Удовлетворенно хмыкнув, маг перешагнул через порог.
      — Ну, здравствуй, что ль, гость дорогой!— Голос шел из полумрака горницы. — Как там Аргия? Говоришь, подлечил девчушку? Да присаживайся, не стой столбом, как паж за троном.
      — Спасибо. — Гость уселся на указанный табурет, с нескрываемым любопытством разглядывая хозяйку. Через глубокие морщины на раньше времени постаревшем женском лице проступали знакомые черты. Да и голос, сама манера говорить — все это было очень и очень знакомо!
      — Что, Девин Каяс, не узнаешь? — улыбнулась ведьма, показав отличные белоснежные зубы. — А ведь было время, ты не только не сводил с меня глаз, но даже грезил мной, пытаясь ухаживать, несмотря ни на что и ни на кого!
      Скорпо встал, упираясь руками в стол.
      — Создатели Кристалла! — выдохнул он. — Госпожа Де Увал!
      — Забываешь, Девин: принц Керит, упокойся его душа в мире, так и не дал мне ни своего имени, ни всего остального…
      — Принц умер? — оправившись от удивления, сел на место чародей. — Прости, я не знал.
      — Честно говоря, я и сама не знаю, умер он или нет. Когда меня выселяли из усадьбы, по крайней мере, он был при смерти.
      — Сестра с матерью настояли? Хотя можешь не говорить, эти две… дамы, по-моему, были с самого начала не в восторге от тебя…
      — …и моих детей, которых принц хотел сделать своими законными наследниками. Сам-то как? Вижу, все бродишь по земле? Еще не осел? А, судя по наряду, также и не разбогател. На старость хоть накопил? — открыто усмехнулась Мийяра.
      — Есть небольшой запасец, — в тон ей ответил чародей. — И на старость хватит, и на черный день есть. А в остальном ты права — дом, семья и спокойная жизнь… это не для таких, как я. Хотя ныне я странствую не по зову души…
      — …а по зову долга, — закончила за него женщина, — я не ошиблась?
      — Как всегда — нет. — Скорпо распустил шнуровку на воротнике мантии-плаща. — Уверен, что знаешь, зачем я здесь.
      — А ты скажи! Вдруг я наконец ошиблась! — игриво качнула плечом Лысая Мийяра — в ней еще жила та женщина, которую много лет назад знал Каяс.
      — Мне нужен тот, кто через какое-то время займет мое место, станет носить имя Скорпо и сможет передать наши знания другим, чтобы они не растворились в веках, дабы…
      — Если опустить напыщенность пустой брехни, то тебе нужен ученик, — махнула рукой ведьма, останавливая поток слов. И после долгой паузы продолжила: — Полагаешь, Инвар подойдет?
      — Для начала мне надо взглянуть на него.
      — Чуть позже взглянешь… — Мийяра в задумчивости барабанила пальцами по столу. — Ты хотел что-то спросить у меня? Можешь не стесняться…
      Сколько раз Скорпо копался в чужом разуме, читал чужие мысли… но когда сампопадаешь под прицел видящего… И самое обидное: как чародей ни старался поставить упреждающий щит, у него не получалось. Точнее, не успевал выставить.
      — Я слышал, что ваша покойная матушка обладала некоторыми способностями, — сказал гость.
      — Мама ничем не обладала, — раздраженно отмахнулась Мийяра, — бабушка, та другое дело, но мама… Маму трогать не будем!
      — Тогда все более-менее становится на свои места. Насколько я помню, сила потомственных ведьм передается по женской линии через поколения.
      — У черных — без разницы, — буркнула ведьма, — кстати, ты знаешь, что после Инвара никто из нашего рода не будет обладать способностями? Нет? Бабушка говорила, что наша сила уйдет вместе со вторым мужчиной подряд.
      — Я знаю, — кивнул Каяс — Тебе жаль, что с Инваром уйдет сила вашего рода?
      — Не знаю. Может, это и к лучшему… — Женщина потупила взгляд, а затем вдруг резко посмотрела в глаза магистру Двенадцати. — Я не считаю себя слугой Отродья, но кто может поручиться, что этасила не послана именно им?
      Черный котяра нахально прыгнул на колени чародея, настойчиво требуя ласки.
