– Я вижу, у нас новый фанат?
      – Простите?
      – Я знаю всех матушек своих игроков. Так что вы, вероятно… тетя?
      – Нет, – с улыбкой ответила Кейт, – я просто друг.
      – Меня зовут Хант Дженкинс.
      – Кейт Хэррис.
      – Рад с вами познакомиться, Кейт. Друг Тедди О'Рурка – мой друг.
      – Тедди – звезда вашей команды, – широко улыбнувшись, сказала Кейт.
      – Да, лучший форвард с тех пор, как перестал играть мой племянник Калеб.
      – Калеб Дженкинс? – спросила Кейт, вспомнив рассказанную Джоном историю об угнанной сыном Дженкинсов моторной лодке. – Так, значит, Фелисити ваша родственница?
      – Она моя невестка. А вы ее знаете?
      – Я живу сейчас в их гостинице, – ответила Кейт, с досадой подумав о том, что в этом городке невозможно скрыться от любопытных глаз – так же как и на ее родном Чинкотиге.
      На мгновение ей даже захотелось поскорее очутиться в Вашингтоне – в этом огромном мире, где каждый человек жил сам по себе, не вызывая ничьего любопытства. Кейт должна была побывать еще в нескольких местах Новой Англии, и, если ее поиски не увенчаются успехом, ей ничего больше не останется, как вернуться домой.
      – Все понятно, мир тесен.
      Внезапно Кейт увидела, что наблюдавший за ней темноволосый мужчина в ветровке Шорлайна направился в ее сторону. Салли помахала ему рукой, подзывая к себе, но тот лишь улыбнулся в качестве приветствия и продолжал шагать по направлению к Кейт.
      – Привет, Хант, – сказал он, – не представишь меня своей знакомой?
      – Меня зовут Кейт Хэррис, – сама представилась Кейт.
      – Питер Дэвис. Очень приятно.
      – Мне тоже.
      – Это ни мама и ни тетя, – пояснил Хант. – Это просто футбольный фанат и друг Тедди О'Рурка.
      – Вот как? Здорово… Послушай, Хант, можно тебя на секунду? Я хочу высказать кое-какие соображения насчет вашей стратегии во втором тайме.
      – Любые толковые соображения приветствуются, – улыбнулся Хант. – Ты же знаешь, в нашем деле самое главное – победа любой ценой.
      – Ну, до свидания, Кейт, – сказал Питер. – Рад был с вами познакомиться. Может быть, вы как-нибудь заглянете в «Волшебное зелье» – это наш местный бар. В пятницу и субботу там бывает живая музыка.
      – Да-да, приходите Кейт, – подхватил Хант Дженкинс. – Вы любите танцевать?
      – Боюсь, я не… – начала Кейт и слегка покраснела, заметив, что мужчины слишком заинтересованно на нее смотрят.
      Судья объявил начало второго тайма, и Хант с Питером поспешили к игрокам Шорлайна, чтобы дать им последние наставления.
      Скамейки игроков начали пустеть, и, наконец, раздался свисток. Группа поддержки в масках и остроконечных колпаках заволновалась и зашумела в предвкушении игры.
      Тедди, выбегая на поле, улыбнулся Кейт, и она ответила ему улыбкой. Хант Дженкинс, тоже улыбаясь, упорно пытался поймать ее взгляд, но она даже не взглянула на него.
      За своей спиной Кейт услышала разговор двух женщин.
      – Который сын адвоката? – спросила одна из них.
      – Вон тот, высокий, двадцать второй номер.
      – Ах, вот он какой, понятно… Конечно, мальчик ни в чем не виноват, но, по-моему, как-то уж очень несправедливо то, что дети этого ужасного адвоката наслаждаются жизнью, а те бедные девочки лежат в земле…
      – Да, я тоже так думаю. У меня просто в голове не укладывается: Тони Мур мертва, а Грег Меррилл, видите ли, имеет право на жизнь… А ты помнишь? Она бегала по той дорожке, вон там. Тони ведь была такой хорошей спортсменкой.
      – Да, была. Гордость города… Нет, я просто не понимаю: как можно защищать этого изверга? Ни стыда, ни совести у этого проклятого адвокатишки. Ничего удивительного в том, что Тереза наставила ему рога. Это ведь просто мучение жить с таким человеком!
