26.

Они остановили корабль у подножия и строго-настрого приказали Грише не высовываться. Повсюду в окрестностях горы тусовалась самая разнообразная нечисть. Правда, Яромир сразу заметил, что никто никого не задирал и все вели себя культурно. Мелкие инциденты, конечно, имели место. Под ногой тут и там блестели выбитые зубы, хрустели чьи-то челюсти… Вампиры в кустах что-то пили большими пивными кружками, горланили нестройными голосами похабные песни. Парочка чародеев в темном углу самозабвенно предавалась греху. Какой-то леший, присмотревшись, бросился навстречу богатырям с распростертыми объятиями:

– Земляки! Какими судьбами? Вы откуда?

– Из Лодимера, – сдержанно ответил Илья.

– А я из-под Резани! Пойдемте, я проведу вас на вершину, а то отсюда плохо слышно.

Он схватил Илью за рукав и потянул за собой, расталкивая оборотней, колдунов и шишиг.

– Что делать будем? – шепотом спросил Яромир. – Сразу начнем крушить или немного погодя?

– Неудобно! Мы вроде как в гостях, – пробормотал Муромец. – Разогнать эту шоблу всегда успеем.

Всю дорогу леший говорил без умолку. Выяснилось, что его зовут Игнат Матвеич, что он холост, что дома у него осталось три брата и две сестры, что хозяйство у него большое, считай, до Мурома, и что Соловей-разбойник чаевничает у него по пятницам в несчастливые дни.

– Ну Соловушку я тоже знаю хорошо, – буркнул Муромец, – мы с ним старые кореша!

Эта новость привела Матвеича в восторг, и он пустился в воспоминания.

В конце концов они устроились в передних рядах для VIP-гостей. Рядом с ними оказался зеленый гоблин. Он все время вертелся и пялился на богатырей, пока Матвеич не свесил ему подзатыльник. Гоблин сразу сжался и затих. Из этого Яромир сделал вывод, что Матвеич здесь в авторитете.

– Господа! – на середину площадки выскочили элегантный упырь и густо напомаженная ведьма. Кроме помады, другой одежды на ведьме не было, и это сразу привлекло всеобщее внимание. Гомон затих.

– Господа! Разрешите объявить фестиваль Евроведьмения открытым!

– Ур-ра! – прокатилось по округе, и нечисть запрыгала, возбужденно дергая ногами.

– Господа! Первую песню исполнит ведьма Алиса из города Бремена!

– Бременские музыканты! – прошептал леший Матвеич. – Известная группа!

Шум затих, и на поляну выскочила препохабная компания: осел, петух, собака и кошка. Вслед за ними, под гром аплодисментов, вышла знойная девица с такими грудями, что вся нечисть пришла в неописуемый восторг.

– Ну такой и петь не надо, – прошептал Илья. – Вот увидишь, первый приз – ее!

Ведьма Алиса из Бремена встала в красивую позу, оглянулась на своих музыкантов и дала им отмашку.

Осел заревел так, что у Яромира заныли зубы. Тут же залаял и завыл пес, петух громко захлопал крыльями, а кот пронзительно заорал. И под этот аккомпанемент ведьма начала петь.

затянула она легкомысленную песенку, дергаясь и кривляясь под ослиный аккомпанемент. Слушатели были в восторге.

Следующим выступал упырь из Урмынии. Тонким комариным голосом он спел песенку о трудной любви человека и вампира. Он тоже понравился публике. Матвеич даже прослезился.

Вслед за урмынцем выступили: призрак из Кроватии, сводный оркестр чертей из Биварии и коллектив гишпанских русалок. И тут кто-то потянул Яромира за руку:

– Братишка!

Яромир обернулся и едва не лишился дара речи. Перед ним стояли лесные великаны Бурмогол и Тормозул.

– Привет, братцы! – Яромир попытался, насколько это было можно, обнять великанов. – Какими судьбами?

Зрители на них зашикали, но братья, словно невзначай, наступили на ноги самым ретивым, и все смолкло.