      — Брысь отсюда, изменник! — шутливо прикрикнула на любимца Мийяра, прерывая тягостную тишину.
      — Так я могу поглядеть на Инвара? — перешел к делу Каяс.
      — Поглядетьможешь, — поднялась с места женщина, направляясь во двор.
      Царапнув когтями колени, кот сиганул следом за хозяйкой — а не перепадет ли вдруг чего-нибудь вкусненького.
      Готовясь к встрече, Скорпо попробовал сосредоточиться, внутренне сконцентрироваться, возможно, к долгой и нелегкой беседе.
      Сегодня все решалось? Похоже, что да. А нет… Значит, можно попробовать поискать кандидата в ученики по бессчетным лесным деревенькам Бревтона, удаляясь все дальше на восток. Многолюдные Гольлор и Мериден, что находились на юго-востоке соседнего королевства, Каяс отмел сразу — искать там юношу с хоть более-менее значимыми магическими способностями — дело пустое. Если они еще не попали в поле зрения собратьев по цеху, то наверняка, провозгласив себя очередными чудотворцами, открыли свое дело, излечивая страждущих или доводя до погребального костра тех, на кого указали эти самые страждущие, требуя «Небесной справедливости». Или примкнули к одному из множеств религиозных течений, коими пестрела восьмая грань, что тоже приносило устойчивый доход.
      — Добрый день. — Стоявший в дверях подросток явно пребывал в нерешительности.
      «Какой же ты худой! Как еще только душа из тела не сбежала?!» — вздохнул про себя Девин Каяс.
      — Мама сказала, что вы хотите поговорить со мной? — наконец переступил он порог.
      — Так оно и есть, — Скорпо жестом пригласил мальчишку к столу и добавил вслух: — Не бойся. Присаживайся, Инвар.
      — А я и не боюсь… — Деревянно переставляя длинные журавлиные ноги, юноша прошел вперед.
      — Как тебе здесь живется? — начал издалека Каяс, тем временем осторожно нащупывая ауру собеседника.
      — Да нормально вроде… — пожал плечами паренек, — немного скучно, правда. Мы ведь никуда не ездим. Все на одном месте.
      — Детство хорошо помнишь? — Чародей, встретив клубок из страха и неустойчивой энергии, осторожно искал вход. «Он?!! Он ли?»
      — Отрывками… — Инвар с начала разговора прятал глаза, стараясь не встречаться взглядом с мужчиной. «Может, заберет отсюда? Подальше от этих сумасшедших людей и не менее сумасшедшего братца?»
      — Расскажи… — Каяс нашел тоненький вход в подсознание мальчишки и осторожно двигался по нему.
      — Я очень плохо помню детство… Так, всякие разные картинки, и больше ничего.
      — Отца помнишь?
      — Смутно… Я видел его редко.
      — Ясно. — Скорпо, наконец войдя в разум «ученика», ликовал: «Он! Он!!! ОН!!! Потенциал не просто выше среднего, он — огромен! Только не понятно, что это?..»
      — Раз детство помнишь плохо, то наверняка не забыл, как ты успокоил Локо?
      Инвар, непроизвольно дернувшись точно от огня, прищурился на чародея.
      — Только не надо мне говорить, что ты использовал высшую магию или что-то в этом духе во имя справедливости и доброго дела. — Выйдя из полутранса, Девин Каяс мысленно встряхнул руками, высвобождаясь из чужого… По столу пробежала огненная змейка и, вспыхнув цветком, погасла в воздухе разноцветными капельками.
      — Ух ты! — выдохнул юноша. — Здорово! Дяденька, а вот гвоздь проглотить можешь?
      — Вообще-то я предпочитаю более достойную пищу, хотя могу и это, — подыгрывая пареньку, улыбнулся Каяс, — но поверь мне на слово, я могу заставить и тебя сожрать целый мешок этой дряни… Да и не только этой. — Оскалив в усмешке зубы, волшебник взглядом поднял со стола огарок свечи и послал его как раз меж бровей насмешника.
      — Вы там спрашивали чего-то? — отдирая со лба кусочек воска, пробурчал Инвар.
      — Мне что, вопрос повторить?
      — Когда матушка велела Локо девчонку проводить, я решил посмотреть, все ли будет нормально.