      Кейт почувствовала, что внутри у нее все начинает закипать.
      – А ты слышала о том, что ему в окно запустили кирпич? И поделом. Где, спрашивается, справедливость? Папаша защищает убийцу, а его сын бегает, как ни в чем не бывало, играет себе в футбол. Да чтоб его детям никогда не было счастья! А то уж слишком все это несправедливо…
      – Знаете, что несправедливо? – резко обернувшись, вмешалась Кейт. Ее душило негодование, и она дерзко глядела на оторопевших от неожиданности женщин. – Несправедливо то, что вы так говорите об этих детях! Они ведь не сделали ничего плохого. Они так же невинны, как и жертвы убийцы.
      – А вы кто такая? – поинтересовалась одна из женщин, смерив незнакомку враждебным взглядом.
      – Я друг их семьи, – ответила Кейт и, отвернувшись, принялась снова следить за игрой.
      Тедди мчался по полю с мячом, и сердце у нее забилось так, как будто она сама вела мяч к воротам. Кейт вспомнила разбитое стекло в доме О'Рурков, кровь на лице Джона, ужас в глазах Мэгги и Тедди. Весь город обсуждал их семью, и, должно быть, эти разговоры доходили и до детей. Тедди был уже подростком и, вероятно, понимал, какие слухи ходили про его родителей. При мысли об этом сердце у Кейт сжалось от боли.
      Женщины продолжали шептаться за ее спиной, и она решила отойти подальше.
      В этот день Джон работал в лихорадочном ритме. Он прослушал доклады своих помощников, один из которых отвечал за показания медицинского эксперта, а другой – за подготовку ходатайства о передаче дела в другой суд. Потом Джон поговорил с двумя психиатрами, договорился с ними о встрече на следующей неделе и отложил визит в тюрьму.
      Заехав в дом отца, он забрал Мэгги и Брейнера и помчался на школьный матч. Они приехали после начала второго тайма. Джон припарковал машину на газоне, и все трое побежали к полю, чтобы присоединиться к болельщикам Шорлайна. Тедди в этот момент как раз вел мяч к воротам.
      – Давай, Тед! – закричал Джон. – Бей!
      – Тедддддиииии! – завопила Мэгги.
      Толпа неистовствовала, и сердце Джона переполнялось гордостью оттого, что причиной всеобщего волнения был его сын. Сам он тоже играл в футбол и в школе, и в университете, и ему было хорошо известно, какое чувство испытываешь во время игры, когда все вокруг выкрикивают твое имя. Джон надеялся, что Тедди слышал сейчас в реве болельщиков и его голос. Он знал, как его сыну хотелось, чтобы он присутствовал на игре. В те времена, когда Джон сам был мальчишкой, для него было настоящим праздником, когда отец приходил на матч, но, увы, это случалось так редко…
      Тедди передал пас игроку своей команды, и тот отправил мяч в угол ворот. Среди болельщиков Шорлайна поднялось настоящее ликование. Счет стал 3:1.
      – Привет, Джон!
      Чьи-то руки обвились вокруг его шеи, а губы чмокнули в щеку, и только потом он увидел, что это была Салли Кэрролл.
      – Привет, Салли.
      – Твой сын весь в тебя, Джон. Я хорошо помню, какие голы ты забивал, когда играл за Шорлайн.
      – Когда это было? Сто лет назад, – вздохнул Джон, кинув взгляд на мужчину, с которым стояла Салли.
      Это был Питер Дэвис, друг тренера Тедди. Джон слышал, что он купил дом в Пойнт Герон, и Салли стала встречаться с ним после того, как рассталась с мужем. Джон удивлялся, как люди могли так легко переносить разрыв: спокойно расставаться, сходиться с другим человеком, строить новые отношения. Ему самому это казалось просто немыслимым.
      – Ах, ну что ты строишь из себя старика, – сказала Салли.
      – Строю?
      – Ну, не говори так, пожалуйста, – произнесла Салли, ласково кладя руку на плечо Джона. – Ты просто очень устал, после всего, что тебе пришлось пережить. Кстати, как у тебя дела?