– Брат, выручай!

– Это мы завсегда! – разом откликнулись богатыри. Илья даже начал засучивать рукава. Но дело оказалось более деликатным. Оба великана должны были выступать от Великого княжества Лодимерского, но перед концертом простудились и начисто лишились голоса.

– Выручай, брат! – канючили великаны. – Ты ж поэт, тебе и карты в руки! Сбацай им чего-нибудь, а то незачет поставят и не допустят на следующий год.

– Да я же петь не умею, – испугался Яромир.

– Умеешь, умеешь! Илья, скажи ему!

– А что такого? – поддержал великанов Илья. – Я бы и сам спел, если бы слова знал. Иди, Яромирка, не бойся, мы с тобой!

– Верно! – поддержал Матвеич. – Покажи всем, что в Лодимере тоже таланты есть!

– А теперь, – заорали хором ведущие, – гость из далекого Лодимера!

На мгновение возникла пауза, и тут великаны легонько подтолкнули Яромира вперед. Богатырь вылетел на середину поляны и остановился, как вкопанный. На него смотрели тысячи глаз: горящих и темных, как ночь, зеленых, как трава, и красных, как пламя. И тут он увидел перед собой ту самую очаровательную ведьмочку, которая пролетала над их баркасом. Ведьмочка улыбнулась ему и задорно подмигнула.

– Ах так? – Яромир осмотрел притихшую нечисть, вспомнил, как хрустят под бронированной перчаткой тусклые черепа, и усмехнулся. – Есть у меня одна песня. Братцы, сбегайте за гитарой, Илья скажет, где она.

Через пару секунд Бурмогол принес гитару-самопляс. Он довольно усмехался и посасывал укушенный палец. Яромир насторожился:

– Что это с тобой?

– Ах, это? Да откуда я знаю! Я полез за гитарой, а меня кто-то тяпнул. Я в темноте и не разобрал. Может, собачка?

– Это Гриша, – сказал Яромир и взял гитару. Нечисть замерла в сладостном ожидании. И это ожидание оправдалось. Яромир ударил по струнам:

Яромир не умел играть ни на одном инструменте, и для него всегда оставалось загадкой, как это удается другим. Но, оказалось, что никакого умения и не надо. Стоило ударить по струнам, как они сами отчебучили залихватскую мелодию. Восторженная нечисть загудела, затопала и пустилась в пляс.

Вот это оказалось понятнее всего.

– Да чего рюмку, стакан, стакан! – послышались тонкие упыриные голоса.

– Чарку-у! – верещали ведьмы.

– Ведро! – не выдержал Тормозул, пускаясь в плясовую.

На поляне было тесно, и нечисть стала потихоньку давить друг друга, но все равно никто не обижался. Когда Тормозул наступил на зеленого гоблина, тот даже не крякнул, а продолжал веселиться, похожий теперь на зеленую лепешку.

закончил Яромир, и тут гитара выдала такой аккорд, от которого слушатели едва не сошли с ума. Ряды их сильно поредели, но втоптанные в землю, лопнувшие и разнесенные в клочки продолжали аплодировать уже с того света. Нечисть не сразу поняла, что музыка закончилась, и еще долгое время не могла успокоиться. Ведущему пришлось надрывать голос, чтобы навести хотя бы видимость порядка.

Яромира встретили как победителя.

– Гран-при обеспечен! – сказал Тормозул, пытаясь обнять Яромира, что при его размерах было несколько затруднительно.

– Мы снова твои должники! – добавил Бурмогол. – Если кому по репе надо настучать, крикнешь – мы тут же явимся!

Леший Матвеич крепко пожал Яромиру руку:

– Ну, теперь эти прохвосты не отвертятся, первая премия наша! А то уж сколько лет все десятые да двадцатые! Опрошлый год выступала заозерная шишига, Люська Подболотная. Как пела, ах как пела! А в результате – шиш! Но теперь – другое дело.

И тут ведущий объявил следующего исполнителя:

– Лапландские монстры! Самые клевые орки во всей Европе!