      — Нормально? — Колдун недоуменно пожал плечами.
      — Так ведь Локо еще в прошлый приход с Аргии глаз не сводил. Ну я и смекнул, что братец может деваху прямо в лесу опрокинуть.
      — И ты решил доброе дело сотворить: девушку спасти, ведь так?
      — «Девушку спасти»? — почесал затылок Инвар. — Если бы Локо с ней худое сотворил, кто знает, чем бы это кончилось? А деревенским же только повод нужен, чтобы нас всех на соснах повесить. Вот и получается, что и свою шкуру спас, да и чужую.
      «Вот тебе и на! Никакого великодушия — личная безопасность превыше всего!»
      — Ворожить да колдовать — в этом я плохо смыслю, а у матушки одно пойло есть — «морозящая отрава» называется. Одной капли хватит, чтобы человека надолго успокоить, вот я ею братца и… — Инвар развел руками, показывая, что он сделал с «братцем».
      — И выставил это так, словно заколдовал его, — внимательно рассматривал паренька чародей. — Спрашивается, зачем?
      Инвар долго молчал, потом, видимо сообразив, что лгать бессмысленно, пробубнил:
      — Боюсь я его… Он меня сильнее, раз чуть не убил совсем, а так, глядишь, и сам бояться начнет.
      Каяс, понимающе кивнув, встал и зашел за спину мальчишки.
      — А хочешь по-настоящему научиться колдовать? Хочешь овладеть искусством магии? — Скорпо положил широкие ладони на худые плечи.
      — Вы хотите взять меня к себе в ученики? — выдохнул сын Мийяры.
      — А почему нет?
      — Думаете, у меня получится?
      — А мы сейчас попробуем. Считай, что это экзамен. Условия просты. Сдашь его хотя бы на «хорошо» — едешь со мной, чтобы в будущем стать великим волшебником. Нет — останешься здесь пугать деревенских и дальше дрожать за свою попку. Ты готов?
      Мальчик только кивнул.
      — Вот свеча. Бить сейчас никого не надо — просто передвинь эту штуку по столу. Естественно, что руками трогать ее нельзя.
 
      — И чья етлошадь? — Локо оценивающе оглядывал жующего травку привязанного Гнедыша. — Хорош! Монет на двадцать потянет, а то и больше. Мать, у нас гости?
      Сидящая на поленнице Мийяра только приоткрыла один глаз и сразу же закрыла его — припекающее солнце разморило ее.
      — На чужое добро не зарься — свое наживай! А в дом не ходи пока, там разговор серьезный. Если все пройдет хорошо, то Инвар уедет. К делу пристроен будет.
      — К делу — это хорошо, — проведя языком по желтым зубам, оглядел еле стоящую на своих четырех кобылу, — дрянь, и семи монет не стоит! Хотя с добрым кнутом…
      Словно понимая сказанное человеком, лошадь тяжко вздохнула, пытаясь сорвать несколько зеленых травинок.
      — Ну и сколько этотгость даст? — присел рядом с матерью Локо. — Или ты собираешься сыночка запросто так отпустить?
      — Не твое дело… — Ведьма недовольно поежилась, несмотря на жару. — Держи язык за зубами, и глядишь, вместе с Инваром поедешь.
      — Ну-ну… — Перспектива поездки куда-то, да еще и с младшим братом, не особо радовала парня. Его больше устраивала жизнь здесь, в лесу, под боком у всемогущей матери. Но совету он решил внять и замолчал, посматривая на приоткрытую дверь избы.
 
      Инвар весь изошел потом, но сколько бы он ни напрягал лицо, ни таращил глаза, проклятая свеча так и не сдвинулась с места.