      Глаза у Салли были томные, влажные. Не выдержав ее пронзительного взгляда, Джон отвернулся. Салли обладала необыкновенной сексуальной притягательностью, и это не могло не действовать на него, как и на любого нормального мужчину, но… во-первых, она была лучшей подругой Терезы, во-вторых, все еще не разведена, в-третьих, Питер Дэвис смотрел на них, да и вообще она никогда не интересовала его как женщина. Джон снова посмотрел на Салли. Если бы он мог хоть кому-то рассказать, как на самом деле у него обстояли дела.
      – У меня все прекрасно, – сказал он.
      – Да? – усмехнулась она. – И поэтому у тебя такие круги под глазами? Джилли Уилкокс рассказала мне, что у вас в доме разбили стекло.
      – Да, нам запустили кирпич в окно. Что поделаешь – издержки профессии.
      – Да, похоже, толпа жаждет крови, – заметила Салли. – Видишь, как на тебя все смотрят?
      – Пускай смотрят. Лишь бы детей не трогали.
      – А кто позаботится о тебе, Джонни? – спросила Салли, снова дотронувшись до его плеча. – У тебя на шее дом, двое детей и эти ужасные клиенты!
      Джон стиснул зубы. Как убийственно можно в нескольких словах обрисовать жизнь человека! Поежившись от пронизывающего ветра, он перевел взгляд на поле, чтобы сосредоточиться на игре. Тедди одинаково хорошо играл и в нападении, и в защите. Он бегал, как заведенный, пытаясь отобрать мяч у противников.
      – А кто эта странная незнакомка? – донесся до него голос Салли.
      – Какая незнакомка?
      – Да вон та серая мышка, которая пришла болеть за вашего сына. Похоже, ваша собака ее хорошо знает.
      Джон проследил за направлением указательного пальца Салли, и взгляд его наткнулся на Кейт Хэррис, которая с горящими глазами следила за игрой. На ней было то же зеленое пальто, что и в тот вечер, когда состоялся их долгий и болезненный разговор. Она не сводила глаз с поля и судорожно сжимала руки в замок, словно сильно переживая или, возможно, просто пытаясь согреться. Когда подбежавший Брейнер стал радостно возиться с Бонни, Кейт наклонилась и чмокнула его в нос.
      Увидев Кейт, Джон не мог сдержать улыбки – такова была его первая непроизвольная реакция. Однако в следующую же секунду он недовольно нахмурился: что делала эта женщина на матче его сына Тедди?
      – Извини, Салли, я должен тебя покинуть, – сказал Джон и зашагал по направлению к Кейт.
      – Ничего, ничего, – ответила Салли удалявшейся спине Джона.
      Когда он подошел к Кейт, Бонни с Брейнером радостно запрыгали вокруг него. Кейт обернулась, и он увидел, что в ее глазах сияла надежда.
      – Брейнер помнит меня, – произнесла она.
      – Да, похоже на то, – сквозь зубы процедил Джон.
      – Или даже не столько меня, сколько Бонни. По-моему, они очень подружились. Я бы даже сказала – влюбились друг в друга. Вы заметили, как…
      – Кейт, что вы здесь делаете?
      Кейт опустила глаза и неопределенно хмыкнула.
      Джон вовсе не считал ее серой мышкой. Таким женщинам, как Салли и Тереза, никогда было не понять этой тихой, неброской красоты. Милая, маленькая, чуткая женщина. Он ничего не имел против нее, но она находилась сейчас там, где не должна была находиться.
      – Так что вы все-таки здесь делаете? – резко повторил Джон.
      – Смотрю, как играет Тедди, – ответила Кейт.
      – Но с какой стати… – только не лгите мне, ладно? Вы знали, что я приду, и тоже решили явиться, чтобы опять меня обрабатывать? Вы думаете, я забыл нашу последнюю встречу?
      – Я вовсе не знала, что вы придете, – мягко заметила Кейт.
      – Да что вы говорите! Что вас тогда сюда привело?
