Под ярким солнцем, молодая зелень пищала о своей красоте всеми своими зелеными клеточками листвы. А что делать? Надо себя рекламировать целыми лесами, полянами.
      Нина дочь Ирины весь день занималась тем же, то есть рекламировала свою молодость. Молодость рекламировать легко. Фото повесила и весь прикол, лезут посмотреть, а кто она такая Нина, и ничего больше от нее и не требуют. Она и разленилась от собственной молодости. У нее есть второе развлечение, она может три часа подряд с переносной трубкой телефона, сидеть на полу, на диване и перемалывать девичьи новости своего района.
      Что за фото она поместила? В свои отроческие годы, она надела белые, остроносые босоножки, на тонких, высоких шпильках, с перемычкой в стразах, в капельках стеклянной росы. Новый, белый топик в тех же прозрачных каплях, на тоненьких лямочках, оголял все, кроме нижней части молоденькой груди. Сверху возвышались пару нежных бугорков, изображающих молодую грудь девушки. Вся она такая. Между майкой и босоножками появляются либо сильно разорванные джинсы, либо полоска юбки, либо, сами понимаете, махонькие… Но на фото она в юбке, или в джинсах.
      Она приличная девочка. У нее период увлечения фотографиями. Она фотографирует тремя фотоаппаратами, разных версий, и цифровыми и пленочными. Результат один – везде она, либо те, кого она встретила по дороге отрочества.
      Нина сдает экзамены в школе. Для учительницы купила вишневую розу на длинном стебле, поставила в стеклянную тонкую, длинную вазу и опрыскала ее блестками.
      Роза переливается под светом лампы. А Нина, села с ногами на диван, взяла учебник, ручку, тетрадь и готовиться к экзамену. У Нины есть поклонник со времен детского сада, они учатся в одном классе, но мальчик продвинулся вперед. Нет, не в учебе, его снимают в телесериалах и он говорит ей, что его скоро покажут по СТС. Он любит показываться на ее глаза.
      А у нее другие интересы. Раз в неделю она ходит в настоящий институт и изучает информатику. В начале учебы, занятия ее не радовали, ей просто все было уже знакомо, но понемногу, новые знания ее покорили, и на занятия в институт она шла с радостью. Что ее там радовало? Буфет. Рядом находился буфет, там гамбургеры продавали, но она скоро поняла, что стала полнеть, и между джинсами и блузкой появился жирный животик. Что ж, пришлось Нине сменить гамбургеры на сок. Она предпочитала небольшие коробки с соком, из которых торчали двойные трубки.
      Животик жирный исчез, но не сразу. Нина пошла на танцы, занималась ими три раза в неделю, плюс диета и через месяц жирок исчез.
      Это из-за танцев она собрала свой диван, на котором сидела с ногами и учила уроки. Ей нужен был пол для танцев. Все танцы она многократно повторяла дома.
      Еще одно у нее увлечение, вслед за С. повторять ее песни. Только появляются титры фильма 'Не родись красивой' и звучит голос С., как Нина врубает телевизор на полную мощность 'Не смотри, не смотри, ты по сторонам, оставайся такой как есть…'. Стены глохнут. Основное увлечение Нины, придумывать то, что ей надо купить, и если она сутки ничего не просила, значит, она задумала нечто большое для кошелька взрослых.
      Например, ее мама Ирина едет на рынок за вещами и берет с собой Нину, для компании. Такие поездки со временем стали приносить больше Нине, чем ее маме.
      Мама у нее набрала вес, и с каждой поездкой все меньше рыночных вещей на нее можно надеть. Зато при виде Нины все продавцы, особенно мужчины, расплывались в улыбках, и называли ее всевозможными, ласковыми словами и красавицей, на всех языках и диалектах. Зимой ей купили белый комплект: белая шубка, белые сапоги, белая шапочка, белая сумка, белые брюки, белый свитер. Весной ей купили розоватый комплект: курточка, сумка, сапоги и еще кучу вещей. И ее мама, наконец, поняла, что рядом с ней, у нее в доме появилась соперница и не взяла ее в следующую поездку… так то. Ничего, Нина нашла другие способы для расходов взрослых.
      А так она смышленая девочка, но лень ей убирать у себя в комнате, однажды она просто ответила:
      – Я не служанка, и не буду убирать в квартире.
