Сидя на берегу, мы наблюдали за стремительным потоком, слишком быстрым и глубоким, чтобы пересечь его вброд. Спустя какое-то время мы увидели плывущее по течению обезглавленное тело неизвестного создания.

Изуродованное тело отдаленно напоминало омара-переростка. У него был красный хитиновый панцирь, ноги как у краба и две клешни как у омара. Размером он был раза в два меньше человека. Там, где, по-видимому, не хватало головы, болтались какие-то белесоватые нити. Крови не было. Как выглядела голова, оставалось только догадываться.

Труп — воплощение немой угрозы — развернулся и поплыл дальше, а мы как зачарованные следили за ним, пока наконец он не исчез за дальним изгибом реки. Но нас интересовало вовсе не то, как выглядела его голова, а кто ее отделил от тела и зачем он это сделал. Все молчали.

Не успели останки скрыться за излучиной реки, как мы еще раз убедились, что планета обитаема. Ярдах в десяти от нас, в рыхлом береговом откосе я заметил небольшое отверстие. Оттуда выскользнуло какое-то живое существо, подошло к воде и стало потягивать ее небольшими глоточками.

Четвероногое, с длинным треугольным хвостом, оно напоминало игуану. Существо было покрыто черной, отливающей серебром кожей, которая тускло мерцала. Его зрачки казались маленькими блестящими щелками. Длиной же оно было футов шести, включая хвост.

Налившись вдоволь, существо развернулось и побежало обратно, но, заметив нас, резко остановилось. Я вытащил игольный излучатель — на тот случай, если ему в голову вдруг придет попробовать нас на вкус. Оно внимательно изучало нас, широко открывая рот и демонстрируя совершенно черную глотку и два ровных ряда таких же черных зубов. Эту демонстрацию своих боевых возможностей существо повторило еще несколько раз, но затем, видимо, собралось с мыслями. Невероятно, но оно подошло к нам, село рядом и тоже уставилось на реку.

Я никогда не видел более дурацкого зрелища, чем мы являли собой в тот момент. Первым сидел Эл Стор, огромный и внушительный, с лицом цвета выделанной кожи. Рядом — негр Сэм Хигнет, наш хирург. Его сверкающие белизной зубы резко контрастировали с черной кожей. Дальше сидели коротышка-землянин Бренанд и марсианин с десятью щупальцами и с похожими на блюдца глазами. Потом я — седеющий землянин средних лет — и, наконец, это черное и блестящее невесть что. И вот теперь представьте себе всю эту разношерстную компанию, которая молча сидит и угрюмо созерцает реку.

Никто не проронил ни слова. Да, собственно говоря, нам и сказать-то было нечего. Мы смотрели на реку, и эта дрянь тоже. Все пребывали в спокойствии. Я сразу подумал о молодом Уилсоне и о том, как тот, наверное, нянчился бы с пластинкой, на которую ему удалось бы запечатлеть эту сцену. Жаль, его с нами не оказалось. Через некоторое время по реке проплыло еще одно тело, точно такое же, как первое. И тоже без головы.

— Видимо, кто-то кому-то ужасно не нравится, — сказал Бренанд, решив, видимо, нарушить общее молчание.

— Они независимы, — вдруг спокойно промолвила игуана, — как и я.

— А-а?!

Никогда еще пятеро людей не вскакивали так быстро и не восклицали столь одновременно.

— Никуда не уходите, — посоветовала ящерица. — Может быть, увидите что-нибудь. — Она взглянула на Бренанда и поплелась обратно в свою нору. Ее хвост блеснул серебром и исчез.

— Ну и ну, — сказал Бренанд, тяжело дыша. — Ушам своим не верю! — Ошеломленно вытаращив глаза, он подошел к норе, встал на колени и крикнул: — Эй!

— Его нет, — отозвался из норы чей-то голос. Облизывая губы, Бренанд жалобно, как побитый пес, посмотрел на нас. Потом пробормотал что-то вроде:

— Кого нет?

