Семен любил бродить по этому своеобразному кладбищу неудачных образцов новой техники. Интересно было размышлять о том, что имели в виду инженеры и конструкторы, создавая эти обреченные на бездействие причудливые машины.
      Но при чем тут ребята? Они же не увлекались до сих пор техникой так страстно и безраздельно, как Семен. Что делает, например, Шурик, который стоит рядом с хорошо известной Семену моделью маленького трактора, и держит какую-то тетрадку в руке? Вот он что-то записывает, что это значит?
      Товарищи, наконец, заметили Семена и стали звать его к себе радостными криками и энергичными жестами.
      - Семен! Скорее сюда! - закричал Кириллин. - Тут, брат, такое творится!
      - Мы обнаружили золотые россыпи! Только бери да разрабатывай! - заявил Чердаков, когда Семен уже приблизился.
      - Как же это раньше нам не пришло в голову! Что ж ты, Семен! А еще считаешься среди нас самым главным изобретателем! - проговорил Кириллин, но внезапно замолк, внимательно приглядываясь к подошедшему товарищу. - Да ты, кажется, чем-то расстроен?
      - Так просто. Ничего... - ответил Семен, стараясь улыбнуться.
      - Да нет, ты не хитри... Вид у тебя, прямо скажем, не того... - продолжал Кириллин, легонько подталкивая Семена в бок, что иногда служило у него способом выражения дружеской нежности. - Посмотри, на кого ты похож? Осунулся, побледнел. А утром был - сравнительно ничего! Что случилось?
      - Это все тебе кажется. Немного устал, конечно... А что вы тут делаете?
      - Видишь вот это устройство? - проговорил Кириллин, протягивая руку к маленькой тракторообразной модели. - Оно тебе ничего не говорит? А мы без тебя тут решили... Вот, слушай: зачем делать сразу большую машину?
      - Действительно! - с жаром вмешался Шурик. - Кто на это пойдет!
      - Вот гляди сюда, - захватил инициативу Быков, подталкивая Семена к тракторному устройству. - Почти готовая вещь! Согласен?
      - Ну, естественно, отремонтировать немного придется, как в этом случае обычно ведется, - весело проговорил Чердаков, тихонько отбивая ногами что-то вроде чечетки.
      - Вот тут можно будет приспособить транспортирующее устройство. Для этого потребуются самые небольшие переделки, - продолжал Быков. - Этот выступ придется удалить, срубить зубилом: он тут ни к чему, а здесь просверлить отверстия и нарезать резьбу для болтов...
      - А потом изготовить этакую дугообразную штуковину, чтобы к ней прикрепить транспортер! - перебил Чердаков.
      - А ты может быть думаешь, что мы не подыскали уже почти готового транспортирующего приспособления? - забасил Кириллин, хватая Семена под руку. - Пойдем-ка сюда... Вон, в пяти шагах отсюда, лежит - почти готовое.
      - Уж очень поржавевшее. Я его первый увидел, но решил, что с таким ничего сделать нельзя, - проговорил Шурик, торопливо забегая впереди Кириллина и Семена.
      - Отчистим! Не велика важность! Для первого опытного образца годится. Не насквозь же он проржавел! Конечно, переделок потребуется много, но это другой разговор, - заметил Ваня Быков.
      Ребята наперебой старались овладеть вниманием Семена. Они водили его от одной машины к другой, споря при этом, кому принадлежит честь открытия той или иной детали, которой можно было бы воспользоваться при создании будущей модели.
      - Остановка, Семен, только за твоими маленькими вибраторами. К сожалению, они тут нигде не валяются, - заявил в конце Кириллин, покровительственно похлопывая Семена по плечу. - Но это уже твое дело. Я думаю, что если ты только заикнешься перед главным инженером - он сразу же разрешит тебе изготовить их в лаборатории.
      - Да и вообще придется, Семен, прежде всего поговорить с Александром Андреевичем! Надо же, чтобы кто-то разрешил нам заниматься этим делом в неурочное время! - сказал Быков, как показалось Семену, таким тоном, в котором не чувствовалось и тени сомнения относительно благополучного исхода подобных переговоров.
