Из ванной я заглянула к Мэри, успокоила девушку, уложила в кровать, подоткнула простынку, как Рамзесу, а вместо сказки напомнила о христианском смирении и стойкости, отличающей британскую нацию. Могла добавить несколько слов и о счастливом будущем, но Мэри, убаюканная непривычной для нее нежностью, уже спала. Опустив полог, я на цыпочках выскользнула за дверь.
      Эмерсон дожидался в коридоре, привалившись плечом к стене, скрестив на груди руки и выбивая кончиком ботинка марш оскорбленного в лучших чувствах супруга.
      - Что ты возишься?! - набросился он на меня. - Знаешь ведь, что спешу!
      - А кто тебя просил ждать?
      - Нам нужно поговорить.
      - Говорить нам не о чем.
      - А-а! - Эмерсон сделал большие глаза, словно его только что осенило. Злишься, что не беру тебя в пещеру!
      - Чушь. Если тебе вздумалось изображать из себя жертвенную овцу на алтаре убийцы - сделай одолжение, мешать не буду.
      Эмерсон расхохотался.
      - Так вот ты о чем? Нет-нет, моя дорогая Пибоди. Насчет посланца с решающей уликой я блефовал...
      - Знаю.
      - Гм... Думаешь, и остальные знают?
      - Возможно.
      - Тогда чего ты боишься? Я хотел подтолкнуть преступника не к убийству, а к бегству! Номер не прошел, но надежда еще есть. Вдруг убийца взвинчен настолько, что сдадут нервы? Ты должна следить, не вышмыгнет ли кто-нибудь из дома. Между тем мы добрались до спальни. Эмерсон втолкнул меня внутрь и стиснул в объятиях.
      - Спокойной ночи, дорогая моя Пибоди. Пусть тебе снятся хорошие сны. Обо мне.
      Я повисла у него на шее.
      - Любимый! Береги свою драгоценную жизнь! Не стану удерживать тебя от выполнения святого долга, но знай - если ты свалишься...
      Толчок - и я отлетела на середину комнаты.
      - Проклятье! - взревел Эмерсон. - Да как ты смеешь надо мной издеваться! Желаю тебе свалиться со стула и вывихнуть ногу!
      На этом наше сердечное прощание и закончилось. Ругаясь сквозь зубы, мой муж кинулся прочь.
      - Так ему и надо, - обратилась я к черному силуэту на подоконнике. - Ты права, Бастет. Мужчинам стоило бы позаимствовать у кошек хоть чуточку благоразумия.
      III
      Мы с Бастет на пару следили, как стрелки часов приближаются к двенадцати. Я была польщена обществом кошки: до сих пор она предпочитала Эмерсона. Видимо, развитый женский интеллект подсказал Бастет, что лучший друг - не обязательно тот, у кого в кармане жареный цыпленок.
      Ровно в двенадцать я натянула рабочий наряд, вымазала лицо и руки сажей из лампы, убедилась, что охрана во дворе, и неслышно выскользнула в окно.
      Вечная луна Египта в ту ночь меня не радовала; тучи, дождь, даже шторм - все было бы лучше ее яркого света. Я старалась держаться в тени, двигалась перебежками и к концу пути, несмотря на ночную прохладу, не на шутку взмокла.
      На площадке перед гробницей царили кромешный мрак и звенящая тишина. Впрочем, ничего другого я и не ожидала. Эмерсон ждал визита убийцы (меня, как вы понимаете, не обманули его наивные уверения в полной безопасности). На цыпочках прокравшись вдоль забора, я прошипела в черноту провала:
      - Эмерсон! Не стреляй! Это я!
      В ответ - ни звука. Интуиция, которую вечно высмеивает мой муж, подсказала мне правду раньше, чем глаза привыкли к темноте и я разглядела неподвижную груду у первой ступеньки. Опоздала! Господи, ну почему я так медлила?
      - Эмерсон! - Я припала к скорчившейся на земле фигуре, вдохнула знакомый запах... - Скажи хоть что-нибудь!
      Безжизненное, казалось бы, тело внезапно ожило. Меня схватили... стиснули... смяли... придавили... причем далеко не в порыве супружеской страсти!
