Ё, седьмая буква русского алфавита, введенная в 1797 Н. М. Карамзиным. В современном письме не считается обязательной, но употребляется в специальных текстах (словарях, учебниках и др.) и в отдельных случаях для предупреждения неверного чтения.
 
       ЁРА (ёрник), беспутный, тунеядный человек, плут и мошенник, развратный шатун.
       В. И. Даль
 
       ЁЛКА НОВОГОДНЯЯ, срубленная и украшенная ель в праздник Нового года и Рождества. По евангельскому преданию, ель укрыла Богородицу во время ее бегства с Христом в Египет, за что получила благословение и была вознаграждена, оставшись навечно зеленой.
      Обычай хвойного рождественского деревца, пришедший к нам из Германии, соединился с многочисленными славянскими ритуалами, связанными с внесением в дом деревца в определенные праздничные дни календарного года и жизненного цикла человека. В виде срубленного деревца, его верхушки, веток, венка или гирлянды из еловых веток устанавливали или вешали в церкви на период от Рождества до Крещения, его ставили в красном углу на лавке, носили с собой колядники и пастухи, обходившие дома на Святки, и т. п.
      В народной дендрологии ель также связывалась с похоронно-поминальными ритуалами. Использовалась в качестве обрядового деревца в рождественско-новогодних, масленичных, троицких и купальских празднествах, а также на свадьбах.
 
       ЁРШ ЕРШОВИЧ, герой популярной русской сатирической повести 2–й пол. XVII в. и восходящих к ней народных сказок и лубочных картинок. В повести (полное название: «В море перед большими рыбами сказание о Ерше, Ершове сыне Щетинникове, об ябеднике, воре, разбойнике и лихом человеке, и как с ним тягались рыбы Лещ да Голавль») пародируется русское средневековое судопроизводство и социальные порядки. Характер проходимца и плута, оставляющего своих соперников в дураках, Ерша Ершовича хорошо вписывается в фольклорную традицию (как в животном, так и в человеческом обличье), но также и предваряет более позднюю авторскую сатирическую прозу.
      В народной сказке характер Ерша Ершовича приобретает черты весельчака и краснобая, а сама сказка превращается в веселую небылицу.

       Ж, буква живите, ж: согласная, в азбучном порядке восьмая буква.
 
       ЖАБСКИЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙмужской монастырь, Кишиневская еп., в окрестностях г. Сорок, при с. Жабке, на берегу Днестра, на скалистой возвышенности. Основан в сер. XVII в. Вследствие набегов татар монастырь несколько лет оставался в запустении; возобновлен был в 1770.
 
       ЖАДНОСТЬ, алчное материальное стяжание, страстное и ненасытное желание присваивать все себе одному, увлекаться корыстью. Человеческое качество, строго порицаемое на Руси.
      В «Книге премудрости Иисуса, сына Сирахова» говорится: «Око лихоимца не насытится частью, а обида лукавого иссушает душу его», «Взятки и мзды ослепляют и очи мудрых, так что и зрячие уже не видят». В «Наставлении отца сыну»: «Дом скупца — как туманная ночь, что скрывает звезды и свет от многих очей». «Горе лихоимцу, ибо богатство покинет его, огонь же примет его» («Изречения Исихия и Варнавы» из «Изборника 1076 г.»).
      «Много желать, — говорится в русских пословицах, — добра не видать. Много хватать — свое потерять. Жадностью ничего не возьмешь. У жадного кадык перетянуло. Жадные глаза не знают стыда. Сытый волк смирнее ненасытного (жадного) человека. Нет пропасти супротив жадных глаз».
       О. Платонов
 
       ЖАЛЕЙКА, русский деревянный духовой музыкальный инструмент, дающий разом две ноты. Часто использовался пастухами.
 
       ЖАЛОСТЬ, сострадание, соболезнование, сочувствие при чужой беде, печаль, грусть, скорбь, сокрушение ( В. И. Даль). Одно из характерных качеств человека Св. Руси.
      «Человек жалью живет, — говорят русские пословицы. — От жали (жалости) не плакать стать. Встретил с радостью, а проводил с жалостью. Жаль берет, жалость одолевает, глядя на этого бедовика». Вместе с тем русский человек считает: «Жалью море не переедешь, веку не изживешь».
      Истинная сущность жалости не есть простое отождествление себя и другого, но признание за другим собственного значения — права на существование и наибольшее благополучие ( B. C. Соловьев). Жалость есть разделение богооставленности твари, соединение с нею в этой богооставленности ( Н. А. Бердяев).
       О. Платонов
 
       ЖАР-ПТИЦА, в древнерусской языческой мифологии волшебная птица, по некоторым сведениям, одно из воплощений солнечного духа Рарога. Согласно русским сказкам, жар-птица живет в тридесятом царстве в райском саду, окружающем терем Царь-девицы. Растут в том саду золотые яблоки, возвращающие молодость.
 
