Мотнув головой, Локо стряхнул с себя оцепенение, ища взглядом Скорпо. Волшебник прощался с ювелиром и его женой: прижимая руки к груди, что-то клятвенно обещал.
      «Почудилось… наверное… — Вытер испарину парень, и тут же в голове злобно зашипело, предупреждающе ударяя в висок. — Значит, не показалось…» — обреченно побрел подмастерье в отведенную ему комнату.
      Как Инвар и Каяс выезжали из усадьбы, он не видел. В это время он лежал на твердом топчане, уткнувшись лицом в вышитую мериденским узором подушку, и судорожно глотал слезы. Плакал он первый раз в жизни.
 
      Поначалу, глядя на эту парочку, стражник было что-то заподозрил и даже хотел позвать на помощь капитана, но вдруг, неожиданно для самого себя подумав: «А оно мне все это надо?» — безразлично махнул рукой и не только не стал задерживать этих двоих, но и поспешил открыть перед ними Южные ворота, выпуская путников в ночь. Уже не спеша, задвинув на место тяжелый засов и для верности хлопнув по нему вдетой в железную перчатку рукой, служивый широко зевнул и заторопился в каменную сторожку, где его ждали полусонный капитан и полтора кувшина недопитого темного пива.
      — Кто там был? — Зевнув, старший приоткрыл один глаз, устало наблюдая, как наполняется пенным напитком кружка, но подниматься с удобного лежака ради сиюминутной прихоти было просто лень.
      — А… так… гномы какие-то… — Не дожидаясь, когда осядет пена, приложился к кружке стражник. — Ни схада не дали, жлобье мелкое.
      — У этих воды в дождь не допросишься, — еще раз зевнул капитан, заворачиваясь в плащ поплотнее, — ты на пиво не налегай, еще разморит… — и, уже засыпая, пробормотал сквозь усы: — Ты их в «список вышедших» не вноси, без толку все это, а меня на Младшей Сестре разбудишь…
      Солдат, с презрением глянув на старшего, отцепил от пояса мешающий меч и, усевшись поудобнее, наполнил очередную кружку.
      «И куда Отродье понесло этих орков? — рассеянно смотрел он на свечу, чувствуя, как пивко потихоньку достает его. — Вот в Вильсхолле закон правильный — нелюдям даже носа показать нельзя. А у нас? Ходят-бродят гоблины толпами среди ночи, приличным людям спокойно посидеть не дают…»
 
      Как того требовал обычай, ворота постоялого двора «Южный Тракт», что стоял на самом Перекрестке Семи Дорог, были открыты и днем и ночью. С красными от недосыпа глазами хозяин трактира, даже не разобрав, кто перед ним, впустил под крышу заведения «не то гномов, не то орков», невнятно буркнув о пустующих комнатах, что прямо около кухни, и завалился спать дальше. Не раз бывавший здесь Скорпо уверенно проследовал к указанной двери, лишь молча кивнув Инвару следовать за ним.
      — Учитель, и зачем мы здесь? — Молодой человек с нескрываемой тоской оглядел скудное помещение. — Не лучше было бы остаться у вашего друга и спокойно переночевать у него? Тут даже нельзя как следует выспаться! — брезгливо указал он на деревянный топчан с пожелтевшими от времени простынями.
      — А выспаться, мой дорогой, уже не получится. — Сбросив на стул плащ, Каяс с блаженством стягивал сапоги. — Скоро утро, и гостиница будет полна народа. Причем разного… — Чародей, смахнув с постели пыль, не раздеваясь, лег, пристроив длинный меч между собой и стеной так, чтобы в случае необходимости он без промедления мог оказаться в руке. — Так что лучше ложись-ка спать, дружок, после обеда у нас будет куча дел. — Набросив на себя одеяло, волшебник закрыл глаза.
      — В этой дыре? — недоверчиво спросил мальчишка, с опаской присаживаясь на край кровати. — В нашей лесной хижине и то чище и спокойней.
      — А перед сном мама давала тебе кружку горячего молока… — с иронией протянул из своего угла маг.
      — У нас не было коровы… — с обидой буркнул Инвар.
      — Все детство коту под хвост. — И, не дожидаясь, пока ученик сможет придумать что-нибудь достойное в ответ, отвернулся к стене.