      Много десятилетий назад звучала песня: 'Все я в доме приберу, вымою посуду, и воды принести я не позабуду'. Старая песня, сейчас Нина слушает реп и быстро, быстро произносит слова. Еще быстрее бросает неприбранную постель и исчезает с сотовым телефоном на зеленых просторах листвы, под яркое, весеннее солнце. У Нины есть маленькая сестра Калина. Она любит Грека во всех его проявлениях.
      Утром она сидит на горшке и смотрит Грека на экране телевизора. У нее есть две кассеты, которые она периодически ломает, и ей покупают новую кассету с фильмом о Греке и Фении. Два фильма она знает наизусть. Следующим этапом ее развития, является Грек на компьютере. Она сидит у мамы на коленях, и часами они вдвоем гоняют Грека по экрану, это у них уже игра. Еще ей несколько раз покупали Грека, ослика, принцессу в пластмассе. Такое у нее время.
      Нина в ее возрасте увлекалась куклами, мебелью для кукол и в детский сад ее будили сериалы. Калина любит новую одежду, но если на ней есть Грек, тогда одежда приобретает ее полное уважение. Утром за Ниной в школу зашла ее подружка.
      Подружка, на два года старше ее, у нее дома всегда царит чистота и порядок.
      Девочка одета в теплые ботинки, теплый, вязаный свитер, в куртку. Она переступает через порог квартиры Нины, ее глаза расширяются при виде ее, которая в одних полосках плавок и бюсте, ей открыла дверь. За спиной Нины царит первозданный беспорядок: одеяло лежит на полу, вещи лежат на диване, книги разбросаны вперемешку с дисками.
      Сквозь свое сумасбродное утро Нина кричит:
      – Мама, напиши учительнице записку, что меня летом здесь не будет, а то заставят школу мыть. Я на дачу уеду.
      Ее способности к уборке на самом деле на низком уровне развития, чего не скажешь о ее умственном развитии, здесь она впереди многих.
      После школы, часа в три раздается у Нинели на работе звонок:
      – Мама, я все уроки сделала. Ушла гулять с подругой, скажи, как снизить ей температуру? Я ей дала антибиотик и горошину, а еще что ей дать?
      – Достаточно, – звучит ответ.
      Трубка замолкает. Ирина продолжает работать. Что касается порядка, она с Платоном Ивановичем пыталась платить ей за уборку в ее собственной комнате, но она на это не согласилась. После работы Ирина покупает мясо, готовит его кусками, так Нина его лучше ест. Судя по продуктам в доме, она ходила в магазин, и купила то, что ей самой хотелось. В частности она любит сухой сыр, заплетенный косой.
      Вечер уходит на приготовление ужина, прозябание у телевизора под пледом. В квартире прохладно, отопление отключено, окна очищены от зимних утеплителей. Что касается Нинели, то она может убрать в квартире раз в неделю, в свои вечные выходные. На неделе ее на это не хватает, или не хватит на работу.
      Часам к восьми вечера появляется состояние тревожного ожидания госпожи Нины. Ее нет. Телефон молчит. В двадцать один час, вместе с программой 'Время' берет Ирина в руки сотовый телефон, Нина сразу отвечает:
      – В девять буду дома.
      – Уже девять.
      – Буду через десять минут.
      Ожидание становиться аморфным, потом острым. Наконец она приходит.
      На ней босоножки на шпильках, куртка нараспашку, ноги сверкают сквозь дыры в джинсах.
      – Мама, я не хочу, есть, я завтра поем.
      Ее фигура значительно похудела за последнее время. Музыка оглушает пространство.
      Часто для позднего вечера раздаются телефонные звонки, ей звонят, потом она обращается к Нинели:
      – Мама, вот чего ты мне звонишь? У меня мальчик появился, парень, друг, папа бы обрадовался, а ты переживаешь. Он ровесник.
      Она берет сыр, заплетенный косой, отщипывает кусочки сыра пальцами и сует в рот – это называется ужин.
 

 
      А вот с Лианой у меня разговоры прекратились, мне казалось, что она скрывает что-то, так бывает, если кто-то перед кем-то виноват, если я перед Лианой не провинилась, то можно предположить, что она видела Макара, и от меня это скрывает. Я уже знала, что именно Лиана была первой в гостиничном номере с янтарными часами, мы с ней познакомились на морском берегу и как-то периодически поддерживали отношения. Лиана была весьма начитанным человеком, интересным в общении, и вдруг – пустота. И Макар молчал, даже в виде Эдика не подавал признаков жизни. С Лианой я познакомилась в свою первую поездку на юг с Макаром.