      – Думаю, даже Тедди не знал, что вы придете…
      Джон взглянул на поле и увидел сияющее лицо своего сына. Тедди улыбался во весь рот, и его щеки пылали от радости. Он так разволновался, заметив среди болельщиков отца, что пропустил мяч.
      – Отбивай, Тедди! – закричал Джон, увидев, что мяч оказался у левого крайнего нападающего Ривердейла.
      – Давай, Тедди, давай! – подхватила Кейт, выбрасывая вверх кулак.
      – Эх, – махнул рукой Джон, когда крайний нападающий передал мяч центральному.
      Положение было безнадежное. Здоровый малый из команды Ривердейла ударил по воротам и забил гол. Болельщики Ривердейла взревели от восторга.
      – Ну, ничего страшного, Шорлайн все равно впереди – счет 3:2, – утешительно промолвила Кейт.
      – Вы считаете, это я виноват в том, что нашим забили гол? Вы хотите сказать, Тедди из-за меня пропустил пас, потому что я отвлек его своим появлением?
      – Я ничего не хочу сказать, – холодно произнесла Кейт, но глаза ее смотрели по-прежнему с теплотой. – Вы сами все это сказали. А вам, конечно, виднее.
      – Так значит, по-вашему, – воскликнул Джон, закипая все сильнее, – Тедди дал маху из-за меня? Так?
      – Во-первых, Тедди не дал маху, как вы говорите, – возразила Кейт. – Это был просто вопиющий офсайд.
      – Никакого офсайда не было, – ответил Джон. – Тедди пропустил мяч между ног, и игрок Ривердейла успел этим воспользоваться. Вы ничего не понимаете в футболе.
      – Это правда, – согласилась Кейт. – Но я стараюсь разобраться. И эта игра мне очень нравится.
      Кейт запрыгала, следя за тем, что происходило на поле.
      – Смотрите, смотрите! – Игра шла уже на половине поля команды Ривердейла. Тедди, завладев мячом, отчаянно пробивался к воротам противника.
      – Вперед, Тедди! Давай, бей! – услышал Джон собственный голос.
      – Давай, Тедди, я в тебя верю! – крикнула Кейт.
      – Давай, О'Рурк, давай! – закричали все вокруг.
      Если бы Джон закрыл сейчас глаза, он мог бы легко представить, что это кричат ему, но он не мог сделать это в столь напряженный момент. Джон не сводил глаз со своего сына. Тедди принял мяч. Удар! Гол!
      Толпа болельщиков взорвалась.
      Джон прыгал от радости, как подросток, и кричал, насколько хватало легких. Ликование переполняло его. Ему хотелось схватить прыгавшую рядом Кейт и стиснуть ее в объятиях. Это был великий момент: он увидел триумф Тедди собственными глазами!
      – У вас потрясающий сын, – задыхаясь, вымолвила Кейт.
      – Спасибо.
      – И здорово, что вы сегодня пришли и все это увидели.
      – Да, – ответил Джон, и в горле у него встал комок при воспоминании о том, какое выражение удивления и восторга было написано пять минут назад на лице Тедди, когда он увидел, что его отец пришел посмотреть на игру.
      – Вам есть чем гордиться.
      Джон кивнул. Еще бы! Как не гордиться таким сыном! Он подумал о Терезе. Как радовалась бы она сейчас, как гордилась бы Тедди… Однако воспоминание о жене тотчас вернуло его на землю. Эти воспоминания всегда будили в его сердце боль и горечь измены. Джон сердито откашлялся и взглянул Кейт прямо в глаза.
      – Ладно, – продолжил он, изо всех сил пытаясь справиться с захлестнувшей его волной чувств. – Говорите: что вы здесь делаете?
      – Я вам уже сказала…
      – Вам ровным счетом нечего здесь делать, Кейт. Зачем вы пришли?
      Кейт сунула руку в карман и извлекла оттуда какую-то бумажку. Было видно, что она колебалась, стоило показывать ее или нет. Джон с негодованием посмотрел на Кейт. «Опять! И что же на этот раз? Еще одна фотография? Открытка? Какая-нибудь записка? Все это нужно нести в полицию, а не мне, черт возьми! Я ничем не могу вам помочь!» – кричал голос внутри него, но, тем не менее, он взял бумажку из рук Кейт и развернул ее.
