- От имени Додольфина, короля западной марки и горы Ульмо, я приветствую вас, великие звери земли и воздуха. Мы следили за вашим приходом сюда с благоговейным трепетом и были вознаграждены. Но мы обеспокоены вашим постоянным присутствием. Наш король, великий Додольфин, является царственным правителем всей этой земли, от границ Ганы до восточных отрогов горы Ульмо, ибо это древняя западная марка Тунины, и уже издавна лесные эльфы живут здесь. Наш король владеет всей землей и всеми созданиями, живущими на ней. Но он мудрый король и никогда не приказывает ничего, что выходит за пределы требований природы. Животные должны жить в лесу беспрепятственно, и таким же образом могут жить в лесу и эльфы, ибо мы живем в согласии с животными. Наш король должен теперь попросить, чтобы великие звери земли и воздуха возвратились в свои земли. Мы не можем допускать дальнейшее хищническое истребление наших лосей и оленей. Лоси бегут с горы Ульмо. Олени в панике. В лесу царит ужас. Посему наш король послал меня, чтобы передать вам его требование. Вы должны тотчас же покинуть эти земли, а если вы откажетесь выполнять его справедливое распоряжение, мы вас убьем.
      "Типичный пример дипломатии эльфов, - подумал Релкин, - целиком, включая формулировку заявления. Так, чтобы возразить и не думали".
      Он повернулся к товарищам по несчастью:
      - Что ж, этим все сказано, друзья мои. Мы или возвращаемся в Далхаузи, или умираем. У нас нет сил пройти весь путь на север, не охотясь на лосей и оленей.
      - Как они могут убить нас? - спросил Пурпурно-Зеленый.
      - Эльфы - мастера в использовании ядов. Они проткнут тебя сотней стрел, и через несколько минут ты будешь парализован. Тогда они подойдут к тебе со своими мечами, располосуют горло и отрежут твою голову.
      Релкин обратился к князю эльфов:
      - Мы выслушали слова короля Додольфина, и мы приносим свои извинения. Мы не знали, что совершаем преступление.
      Он кратко обрисовал те события, которые привели трех драконов на горные луга.
      - Таким образом, вы понимаете, - заключил он, - что мы уже были готовы покинуть эти места, а теперь поторопимся с уходом. Тем не менее следует сказать, несмотря на весь страх, который мы внушили всем в округе, мы съели очень немного дичи. Мы вынуждены просить у вас разрешения поохотиться и добыть еще немного еды, иначе мы умрем от голода до того, как покинем ваши земли.
      - Драконы сожрали много нашей дичи. Я вижу здесь двух драконов из Аргоната. Они не упоминаются в наших требованиях. Речь идет о других, о крылатых драконах, диких животных с крайнего севера. Иногда они прилетают на гору Ульмо, но никогда не остаются надолго. Сейчас лоси напуганы. Драконы падают с небес и уносят самых крупных самцов, как будто это кролики. Они даже хватают медведей и сжирают их!
      - Драконы уйдут все, могу вас в этом заверить. Летающие драконы покинут это место через день, а вскоре последуют и остальные. Но я должен просить о какой-то пище. Мы голодны до смерти.
      Князь эльфов подошел ближе, сменив гнев на милость.
      - Теперь, когда я понимаю, почему вы здесь, я, возможно, смогу дать разрешение. Если летающие драконы сразу же улетят, тогда остальным будет позволено поймать лося и оленя.
      - Знаете, они уже устали от лосей. Может быть, здесь есть какие-нибудь зубры?
      - Я - князь Эдофун, и мне было бы гораздо приятнее играть на арфе и распевать с вами песни, чем убивать вас, драконир. Но если вы позволите себе убить одного из королевских зубров, то я буду вынужден убить вас.
      - О, что ж, тогда забудем об этом. Мы довольствуемся лосем. Дело в том, что нам уже сейчас надо что-нибудь поесть.
      Драконы и дракониры сошлись вместе, чтобы обсудить ситуацию:
      - Мы не можем оставаться здесь. Высокие Крылья и малыши должны улететь тотчас же.