— Меня, кого же еще, — ответила ящерица.

— Вы тоже слышали или это мне показалось? — ошеломленно спросил Бренанд, вставая и глядя на нас.

— Ты ничего не слышал, — сказал Эл Стор, опередив остальных. — Эта тварь не сказала ни слова. Я внимательно наблюдал за ней, но она даже рта не раскрыла. — Его испытующий взор упал на нору. — Это были мысли животного, которые передавались тебе телепатически, и, конечно, твой мозг перевел их в человеческие понятия. Но ты не привык получать телепатические сигналы и раньше с этим не сталкивался, и поэтому ты решил, что слышал настоящую речь.

— Никуда не уходите, — повторила ящерица. — Но только не крутитесь возле моей норы. Я люблю спокойствие. Так безопаснее.

Эл взял рацию.

— Я сообщу им о безголовых телах и спрошу, нельзя ли нам пройти еще пару миль вверх по течению.

Он включил рацию. Прибор тут же выдал нечто, очень напоминающее шум Ниагарского водопада. Больше не было слышно ровным счетом ничего. Эл переключил рацию на передачу, несколько раз попробовал вызвать корабль, но в ответ получил лишь тот же мощный шум.

— Может, статика? — предположил Сэм Хигнет. — Попробуй переключить частоты.

Рация имела ограниченный диапазон частот, и Эл Стор проверил его целиком. Грохот водопада постепенно сменился жутким шумом, напоминавшим треск миллионов цикад. Затем он сменился свистом, который через некоторое время вновь уступил место водопаду.

— Не нравится мне это, — дал свою оценку происходящему Эл. — Мы возвращаемся. Пошевеливайтесь.

Эл быстро поднялся по береговому откосу и вышел на ровное место. Своей могучей фигурой, выделявшейся на фоне вечернего неба, он напоминал какого-то сказочного великана.

Он прибавил шагу, так что за ним было просто не угнаться. Остальные не стали возражать. Все его беспокойство мгновенно передалось и нам. Да еще и эти обезглавленные тела…

Макналти, выслушав наш доклад, послал за Стивом Грегори и попросил того выйти в эфир. Стив выполнил приказ и через несколько минут вернулся из радиорубки. Его брови были нахмурены.

— Капитан, их сигнал можно поймать только в ультракоротком диапазоне, а он так забит, что и слова не ввернуть.

— Что? — прорычал Макналти. — Как это так забит?

— Тремя разными видами шумов, — ответил Стив. — Постоянный свист, который, должно быть, является сигналом, указывающим направление. Затем восемь разных видов водопадов. Мне кажется, что это какие-то мощные потоки энергии. Кстати говоря, судя по царящему здесь в эфире хаосу, это место так и кишит жизнью. — Все это время он выделывал своими бровями всевозможные пируэты. — Телепередач засечь не удалось, только помехи по всему экрану.

Посмотрев в иллюминатор, один из правительственных экспертов мрачно заметил:

— Если эта планета так густо заселена, как вы утверждаете, то мы, должно быть, приземлились в местной Сахаре.

— Мы воспользуемся шлюпкой, — решил Макналти. — Пошлем на ней трех хорошо вооруженных людей и дадим им полчаса, чтобы как следует осмотреть все вокруг. Они успеют пролететь около пятисот миль и вернуться до наступления темноты.

Каждый из нас хотел бы принять в этом участие, но Макналти на сей раз сам назначил разведчиков. Одним из них оказался правительственный биолог Хейнс, а двумя другими — инженеры, умевшие управляться со шлюпкой.

Десяти минут вполне хватило, чтобы автоматические краны опустили шлюпку на землю. Все трое влезли в нее. У каждого был игольный излучатель. На борту также имелось шесть миниатюрных атомных бомб, а из прозрачной орудийной башни угрожающе торчали четыре ствола артиллерийской установки. Эта маленькая экспедиция была вооружена что надо! И дело не в том, что мы ожидали каких-то неприятностей, просто мы не хотели полагаться лишь на удачу!