      Дурное чувство – одиночество, и зачем Макар запустил нож в Егора Сергеевича?
      Теперь сам плутает неизвестно где, неизвестно с каким именем и внешностью. С Семеном Семеновичем, у меня личные отношения перешли в служебные отношения, и так бывает, между бывшими любовниками. Мы отдалялись друг от друга. У меня в последнее время фаворитом стал Родька, за добычу старых, антикварных предметов.
      У Родьки двое детей, для меня этот фактор стал определяющим, мы с ним больше не встречались. Жара исчезла под отвесными струями дождя, ветер, изменивший направление, принес прохладу в отношения людей. Переключая каналы телевизора, я увидела отрывок знакомого фильма, когда-то я с большим удовольствием смотрела сериал 'Возвращение в Эдем'. Я стала смотреть фильм, не отрывая глаз от экрана.
      Героиня возвращалась в жизнь, с необыкновенно красивой прической. Сейчас таких фильмов много, о перекройке пожилых женщин, в молодых, а это все же был первый такой фильм. Да еще художественный. Тут же мне захотелось бежать в парикмахерскую и сделать прическу, как у героини фильма, хотя я там была совсем недавно.
      Потом пришла мысль, о том, что сколько раз после химической завивки я оставалась с кошмой на голове, а волосы утрачивали свою структуру, и приходилось покупать парики. О, а что если у Тары парик? Хорошая мысль, уж очень красиво, вот и в парикмахерскую идти не надо, обойдусь перышками. Дальше меня привлекла сцена в бассейне, где родной муж Тары пытался ее утопить, но в него выстрелила любовница…
      Интересная мысль, когда смотришь импортные фильмы о дворцах и бассейнах, в первый момент появляется зависть, что у них свой бассейн.
      Во второй момент понимаешь, что бассейн – это спасение от жары, и, в общем-то, это не для нервных людей. Следующая интересная передача мне попалась о русском модерне в мебельной промышленности конца девятнадцатого века. Отличная мебель, видимо был мастер, великолепная резьба по дереву, зря передачу не записала, такие предметы старины! Важна идея, а сделать русский модерн можно всегда, если бы его можно было на поток поставить!
      Макар естественно под видом Эдика появился перед глазами Флоры. Она не удивилась и не обрадовалась, так встретились двое на перекрестки судьбы. Он готов был вновь сеть за бульдозер, но она возражала, по той причине, что получила запрос от детектива Вани о нахождении Макара – Эдика.
      Флора спросила:
      – Эдик, ты Макар?
      – А ты этого не знала?
      – Мне все равно, но езжай отсюда куда подальше, не надо здесь оставаться, тайга не все списывает. Деньги на дорогу дам.
      Макар, недолго думая, в своей собачьей жизни последнего времени, взял деньги и поехал на юг, к Лиане, там у него документ остался, что он умный и с высшим образованием. Правда, он нож в косяк вогнал на глазах у Лианы, но ведь не в человека, и вдруг там его никто не искал.
      Лиане Макар не стал говорить, что он Эдик, она посмотрела на его новое лицо, и сказала:
      – Макар, а ты стал красивее, но это ты!
      – Я! Понимаешь, Лиана, уехал я от тебя, повредил лицо, пришлось сделать пластическую операцию.
      – Ничего, ты стал еще лучше, а как там Матрена поживает?
      – У нее есть теперь другой мужчина.
      – Да? То-то у нас с ней отношения даже по телефону стали натянутыми.
      – Это не удивительно. Ты мне поможешь восстановиться с новым лицом техническом колледже? Скажи, что я попал в аварию, и был вынужден долго лечиться.
      – Ладно, помогу, а где жить будешь?
      – У вас можно?
      – Не наглей, своему мужу я несколько безразлична, но не настолько, чтобы селить мужчину в свой дом.
      – А я квартирантом к вам пойду, в гостевой домик, где мы жили однажды, во время отпуска, она твоему мужу тогда очень понравилась.
      – Да кто ему не нравился! Уговорил. Спрошу у мужа, тем более что он чаще живет по месту работы, чем дома.
      Макар зашел в гостевой домик, на него нахлынули воспоминанья, как они здесь жили, после того, как купили по дороге янтарные часы. Здесь они провели часть отпуска.