      - Мы можем вернуться. Нам оказали милость.
      Использованное Мануэлем местоимение "мы" не вызвало энтузиазма у драконов. Баз ничего не сказал. Все они смотрели на Пурпурно-Зеленого. Тот испустил тяжелый вздох:
      - Мы возвращаемся.
      Теперь уже Редкий тяжело вздохнул. Заговорил Базил:
      - Дракониру предстоит справедливый суд. Его не повесят.
      - Но дракониха должна прийти в Далхаузи и дать свои показания капитану, заявил Мануэль. Базил повернулся к драконихе Высокие Крылья:
      - Так что ты решила, любовь моя, моя красавица!
      Зеленая дракониха щелкнула челюстями:
      - Я буду в Далхаузи. Но я возьму мальчишку с собой. Он будет со мной, он будет действовать как посредник. Я никогда не верила людям.
      - Возьму мальчишку... - пробормотал Релкин. - Что? Ты полетишь туда со мной?
      - Ты меньше, чем лось. Жилища людей не так далеко. Думаю, не дальше, чем несколько десятков взмахов крыльями.
      - Лететь? Как птица?
      - Как дракон.
      - Лететь?
      Релкина раздирали одновременно и восторг, и ужас. Видеть мир, как его видят птицы! И ничего не иметь под ногами, кроме воздуха!
      Хотя казалось, что надо собираться в чрезмерной спешке, меньше чем через час все было готово. Остальные должны были задержаться у эльфов - коротать ночь на пиру, славя дружбу драконов с эльфами и людьми. Затем они направятся обратно в Далхаузи.
      Солнце склонялось к закату, когда Релкин предстал перед драконихой. Она, усмехнувшись, подняла его с земли. Вначале она слишком сильно стиснула тело мальчика, но после того, как Релкин возмутился, ослабила хватку.
      Затем дикарка мощным толчком подняла себя на десять футов в воздух; ее огромные крылья сделали один, два, три взмаха - и вот уже она в полете. Релкин в изумлении глядел вниз на землю, которая в одночасье провалилась вниз, на поросшие лесами до самой вершины горы, которые поднимались справа. Взмахи крыльев были быстрыми и ритмичными, а Мощные мышцы над его головой то вздымались, то опускались. Драконир глядел вниз, раскрыв рот, и страшно боялся упасть. Луг был уже далеко внизу, а его друзья уменьшились до точек, даже драконы. Затем дракониха повернула, и ее пассажиру открылся вид на реку Арго, а за ней - на широкую долину реки Далли, извивавшейся в темных лесах Далхаузи подобно серебряной змее. Пейзаж был такой, что всякий страх улетучился и сменился удивлением. Релкин повернул голову и увидел гряду гор, величественный горный хребет Мальгун от Снежного Пояса и Красного Дуба до Баскойна, Кохона и далекой Ливоль, стоящих в ряд подобно гигантам - хранителям востока. Снег блестел на их вершинах.
      Внезапно когти сильнее сжали тело мальчишки. Он посмотрел вверх и перехватил взгляд драконихи, рассматривавшей его своим большим глазом. Он понял, что она думает, как легко было бы освободиться от надоедливого человека. Она могла просто разжать когти, и его бы не стало. Он затаил дыхание. Но она отвела взгляд.
      Зажатый в крепких лапах, Релкин летел над лесами и долинами Арго. Он взглянул на юго-запад и увидел на большом расстоянии, совсем далеко, отблески лучей солнца, которое опускалось за пики Гор Белых Костей. Ближе к нему возвышался одинокий конус горы Кенор. В том направлении лежала страна врагов, смерти, страха и великого колдовства. Релкин видел достаточно, чтобы догадываться об их силе.
      Его взгляд обратился на юг, где долина Далли сужалась, упираясь в Холмы Кохона. К западу от Кохона лежала круглая чаша озера Туала. Релкин мечтал когда-нибудь стать владельцем фермы и слышал, что бассейн Туалы славится великолепными землями.