       ЖАТВА, сбор с нивы хлебов и вообще полевых плодов ( В. И. Даль). — См.: СТРАДА.
 
       ЖЕВАХОВ Николай Давыдович(1876–1949), князь, русский государственный деятель, камер-юнкер Высочайшего Двора, товарищ обер-прокурора Синода (15.09.1916–28.02.1917), духовный писатель.
      В своих трудах, и прежде всего «Воспоминаниях» (1923–28), Жевахов дает глубочайшее историческое и религиозно-философское осмысление одной из самых трагических эпох жизни русского народа, пророческое предвидение многих событий 1920–30–х.
      Революция, отмечал Жевахов, была не выражением «народного гнева против царя и его правительства», а лишь плодами безверия, самомнения и гордости людской. Осмысливая свою эпоху, Жевахов писал, что люди настолько ушли от правды, что перестали узнавать ее. «Если (люди) в явлениях повседневной жизни не прозревают промыслительных путей Божьих, ведущих к предопределенным Господом целям; если ниспосылаемые Богом испытания для пробуждения и вразумления людей всегда застают их врасплох и кажутся тем более неожиданными, чем более они ужасны, то кто не способен рассмотреть признаки приближения кончины мира, явления антихриста и Суда Божия над миром?! И кто же поверит пророку, если бы он даже явился в наше время?!» Такие пророки, пишет кн. Жевахов, есть, один из них — С. А. Нилус. Каждый православный человек обязан знать наизусть его книгу «Великое в малом» и опубликованные там документы тайного правительства.
      Темные силы иудейства и масонства стремятся господствовать над миром. На пути к этому стоит православная Россия. «Великая столько же пространством, сколько и своей духовной мощью, но смиренная и кроткая Россия прозревает грядущие судьбы Европы, видит неумную и близорукую игру Англии и Франции, но не осуждает ни той, ни другой, ибо знает, что эти несчастные страны обречены на гибель, в порядке очереди, установленной интернационалом, так же как и Россия, что программы интернационала столь же необъятны, как и гениальны, и сводятся к одной цели — ликвидации христианства как единственного препятствия для завоевания мира...» Нужно пристальнее всмотреться в грядущие перспективы, пророчески писал Жевахов, чтобы содрогнуться от ужаса при мысли и возможности порабощения христиан иудаизмом и масонством, которым чужда и ненавистна христианская мораль.
      Кн. Жевахов раскрывает сокровенные планы врагов русского народа. Задача антирусской революции 1917 заключалась в «уничтожении России» и образовании на ее территории «царства» антирусского интернационала как опорного пункта для последующего завоевания других христианских государств. Планы темных сил «имели в виду развалить Россию в наикратчайший срок».
       О. Платонов
 
       ЖЕЛАНИЕ, чувство влечения, вожделения, хотения, стремления ( В. И. Даль). В сознании коренного русского человека это понятие связано со стремлением к материальному стяжанию и получению физического удовольствия. Христианское мировоззрение требует от человека обуздания своих желаний, духовной власти над ними. Тот, кто не знает границ своим желаниям, никогда не станет хорошим христианином.
      Самые захватывающие нас желания — это желания похотливые, такие желания, которые никогда не удовлетворяются, и чем больше удовлетворяются, тем больше разрастаются. Вспомни, как страстно желал ты в прошедшем много, что теперь вызывает в тебе если не отвращение, то пренебрежение. То же будет и с теми желаниями, которые теперь волнуют тебя. Вспомни, как много ты потерял, стараясь удовлетворить их. То же будет и теперь. Смиряй, утишай их, это всегда самое выгодное и всегда возможное ( Л. Н. Толстой).
       О. П.
 
       ЖЕЛЕЗНОБОРОВСКИЙ ПРЕДТЕЧЕНСКИЙ мужской монастырь, Костромская еп., при с. Железный Борок, в окрестностях г. Буя. Основан в к. XIV в. прп. Иаковом Железноборовским, мощи которого и почивали здесь; на гробнице его находились каменный крест и вериги, в которых он подвизался.
 
