Поэтому, когда выяснилось, что почва Селлестры недостаточно плодородна, чтобы кормить окрестные миры, планета обратилась к коммерции, став маленьким, но процветающим торговым центром. Сюда поступали субпространственные сообщения из Олигархии, которые передавались дальше, в глубины Пограничья. Три экспортно-импортные компании ожесточенно конкурировали в стремлении выполнить любой заказ на покупку или продажу. Тысячи туш животных поступали к такеидермистам, по какой-то только им ведомой причине обосновавшимся на Селлестре. Банки вели расчеты в кредитках Олигархии, шиллингах Новой Кении, талерах Марии-Терезии, фунтах Далекого Лондона, рублях Нового Сталина, рупиях Пуккаха IV и в дюжине других валют. Новый обменный курс объявлялся каждые десять секунд. Населяли Селлестру двадцать тысяч людей и почти три тысячи инопланетян, в основном канфориты, лодиниты и моллутеи. Почти все они так или иначе занимались межзвездной торговлей. Когда корабль Найтхаука вышел на планетарную орбиту, ожило радио. - Пожалуйста, назовитесь, - раздался холодный, чуть ли не металлический голос. - Говорит "Олимп Шесть", зарегистрированный на Делуросе Восемь, командир корабля Джефферсон Найтхаук. Два стандартных дня тому назад вылетели с Сайлена Четыре. - Цель визита? - Торговля. - Чем? Киношита помахал рукой. - Не ваше дело, - ответил Найтхаук. - Посадочные координаты введены в бортовой компьютер, - бесстрастно продолжил голос. - Добро пожаловать на Селлестру. Голубые Глазки заухал. Киношита улыбнулся. - Ты же здесь не бывал, - заметила Мелисенд. - Как ты узнал, что сообщать о цели нашего визита не обязательно? - Найтхаук объяснил, что прибыли мы по торговым делам, - ответил Киношита. - Тут Пограничье, не Олигархия. У него нет права спрашивать, чем конкретно мы собираемся заниматься. - Глупость какая-то. В конце концов это его мир. Должны же тут быть какие-то законы. - На любой торговой планете половина товаров - контрабанда. Едва ли деловые люди повалят сюда толпой, если узнают, что здесь задают лишние вопросы. - Этот тип также не спросил, есть ли на борту инопланетяне, - добавил Пятница. - Еще одно отличие от процедур Олигархии. - Там еще спрашивают об этом? - удивился Найтхаук. - Последние четыре тысячелетия спрашивали, - ответил Пятница. - С чего им менять заведенный порядок? Найтхаук пожал плечами. - На каждого человека в галактике тысячи инопланетян. Вроде бы нам пора приспосабливаться. - Прошлое человечества говорит о том, что оно приспосабливаться не способно. К счастью, у галактики долгая память. Сегодня у вас самые лучшие технологии, самое совершенное оружие, и человечество, наглое по натуре, становится еще наглее. Но не вы хозяйничали в галактике раньше, и в будущем наступит день, когда вы перестанете быть хозяевами. И тогда мне не хотелось бы оказаться на месте человека. - Об этом можешь не волноваться, - ехидно ввернул Киношита. - Я и не волнуюсь. Пока я могу убивать людей, на душе у меня спокойно. - А как насчет тебя? - спросил Киношита, повернувшись к Голубым Глазкам. - Ты так же относишься к человеку? - Ни в коем разе. - Дракон добродушно ухнул. - Люди - единственные обитатели галактики, которые могут отблагодарить за качественное обслуживание. - Значит, Пятница хочет нашей смерти, потому что у нас лучшее оружие, а ты хочешь, чтобы мы жили, потому что наши чаевые самые щедрые, улыбнулся Киношита. - Пожалуй, более честных ответов мне не услышать. : - Я мог бы солгать, сказав, что внешне вы очень красивы, - ответил Голубые Глазки. - Если этот ответ доставит тебе удовольствие, считай, что первый раз я солгал. - Отнюдь. Но у меня складывается ощущение, что ложь доставляет тебе удовольствие. - Правда - добродетель, значение которой сильно преувеличено, как говаривала ваша Джейн Остин, - согласился дракон. - Наверное, говаривала, на твою память можно положиться.., но я сомневаюсь, что она поощряла