      Теперь они летели над самой Арго, и дракониха повернула и полетела вниз по течению. С каждым могучим взмахом крыльев драконир приближался к Далхаузи.
      Глава 15
      В ярком свете позднего дня летела неутомимая дракониха, хотя ее могучие крылья двигались все чаще, особенно над рекой. Когда они пролетели еще несколько лиг, Релкин увидел форт Далхаузи, расположенный на вершине холма, и позволил себе испустить вопль радости. Какое это было возвращение! Легенда о нем будет навсегда запечатлена в камне. Бродяга-дезертир, вернувшийся в когтях летающего дракона! Дракониха описала круг над городом, и Релкин заметил, что внизу началась паника. Лошади метались, переворачивая телеги. Люди глядели в небо, разинув рты. Драконир слышал отдаленные вопли и видел, как бурлит толпа. Затем город остался позади, и они начали снижаться над фортом.
      Трубили трубы, высокие чистые звуки плыли в вечернем воздухе. Из палаток и зданий появлялись люди и разбегались в разные стороны. Дракониха свернула направо, пролетела точно над сторожевой башней. Релкину почудилось, что он увидел самого генерала Вегана, который, открыв рот, смотрел из высокого окна на появление беглеца. Затем башня пропала, они пронеслись над стенами и рядами палаток прямо к парадному плацу форта, где дракониха и приземлилась, подарив Релкину болезненное ощущение от внезапной посадки. Она так резко опустилась и так внезапно разжала свои когти, что он вынужден был бежать, чтобы не упасть. А поскольку бежать со скоростью летящего дракона драконир не мог, он споткнулся и полетел кувырком.
      Через секунду парень встал на ноги, все еще тяжело дыша, потрясенный полетом. Он был первым в истории планеты. Он, человек, парил над прекрасным Кенором с величественными горами Мальгун, оплотом востока, и плоскими просторами Гана, раскинувшимися на северо-западе. Это было чудо! Никто никогда еще не видел такого!
      Дракониха ждала, крылья ее не были сложены, тело подобралось, готовое вновь взмыть в воздух, если люди будут угрожать ей стрелами или копьями.
      На плац хлынули солдаты, с северного бульвара надвигались драконы. Горны все еще трубили тревогу на вершине башни, офицеры рявкали приказы, но толпа валила вперед с изумленными глазами и в полном молчании. Это были люди, привычные к драконам. Бок о бок с вивернами они тренировались и маршировали ежедневно, но огромные звери эскадронов драконьей поддержки не могли летать! Эта громадина с крыльями, которые, казалось, закрывали небо над фортом, обрушилась с неба, словно воплощение мифа о драконах. Крылатые дикари были самыми первыми, самыми большими хищниками в мире. Немногим выпало счастье увидеть хотя бы одного из них и остаться в живых, чтобы рассказать об этом.
      А тут был драконир, которого доставили с неба прямо на парадный плац. И рядом с парнем стояла живая дракониха, и ее огромные крылья медленно шевелились, подтянутое мускулистое тело было покрыто чешуей, во рту у нее блестели ужасные зубы. Люди были загипнотизированы ее видом. Никто не поднял оружия, и даже горны на башнях наконец замолкли.
      Дракониры осторожно протолкались вперед. Прозвучал знакомый громкий голос:
      - Черт меня подери, это же наш друг из Куоша! Свейн из Ривинанта был первым, кто подошел к беглецу. А за ним, подпрыгивая и толкаясь, подбежали и остальные дракониры Сто девятого эскадрона.
      - Старина Таррент теперь точно заболеет.
      - Он так радовался, пока не пришел капитан.
      - Вся армия только об этом и говорит.
      - Ты никогда не загладишь свою вину, ты, куошит!
      Релкина водрузили на плечи и потащили по улицам.
      На вопросы офицеров они отвечали, что несут его к генералу Вегану, и никто не смог приказать им остановиться. Прямо перед входом в сторожевую башню они опустили беглеца и поставили на землю.