С ужасным воем двенадцатитонный цилиндр взвился вверх и почти сразу превратился в маленькую точку. Стив установил радиосвязь со шлюпкой, и теперь биолог Хейнс, стоя у иллюминатора, докладывал обстановку:

— Отлетели на шестьдесят миль, высота — шесть миль. Впереди показались горы. Набираем высоту. — Затем на минуту воцарилось молчание. — Находимся на высоте двенадцать миль. Вижу длинную прямую линию явно искусственного происхождения, тянущуюся вдоль предгорий. Начинаем снижаться, ниже, ниже… О Господи, да это же дорога!

— Там есть движение? — прокричал Стив, хмуря брови.

— В данный момент нет. Дорога в прекрасном состоянии. Не заброшенная, но, видимо, используют ее редко. Да на горизонте еще одна, наверное милях в сорока. Кажется… кажется… по ней что-то движется. — Он опять смолк, а мы, его слушатели, тем временем просто-таки подпрыгивали от нетерпения. — Боже мой, да их там полно…

И тут его голос пропал. В эфире слышалось только какое-то шуршание, напоминающее шорох осенних листьев.

Стив в неистовстве ходил вокруг приемника, что-то регулируя и настраивая, чтобы вернуть голос, так неожиданно исчезнувший. Но у него ничего не получалось, из динамика доносился только нагоняющий жуть шорох на частоте четыре-двадцать и грохот водопадов на частоте около двухсот.

Экипаж предложил отправить вторую лодку на поиски первой. У нас на борту находились четыре такие шлюпки, а кроме того, катер, который был и чуть больше, и гораздо быстрее шлюпок. Но Макналти лететь больше никому не разрешил.

— Нет, ребята, — сказал он совершенно спокойно. — На сегодня хватит и одной группы. Давайте дождемся ее. С ними, скорее всего, все в порядке. Наверное, у них вышло из строя радио или какая-нибудь ничтожная поломка в системе управления. Он сверкнул глазами. — Но если она не вернется до рассвета, нам придется выяснить, что к чему.

— Конечно! — раздались крики из толпы.

Трам-тарарам! Треск прозвучал в полной тишине. Странный, хотя и знакомый звук, но только не тот, что может производить наша шлюпка.

Мы еще никогда не выскакивали из люка с такой скоростью.

Оказавшись снаружи, мы прижались спинами к огромному изогнутому корпусу «Марафона» и уставились на небо. И тут появились они… один, два, три, пять — длинные черные корабли пикировали прямо на нас.

Молодой Уилсон прямо аж засиял от радости и взвизгнул:

— О Боже!

Неизвестно откуда у него в руке появился фотоаппарат. Он навел объектив прямо на эти черные, приближающиеся к нам штуковины.

Никто из нас не догадался сбегать за биноклем, но Элу Стору он и не был нужен. Пилот стоял запрокинув голову и выпятив грудь. Его сверкающие глаза не отрывались от воздушного представления, которое нам выпала честь наблюдать.

— Пять штук, — сказал он. — Высота десять миль. Движутся быстро, вверх по параболе. Или они покрашены в черный цвет, или сделаны из какого-то металла черного цвета. Не похожи ни на один из земных аппаратов. Хвостовые сопла находятся снаружи, а не внутри кормовой части корабля. На носу и на корме у этих штуковин имеются стабилизаторы.

Он продолжал наблюдать за ними и после того, как лично я понял, что скоро вывихну шею. С затихающим шумом эти пятеро исчезли у нас из виду. Они пролетели прямо над «Марафоном», но, видимо, на такой высоте, откуда наш корабль был виден так же, как иголка в стоге сена.

Кли Морг прощебетал:

— И все-таки они не так уж и отстали от нас, и космические корабли у них тоже есть. К тому же они делают омарам ампутацию головы, и вполне вероятно, что не эти существа являются самыми радушными существами во Вселенной. Я уже прямо-таки вижу, как им подают к обеду мое большое щупальце!