      Лиана выполнила свое обещание, Макара взяли на работу в технический колледж, его объяснение пластической операции на лице было вполне правдоподобно, и являлось вполне уважительной причиной исчезновения во время учебного года. Милиция по старой фамилии его не искала в этих местах, да еще в соседней стране. Он успокоился, перестал вздрагивать. Муж Лианы его не доставал, его на самом деле, дома практически не было.
      Квартиранты к квартирантам, и к Лиане, с просьбой снять у нее второй этаж основного дома, обратилась некая Эльвира, весьма обеспеченная особа, ее к ней прислала Антонина. Эльвира уже прожила неделю в янтарном номере гостиницы, за это время познакомилась с приморским городком, ей понравился дом Лианы, она навела о нем справки у хозяйки гостиницы. Макар (Эдик), увидел Эльвиру из окна своего гостевого домика, и готов был сквозь землю провалиться от такого соседства, больше всего он хотел вернуть свое первое лицо, чтобы его эта дама не узнала! Он встал у зеркала, напряг все мышцы лица, и обратился к Богу и к небу!
      Он водил руками по лицу, ощущал мелкие шрамы, он пытался их разгладить, он пытался повернуть вспять пластическую операцию! Он хотел стать собой, прежним!
      Эльвире этот городок рекомендовал сам Аскольд Николаевич, ее сосед по даче, и он же рекомендовал посетить гостиницу с янтарным номером. Вот таким образом, эта дама появилась во дворе Лианы и перед глазами за стеклом, Макара (Эдика).
      Макар стоял у зеркала, менял прически, делая себя: то умнее, то глупее, но лишь бы ни быть таким Эдиком, каким его помнила Эльвира по ночному клубу, наконец, он решил, что назовет себя Макаром, и это естественно подтвердит Лиана, и зачесал волосы на другую сторону. Почти удовлетворенный своим внешним обликом, Макар выглянул в окно, сквозь занавеску, и отскочил от окна: во двор вошла Матрена с маленьким сыном! Он готов был вылезть через трубу и в качестве черта скатиться с крыши с той стороны дома, угадив в пасть к соседнему волкодаву, чей лай мешал ему ночью спать, но он вернулся к окну. Лиана направила Матрену в гостевой домик!
      А куда она еще могла ее направить? Я увидела в гостевом домике нервного Макара и не удивилась, я почти была уверена в том, что он здесь!
      – Привет Макар! Женя смотри, твой папа нас уже здесь ждет!
      Ребенок подбежал к отцу, и как-то быстро оказался у него на руках. Макар с сыном на руках подошел к зеркалу, и ему показалось, что у него прежнее лицо, и что лицо сына напоминает его маленькую копию. Совесть от двойного испуга уснула и его не мучила. Иногда Макару снилось, как из его руки вылетает нож и вонзается в спину Егора Сергеевича, удивительно, но даже во сне у него было ощущение, что он не убил его своим ножом! Нет, Макар был почти уверен, что Егор Сергеевич остался живым! Да, он его ранил, но не убил! Что касается охранника Эльвиры, то тут была борьба, тут была угроза жизни, его личной, свободы, здесь его совесть практически спала с самого дня побега от Эльвиры.
      Макар дернулся всем телом и вновь посмотрел в зеркало, но своего лица он словно не заметил, и смотрел только на Женьку, потом он резко отвернулся от зеркала и поставил ребенка на пол.
      – С приездом, Матрена!
      – Спасибо, что заметил, – откликнулась я, наблюдая за его внутренней борьбой, буквально написанной на его лице.
      – Вы надолго приехали?
      – Как получится. А ты надолго здесь, Макар?
      – Я здесь работаю в техническом колледже.
      – Неплохо устроился, нас недельку потерпишь, потом мы уедем.
      – Матрена, давай переедем на эту неделю в другое место, здесь нам втроем будет тесно.
      – Ты, что богатый?
      – Нет, – он вспомнил о деньгах Флоры, – но на неделю можем снять жилье лучше, и ближе к морю, а потом зарплату получу, мне хватит.
      – Согласна, – сказала я, почему-то жить у Лианы мне не хотелось.