      - Проклятье! - прохрипел мой дорогой супруг. - Если ты его спугнула, Амелия, слова тебе больше не скажу!
      Я замычала, пытаясь вывернуться из железной хватки.
      - Тихо, - предупредил Эмерсон и отлепил наконец ладонь от моего рта.
      - Какого... напугал до смерти!
      - Что ты здесь... Да ладно! Сматывайся отсюда вместе с О'Коннеллом. К твоему сведению, я притворялся спящим.
      - Притворялся?! Да ты спал как убитый!
      - Подумаешь, может, и вздремнул на минутку... Хватит болтать! Делай, что тебе говорят!
      - А где О'Коннелл? Он наверняка слышал, как мы с тобой тут возимся!
      Журналиста мы нашли за большим валуном у самой скалы. О'Коннелл не проснулся, даже когда Эмерсон встряхнул его как мешок с картошкой.
      - Снотворное, - чуть слышно констатировала я. - Ситуация все больше осложняется!
      - Зато обнадеживает, - огрызнулся Эмерсон. - Пибоди, умоляю, только не поднимай тревогу раньше времени. Дай мне возможность поймать нашего невидимку с поличным. Сиди здесь - и ни звука!
      - Но...
      Он исчез. А я привалилась к скале рядом с О'Коннеллом и погрузилась в раздумья. Стоит ли именно сейчас, рискуя спугнуть убийцу, затевать свару со своим единственным и неповторимым? В конце концов, моя догадка не так уж и важна... Или?.. Мысли, как назло, разбегались. Итак, О'Коннелла усыпили. Кофе Эмерсона, скорее всего, тоже был приправлен опиумом. Ожидая чего-то подобного со стороны убийцы, я поменялась чашками с Эмерсоном, а потом избавила свой организм от подозрительного напитка. Но Эмерсон не притворялся спящим, он на самом деле спал. А ведь он выпил мой кофе! Я о зашла в тупик в тот самый момент, когда на площадке раздался осторожный, но для моих натянутых нервов достаточно громкий хруст гравия.
      Неподвижный силуэт Эмерсона четко выделялся на фоне фиолетового неба. Я давно не сводила с него глаз, но лишь однажды заметила, как он уронил голову - и вновь застыл. Молодец! Преступник надеется на действие опиума, думала я. Эта беззащитная поза усыпит его бдительность!
      Осторожные шаги приближались. Я перестала дышать, всматриваясь в темноту. Еще один шаг. И еще. Даже зная, что сейчас предстанет моим глазам, я была захвачена врасплох. С ног до головы закутанная в белый муслин, из-за скалы выплыла призрачная фигура, этакая Аэша, героиня романа мистера Хаггарда "Она". Аэша скрывала свое лицо и тело, потому что мужчины сходили с ума при виде ее небесной красоты. Наш призрак был далек от возвышенных побуждений, но вызывал такое же восхищение... и такой же благоговейный страх. Этот прекрасный лик мог принадлежать богине ночи... или царице Древнего Египта.
      Белый призрак замер у скалы, огляделся - и шагнул к Эмерсону... Я подалась вперед, чтобы прийти на помощь мужу, когда он схватит убийцу. Схватит? Эмерсон и не думал шевелиться... Дрожа от нетерпения, до крови кусая губы, я ждала. Один неверный шаг - и убийца ускользнет, нырнет в какую-нибудь трещину, пещеру, расселину! Каюсь, я чуть не опоздала. В два прыжка перелетев площадку, фигура в белом занесла руку над Эмерсоном! Я ринулась вперед и... упала, подвернув затекшую ногу. Шум был такой, что и мертвый проснулся бы.
      Когда я обрела почву под ногами, призрак уже превратился в белое пятно на тропинке, ведущей к плато. Эмерсон рухнул на бок и закувыркался по земле - мне вслед неслись проклятия...
      Менее тренированная дама вряд ли так быстро обрела бы форму, но я уже через несколько секунд перешла на свои излюбленный аллюр: руки прижаты к бокам, подбородок вверх. Белое пятно металось чуть впереди.
