Глава 8

– Значит, ты так и не разговариваешь с ними с тех пор? – спросила у меня Бьюджи во время оздоровительной прогулки.

– Нет, – покачала я головой.

– А как поживает Питер?

– Он сейчас у «барышень». А я к ним не хожу.

– А ведь прошла уже целая неделя, – сказала Бьюджи. – У тебя определенно началась депрессия.

– Ты так считаешь? – Я поддела камушек носком туфли. – А по-моему, я вполне бодра и здорова.

– Ну а что насчет Йена? – поинтересовалась подруга, скептически ухмыльнувшись.

– Его я тоже с тех пор не видела. Ты единственный человек, с которым я общаюсь. Если не считать телефонного разговора с моим факультетским куратором. Эта женщина была достаточно тактична, чтобы сделать вид, будто она поверила, что я почти завершила работу над диссертацией.

– А когда защита? – полюбопытствовала Бьюджи.

– В декабре. Но пока работа готова только вчерне, – неохотно объяснила я.

– Черт бы тебя побрал, Порция! Хочешь перечеркнуть двенадцать лет учебы? – возмутилась Бьюджи.

– Да с чего ты это взяла? Пока еще время у меня есть. Откровенно говоря, я собиралась защищаться в декабре, чтобы получить шанс быть представленной в качестве претендента на одну вакансию, открывающуюся будущей весной. Но теперь...

– Что еще стряслось?

– Даже не знаю, как бы это лучше объяснить... А который сейчас час?

Бьюджи посмотрела на свои наручные часы:

– Восемнадцать минут восьмого. Ну, говори же!

– Нам пора возвращаться, – поторопила я, потому что мы шли в направлении фермы Бэббов. – Послушай, а почему мы гуляем именно по этому маршруту? – спросила я. – Ведь можно пройтись и по Ривер-роуд, там тоже чистый воздух. Мне бы не хотелось столкнуться нос к носу с Йеном.

Разумеется, я покривила душой, но должна же приличная девушка держать фасон!

– Он по утрам работает, – напомнила мне Бьюджи. – Но уж если тебе так этого хочется, завтра пойдем другой дорогой. Если только прогулка состоится, – с улыбкой добавила она, выразительно поглаживая себя по животу. – Мне кажется, это случится именно сегодня.

– У тебя каждый день такое предчувствие, – съязвила я.

Мы гуляли ежедневно, а схватки все не начинались. У меня даже возникло нелепое подозрение, что Бьюджи вовсе не беременна, а просто неприлично растолстела и пытается похудеть.

– Но сегодня предчувствие исполнится, – уверенно сказала она. – Потому что сегодня – мой день уплаты налогов.

– Вчера ты говорила, что в день уплаты налогов нормальные люди не рожают, – уколола ее я. – А позавчера ты собиралась родить, потому что было полнолуние. А...

– Ты хочешь поссориться со своей лучшей подругой? – перебила меня Бьюджи. – С кем же тогда ты будешь общаться?

Я промолчала. Она замедлила шаг.

– До фермы отсюда рукой подать. Неужели ты хочешь повернуть назад?

Мы одновременно замерли и молча посмотрели на север.

Меня так и подмывало дойти до фермы и проведать Иена, угоститься кофе, поболтать о пустяках по-соседски, даже попытаться починить его ограду, давно нуждающуюся в ремонте. И я готова была побиться об заклад, что Бьюджи борется с желанием схватить меня за волосы и, не обращая внимания на мои вопли, волоком оттащить меня туда. Мы разом тяжело вздохнули и переглянулись, уже давно научившись читать мысли друг друга и понимать друг друга без слов.

– Не сердись на меня, Порция, – сказала Бьюджи. – Я не хотела тебя обидеть. – Внезапно она покачнулась, побледнев, и прошептала: – Достань из сумочки мобильник и позвони Дэви.

– Началось? – воскликнула я.

– Звони Дэви! – с перекошенным от боли лицом повторила она и согнулась в три погибели. – Скорее!

Я достала из ее сумочки сотовый телефон и нажала на кнопку, пытаясь его включить. Аппарат не работал.

– Бьюджи, как ты? – Я вновь и вновь нажимала на проклятую кнопку.

Бьюджи с шумом выдохнула, распрямилась и воскликнула:

– Этот чертов засранец решил меня изувечить!

– Терпеть можешь? – спросила я.

– Нет! – Она покачала головой. – На этот раз я угадала, началось.

– Сядь! – сказала я.

Она с опаской посмотрела на грязный асфальт у себя под ногами.

– Нет, я здесь садиться не стану. Что сказал Дэви? Он уже в пути?

– Ты давно подзаряжала аппарат? – спросила я. Бьюджи выхватила у меня телефон, ткнула пальцем в кнопку и расплакалась.

– Вот дерьмо! Мне придется рожать в придорожной канаве!

Я схватила ее за плечи и встряхнула.

– Послушай, Бьюджи! Не волнуйся, все будет хорошо. Я с тобой, я тебя не брошу! Поняла?

Она слегка успокоилась, но тотчас же вновь скорчилась от пронзительной боли и взвыла.

Наконец ее отпустило, я погладила подругу по голове и сказала:

– Может быть, это еще вовсе и не схватки, а ложные позывы.