      Часовые отступили назад. К драконирам вышел сам генерал. Лицо его было багровым от гнева, губы сурово сжаты. Голос звенел от сдерживаемого гнева:
      - Я не хочу видеть человека, которого вы принесли ко мне как героя-победителя. Его обвиняют в дезертирстве, а также в убийстве. По закону он должен быть в цепях. А вы что устроили?
      Генерал Веган уставился на дракониров Сто девятого. Они повесили головы, но молчали, хотя были не согласны ни с одним его словом.
      - Что до вас, драконир Релкин, я поговорю с вами в кабинете. Тотчас же.
      - А что делать с драконихой? - спросил кто-то.
      Веган резко повернулся, но взял себя в руки и сказал явно не то, что собирался. Спокойным голосом он распорядился:
      - Накормите ее. Я уверен, что она голодна.
      Дракониры понеслись выполнять его команду, не осмеливаясь заговорить, пока не оказались далеко от сторожевой башни. Здесь они загалдели разом: никакой Релкин не дезертир и, уж конечно, не убийца. Все уже знали, что на суде должны заслушать показания драконов и обвинение против Релкина не пройдет. Крича и распевая песни, они вернулись на парадный плац.
      Между тем Релкин глядел через стол на генерала Вегана. Веган был в ярости:
      - Если бы это зависело от меня, парень, ты бы предстал перед судом по обвинению в дезертирстве сегодня же вечером и кончил жизнь на веревке завтра. О чем ты думал, когда появился здесь таким образом, я не знаю. Но за это ты не получишь от меня никакого снисхождения! Ты вызвал панику в городе и нарушил порядок в моем форте. Такого рода игры были бы скверны даже для офицера, а для драконира - это больше, чем я могу выдержать.
      Релкин хотел сглотнуть, но это ему не удалось.
      - Ну, - рявкнул генерал, - что вы можете сказать в свое оправдание?
      Релкин попытался что-то произнести, не смог, попытался еще раз.
      - Ну давайте же, говорите! - Генерал Веган скривился.
      Наконец Релкин справился с голосом:
      - Прошу извинения, генерал, но я не управлял драконихой. Она летела куда хотела. Извините меня за тот вред, который я нанес городу, но не я решал, каким путем лететь. Я думаю, что она хотела всех напугать. Этому виду драконов нравится пугать все живое вокруг.
      - Но зачем вы вообще полетели сюда? Кто дал разрешение?
      - Ах, никто, сэр! Когда мы получили сообщение от капитана, нам нужно было убедить дракониху дать свидетельские показания. Она согласилась, но отказалась ждать, пока мы пешком вернемся обратно в форт. Она хотела улететь на север. Вот-вот начнется миграция дичи. Нам пришлось согласиться, что воздушный перелет будет самым быстрым способом, чтобы увидеться с капитаном Кесептоном. И мы подумали, что это действительно наилучшее решение проблемы, сэр.
      Веган пристально посмотрел на юношу. Он был чем-то особенным, как говорили, человеком, способным выжить в любых обстоятельствах. А тут еще обвинение в убийстве. Конечно, эти обвинения все портили. Веган чувствовал себя ответственным за случившееся. Ведь это он дал поспешное разрешение юноше и дракону преследовать торговца Дука, хотя никак не мог ожидать, что при этом преступника убьют. Политические последствия убийства были в городах Арго весьма серьезны для генерала. А потом этот дезертир где-то нашел заступника, и суд над ним перенесли в Марнери. И вызвали настоящего героя, капитана Кесептона, чтобы тот мог защищать мальчишку лично. Лично! Вегану хотелось бы, чтобы и у него были такие друзья. А теперь вот это цирковое представление! Оно будет отвратительно принято в городе, а это означает, что политические последствия будут еще серьезнее.
      Генерал глубоко вздохнул. Он размышлял. Все же, несмотря ни на что, его гнев был чуточку несправедлив. Он выставил вперед нижнюю губу. Его первейшей обязанностью было заботиться о своих подчиненных, драконах и драконирах. Хотя все это плохо скажется на поддержании дисциплины.
      Взгляд Вегана потеплел:
      - Так это не было просто представлением для толпы?