      - Еще было бы неплохо, Семен, - заискивающе сказал Шурик, пряча в карман свою тетрадь с записями, - если бы ты договорился с главным инженером, чтобы нас освободили от работы в мастерских, ну не на все время, а хотя бы так на два-три дня в неделю.
      До сих пор покорно и почти молча выслушивавший объяснения ребят Семен вдруг рассердился. Уставившись на Шурика взглядом полным негодования, он закричал, потрясая в воздухе кулаком:
      - Так вот о чем ты, бездельник, мечтаешь! Ага... Жди! Так тебя и нас всех Александр Андреевич и освободит от работы! Подумаешь, какие изобретатели нашлись! Нет, дружок, - дудки! Хорошо будет, если он вообще еще разрешит возиться с нашей машиной в свободное время...
      Он снова совершенно отчетливо вспомнил о скандале, только что произошедшем в приемной главного инженера, и ему очень хотелось сказать своим товарищам, что из затеянного дела, наверно, вообще ничего не выйдет, но он с большим трудом взял себя в руки и воздержался от этого намерения.
      Однако настроение вожака изобретательского коллектива и его странное поведение не ускользнуло от наблюдательного Кириллина. Он, внимательно посмотрев на Семена, проговорил:
      - Что-то там у тебя неладно, Семен. Так я чувствую... Наверно, Чугунцев уже сообщил тебе об отрицательных результатах своих расчетов. Или что-нибудь в этом роде. - При этих словах он выжидательно посмотрел на Семена, надеясь дождаться ответа.
      Но ответа не последовало.
      Тогда Кириллин тихо сказал:
      - Но ты... не падай духом! Сообща обсудим и что-нибудь придумаем...
      Глава двадцать четвертая
      Потекли дни, обычные, мало чем отличающиеся один от другого. Семену казалось, что его товарищи уже почти забыли о намерении строить машину, так как о ней почти никто не вспоминал. Правда один раз, когда он открыл дверь в общежитие, ему показалось, будто Кириллин, что-то доказывавший Чердакову, произнес слово вибратор. Однако ребята тотчас же умолкли, как только Семен подошел к ним.
      - Это вы насчет чего? - настороженно спросил Семен, внимательно приглядываясь к Кириллину.
      - Да, так! Вообще и в частности... - неопределенно ответил Кириллин.
      Были и еще случаи, показавшиеся Семену немного подозрительными. Как-то поздно вечером, когда он уже давно лежал в постели, в комнату торопливо вошли Кириллин и Быков.
      - Разговаривали? - полушепотом спросил их Чердаков.
      - Да. Было такое дело... Семен уже спит? - тихо проговорил Кириллин. А после небольшой паузы, которая, по-видимому, должна была убедить его, что Семен действительно ничего не слышит, добавил еще тише: - У него под сомнением мощность, необходимая для разрыхления... Понимаешь?
      - Это вы насчет какой мощности? - вмешался Семен, быстро поднимаясь с постели.
      - А-ааа! Ты еще не спишь? А это, знаешь, мы тут поспорили, одним словом. Тебя это вовсе не касается, - виноватым тоном ответил Кириллин и принялся торопливо раздеваться.
      После истории в приемной главного инженера Семеном вдруг овладело какое-то безразличие к задуманному делу. В глубине души он сознавал, что это нехорошо, что так нельзя, что надо бороться с подобными настроениями и научиться их побеждать, но ничего поделать с собой не мог. Семен вспомнил наставления Александра Андреевича, который говорил, что изобретатель должен быть настойчивым, упорным и самоотверженным при решении поставленной задачи, не бояться трудностей и неудач, но все эти рассуждения были как-то сами по себе, а настроение, с которыми Семен не мог совладать, - само по себе. "
      Что в этом случае нужно делать? - мучительно рассуждал Семен. - Ведь для того чтобы нам разрешили построить маленькую модель машины, необходимо не только согласие главного инженера, но и его желание помочь! А ведь он когда-то обещал мне помогать... Теперь, наверное, обиделся на меня..."