       ЖЕЛТИКОВ УСПЕНСКИЙ мужской монастырь, Тверская еп., близ Твери, на берегу р. Тьмаки, в местности, называвшейся ранее Желтиково. Основан св. Арсением, еп. Тверским, в 1394. Соборный монастырский храм Успения построен в 1404; несколько раз перестраивался; возобновлен в 1780. Здесь в серебряной вызолоченной раке покоились мощи св. Арсения и замечательные иконы древней живописи: Нерукотворного образа Спасителя и св. Арсения. Монастырский храм во имя прпп. Антонияи Феодосиябыл построен в 1394 св. Арсением. В нем находились икона УспенияБожией Матери, келейная святителя и замечательная по искусству резная икона Страдания Спасителя. В монастыре сохранялись: омофор св. Арсения, крест, найденный в гробе его, посох и каменный гроб, сделанный самим св. Арсением для своего погребения. В монастыре также сохранялись чертоги, в которых некоторое время жил сын Петра Iцаревич Алексей Петрович.
       С. В. Булгаков
 
       ЖЕНА, в понятиях Святой Руси одна из сторон в благодатных отношениях бракакак таинства любви ( Иоанн Златоуст). Отношения мужа и жены в христианском браке строятся по образу Христа и Церкви ( св. Климент Римский, Тертуллиан). Жена создана, по апостолу, для того, чтобы быть

«славой мужа»

(1 Кор. 11: 7), чтобы быть живым отображением богоподобия мужа. Такие отношения между мужем и женой являются выражением логики создания женщины из ребра мужчины.

«Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа»

(Быт. 2: 23). «Сколько бы ни были нам полезны бессловесные, но помощь, оказываемая женою, гораздо превосходнее... Жена — целое, совершенное и полное существо — может и беседовать, и в силу единства природы доставляет великое утешение. Ведь для его (мужа) утешения и создано это существо» ( Иоанн Златоуст). «Жена добра и страдолюбива и молчалива — венец есть мужу своему» ( «Домострой»), а злая жена близка бесам. «Злая жена сведет мужа с ума». «Злая жена — засада спасению». «Злая жена — мирской мятеж!» «Злая жена — поборница греху». «Злая жена — та же змея». «Злая жена — злее зла». «Всех злыднев злее жена злая». «Лучше камень долбить, нежели злую жену учить». «Железо уваришь, а злой жены не уговоришь». В общем, по мнению русского человека, «от злой жены не уйдешь». «От злой жены одна смерть спасает да пострижение».
       О. Платонов
 