синих драконов лгать с утра до вечера на радость себе и другим. Голубые Глазки пожал плечами. - Вопрос лишь в толковании исходной фразы. - Привяжитесь, - прервал филологический спор Найтхаук. - Заходим на посадку. Несколько мгновений спустя они коснулись земли и вышли из корабля. Движущаяся дорожка доставила их на таможню. Формальности заняли считанные минуты. - Что теперь? - спросила Мелисенд, когда они вышли из здания космопорта под теплое солнце Селлестры и широкая магистраль понесла их к центру города. - Теперь побродим по улицам и постараемся узнать как можно больше. - Я уже почувствовала, что у многих людей твое появление вызывает недоброе предчувствие, - предупредила Мелисенд. - Они же не знают, кто я. - Чтобы догадаться, кто ты, достаточно одного взгляда. - Приятно об этом слышать, - вставил Киношита. - Я так пугаю людей? - спросил Найтхаук. Киношита кивнул. - Они не преступники. Обычные работники космопорта и бизнесмены. Так что у них нет оснований бояться киллера или охотника за головами... - ..если только они не опасаются за жизнь человека, которого им не хочется видеть мертвым, - закончил Найтхаук. - Такое возможно. - И что теперь? - повторила Мелисенд, - Найдем отель Мы слишком долго сидели в маленьком корабле. Надо отдохнуть друг от друга и поразмяться. Тут не Олигархия, поэтому мы без труда найдем место, где нам всем сдадут номера. - Он помолчал. - А с наступлением темноты начнем искать Ибн-бен-Халида или хотя бы человека, который знает, где он находится. - Впятером мы будем выглядеть несколько странно, - заметил Голубые Глазки. - Поэтому мы разделимся. - Найтхаук посмотрел на Пятницу и дракона. Вы двое пойдете туда, где кучкуются инопланетяне.., даже в Пограничье они наверняка не любят отдыхать вместе с людьми. Ито и я осмотрим места, где собираются люди. Мелисенд пойдет со мной. - Почему не с Киношитой? - спросила она. - Если будет потасовка, я защищу тебя лучше, чем он. Пока Ибн-бен-Халид не найден, важнее тебя в нашей команде нет. О месте встречи договоримся позже. Найтхаук перешел на более медленную дорожку, которая и доставила всех пятерых к маленькому отелю. Конечно, он знавал лучшие дни, но чистота и порядок поддерживались на должном уровне, а в ресторане обслуживали и людей, и инопланетян. Они сняли пять комнат на четвертом этаже, отдыхали до обеда, потом спустились в холл. - Пятница, если здесь найдется что-нибудь из твоего рациона, будет лучше, если ты поешь отдельно от нас, - заявил Найтхаук, и Киношита одобрительно закивал. - - К кускам трупов, которые вы едите, я питаю не меньшее отвращение, чем вы - к моей пище, - ответил Пятница, не сводя взгляда с Киношиты. Просто я лучше воспитан. Инопланетянин ушел в дальний конец ресторана и занял свободный столик. Найтхаук и остальные сели у двери, сделали заказ, нажимая кнопки на меню-автомате, и принялись за еду. Мелисенд все время ерзала на стуле. - То ли ты ешь какую-то гадость, то ли считываешь неприятные тебе эмоции, - заметил Найтхаук. - Мне как-то не по себе среди перепуганных людей, - призналась Мелисенд. - А можешь ты отключиться? Как закрывают глаза или затыкают уши? - Как отключить мозг? - ответствовала балатаи. - Должен быть какой-то способ, иначе ты давно бы сошла с ума. Не можешь же ты считывать мерзкие эмоции со всей планеты. - С расстоянием их воздействие уменьшается. - А как насчет стен? - Практически не помогают. Только расстояние. - Должно быть, ты действительно настрадалась на корабле. - Приходится приспосабливаться. Пятница ненавидит всех людей, но ненависть свою держит под колпаком. Иной раз она выплескивается, но нечасто. И у Киношиты эмоции вспыхивают, лишь когда он сшибается с Пятницей. - А как насчет меня? - спросил Голубые Глазки. - Твои эмоции я читать не могу, - ответила Мелисенд. - Очень уж мы разные. - А у босса? - Голубые Глазки указал на Найтхаука. Балатаи долго смотрела