      - Помогите! Держите вора! - огласились окрестные горы моими дикими криками. Уверяю вас, усилия того стоили. Белое привидение споткнулось, и мне этого хватило, чтобы сократить расстояние как раз до длины зонтика. Удар! Спасения не было, но, даже рухнув на землю и испепеляя меня полным ненависти взглядом, белый призрак все тянул руки за своим смертельным, улетевшим куда-то в темноту оружием, - шляпной булавкой.
      - Бесполезно, леди Баскервиль! - Наконечником зонта я пришпилила ее ладонь к земле. - Вы проиграли. Могли бы сразу понять, что вам не под силу тягаться со мной!
      Глава семнадцатая
      I
      Эмерсон еще долго сыпал проклятиями по поводу моего "неоправданного вмешательства". Я позволила мужу выпустить пар, после чего хладнокровно отметила, что без моего якобы неоправданного вмешательства он бы уже был на пути в лучший, но далеко не такой увлекательный мир. Возразить было нечего, а признать мою правоту Эмерсону не позволила гордыня. Потому он просто ушел от темы.
      По моей просьбе конверты мы вскрыли в торжественной обстановке, в присутствии всей компании. Муж так охотно согласился на эту церемонию, что я поняла - убийцу он вычислил верно... или же успел подменить конверт.
      Заключительная встреча проходила в спальне Артура. Юный лорд Баскервиль был очень слаб, но уже вне опасности. На мой взгляд, он пошел бы на поправку еще быстрее, узнав, что его больше не подозревают в страшных преступлениях.
      Среди нас не было одного лишь Вандергельта, который счел своим долгом сопроводить леди Баскервиль в Луксор. Я искренне сочувствовала луксорским властям - вряд ли им когда-либо приходилось иметь дело с преступником такого ранга, да в придачу еще и дамой, склонной к истерикам!
      Итак... мы вскрыли конверты.
      - "Леди Баскервиль", - прочитал Эмерсон.
      - "Леди Баскервиль", - эхом откликнулась я.
      - Вы меня поражаете, Амелия! - ахнула мисс Мэри. - И вы тоже, профессор! Не скажу, чтобы я так уж сильно любила ее светлость, но в роли убийцы...
      - Ее вина была очевидна, - отмахнулась я. - Леди Баскервиль - дама порочная и хитрая, однако умом не блещет. Она совершала одну ошибку за другой.
      - Предложила, например, профессору возглавить экспедицию, - вставил Карл. - А должна была бы понять, что человек такого блестящего ума...
      - О нет, с этим решением она как раз попала в точку, - возразил Эмерсон. - Раскопки были бы продолжены и без ее согласия, об этом позаботился лорд Баскервиль. А ей необходимо было сыграть роль безутешной, преданной памяти мужа вдовы. К нам она приехала в полной уверенности, что победила и бояться нечего. Армадейл должен был либо умереть где-нибудь в горах, либо сбежать из страны. Леди Баскервиль недооценила порядочность этого молодого человека и глубину его страсти. Умом она не блещет, согласен, однако при необходимости действовала быстро и решительно.
      - "Дама в белом", - добавила я, - была задумана и сыграна безупречно. Длинные летящие одежды скрывали фигуру, поди догадайся, кто это - мужчина или женщина. Она была похожа на бесплотный дух, а многие ли согласятся подойти к привидению? Образом этой призрачной дамы леди Баскервиль очень удачно воспользовалась в тот вечер, когда в Эмерсона запустили камнем. Помните, как эффектно она упала в обморок, якобы увидев "фигуру в белом"? Ну а камень, разумеется, швырнул Хабиб... В поведении леди Баскервиль подозрительного было много. Скажем, ее выбор горничной - недалекой, суеверной и забитой даже по египетским меркам женщины. Уверена, что Атия была свидетельницей очень любопытных событий, и, будь на ее месте кто посмышленей, я бы о них тоже знала.
      - Минуточку! - встрял О'Коннелл. - Все это крайне интересно, но... уж простите, миссис Эмерсон, вы пересказываете очевидные факты. А мне нужны детали! И не только для редактора, но и ради удовлетворения собственного любопытства.
      - Детали одного из инцидентов в деле об убийстве лорда Баскервиля вам отлично известны, - парировала я.