      Макар посмотрел в окно, Эльвиры во дворе не было, он сбросил свои немногочисленные вещи в сумку, взял сумку и мы вышли из двора Лианы, открыв двери в воротах, не сказав хозяйке ни слова. Лиана услышала стук двери, она была почти уверена, что все семейство покинуло ее дом и двор, но с места не сдвинулась. За воротами мы вздохнули свободнее, и я поняла, что не хочу уезжать без Макара домой, и в то же время понимала, что детектив Ваня в покое нас не оставит, значит, мы должны с Женькой переехать сюда. А это было совсем непонятно.
      – Макар надо снимать жилье на длительный период, мы с тобой останемся, – сказала она бодрым голосом.
      – Матрена, не спеши, не смеши, давай неделю проживем, а там видно будет.
      Мы сняли номер в новой гостинице, но не янтарный, однако все местные удобства нам были гарантированы. Одно к одному, мы отдохнули, умылись, переоделись и пошли в местное кафе. На первом этаже в фойе гостиницы мы увидели Семен Семеновича! Я закусила нижнюю губу от неожиданности, а Макар присвистнул, один Женька обрадовался, он вырвал руку из моей руки и побежал к Семену Семеновичу!
      – Вот те раз! – воскликнул Макар и повернул назад в номер за своими вещами.
      Я пошла за ним, но он меня резко остановил, покачал головой и почти побежал за своими вещами в номер. Женька уже сидел на коленях Семен Семеновича и что-то ему оживленно говорил. Через пару минут мимо нас пробежал Макар со своей сумкой, мы его не останавливали, я была уверена, что он побежал к Лиане. Семен Семенович снял янтарный номер, а кто бы в этом сомневался! Оплаченный Макаром номер, остался не занятым в первую ночь. Что стало с янтарными часами, которые мы приобрели вместе с Макаром, не понятно, но они не полюбили меня в паре с Семеном Семеновичем!
      Возникало ощущение, что янтарные часы оттаскивают меня от Семена Семеновича, они не давали ему ко мне приблизиться. Мало того и Женька не мог подойти к Семену Семеновичу. Ночью ощущалось поле недовольства в комнате, комната и весь янтарный номер, словно поставил целью выгнать из себя, меня и сына. Утром я с сыном покинула временный приют с янтарными часами, и пошла в номер, снятый Макаром. Он сидел один в номере и смотрел на дверь, когда мы вошли в номер, он вскочил с кресла:
      – Обязательно было ночевать в его номере!?
      – Но ты ведь убежал сам!
      – Я вернулся.
      – И мы вернулись.
      – Мир?
      – Мир, – сказал я, и поцеловала его впервые за длительный период.
      Хозяйка гостиницы знала, что Семен Семенович племянник Аскольда Николаевича, и сказала, что его соседка по даче сняла целый этаж у Лианы и дала ему адрес. Он поехал к Эльвире, но встретил Лиану у собственных ворот. Между ними прошла искра, при первом взгляде, и Семен Семенович забыл, что шел к Эльвире, что Матрена вернулась к Макару, пусть и ненадолго.
      Или это янтарные часы его так настроили?
 

 
      По пешеходной дорожке, ехала машина, она так внезапно вывернула из пространства, что Макар (Эдик) нервно отскочил в сугроб, пропуская машину. Мужчина за рулем на него и не посмотрел. Макар ходил пешком, и невольно увидел отпечатки шин на утреннем, нетронутом снеге, все было так прозаично! Просто машина стояла на обочине пешеходной дороги всю ночь, отсюда и возникла неожиданность ее появления.
      На обочине дороги в ряд расположились с десяток машин под легким налетом снега.
      Он увидел место стоянки, проехавшей мимо него машины.
      Он мимоходом посмотрел на место стоянки машины, от которой вели следы шин на свежем снегу, и увидел белый длинный шарф, который больше напоминал след от протектора, чем шарф. Он оглянулся на машину, которая ехала по пешеходной дороге достаточно медленно, багажник у нее был приоткрыт, из него выглядывала нога или башмак. Прохожих он не заметил, машину догонять не стал, решил, что это не его ума дело и пошел по своим делам.
      Вечером он возвращался этой же дорогой, шарфа на снегу не было, не было и машины, соседние машины тоже отсутствовали. На следующее утро он вновь пошел по своей пешеходной дорожке, но вышел он минут на пять раньше, чем в предыдущий день, все машины стояли на обочине, снежок падал и на фиолетовую машину.