      Для последнего предположения у Семена были очень веские основания. Он уже трижды заходил в приемную к Елене Павловне и робко спрашивал, когда же, наконец, Александр Андреевич сможет с ним поговорить. И все три раза Елена Павловна молча поднималась, шла в кабинет и возвращалась с одним и тем же ответом:
      - Занят. Сегодня не сможет. Когда освободится - неизвестно.
      Елена Павловна говорила с Семеном необычайно вежливо и как будто даже ласково. Но от этого, к сожалению, не становилось легче. Семен с обидой и завистью смотрел на людей, ожидающих приема. Это были конструкторы с папками и толстыми рулонами чертежей, начальники лабораторий и цехов, какие-то неизвестные люди с портфелями и без них, рабочие в комбинезонах. А однажды даже уборщица, хорошо известная Семену тетя Паша, с каким-то заявлением в руке скрылась на глазах юного изобретателя за заветной дверью.
      Может быть потому, что Семен не делился со своими товарищами подлинным положением дела, ему было вдвойне тяжело. Только один раз он как бы между прочим сказал Быкову:
      - Сегодня опять пытался попасть к Александру Андреевичу, но он не принял. Видно, очень занят...
      - Конечно, - согласился Быков. - Сейчас ему не до тебя. Я слышал, что наше ОКБ получает дополнительное задание. Очень срочное.
      - Да. Очень и очень срочное... - смущенно пробормотал Семен, так как на самом деле о существовании подобного задания он услышал впервые.
      Что-то не совсем ладное происходило и с математиком, Леонидом Карповичем Чугунцевым. Вначале он очень горячо взялся произвести расчет вибраторов с удлиненными клинообразными сердечниками, позволяющими направлять всю энергию ультразвукового излучения вглубь земли, а потом остыл и, по-видимому, совершенно забыл о своем обещании. Первые дни, после того как Семен нагнал его в машине, Чугунцев обещал вот-вот закончить расчеты. А затем, при встречах в лаборатории, он даже перестал вспоминать об этом. Последний раз, чуть не столкнувшись с Семеном в коридоре, Чугунцев спросил:
      - Мурашов у себя?
      Семен ответил, что старшего научного сотрудника нет на месте.
      - Тогда - вот что: передай ему, что в отделе информации лежит письмо из главка, с которым ему обязательно необходимо ознакомиться. Не забудешь?
      И математик сразу же удалился, так и не заикнувшись о расчетах вибраторов. "
      Письмо... Информация... - промелькнуло в голове Семена. - Ну да! Это же так просто! Необходимо написать Александру Андреевичу письмо, чтобы информировать его..." - тут же решил Семен...
      В этот же день, сразу после окончания работы, поспешил он в общежитие и принялся за составление письма.
      Долгое время юный изобретатель никак не мог решить, с чего именно начать свое послание. Однако исчеркав изрядное количество строчек, он начал писать быстро и торопливо, опасаясь как бы бурно нахлынувшие мысли не испарились из памяти, прежде чем они улягутся на бумаге. "
      Сначала начерно, как придет в голову, а потом уже обработаю черновик как следует..." - решил Семен. "
      Дорогой Александр Андреевич! - писал Семен. - Мы все заботимся о своей Родине и думаем, как бы сделать так, чтобы она стала еще более лучшей (слово "лучшей" зачеркнуто), сильной (тоже зачеркните), могущественной. Советские люди отдают этому все свои силы. Советские изобретатели выдумывают новые машины, чтобы облегчить труд людей и принести пользу своей горячо любимой Родине. Чтобы, как можно скорее страна пришла к коммунизму, где всю черновую и тяжелую работу будут выполнять машины, труд будет интереснее, и у людей останется больше времени заниматься спортом, искусством и выдумывать еще более совершенные машины, чтобы окончательно покорить природу и целиком и полностью поставить ее себе на службу.