      Веснушчатая физиономия полыхнула румянцем. О'Коннелл признался мне по секрету, что эпизод с ножом - его рук дело. Подкупив коридорного в отеле, он вручил ему сверкающий фальшивыми камнями кинжал и попросил положить на самом видном месте в комнате. Араб подменил приглянувшееся оружие дешевкой с ближайшего базара и по непонятным соображениям сунул в шкаф.
      Добивать сконфуженного ирландца я не стала. Во-первых, это не в моих правилах, во-вторых, за последние дни я успела узнать его и проникнуться симпатией, ну а в-третьих, бедняге предстояло пережить любовную трагедию. Мисс Мэри и Артур не могли наглядеться друг на друга!
      - М-да... - пробормотал репортер, не отрывая глаз от блокнота. - Что тут у нас дальше... Как вам удалось докопаться до истины?
      Мне очень не хотелось раскрывать все карты перед Эмерсоном. Мы играли в молчанку, пока у него не лопнуло терпение:
      - Я сразу понял, что леди Баскервиль было проще всего избавиться от мужа. Всем известный постулат криминалистики...
      - Даю тебе десять минут, - прервала я мужа. - Артуру нельзя переутомляться.
      - По-твоему, я чересчур многословен? - набычился Эмерсон. - Ну так и рассказывай сама.
      - Что, если вы будете просто отвечать на мои вопросы? - неожиданно весело предложил О'Коннелл. - Сэкономим время. Итак... У леди Баскервиль была возможность убить супруга. Как насчет мотива? Профессор, вы первый.
      - Всем известный постулат криминалистики, - пробурчал упрямец, гласит: наследники жертвы являются основными подозреваемыми. Даже не зная деталей завещания лорда Баскервиля, можно было предположить, что какие-то средства он супруге оставил. Вот вам и мотив. Я же подумал еще об одном, куда более существенном. Мир археологов узок, здесь все обо всех знают. Пристрастие леди Баскервиль к... как бы это поточнее...
      - К интрижкам на стороне, - подсказала я. - Спросил бы у меня - не мучился сомнениями. У мадам это на лбу написано.
      Эмерсон побагровел.
      - И дальше? - спешно вклинился репортер. - Вы навели справки о репутации леди Баскервиль, профессор?
      - Угадали, О'Коннелл. Пообщался с нашими общими знакомыми в Луксоре, связался с Каиром и убедился, что прежние привычки этой дамы с замужеством не исчезли. Далее я предположил, что лорд Баскервиль узнал о ее внебрачных связях - супруг всегда узнает последним - и пригрозил жене разводом, разоблачением, разорением...
      Как складно звучит, согласны, любезный читатель? Но меня-то не проведешь! Леди Баскервиль утром сама во всем призналась - вот откуда у Эмерсона эти достоверные, лично добытые сведения!
      - И она убила мужа, чтобы сохранить репутацию? - недоверчиво шепнула Мэри.
      - Чтобы сохранить роскошный образ жизни, - опередила я мужа. - Леди Баскервиль явно имела виды на мистера Вандергельта, который ни за что не женился бы на разведенной, опозоренной женщине. Вы же знаете этих американцев! Пуритане до мозга костей! Ну а в качестве беззащитной вдовы она поймала бы его в сети без особых проблем.
      - Очень хорошо... - бросил О'Коннелл, продолжая строчить в блокноте. Вопрос к вам, миссис Эмерсон. Что стало для вас ключом к разгадке?
      - Постель Артура.
      - Ха! В духе мистера Шерлока Холмса! Объяснитесь, мэм, умоляю!
      - В тот вечер, который едва не стал для нашего друга, - я кивнула на Артура, - последним, его комната выглядела ужасно. Шкаф открыт, ящики из тумбочек выдвинуты, вещи разбросаны. Леди Баскервиль пыталась создать впечатление поспешного бегства. И ей это удалось. Однако она...
      - ...забыла бритвенные принадлежности, - вмешался Эмерсон. - Я сразу понял, что убийца - женщина! Ни один мужчина не оставил бы такую очевидную...
      - И ни один мужчина... - я повысила голос, - не смог бы так идеально застелить кровать. На Артура напали во сне. Преступник должен был вернуть покрывало на место, да еще и все складки поправить, чтобы создать впечатление, будто постель нетронута. Леди Баскервиль, когда-то работавшая в госпитале, перестаралась, чем и выдала себя с головой.