      - Совсем нет, сэр. Весь путь я был парализован от ужаса. Если бы вы знали дракониху, вы тоже оцепенели бы.
      - Что вы хотите сказать? Она опасна? Ее нужно вывести из форта? Она может напасть на лошадей?
      - Только если нечего будет есть. Она говорит, что ей не нравится запах конины, и она предпочитает зубров или лосей, - быстро солгал Релкин. Драконы любили конину, безразлично какую, сырую или жареную.
      - Лосей? Зубров? - Брови Вегана поднялись. - Что ж, принимая во внимание любовь крылатых драконов к пище, мы должны признать, что и аппетиты у этих зверей должны быть громадные.
      Релкин кивнул, выражая свое полное и честное согласие:
      - Да, сэр, это так.
      Веган встал и в раздумье зашагал по комнате. Затем он обратился к ординарцу:
      - Пошлите за капитаном Кесептоном. Я хочу видеть его здесь и сейчас.
      Несколько минут спустя Холлейн Кесептон вошел и бодро отсалютовал генералу. Он даже не взглянул на Релкина, а Релкин отвел глаза.
      - Что ж, капитан, мой форт волнуется, а у нас на руках очень голодный лишний дракон, которого надо поставить на довольствие. После сказанного не кажется ли вам, что ваш план начинает действовать быстрее, чем мы предполагали?
      Кесептон промолчал.
      - Так вот, капитан, я хочу, чтобы вы сопроводили этого молодого разгильдяя и взяли необходимые показания у драконихи, которая сидит на парадном плацу.
      - Слушаюсь, сэр, - сказал Кесептон. - Переводчиком будет Фереголд из Шестьдесят шестого эскадрона драконов.
      - А, старина Фереголд? Что ж, говорят, он один из лучших.
      - Да, сэр.
      - А этот драконир пускай явится к своему командиру. У того, без сомнения, найдется большой список наказаний для совместного обсуждения.
      Еще через несколько минут Релкин, держась позади капитана, пересекал лагерь:
      - Капитан, мне хотелось бы поблагодарить вас за все, что вы сделали.
      Кесептон бросил на него предостерегающий взгляд:
      - Тебе все еще предстоит суд. Ты убил человека, Релкин.
      - У меня не было выбора. Иначе он убил бы одного из драконов.
      - Жюри, состоящее из мужчин и женщин, попросит тебя взвесить ценность человеческой жизни и жизни дикого дракона.
      - Но они же услышат показания драконов! А значит, это будут не просто мои слова. Драконы не лгут.
      - Будем надеяться, что жюри из добрых марнерийцев посмотрит на дело таким же образом. Но немногие смогут разделить твою точку зрения.
      - Возможно, потому что они мало знают о драконах, хотя мы защищаем их жизни. Вы и я, мы оба знаем, что случится со всеми нашими городами, если у нас не будет драконов, с которыми мы можем противостоять врагу.
      Кесептон кивнул и помрачнел. Это было правдой, народ Девятки городов Аргоната уже почти забыл об опасностях и необходимости боевого сотрудничества с вивернами.
      Переводчик Фереголд уже ожидал их - его вызвали еще до того, как Кесептон отправился к Вегану. Все вместе они свернули к административной палатке, куда был вызван писец со свитками и пером. Затем колонна с Релкином и Кесептоном во главе, с писцом и Фереголдом сзади и еще двумя замыкающими, которые несли стол и стул, направила свой путь туда, где пировала дракониха. Перед ней лежала туша быка.
      Высокие Крылья, слизывая кровь с боков, посмотрела на гостей.
      - Кто это? - подозрительно спросила она, распространяя вокруг запах крови.
      - Это мой друг, - сказал Релкин, - наш друг, капитан Кесептон. Базил рассказал тебе о нем.
      - Да, рассказал.
      - Добро пожаловать в форт Далхаузи, - сказал Холлейн Кесептон, и Релкин перевел.
      Затем выступил вперед Фереголд и представился. Его знания языка драконов были лучшими в легионе, и дракониха была удивлена и польщена таким вниманием к ней.
