– «Без» звучит явно лучше.

– Ты никогда не уклонялся от драки, не прятался от врага.

– Думаю, термин «прятаться» не совсем верен, – беспечно парировал Киан. – Времена меняются. Можешь мне поверить.

– Если Лилит одолеет нас, ты лишишься всего, что тебе дорого в этом времени, – навечно. Человечество будет уничтожено.

Киан склонил голову набок.

– Я не человек.

– Таков твой ответ? – Хойт шагнул вперед. – Ты будешь сидеть и наблюдать за ее бесчинствами? Наблюдать, как она делает с другими то, что сделала с тобой? Убивает твою мать, твоих сестер? Превращает Нолу в вампира?

– Они мертвы. Давным-давно. Превратились в прах.

Разве он не видел их могил? Киан не мог совладать с собой и все время возвращался в прошлое, чтобы постоять перед надгробными камнями – их и тех, кто пришел вслед за ними.

– Ты забыл, чему нас учили? Говоришь, времена меняются. И не просто меняются. Мог ли я оказаться здесь, будь время непроницаемым? Судьба миров еще не определена, и твоя тоже. Мне пришлось оставить отца, зная, что он умирает. Живым я его больше не увижу.

Киан медленно встал.

– Ты и представить себе не можешь, кто она и на что способна. Лилит существовала уже не одну сотню лет, когда забрала меня. Думаешь, ее можно остановить мечом или молнией? Ты еще глупее, чем я думал.

– Я рассчитываю остановить ее вместе с тобой. Помоги мне. И если не ради человечества, то ради самого себя. Или ты встанешь на ее сторону? Если в тебе уже ничего не осталось от моего брата, покончим с этим прямо сейчас.

Хойт вытащил меч.

Киан некоторое время смотрел на клинок, взвешивая в ладони пистолет. Затем сунул оружие в карман.

– Убери меч. Господи, Хойт, ты не мог одолеть меня даже в те времена, когда я был еще жив.

Глаза Хойта вспыхнули.

– Но и тебе не повезло.

– Совершенно верно. Мне потребовалось несколько недель, чтобы прийти в себя. Днем я прятался в пещерах, голодал. Знаешь, я искал ее тогда. Ту, которая сделала меня таким, – Лилит. По ночам, когда мне удавалось добыть немного еды, чтобы не умереть с голоду. Она бросила меня. Так что у меня есть причина поквитаться с ней. Убери этот чертов меч!

Пока Хойт раздумывал, Киан прыгнул. В мгновение ока он пролетел над головой брата и приземлился на спину. Потом одним легким движением кисти он разоружил его.

Хойт медленно повернулся. Острие меча уперлось ему в горло.

– Ловко, – выдавил он.

– Мы быстрее и сильнее. И не испытываем укоров совести. Мы должны убивать, чтобы питаться. Чтобы выжить.

– Тогда почему я еще жив?

Киан пожал плечами.

– Будем считать, что причиной тому любопытство и в какой-то степени память о прошлом. – Он отбросил меч в угол комнаты. – Ладно, давай выпьем.

Киан подошел к шкафчику и открыл дверцу, краем глаза заметив, как меч перелетел через всю комнату и снова оказался в руке Хойта.

– Тоже неплохо, – невозмутимо отметил Киан и достал бутылку вина. – Стальным оружием меня не убьешь, но ты можешь – если повезет – отрубить от меня кусок, который я предпочел бы сохранить. Руки и ноги у нас заново не отрастают.

– Я уберу оружие, если ты последушь моему примеру.

– Справедливо, – Киан извлек из кармана пистолет и положил на стол. – Хотя у вампира оружие всегда с собой. – Во рту у него сверкнули клыки. – Тут уж ничего не поделаешь. – Пока Хойт освобождался от меча и кинжала, он налил два бокала. – А теперь присаживайся и расскажи мне, почему я должен участвовать в спасении мира. У меня дел по горло. Бизнес.

Хойт взял бокал, внимательно изучил его содержимое, понюхал.

– Что это?

– Превосходное красное вино. Итальянское. Мне незачем подсыпать тебе яд, – чтобы придать своим словам убедительности, он пригубил из своего бокала. – Я могу перекусить тебе шею, словно прутик. – Киан сел и вытянул ноги. Затем махнул рукой Хойту. – В современном мире нашу беседу назвали бы переговорами, и теперь ход за тобой. Итак… просвети меня.

– Сначала мы должны объединиться: ученый, ведьма, а также тот, кто способен менять облик, и воин. Воин – это, наверное, ты.