      - Очень, очень хорошо, - приговаривал О'Коннелл, уткнувшись в блокнот. - Перейдем к основному вопросу - как она убила своего мужа?
      - Шляпной булавкой.
      Шквал изумленных возгласов! Дождавшись тишины, я продолжила:
      - Скажу честно - этот вопрос мучил меня больше всего. А ответ стал ясен только вчера, когда леди Баскервиль продемонстрировала мне свою свадебную шляпку. Булавка - смертельное оружие! Среди м-м... знакомых леди Баскервиль было немало медиков; от них-то она и узнала, что если иголку воткнуть в основание черепа, то смерть будет мгновенной, а жертва умирает по непонятной причине. Кто обратит внимание на крошечную точку под волосами? Прыщик или комариный укус не могут убить человека, верно?
      - Да, но при чем тут Армадейл? - Карандаш в руке репортера застыл. - Он что же, подозревал леди Баскервиль?
      - Напротив. - Эмерсон успел только рот открыть, а я уже ответила! Армадейл был уверен, что он сам убил лорда Баскервиля.
      И вновь мне пришлось пережидать изумленные возгласы.
      - Это всего лишь предположение, - честно признала я, - но предположение единственно разумное. Леди Баскервиль хладнокровно соблазнила юношу. Мисс Мэри заметила, как он был удручен и подавлен задолго до смерти патрона. И что еще важнее - мистер Армадейл стал избегать Мэри. У него появилась другая возлюбленная, а вместе с ней и угрызения совести из-за того, что он предал своего благодетеля. Леди Баскервиль притворялась, что страдает не меньше, пообещала открыть мужу всю правду и просила юношу дождаться конца рокового разговора в ее спальне - якобы для его же безопасности. Лорд Баскервиль закатил вполне оправданный скандал, леди заверещала, Армадейл влетел в комнату, чтобы защитить даму своего сердца. От его удара лорд Баскервиль упал, леди склонилась над ним и в крик: "Ты его убил!"
      - Ну да, - скептически повел бровью О'Коннелл. - Так он ей и поверил! Читатели, конечно, все проглотят, миссис Эмерсон, но ей-богу...
      - Армадейл ее любил! - подал голос Артур. - Ничего вы не смыслите в настоящей любви, мистер О'Коннелл... Продолжайте, миссис Эмерсон... Почему она напала на меня?
      - Вот именно, - перехватил инициативу Эмерсон. - Очень интересный вопрос. Держу пари, ответ на него не известен даже моей всезнайке жене.
      - А тебе?
      - И мне. Не вижу в этом нападении ни малейшего смысла. Чем ей помешал наш юный друг? А если уж напала - то почему не воспользовалась булавкой?
      - Это не так-то просто, - объяснила я. - Чтобы попасть иголкой в нужную точку, жертва должна быть без сознания. Леди Баскервиль ударила Артура, подумала, что он мертв или вот-вот умрет, и решила обойтись без булавки. Да и времени ей хватило только на то, чтобы затащить его под кровать. С этим все ясно. Остается мотив. Зачем ей понадобилось убирать вас с дороги, Артур? Если бы полиция усомнилась в естественности смерти лорда Баскервиля, то вы возглавили бы список подозреваемых. Никому не назвав своего настоящего имени...
      - Я назвал... - невинно округлил глаза Артур. - Через неделю после приезда я открылся леди Баскервиль...
      Мы с Эмерсоном переглянулись. Он кивнул.
      - Вот оно что. А жене моей, когда изливали душу, об этом не сказали!
      Юноша залился краской.
      - Из чувства неловкости... Миссис Эмерсон возмутилась моим инкогнито. А леди Баскервиль меня поддержала. Выходит, я бы обвинил хозяйку в...
      Он так и умолк с открытым ртом. М-да... Молодость, красота, баснословное состояние - ну все при нем. Ума бы еще немножко.
      - Погодите-ка, погодите! - не унимался мистер О'Коннелл. - Все это замечательно, но мы ушли от темы! Вернемся к убийству Армадейла. Леди Баскервиль заставила злополучного любовника податься в бега, а мужа прикончила булавкой... Нет! Так не пойдет! Куда же делся синяк от удара, а? Ведь, по вашим словам, Армадейл ударил лорда Баскервиля.