      Фереголд объяснил ей свои обязанности, а также процедуру снятия показаний. Дракониха была поражена самим механизмом записи ее слов, подтверждения их чиновником и использования бумаги потом, спустя несколько месяцев, в далеком городе, как оружия в борьбе, которая велась только с помощью слов. Все эти дьявольские сложности людских дел обеспокоили дикарку. Она в который раз решила, что никогда больше не возвратится в места, где живут люди.
      Затем она, к удивлению Релкина, сразу же согласилась с этими условиями. Отвечая на его изумленный взгляд, она объяснила:
      - Только древние боги знают, что эти два дурака сделают с моими детьми, пока меня нет. Сегодня же вечером я хочу вернуться.
      - Вы сможете это сделать, - подтвердил Фереголд, - потому что вся процедура не займет много времени.
      Писец уселся за стол и начал записывать, а Кесептон шагал взад и вперед перед ними и задавал вопросы, очень стараясь, чтобы они были простыми по форме. Дракониха, к его удивлению, отвечала с полным пониманием событий. Перо писца скрипело, и Релкин почувствовал, как его плечи освобождаются от тяжкой ноши. С этими показаниями, которые в основном подтверждали его собственный рассказ, у него на суде по крайней мере появлялся какой-то шанс выиграть.
      Вся работа заняла меньше часа вместе с подтверждением показаний, повторным прочтением их драконихе и небольшими исправлениями. Затем текст был заверен капитаном Кесептоном и Фереголдом, и писец наконец скрутил свиток как положено.
      Дракониха немедленно вернулась к своему быку, с наслаждением пожирая все подряд.
      Когда она закончила, Релкин подошел попрощаться.
      - Мясо было вкусным, как у молодого зубра. Я хотела бы побольше такого мяса.
      - Не думаю, что генерал Веган позволит.
      - Тогда я, может быть, съем вашего генерала Вегана.
      Релкин мудро воздержался от комментариев:
      - До свидания. Высокие Крылья с озера Тундра. Надеюсь, что малыши Хвостолома вырастут сильными и честными. Благодарю тебя за то, что ты не убила меня, когда могла это сделать.
      Она посмотрела на него внезапно злым взглядом:
      - Я возьму своих детей и отправлюсь на север. Я никогда не вернусь в земли людей. Я понимаю теперь, откуда берется ваша сила. Вы нагромождаете одну сложность на другую. Ни один дракон не может тратить свой ум на такие мелочи. Моя голова болит, стоит мне только подумать о них.
      Заходящее солнце пылающим шаром закатывалось на западе. На башнях зажглись сигнальные огни.
      - До свидания, парень, живи долго. Позаботься о Базиле. У него доброе сердце.
      С этими словами она напряглась и взмыла в воздух, взмахи крыльев подняли воздушный вихрь, который просвистел по лагерю, срывая столы, выдирая колышки у палаток, и заставил Релкина согнуться, чтобы удержаться на ногах.
      Когда мальчик взглянул вверх, то увидел громадную темную тень, летящую через город по направлению к верховьям реки. Солнце коснулось ее чешуи, и дракониха засияла в небе, как большой изумруд. Релкин вздохнул, пожал плечами и, оторвавшись от этого фантастического зрелища, вернулся к земным заботам и отправился в казармы Сто девятого марнерийского эскадрона драконов на неминуемую встречу с командиром эскадрона Таррентом.
      Глава 16
      Три недели спустя Релкина еще раз вызвали в кабинет генерала Вегана.
      Беглые драконы в сопровождении Мануэля вернулись несколькими днями раньше. Оба дракона были теперь заняты на тяжелых работах, а сам Релкин не вылезал из постоянных нарядов: кухня, уборка мусора и уход за шлюпом. Командир эскадрона Таррент преследовал его, как мстительное привидение, подглядывал и назначал бесконечные дополнительные наряды за новые прегрешения. Вызов к генералу нарушил однообразие этой каторги.