      Александр Андреевич! Вы всем известный изобретатель и сделали так много, что даже ни с каким другим изобретателем сравниться не можете. Я же только еще хочу стать изобретателем и чувствую, что это обязательно так и будет. И Вы говорили мне, что я должен стать изобретателем, а мои товарищи Ваня Быков, Степан Кириллин, Сережа Чердаков, а также отчасти Александр Пышной решили мне помогать, и теперь уже так получилось, что изобретаем мы все вместе. Правда, Шурик колеблется, но это пока нам еще не мешает. Если так будет и дальше продолжаться, и перевоспитанию он не поддастся, то мы его просто выгоним из нашего коллектива.
      Вы, Александр Андреевич, строите большие машины и решаете большие вопросы. Для этого у Вас есть большой институт, и все к Вам относятся с большим уважением. Мы же решили построить маленькую модель машины, для пробы, конечно, которая бы копала каналы и ровняла поверхность земли с помощью ультразвука и таким образом приносила бы пользу нашей великой стране. Если поставить на вибраторы удлиненные сердечники, вроде как бы с клином на конце, то вся сила пойдет в глубину земли. Вы, наверное, это уже знаете, а если нет, то можете посмотреть у нас в лаборатории, так как они не годятся для вспахивания почвы.
      Мы хотим пристроить эти вибраторы на маленькую модель трактора, ту, что валяется на заднем дворе, а также небольшой транспортер приспособить, который тоже валяется и отчасти уже поржавел, а также приспособить к нашей машине разные приспособления и посмотреть, что из этого получится. Для Вашего учреждения никаких расходов от этого не будет. Всю работу мы собираемся сделать в свободное время, не портя каких-либо материалов, кроме тех, что почти не нужны и лежат на заднем дворе и отчасти ржавеют. Да и эти материалы можно будет вернуть на место, как были, в случае, если машина не заработает, или когда мы кончим с ней свои опыты. Конечно, мы еще не можем рассчитать все по-научному и руководствовались при составлении своего проекта только своими собственными техническими соображениями и догадками, с помощью наблюдательности, о которой Вы мне говорили. Конечно, если Вы нам немного поможете, а также попросите математика Леонида Карповича Чугунцева, чтобы он честно сдержал свое первоначальное обещание и рассчитал нам вибратор с удлиненным сердечником, то все это можно будет сделать. Такая маленькая машина заработает в поле, и Вы и все Ваши конструкторы сразу увидят, можно ли на основе этого опыта построить настоящую машину для практического применения. А если из нашей машины ничего не получится, то для Вас (зачеркнуто для Вас), то для Ваших инженеров-конструкторов тоже будет польза, так как они узнают, что ломать голову над подобной идеей нет никакого смысла. Что же касается скандала, устроенного мною в Вашей приемной, когда Елена Павловна совершенно справедливо оттаскивала меня от дверей, то я очень переживаю и мне стыдно, так как получилось все это не потому, что я какой-нибудь хулиган и хотел воспользоваться Вашим добрым расположением ко мне и доказать, что мне все можно. Все так получилось только потому, что я погорячился и считал, что наше предложение Вас сильно обрадует. Больше никогда так делать не буду.
      Ученик 638-го ремесленного училища
      Семен Бурыкин".
      Когда Семен прочел черновик, написанный с налету, почти без всякого обдумывания, он готов был провалиться со стыда. Сколько в нем нескладного! Как часто повторяются одни и те же слова! А ведь он умеет писать грамотно! "
      Видно, волновался, потому так и получилось..." - решил Семен, собираясь сочинять все заново.
      Пришлось переписывать четыре раза, пока письмо не стало, с точки зрения Семена, полностью соответствовать своему назначению. Письмо получилось безупречным в грамматическом и стилистическом отношении, но зато сухим, почти официальным. Оно почему-то очень напоминало Семену заявление, которое он писал когда-то директору ремесленного училища о предоставлении ему трехдневного отпуска для поездки домой на похороны бабушки.