– Нет. Я не воин, а бизнесмен, – не меняя непринужденной позы, Киан лениво улыбнулся Хойту. – Значит, боги поручили тебе невыполнимую задачу, снабдив негодными средствами, – старая песня. И с этой жалкой горсткой смельчаков и теми глупцами, которые присоединятся к вам, ты рассчитываешь победить армию, которую возглавляет могущественный вампир. Армию, которая состоит из таких, как она, а также из других демонов – если Лилит снизойдет до них. В противном случае мир погибнет.

– Миры, – поправил Хойт. – Их много.

– Не стану спорить. Тут, по крайней мере, ты прав.

Киан отпил из бокала и задумался. В своем теперешнем обличье он уже многое преодолел. Но новость, о которой рассказал ему брат, показалась ему интересной.

– А что твои боги говорили о моей роли в этом деле?

– Ты должен пойти со мной, рассказать все, что знаешь о Лилит и подобных ей, научить, как одержать над ними победу. В чем их слабость? В чем сила? Какое оружие и какую магию можно применить против них? У нас есть время до праздника Самайн – нужно выяснить все о вампирах и создать первый круг.

– Так долго? – В его голосе сквозил сарказм. – А мне что за выгода? Я богатый человек, и у меня достаточно дел – здесь и сейчас.

– А она позволит тебе сохранить богатство и власть, если станет править миром?

Киан поджал губы.

– Интересный вопрос. Скорее всего, нет. Но, помогая тебе, я еще с большей вероятностью лишусь всего – и жизни в придачу. Мне бы твою молодость…

– Я старше.

– Если не считать последних девятисот лет. В любом случае молодые думают, что будут жить вечно, и глупо подвергают себя неоправданному риску. Но прожив так долго, как я, становишься осторожным. Понимаешь: жизнь превыше всего. Мною движет инстинкт самосохранения. В этом смысле у вампиров и людей много общего.

– Ты выживаешь, сидя в своем доме, в темноте и одиночестве?

– Это не дом, – рассеянно заметил Киан. – Это офис. Здесь занимаются делами. Кстати, у меня много домов. Тоже вопрос выживания. Приходится иметь дело с налогами, документами и тому подобным. Такие, как я, стараются долго не задерживаться в одном месте. Мы кочевники – по своей природе и по необходимости.

Он наклонился вперед, упираясь локтями в колени. Лишь с немногими он мог откровенно говорить о своей сущности. Это был его выбор, его жизнь.

– Я видел войны, Хойт, огромное количество. Таких ты даже представить себе не можешь. В них не бывает победителей. Ты умрешь, если решишься на этот шаг. Или станешь таким, как я. Лилит будет гордиться, что сумела превратить в вампира могущественного мага.

– Думаешь, у меня есть выбор?

– О да. – Киан снова выпрямился. – Выбор всегда есть. За множество своих жизней мне не раз приходилось его делать. – Он прикрыл глаза, лениво потягивая вино. – Что-то назревает. Я слышу глухой гул в том мире, который находится внизу, под нашим. В его темных уголках. Если ты прав, все гораздо серьезнее, чем я думал. Нужно быть начеку. Как правило, я не общаюсь с вампирами.

Хойт нахмурился, вспомнив, что Киан всегда был очень общительным.

– Почему?

– Потому что в большинстве своем они лжецы и убийцы и, кроме того, слишком много внимания уделяют собственной персоне. Люди, которые имеют с ними дело, – либо безумцы, либо обреченные. Я плачу налоги, мои документы в полном порядке. Сижу тихо и не высовываюсь. Примерно раз в десять лет переезжаю и меняю имя, чтобы замести следы.

– Из твоих слов я и половины не понял.

– Как это ни парадоксально, – продолжил Киан, – эта битва только всем сделает хуже. Так всегда бывает с массовыми убийствами, и те демоны, которые собираются уничтожить мир, глупы и недальновидны. Мы должны научиться жить в этом мире. Так?

Киан умолк. Сосредоточившись, он мог бы услышать каждый удар сердца брата, малейшее изменение в звуке включенного кондиционера, жужжание электрической лампочки на столе. Или, наоборот, отключиться и не слышать их, не обращать внимания на привычный шум.

Он научился управлять собой – времени для этого у него было достаточно.

Выбор. А почему бы и нет?

– Все сводится к крови, – сказал Киан, не открывая глаз. – В конечном итоге все сводится к крови. Без нее мы не выживем – ни вы, ни мы. Именно ее мы приносим в жертву – богам, которым вы поклоняетесь, государствам, женщинам. И проливаем по тем же причинам. Хотя таких, как я, причины не интересуют.

Теперь он открыл глаза, демонстрируя Хойту, что в них может гореть красный огонь.

– Мы просто насыщаемся этой кровью. Стремимся к ней, жаждем ее. Без нее мы прекратим существование. Мы созданы для того, чтобы охотиться, убивать, пить кровь. Одним из нас это нравится больше, другим – меньше. Как и людям. Некоторые получают удовольствие, причиняя боль, нагоняя страх, истязая и пытая добычу. Как и люди, мы все разные, Хойт.

