Друзья крепко проспали всю ночь; ни лунный свет, ни лесные голоса им не помешали. И когда Моховая Борода первым открыл глаза, по поляне уже гуляли веселые солнечные лучики. Но разбудило его вовсе не солнце, а странное ощущение — будто кто-то копошится в его бороде.
      Моховая Борода решил как следует расчесать бороду. Он поднял было руку, но тут же опустил ее, испуганно вздрогнув: из бороды выпорхнула птица!
      Это была крохотная серая птичка. Она отлетела в сторонку и уселась поблизости на ветвистом суку. Уселась и стала смотреть на Моховую Бороду. Моховая Борода не знал, как быть. Он застыл на месте, чтобы, не пугая птицу, спокойно обдумать происшедшее, но тут вдруг почувствовал, как в бороде кто-то копошится.
      Моховая Борода осторожно приподнял голову и взглянул на свою бороду. И тут рот его невольно растянулся в улыбке: в бороде красовалось уютное гнездышко с пятью яичками. Моховая Борода опустил голову и постарался лежать совершенно неподвижно, чтобы птичка не испугалась. Это помогло. Вскоре птичка порхнула в гнездо и спокойно принялась высиживать яйца.
      Но ее опять вспугнули. Дверца машины открылась, и оттуда, весело тараторя, выскочили Полботинка и Муфта.
      — Альберт-то так и не попался! — воскликнул Муфта, разочарованно глядя на западню. А Полботинка просиял.
      — Моховая Борода не зря сказал, что это тебе не кошки-мышки, — обрадовался он. — Одно дело, если мышка мчится за машиной, а сейчас, когда она лежит себе спокойно на ветках, ее никто и не заметит.
      — Может, ты и прав, — сказал Муфта. — Все-таки главное в игрушечной мыши — движение, для того у нее и колеса.
      Моховая Борода попытался подать им знак, чтобы они замолчали и не спугнули птичку своей болтовней. Впрочем, это было бесполезно, Полботинка и Муфта не обратили на Моховую Бороду ровно никакого внимания.
      — К тому же моя игрушечная мышь не пахнет мышью, — пришла Полботинку новая мысль. — А в мире животных запахи имеют величайшее значение. Если животное не пахнет, как ему положено, так это вроде и не животное.
      — Мне это и в голову не приходило, — признался Муфта. Но тут Моховая Борода, обеспокоенный судьбой птицы, не выдержал и сердито прошептал:
      — А тебе приходило в голову, что свинство так орать при птице, высиживающей птенцов. До чего же вы бесчувственны!
      Только теперь Муфта и Полботинка заметили гнездо в бороде Моховой Бороды и с изумлением уставились на птичку.
      — Боже мой! — прошептал Муфта. — Это что ж такое?
      — А удивляться нечему, — невнятно пробурчал Моховая Борода. — Наверное, птичка испугалась кошек и вместе с гнездом укрылась от них в моей бороде.
      — Проклятые кошки! — прошептал Полботинка. — Мы должны найти их и как следует проучить!
      Муфта кивнул.
      — Нам надо действовать, — сказал он. — Однако из-за гнезда возникают известные трудности. Куда бы нам его деть?
      Но Моховая Борода неожиданно произнес:
      — Гнездо останется там, где оно есть. На меня пока не рассчитывайте; я не так скоро смогу сдвинуться с места. Прежде всего нужно высидеть птенцов, а там будет видно.
      — Ишь ты, — возмутился Полботинка. — Ты что ж, будешь себе высиживать птенцов, а мы с Муфтой улаживай все прочие мировые проблемы? Тогда лучше уж сделать носилки и таскать тебя вместе с этим хозяйством.
      — Разумней сделать носилки на колесах, — заметил Муфта, — и прицепить к машине. Колеса можно снять с игрушечной мыши, приделать к носилкам, и получится прицеп.
      Вдохновившись своей идеей, он незаметно для себя повысил голос, птичка испугалась и упорхнула.
      — Видите, — сказал Моховая Борода, — ее можно спугнуть даже голосом, что уж говорить о носилках. Когда птица высиживает птенцов, ни о каком переезде не может быть и речи. Высиживание требует тишины и покоя; птица должна сосредоточиться.