      Мальчик лишь показал широкой, перетянутой ремнями спине язык и накинул себе на голову одеяло.
      Лежа, как мышка в норке, он вспомнил дом. Запах кухни и шелест леса за окном. Скрип половиц и тоскливое пение неуловимого сверчка. Вялый дурман проник под одеяло, нашептывая сон, смыкая глаза и изгоняя разум из этого мира…
 
      Крючковатые, покрытые следами ожогов сильные пальцы рванули застежку Книги.
      — Открывайся по-хорошему, — прохрипел он, повторяя попытку, но Книга не поддалась. — Открывайся, открывайся! — ломая ногти, царапал он застежку.
      Где-то высоко прогремел гром. Появившиеся со стороны востока темные тучи укрыли Сестер и души идущих. Становилось все холоднее, и еще с утра шедший легкий снежок прямо на глазах начинал превращаться в буран. Повторным раскатом пронесся над землей гул грома. И вот только сейчас в возбужденном мозгу мелькнуло: «Гром? Зимой?!»
      Вспыхнула молния, ярким светом озаряя тусклые звезды, выглянувшие из-за туч. И тут же немедля, словно ожидая этого сигнала, разрешения Небес, древний фолиант начал нагреваться.
      Лишь почувствовав запах горелого мяса, он понял, что руки его горят. Он отбросил Книгу в сторону и воткнул дымящиеся конечности в снег, закричав от боли. Раздалось шипение остужаемой плоти, и вместе с ним в третий раз раздался гром, и молния, вспоров небесную мглу, ударила рядом.
      С таким треском разламывается камень…
      Он поднял голову и с благоговейным ужасом узрел, как размыкаются оковы, спеленавшие страницы заветной книги…
      Встав на колени, он, как раб, на четвереньках пополз к своему господину…
      Там, где был фолиант, вспыхнуло, взметнувшись в небо огненным лучом, ослепляя глаза.
      — АРТАГА СКАНГАР ЛАС!!! — раздалось из света. — ТЫ МОГ БЫ И ПОТОРОПИТЬСЯ, ЖАКХЕ!
      Протирая ослепшие глаза, он попытался рассмотреть говорившего, но сияние было слишком ярким.
      — НЕ МОЛЧИ, ТАР-ГАТХЕ, — шелестел, приковывая к себе, голос, и вместе с тем, оглушая, прижимал к земле. — ТЫ ВЕДЬ ЧТО-ТО ХОТЕЛ, СМЕРД? ТАК ГОВОРИ, НЕ ТРАТЬ ВРЕМЕНИ ПОНАПРАСНУ!
      — Я… я… — Он так и не смог подняться с колен.
      — НЕ МЯМЛИ!!!
      — Я хочу, чтобы… — набравшись храбрости, он начал говорить, но новый раскат грома приглушил его слова.
      — ТЫ УВЕРЕН, ЧТО ЖАЖДЕШЬ ЭТОГО? — в голосе духа Бунп Лоуусубыла слышна насмешка, — ХОРОШО… ДА БУДЕТ ТАК!!!
      Он почувствовал, как что-то утраченное и давно забытое вливается в его тело, наполняя его мощью. Слова, когда-то намертво засевшие в его памяти, наполняются смыслом. Он встал, расправив плечи, осознавая и чувствуя, как судорожно забилась под ногами силовая жилаи что весь мир стоит перед ним на коленях.
      — НЕ НАДОРВИСЬ, МИЛАЙ! — Он наконец рассмотрел духа.
      Его черты постоянно менялись. То он был мерцающим разными оттенками шаром, то переливался из фигуры человека в неведомое животное, которое затем становилось правильным кубом или пирамидой, и так далее.
      — НУ-КА, ПОПРОБУЙ ЧТО-НИБУДЬ! — пролаял огненный пес, возникший из засохшего дерева.
      — Лаин ом, э за вида утоун… — нараспев принялся он читать заклинание левитации, чувствуя, как, задрожав, невидимые силы из земли вливаются в него, поднимают вверх…
      — НАДО ЖЕ, СЛУЧИЛОСЬ! — расхохотался Бунп Лоуусу. — Ну, извини, если что не так! — чуть слышно добавил он и, не дожидаясь возможного вопроса, слившись в точку, растворился.