– Ты убийца.

– А когда ты в лесу охотишься на оленя и отнимаешь у него жизнь, это ты не считаешь убийством? Для нас вы точно такая же дичь, не больше и не меньше.

– Я видел твою смерть.

– Падение со скалы еще не значит…

– Нет, я видел, как она тебя убила. Сначала мне показалось, что это сон. Ты выходишь из таверны и садишься в ее карету. Вы бросаетесь в объятия друг друга, и карета уезжает из деревни. А потом ее глаза меняются, в темноте сверкают клыки, и она впивается в твое горло. Я вижу твое лицо. Боль, потрясение и…

– Похоть, – закончил за него Киан. – Экстаз. Довольно сильное ощущение.

– Ты пытался бороться, но она набросилась на тебя, словно дикий зверь. Мне показалось, ты мертв, но это было не так. Вернее, не совсем так.

– Нет. Для того чтобы насытиться, вампир просто пьет кровь своей жертвы. Но чтобы изменилась сущность человека, этот самый человек должен вкусить крови своего убийцы.

– Она вспорола себе грудь и прижала твой рот к ране. Ты пытался сопротивляться, но затем начал сосать, словно младенец.

– Соблазн очень силен, и, кроме того, это вопрос выживания. Либо пить кровь, либо умереть.

– Сделав свое дело, она швырнула тебя на дорогу и уехала. Там я тебя и нашел. – Хойт сделал большой глоток, чтобы унять подступившую к горлу тошноту. – Перепачканного кровью и грязью. Так ты надеялся выжить? К подстреленной на охоте дичи и то проявляют больше уважения.

– Будешь меня поучать? – Киан встал и снова потянулся за бутылкой. – Или ты пришел за знаниями?

– За знаниями.

– Так вот. Одни вампиры охотятся группами, другие – поодиночке. Мы наиболее уязвимы в момент пробуждения – когда впервые восстаем из могилы, или вечером, если весь день спали. Мы ночные существа. Солнце для нас – смерть.

– Вы сгораете в его лучах.

– Ага, кое-что тебе уже известно.

– Видел. Они охотились на меня, когда я возвращался домой. В облике волков.

– Менять облик могут только вампиры, достигшие определенного возраста и силы, находящиеся под покровительством другого могущественного демона. Большинство же вынуждено мириться с тем обликом, в котором они умерли. Физически мы не стареем. Еще одно приятное дополнение.

– Да, ты, пожалуй, не изменился, – отметил Хойт. – Хотя есть немного. И дело не только в одежде или прическе. Ты двигаешься иначе.

– Я не тот, что прежде, и ты должен это запомнить. Наши чувства обостряются, и чем дольше мы живем, тем эти чувства сильнее. Огонь, как и солнце, для нас смертелен. Святая вода, если она освящена должным образом, обжигает нас, а крест, который носят с верой в душе, нас отгоняет.

Кресты, подумал Хойт. Морриган дала ему кресты. Он почувствовал некоторое облегчение.

– А вот мечи, кинжалы – любое металлическое оружие – абсолютно бесполезны, – продолжал Киан. – Разве что ты ухитришься отрубить голову. Тут уж ничего не поделаешь. Но в целом…

Он снова встал, взял кинжал Хойта, подбросил его в воздух, ловко поймал и вонзил клинок себе в грудь.

При виде крови, обагрившей рубашку брата, Хойт вскочил.

– Забыл, как это больно. – Поморщившись, Киан выдернул кинжал из раны. – Наказание за хвастовство. Но если проделать то же самое деревянным предметом, мы мертвы. Но пронзить нужно именно сердце. Мы умираем в муках – так мне говорили.

Он достал носовой платок и вытер лезвие. Затем снял рубашку. Рана уже начала затягиваться.

– Один раз мы уже умерли, и теперь уничтожить нас не так просто. Мы яростно сражаемся с тем, кто пытается нас убить. Лилит – самый старый вампир из тех, кого я знаю. И самый жестокий.

Киан умолк, задумчиво разглядывая вино.

– Как наша мать?

– Она в отчаянии. Ты был ее любимцем. – Встретив взгляд Киана, Хойт передернул плечами. – Мы оба это знали. Просила меня попытаться поискать способ вернуть тебя. Горе ее так велико, что ни о чем другом она думать не могла.

– Думаю, даже твоя магия не способна оживить мертвых. Или вампиров.

– Той ночью я пошел к твоей могиле – молить богов, чтобы они успокоили сердце матери. И нашел тебя, с головы до ног покрытого грязью.

Примечания

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.