Ганс так же пристально посмотрел на него:
      - Ну.., у Корстика, наверное, было много союзников и прихлебателей, верно? Маги, и так далее.
      - У таких людей всегда есть союзники и прихлебатели. Кто знает, что он обещал им, что они надеялись получить, когда Корстик станет правителем Фираки?
      - Или чем он им угрожал, - добавила Мигнариал.
      - И это тоже, - подтвердил Аркала, кивнув. - Судя по всему, никого из слуг Корстика, видевших вас сегодня ночью, нет больше в живых. Остаемся я, двое моих телохранителей, сержант Гайсе, вы, Мигнариал и коты. Гайсе обещал ничего никому не говорить, пока мы не побеседуем с ним завтра утром. Сейчас дела обстоят так: Корстик был найден мертвым в собственном доме. Он погиб от рук неизвестного убийцы, как и два его стража. Многие люди порадуются этим новостям. Другие - нет.
      Ганс ощетинился:
      - От рук убийцы?
      - Все выглядит именно так, верно?
      - Ох...
      - Но извините, Аркала, - вмешалась Мигнариал, - ведь Гайсе - сержант городской стражи, разве он может солгать?
      Аркала встал и сделал несколько шагов, а потом вновь повернулся к своим гостям.
      - Нет. Но он сможет забыть, что вообще видел там вас, Ганс. Он и мои люди будут знать только, что мы явились туда вчетвером и обнаружили Корстика мертвым. - Увидев, как у Ганса от удивления приоткрылся рот, маг улыбнулся:
      - Ганс, вы отлично знаете свое дело. Так поверьте мне - я тоже отлично знаю свое! Мне даже не придется чрезмерно напрягать свои силы, и, согласитесь, дело того стоит.
      - Но тогда.., тогда я окажусь в вашей власти.
      - Иногда, Ганс.., иногда человек бывает слишком недоверчивым! Я окажу вам услугу, и ничего более. Ах да, в ответ я попрошу кое-что: в качестве дружеской услуги не выбирайте в качестве цели мой дом, если вновь решитесь поупражняться в своем.., ремесле.
      Ганс не смог удержаться и расхохотался.
      ***
      Только проснувшись утром, Ганс понял, что ночевал в доме Аркалы. Более того, тяжелая голова и омерзительный привкус во рту подсказали ему, почему он улегся спать здесь. Лежа на диване в гостиной Аркалы, Ганс вновь поклялся себе не пить вина. "Мне слишком нравится проклятое пойло. Намного больше, чем я нравлюсь ему".
      Ганс сел, подавив стон, и обнаружил, что Нотабль лежит на полу возле дивана. Гладя мягкий мех кота, Ганс вспоминал минувшую ночь. В комнату вошла Мигнариал. Она несла на руках Радугу - бережно, словно младенца. Ганс улыбнулся девушке слабой улыбкой.
      - Ох, не смотри так, Ганс. В конце концов ночь у тебя выдалась трудная и довольно страшная. И подумай о том, что сказал Аркала: ты и Нотабль спасли Фираку!
      - И ты, - добавил Ганс, - и Шурина, и, как мне кажется, амулет Стрика.
      - Ну ладно. Мы с Аркалой уже позавтракали.
      - Ох! Вы должны были разбудить меня!
      - Мы решили, что не надо. Что ты собираешься делать теперь, Ганс?
      - С чем.., ах да, то, что предлагал Аркала! В данном случае я хорошо отношусь к колдовству. Пусть сотрет воспоминания у Гайсе и у своих телохранителей. Пусть я лучше буду неизвестным героем Фираки, чем мишенью для десяти или двадцати разъяренных магов!
      Мигнариал кивнула:
      - Именно так мы с Аркалой и думали. Прекрасно! Ганс слегка оттопырил нижнюю губу.
      - Вы с Аркалой, хм-м?
      - Да.
      Ганс вздохнул и решил, что лучше будет не углубляться в эти дела. Такой спокойный и короткий ответ в сочетании с прямым и уверенным взглядом.., как это непохоже на прежнюю Мигнариал. Непоколебимая уверенность в себе, граничащая с вызовом. Сегодня Ганс не хотел ссор.