      На следующий день, во время обеденного перерыва, Семен отнес письмо в приемную главного инженера и вручил его секретарю. Каково же было удивление мальчика, когда Елена Павловна, принимая из его рук тщательно заклеенный конверт, вдруг сказала:
      - Вообще, Семен, мне бы не следовало принимать от тебя это письмо, поскольку сегодня, в семь тридцать, ты сам увидишь Александра Андреевича. Надеюсь, что тебе было бы не трудно вручить ему этот пакет собственноручно! Но я заранее угадываю, что дело у тебя, конечно, необычайно срочное и не терпящее ни минуты отлагательства. Правда же?
      - Это как же так... Я вас не понимаю... - оторопело пробормотал Семен, заметно краснея.
      - А тут и понимать нечего, - продолжала секретарь, чуть улыбаясь. Александр Андреевич вызывает, - Елена Павловна начала рыться в каких-то бумажках, и, наконец, разыскав необходимую, прочитала: - Семен Бурыкин, Степан Кириллин, Иван Быков и Александр Пышной, ученики ремесленного училища, практиканты, в семь тридцать должны прибыть на техническое совещание, захватив с собою проектные чертежи и расчеты предлагаемой ими машины... Понятно?
      - Ясно! Ясно, Елена Павловна! Ой, как это здорово...
      Семен уже хотел броситься к дверям, но секретарь, угадав его намерение, остановила его:
      - Подожди! Подожди! Выслушай меня! Вот ты как-то требовал, чтобы главный инженер принял тебя немедленно. Шумел тут так, что я еле смогла с тобой справиться... Помнишь? - При этих словах Елена Павловна дружески взяла Семена за руку, как бы давая ему понять, что она больше не сердится... Представляешь ли ты, насколько был занят главный инженер в эти дни? Готовился годовой отчет - это раз. Проходили утверждения проектов двух новых, очень срочных разработок - это два. Комиссия по приему объекта Д-728 у нас тут работала - это три. И еще тысяча срочных дел! Теперь ты понимаешь, как был загружен Александр Андреевич?
      - А как же с чертежами, этими самыми... проектными? - вдруг спохватился Семен.
      - С какими чертежами?
      - Ну вот с этими, о которых вы мне прочитали... Те, что мы обязательно должны представить сегодня в семь тридцать! У нас ведь их нет! Да и расчетов тоже! Как же быть?
      - Вот это я уж не знаю, - ответила секретарь, разводя руками. - Принесите хоть какие-нибудь, приблизительные, что ли...
      - Очень хороший чертеж у нас получился на песке, Елена Павловна, проговорил Семен, волнуясь.
      - Песок в кабинет главного инженера не вздумайте тащить, ни в коем случае! - испуганно проговорила Елена Павловна, подозрительно приглядываясь к юному изобретателю.
      - Да нет же! Я вам забыл сказать, что его смыло набежавшей волной! А затем мы кое-что зарисовывали в тетрадке! Знаете? Она у Шурика находится... Он у нас называется начальником канцелярии...
      - Вот тетрадку и принесите.
      - Ладно. Мы еще что-нибудь такое придумаем. Можно будет еще кое-что нарисовать...
      Продолжая смотреть на секретаря оторопелым и восторженным взглядом, Семен вдруг проговорил:
      - Елена Павловна! Вот вы... У вас такие замечательные часики на руках...
      Семену хотелось сказать, что "вы очень хорошая и напрасно я думал плохо о вас...", но оробев и не решившись высказать эту мысль, он перевел разговор на крохотные часики, которыми уже давно восхищался.
      Уже очутившись на дворе, Семен вспомнил, что теперь уже было ни к чему оставлять у секретаря письмо к Александру Андреевичу. "
      Да и сухо оно написано! - мучительно соображал по дороге Семен. - Не стоит ли ему возвратиться в приемную главного инженера?". Но, махнув рукой, он быстро зашагал через двор, к столовой, где по всей вероятности еще находились его товарищи.