— Советую надеяться на лучшее, а не ждать худшего, — наставительно заметил Макналти. Он оглядел экипаж, затем «Марафон». — Кроме того, наш корабль гораздо быстрее тех, что предназначены для полетов в Солнечной системе, и мы можем постоять за себя.

Он многозначительно похлопал по излучателю. Я никогда не видел нашего пухленького и добродушного капитана таким грозным. У него была совершенно изумительная черта характера — он никогда не выказывал своих эмоций. Но в нужное время, в нужном месте он вдруг проявлял решительность…

Но, конечно же, не могло быть никого решительней Эла Стора, стоявшего в сторонке. Что-то монументальное ощущалось в этом парне, твердо стоявшем на ногах, дававшем отрывистые команды и с ходу принимавшем решения. В нем было нечто от тех древних идолов, которых находят в самых странных и отдаленных местах. Голос Джея пророкотал в тишине:

— Все, представление окончено. Возвращаемся в корабль и дожидаемся рассвета.

— Правильно, — согласился Макналти. — Надеюсь, завтра мы получим ответы на некоторые свои вопросы, независимо от того, вернется шлюпка или нет.

Тогда он еще не знал, что завтра ему, как и всем остальным, будет не до вопросов. Равно как не знали этого и остальные. А молодой Уилсон не свистел бы так громко и радостно по поводу удачного кадра, если бы знал, что не пройдет и суток, как он навсегда лишится его.

Один из пилотов, стоявший ночью на вахте, первым заметил какие-то машины. Они появились внезапно, всего за час до рассвета. Какие-то едва заметные тени подкрадывались к кораблю в ночной темноте, тускло освещаемой только блекнущими звездами.

Поначалу он решил, что это визит каких-то плотоядных представителей местной фауны. Но сомнения терзали его все сильнее, и наконец, не выдержав, он поднял тревогу. Услышав ее, экипаж мигом оказался на своих постах. Один из инженеров подтащил к иллюминатору переносной прожектор и начал прощупывать его мощным лучом окружающую темноту.

Луч осветил нечто большое и блестящее, тут же ретировавшееся, видимо из-за яркого света. Это нечто передвигалось так быстро, что нам так и не удалось как следует разглядеть его. Мы только увидели, что это существо представляло собой шар со щупальцами, ободком, очень напоминавшим расположенное в вертикальной плоскости колесо. Прожектор не мог уследить за всеми хитроумными трюками существа, так как его возможности были ограничены размерами иллюминатора. Мы ждали затаив дыхание, но ничто так и не пересекло яркую полосу света. Хотя мы чувствовали, что пространство вокруг так и кишит какими-то тварями.

Откопав еще пару прожекторов, мы расположили их у других иллюминаторов, пытаясь подловить нападавших тем, что включали и выключали прожекторы с некоторыми интервалами. Этот метод оказался наиболее эффективным. Мы опять смогли на какую-то долю секунды увидеть уворачивающийся от луча прожектора шар.

Минуту спустя луч второго прожектора осветил гигантскую ажурную металлическую руку, поднимающуюся вверх в окружающей тьме. Оканчивалась эта рука чем-то большим и грозным, но только не кистью. Эта штука больше всего напоминала экскаватор.

— Вы видели! — завопил Стив. Хотя лицо его и скрывалось в тени, но я уже живо представлял, как у него сейчас скачут брови. Ходили даже слухи, что однажды брови оказались у него на затылке.

Я слышал, как сзади тяжело дышит Бренанд, и чувствовал легкое гудение Эла Стора. От прожектора исходил легкий запах нагретого металла.

Со стороны кормы послышались какие-то постукивания и скрежет. Это была мертвая зона нашей обороны. В кормовой части находились сопла двигателей, а мы никак не могли посмотреть, что там происходит. Макналти отдал приказ. Два инженера и навигатор бросились его исполнять. У нас не было возможности выяснить, на что способны эти существа, но если они занялись разборкой наших двигателей, нам грозило остаться здесь навсегда.

— Пора решать, что делать. — Как всегда, Эл Стор попал прямо в точку.