      — Ты не суетись — результат уже есть, вон сколько мух, глядя на тебя, от страха разлетелось! — поморщился чародей. — Так, хорош мучиться, — хлопнул он мальчишку по плечу. — Давай начнем сначала. — Каяс сел рядом. — Посмотри на эту свечу немного по-другому. Во-первых, расслабься. Просто расслабься, как после дня тяжелой работы. Знаешь, бывает, что все тело болит, нещадно ноет. И вот тебе, как подарок свыше, достается огромный чан горячей воды с настоем хвои. Ты погружаешься туда по самое горло, вытягиваешь ноги и закрываешь глаза. Вода окутывает тебя, свежий запах заполняет разум. Голова немного кружится, и ничего больше не хочется … Ты сам — вода… Ты растворился в ней… Ты можешь просочиться сквозь щели лохани на землю. Влиться в нее. Или, превратившись в пар, подняться к небу над великим ничто. Ты видишь мир по-другому… Ты сам мир… Вселенная… Ты — узорчатый листок на ветке дерева… Ты — одна из миллиарда снежинок в выпавшем с утра снеге… Ты что угодно, как этого сам пожелаешь… Ты — камень или перо птицы… Ты — кусок льда и сухая хворостина… Ты — свеча, лежащая на столе… Перекатись вперед, назад, как тебе захочется, зажгись, в конце концов, ибо это СВОБОДА!
      — О… эээ-э аа-а… А как это?! — ворвался в комнату Локо и затряс брата за плечо. Зависший было в воздухе огарок упал на стол, и тело Инвара молнией прошила боль.
      Юноша взвыл, задыхаясь под волной нахлынувшей ярости и беспредельной боли. Черная искрящаяся мгла накрыла Инвара с головой, и сквозь эту грязь на него смотрели безумно радостные и ненавистные глазища Локо! Охватив разом мерзкую жижу, Ведьмин сын скомкал ее и запустил в искаженное лицо, обессиленно падая на стул…
 
      Девин Каяс открыл сначала один глаз… затем второй… Его учениктупо таращился перед собой, обеими руками вцепившись в стол, из-под его пальцев струйками шел сизый дымок.
      Там, где стоял так не вовремя появившийся братец, не то клубился туман, не то вихрилось облако пыли. Принюхавшись, Скорпо с облегчением удостоверился, что не дым!
      «Дверь чинить придется, — машинально отметил чародей про себя. — Надеюсь, Мийяра сумеет привести в порядок своего любопытного отпрыска».
      Каяс встал с пола и, отряхнув одежду, спокойно продолжил вслух:
      — И прежде всего — контроль! Контроль, контроль и еще раз контроль!
 
      — Значит, ты хочешь, чтобы я забрал с собой еще и Локо? — Скорпо не скрывал неудовольствия — И что прикажешь мне с ним делать?
      — А что хочешь… — Мийяра придирчиво рассматривала новую дверь. — Пристрой его к делу, пусть какому-нибудь ремеслу научится. К себе брать необязательно. У тебя же полно знакомых. Наверняка и для Локо найдется местечко.
      — Куда я его засуну?! Он хоть что-то умеет, кроме того, что девкам платья задирать?
      — Вообще-то речь идет о моем сыне! — погрозила пальцем ведьма. — Хватит разговоров, не на базаре. Мое условие таково: забираешь с собой обоих, а дальше это только твоя забота, как поступать с моими мальчиками.
      — Одно слово: ведьма! — в сердцах сплюнул Каяс — У меня даже лишняя лошадь всего одна, а двигаться придется быстро. Очень быстро!
      — Тебе денег на покупку дать? — Женщина удовлетворенно кивнула, оглаживая свежевыструганные доски новой двери. — Вот что значит мужик в доме!
      Девин только рукой махнул.
      Сборы были недолгими. Невесть с чего Лысая Мийяра начала поторапливать мужчин с отъездом.
      — Мама, но скоро ночь! — попробовал протестовать Инвар. — Мы даже не успеем из лесу выйти.
      — Захотите — успеете, — затягивая узел дорожного мешка, буркнула мать, между делом поглядывая на небо.
      К удивлению молодых людей, Скорпо не протестовал, молча подтягивая упряжь лошадей. «Мийяра что-то учуяла, — думал маг про себя, — неужели деревенские возжелают посчитаться со мной? Или с Мийярой?»
      — Ты двигай отсюда, а о себе я сама могу позаботиться. — Женщина отозвала чародея в сторону.
      — Уверена? Давай мы здесь переночуем, может, они не посмеют… — предложил было Каяс, но его оборвали.
      — Ты что, не понял? Им не я — ты нужен! Или у тебя есть желание устроить маленькое побоище? Кажется, вне закона тебя еще не объявляли.
      «Так-так… Ну, Делка!»