      — Эй! А… — растерялся он, зависнув в воздухе. — А как же…
      Тучи над головой моментально рассеялись, освобождая путь звездам. Снег хлопьями падал на землю, засыпая следы произошедшего.
      Недоуменно пожав плечами, он двинулся по воздуху сквозь лес, не сходя с линии. Тысячи мыслей разом клубились в его голове. Все то, что он планировал, о чем мечтал последние десятилетия, было готово материализоваться, обрести реальность.
      — Мне нужна армия, — вслух думал он, — несокрушимая, преданная армада, перед которой склонят головы боги.
      Где-то вдалеке раздался знакомый смех. Он огляделся и открыл глаза…
      Смех слышался из-за стены комнаты. Инвар откинул одеяло и сел, свесив ноги с койки.
      Учитель куда-то ушел, и юноша был совершенно один. Немного поразмыслив, он решил выйти наружу.
      Оперевшись о высокую для него кровать, он по-девичьи взвизгнул, бросив взгляд на отнятые ладони. Ему почудилось, что его красные, точно обваренные, руки еще дымились.
      Поплевав на ладошки, он спрыгнул на пол и направился к выходу. Что-то необъяснимое не давало ему покоя. Но вот что?
 
      Трактир, что называется, ходил ходуном. И это несмотря на то, что был только полдень!
      Отыскав взглядом учителя, Инвар решил присоединиться к нему и, осторожно огибая сидящих за столами, направился к чародею. Тот о чем-то договаривался с неимоверно толстым, пестро одетым гномом.
      Лавируя между покачивающимися людьми и гномами, юноша таки добрался до своего наставника и сел рядом. Тот, даже не удостоив взглядом пришедшего, выложил перед собеседником в ряд шесть золотых монет уилтаванской чеканки. Удовлетворенно кивнув, гном моментально сгреб их к себе за пазуху и, встав, приглашающе кивнул колдуну.
      — Посиди пока здесь. Я вернусь быстро, — наконец обратил внимание на ученика Скорпо и отправился вслед за гномом в сторону двери.
      Оставшись один, Инвар оглядел стол, за которым сидел. Пара больших глиняных кружек, остатки аппетитно пахнущей снеди. Мальчик ощутил, как настойчиво заявляет о себе голод.
      «Если я съем немного, учитель ведь не будет сильно ругаться?» — решил про себя юноша и, отломав изрядный кусок вареной телятины, стал усердно запихивать его в рот.
      Сочное мясо быстро разжевывалось молодыми острыми зубами. Потом наступил черед каравая хлеба и солидного куска мягкого склизкого сыра.
      Насытившись, Инвар почувствовал жажду — сыр был изрядно пересолен. Обшарив взглядом стол, мальчик обнаружил потный кувшин и, даже не поинтересовавшись, что в нем, от души глотнул, наслаждаясь горьковатой прохладой.
      «Пиво? — огорошенно осознал он. — Мама настрого запрещала!.. — испуганно вытерев губы, отставил он полупустой сосуд. — Хотя мама далеко… А какой от пива вред? Да никакого!»
      Горький вкус напитка мальчишке понравился, и, не удержавшись от соблазна, он наполнил кружку, по-видимому, Каяса и приложился к ней, даже не дожидаясь, когда сойдет пена.
      Утолив жажду, Инвар принялся рассматривать окружающих. Голова немного кружилась, предметы слегка теряли очертания, но это только придавало наблюдению некую пикантность.
      Глядя, как у ближайшего человека раздваивается голова, как, впрочем, и все остальное, Инвар расхохотался излишне громко.
      Промолчи он, и всего, что случилось потом, можно было бы избежать…
      «Раздвоенный» раздраженно оглянулся на паренька раз, другой и, не выдержав, встал, направляясь к нему.
      — Ты над кем ржешь, стервец?! — Возвысилась над Инваром огромная туша. Посмотрев на нее, ученик волшебника расхохотался еще громче — уж слишком нелепо выглядела малюсенькая голова над огромным, свисающим через ремень пузом.