на него. - Я никогда не встречала такого человека. Эмоционального излучения почти нет. Ни дурного предчувствия, ни страха, ни ярости. Для него все это не более чем работа. Ничто его не расстраивает, ничто не возбуждает. - Полагаю, потому-то он и Вдоводел, - кивнул Голубые Глазки. Вероятно, единственное, что ты от него уловишь, так это чувство глубокого удовлетворения, обусловленное успешным выполнением задания. Оно наверняка проявится после того, как он вырежет пятьдесят или шестьдесят плохишей. - Как же это ужасно! - прошептала Мелисенд. - Однако это единственный способ выжить, если ты постоянно ставишь на +сон собственную жизнь, - ответил Найтхаук. - Жизнь больше, чем выживание, - возразила она. - Не для всех. - Чем бы ты занимался, если б не стал Вдоводелом? - спросил Голубые Глазки. - Что бы ты мог делать? Чего бы хотел? - Глупый вопрос. Я такой, какой есть. - Но если бы, - настаивал дракон. Найтхаук пожал плечами. - Наверное, что-нибудь выращивал бы. - Выращивал? - Цветы, растения, животных, - ответил Найтхаук. - За свою жизнь я слишком многих убил. Для разнообразия неплохо кого-то и вырастить. - А что тебя останавливает? - не унимался Голубые Глазки. - От твоих создателей тебя отделяет полгалактики. Ты можешь раствориться в Пограничье, и они тебя никогда не найдут. - У меня есть обязательство. - Перед ними? - пренебрежительно бросил Голубые Глазки. - Передо мной. - Перед собой? - Перед моим двойником, который лежит в морозильной камере на Делуросе VIII. Обеспечив его будущее, я займусь своим. - Я знаю, что люди заботятся о родителях и детях, - продолжал Голубые Глазки. - Но какие чувства испытывает клон к своему.., как бы его назвать.., к своему оригиналу? - " Он - не другой человек. Он - часть меня, точно так же, как я часть его. - Не понимаю. - Я тоже, - признался Найтхаук. - Но знаю, что чувствую. - Интересно, а почему клонирование столь сурово наказывается? проворковал Голубые Глазки. - Возникает слишком много юридических проблем, - ответил ему Киношита. - Несет ли человек ответственность за преступные действия его клона? Если на месте преступления найдена ДНК, чья она? Опять же вопросы наследования. Кто имеет больше прав - сын человека или его клон? - Мне представляется, все это можно решить. - Наверное, можно.., но лучше, пожалуй, не стоит, - внесла свою лепту Мелисенд. - Каждому из нас нравится ощущать свою уникальность. Клоны все изменят. - Ну, не знаю, - покачал головой Киношита. - Настоящего Вдоводела я не встречал, но провел достаточно времени с первым клоном, и он не имеет ничего общего с этим. - Почему же он так отличался? - удивилась Мелисенд. - Совсем молодой, импульсивный.., да еще страстно влюбился в первую встреченную им женщину. - Ему было всего два месяца, - напомнил Найтхаук. - Не только физиологически, но и во всем остальном. - Он помолчал. - Бедняге не дали ни единого шанса. - Ты говоришь так, словно знал его, - вставил Голубые Глазки. - Больше, чем знал. Я сам был таким же. - Вот! - воскликнула Мелисенд. - Первая сильная эмоциональная реакция, которую я смогла уловить со дня нашей встречи. - Эмоции только мешают делу. - На лице Найтхаука отразилось то ли раздражение, то ли недовольство. - Я не согласен, - покачал головой Киношита. - Без сладострастия и алчности человек так бы и остался на Земле. - Сладострастия, алчности и любопытства, - поправила его Мелисенд. - Что ж, пора утолить наше любопытство. - Найтхаук оставил отпечаток большого пальца на счете, поднялся, знаком позвал за собой остальных и направился к двери. Пятница присоединился к ним, и вскоре команда Найтхаука растворилась в прохладной ночи, отправившись на поиски информации о своей жертве.
      Глава 13