– Что это за лапландские морды? Эти самые клевые урки? – шепотом переспросил Яромир. Но Леший Матвеич только пожал плечами. Зато превратившийся в лепешку зеленый гоблин прямо-таки затрясся от возбуждения.

На сцену, безобразно кривляясь, вылезли самые мерзкие уроды, каких только Яромиру приходилось видеть. У него даже на мгновение потемнело в глазах, так захотелось выйти и раздавить всю эту кучку мутантов, как назвал их образованный леший. Больше всего они напоминали чертей, скрещенных с тараканами. Публика приплыла… Такая внешность вызывала у нечисти невольную зависть и уважение. В руках они держали гитары, балалайки и мандолины. Зал затих. В следующую минуту Лапландские монстры ударили по струнам.

Кто-то схватился за уши, кто-то немедленно лопнул, кто-то с непостижимой быстротой принялся закапываться в землю. А большинство – просто обалдело. Звуки напоминали голодное бурчание в животе гиппопотама, перемежаемое тоскливыми воплями и жутким уханьем. Слов Яромир не разобрал. Кажется, их и не было. Главный монстр выл, как степной шакал, у которого отняли кусок вожделенной тухлятины. Время от времени он, словно павлин, раздувал задницу, выворачивал слюнявые губы и показывал зрителям язык. От такого музыкального паскудства листва на кустах начала темнеть и вянуть, а земля пошла мелкими неровными трещинами. Где-то далеко завыли собаки. Пролетавший мимо чародей потерял управление, врезался в соседний холм и взорвался. Но все эти звуки заглушали истошные вопли монстров.

Яромир пришел в себя только тогда, когда артисты уже раскланивались.

– Убить за такую музыку мало! – с чувством сказал Илья. Матвеич только покачал головой:

– Вот оно, падение нравов! А как были хороши концерты лет эдак четыреста назад! Я помню первое выступление Паганини…

– Я тоже помню одного поганина! – вступил в разговор Илья. – Когда я его дрючком пропер, так он такой концерт устроил!

– Вот бы послушать! – немедленно восхитились великаны Бурмогол и Тормозул, но тут на сцену снова выскочили ведущие.

– Господа! Наше уважаемое жюри, в составе которого самые выдающиеся уроды современности, подвело итоги выступлений! Первое место на конкурсе завоевали Лапландские морды… простите, монстры! Аплодисменты, господа!

Нечисть неохотно зааплодировала.

– А певец из Лодимера?! – послышались недовольные крики.

– Певец из Лодимера занял второе место! – нехотя объявил упырь. И тут нечисть словно взорвалась.

– Это позор! – закричал кто-то. – Жюри подкуплено!

– Сам ты позор! – откликнулись в ответ. – Монстры – самые лучшие!

В следующую секунду зеленый гоблин подпрыгнул и шмякнул по морде какого-то упыря.

– Наших бьют! – заверещал упырь и немедленно перешел в атаку.

– Начинается! – пробормотал Матвеич. – Хоть бы раз без мордобоя! Пойдемте-ка отсюда, больше здесь делать нечего.

Вслед за Матвеичем друзья потихоньку направились вниз.

А нечисть между тем разделилась на два лагеря и пошла месить друг друга когтями, зубами, кулаками и заранее приготовленными предметами. Лапландских монстров смяли в секунду. Через минуту у главного оторвали хвост, а еще через минуту хорошенькая ведьмочка, запыхавшись, нагнала друзей.

– Это тебе! – сказала она, протягивая Яромиру тяжелую золотую медаль размером с блюдо. – Все по-честному. Ты – первый! – она надела ему медальна шею и чмокнула в щеку.

– Встретимся на курсах повышения квалификации!

– Какой-какой фикации? – удивился Яромир, но его слова повисли в воздухе. Ведьма с непостижимой скоростью унеслась на метле.

Матвеич довел их до корабля, попрощался и, топнув ногой, исчез. Великаны тоже не задержались.

– Ну что, брат, нам пора, мы подолгу на одном месте сидеть не можем. А ты, если надо, только крикни, и мы тута!