      - Подумаешь, синяк! Даже если бы у покойного было перерезано горло, доктор Дюбуа вряд ли заметил бы. К тому же лорд Баскервиль отличался редкой способностью калечиться. Думаю, у него все лицо было в порезах, царапинах и ушибах.
      - Понятно. - О'Коннелл добросовестно занес мои слова в блокнот. - А дальше? Армадейл скрылся в горах... видимо переодевшись местным крестьянином... Почему он, спрашивается, не сбежал из страны?
      - Бросив любимую женщину? - Я покачала головой. - Поставьте себя на его место, мистер О'Коннелл. В ужасе от того, что совершил, - вернее, думал, что совершил, - Армадейл, наверное, и мыслить-то разумно не мог! Ситуация безвыходная: сбежать нельзя, сдаться властям тоже - полиция обвинила бы его возлюбленную в соучастии. Бедняга продержался до возвращения леди Баскервиль из Англии, затем тайком пробрался в дом. Хасан видел, что он влез в окно спальни леди Баскервиль. Следующей ночью решительная мадам избавилась от обоих. Армадейла она убила в пещере - он, конечно, рассказал, где прячется, - а сторожа на обратном пути. Неудивительно, что наутро леди Баскервиль жаловалась на бессонницу и привидения в белом, которые всю ночь мельтешили у нее под окном.
      - А зачем...
      - На сегодня достаточно! - Я поднялась с кресла. - Артуру пора отдыхать! Мэри, вы позаботитесь о нашем больном? Сиделку я пришлю, как только она проснется.
      У самой двери я украдкой оглянулась. Артур потянулся к руке Мэри. Девушка, зардевшись, опустила ресницы... Все! Моя роль была сыграна. Избегая укоризненного взгляда О'Коннелла, я подхватила мужа под руку и вместе с остальными прошла в гостиную.
      - То немногое, что мне осталось объяснить, не для ушей Мэри.
      - О да! Спасибо, фрау Эмерсон...
      - Не за что. Карл. - За что он, собственно, меня благодарил, я так и не поняла, но благодарность всегда приятна.
      О'Коннелл уже нацелил карандаш в блокнот, однако интервью было прервано появлением мистера Вандергельта. За этот день американец словно усох и уменьшился в росте. Все остальные молчали и прятали глаза, пока Эмерсон не нашел наконец нужных слов:
      - Выпейте, Вандергельт!
      - Вы настоящий друг, профессор! Не откажусь, пожалуй! - И он вздохнул.
      - Что, мистер Вандергельт? Прогнала? - посочувствовала я.
      - Еще как! У полицейских уши загорелись! Ну и вляпался же я... Старый дурак...
      - Не переживайте, она не вас одного провела.
      - Aber пеin! - подтвердил Карл. - Я тоже считал ее достойнейшей и самой...
      - Потому-то я вас и не взял ночью в пещеру. - Эмерсон прошел к стойке за выпивкой для раздавленного горем Вандергельта. - Ваше уважение к хозяйке могло стоить нам обоим жизни. Опешили бы на долю секунды, и...
      - Ну да, - мрачно согласился Вандергельт. - Меня по той же причине не взяли, верно, профессор? - Он припал к бокалу. - Ох, спасибо... То что нужно. Можете себе представить - леди Баскервиль ожидала, что я на ней женюсь, несмотря ни на что! Я чувствую себя распоследним мерзавцем! Но право, друзья... взять в жены даму, которая уже прикончила одного супруга... Брр! Утренний кофе будет отдавать мышьяком!
      - К тому же пришлось бы лет двадцать-тридцать подождать, - добавила я. - Согласитесь, это неразумно. Выше нос, мистер Вандергельт! Время залечит раны, и вы снова будете радоваться жизни!
      Американец выдавил благодарную улыбку и приподнял бокал.
      - Умеете вы утешить, миссис Амелия.
      - Я как раз собиралась посвятить мистера О'Коннелла в обстоятельства смерти мадам Беренжери. Вас не слишком расстроит...