      Веган сообщил Релкину, что собирается послать Сто девятый эскадрон в Кохон, чтобы они приняли участие в осенней кампании против краллов, бандитского клана на Холмах Кохона, который совершал набеги на плодородные земли вокруг Высокого озера. Веган решил удвоить силы драконов для выполнения этого поручения. Краллы убили двенадцать мужчин и увели женщин из хутора рядом с Вачау. Бандитам нужно было преподать достойный урок. Их следовало захватить, судить и повесить для всеобщего обозрения.
      - У вас есть какие-либо вопросы, драконир? Вы можете их задать.
      - Хорошо, сэр. Полагаю, я мог бы спросить, почему вы мне это говорите?
      - Потому что, драконир, я решил послать Сто девятый, думая именно о вас и о вашем драконе. Я хочу, чтобы вы оба были очень заняты, чтобы вы не стали причиной новых скандалов. И я не хочу отправлять вас за решетку. Если вам суждено умереть в битве этой зимой, тогда я спасу легион от ненужного суда. Это поможет мне также избежать политических осложнений. Убийство было использовано некоторыми заинтересованными силами, чтобы снизить налоги провинциям Кенора и урезать бюджет легиона.
      Релкин округлил глаза.
      - Я понимаю, вы об этом не подумали. Что ж, парень, посмотри правде в глаза. Население Среднего Арго живет без войн уже много лет. Недавние события в Туммуз Оргмеине заставили их вообще перестать думать о войне. - Веган холодно улыбнулся. - Есть разница между былым и нынешним положением в стране. Добрые люди в долине увидели возможность платить поменьше. Народ Кенора бежит сюда, чтобы уйти от больших налогов на востоке.
      - Я понимаю, сэр.
      - Да, ты парень неглупый. Я знал, что ты поймешь. И если тебе удастся выжить, чего я хотел бы, тогда весной мы отошлем тебя на суд в Марнери.
      Релкин промолчал.
      - А теперь я вам предоставлю удовольствие сообщить вашим друзьям о моих приказах. Скажите командиру Тарренту, пусть зайдет ко мне. Вы свободны.
      На следующий день был праздник, посвященный основанию колоний в Кеноре. Ворота форта были широко раскрыты, свободные места уставлены стойками и палатками.
      Релкин присоединился к праздничным гуляниям поздно, так как должен был покончить с целым морем дел, придуманных Таррентом. Но как только он справился, сразу же отправился посмотреть фейерверк и празднично расцвеченные палатки.
      Он нашел своих товарищей-дракониров, среди которых были Свейн и Томас, разгуливающие с важным видом после выигрыша главного приза.
      - Эй, Релкин, угадай, что у нас есть. - позвал его Томас.
      - Старина Свейн с третьей попытки выиграл билет к предсказателю судьбы для всех нас. Пошли вместе.
      - Это здорово, но я думаю, что мне следовало бы попробовать жареной рыбы.
      - Жареную рыбу мы закажем потом, а вначале бесплатно послушаем, что скажет нам прорицатель. Давай, парень, ради старины Свейна! - Свейн потянул его за руку, и Релкин позволил увести себя.
      Предсказатель судьбы оказался внушительного вида стариком, чье имя Мамплпизер Великий - было написано золотыми и красными буквами на вывеске палатки в красно-белую полоску. У Мамплпизера была длинная седая борода, конусообразная пурпурная шляпа, украшенная магическими знаками, вышитыми золотом и серебром, и черный бархатный балахон. Старик сидел, склонившись над маленьким красным столом, где стоял большой стеклянный шар, внутри которого что-то слегка светилось.
      - Входите, парни. Добро пожаловать в царство Мамплпизера. Усаживайтесь и будьте внимательны. Кто хочет услышать первым о своей судьбе?
      Свейн выступил вперед:
      - Я выиграл главный приз, мне и идти первым. Прорицатель открыл длинный узкий ящичек для гадания и вынул набор палочек из слоновой кости.
      - Усаживайтесь спокойно в это кресло, молодой человек, и приготовьтесь. Давайте не будем хихикать и суетиться, потому что это может помешать всевидящему глазу Мамплпизера и исказить будущее.