      Человек побагровел (отчего стал еще смешнее) и, ухватив одной рукой парня за шиворот, поднял его над скамьей, отводя другую лапищу для удара.
      — Так, мож, скажешь, что во мне такого потешного?!! — проревел мужик, перекрывая гомон гуляющего трактира.
      — Ты… Вы… ты… — захлебываясь, попробовал объяснить Инвар, тыча пальцем в чужой живот. — Дяденька!.. — наконец собрался он. — Ну и жирный же ты!
      Не сдержавшись, мужик двинул кулаком насмешника в глаз. Инвар опрокинулся на спину, очутившись аж на другом столе.
      Больно ударившись спиной о столешницу, юноша зашелся истерическим смехом. В ответ вконец озверевший мужик подскочил к нахалу и, стащив его на пол, с размаху поддел ногой под дых.
      Инвар задохнулся, выплевывая наземь все, что он съел и выпил. Хмель моментально улетучился из головы. Он понял, что его просто убивают.
      Окончательно озверевший пьяный мужчина избивал мальчишку, не жалея сил, молотил ручищами по всему, что не успел прикрыть ослабший Инвар.
      Он бы и убил парня, если бы не оттащили его собутыльники.
      Сквозь кровь, что наплыла с рассеченного лба на глаза, перед Инваром проплывали злые, неприветливые лица. Потные… бородатые… со шрамами… с огромными бородавками и…
      Инвар почувствовал, как темнеет в его душе… Как заполняется грудь злобой и такой ненавистью, что его самого замутило от этого. И, не сдержавшись, выплеснул он то, что бурлило в сердце, как гной, вырвавшийся из надавленного чирья под неумелой рукой.
      Мужика опрокинуло на ближайший стол, протащив по грубо сколоченной столешнице, и свалило наземь. Некстати подвернувшийся купчик вдруг взлетел к потолку, сшибая по ходу высоко подвешенное колесо с огарками еще не зажженных свечей. Стоявший рядом гном с косящими от выпитого глазами, завертевшись, словно в припадке, вокруг себя, ударился об стол, сдвигая его в сторону и дрыгая в воздухе ногами, опрокинул сородичей, вставших на его пути, заверещал, поминая Отродье и богов Небесной Горы.
      С головы до ног залитый кровью, Инвар в страхе отступал назад, только сейчас осознавая смысл произошедшего.
      Неведомо, чем бы закончилось все это — новой кровью, смертью или еще боги знают чем, если бы не ворвавшийся в это царство хаоса и погрома Девин Каяс не проорал во все горло:
      — А ну хорош!!! Это я всем говорю! Прекратить, или, клянусь Небом, я превращу в крысу каждого, кто посмеет двинуться или даже пикнуть! — Маг держал над раскрытыми ладонями жужжащий огненный шар.
      — Волшебники… отца их в схад!.. — проворчал кто-то из волнующейся толпы, но Скорпо, проглотив оскорбление, встал, закрывая собой ученика.
      — Инвар, — сквозь зубы прошипел он, — быстро в комнату! И запереться там! Не открывать никому! Пошел! Живо!.. — и, быстро-быстро размахивая острым клинком в воздухе, пошел на давящуюся в злобе толпу, освобождая ученику проход.
 
      — Ну-ка дыхни! — заперев за собой двери, Каяс взял за шиворот своего ученика.
      — А что я? — попытался защититься Инвар. — Ни при чем я! Этот первым начал!
      — Правда? А кто в стельку нализался, как последняя свинья, не знаешь? Ведь если бы не ты, то… — Скорпо задохнулся от ярости.
      Юноша сжался, потупив взгляд. «Все! Теперь назад, к матери, отправит! Прощай большой мир!..»
      — Пойми, малыш, — неожиданно ослабил хватку чародей, — мы с тобой не в том положении, чтобы привлекать к себе внимание. Я, как теперь и ты, объявлен вне закона. Нам разрешено появляться среди людей только раз в год… а сегодня, к сожалению, не тот день! Но и это только полбеды…
      — А в чем же тогда настоящая беда? — поднял голову ученик.
      — Уходить нам отсюда надо. — Волшебник многозначительно кивнул на доносящийся из-за двери шум. — И чем быстрее, тем лучше.