Обнявшись, Бурмогол и Тормозул растаяли в воздухе.

Богатыри забрались на корабль, но сразу взять старт не получилось. Гриша исчез.

– Что за оказия? – встревожился Илья. – Куда малец подевался? – он заглянул в пустое колесо и даже пошарил там рукой, чтобы убедиться, что дракона внутри нет.

– Может, сбежал? – предположил Яромир. – Надоело ему колеса вертеть, вот и подался в лес.

– Не может быть! – возразил Илья. – Гриша – парень надежный. Кремень!

– Какой он парень? Он же дракон!

– Все равно мировой пацан! Гриша, ты где? Гри-ша-а! – голос Ильи перекрыл гул отдаленного побоища. Нечистая сила на мгновение замерла, а потом с новой силой принялась крушить друг другу лбы.

– Куда же он мог деться?

И тут куча ветоши на корме зашевелилась, и из-под нее высунулась зеленая Гришина голова.

– Ой! Вы приели! Как хоросо! А как было плохо! Такой сум, такой грохот! Я уси зазал, все равно слыс-но! Вот, залез, немнозко спрятался!

– Все путем, Гриша! – Илья щелкнул пальцем по Яромировой медали. – Мы победили! А теперь – в путь. Отдыхать некогда!

27.

Камелот встретил их ночным молчанием. Корабль прогрохотал по пустым улицам и остановился напротив дворца. Парадная дверь была заколочена крест-накрест досками. На квадратной табличке виднелась надпись: «Дворец закрыт на реставрацию». Яромир поймал за воротник пробегавшего мимо упыря.

– А где король?

– В тюрьме парится, в Тауэре! – прорычал упырь и попытался цапнуть богатыря за руку. Яромир пришиб его медалью и бросил под колесо.

– Поехали дальше! Где-то тут ихняя тюрьма. Однако Камелот оказался городом большим, и, в конце концов, друзья заблудились. Они колесили по темным улицам до тех пор, пока не увидели огни, раскрытую дверь и веселую толпу у входа.

– Вот это дело! – обрадовался Илья. – Сейчас выпьем, закусим, расспросим!

Толпа у входа напомнила Яромиру лодимерских разбойников. Кто-то был без глаза, кто-то без руки, кто-то без ноги, и все – без зубов! Богатырей они встретили враждебным молчанием и косыми взглядами. Правда, эта игра в гляделки не произвела на богатырей ровно никакого впечатления. Загородившего проход толстяка Илья не заметил, просто растер его между косяком и стеной, а Яромир вдобавок наступил и едва не поскользнулся.

– Нашли место гадить! – бросил он и показал толпе кулак. После того как богатыри прошли, толпа принялась отскабливать своего товарища от пола.

Внутри было шумно, под потолком плавал кумарный дым. За стойкой стоял мрачный парень с повязкой на правом глазу. Яромиру он сразу напомнил разбойника Жухрая. На богатырей он даже не взглянул, сделал вид, что не заметил.

– Есть поесть? – скромно осведомился Илья.

– У которых есть что есть, те подчас не могут есть, – не глядя, ответил парень.

– Это что за намеки? – обиделся Илья. – Я ведь могу и второй глаз выбить!

Парень сразу пошел на попятную:

– Ну что вы, сэр! Это только шутка. Могу предложить вам пива и чипсы.

Через минуту друзья пили безалкогольное пиво и хрустели чипсами. От нечего делать Яромир принялся вертеть туда-сюда головой и вдруг ткнул пальцем в направлении стены:

– Гляди-ка!

Илья нехотя повернулся:

– Что там?

– Да вон же! Объявление! «Разыскиваются два лодимерских бандита. Вознаграждение – тысяча дукатов». И морды нарисованы! Эх, ну у тебя и харя!

Илья посмотрел на картинку, и она ему неожиданно понравилась.