      Он провел рукой по стеклянной поверхности шара и пробормотал несколько фраз. Шар замерцал, а потом ярко засветился.
      Мамплпизер бросил палочки в ящик и стал тщательно рассматривать:
      - Кажется, что ваша романтическая натура скоро будет вознаграждена. Вы встретите молодую женщину, которая будет воплощением вашей мечты. Вы должны с ней обращаться вежливо и великодушно, потому что она благородных кровей.
      Свейн фыркнул.
      - Слыхали, ребята, я встречу девицу из благородных и уволюсь со службы во дворец ее папаши.
      Лицо предсказателя судьбы стало недовольным. Он перебирал палочки своими длинными пальцами.
      - Любопытно, очень любопытно... - Он пожал плечами. - Должно быть, элемент случайности. Иногда такое бывает. А теперь ведите себя не так шумно, парни. Кто следующий?
      К столику присел Томас Черный Глаз. Еще раз рука простерлась над стеклянным шаром, и палочки из слоновой кости, расписанные рунами, снова упали в ящик. Брови предсказателя судеб полезли вверх, а губы сжались.
      - Ну что ж, - сказал он, пытливо вглядываясь в Томаса. - Возможно, вы доживете до глубокой старости, женитесь на приятной женщине и родите с ней семерых Детей.
      - Здорово, - счастливым голосом произнес Томас, веря и не веря одновременно.
      - Но только если не вмешается судьба. Смотрите, я снова бросаю палочки. Не так четко, как в первый раз, но все-таки они предсказывают то же самое. Седьмая лежит в Доме Войны, но также и в Доме Судьбы. Вам предстоит тяжкое испытание, и вы можете не пережить его, чтобы воспользоваться всем, что есть в предсказаниях.
      - Хо-хо! Что вы говорите! Кажется, вы выбрали не того драконира, сэр. Свейн подтолкнул вперед Релкина. - Гадайте теперь Релкину, вот ему и предстоит испытание, когда его приволокут на суд.
      Все расхохотались. Мамплпизер внимательно следил за тем, как юноша усаживается в кресло. Одной рукой старик сделал странное движение над шаром, другой - бросил палочки.
      И глубоко вздохнул. Затем поспешно схватил палочки и бросил снова.
      - Да сохранит нас Мать! - сказал Мамплпизер. Он взглянул на Релкина, и в его старых выцветших серых глазах показалось что-то похожее на восхищение:
      - Война! Здесь предсказана великая битва! Это и есть ваша судьба!
      - Конечно, - ответил Релкин, чувствуя себя неловко под взглядом старика. Здесь нет ничего удивительного - мы же дракониры.
      Но предсказатель судеб еще не закончил:
      - Нет, вы не понимаете! Для каждого из вас выпал знак Семь на Семь, что означает великие события в ближайшем будущем. Первый и второй раз выпали Повешенный и Кошка над Луной, что означает: колеса судьбы пришли в движение. Теперь выпали Небесный дракон и Верный Меч. Нет никакого сомнения, ни малейшего сомнения! Я никогда в жизни не бросал Семь на Семь три раза подряд! Я никогда в жизни не видел рядом столь ужасных предзнаменований, как Верный Меч, Кошка и Повешенный! Теперь вы понимаете? Это рука Матери. Вы избраны для великой службы.
      Он собрал палочки и снова бросил. Парни были в растерянности. Они не знали, то ли посмеяться над этим, то ли принять всерьез.
      Мамплпизер судорожно вздохнул и закрыл лицо:
      - Рука, клянусь дыханием, это - Ее рука. Смотрите, Семь на Семь снова, смотрите на знаки, такого раньше я никогда не видел. Четыре раза подряд, и с Кошкой сверху Верного Меча и Двери Открытой к Ее Мудрости! Великие события уже начались вокруг вас.
      Свейну уже все надоело:
      - Пошел ты со своими трюками. Ты просто хочешь открыть наши кошельки. А я выиграл Главный Приз, и у нас бесплатные билеты.