      — Вы… боитесь их? — Инвар даже пригнулся. — Сударь, ведь вы же… маг! Вы же можете одним движением руки превратить их всех ну-у… Да во что угодно!
      — Правда? — Каяс, подперев дверь скамейкой, лихорадочно открывал тяжелые оконные ставни. — Тогда расскажи, как ты это себе представляешь?
      — Ну… — почесал в затылке паренек, — ну… слова какие-нибудь сказать, там… заклинание в смысле…
      — Хорошо, произнес, а дальше что? — спросил чародей, расшатывая перегородку рамы.
      — Как «что»?.. Все вокруг превратятся… в камень, допустим.
      — Хорошо. По-твоему, надо просто-напросто произнести несколько слов, и после этого что-то должно произойти. — Достаточно расшатав, чародей начал вынимать раму полностью. — Ты прав в том, что после произнесения вслух некоторых слов что-то с кем-то происходит. Объясняю принцип действия. И в самом деле некоторый порядок слов, точнее звуков, интонация и громкость, с которой они сказаны, тон, я бы даже сказал, мелодичность и кое-что еще во всей своей совокупности вызывают ряд действий, чаще всего связанных с изменением физического и химического состава некоего предмета или предметов. Это и называется заклинанием. В данном случае заклинание формы. Существуют также и другие виды заклинаний, но сейчас речь не об этом.
      Скорпо наконец вынул раму и, осторожно положив ее на пол, стал собирать вещи.
      — Так вот… В большинстве своем заклинание формы действует лавинным способом. Может, я выразился неправильно, но эффект именно такой: все, кто подвергся этому магическому воздействию, словно накрываются лавиной. То есть кто-то произнес заклинание, и на некоторой площади все обращаются в камень… или того хуже. Повторяю еще раз: все! Есть ли защита для произнесшего заклинание? Да. Это или контрзаклинание, которое произносится перед основным, или некий предмет, артефакт, обладающий предохранительными свойствами именно от этого заклинания!
      Инвар слушал открыв рот.
      — И что же случилось бы, если бы я поступил, как предложил ты? Допустим, я успел бы произнести необходимые слова прежде, чем нас убьют. Кстати, это вполне вероятно. Я имею в виду заклинание. И что же дальше? Ни у меня, ни тем более у тебя нет при себе ничего такого, что могло бы нас спасти от собственного же магического воздействия. Я-то, конечно, может, успел бы произнести еще и контрзаклинание, но вот ты?.. Сомневаюсь! — Чародей, закончив сборы, передал заплечный мешок ученику, свой закинул себе за спину и взял в руку меч. — Еще вопросы будут?
      — А вот вы какой-то шар в руке держали. Это, я так понял, оружие было…
      — Во-первых, это была «иллюзия»… — криво усмехнулся Каяс — Настоящий ол-фарипри первом же соприкосновении хоть с чем-нибудь сжег бы этот трактир. Да и вызвав (создав) его, просто так… не уберешь. Это же не кошелек: захотел — достал, захотел — спрятал. А так все видят: большое, страшное и опасное… а жить хочется всем. Долго и счастливо…
      — Так, может, вы создадите еще пару иллюзий, и мы спокойно выйдем через дверь?
      — Испытывать судьбу лишний раз? Слуга покорный! Где гарантии, что, как только откроется эта дверь, нас не нашпигуют арбалетными болтами? Ладно, ты готов? Тогда за мной. И поверь мне, мой мальчик, этим выходом тебе придется пользоваться не один раз!
      Тяжело вздохнув, Инвар полез в выставленное окно следом за учителем.
 
      Войдя в конюшню, Инвар немало удивился, обнаружив там того самого толстого гнома, с которым Девин Каяс о чем-то договаривался до начала заварушки.
      — А я уже думал, что увижу вас не так скоро, сударь. — Похоже, чародей также удивился нежданному «гостю».
      — Мэтр, вы же знаете, «что дело есть дело». А отношения клиента и окружающего его мира — это личное дело самого клиента, — недовольно пробурчал толстяк, вытаскивая из-за пазухи объемистый сверток. — Ваш заказ, господин маг.