      Полботинку вовсе не улыбалось снимать колеса с игрушечной мыши.
      Он легко сдался и произнес:
      — Ладно. По мне, так пусть Моховая Борода остается здесь, если высиживание доставляет ему такое удовольствие. А мы с Муфтой немедленно отправимся в путь.
      Муфта кивнул.
      — Несомненно, — сказал он. — Мы должны найти кошек, прежде чем они успеют совсем одичать.
      Так как времени оставалось в обрез, Муфта направился к машине и сел за руль. Полботинка последовал было за ним, но тут же вернулся и забрал свою мышку.
      — А западня так и останется без приманки? — испугался Моховая Борода.
      — Неужели вся работа пойдет насмарку?
      Сейчас он охотно удержал бы Полботинка даже силой, но где уж там — с птичьим гнездом в бороде! Полботинка прекрасно это понял и довольно ухмыльнулся.
      — Ты не беспокойся, — сказал он, запихивая мышь в карман. — Поди знай, на что она еще может пригодиться.
      Через мгновение он уже сидел рядом с Муфтой. Затарахтел мотор, и фургон выехал с поляны. Шум мотора, еще некоторое время доносившийся из леса, становился все слабее, пока наконец вокруг не воцарилась полная тишина.
      Птица уже безбоязненно порхнула в гнездо и замерла.
      Неподвижен был и Моховая Борода. Он лежал и смотрел, как снежно-белые облака плывут по бескрайнему небосводу, постепенно изменяя свои очертания. Да и что ему оставалось, кроме как разглядывать облака? Очень трудно было придумать в этих обстоятельствах другое занятие. Какое тут придумаешь развлечение, если у тебя в бороде гнездо? Только и остается, что лежать да бездумно смотреть в небо. Это все, и, хочешь не хочешь, надо с этим мириться.
      Но чем дольше Моховая Борода следил за облаками, тем больше они почему-то напоминали ему кошек. И наконец все облака стали точь-в-точь как белые кошки: одни сидели, другие вроде бы спали, третьи потягивались. У одного облака-кошки был даже длинный мохнатый хвост. Моховая Борода вздохнул и надолго закрыл глаза. Сейчас никак не хотелось вспоминать о кошках, других забот полно. Поясницу, например, ломило.
      Хорошо хоть, что заполнившие небосвод кошки не мешали птичке. Видно, птичка не замечала их — она была занята своим делом. Вскоре Моховая Борода понял, что эта птичка — мама. А потом появился и папа, он принес птичке-маме поесть.
      Сначала птица-папа посидел в сторонке, на ветке, и недоверчиво осмотрел Моховую Бороду. Потом, собравшись с духом, он слетел к маме, сунул ей в клюв какую-то букашку и поспешно скрылся в лесу.
      Моховой Бороде было, конечно, приятно следить за птичкой. Последнее время ему приходилось подолгу бывать вдали от природы, и с тем большим удовольствием он наблюдал теперь за птицами. Папа стрелой носился туда-сюда. Исчезал и вновь появлялся — то с мухой, то с букашкой в клюве. Скоро он привык к Моховой Бороде и совсем перестал его бояться.
      Возникло новое осложнение. Раз, когда папа принес птичке-маме очередную козявку, Моховая Борода тоже непроизвольно раскрыл рот. Ему все сильнее хотелось есть, ведь с самого утра у Моховой Бороды не было во рту и маковой росинки. Друзья уехали, не подумав оставить ему какую-нибудь еду. Прошлогодняя брусника в бороде была уже съедена вся до последней ягодки, и Моховая Борода с горечью подумал, что до появления новых ягод пройдет еще не одна неделя.
      Птица-папа, видимо, разобрался в обстановке. Прилетев с очередным червяком, он попытался сунуть свою добычу в рот Моховой Бороде. Но тот вовремя сжал губы.