      - Так с чего мы начнем? - нервно спросила Мелисенд, когда она и Найтхаук остались вдвоем на практически пустой движущейся дорожке. - Выбирать тебе. Таверна, наркосалон или кафетерий, где эмоции будут не слишком болезненны для балатаи. Я хочу, чтобы ты смогла прочитать новые эмоции, страсти, которые мне удастся разжечь. Я Полагаю, тебе будет легче при минимальном начальном уровне. - Верно. Но почему ты не предоставил мне права выбора на Сайлене IV? - Мои.., э.., спонсоры дали знать, что Ибн-бен-Халида пару раз видели в баре Голубых Глазок. Поэтому не имело смысла идти в соседнее заведение. - Ах вот оно что, - протянула Мелисенд. - Но как ты поведешь себя на этот раз, когда нет Киношиты, чтобы затеять спор? Найтхаук пожал плечами. - Что-нибудь придумаю. Сядем не в темном углу, а на свету, чтобы я мог видеть твое лицо. Если кто-то что-то скажет или как-то отреагирует на мои слова, просто посмотри на него. - Хорошо. - По голосу чувствовалось, что Мелисенд не по себе. - А если он попытается что-то предпринять? - Тогда он узнает, как досаждать подругам Вдоводела. - Это, конечно, приятно слышать.., но звучит очень самодовольно. - Я заработал право на такое самодовольство, - отрезал Найтхаук. Или ты предпочла бы, чтобы я вжимался в стул, сосал палец и верещал "Не бейте меня!" всякий раз, когда у кого-либо возникало желание узнать, чего я стою? - Нет, - вздохнула Мелисенд. - Мне бы этого не хотелось. - Как насчет этого заведения? - Найтхаук указал на таверну с экзотической вывеской. Мелисенд сосредоточилась. - Не хуже других. У них очень красивая танцовщица. - Как ты узнала? Женщина улыбнулась. - Воздух напоен сладострастием. Как, по-твоему, в чем причина? - Логично. Думаю, нам лучше войти вдвоем. - Почему? - Ты женщина привлекательная. Если войдешь одна, боюсь, часть этого сладострастия перекинется на тебя. - Ты очень предусмотрительный. Найтхаук пожал плечами. - Зачем создавать себе лишние трудности? Она окинула его взглядом, взяла под руку, и вдвоем они вошли в таверну. Найтхаук и Мелисенд оказались в необычном шестнадцатигранном зале с инопланетными гобеленами на стенах. Почти обнаженная девушка стояла на огромном прозрачном шаре, который катался по маленькой сцене, расположенной в центре зала. Девушка Держалась на шаре с необыкновенным изяществом, и Найтхаук решил, что ей не составит труда сделать пируэт или сальто. Музыка вроде была "живая", но оркестра Найтхаук не приметил. Вокруг сцены стояло примерно тридцать столиков, половина которых пустовала. Женщин, за исключением танцовщицы и Мелисенд, в баре не наблюдалось. Найтхаук подошел к столику у самой сцены, усадил свою спутницу, потом сел сам. Официантов он не заметил, ни людей, ни роботов, поэтому внимательно осмотрел поверхность столика и нашел едва заметную кнопку, при нажатии на которую высветились два меню. Напитки предлагались экзотические: "Пыльная шлюха", "Синяя зебра", "Зеленое с белым", "Чиллер-Киллер" и даже фантастически дорогой алфардский коньяк семидесятипятилетней выдержки. Когда они выбрали коктейли, Найтхаук приложил большой палец к соответствующим точкам меню, и мгновением позже в столике открылись два люка, из которых словно по мановению волшебной палочки поднялись два полных стакана. - Никто тебя не заинтересовал? - спросил Найтхаук, оглядывая зал. - Они все такие страшные. - Внешность бывает обманчивой. - А ты никогда не испытываешь страха, предчувствия беды? - спросила Мелисенд, не сводя с него глаз. Найтхаук усмехнулся. - Если ты этого не знаешь, значит, у нас серьезные трудности. - Я не могу обнаружить у тебя страха. - Такая уж у меня работа. Нельзя нервничать. - Одно дело контролировать или не обращать внимания на страх. И совсем другое - не иметь его вовсе. - Может, это меня и спасает. - Ты очень странный человек, Джефферсон Найтхаук. - Только так и можно стать легендой, - ответил он. Полуголая танцовщица закончила номер, и Найтхаук помахал ей рукой. - Мы будем счастливы угостить вас, когда вы оденетесь. - Я не пью с посетителями. - Но я предлагаю выпить за здоровье