      Теперь Семену казалось, что все встречающиеся по пути люди смотрят на него с огромным уважением. Вот прошел монтажник из сборочного цеха. Разве не заметно, как он доброжелательно улыбнулся? А вот навстречу, с голубой папкой для бумаг, идет Людочка Понедельник. Разумеется, она улыбнется Семену необычайно ласково. Даже попытается с ним заговорить!
      И правда, когда девушка поравнялась и ответила на приветствие Семена, она сказала:
      - Вы сегодня какой-то сияющий! Что это с вами?
      - Проект... Проект, Людмила Сергеевна, будет утверждаться у главного инженера. Нашего изобретения проект! Понимаете?
      - Уж не того ли, которое было нарисовано вами на песке? - спросила девушка, мило улыбаясь.
      - Вот, вот! - обрадовался Семен. - А мы только что вспоминали с Еленой Павловной об этом забавном случае! Я еще хотел ей объяснить, что Вася Подвескин, пробежав по воде, все испортил.
      - Кстати, он здесь. Если вы идете к столовой, то вы Васю встретите. За углом вон того дома стоит его мотоцикл.
      - Главный инженер приглашает нас всех на семь тридцать... Еще надо сделать кой-какие чертежи... Вы меня простите, но я тороплюсь... - сказал Семен, не пытаясь скрыть своего желания расстаться с девушкой.
      - Ну что ж! Желаю вам и вашим товарищам полной удачи. Все это очень забавно, извините, - немного разочарованным голосом проговорила Людмила, провожая ученика ремесленного училища чуточку насмешливым взглядом.
      Недалеко от входа в столовую Семен действительно увидел Васю Подвескина с мотоциклетными очками на лбу. Он сидел на корточках перед своей машиной.
      - Здравствуй! - весело бросил ему Семен.
      - Здорово, - угрюмо ответил Вася, не поворачивая головы и продолжая копаться в своем усиленном моторе. - Выпускной клапан немного барахлит... Надо было бы его притереть... Да! Кстати! Нет ли у тебя случайно с собой ключа двадцать четыре на двадцать восемь?
      Семен не спеша приблизился к мотоциклисту и ответил, стараясь придать своему голосу солидный оттенок.
      - Откуда же у меня такой ключ! Я теперь работаю, как ты знаешь, в лаборатории. Там преимущественно приходится иметь дело с более мелкими инструментами.
      - Подумаешь... Заважничал... - буркнул Подвескин, не поворачивая головы.
      - А потом у меня дело сейчас очень срочное! - не утерпел Семен. - На семь тридцать главный инженер вызывает нас всех к себе в кабинет по поводу нашего изобретения. Надо еще подумать относительно чертежей, схем, расчетов и прочего.
      - Что-оо? - удивился Вася, теперь уже повернув голову и поправляя сползающие на глаза очки. - Главный инженер будет заниматься вашим изобретением? Тратить на это время? Рассказывай кому-нибудь другому...
      - А вот и будет! Если не веришь, то можешь пойти да спросить у секретаря Елены Павловны. Техническое совещание назначено на семь тридцать. Проверь!
      - С ума можно сойти... Какое-то недоразумение, которое позволяет тебе воображать больше чем следует.
      - А вот и будет заседание! - продолжал Семен, у которого вдруг пропала всякая степенность, уступив место мальчишескому задору.
      - Смотри! - покровительственно произнес Вася, похлопывая Семена по плечу. - Я обязательно зайду к Елене Павловне, чтобы проверить. И если узнаю, что ты беспредметно хвастаешься, используя для этой цели высокое звание главного инженера Особого конструкторского бюро, то... имей в виду...
      - Что имей в виду? - запетушился Семен.
      - А вот увидишь... - пробурчал Подвескин, демонстративно поворачиваясь снова к своей машине. - Подумаешь, какие изобретатели нашлись... - и он принялся угрюмо, с остервенением отковыривать отверткой слой глины, приставшей к алюминиевой поверхности картера. - Знаю я подобных хвастунов, царапающих на пляже без всякой причины девушек грязной щепкой...