      — Спасибо тебе, — сказал он растроганно. — Я понимаю: ты желаешь мне добра, но, к сожалению, я не могу проглотить червячка или букашку. Мне не хочется тебя обижать, и ради тебя я готов съесть хоть майского жука. Но, видишь ли, я не могу. Корми-ка лучше свою супругу, чтобы она могла без забот высиживать в моей бороде птенцов. Тогда и птенцы быстрей вылупятся.
      Трудно сказать, понял ли птица-папа слова Моховой Бороды. Во всяком случае, он отдал червячка птице-маме и полетел за новой добычей. Моховая Борода вздохнул, сорвал травинку и пожевал ее, чтобы отогнать голод. Но толку от этого было мало.
      Моховая Борода снова вздохнул и подумал, что на сей раз он сам оказался в ловушке.

      Машина не спеша катилась по узкой лесной дорожке, все дальше уводившей от лагерной стоянки в лес. Муфта сосредоточенно крутил баранку и внимательно следил за дорогой, чтобы ненароком не въехать в дерево. А Полботинка тщательно осматривал окрестность. Его взгляд беспрестанно скользил то по кустам, то по вершинам деревьев: нельзя пропустить ни малейшего намека на присутствие кошек.
      Но поначалу ничего примечательного заметно не было. Кругом все оставалось спокойным. Лесную тишину нарушали только два круживших над лесом вертолета.
      — Мне страшно нравятся всевозможные исследовательские экспедиции, — сказал Полботинка. — Это здорово, когда можно что-нибудь исследовать.
      В ту же секунду Муфта нажал на тормоз и остановил машину.
      — На дороге следы, — сказал он. — А следы — это самый подходящий объект для исследования.
      — Конечно, — согласился Полботинка. — Как правило, след остается там, где кто-то ступил. Именно таким образом в большинстве случаев следы и появляются.
      Они вылезли из машины и принялись разглядывать следы, отчетливо проступающие на песчаной дороге.
      — Кошачьи следы, — сказал Муфта.
      — И их очень много, — добавил Полботинка. — Чует мое сердце, что здесь прошла целая стая кошек.
      — И мое чует, — задумчиво кивнул Муфта. — К тому же следы свежие.
      — Любому мало-мальски знающему следопыту должно быть ясно: кошки не могли далеко уйти, — сказал Полботинка.
      Продолжая исследование, они вскоре установили, что следы тянутся из леса, некоторое время идут вдоль дороги и снова сворачивают в лес, теперь уже по другую сторону дороги. На пути кошек было найдено несколько шерстинок и скорлупа птичьего яйца.
      — Кошки передрались из-за птичьих яиц, — сказал Муфта. — Очевидно, они озверели от голода.
      Придя к такому выводу, Муфта и Полботинка вернулись в машину и снова двинулись в путь.
      Лесная дорога становилась все ухабистей, и пришлось ехать очень медленно.
      — Надо бы чуточку побыстрее, — озабоченно сказал Полботинка.
      — Это невозможно, — покачал головой Муфта. — На такой дороге спешка до добра не доведет.
      — Понятно, — вздохнул Полботинка. — Но ты только представь себе, если на нас нападут кошки.
      Муфта сохранял хладнокровие.
      — Я боюсь, что они нападут и без нашего представления, — заметил он.
      — Гораздо интересней представлять себе вещи, которых на самом деле не бывает.
      — А у меня такое чувство, что сегодня произойдет что-то необыкновенное, — встревоженно сказал Полботинка. — У меня такое предчувствие.
      Муфта хотел было успокоить Полботинка, но, взглянув невзначай в зеркало, воскликнул:
      — Необыкновенное уже происходит! За нами — кошки!
      Полботинка, вздрогнув, кинулся к заднему стеклу. Теперь и он увидел стаю кошек.
      Кошки, кошки, кошки… Они неумолимо приближались — черные, серые, и черно-серые, и серо-черные, и черно-белые, и бело-черные, и полосатые. Они мчались за машиной, грозные и яростные.
      Первым бежал рыжий взъерошенный котище. По мнению Полботинка, это был самый разъяренный и самый страшный кот.
      — Не видно ни одного белого кота, — заметил Муфта. — Выходит, Альберта среди них нет.