— В смысле? — спросил Макналти.

— Ну, мы можем выйти наружу, а можем улететь и оставить их здесь.

— Да понял я, понял! — Макналти немного нервничал и поэтому повысил голос. — Но мы так и не выяснили — друзья они нам или враги. Я бы не стал заранее утверждать, что враги, но и не взял бы на себя смелость говорить, что друзья. Нам надо соблюдать осторожность. Земные власти не одобрят, если мы будем вести себя слишком грубо по отношению к туземцам без видимой на то причины. — Он с отвращением фыркнул. — Это значит, что, если они настроены враждебно, мы будем вынуждены бежать или стараться выяснить причины этой враждебности.

— Предлагаю, — весело сказал Кли Янг, — открыть люк и спеть им песенку. Когда кто-нибудь из них подойдет к нам, мы затащим его внутрь и дадим ему полюбоваться нами. Если он отнесется к нам положительно, мы его расцелуем, а если нет — разрежем на куски и выкинем наружу.

Дзын-н-нь! С кормы донесся громкий звон. Макналти аж содрогнулся, когда представил, что это зазвенело, упав на землю, одно из его драгоценных сопел. Он раскрыл рот, собираясь что-то сказать, но так и закрыл, не сказав ни слова, поскольку из машинного отделения вдруг донесся яростный рев. В следующее мгновение последовал сильный удар, и корабль проехал на брюхе ярдов двадцать.

Помогая встать на ноги упавшему капитану, Эл Стор сказал:

— Похоже, шеф Эндрюс поставил вопрос ребром. Он никому не позволит возиться с его трубами!

Сердитое бормотание из машинного отделения доносилось по-прежнему. Эта ругань очень напоминала поток бурлящей вулканической лавы. Макналти прекрасно знал, что, когда шеф в таком состоянии, его лучше не трогать.

Выглянув в иллюминатор, чтобы оценить обстановку, Макналти заметил освещенный лучом прожектора механизм. Нахмурившись, он обратился скорее только к Элу Стору, чем ко всем остальным.

— У нас два варианта. Мы можем сейчас же улететь, а можем попытаться отбить у них охоту ковыряться в корабле. Первый вариант означает потерю шлюпки. Но если смотреть правде в глаза, то второй вариант тоже сулит большие неприятности, — Его блуждающий взгляд остановился на Стиве Грегори. — Стив, иди и попробуй еще раз связаться со шлюпкой. Если у тебя получится, мы передадим им инструкции и только тогда откроем люк.

— Есть, капитан. — Стив ушел, причем брови все еще были у него на лбу. Он вернулся через пять минут. — Ни гу-гу.

— Что ж, в таком случае прошу приготовить оружие. Притащите один из этих прожекторов к шлюзу и направьте его на люк. — Он замолчал, так как «Марафон» вдруг резко накренился градусов на десять, а затем медленно встал на место. — Да, кстати, рядом с прожектором поставьте нашу скорострельную пушку.

Команда бросилась выполнять приказ, а он остался с Элом Стором и двумя инженерами, устанавливавшими прожектор.

— Уф-ф-ф, — вздохнул Макналти. — Страшно даже подумать, что за штуковина сумела сдвинуть с места наш корабль!

Клац-клац-клац! Похожий на звук гонга звон разнесся по всему «Марафону». Я услышал его у себя в оружейной, где готовил оружие для выдачи экипажу. Второй толчок оказался еще сильнее, чем первый. Корабль наклонился градусов на пятнадцать, но вскоре опять вернулся в первоначальное положение.

Выбегая с ворохом лент для артиллерийской установки, я увидел Эла, который ждал меня у люка шлюзовой камеры. Корабль снова содрогнулся. Эл никак не отреагировал на это, а просто продолжал стоять как ни в чем не бывало на своих каучуковых подошвах, будто приклеился к стальной палубе. Он стоял незыблемо, как скала, наблюдая горящими глазами за открывающимся внешним люком.