      Скорпо взял лошадь под уздцы и уже вслух произнес:
      — Попрощайтесь, ребята!
      Локо только сухо чмокнул мать в щеку и молча, с независимым видом отошел в сторону, уступая очередь младшему. Подойдя вплотную, Инвар обнял мать, уткнувшись ей в грудь. Как ни старался Скорпо, он так и не расслышал прощальных слов матери и сына. Ему самому колдунья на прощание ничего не сказала.
      Инвара Каяс посадил сзади себя, старшему досталась еле передвигающая копытами кобыла.
      Дорога так или иначе выводила к околице деревни. «Конечно, есть искушение попробовать пройти через лес, но в наступающих сумерках в незнакомом месте заблудиться — проще простого, — размышлял чародей. — Ладно, если Небу угодно столкнуть меня с местными… значит, такова Его воля!»
      На этот раз уже знакомая Скорпо парочка — русак и прыщавый — привели с собой едва ли не целый отряд. Навскидку чародей насчитал человек двадцать молодых здоровых парней.
      Селяне дожидались мага сразу же у выхода из леса, там, где, сойдя с дороги, можно было пройти через холмы в обход недружелюбной деревни.
      — Чай не ждал нас?! — ухмыляясь во весь рот, вышел вперед прыщавый. — Или думал уехать, не попрощавшись с добрыми людьми, а?
      — Что ж, можно и попрощаться… — прискорбно вздохнул чародей, обнажая абсолютно черное лезвие меча, при виде которого молодежь попятилась назад.
      — Ну и кто первый прощаться? — со свистом рубанув воздух, осклабился маг. — Кстати, мальчик, как твоя спина?
      — Господин Каяс, — подал сзади голос Инвар.
      — Во-первых, с этого момента ты называешь меня учитель. Или мастер Скорпо. Как тебе больше нравится.
      — Мастер Скорпо, — в ужасе прошептал ученик, — нас же просто камнями закидают.
      — Кто? Эти? Эти могут! — кивнул волшебник.
      — Да что мы с ним цацкаемся! — прошепелявил русак, поднимая с земли камень.
      — Я не с ними! — во все горло проорал Локо, пытаясь спрыгнуть с лошади. — Меня насильно захватили!
      — Учитель, побьют же нас! — с неподдельным ужасом шептал Инвар. — Сделайте что-нибудь, вы же маг, волшебник.
      — Жизнь, значит, любишь… — кивнул Скорпо куда-то за спины сгрудившихся парней. И вдруг, вернув оружие в ножны, скрестил руки на груди. — Ребятки, это не за вами случайно?
      Недоверчиво обернувшись, молодцы явно растерялись, а кое-кто даже попытался скрыться в лесу, но было уже поздно… Молча, словно духи легендарных воинов, восставших из могил для великой мести, направлялись к месту несостоявшегося побоища мамаши юнцов. И мелькали в воздухе тенью легендарных мечей метлы и ухваты, со звоном опускаясь на нерадивые сыновьи спины под боевые кличи героических времен…
      — Скотина безрогая! Я кому говорила дома сидеть!
      — Ты меня когда-нибудь слушать будешь? будешь?! будешь?!!
      — Тебе жить спокойно надоело? На подвиги потянуло?!
      — Не смей кричать, кобель перекормленный! Тебя еще дома отец с вожжами дожидается!
      Уворачиваясь от ударов разгневанных матерей, парни бросились врассыпную. То там, то здесь ловкие матроны вылавливали из кучи-малы своих отпрысков и пинками, да и просто за ухо, конвоировали до дома.
      — При случае надо будет перед Делкой извиниться. И спасибо не забыть сказать, — потер переносицу чародей и слегка толкнул пятками Гнедыша.
 
      Уилтаван встретил путников запахом конского навоза и гомоном улиц. Цепкие глаза нищих провожали своеобразную троицу: плечистого, белоголового, по-монашьи строго одетого, мужчину на великолепном гнедом жеребце. Да еще и с худющим, чуть ли в не лохмотьях подростком за широкой спиной и бледного парня с откровенно злыми глазами на облезлой рыжей кобыле.