      Глава двадцать пятая
      Задолго до назначенного времени ребята сидели в приемной главного инженера.
      Больше всех почему-то волновался Шурик. Он то и дело заглядывал в свою ученическую тетрадь, куда были тщательно записаны всевозможные технические мысли ребят по поводу проекта новой машины, где имелись зарисовки схем и даже какие-то ориентировочные расчеты, построенные на основе четырех действий арифметики.
      Когда кто-нибудь выходил из дверец кабинета главного инженера, Шурик немедленно вскакивал с дивана и почему-то почтительно становился во фронт.
      - Да, сиди ты... - наконец не вытерпел Кириллин, осаживая на место чрезмерно взволнованного члена изобретательского коллектива.
      - А если он спросит насчет болтов, которыми надо будет прикреплять транспортирующее устройство?.. - продолжал беспокоиться Шурик, озирая своих товарищей.
      Через приемную торопливо прошел математик Чугунцев и, молча ответив поклоном на приветствие ребят, скрылся за дверью кабинета. Пришел и старший научный сотрудник лаборатории, в которой работал Семен, Елизар Иннокентьевич Мурашов. Он с удивлением посмотрел на Семена и его товарищей и, перебросившись несколькими словами с Еленой Павловной, тоже ушел в кабинет главного инженера. Но каково же было удивление Семена, когда в приемной появился Вася Подвескин. Небрежно, с видом явного превосходства он поздоровался с ребятами. Неторопливо, как человек знающий себе цену, подошел к секретарю и проговорил:
      - Я не опоздал? А то, знаете, Елена Павловна, не люблю неточность. Раз главный инженер назначил мне на семь тридцать, так хоть в лепешку разбейся, а приходи вовремя.
      - Что это значит? - шепотом спросил Кириллин, обращаясь к Семену.
      Приглашение Васи на техническое совещание по поводу изобретения ребят показалось Семену настолько невероятным, что он даже не смог что-либо ответить Кириллину.
      Между тем Вася уселся на стуле, поодаль от ребят, и принялся смотреть на них с видом, который, казалось, говорил ясно: "Удивлены? Это ничего... Привыкайте. Конечно, ни одно серьезное совещание у главного инженера не может обойтись без меня!".
      В кабинет инженера ребята входили гуськом, почтительно оглядываясь по сторонам и легонько подталкивая друг друга. Затем, поздоровавшись с Александром Андреевичем, долго не могли рассесться. Шурику не хватило места, и он, испуганно озираясь, попытался было подсесть на краешек стула к Чердакову. Но его намерение предупредил Дуплов, предложив сесть на диване, рядом с письменным столом.
      - Все тут? - спросил Александр Андреевич. - А где же мастер Гресь? Не вижу Ивана Никанорыча...
      И словно в ответ на эти слова, в дверях появилось усатое лицо мастера.
      - Итак, начнем, товарищи! - торжественно провозгласил Дуплов, когда Гресь уселся на диване рядом с Шуриком. - На повестке дня нашего сегодняшнего технического совещания - один вопрос. Мы должны рассмотреть проект коллектива авторов, предлагающих осуществить каналокопающую машину особого типа. Но замыслу изобретателей, работа машины основана на принципе ультразвука.
      - Простите, Александр Андреевич. Каналокопающую или канавокопающую? угрюмо и с ехидством в голосе переспросил Чугунцев.
      - Конечно, каналокопающую, дорогой Леонид Карпович! Мелкие масштабы, как вы сами понимаете, нам не по душе, - ответил Дуплов, строго взглянув на математика.
      - Угу... - неопределенно протянул Чугунцев, вынимая из футляра свои очки и усердно протирая их носовым платком.
      - Итак, - продолжал инженер, - мы попросим, так сказать, вдохновителя и организатора коллектива изобретателей, Семена Бурыкина, доложить нам по существу дела. Прошу вас, товарищ Бурыкин.