Наконец мощная крышка люка отъехала и безжизненно застыла. Контрольный механизм закрепил эту громадину в стороне, и сразу же мощный, слепящий глаза луч прожектора ударил в дверной проем.

В темноте тут же послышались шорох, звон и скрежет, но на виду еще долго никто не появлялся. Скорее всего, открывшийся проход приняли за еще один наблюдательный пункт. Мы все сгорали от нетерпения, но в поле зрения по-прежнему никто не показывался.

Рискуя собой, Дрейк, наш штурман, встал в полосу света и медленно пошел по направлению к круглому отверстию люка. Подойдя к самому краю, он огляделся. В следующее же мгновение Дрейк испустил приглушенный крик и исчез.

Здоровенный, широкоплечий, кривоногий инженер шел позади Дрейка, он с обезьяньим проворством вытянул толстую волосатую руку, чтобы схватить исчезающего человека. Но опоздал на какое-то мгновение. Стоя с убитым видом на самом краю проема, он вдруг тоже издал приглушенный рев и провалился в темноту. К этому моменту Бренанд дошел до середины прохода, но остановился, услышав предостерегающий крик Макналти.

Бренанда утащить не смогли. Как только что-то снаружи попыталось сделать это, он дико завизжал, но когда извивающееся марсианское щупальце обмоталось вокруг его талии и стало втягивать его обратно, он завизжал еще сильнее. Должно быть, Кли Янгу пришлось нелегко, раз ему, чтобы втянуть Бренанда, пришлось присосаться к полу для устойчивости.

Совершенно спокойно Макналти спросил:

— Что это было, Бренанд?

Не успел тот ответить, как снаружи послышались сильный удар и звон. В открытый шлюз полезла огромная, угловатая, блестящая штуковина. В свете прожектора она была отлично видна. Я хорошо разглядел ее квадратную переднюю часть с медной закрученной антенной, похожей на карикатурный завиток наверху, и двумя огромными линзами, уставившимися на свет с равнодушием кобры.

Не дожидаясь приказа Макналти, стрелок, сидевший за скорострельной пушкой, решил, что уже нет времени писать в штаб докладные, и начал стрелять. Грохот был ужасный, так как заработали все восемь стволов и поток небольших снарядов устремился в отверстие люка. Вторгшееся существо просто разлетелось на куски прямо у нас перед глазами, а клочья разорванного металла, осколки стекла и пустые гильзы полетели во все стороны.

Не успел первый нападающий исчезнуть, как его место занял второй, который не мигая смотрел на весь этот ужас. Такой же плоский, такая же медная антенна, такие же холодные, ничего не выражающие глаза-линзы. Этот тоже разлетелся на куски. А за ним еще и еще. Стрелок уже просто озверел и на чем свет стоит проклинал левый подающий механизм за то, что снарядная лента медленно движется.

Короткое затишье последовало только после того, как четвертый пришелец был разнесен в пух и прах. Вскоре тишина была нарушена лязгом новых лент, заправляемых в пушку.

— Да, уж тут нашим властям будет нечего возразить, — решил капитан Макналти. — Как-никак я лишился двух людей, не считая шлюпки, конечно. — Кажется, он испытывал огромное удовольствие от того, что его совесть чиста.

Кто-то, громко топая, подошел к нему и сказал:

— Третий прожектор только что засек Дрейка и Миншула. Их куда-то потащили.

— Хорошо, значит, они вне зоны поражения? — спросил Эл Стор. — Прекрасно! — Он бросил взгляд на проем. Правой рукой он подбрасывал и ловил яйцевидной формы предмет, который являлся не чем иным, как карманной атомной бомбой. Он подбрасывал ее с таким безразличным видом, что у меня от напряжения чуть не прорезался второй ряд зубов.

— Ради всего святого, прекрати! — завопил кто-то, видимо испытывая те же чувства, что и я.