– А что? Оченьдаже ничего! Только зубы зря такие нарисовали. Я же не упырь! И это… кудрей нет. А так похоже! Ведь похоже? – он поймал хозяина заведения за воротник и ткнул в объявление. Хозяин посмотрел на бумагу, затем перевел взгляд на Илью, ойкнул и мгновенно порскнул за дверь.

– Боится – значит, уважает! – сказал Илья, беззаботно хрустя чипсами. – Ну, как тебе эта петушиная еда?

– Похоже на бумагу, – скромно ответил Яромир.

– На бумагу, в которую заворачивали колбасу! – громогласно заявил Муромец. – Помнишь кумарскую пословицу? Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а чипсы отдай врагу! Кто наш враг?

– Мерлин! – как на уроке, ответил Яромир.

– Верно! Вот его мы и заставим жрать чипсы! Сейчас я куплю у этого сквалыги мешок… нет, два мешка! Эй, любезный!

Хозяин появился так же быстро, как и исчез.

– Что угодно? – пролепетал он, разом растеряв всю свою наглость.

– Спроворь-ка мне в дорогу два мешка этих самых чипсов. Только не обмани, иначе… помнишь, что я тебе насчет глаза сказал?

– Забыл, ваша светлость! К чему помнить такие страсти, иначе не заснешь, бр-р!

– Напоминаю, – важно сказал Илья. – Если обманешь, я тебе последний глаз выбью. Или выдавлю. На выбор.

– О-о! Поверьте, ваша светлость, эти чрезвычайные меры будут излишни. Все оформим в лучшем виде! Стража!

Крикнув это, хозяин забился под стойку в самый дальний угол, а в кабак влетел полицейский патруль. Вместе с патрулем, по-хозяйски широко шагая, вошли два здоровенных, откормленных упыря.

– Ночной дозор! – заявил один из упырей, показывая красную повязку на рукаве. – Ваши документы!

Стражники окружили богатырей и сурово зашевелили усами. Кабак моментально опустел. Хозяин вылез из-под стойки и по-прежнему нагло ухмылялся.

Илья вздохнул:

– Вот, Яромир, сколько дурака ни учи, умным не станет! Ведь сразу предупредил: не пакости! Так нет! Тут же и нагадил. Не сдержал ты, парень, слова. Ну а я сдержу!

Обогнув вампира, чтобы случайно не задеть, он направился к стойке.

– Не понял! – удивился вампир.

– Сейчас поймешь, – не оборачиваясь, сказал Илья. Хозяин окаменел. Чего-чего, но такого развития событий он никак не ожидал. И, главное, стража расступилась, пропуская Илью к стойке! Только заглянула Муромцу в глаза и – пропустила.

Илья наклонился над хозяином, страшный, как судьба.

– И почему я такой добрый? – вздохнул Илья. – Глаз-то у тебя хоть и плутовской, но последний. Жалко его, косого… Лучше я тебя по-свойски, по-домашнему!

Муромец вытащил упирающегося кабатчика, разложил его на стойке, стянул портки и с размаха шлепнул по заднице.

Когда улеглась пыль, Илья обнаружил, что стойки нет, а в полу зияет здоровенная дыра. Из нее выскользнуло облачко пара и развеялось кисловатым запахом. Илья задумчиво плюнул в дыру, посмотрел и вернулся к столу.

– Так вы, значит, Ночной дозор? – переспросил он вампира.

– Да! И мы требуем…

– А мы Дневной дозор! – заявил Илья и, широко улыбаясь, протянул упырю руку. Упырь автоматически подал свою:

– Очень приятно!

– Взаимно! – сказал Муромец и сжал ладонь. Раздался короткий хруст. Вампир удивленно посмотрел на то, что осталось от его деликатной ладошки.

– А где-э-э…

– Теперь уже нигде! – успокоил его Илья и, взяв со стола пивную кружку, надел ее на голову вампира. Причем каким-то образом ухитрился вогнать ее туда всю, вплоть до подбородка. Сквозь толстое ребристое стекло были видны расплющенные толстые губы, свернутый набок нос и выпученные глаза.