      Это была записка, написанная рукой его сына:
 
       «Здравствуйте, Кейт!
       У меня сегодня футбольный матч. Если у вас нет никаких других планов, может быть, вы захотите прийти. Игра состоится на поле Шорлайна в четыре часа. Очень надеюсь, что вы придете.
       Таддеус О'Рурк (Тедди)».
 
      – Каким образом к вам попала эта записка? – резко спросил Джон.
      – Тедди оставил ее под стеклоочистителем моей машины, – ответила Кейт.
      – А как он узнал, где вас найти?
      Джон подозрительно посмотрел на Кейт. Все это оживило в его памяти один из самых неприятных периодов его жизни: таинственные записки для Терезы, молчание на автоответчике, боязливое шушуканье по ночам…
      Примитивная, дешевая конспирация.
      – Понятия не имею, – сказала Кейт.
      – Вы звонили ему? Вы давали о себе знать ему или Мэгги?
      – Конечно же, нет.
      – Тогда как ему удалось вас найти? – повторил Джон.
      – Я не успела его об этом спросить.
      – Он все время был на поле? – с нескрываемой гордостью поинтересовался Джон, отрываясь от записки.
      Кейт кивнула и сильнее закуталась в пальто. Становилось все холоднее. К вечеру обещали грозу. Джон огляделся вокруг, и ему показалось, что все глаза устремлены на него. Он расправил плечи и придал своему лицу непроницаемое выражение. Брейнер и Бонни, вдоволь набегавшиеся вокруг поля, вернулись, наконец, к Джону и Кейт. Следом за ними примчалась Мэгги с бутылкой «Гаторейда» в руке.
      – Папа, смотри, меня угостил тренер Тедди! – похвасталась она. – А ты видел, как Тедди забил гол? Видел, а?! Видел? А смотри, какую подружку нашел себе Брейнер! Интересно, чья это собака?
      Увидев Кейт, Мэгги едва не бросилась ей на шею.
      – Ой, привет! – закричала она, прыгая от восторга.
      – Привет, Мэгги.
      – Так это ваша собака?
      – Да, ее зовут Бонни.
      – Она просто прелесть!
      – Это шотландский терьер, – заметила Кейт.
      В этот момент свисток оповестил о конце матча. Пожав друг другу руки и обнявшись, противники разошлись. Джон видел, как Тедди, перекинувшись несколькими словами со своим тренером, помчался сквозь толпу родителей и игроков к нему.
      – Ты видел, папа?
      – Видел, видел, ты был великолепен.
      – Красивый был гол?
      – Потрясающий! И хочу тебе сказать: молодец, что не пал духом, после того, как вы пропустили мяч. Для победы это самое главное.
      – Да. И мы победили!
      – Поздравляю! – сказал Джон, и Мэгги, обрадовавшись, повисла на шее брата.
      – Два гола – это сильно! Молодец, Тед! – похвалила Кейт.
      Лицо Тедди просияло.
      Джон растерянно посмотрел на сына. Как? Он видел только один гол Тедди.
      – Так ты забил два гола?!
      Тедди кивнул, и Кейт подтвердила:
      – Да. Тедди настоящая звезда.
      – Ты звезда, Тедди! – воскликнула Мэгги, глядя на брата с искренним обожанием.
      – Спасибо, Мэгги.
      Джон немного расстроился. Он был так горд собой, думая, что, несмотря ни на что, успел увидеть самое интересное, а, оказывается, он столько всего пропустил…
      После матча он собирался встретиться со своим старым другом Билли Мэннингом, детективом из Главного полицейского управления Коннектикута. В пятницу вечером Билли всегда можно было найти в «Волшебном зелье», и Джон хотел пойти туда, чтобы по-приятельски поговорить с ним за кружкой пива и попытаться выяснить что-то о Вилле Хэррис. Однако теперь он решил отправиться в бар попозже.
      – Мы должны отметить победу Шорлайна и голы Тедди, – сказал Джон. – Где ты хочешь поужинать, Тед?
      – «Везувиоз Пицца»! – воскликнул Тедди.
      – Отлично.