Ибн-бен-Халида. - Эту фразу он произнес достаточно громко, чтобы его услышала добрая половина зала. - Вы, должно быть, меня не поняли, - ответила девушка. - Я не пью с посетителями. - Теперь вам осталось только сказать мне, что вы - патриотка Олигархии, - бросил он вслед танцовщице, когда та сходила со сиены, и повернулся к Мелисенд. - Ну? - У нее никакой реакции Но при упоминании Ибн-бен-Халида я уловила дна эмоциональных всплеска. От твоей реплики о Псприотизме у одного эмоции зашкалили. - За нас или против? - Не знаю. Я считываю эмоции, а не мысли.., но, учитывая, что до ближайшей планеты Олигархии две тысячи световых лет, думаю, что за нас. - Давай выясним. Найтхаук встал со стаканом в руке. - Предлагаю выпить за Ибн-бен-Халида! - воскликнул он. Все промолчали. - Паршивые трусы, - пробормотал Найтхаук и, осушив свой стакан, уселся обратно за столик. Посмотрел на Мелисенд, шепотом спросил. - Есть что-нибудь? - Все, - ответила она. - Верность, ярость, любовь, ненависть, даже страх. - Направленные на меня или на Ибн-бен-Халида? - Не знаю. - Всплеск эмоций может означать, что они знают его или хотя бы знают о нем. Что они любят его и боятся меня или наоборот. - Он печально улыбнулся. - Эмпатия не относится к точным наукам, не так ли? - Ты это знал, когда нанимал меня. - Не сердись. - Найтхаук оглядел зал. - А может, именно это от тебя и требуется? - Не поняла. - Если я шлепну тебя по щеке, только обозначив удар, ты сможешь упасть так, словно я ударил со всей силы? - Не знаю. Я не актриса. - Тогда не волнуйся об этом. - В каком смысле? - Я не могу ждать весь вечер, пока кто-то да подойдет. Попытаемся спровоцировать ответную реакцию. - Ты хочешь ударить меня? Я не смогу убедить их, что мне действительно больно. - Сможешь. - Ноя... Получив крепкую затрещину, она свалилась со стула и покатилась по полу. - Поднимайся! - проревел Найтхаук. - Поднимайся и повтори это еще раз! Мелисенд села, перед глазами расплывались круги. Найтхаук рывком поднял ее и выволок на улицу. - Жди в отеле, - шепнул он, прежде чем вернуться в таверну. - Обещает мне ночь развлечений, а потом начинает перечислять добродетели Кассия Хилла, - объяснял Найтхаук свой поступок, усаживаясь за столик. - Этот мерзавец знать не знает, что такое добродетель. Однако реакции не последовало, и Найтхаук вновь встал. - Здесь я уже насиделся, - изрек он и широким шагом вышел на улицу. Он удалился от таверны футов на сорок, пошатываясь, словно пьяный, когда за его спиной послышался голос. - Подожди, приятель! Найтхаук подавил довольную улыбку, уже кривившую губы, и повернулся. Его догонял мужчина, которого он только что видел в зале, широкоплечий, с большим животом (любил, видать, выпить пива), окладистой черной бородой и сверкающими серыми глазами. - Я слышал твои слова в таверне. - И что? - Так уж получилось, что я служил под началом Кассия Хилла в войне с боролитами. Он - великий человек, и я не согласен с тем, что ты говорил про него. Превосходно, подумал Найтхаук. В таверне пятьдесят сторонников Ибн-бен-Халида, но мне достается тот, кто его ненавидит. - Ты имеешь на это полное право, брат. Я не хотел никого обидеть. - Тогда тебе лучше извиниться прямо сейчас. - Хорошо, я извиняюсь. Но мужчина, похоже, разозлился еще больше. - Этого мало! Найтхаук заметил, что вокруг начала собираться толпа. Что ж, может, оно и к лучшему, решил он. Если я буду стоять за Ибн-бен-Халида, может, кто-нибудь наконец поймет, что я на его стороне. - Это все, что я могу для тебя сделать. На большее не рассчитывай. - Значит, в тебе не много смелости, - зловеще улыбнулся мужчина. - Не много. - Может, все-таки скажешь что-нибудь, прежде чем я разорву тебя на куски? - Да. Катись к чертовой матери вместе со своим Кассием Хиллом. С громким ругательством мужчина бросился на обидчика, но Найтхаук уже приготовился к встрече. Он отступил в сторону, перехватил