      — Отлично. — Скорпо чуть развернул сверток, чтобы убедиться, что там именно то, что он просил. — Благодарю вас, дорогой Катт-Арр.
      — Не за что, — пожал плечами торговец. — До свидания и всего хорошего. — Поклонившись, гном направился к выходу.
      — Подождите! — окликнул его Каяс — Когда вы в следующий раз будете в этих краях?
      — Может быть, через полгода, может, через год, — выпятив живот, остановился Катт-Арр. — Вы желаете сделать заказ?
      — Да. Еще несколько манускриптов Сио, если можно.
      — Хотите разных, или вы ищете определенные экземпляры?
      — Без разницы, но желательно без повторений.
      — Будет сделано, — важно кивнул коротышка, — что-нибудь еще?
      — Бунп Лоуусу, если попадется, — с самым серьезным видом попросил волшебник.
      — Бунп Лоуусу? — расхохотался гном. — Бунп Лоуусу!!! Да вы шутник, господин маг! — И, не переставая смеяться, продолжил путь.
      — Бунп Лоуусу… — отвернувшись, прошептал Инвар. Он уже слышал это название. Слышал или знал… Только вот откуда?
      — Забавный тип, да? — улыбаясь, смотрел вслед Катт-Арру маг.
 
      Вместо того чтобы поскорей убраться подальше, как думал Инвар, учитель недалеко отъехал от Перекрестка Семи Дорог и устроился в кустиках у развилки Южного и Юго-Западного трактов.
      — Если бы не твоя выходка, — разъяснил Каяс молодому человеку, — то нам бы не пришлось сидеть здесь в засаде, а спокойно поговорили бы с нашим приятелем в гостинице. А когда он появится здесь, только одному Небу известно!
      Инвар лишь жалобно всхлипнул в ответ, потирая заплывший глаз.
      — Ладно, не хнычь. Считай, что первый урок ты уже получил. — Скорпо пристально вглядывался вдаль. — Кстати, можешь считать, что ты прощен — они уже едут.
      «Они? Маг же сказал, что хочет поговорить с однимприятелем?» — Мальчик взглянул в указанную сторону и оторопел. К ним торопливой рысью приближались двое всадников. Один — обычный молодой парень, с виду лет на пять старше самого Инвара. Но вот второй!
      Первый раз в своей недолгой жизни сын Лысой Мийяры видел орка живьем. До плеч — обычное тело человека, только… помясистей, что ли? А вот выше округлых широких плеч возвышалась самая обыкновенная поросячья голова, над верхней губой орка выступала пара небольших клыков. Но больше всего мальчика поразили толстые обрубки-пальцы, сжимающие веревки поводьев. Инвара аж передернуло от отвращения.
      — Только не вздумай показывать ему свое отношение, — одними губами предостерег Скорпо, — в лучшем случае тебе набьют и второй глаз.
      Тем временем всадники приблизились к ним, лихо осадив коней.
      — Прихвет тебе, великхий шаман! — прохрипел орк, вскинув руку, и Инвара чуть не вырвало — меж острых зубов болтался толстый, неестественно красный, как у собаки, язык. Видимо, поэтому речь его была такой же отчетливой, как если бы сам Инвар попробовал говорить с набитым едой ртом.
      — Привет и тебе, Ост Шагар, сын Ажатона, — вскинул в ответ руку Каяс. — Приветствую и тебя, молодой бор-От! — чуть поклонился молодому человеку колдун.
      — Айдо… — поклоном же поздоровался парень, при этом причудливо сцепив пальцы рук перед собой, — меня зовут Айдо, и я хочу выразить свое восхищение, познакомившись с вами, мэтр Скорпо.
      — Благодарю, — снова поклонился Каяс. — Не хочу показаться невежливым, но предлагаю для дальнейшей беседы удалиться в более укромное место. После инцидента в «Южном Тракте» мое общество может быть неблагоприятным для вас.
      Оседлав коней, чародей и его ученик двинулись следом за Айдо и орком в глубь леса. Выбрав поляну попросторней, они отпустили коней пастись, а сами, усевшись в кружок, продолжили разговор.
      — Мастер Айдо, — начал первым чародей, — не скрою, что уже давно искал встречи с вами и вот только теперь благодаря Ост Шагару наконец имею счастье беседовать с вами.