      От Северных ворот троица свернула в один из многочисленных проулков, какими изрезан квартал цеховиков, и уверенно двинулась в глубь домов. Длинные ряды безделушныхмастерских сменили аппетитно пахнущие пекарни, а затем снова мастерские, но уже портных, скорняков и оружейников, то и дело перемежающихся с небольшими пивными того или иного цеха.
      — «Трезвый меховщик», «Лезвие меча», «Нить и игла», — с нескрываемым любопытством вертел головой Инвар. — «Кровь и лоза», «Печень и…» — Юноша чуть не свалился с крупа лошади, разбирая незнакомое слово. — «Печень и cystis»! — наконец выговорил он. — Учитель, а здесь кто собирается? В смысле, что это за слово такое?
      Пряча улыбку, Скорпо молча правил конем, высматривая нужную ему улочку. Еще немного поблуждав в лабиринте квартала, они наконец въехали в более зажиточную часть района. Здесь уже не было покосившихся закопченных лачуг и одинаковых одноэтажных строений из серого камня с толстыми общими стенами. Вместо них мимо проплывали узорчатые железные изгороди богатых домов.
      — Это тоже мастерские… — пояснил Каяс, — так сказать, элитные. Здесь живут те, кто сколотил себе более-менее приличное состояние.
      — И чем же они занимаются? — восторженно прошептал Инвар, глядя на роскошное здание из фиолетового азарского камня.
      — Ювелиры, медики, учителя…
      — Учителя?! — фыркнул ученик. — Вот уж про кого никогда бы не подумал!
      — Мой мальчик, — не оборачиваясь, проскрипел Каяс, — запомни раз и навсегда: хорошееобразование — это очень дорого. Кстати, мы приехали.
      Ворота открыл совершенно седой старик. Легко спрыгнув с коня, маг вручил поводья прислуге и, кивнув юношам следовать за ним, направился к дому. По тому, как уверенно он двигался по усыпанной речным песком дорожке, было ясно, что здесь Скорпо не впервые.
      На пороге роскошного двухэтажного особняка, приветливо улыбаясь, их ожидал хозяин дома.
      «Отродье меня забери! Какой красивый мужик!» — невольно восхитился Инвар.
      «Эльфийский ублюдок поди…» — с первого взгляда возненавидел хозяина Локо.
      Ювелир Ень-Иро был эльфом на одну четверть. От деда он унаследовал тонкие черты лица и белоснежные шелковистые волосы. На этом его сходство с древним народом заканчивалось. Не по-эльфийски широкие кости, самые обыкновенные серые глаза и нос с причудливой горбинкой. Будь он экспонатом для тех, кто всю жизнь спорил о превосходстве людской расы над другими, то победа человеческой крови была бы признана безоговорочно. И все же, несмотря на грубость человека, природа наделила Ень-Иро редкостной для мужчины красотой, что, право, доставляла ему некоторые неудобства. Будучи по своей сути добропорядочным и верным супругом, бывало, ему приходилось буквально отбиваться от какой-нибудь зарвавшейся красотки из придворцового квартала, что усомнилась в слухах о непогрешимости ювелира. Хотя именно это и помогло ему подняться от бедного подмастерья до того уровня, которой он занимал ныне: его основными клиентами были богатые и знатные женщины!
      Спустившись со ступеней, Ень-Иро заключил в объятия старого приятеля.
      «Уж не любитель ли мальчиков наш схадовчародей?» — недовольно поморщился Локо, глядя, как маг и ювелир, долго хлопая друг друга по плечам, то отстранялись, словно не могли никак насмотреться, то снова прижимались, как нежные подружки.
      — Пройдем в дом, дорогой Каяс, уверен, Тизария будет рада снова видеть тебя! — Ень-Иро просто светился от счастья.
      — Надеюсь, для моих спутников найдется место под твоей крышей? — Скорпо кивнул в сторону молодых людей.
      — Конечно! Ты еще спрашиваешь! Это твои ученики? — Подхватив чародея под руку, радушный хозяин повел его в дом.
      — Ребята, за нами! — не поворачивая головы, скомандовал волшебник.
      В гостиной братья замерли, поразившись еще больше, чем ранее. Если ювелир был красивым мужчиной, то его супруга…
      У Локо враз загорелось все внутри, едва он только увидел эту женщину.
      — Эй, молодец! — резко развернулся к нему чародей. — А ну-ка остынь! Или мне успокоить тебя по-другому?