      Мигнариал осторожно положила пеструю кошечку на стол. На этом же самом столе лежали две монеты и развернутая восковая табличка. Ганс задумчиво смотрел на эти предметы.
      - Это еще не кончилось, - пробормотал он. - Как насчет этих двух монет? Где эти люди?
      - О нет, не надо! - Мигнариал смотрела на Радугу, так же как и Ганс.
      Самая необычная из всех кошек медленно подползла поближе к вощеной дощечке. Невероятное и жуткое зрелище предстало глазам Ганса и Мигнариал: выпустив один коготок, кошка трясущейся лапкой нацарапала на воске неровную букву "с", затем "а", затем "н". А потом Шурина в теле Радуги, задыхаясь, уронила голову на поверхность стола. Ганс пригладил вспотевшей рукой вставшие дыбом волосы.
      - Ох, бедняжка, не надо пытаться сделать это, - дрожащим голосом произнесла Мигнариал, протягивая руку, чтобы погладить кошку.
      - Мигни!
      Слегка вздрогнув, девушка замерла, а потом повернула голову, обратив на Ганса вопросительный взгляд своих расширенных глаз. Она слышала этот резкий, требовательный голос и раньше, но очень, очень редко. Этот тон не нравился Мигнариал, но она знала, что лучше прислушаться к нему.
      Ганс кивнул в сторону кошки:
      - Оставь ее. Пусть сделает то, что считает нужным Девушка вновь посмотрела на Радугу, которая собралась с силами, чтобы завершить свое послание. "К", вывела она на воске, "ту"... У Ганса перехватило дыхание, потому что он понял, что последует за этими буквами. Шурине потребовались еще мгновения и еще более мучительные усилия, однако, прежде чем она окончательно обессилела, на воске появилось целое слово. Одно-единственное слово. Ганс и Мигнариал смотрели на это слово, и рука девушки машинально тянулась к Гансу.
      САНКТУАРИЙ
      - Ох, дерьмо!
      - О, Ганс!
      - Это что, одно и то же?
      - Нет, нет, - всхлипнув, произнесла Мигнариал, - Радуга! Она больше не дышит!
      - О нет... - прошептал Ганс.
      Голос Мигнариал был тонким, она заикалась, пытаясь подавить рыдания:
      - А п-помнишь, я н-назвала ее с'данзийской к-кошеч-кой...
      Нотабль подошел к столу и встал на задние лапы, оперевшись передними о край столешницы. Несколько секунд спустя кот упал на пол и испустил долгий вой, горестный и страшный одновременно.
      Радуга была мертва, и сколько бы Ганс ни смотрел на нее, она не превратилась в женщину - ни в красавицу, ни в старую каргу. Она оставалась всего лишь маленькой мертвой с'данзийской кошечкой.
      Наконец Ганс сказал:
      - Радуга умерла. Но Шурина не найдет покоя, пока все десять насильников не будут мертвы.
      Мигнариал обернулась к нему. Ее бледное лицо было залито слезами.
      - Что? Ганс кивнул.
      - Так сказал Корстик. Именно этого он и хотел. Он насмехался над ней и надо мной, и я ему верю. Человеческие ка в телах котов никогда не узнают покоя, пока все десять насильников не умрут.., неважно, будут коты живы или нет.
      - Ох, - всхлипнула Мигнариал, - ox, ox...
      Уронив голову на стол, на котором лежала мертвая кошка, девушка зарыдала.
      Ганс погладил Мигнариал по затылку. Прищурившись, он смотрел на восковую табличку и на криво нацарапанное на ней слово. Он слишком часто видел это слово прежде и не мог не узнать его - даже если бы Мигнариал не произнесла его вслух.
      - Санктуарий, - промолвил Ганс. - Проклятье. Санктуарий! Монеты свидетельствуют, что двое этих поганых насильников еще живы. А Радуга.., я хотел сказать, Шурина.., она сообщила нам, где их искать - в Санктуарий. Я мстительный, Мигни, и я люблю этих котов. Это вопрос чести и правосудия. Проклятье! Я.., я возвращаюсь в Санктуарий, Мигни!