       ЖЕНСКАЯ ЧЕСТЬ, соблюдение целомудрия девушкой и супружеской верности замужней женщиной. Вплоть до к. XIX в. строго соблюдалась в среде крестьянстваи в меньшей мере — среди других слоев русского общества. Русское крестьянство решительно осуждало добрачные связи. Если такое и случалось, то как исключение, и всегда и повсеместно встречало отрицательную оценку общественного мнения деревни. «Потеря девственности считается большим грехом», — написано в ответах на тенишевскую программу из Ростовского уезда.
      «Родители вообще весьма строго смотрят за тем, чтобы дело во взаимных отношениях молодежи не дошло до половой связи, так как это является позором не только для самой девушки, но и для родителей, воспитавших ее. Беременность девушки составляет уже для родителей крайнюю степень позора и бесчестия», — рассказывал наблюдатель из Пошехонского уезда.
      «Девичью честь крестьяне ценят высоко» — так утверждал корреспондент из Дорогобужского у. Смоленской губ. Окружающие порицали девушку, утратившую честь. О том же сообщал и житель Жиздринского у. Калужской губ.: парни и девушки «не вступают в половую связь». «Девичья честь ценится высоко», — откликается на вопрос программы П. Каманин из с. Домнина Владимирской губ. К девушке, потерявшей невинность, относятся с пренебрежением и «обходят выбором в замужестве», — добавлял он.
      Об этом же писали из Орловской губ.: если девушка потеряет честь, ее презирают и не возьмут замуж. Если только лишь дурная слава пройдет, может и напрасная, и то страдает вся семья, особенно младшие сестры. Губернии — разные, и авторы — люди разного социального положения, но суть их наблюдения одна. Предосудительной считалась и супружеская неверность. При этом крестьяне более жестко осуждали неверность жены, чем мужа.
      Вопросы, связанные с честью девушки, могли, по желанию обиженной, рассматриваться на сходке общины. В их числе были оскорбления действиями символического характера: вымазать дегтем ворота, поднять подол, подрезать косу.
      Повсеместно у русских ворота, вымазанные дегтем, означали позор для всей семьи, и прежде всего для девушки, которая жила в этом доме. После этого она подвергалась насмешкам, презрению, оскорблениям. Как правило, не могла выйти замуж. Но традиция хранила и возможность защититься от напрасно возведенного позорящего обвинения. Девушка могла обратиться к старосте и просить его собрать сходку, чтобы снять с себя позор, доказав невинность.
      Порядок такой сходки описан наблюдателем из д. Мошковой Орловского у. Состав сходки в этом случае был необычным; на ней должны были присутствовать все парни общины. Девушка, по инициативе которой был созван сход, выходила перед всеми и трижды вызывала оскорбителя словами: «Кто меня обесчестил, выходи ко мне и обвиняй меня перед всеми!» Затем она просила общество защитить ее «правым судом». Община всегда соглашалась провести расследование. Призванная для этого женщина удалялась с девушкой, осматривала ее и о результатах сообщала сходке. Если девушка оказывалась невинной, участники сходки кланялись ей в ноги со словами: «Прости нас, ради Бога, ты не виновата, а мы над тобой смеялись и думали, что ты останешься в вековушках». Девушка в свою очередь кланялась «обществу». «Благодарим и вас покорно за мое оправдание». Если после оправдательного решения сходки кто-либо оскорблял все-таки девушку, община взимала с него штраф в пользу обиженной, а родственники девушки расправлялись с ним кулаками при одобрении общественного мнения.
      Не всякая оскорбленная напрасным обвинением девушка могла решиться выступить таким образом перед сходкой. Для парней, вознамерившихся вымазать дегтем чужие ворота, существовала и другая острастка: если хозяин дома подстерег человека, мажущего его ворота дегтем, он мог расправиться с ним жестоко — общественное мнение не осуждало. Оправданную общиной девушку охотно брал хороший, по местным представлениям, жених. Неоправданная долго не выходила на улицу от позора.
      Подобный вопрос ставился на сходке и в том случае, если парень публично заявлял свои права на девушку, с которой был близок, когда она оказывалась просватанной за другого. Оскорбление в этом случае совершалось публично, и потому оскорбитель всегда был налицо. Оскорбитель должен был доказать сходке, что сказал правду, и после этого обязательно жениться на оскорбленной им девушке. Та не смела отказать ему, подвергалась общему осмеянию и в течение года после замужества не должна была выходить в хороводи на другие сборища. Последнее считалось наказанием за потерю чести в девичестве. Если же разбирательством устанавливалось, что оскорбитель оклеветал девушку, мир приговаривал его к большому штрафу и изгнанию из деревни на год, а родственники оскорбленной расправлялись с ним по-своему. По возвращении в свою деревню он еще в течение двух лет не допускался в хоровод.
      Для замужней женщины на Орловщине оскорблением, символизировавшим обвинение в измене, было испачкать ей при всех рубашку сажей. При этом говорилось: «Запачкала ты себя с таким-то своим беззаконием!» Обвинитель должен был доказать сходке обоснованность своего выпада. Если ему удавалось это, обвиненная подвергалась насмешкам. В течение года она не имела права посещать соседей, даже просто входить к кому-либо в дом. Честь ее была навсегда потеряна в глазах общины.
       М. М. Громыко
 
       ЖЕНСКИЙ ПРАЗДНИК, в русской народной традиции приурочивался ко Дню жен-мироносиц— второму воскресенью после Пасхи. В сер. и в к. XIX в. о нем сообщали из разных регионов России (Курская, Калужская, Ростовская и др. губернии) в ответ на программы Императорского Русского Географического общества и Этнографического бюро кн. Тенишева. Обычно после церковной службы, на которой девушки и женщины стремились по возможности побывать, они шли группами в лес, где раскладывали костер, устраивали угощенье в складчину (традиционно — яичница, жареное сало, ржаные лепешки или калачики), составляли хоровод. «Три-четыре девки играют в это время в кувички, т. е. дудочки с одним отверстием, разной длины, нарезанные из тростника. Они подбираются под тоны, и звуки их так чудны и необыкновенно оригинальны». В некоторых местах для этого празднования объединялись женщины и девушки двух соседних деревень. Иногда в компанию могли затесаться гармонист и 2 — 3 парня, но, как правило, мужчины были лишь зрителями. Местами на «бабий праздник», посвященный женам-мироносицам, совершалось кумление.
       М. М. Громыко
 