вытянутую вперед руку, вывернул ее, одновременно поворачиваясь к противнику спиной, и потянул на себя. Мужчина перелетел через него и тяжело шлепнулся на мостовую. Медленно поднялся, отряхнулся, исподлобья посмотрел на Найтхаука. На этот раз он приблизился медленно, осторожно.., и пропустил удар в лицо, от которого отлетел на пару ярдов. - Кто ты? - пожелал он знать, вытирая кровь с лица и вновь наступая на Найтхаука. - Я - человек, которого ты собирался разорвать на куски. Мужчина имитировал удар левой. Второй имитации Найтхаук ждать не стал, сблизился с противником и нанес ему шесть ударов в живот, таких быстрых, что большинство зевак увидели только четыре последних. Мужчина рухнул замертво. Найтхаук огляделся в надежде, что кто-то поздравит его, предложит выпить или хоть как-то покажет, что он заодно с человеком, который только что рискнул жизнью за Ибн-бен-Халида. Вместо этого вперед выступили три человека, двое с сонарами, один с лазерным пистолетом. - Вот уж не думал, что Кассий Хилл пользуется здесь такой популярностью, - сухо отметил Найтхаук. - На политику нам насрать, - ответил один мужчина. - Но ты чуть не убил нашел друга. - Он напал на меня. - От этого он не перестал быть нашим другом. - Так отведите его домой и посоветуйте больше не спорить о политике. Не заставляйте меня убивать вас. - Сначала мы решим, что делать с тобой. - Дайте пройти. Нам делить нечего. - Есть, - подал голос второй мужчина. - Я видел, как ты с ним разбирался. Ты профессионал. И должен был найти способ предупредить его или погасить ссору. - Я перед ним извинился, - ответил Найтхаук. - Я извинюсь и перед вами, если вам это будет приятно. - Пауза. - Но я извиняюсь только один раз. Проходите. - Ты говоришь будто наш начальник, - процедил первый мужчина. Ответить Найтхауку помешал оглушающий взрыв. Сверху полетели кирпичи, земля заходила под ногами. Он упал, прикрыв голову руками, гадая, что происходит. Послышались крики, а мгновение спустя неподалеку рухнул дом. Потом кто-то положил руку ему на плечо, помог подняться. - С тобой все в порядке? - спросил Пятница. - Да. - Найтхаук огляделся. Раненые, убитые, выбитые стекла, разрушенные стены. - Что случилось? - Я увидел трех человек, которые целились в тебя. - Так это твои проделки? - спросил Найтхаук, вытирая кровь с левого уха. - Это моя специальность. - Я не знал, что ты таскаешь с собой взрывчатку. - Я никогда с ней не расстаюсь. Подбежал Киношита. - Что происходит? - Этот говнюк уничтожил полквартала, - ответил Найтхаук. - Я спас тебе жизнь. - Моей жизни ничто не угрожало. - Идиот! - набросился Киношита на Пятницу. - Посмотри, что ты натворил. Как нам теперь налаживать отношения с людьми Ибн-бен-Халида? Мужчины и женщины постепенно приходили в себя, кто мог, поднимался на ноги. - Это как раз самое простое, - ответил ему Найтхаук и повернулся к Пятнице. - Ладно, сделанного не вернешь. Марш в отель.., нет, на корабль.., и оставайся там, пока не получишь другой приказ. Ито, найди Голубые Глазки и уведи его. Пусть тоже посидит в корабле. Доставь туда и Мелисенд. - Ты тоже идешь? Найтхаук покачал головой. - Не сейчас. У меня еще есть дела. - Так позволь нам помочь тебе. - И ты туда же? Если мне понадобится помощь, я об этом скажу. Проследи, чтобы наши инопланетяне попали на корабль и остались там. - Хорошо, - кивнул Киношита. - Но кто-то только что убил и искалечил несколько сторонников Ибн-бен-Халида. Не без твоего участия. На твоем месте я бы дал деру. - Ты - не я. - Не понимаю, как теперь тебе удастся выйти на него. - Не, сходя с места, - ответил Найтхаук, оглядывая улицу. - Его люди меня найдут.
      Глава 14