      — Извините… мэтр… — Молодой человек перевел взгляд на стоявшую в углу изящную статуэтку единорога.
      — Что-то не так? — обеспокоился Ень-Иро. Как ни странно, но для прожженного ювелира, в чьих жилах текла кровь мудрых эльфов и пройдох-людей, он был несколько наивен.
      — Все в порядке, мой дорогой. Так, легкое недоразумение. — Чародей встал между Локо и женщиной. — Приветствую вас, прекрасная Тизария, — склонил голову Каяс перед дамой.
      — Здравствуй, старый друг! — Хозяйка приобняла Скорпо за плечи. — За прошедшие четыре года ты ничуть не изменился: все так же появляешься неожиданно и все так же учтив и галантен.
      — Издержки профессии… — поклонился маг.
      — Что я слышу? — удивленно вскинула густые длинные брови хозяйка дома. — Учтивость и галантность уже стали издержками профессии? Боги, неужели ты сменил ремесло?
      — Я имел в виду, что появляюсь неожиданно… — покраснел Каяс.
      — Тизария, прекрати смущать гостя! — расхохотался Ень-Иро, призывно хлопая в ладоши. — Эй, Поакор, вина для гостей!
      — Надеюсь, мэтр Скорпо все так же предпочитает красное зерстское, чуть-чуть разбавленное водой? — Старый слуга выставил на инкрустированный стол оплетенную бутыль и три высоких бокала темно-синего стекла.
      — Молодые люди, ужин ждет вас наверху, в вашей комнате. — Старик приглашающе повел рукой. — Пойдемте, я провожу.
      — Он что, научился читать мысли? — кивнул вслед ушедшим Скорпо.
      — Поакор с нами уже не один десяток лет. И он самый лучший и преданный слуга из всех, кого я видел. — Полуэльф, разлив вино, первым поднял бокал. — За встречу!
      — Не в обиду тебе будет сказано, дорогой Девин Каяс, — хитро прищурилась Тизария, — но ты ведь посетил Уилтаван не только для того, чтобы повидать старых друзей. Ведь так?
      — Ты же рискуешь, милый друг, — поддержал жену Ень-Иро. — Насколько я помню, по закону ты имеешь право посещать город только перед Праздником Зимнего Равноденствия. А сейчас… — Он указал за окно, где на яблонях наливались соком плоды.
      — Значит, я опять все перепутал… — обреченно вздохнул Девин Каяс, — а что вы хотели? Вечное недоедание, жизнь в обветшалых хижинах, постоянно на ветру, в снегу. Конкуренция опять же…
      — Давайте о заботах и проблемах потом! — По новой наполнил бокалы ювелир. — Сейчас нам подадут еду. Поверь мне, не всегда стоит смешивать приятное и не очень.
 
      После ужина волшебник в сопровождении гостеприимных хозяев прогуливался по саду ювелира. Обговорив с супругами последние новости, Скорпо перешел к делу.
      — Значит, ты хочешь оставить мне этого паренька? — нахмурился Ень-Иро.
      — Мой друг, Локо нравится мне не больше, — сорвал с ветки аппетитно пахнущее яблоко гость. — Но, увы, мне он будет только мешать. Не след ему видеть то, чем я собираюсь заниматься с Инваром. Магии он не научится, а проблем будет создавать достаточно.
      — Понимаю, — кивнул полуэльф, — а так как ты пообещал его матери позаботиться о мальчике, то решил подаритьмне ученика? Полагаешь, искусству ювелира он сможет научиться?
      — Искусству — вряд ли, ремеслу — наверняка.
      — Хотелось бы все же талантливого человечка, — призадумался мастер.
      — Ень-Иро, клянусь, что как только в следующий раз попаду на ярмарку в Гольлоре… — торжественно начал чародей, — я найду тебе что-нибудь подходящее.
      — В Гольлоре? На ярмарке? — наивно посмотрел ювелир на волшебника.
      — Дорогой, мне кажется, что наш гость просто шутит. — Женщина укоризненно взглянула на Скорпо.
      — А, понял! — рассмеялся Ень-Иро. — Мэтр, вы, как всегда, полны остроумия! — Отсмеявшись, он продолжил: — Вот ежели этот… как его… Локо! Так вот, если этот Локо не справится, что мне прикажете с ним делать?