      А Полботинка дрожащим голосом проговорил:
      — Жаль, что у нас нет никакого оружия. В детстве у меня была рогатка, но одна воровка сорока ее стащила. Из рогатки очень удобно сбивать яблоки и груши.
      — Ну, значит, ты настоящий снайпер, — уважительно отозвался Муфта.
      — Конечно, — кивнул Полботинка. — Если ты не хочешь портить фрукты, надо целиться точно в черенок. Эх, была бы при мне рогатка! Я бы этим кошкам показал, где раки зимуют!
      — Ты лучше загляни в холодильник, — посоветовал Муфта. — Может, там найдется, что подбросить кошкам. Они бы хоть ненадолго отстали.
      Полботинка распахнул дверцу холодильника.
      — Только творожные сырки, — сказал он. — Этим кошек не проведешь.
      Муфта попытался увеличить скорость, но машину затрясло и начало бросать из стороны в сторону. А кошки между тем приближались.
      Они приближались неумолимо и устрашающе.
      Полботинка глядел в заднее стекло и становился все бледнее.
      — Этот рыжий кот вот-вот настигнет нас, — сказал Муфта, не отрывавший глаз от зеркальца.
      — Проклятая сорока! — прошептал Полботинка. — Подлая воровка! Это ж надо — стащить именно рогатку!
      У Полботинка стучали зубы.
      — Тебе холодно? — посочувствовал Муфта. — Может, у тебя поднимается температура?
      — Я бы этого не сказал, — пробормотал Полботинка.
      Муфта предостерегающе поднял палец, но тут же опустил руку на руль.
      — Тогда не лязгай зубами, — наставительно сказал он. — На такой дороге недолго и язык прикусить.
      К счастью, впереди показался более ровный участок дороги, и Муфта тотчас прибавил газу. Удалось несколько увеличить разрыв между машиной и кошками.
      Немного погодя Полботинка спросил у Муфты:
      — Ты когда-нибудь совершал подвиг?
      — К сожалению, нет, — ответил Муфта. — У меня, увы, для этого не самая подходящая внешность. Согласись, чудно совершать подвиг, будучи в муфте.
      — Понимаю, — кивнул Полботинка. — А я вот с детства мечтал стать героем. Только ни разу не подвернулся подходящий случай. А теперь, когда наконец появилась такая возможность, у меня, как назло, нет рогатки. Была бы рогатка — совершил бы я героический подвиг.
      Между тем ровный участок дороги кончился.
      Муфта вынужден был опять снизить скорость, и кошки стали вновь приближаться к машине. Рыжий предводитель уже оторвался от остальных кошек на добрых полсотни шагов.
      — Ты посмотри на рыжего, — сказал Муфта. — Его глаза так и светятся яростью.
      А Полботинка добавил:
      — Будь у меня рогатка, я б ему засветил!
      Но едва Полботинка произнес это, как рыжий кот, совершив гигантский прыжок, с грохотом плюхнулся на крышу фургона.
      — Караул! — испуганно завопил Полботинка.
      — Еще крышу поцарапает, — обеспокоенно заметил Муфта.
      Сквозь тонкую жестяную крышу было слышно, как прямо над головой злобно мяукает кот.
      Но тут Муфта заметил впереди у обочины камень и принял отчаянное решение.
      — Держись! — крикнул он Полботинку.
      В следующее мгновение правое переднее колесо бухнуло о камень, фургон подпрыгнул так, что загремели сковородки и кастрюли. Конечно же, кот не смог удержаться на гладкой крыше и, кувырнувшись, брякнулся на землю.
      Полботинка выглянул в заднее окно.
      — Здорово шлепнулся, еле дышит, — сказал он. — Так ему и надо.
      Но остальные кошки будто ничего и не заметили. С прежним пылом они продолжали преследование, а место лидера занял теперь огромный черный как уголь кот.
      — У нового главаря морда еще страшнее, чем у прежнего, — грустно заметил Полботинка. — Если б моя рогатка была при мне, я бы непременно стрельнул здоровенной шишкой, у него пасть разинута.
      — При чем тут разинутая пасть? — удивился Муфта.