       ЖЕНЩИНА, в понятиях Святой Руси рассматривается двойственно. С одной стороны, совершенно очевиден культ возвышенного женского начала — матери-Земли, Богоматери, человеческой матери и материнства, уважение к женщине как хранительнице семейного очага. С другой — отрицательное отношение к чувственности, которую выражает собой женщина. В этом смысле женщина рассматривается как один из главных источников грехаи орудие сатаны. «Начало грехам — от женщины, и от нее ж — умираем мы» ( «Изборник 1076 г.»). «Зло есть женская прелесть» ( « Повесть временных лет»). Мотивы подобного отношения к женщине, как потенциальной «пособнице дьявола», заметны даже в « Домострое»(XVI в.). В сознании коренного русского человека главное предназначение женщины — служить хранительницей очага. «Домострой» требует от женщины чистоты и послушания, дает ей большие права в ведении домашнего хозяйства. Историк русского быта И. Е. Забелинрассматривает место женщины в семье по известной правовой формуле Руси: «слово и дело». Последнее слово всегда остается за «государем», хозяином дома, мужчиной, но делом в доме занимается «государыня», хозяйка дома, женщина («делодержец дому»), так что многим из женщин были присущи «крепкое мужество и непреложный разум — качества безусловно мужские».
      «В «Домострое», — писал Забелин, — дается идеал семейной жизни, как он был создан древним русским обществом. Женщина поставлена здесь на видном месте, ее деятельность обширна... Необходимого для восстановления нравственных сил развлечения, перемены занятия, перемены предмета для разговора нет и быть не должно по общественным условиям... Повторяю, что мы не имеем никакого права упрекать «Домострой» в жестокости к женщине: у него нет приличных невинных удовольствий, которые бы он мог предложить ей, и потому он принужден отказать ей во всяком удовольствии, принужден требовать, чтобы она не имела минуты свободной, которая может породить в ней желание удовольствия неприличного или, что еще хуже, желание развлекать себя хмелем. Сколько женщин по доброй воле могло приближаться к идеалу, начертанному «Домостроем», скольких надобно было заставлять приближаться к нему силою и скольких нельзя было заставить приблизиться к нему никакою силою, сколько женщин предавалось названным неприличным удовольствиям? На этот вопрос мы отвечать не решимся».
      Положение женщины в русском обществе было не приниженным, а соответственным христианскому пониманию ее как домодержицы и хранительницы семейного очага. Роль женщины в Древней Руси, писал историк В. В. Колесов, была исключительно велика, «поскольку для большинства, для младших членов коллектива, она — мать. Русская история показывает твердый характер русской «матерой вдовы» — от княгини Ольги до былинной Амелфы Тимофеевны; под их рукой ходили такие мужчины, как князь Святославили Васька Буслаев».
      Приниженное положение женщины характерно для Запада, где с эпохи т. н. Возрождения происходит эстетизация чувственного начала женщины и всего того, что в понятиях Святой Руси считалось греховным. Запад отказывается от христианского отношения к женщине и начинает видеть в ней преимущественно любовницу или своего рода механизм для получения удовольствия, имеющий денежную ценность. С XVIII в. такое отношение к женщине распространяется и среди русского дворянства и образованных слоев. Выпадение женщины из христианского миропорядка, освобождение ее от заповедей Нового Завета в корне изменило всю человеческую жизнь, сделав ее игрой мелких страстей и увлечений.
      Осмысливая происходящее, Л. Н. Толстойписал: «Возьмите всю поэзию, живопись, скульптуру, начиная с любовных стихов и голых Венер и Афин, — вы видите, что женщина есть орудие наслаждения; она такова на Грачевке и на утонченном балу... Женщины устроили из себя такое орудие воздействия на чувственность, что мужчина не может спокойно обращаться с женщиной. Как только подошел к ней, так и попал под ее дурман, и ошалел... Всякая разодетая женщина представляет опасность для общества. Поэтому, когда я вижу разодетую женщину, я хочу закричать: «Городовой!»
      «Отношение к женщине, — писал В. А. Сухомлинский, —тончайший измеритель чести, совести, порядочности, благородства, высокая школа воспитания чуткости». Возвышенное отношение к женщине в духе христианства характерно для многих русских писателей. «Женщина — великое слово. В ней чистота девушки, в ней самоотверженность подруги, в ней подвиг матери» ( Н. А. Некрасов);«Женщину я люблю, женщину! Что есть женщина? Царица земли» ( Ф. М. Достоевский);«Подумаем о красоте и приятности женской: возможно ли не дивиться, видя их вид величавый, смирение и приятную лепоту?» ( А. Д. Кантемир);«Женщина творит мужчину не только актом физического рождения; женщина творит мужчину и актом рождения в нем духовности. Женщина оплодотворяет творчество гения» ( А. Белый);«Женщины у нас подымаются и, может быть, многое спасут. Женщина — наша большая надежда, может быть, послужит всей России в самую роковую минуту» ( Ф. М. Достоевский).