– А ты что смотришь? – Илья уставился на второго вампира. – Небось завидно?

– Ась? – испуганно вытаращился упырь.

– Двась! – передразнил его Муромец и мгновенно проделал с ним то же самое.

Упыри с кружками вместо голов стали похожи на нелепых дегенератов. Илья стукнул их лбами. Послышался тусклый стеклянный звон.

– Вечерний звон, вечерний звон… – пропел Илья.

– Как много дум наводит он! – хором закончили стражники. Никто из них даже не попытался вмешаться в происходящее.

– Молодцы, парни! – похвалил их Илья. – А теперь скажите, где у вас Туа… Тау… Одним словом, где сидит король Артур?

Стражники страшно смутились, засопели носами, начали отводить глаза.

– Так где же?

– В тюрьме! – еле слышно пробормотали они.

– Да как же вы такое допустили, братцы? – возмутился Яромир. – Что бы своего родного, можно сказать, батьку – и в тюрьму? Да как же у вас алебарды поднялись?

Стражники завздыхали, но не сказали ни слова.

– Все ясно. Небось Мерлин приказал?

– Ага! Великий и могучий!

– Да что там мы! – не выдержал кто-то из стражников. – Даже рыцари округлого стола и те…

– Короче, ясно, – жестко сказал Илья. – Хором любили, хором и предали! Ну, а теперь хором будете выручать, иначе… – тут он покосился на «остекленевших» вампиров. – Ну, как бывает иначе, вы уже видели!

– А великий и могучий…

– А вашего великого и могучего мы завтра с утра будем долго и мучительно бить, а потом заберем с собой, на его историческую родину. Там его ждет много сюрпризов!

– А мы? Кто у нас-то останется?

– Сказано – останется Артур! Он ведь теперь философ? – вмешался Яромир. – А с ними всегда можно договориться!

– Это верно, – кивнул один из стражников. – Старик страсть как любил потрепаться!

– Короче, – сказал Илья. – Ведите нас в тюрьму!

28.

Тауэр был похож на скалу, прилепившуюся к краю неба. На острых зубцах сидели черные птицы. Но, когда баркас с грохотом затормозил рядом с воротами, птицы молча снялись с мест и канули в темноту. Стражники вылезли, разминая ноги, стали стучать в кованую калитку, но Илья пинком высадил ворота прочь. Они отлетели в сторону, придавив отряд вампиров, спрятавшихся в засаде. Из-под чугунной плиты были видны только дергающиеся ножки в шелковых чулках.

– И здесь гламур! – осклабился Илья. – Ну как вам? Удобно?

– Слишком тесно! – прохрипел кто-то из-под чугунной плиты.

– Ошибаетесь, – возразил Муромец и прыгнул на плиту. – Вот теперь в самый раз!

Из караульного помещения высыпала охрана, но замерла, увидев стражников и двух невиданных бугаев устрашающего вида.

– Где король?! – рявкнул на охранников Яромир. – Давай его сюда!

Охрана затряслась, не зная, что делать. С одной стороны, у них был приказ, с другой – жутковатые молодцы. Охрана выбрала третий вариант:

– К нему сейчас нельзя, у него гости!

– Какие гости в три часа ночи? – разозлился Яромир. – Что вы брешете?! А ну, бегом! Иначе я за себя не отвечаю!

– У него ми-ми-ми…

– Миледи! – выпалил другой.

– Что-о?! – Яромир бросился вперед, как снаряд, сквозь толпу охранников, сквозь закрытую дверь и даже сквозь стену, с ходу попав в нужный коридор.

Дверь в камеру была приоткрыта. Сквозь щель тонкой полоской ложился красноватый неровный свет. Яромир сразу услышал слабый шум, какую-то возню и подозрительно знакомый писк.

– Он мне нос разбил! – послышался обиженный голос графа.

– Лей! – прорычала Яга. – Лей, пока я держу, да зубы ему разожми, зубы!

Они были так увлечены, что даже не заметили, как Яромир ворвался в камеру.

– Так! – сказал он, упирая руки в бока. – Попались!