      — Я могу ответить на это теми же словами, уважаемый маг, — широко улыбнулся бор-От, отчего его чуть раскосые глаза стали еще более узкими. — Но ведь не только простое любопытство заставило вас искать меня?
      — О да! У меня есть некое предложение.
      — Слушаю и внимаю! — отозвался юноша.
      — Дело вот в чем. Когда я еще только постигал азы своего ремесла, мой наставник учил меня не только искусству магии, но и искусству боя, за что я не раз возблагодарил его в своих молитвах. Теперь у меня самого есть ученик, — Каяс указал на Инвара, — и я хочу, чтобы и он овладел этим искусством. Я понимаю, что это будет нелегко, — перехватив критические взгляды орка и юноши, поспешил успокоить чародей. — Прошу немного: ему необходимо научиться лишь нескольким простейшим приемам самообороны и, что самое главное, контролю. Вы же, наверное, видели, что он учинил в трактире?
      Присутствующие рассмеялись, отчего зардевшийся Инвар отвернулся, закрывая синяк под глазом.
      — Благодарю за доверие, мэтр, — начал Айдо, но Каяс тут же прервал его.
      — Умоляю, только не надо говорить о своей молодости и прочих глупостях! — протестующе выставил вперед руки Скорпо. — Мастер, у вас великолепнейшая репутация! Вы, пожалуй, один из лучших бойцов грани. И это несмотря на ваши годы!Именно поэтому я и пригласил вас — И, видя еще некоторое сомнение на лице мастера боя, добавил: — В конце концов я тоже хочу немного поучиться у вас, — и покорно склонил голову перед юношей.
      Орк удовлетворенно хрюкнул, лукаво глядя на Айдо.
      — Ничего не могу возразить! — только и развел руками бор-От.
 
      Перед тем как расстаться, Скорпо, отведя орка в сторону, очень долго о чем-то беседовал с ним. Оставшись один на один с Айдо, Инвар растерялся. Что особенного было в этом человеке? Да ничего! Одного роста с ним, цвета волос. Даже можно сказать, что ровесники! Однако же его учитель только что на коленях перед ним не ползал! Скорпо называл этого малого «бор-От». Инвар долго вспоминал, что означает это слово, но так и не смог вспомнить. Единственное, что пришло на ум: так вроде называли «очень злых, сильных молодцов, которым нет равных в бою и поножовщине».
      — О чем печалишься, ученик волшебника? — прервал молчание Айдо.
      — Да так… — еще больше растерялся Инвар, — слишком много всего произошло за последние дни. Аж голова кругом.
      — Так это же хорошо! — рассмеялся молодой человек, неожиданно хлопнув Инвара по плечу. — Если вокруг что-то происходит, значит, все еще не умерло, и получается, что мы еще живы!
      «Какую-то нелепость он сейчас сказал. — Юноша отвел глаза в сторону возвращающегося к ним Каяса. — Слава Небу… Слава Небу…» — мысленно воздал он хвалу и только сейчас понял, что боится этого человека. Как никого никогда не боялся. Волна чего-то страшного шла от него… Страшного и сильного…
      Инвара передернуло, он еле сдержал рвотный спазм — до такой степени страх овладел им.
      — Все в порядке, малыш? — положил руку на плечо ученика подошедший чародей, и мгновенно рассеялся коричнево-золотой туман, отпуская сжавшееся нутро.
      — Да… спасибо… — Инвар растерянно оглянулся, улавливая краем глаза отъезжающего восвояси Ост Шагара.
      — А раз все хорошо, то нам пора в путь! — Скорпо взял под уздцы Гнедыша. — До Заблудшего Леса вроде бы и немного, но нам лучше поторопиться.
      — Мы едем в лес? — не поверил ученик.
      — Да, в лес, — с усмешкой подтвердил Каяс. — А если быть точнее, то домой.
      — Домой?
      — Да, дружок, домой! На ближайшие годы он станет для тебя домом. Так что… — маг лихо вскочил на коня, — так что в путь.
      — Дом… — чуть не плача, выдавил из себя Инвар, усаживаясь на кобылу. — Дом. Новый дом.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Глава 2
УТРО