Эл огляделся, чтобы узнать, у кого это нервы не в порядке. Взгляд его оставался холоден, очень холоден. Затем он нажал кнопку на яйце и бросил его в темноту снаружи. Все, включая Макналти, тут же легли на пол, и, если бы это была голая земля, а не стальной пол, они бы, наверное, закопались в нее.

Затем последовала ослепительная вспышка, и раздался ужасающий грохот. Корабль качнулся на один бок, потом на другой, и так несколько раз — как при землетрясении.

Откуда-то из темноты прилетело искореженное длинное металлическое щупальце и со звоном ударилась в стену. Что-то отдаленно напоминающее конец перископа рикошетом отскочило от щитка пушки, просвистело над растянувшимся на полу грузным капитаном, ударилось о прожектор, ободрало мне ухо и оставило длинную желтоватую царапину на стальном полу.

Мы очень заблуждались, надеясь, что это затишье снаружи будет долгим. Не успели стихнуть отзвуки взрыва, как со стороны кормы донесся звук яростно распарываемого металла. Лязгающие ноги и грохочущие клешни пробили обшивку корабля и ворвались внутрь. Сзади, где-то в районе машинного отделения, кто-то звал на помощь, ругался и, задыхаясь, хрипел.

Стоило нам повернуться туда, откуда, слышались звуки приближения врага, как чудовища начали новое массированное наступление через шлюзовую камеру. Но наш стрелок оставался на своем месте и, не обращая внимания на то, что происходит у него за спиной, снова сконцентрировал огонь на отверстии люка. Но пробравшиеся через раскуроченную корму представители инопланетной металлической фауны уже катились на нас лавиной.

Следующие две минуты пролетели как один миг. Я увидел, как вкатывается шар в сопровождении каких-то ужасных железных чудищ с суставчатыми ногами и клешнями, некоторые — со щупальцами или с нелепым набором каких-то странных инструментов.

Одна из клешней раскалилась докрасна и бессильно повисла, когда в нее попал лазерный луч. Но ее похожий на гроб обладатель, сверкая выпученными глазищами, поспешил дальше, как будто ничего не произошло. Во время нашего беспорядочного отступления я заметил юного Уилсона, который успел выжечь глаз одному из нападавших до того, как тот его схватил.

Вдруг пушка неожиданно прекратила неистовую стрельбу и повалилась набок. Что-то холодное, твердое и скользкое обвило мою талию и подняло. Меня вынесли из корабля через шлюзовую камеру, хватка моего похитителя не ослабевала. Я успел заметить, как вооруженное разными инструментами чудовище точно так же схватило и несет нашего капитана, а тот бешено вырывается и размахивает руками.

Последнее, что я увидел среди всей этой суматохи, — активно жестикулирующий металлический шар, плавно поднимающийся к потолку. Он болтался на конце чего-то толстого и покрытого присосками, что, по-видимому, никак его не отпускало. Тут Макналти и его похититель заслонили от меня эту сцену, но я догадался, что один из марсиан прилепился к потолку и аккуратно занимается своеобразной рыбалкой, вылавливая своих жертв из кишевшей внизу толпы.

Схватившая меня штуковина быстро топала к начинающему светлеть горизонту. Солнце должно было взойти минут через двадцать. Окрестности уже заливал слабый свет.

Мой похититель надежно прикрепил меня к своей плоской спине. Грудь мою и талию туго стягивали какие-то провода, а руки и ноги удерживала суставчатая рука. Я мог только немного шевелить ступнями, да в руке все еще оставался тяжелый излучатель, но в таком положении воспользоваться им не представлялось возможным.

В дюжине ярдов позади меня, как мешок с мукой, тащили Макналти. Его нес другой урод. Он выглядел внушительнее: с восемью ногами, а вместо щупалец — дюжина рук разной длины. Четыре руки обхватили корчившегося капитана, а две передние были сложены, как у богомола, остальные болтались по бокам. Я заметил, что хитроумная завитушка на спине у моего похитителя иногда как бы вопросительно выпрямлялась, а затем вдруг снова скручивалась, как часовая пружина.