      — Да нет, дело не столько в пасти, сколько в шишке, которая в нее влетит, — объяснил Полботинка. — Если шишка окажется достаточно колючей, то она накрепко застрянет, и вряд ли этот кот сможет захлопнуть пасть.
      Муфта удивленно покачал головой.
      — Выходит, ты в самом деле освоил рогатку до тонкостей, — сказал он.
      — Стрельба из рогатки и впрямь очень тонкое дело, — кивнул Полботинка. — Ты только подумай, какие тонкие черенки у яблок и груш. Будь оно неладно, все сорочье сословие!
      Он хотел добавить еще что-то, но остановился на полуслове, так как произошло нечто неожиданное.
      После очередного поворота лес вдруг кончился. Впереди показалась сплошная водная гладь. Озеро. Впереди вода, а позади разъяренные кошки! Дорога вела к озеру, и свернуть было некуда.
      Полботинка с новой силой застучал зубами.
      — Что теперь делать? — прошептал он, зажмурившись. Думать было уже некогда.
      — Кошки боятся воды, — коротко бросил Муфта и изо всех сил нажал на педаль.
      На бешеной скорости машина въехала прямо в озеро.

      Машина стояла в воде, шагах в двадцати от берега. Посреди озера виднелся уютный лесистый островок, но попасть на него не было никакой возможности — чем дальше от берега, тем становилось глубже. Вода и так почти доходила до окон машины. О том, чтобы повернуть назад, и речи быть не могло: на берегу поджидали кошки.
      — Ты умеешь плавать? — спросил Полботинка.
      — Не знаю, — смущенно ответил Муфта. — Ни разу не пробовал. Мне почему-то всегда казалось, что муфта — не самый подходящий для этого костюм, и еще, купаясь в муфте, я буду слишком выделяться среди остальных купальщиков.
      — Я тебя понимаю, — сказал Полботинка. — Я тоже не бог весть какой выдающийся пловец. Только один раз в жизни я совершил прыжок в воду, да и то, скорее, нечаянно — в детстве я упал в колодец.
      — Следовательно, мы все должны оставаться в машине, — решил Муфта.
      — Конечно, — кивнул Полботинка. — И рогатки у нас тоже нет.
      — Скорее, нам пригодилась бы надувная игрушка, — предположил Муфта.
      — Говорят, надувные игрушки прекрасно помогают держаться на воде. С такой штукой мы смогли бы оказаться на острове и не умея плавать.
      Но взять надувную игрушку было негде.
      Зато настоящие кошки важно надулись. Вероятно, они прекрасно понимали, в каком незавидном положении находятся Муфта и Полботинка.
      С вызывающим видом кошки прогуливались по берегу, бросая на машину злорадные и презрительные взгляды.
      — Я, конечно, ничего не имею против птиц и зверей, — проговорил Полботинка. — Но я уверен: сорока — воровка, а кот — бандит. И ничего нет удивительного, что воры и бандиты действуют заодно! Первые крадут рогатку, чтобы вторые могли загнать тебя в озеро и утопить.
      — Да не преувеличивай, — сказал Муфта. — До этого дело еще не дошло. Даже если вода и проникнет в машину, наши головы все равно останутся на поверхности, воздуха нам хватит.
      — «Воздуха»! — передразнил Полботинка. — Воздуха-то хватит! Только одним воздухом не проживешь. Умереть голодной смертью не лучше, чем утонуть, а мы, конечно, умрем с голоду, если застрянем здесь.
      Муфта сохранял спокойствие.
      — До голода тоже пока далеко, — сказал уверенно. — Ты же сам сказал, что в холодильнике есть творожные сырки. Будем питаться ими, вскипятим чай. В чем другом, а в воде у нас недостатка нет.
      При упоминании о творожных сырках у Полботинка потекли слюнки, а мысли о смерти улетучились.
      — Мы же сегодня не завтракали, — сказал он. — Один сырок или, в крайнем случае, два вреда не принесут.
      Тут и Муфта захотел есть.
      — Что ж, — сказал он. — Давай и в самом деле перекусим: сытое брюхо вечера мудренее.
      — Как ты сказал? — поразился Полботинка. — Это что за народная мудрость?