      Семен поднялся со своего места и поджав губы, умоляюще поглядел на Дуплова.
      - Смелее, товарищ Бурыкин! Смелее! Вы захватили с собой схемы, чертежи?
      - Вот они! Тут у нас все записано... Правда не все, но самое главное... заторопился Шурик, подскакивая к столу и подсовывая инженеру довольно измятую ученическую тетрадку.
      - А можно своими словами, чтобы проще? - упавшим и сдавленным голосом спросил Семен.
      - Пожалуйста! Как хотите, - ответил Дуплов.
      - Как же это так без чертежей? - хитро улыбаясь, проговорил Гресь, одновременно медленным движением правой руки подкручивая ус. - Это не годится, ребята... "
      Неважно мы подготовились к совещанию", - подумал Семен и посмотрел на Елизара Иннокентьевича Мурашова, который, казалось, посмеивался над неопытностью юных изобретателей, но пытался выглядеть серьезным. Тоже самое, по-видимому, старался сделать Леонид Карпович.
      - Товарищи! Прошу отнестись к этому делу с возможной серьезностью! проговорил главный инженер, лицо которого тоже невольно расплывалось в улыбке.
      - Конечно, тут надо разобраться со всей строгостью, на основе сложнейших математических выкладок, которыми, к сожалению, так называемые изобретатели не располагают, - сильным голосом заметил из угла Вася Подвескин, произнося слово "изобретатели" с каким-то ехидным оттенком.
      Семен медленно подошел к черной доске, висевшей позади письменного стола. Постояв с секунду в раздумье, он схватил мел и провел дрожащей рукой, чуть ли не через всю доску, горизонтальную белую линию.
      - Это, значит, поверхность земли... А вот тут, над ней, я буду рисовать машину... - начал Семен дрожащим голосом, нажимая на мел изо всех сил так, что от него откололись довольно крупные крошки.
      Чем дальше говорил Семен, тем больше возвращались к нему уверенность и спокойствие. Рука, продолжавшая рисовать схему машины, перестала дрожать. Уже белая пыль не порошила доску, а мел скользил по черной поверхности почти бесшумно.
      - Вот здесь будут укреплены такие вибраторы, - продолжал объяснять Семен. - Их сердечники, имеющие клинообразную форму, должны впиваться в землю, вот в этом месте. А тут будет укреплен транспортирующий механизм с такими ковшами... Он уже валяется на заднем дворе и если его немного переделать, он вполне подойдет...
      - Да ты не так рисуешь! - вдруг перебил Семена Быков. - Товарищ главный инженер! Разрешите мне его немного поправить? У транспортера, о котором он говорит, совсем не там стоят ролики...
      - Пожалуйста, - сказал Дуплов.
      Быков подошел к доске и, по-ученически подтянув сзади свою рубашку, начал стирать тряпкой детали схемы, которые ему казались неточными. Затем он выхватил из рук Семена мел и принялся рисовать.
      Принять участие в исправлении чертежа попытался и Шурик Пышной. Но главный инженер заявил, что рисовать один чертеж сразу нескольким людям не полагается.
      Не более чем за пятнадцать минут Семен не только успел начертить схему, но и изложить все основные соображения по существу дела. Чтобы дополнить только что сказанное, слова попросил Степан Кириллин. Он добавил, что Бурыкин упустил самое, главное: маленькую модель машины можно будет построить без всяких затрат, используя некоторые готовые детали из числа имущества, подлежащего ликвидации и лежащего без всякого дела на заднем дворе. Кроме того, коллектив юных изобретателей берется провести работы безвозмездно, в свободное время. Нужно только, чтобы инженеры и конструкторы чуточку помогли с расчетами. В частности, ему например, не ясно, выдержит ли нагрузку чугунный консоль на модели маленького трактора, если на нем укрепить болтами транспортирующее устройство. И не требуется ли в этом случае изготовления дополнительной опоры.