      - Еще каплю виски - и меня не расстроит даже падение на двадцать пунктов акций Американских Железных Дорог. - Вандергельт вернул пустой бокал Эмерсону. - Составьте компанию, профессор!
      - С удовольствием. - Эмерсон стрельнул в мою сторону злобным взглядом. - Выпьем за вероломный женский пол!
      - Я вас поддержу! А шуточки твои, Эмерсон, не ко времени. Мистер О'Коннелл прыгает как на углях, того и гляди карандаш проглотит! Разъяснил бы в своей неподражаемой манере связь вчерашней притчи со смертью мадам.
      - Гм... Раз уж ты настаиваешь, Пибоди...
      - Настаиваю, настаиваю. Более того - готова услужить вам обоим. - Я забрала бокалы Вандергельта и Эмерсона. Мой наивный супруг расплылся в довольной ухмылке. Бедный, как же его легко обвести вокруг пальца! Толика любезности - и он весь твой!
      - Рассказывать-то особенно и нечего... - начал Эмерсон. - Эта смерть идеальный пример трагического фарса. У мадам Беренжери и в мыслях не было обвинять леди Баскервиль в убийстве. Репутация вдовы была известна всему Луксору, и мадам, естественно, тоже знала об интрижках ее светлости. "Притча о двух братьях", где речь идет и об убийстве, и о прелюбодеянии, была намеком именно на разврат! Нечистая совесть леди Баскервиль сыграла с ней злую шутку. Опасаясь обвинения в убийстве, она была готова на все. Что ей стоило подсыпать опиум в бутылку мадам Беренжери? И что ей жизнь какой-то неприятной старухи, если на руках уже кровь троих человек?
      Эмерсон помолчал. Перевел взгляд на О'Коннелла, карандаш которого не останавливался ни на секунду.
      - Вопросы есть?
      - Секунду, только закончу... "И что ей жизнь..."
      - ...какой-то неприятной старухи, - с готовностью подсказал Эмерсон.
      - Старый дурак, - жалобно сообщил Вандергельт кому-то на дне бокала.
      В гостиную неслышно скользнула Мэри.
      - Спит, - улыбнулась она мне. - Я так за него рада!
      - А я за вас, дитя мое.
      - Но откуда вы узнали?! - удивленно воскликнула Мэри. - Мы еще никому не говорили!
      - Мне это было понятно...
      Слава богу, я больше ничего не успела сказать. Рядом с Мэри возник Карл фон Борк, его рука обвилась вокруг ее тоненькой талии, и наша девочка, вспыхнув счастливым румянцем, прильнула к немцу.
      - Хотим благодарить вас мы, фрау Эмерсон! - торжественно шевеля усами, изрек Карл. - Нехорошо это есть - объявлять о помолвке сразу после трагических событий, речь шла о которых здесь. Но осталась одна во всем мире моя дорогая Мэри. Нужен ей я. Имею надежду я, что вы будете другом ей, пока не настанет благословенная минута, когда...
      - Что-о-о?! - гаркнул Эмерсон.
      - Проклятье! - Карандаш О'Коннелла просвистел через всю комнату.
      - Старый дурак, - убежденно доложил американец пустому бокалу.
      - Поздравляю, - улыбнулась я. - Будьте счастливы.
      Мне-то давно все было ясно.
      II
      - Пибоди, а тебе когда-нибудь приходило в голову, - лениво протянул Эмерсон, - что порядочное количество твоих знакомых сидит за решеткой?
      - Подумаешь! Всего лишь... - я прикинула, - двое. Нет, теперь уже трое.
      Эмерсон весело фыркнул. Он был в превосходнейшем настроении. Перспективы перед ним открывались самые радужные, карьера шла в гору, погода стояла лучше некуда - так почему бы человеку и не наслаждаться жизнью?
      После описанных событий прошло два с половиной месяца. Мы возвращались домой на борту "Рембрандта"; солнце заливало палубу, барашки волн играли в догонялки с нашим судном, а впереди уже маячил Марсель. Все остальные пассажиры предпочитали другую часть судна - вечно забываю, то ли это корма, то ли нос. Я была, конечно, рада обществу мужа, но антипатию спутников к нашим мумиям понять не могла, хоть убейте. Создания-то совершенно безобидные...