      Утро выдалось наивным и чистым. Излюбленная тропа Макара шла несколько выше уровня, на котором стояли дома. Вдруг от дома отделился человек и быстро стал подниматься по ступеням лестницы, которая вела к пешеходной тропе. Этот человек быстро сел в фиолетовую машину и поехал, по своему прежнему пути, но Макар уже стоял не в зоне ее движения, он просто посмотрел на место стоянки машины. Шарфа не было на снегу, и капот отъехавшей машины был плотно закрыт. Он медленно пошел по своей дороге. Внезапно его остановил крик со стороны подъезда, из которого выбежал шофер фиолетовой машины. Он остановился и посмотрел вниз, туда, где находился подъезд дома: на крыльце стояла девушка, очень похожая на Матрену, и махала белым шарфом в след уехавшей машине.
      Видимо она поняла, что опоздала и быстро зашла в свой подъезд, приложив электронный ключ к дверному замку. У Макара возникла мысль, что он заглянул в замочную скважину чужой квартиры, которая в прошлой жизни была его собственной, и пошел по своим делам. Следующее утро он ждал с нетерпением, непонятно почему, но белый шарф, в тумане снежного утра, казался эйфорией чьей-то зависимости.
      На третье утро в душе Макара возникло не любопытство, а маленький страх, ему стало страшно за женщину на крыльце дома. Он поймал себя на мысли, что он рад был бы увидеть ее на крыльце, но встречаться с фиолетовой машиной ему не хотелось. Макар заставил выйти себя из дома в то же время, и идти той же дорогой.
      Сценарий повторился, но не полностью. По лестнице шла Матрена, с белым шарфом на светлой куртке, ее догонял шофер из фиолетовой машины, машина стояла на своем месте. Судя по всему, Макар пока был третьим лишним, они его не замечали, но он без них уже не мог существовать, неожиданно для себя он подошел к паре и спросил:
      – Вы меня не подвезете до центра? – 100 – Согласен, – ответил Макар мужчине, хоть тот и заломил цену.
      Макар сел на заднее сиденье машины, рядом с ним на сиденье лежали несколько больших коробок. Шофер и Матрена в его присутствие не проронили ни слова. Макар остановил машину в центре города, и быстро пошел в свой офис, не оглядываясь на машину, ему казалось, что машина стоит, а они смотрят ему в след. Матрена повернулась к шоферу фиолетовой машины:
      – Аскольд, зачем тебе понадобился Макар? Ты понимаешь, что здесь он живет нелегально? Он уже сам напросился к нам в машину!
      – Матрена, не возникай, посмотрела на него сегодня и довольно. Он нас заметил.
      Завтра на его глаза не появляйся, а я проеду мимо него, ко мне одному в машину, за такую цену, он проситься не будет.
      Макар нервно посмотрел на бегущее табло над главным входом в здание, поднялся на свой этаж, сел на свое место и приступил к работе. Рядом с ним, за соседним столом, сидела Надя.
      – Эдик, ты сегодня рано приехал, не спалось с утра?
      – Надя, здравствуй, у меня много дел, – скороговоркой проговорил Макар (Эдик).
      – Ты сегодня мне свою работу передаешь, не забыл, тебе уходить скоро?
      – Видишь, спешу передать, – буркнул молодой человек и полез во всемирную паутину, потом резко встал и подошел к окну, фиолетовой машины за окном не было.
      – Эдик, что-то случилось? – праздно поинтересовалась Надя.
      – Девушка, займись своими делами.
      – Уходишь от ответа, значит, случилось, ну и не говори, – обиделась Надя и занялась работой, не обращая внимания на Эдика.
      Макар (Эдик) устроился на работу под своим вторым лицом, по своим вторым документам, здесь никто не знал, что он человек, убивший любовника жены и охранника.
      Светло-серое небо, напоминало курточку Матрены. Очень хотелось Макару посмотреть на ее лицо, глаза; пусть она уехала, но она забрала с собой его мысли и душу. Он решил, что сейчас действительно надо заняться работой. День прошел в молчаливых делах.
      Утром Макар вышел из дома с белым шарфом на шее, который купил накануне вечером, после работы. Концы шарфа развевались на утреннем ветре. Фиолетовая машина стояла на месте, шофера и Матрену Макар не увидел, он посмотрел на часы, время тоже, но их нет, он вздохнул, и в это время из подъезда выскочил шофер. Макар кивнул ему, как старому знакомому. Матрены не было видно. Шофер заметил белый шарф на парне.
      – А чего ты сегодня хочешь? – спросил Аскольд у Макара.