      — А что хотите, — надкусил яблоко маг, — хотите — закоптите, хотите — зажарьте на вертеле. Желаете, перекиньте его другому… мастеру. На самый худой конец можно пристроить его в городскую стражу, там ума большого не надо, так что не пропадет. Но я уверен, что до этого не дойдет.
      — Мне идея про жаркое очень понравилась, — взяла мужчин под руки Тизария. — Все нынче так дорого! Милый Каяс, вы не представляете, сколько с меня запросили на прошлой неделе за окорок. Разориться же можно!
      — Да?! — непонимающе нахмурился ювелир. — И сколько?
 
      Как ни напрягался Локо, прижимая ухо к толстому оконному стеклу, он так и не смог разобрать, о чем говорил и почему так заразительно смеялся Каяс с ублюдком-эльфом и его бабой. Единственное, что не подвергалось сомнению, это то, что речь шла о его судьбе.
      «Неужели хочет оставить меня здесь? — не находил он себе места. — Я ему что, какой-то крестьянин, чтобы меня можно было отправить в подмастерья?! Нет, многоуважаемый маг, я не согласен!»
      — Ну что ты весь исходился? — видя терзания брата, не выдержал Инвар. — Не хочешь здесь оставаться, так и скажи. Хотя знаешь, быть ювелиром не так уж и плохо: посмотри, какой он себе дом построил. А какая у него жена? Недаром люди говорят: «Где деньги, туда и женщины тянутся»! Глядишь, разбогатеешь, сможешь и себе такое позволить.
      — И когда это будет? Лет через десять? Двадцать, тридцать? А что будет завтра? — сплюнул Локо на дорогой ковер. — Сидеть и корпеть над камнями, ожидая, когда с неба свалится богатство? Люди говорят!.. — вдруг осекся он. — Говорят, сказываешь?!! Ну-ну…
      — Что ты задумал? — с нескрываемым страхом в голосе встал ученик мага со своего табурета. — Я же вижу, ты что-то задумал!
      — Кто? Я? — отвернулся от окна Локо. — Ничего особенного. Просто… что мне мешает найти себе занятие по душе? Уилтаван большой, наверняка найдется что-то и для меня. В смысле то, чем мне будет нравиться заниматься!
      — Локо, — подойдя к брату, Инвар взял его за руки, — ты именно этозадумал? Только, пожалуйста, не лги мне.
      — Успокойся, не собираюсь я никому глотки резать. Поживу пока здесь, а там видно будет, — улыбнулся парень.
      «Врешь ты все. Неладное задумал, я знаю», — не поверил Инвар.
      «Только дайте мне попасть за ворота, только дайте!» — криво улыбнулся старший сын Лысой Мийяры.
 
      — Вручаю тебе этого отрока, дабы ты обучил его своему ремеслу! — торжественно произнес древнюю формулу Девин Каяс, передавая Локо ювелиру.
      «Вручаю… Словно вещь какую!» — еле не выдал малый вслух.
      — Принимаю и обещаю научить всему тому, что знаю и умею сам! — поклонился Ень-Иро.
      — Мы уезжаем. Попрощайся, — повернулся колдун к Инвару.
      — Ты это… береги себя… Хорошо? — еле сдерживая неожиданно нахлынувшие слезы, пробормотал ученик колдуна.
      — Ты чего, Инвар? Нюни подбери! Будто на всю жизнь прощаешься! Свидимся еще! — обнял брата за плечи Локо. — Не будь бабой! Мы с тобой еще на этом свете пошумим! Если что, я тебя найду. Твой сказал, где, если понадобится, тебя можно будет найти. Так что давай, братишка! Не лей слез, выше голову!
      Пока Инвар взбирался на лошадь, Каяс отвел Локо подальше в сторону. Ничего не говоря, он молча взял парня за подбородок и посмотрел ему в глаза.
      Молодой человек почувствовал, как холодная скользкая змея, извиваясь и шипя, через горло проползла ему в голову и пристроилась где-то за лбом.
      — Только попробуй… — просипел кто-то. Локо так и не понял, кто именно — не то змея, не то ненавистный колдун. — Я все скажу Ень-Иро…