Мы двигались мимо других машин. Многие суетились около развороченной кормы «Марафона». Большие, маленькие, длинные — одним словом, всякие. Среди них выделялась ужасная машина с рукой, похожей на стрелу экскаватора. Она с невозмутимым видом стояла в глубокой траншее, вырытой в земле под кормовыми соплами корабля. Шесть машин снимали сопла с днища. Верхние были уже сняты и теперь лежали на земле, как вырванные зубы.

Да, подумал я с горечью, тут есть над чем потрудиться герру Флетнеру с его гением. Если бы не этот башковитый ублюдок, я бы сейчас преспокойненько сидел в старой доброй «Колбаске».

Штуковина, на которой я сейчас совершал вынужденную прогулку, начала ускорять шаг, плавно переходя на неуклюжий галоп. Я никак не мог изогнуться таким образом, чтобы как следует рассмотреть ее. Я слышал, как стучат металлические лапы по полуметаллической земле, но все, что мне удавалось увидеть, — это сустав ноги, выделяющий сильно пахнущее машинное масло.

Бегущий позади здоровяк, тащивший не менее здоровенного Макналти, тоже прибавил шагу. Становилось все светлее и светлее. Я как мог задрал голову и увидел целую процессию нагруженных членами экипажа машин, тянувшуюся от самого корабля. Только мне не удалось различить, кто кого несет.

Мое внимание привлек какой-то шум. Ночь еще не окончательно сдала свои позиции, и на сей раз мне не удалось разглядеть космические корабли, хотя я и мог представить траекторию их полета, так как они то и дело с грохотом проносились с севера на юг.

Наконец через час мой похититель остановился и поставил меня на землю. За это время мы, наверное, преодолели около тридцати миль. У меня ныло все тело. Солнце уже стояло в зените, и я обнаружил, что мы находимся на краю широкой, гладкой дороги, покрытой тусклым, свинцового цвета металлом. Штуковина, с виду очень напоминающая гроб футов семи длиной, — фантастическая лошадь, на которой я проделал весь этот путь, — стояла и разглядывала меня своими немигающими глазищами-линзами.

Вновь схватив, она затолкала меня в кузов стоящей неподалеку машины. Это была большая коробка на колесах с неизменной медной антенной, торчащей сверху. Я успел только заметить примерно с дюжину похожих тележек, выстроившихся в ряд, и очутился в полной темноте.

Через полминуты ко мне присоединился капитан. Затем Бренанд, Уилсон, помощник капитана и два инженера. Капитан тяжело дышал. Инженеры извергали лишь забавную смесь венерианских, марсианских и земных ругательств.

Дверь с шумом захлопнулась. Машина вздрогнула, как будто ее кто-то толкнул невидимым пальцем, и покатилась вперед. В ней ужасно воняло смазкой. В темноте кто-то все время сопел и негромко ругался. Думаю, это был Бренанд. Найдя зажигалку, капитан зажег ее, и мы смогли осмотреться. Наша передвижная тюрьма оказалась стальной камерой футов девяти в длину и около шести в ширину. Чего здесь явно не хватало, так это вентиляции. Запах масла стал невыносимым настолько, что у нас начали слезиться глаза.

По-прежнему сопя и ругаясь, обиженный Бренанд поднял свой излучатель и начал выжигать отверстие в потолке. Тогда и я воспользовался своим и помог ему вырезать лучом металлический круг. Это оказалось нетрудно. Через пару минут тяжелая круглая пластина свалилась на пол. Если фургон, который нас вез и обладал какой-нибудь чувствительностью, то он совершенно никак не отреагировал на повреждение и продолжал ехать не останавливаясь.

Сквозь крышу мы, к своему вящему удивлению, никакого неба не увидели. Никаких кудрявых, облачков, которые должны были приветствовать наше появление, и даже милый нашему сердцу свет почему-то не залил кабину. В отверстии виднелся толстый слой какой-то темно-зеленой субстанции, ставшей непреодолимой преградой для наших излучателей. Как мы ни старались, с этим слоем ничего поделать не смогли.