      И насквозь мокрые. Эмерсон вытаскивал их каждый день на палубу для просушки; здесь они и лежали, вперив пустые глазницы в небо и впитывая божественные лучи великого Ра, которому поклонялись при жизни.
      Гробница наша, к сожалению, событием в археологии не стала. Ее царственный обитатель был предан анафеме: мы не нашли ни единого целого изображения, а сама мумия и погребальные принадлежности исчезли. Чтобы склеп даром не пропадал, какой-то верховный жрец использовал его для захоронения своих родственников. Позже потолок обвалился, усыпальницу затопило. Мы обнаружили около десяти мумий в более или менее плачевном состоянии. Мсье Гребо по-братски разделил трофеи, вручив Эмерсону две самые искалеченные и мокрые мумии, которые почему-то вызвали дружное неодобрение пассажиров судна.
      Накануне нашего отъезда Карл и Мэри предстали перед алтарем. Я была посаженой матерью, Эмерсон - посаженым отцом, а Вандергельту досталась роль свидетеля. Мистер О'Коннелл на церемонии не присутствовал, но за его разбитое сердце я не переживала: для таких, как наш рыжий репортер, любимое дело гораздо важнее любимой женщины. А в статье о бракосочетании, появившейся в каирской газете, я не уловила и намека на злость отвергнутого кавалера. По-моему, О'Коннелл был счастлив добавить последнюю главу в роман о проклятии фараона.
      Мистер Вандергельт оправился от удара быстрее, чем можно было ожидать, глядя на него в роковой вечер разоблачений. Получив от Департамента древностей фирман на раскопки в Долине Царей, он жил в ожидании следующего сезона. И в ожидании Эмерсона, которому предложил место главного археолога.
      - Ты подумал над предложением мистера Вандергельта?
      Эмерсон, прикрыв лицо шляпой, загорал в шезлонге и в ответ на мой вопрос лишь недовольно замычал. Я попробовала зайти с другого боку:
      - Артур... Лорд Баскервиль пригласил нас на лето к себе. Не сомневаюсь, он скоро утешится, - с такой-то внешностью и финансовыми возможностями в женихах не засиживаются. А Мэри он не пара. Девушка гораздо умнее Артура, у них бы все равно ничего не вышло. Но какая же милая у него матушка! Она растрогала меня до слез. Все плакала, руки целовала, благодарила за спасение ее единственного сына.
      - Угу, - буркнул из-под шляпы Эмерсон. - Ты парня чуть не угробила своей беспечностью. Нет чтобы спросить у него...
      - Ах, значит, я беспечна? А сам? Тысяча извинений, Эмерсон, но уж признайся, пока мы тут одни. Ты ведь понятия не имел, кто убийца! Иначе не позволил бы леди Баскервиль подсыпать опиум в твой кофе!
      Эмерсон подскочил в шезлонге, сдвинул шляпу на затылок.
      - Откуда ж мне было знать, что у нее от Атии остался целый склад этой отравы? Говоришь, ты все знала? Вот и предупредила бы! Кстати, Пибоди... раз уж речь зашла... Ты-то почему заподозрила леди Баскервиль? Только предупреждаю - без ссылок на интуицию! Не поверю!
      - Интуиция тоже не подвела. Но главное - безупречно прибранная кровать Артура. К тому же мне, дорогой Эмерсон, легко понять женщину, которая решила убить своего мужа.
      - Неужели? - Эмерсон устроился поудобнее и снова надвинул шляпу на глаза.
      - У нас остался еще один неясный момент.
      - Да?
      - Той ночью ты засыпал на ходу... И не возражай! У тебя язык заплетался и колени подкашивались еще несколько часов! Вопрос - что ты подсыпал в мою чашку?
      - Чушь несусветная, - пробормотал Эмерсон, ерзая как на иголках.
      - В отличие от тебя я догадалась, что леди Баскервиль может устроить что-нибудь в таком духе, - ты был ей нужен беспомощный и неподвижный. Вот я и выпила твой кофе, как... как героиня детективного романа. А ты проглотил мой. Повторяю вопрос: что ты подсыпал в мою чашку?