И тут на его голову обрушилось что-то тяжелое, явно из железа. Яромир повернулся. В углу стоял упырь с куском рельса в лапах и самодовольно скалился.

– Ты знаешь, куда ты мне попал? – тихо осведомился богатырь.

– По маковке! – вежливо ответил упырь.

– По шишке силы! – гаркнул Яромир, с треском насадил мерзавца на его же рельс и выбросил в окно. Голова от рельса, конечно, гудела. Зато и сил прибавилось. Он повернулся к Миледи.

Яга и граф стояли возле Артура. Ведьма так и не успела выпустить его величество из объятий. Король медленно стекленел, не сводя с Миледи огромных голубых глаз. Граф, уже запустивший свой грязный палец Артуру в рот, еще не успел плеснуть ему яду. Бутылка с зеленой жидкостью замерла в руке, похожей на картофельную плеть.

– Ну что замерли, задрыги? – развеселился Яромир. – Сейчас я из вас душу буду вынимать. Медленно и с оттяжкой. – Он сделал шаг вперед, и его медаль сверкнула Яге прямо в глаза.

– Ни шагу вперед! – взвизгнула она. – Иначе… иначе я за себя не отвечаю! Я беру короля в заложники! – В руке у Миледи тускло блеснула ядерная бомба.

– Мы берем короля в заложники! – запоздало пискнул граф и замахнулся бутылкой.

– Прольешь! – испугалась Яга. – С костями съем!

Граф растерялся и, когда из бутылки потекла тягучая струя, раскрыл пасть и гулко зачмокал, дабы ни одна драгоценная капля не упала на пол.

– Идиот! Ты должен был влить яд ему. Ему! А ты его сам выдул! – не выдержала Яга. – Ну вот скажи, богатырь, – она повернулась к Яромиру, – как можно работать в таких условиях?

Граф замер, нервно подрагивая хвостом.

– Я бы его пришиб! – признался богатырь. – За один только хвост! – он сделал шаг к Рокфору, но Миледя замахнулась бомбой:

– Стоять, иначе ба-бах!

– Тоже мне, террористы-смертники! – усмехнулся Яромир. – Ну, и зачем тебе это надо? Ты же хотела морду натянуть и отрастить сиси!

– Хам! – побагровела Яга. – Как дам в рожу! Такое при дамах не говорят!

– Да ладно, – отмахнулся Яромир. – Я же правду сказал. Кстати, ты вот тут упражняешься с Рокфором, а тебя граф Дракоша ждет, все глаза проглядел! У него даже твой портрет есть, а ты – бомбой!

– Откуда ты знаешь про Дракошу? – взвилась Яга. – Подглядел, подслушал? Только тебе это не поможет, все равно взорву!

– Подслушивать – это по твоей специальности, – покачал головой богатырь. – Нам Дракоша все рассказал, когда мы у него гостили, и портретик твой показывал. А как плакал, как плакал!

– Раньше надо было плакать! – насупилась Яга. – Стал упырем, а теперь нюни распустил. Неча было с упырихой миловаться! Видала я его зазнобу. Она сосать мастерица… кровь-то. Пришлось ее утешить осиновым колом.

– Это ваше дело, – отмахнулся Яромир. – Я говорю факт. Граф Дракоша тебя любит и хочет избавиться от упыризма. Ну, а я ему согласился помочь. Вот и все.

Яга на мгновение обалдела, почесала нос ядерной бомбой:

– Ты чего мелешь-то? От застарелого упыризма не лечат! Даже пиявка сушеная и то не берет! Даже гриб-черноног не оттягивает!

– Ха! Ты, может, и не лечишь, а у нас в деревне – только так! Идут… нет, не скажу куда! Граф мне обещал за лечение сундук золота, и я своего упустить не хочу. Ладно, взрывай свою бомбу, а я потом расскажу графу Дракоше про твои похождения. Раскрою ему, так сказать, глаза. Он, кстати, за людьми не бегает, кушает себе мышей потихоньку. Гуманист!