      — Ой, извини, — смущенно улыбнулся Муфта. — Когда я волнуюсь, у меня путаются все пословицы.
      Чтобы скрыть неловкость, он принялся деятельно готовиться к завтраку: опустил стекло, наполнил кастрюлю чистой, прозрачной водой и взялся за кипятильник.
      — Погоди! — сказал Полботинка. — Как мы вскипятим воду? Ведь кипятильник работает, только когда машина едет?
      — Ну да, правильно, — еще больше смутился и даже покраснел Муфта. — От волнения я забыл и об этом. Видимо, надо попытаться чуть-чуть проехать.
      Он уселся за руль и завел мотор.
      — Постой! — перепугался Полботинка. — Дальше ведь глубоко, с головой!
      Но, несмотря на волнение, Муфта действовал вполне хладнокровно. Он дал задний ход, затем круто развернулся и медленно поехал вдоль берега.
      К счастью, дно озера было почти ровным, и машина двигалась беспрепятственно.
      Вскоре успокоился и Полботинка. Он сунул кипятильник в кастрюлю с водой.
      — Так, глядишь, и спасемся от кошек, — сказал он с надеждой. — Объедем озеро кругом, а на той стороне выберемся на берег.
      Однако кошки уже заметили маневры Муфты и тоже двинулись вдоль берега.
      Стало ясно: их так просто не проведешь.
      Глядя, как Полботинка держит кипятильник, Муфта вдруг вспомнил Моховую Бороду.
      — Бедный наш друг! Наверно, он голоден не меньше нас, — вздохнул он.
      — С гнездом в бороде ему не добраться даже до родника.
      — Зато он на твердой земле, — сказал Полботинка. — Лучше уж высиживать птенцов, чем все время ждать, когда над тобой сомкнется вода.
      Тем временем вода в кастрюле закипела. Муфта остановил машину, а Полботинка поставил на стол чашки и положил сырки. Но не успели они приступить к завтраку, как их внимание привлек рокот, который становился все громче и громче .
      — Вертолет! — выглянув в окно, сообщил Муфта.
      Теперь и Полботинка, быстро прильнув к стеклу, увидел большой огненно-красный вертолет, который медленно пролетал над озером.
      — Кажется, к нам, — сказал Полботинка.
      И в самом деле, через некоторое время вертолет стал снижаться над машиной и, наконец, повис в воздухе. Муфта с Полботинком высунулись в окно.
      — Разглядывает нас, — предположил Муфта.
      Но вертолет спускался все ниже и ниже, пока, наконец, из него не сбросили веревочную лестницу, нижний конец которой повис возле самого окна.
      — Ого! — сообразил Полботинка. — Нас хотят спасти!
      — Да, похоже на то, — кивнул Муфта. — Но я, к сожалению, не могу воспользоваться этой возможностью. Для меня эта машина то же, что корабль для капитана. А капитан никогда не оставляет свой корабль. Кроме того, мне в муфте неудобно взбираться даже по каменной лестнице, не говоря уж о веревочной — видишь, как она раскачивается. Прощай, дорогой друг! Кланяйся Моховой Бороде.
      — Гм, — поперхнулся Полботинка, — Не думаешь ли ты, в самом деле, что я из тех, кто спешит спасти свою шкуру и со спокойной совестью бросает друга на произвол судьбы? Если ты останешься, останусь и я. К тому же я с этой лестницы могу нечаянно совершить второй в своей жизни прыжок в воду.
      Муфту глубоко тронули слова Полботинка. Он подал вертолету знак лететь дальше и сказал другу:
      — Выпьем-ка по этому случаю чайку.
      А Полботинка задумчиво проводил взглядом удалявшийся вертолет и тяжело вздохнул.
      — Вот и улетел, — сказал он мрачно. — Улетел и оставил нас на произвол разъяренной стихии. Да и чай, кажется, уже остыл.
      — Ну, это не беда, — улыбнулся Муфта. — Опусти кипятильник в кастрюлю, а я немного проеду.
      Полботинка взял кипятильник, но вдруг застыл, глубокомысленно разглядывая его. Затем его лицо просветлело.