      Найтхаук терпеливо ждал, стоя среди битого кирпича. Впрочем, долго ждать не пришлось. Вскоре его окружили окровавленные мужчины, держащие наготове оружие. Одна за другой прибывали машины "скорой помощи", подбирали раненых и увозили в единственную больницу города. Полиции, естественно, не было. Появились два охотника за головами, но тут же отбыли, узнав, что вознаграждения за голову Найтхаука нет. Наконец шум и суета улеглись, и Найтхаук повернулся к мужчине средних лет, которого видел в таверне. - Почему меня окружили эти люди? - А ты оглянись вокруг. - Я к этому не причастен. Все время находился у вас на виду. Защищался от напавшего на меня человека, ничего больше. - Это сделал краснокожий инопланетянин. Он нам нужен. - А я тут при чем? - Мы знаем, что он - твой друг. - У меня нет друзей. - Он устроил взрыв, чтобы спасти тебя. Этого достаточно. - То, что он сделал, касается только его. Я не закладывал никаких бомб и никого не убивал. Вы не имеете права задерживать меня. - Мы хотим знать, где сейчас инопланетянин. Мы думаем, ты сможешь сказать нам. - Мужчина наклонился вперед. - Я слышал, что ты говорил в таверне. Я знаю, что ты веришь в идеи Ибн-бен-Халида. - И что? - А то, что инопланетянин убил шестерых людей Халида. - Печально. Я могу убить его сам. - Он работает на тебя. Или с тобой. Если мы тебя отпустим, ты просто присоединишься к нему, и вы вместе покинете Селлестру. - Мудры вы, однако, если знаете, что я сделаю, а чего нет, усмехнулся Найтхаук. - Если на Ибн-бен-Халида работают такие люди, мне стоит подумать, а надо ли его поддерживать. - Давайте убьем его и, покончим с этим! - рявкнул какой-то мужчина. - Я - сторонник Ибн-бен-Халида, вы знаете, что взрывчатку я не закладывал, и все равно хотите убить меня? Интересно, что сказал бы Ибн-бен-Халид, окажись он здесь. - Наверное, приказал бы убить тебя, - бросил другой мужчина. - В таком случае Кассию Хиллу волноваться не о чем. Но мне представляется, что ума у Ибн-бен-Халида поболе. - Тогда отдай нам инопланетянина. - Никогда. - Почему нет, если ты не имеешь отношения к взрывам? Скажи все как надо, приказал себе Найтхаук, так, чтобы вспыхнули глаза. - Я знаю, что вы с ним сделаете. Человек ведет себя так с тех пор, как узнал, что в галактике он не одинок, а я не хочу в этом участвовать. - Но он убийца! - Даже убийца заслуживает суда. Но судят только людей. Если я скажу, где прячется инопланетянин, вы его пристрелите или вздернете на суку. - Будь уверен, что вздернем? - прорычал кто-то из мужчин. - Он убил шестерых! - Ладно, он перегнул палку, и за это его следует отправить в тюрьму. Но я не собираюсь выдать инопланетянина толпе фанатиков, которая хочет его линчевать. - Кого ты называешь фанатиками? - А кто угрожает убить меня, если я не выдам инопланетянина? Неужели они принимают на веру весь этот бред, гадал Найтхаук. По их лицам ничего сказать невозможно. А я даже не знаю отношения Ибн-бен-Халида к инопланетянам. Вдруг он их на дух не выносит? - Слушай, парень, кем бы ты ни был, - продолжил первый, - если мы не найдем его, у нас останешься только ты, и тебе придется отвечать за взрывы. - Превосходно. Можете вздернуть на суку меня.., но инопланетянина я не выдам, пока не получу гарантий, что его поместят в тюремную камеру до справедливого суда. - Да нет у нас никакой тюрьмы! - взорвался мужчина. - И что ты несешь про справедливый суд? Даже в Олигархии никто не будет судить его по справедливости. - Это одна из причин, по которым мы бежали в Пограничье,. откликнулся Найтхаук. - Мы не желали жить в государстве, которое не обеспечивает инопланетянам равные права. Мужчина долго смотрел на него. - Хорошо. Как этот инопланетянин вообще очутился здесь? - Приехал по делам. - Каким? - Об этом надо спросить у него. - Слушай, я же пытаюсь разобраться. Твой приятель уничтожил половину квартала и убил нескольких моих друзей. - Мне очень жаль, и я уверен, он тоже сожалеет о случившемся. Но тогда он думал, что спасает мне жизнь. - Думал? - переспросил другой мужчина. - Да тебя отделяли от смерти две секунды. - Если ты так считаешь, - пожал плечами