      – Давайте позовем еще дедушку и Мэв, – предложила Мэгги. – Мы живем сейчас у дедушки, – пояснила она Кейт. – Они будут очень рады.
      – Да, хорошо было бы отпраздновать вместе с ними, – согласился Тедди. – Но дедушка точно не сможет: в это время он должен быть у врача.
      – Но я хочу, чтобы был настоящий праздник! – защебетала Мэгги. – Что мы будем сидеть одни? Нам нужны гости. Давайте пригласим…
      Ее сверкающие глаза остановились на Кейт, и Тедди, полностью поддерживавший идею сестры, закончил за нее:
      – Кейт! Вместе с Бонни.
      – Да, вы обязательно должны пойти с нами, Кейт, – сказала Мэгги. – В «Везувиоз» самая вкусная пицца на свете. Она вам понравится – да ведь, папа?
      Дети с надеждой посмотрели на Джона, но он молчал.
      – Я бы с удовольствием с вами пошла, – произнесла Кейт, – но, к сожалению, я не могу, у меня дела.
      – Как не можете? – воскликнула Мэгги. – Пойдемте! Ну, пожалуйста! Мне нужно с вами посоветоваться насчет костюма для Хэллоуина. Папа с Тедди ничего в этом не понимают. А вы, как женщина, могли бы мне что-нибудь посоветовать…
      – Ох, Мэгги… – вздохнула Кейт.
      – Ну, пожалуйста, Кейт, – присоединился к сестре Тедди. – Пойдемте с нами, перенесите дела на потом.
      Кейт улыбнулась и закусила губу, словно обдумывая такую возможность. Джон видел, что она не хотела огорчать детей. «Неужели все-таки согласится?» – подумал он, и сердце его по непонятной причине забилось. Джону очень хотелось подождать, чтобы узнать, что скажет Кейт, но, в конце концов, он решил все же опередить ее.
      – Кейт ведь уже сообщила нам, что не может пойти, Мэгги, – сказал он дочери. – Не надо канючить.
      – Я не канючу, – буркнула Мэгги.
      – Я не могу, правда, – мягко промолвила Кейт.
      – Вы много потеряете, – в свою очередь попытался уговорить ее Тедди. – Пицца там действительно замечательная. А на обратном пути мы можем заехать в «Пэрэдайс Айс Крим» поесть мороженого. Вы уже там бывали?
      В этот момент Джон краем глаза увидел, что к ним приближается Салли Кэрролл со своим сыном Бертом.
      – Еще нет, – улыбнулась Кейт и взяла Бонни за поводок, собираясь уходить. – Как-нибудь обязательно сходим туда.
      – Привет всем! – послышался голос Салли. – Ну, где будем праздновать? Питер занят сегодня допоздна, так что мы с Бертом решили присоединиться к вам.
      – Мы собирались в «Везувиоз», – сообщил Тедди.
      – Ура! – закричал Берт.
      – Пока, Кейт, – сказала Мэгги, и Джон почувствовал, сколько грусти было в ее словах.
      – Пока, Мэгги.
      Увидев, что Кейт уходит, Салли наклонилась к уху Джона и прошептала:
      – Я что-то не то сказала?
      Джон отрицательно помотал головой. Отойдя на несколько шагов, Кейт неожиданно повернулась к Мэгги и сказала:
      – Эмилия Эрхарт!
      – Что? – не поняла Мэгги.
      – Ты можешь одеться Эмилией Эрхарт, – пояснила Кейт.
      – На Хэллоуин?
      – Ну да. Все, что тебе для этого нужно – это белый шарф, длинный-длинный белый шарф, авиаторские очки и, конечно же…
      – Что? – взволнованно спросила Мэгги, прижав руки к сердцу. – Что нужно еще?
      – Смелость, – подмигнула Кейт и потянула Бонни за поводок. – Моя сестра любила повторять, что Эмилия была самой смелой женщиной на свете.
      – Да, это так, – кивнула Мэгги и посмотрела в холодное октябрьское небо.
      Все вокруг словно перестало существовать, и она осталась один на один с небом. Если бы у нее были крылья… она расправила бы их и взлетела, чтобы посмотреть на землю с такой высоты, на какую может поднять человека только смелость.

Глава 9