Найтхаук. - А ты нет? - удивился мужчина. - Черт, даже Вдоводел не выпутался бы из такой передряги. Найтхаук предпочел промолчать. - Давайте вернемся к тому, что произошло. - Первый мужчина вернул разговор в прежнее русло. - Ты вышел из таверны. Ригби последовал за тобой. Что было лотом? - Он попросил меня извиниться. Я извинился. - И за это он на тебя набросился? Найтхаук глянул на все еще лежащего без сознания Ригби. - Я не знаю, почему он напал на меня. Спросите его, когда он очнется. - Продолжим. Он прицепился к тебе. Почему? - Ему не понравилось мое отношение к Кассию Хиллу, - ответил Найтхаук. - А может, ему не понравились мои слова об Ибн-бен-Халиде. Хотя одно связано с другим. - И ты вышиб из него дух. Найтхаук указал на Ригби. - Вон он лежит. - А потом? - Трое его приятелей вытащили оружие. Я не думаю, что они собирались пристрелить меня, наоборот, мы уже нащупывали взаимоприемлемое решение.., но тут мой знакомый увидел их, решил, что они вот-вот убьют меня, и предпринял необходимые меры для моего спасения. - То есть ты утверждаешь, что шесть человек погибли, потому что ты защищал честь их вождя? - Ты несколько упрощаешь ситуацию, но в принципе так оно и было. - Сложную ты задал нам задачу. Ты полез в драку за человека, которого мы все уважаем, а некоторые просто боготворят. И отказываешься отдать нам инопланетянина из опасения, что мы не станем судить его по справедливости. - Что вы вообще не станете его судить, - уточнил Найтхаук. - Не станем судить, - согласился мужчина. - Оба твоих поступка достойны уважения. Однако шесть человек этим назад не вернешь. - Ибн-бен-Халид воюет с Кассием Хиллом. На войне неизбежны потери. - Я знаю. Вот это мы и должны обдумать. - Думайте, пока не замерзнет ад, но инопланетянина я вам не отдам. Если я должен стать седьмым трупом, пусть так и будет. Но если я скажу вам, где он, чем я буду лучше Кассия Хилла? - Нам надо все обсудить. - Мужчина взглядом выхватил из толпы двух молодых парней. - Гарри, Джейсон, держите его на мушке, пока мы решим, что с ним делать. Гарри и Джейсон выступили вперед, нацелив пистолеты на Найтхаука, остальные мужчины и женщины потянулись в таверну. Чуть ли не десять минут Найтхаук простоял как статуя, словно забыв об охранниках. Он без труда мог бы обезоружить и убить их, но предпочитал дожидаться возвращения тех, кто решал сейчас его судьбу. Наконец они вышли из таверны, и мужчина средних лет, который взял на себя обязанности лидера, направился к Найтхауку. - Ты вроде бы готов умереть за свои принципы. Мы решили, что ты заслуживаешь того, чтобы жить с ними. - Что-то я тебя не понял, - ответил Найтхаук, хотя смысл сказанного был для него ясен как день. - Мы хотим, чтобы ты присоединился к нам и включился в борьбу за наши идеи. - А как же инопланетянин? - Он убил, он умрет.., но мы найдем его сами. - Это справедливо, - кивнул Найтхаук. - Кто и как примет меня в ваши ряды? - Ты уже принят, - ответил мужчина. - Для этого достаточно заявить вслух о своих принципах, а мы тебя уже слышали. - Он помолчал. - В Пограничье нас сотни тысяч, может, миллионы, и все мы только ждем команды. - И когда она поступит? - Когда Ибн-бен-Халид решит, что мы готовы к бою. - Когда же это произойдет? Мужчина пожал плечами. - Надо спросить его. - Я бы спросил. Но где он? - Кто знает? - Кто-то должен. - Если б я знал, его враги могли бы вырвать у меня признание пыткой или наркотиками. Так что мне лучше не знать. - Повторяю, кто-то должен знать. - Приказы Ибн-бен-Халида проходят очень сложный путь. Можно состариться и не добраться до первоисточника. - Мне представляется, что это неэффективная система. Если на то, чтобы добраться до вершины, уходит столько времени, никак не меньше потребуется его и для того, чтобы приказ дошел до самого низа. - Ты влился в наши ряды три минуты тому назад, а уже критикуешь всех и вся, - вставил другой мужчина.