– Нет, – сказала она. – На этот раз все по-настоящему.

И словно бы в подтверждение этих слов из нее хлынули воды.

Она стала истошно кричать. Я зажмурилась. Мы находились в трех милях от города и в двух – от фермы. Бьюджи не могла уже шагу шагнуть. Внезапно у меня за спиной послышался шум автомобиля.

– Я остановлю эту машину! – крикнула я.

– Мне страшно, – сжав мне руку, прошептала Бьюджи.

– Не бойся, глупенькая! – Я чмокнула ее в макушку. – Ни о чем не беспокойся, у меня все под контролем. Нужно только выбежать на дорогу и попытаться остановить эту машину.

Бьюджи кивнула и отпустила мою руку. Выбежав на середину шоссе, я замахала руками, подавая сигнал водителю знакомого голубого фургона, появившегося из-за поворота.

– Эй, Бридж! – закричала я что было мочи. – Скорее сюда!

Бридж Уилкинс притормозил свой грузовичок и высунулся из окошка.

– Порция? Неужели это ты, малышка? Что ты делаешь посреди шоссе?

– У Бьюджи начались схватки! – объяснила я, указывая рукой на подругу. – Вы можете довезти ее до города?

Бридж посмотрел на место пассажира, заваленное железным хламом и инструментами. Я заглянула в кузов: он был доверху загружен досками, закрепленными тросом.

– Пока я разгружу машину, ребенку уже пора будет идти в школу, – мрачно пошутил Бридж, озабоченно наморщив лоб. – Поступим так: я сгоняю на ферму и вернусь вместе с Йеном. А ты пока ступай скажи ей, что все будет нормально.

Он сорвался с места. Я бегом вернулась к Бьюджи и сказала, обняв ее за плечи:

– Это был Бридж Уилкинс.

– Ты меня разыгрываешь? – не поверила она мне. – Впрочем, Трули – маленький город. Но куда же он помчался?

– За Йеном. Они скоро вернутся и отвезут тебя в больницу.

– Порция, если бы ты только знала, как это дьявольски больно! – снова схватив меня за руку, простонала Бьюджи. – Это невозможно выразить словами. Нас предупреждали на занятиях для молодых мам, что будет больно, но я не думала, что настолько больно!

– Потерпи немного, – упрашивала я, поглаживая ее по волосам.

Бьюджи стиснула мою руку так крепко, что у меня на глазах тоже выступили слезы.

– Не знаю, смогу ли я терпеть, – сдавленно произнесла она, глядя на меня округлившимися от ужаса глазами.

– Сможешь, – сказала я с уверенностью бывалой роженицы. – Ты будешь рожать в прекрасной больничной палате, под опекой опытного медицинского персонала. А Дэви будет стоять рядом с твоей кроватью. Надо только немного потерпеть.

Я обняла ее одной рукой и стала мысленно молиться, чтобы все действительно закончилось хорошо, как я ей и обещала. Время тянулось пугающе медленно. Наконец я услышала шум приближающихся автомобилей. По шоссе мчались машины Йена и Бриджа. Остановившись у обочины рядом с нами, мужчины вдвоем отнесли Бьюджи во внедорожник писателя и уложили ее там на заднее сиденье. Бросив мне сотовый телефон, чтобы я связалась с Дэви, Бридж сел за руль своего грузовичка. Едва я успела прыгнуть на сиденье рядом с Йеном, как он тронулся с места, даже не дождавшись, пока я захлопну дверцу.

– Где находится больница? – глядя на шоссе, спросил он.

– Поезжайте до Мэйн-стрит, на перекрестке сверните налево и вскоре справа увидите здание больницы, – ответила я, набирая номер телефона Дэви.

Бьюджи начала вопить от боли. Я обернулась и протянула ей руку. Она вцепилась в нее с такой чудовищной силой, что, казалось, сейчас захрустят кости. Но мне все-таки удалось набрать другой рукой номер приемной шерифа и сообщить секретарю о случившемся. Йен, порыскав взглядом по сторонам, проехал на красный сигнал светофора – слава Богу, других автомобилей в этот момент на перекрестке не оказалось.

– Ну, как она? – спросил он, прибавив скорость. – Держится?

– Я молодец! – крикнула ему в ответ Бьюджи. – Дави на газ! Мое терпение вот-вот лопнет.

Дэви встретил нас возле дверей отделения экстренной помощи. Йен и Бридж вытащили Бьюджи из машины и усадили ее в специальное кресло на колесиках. Поблагодарив их, Дэви покатил роженицу в больницу. Немного успокоившись, я повернулась к Бриджу и сказала:

– Кажется, все обошлось! Спасибо!

– Мы все старались ей помочь, детка! – тепло улыбнулся он.

Только теперь я заметила, что он почти не изменился со времени нашей последней встречи. Прибавилось только серебра в волосах и грусти в глазах. Мое сердце сжалось: он был мне как родной дядя с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. И все те годы, пока мы с ним не виделись, мне его очень не хватало. Бридж помог мне получить работу у Морриса Бэбба, чинил мой розовый велосипед, смешил меня забавными анекдотами. Но рок, преследующий всех женщин Фаллон, не пощадил и его. Бридж исчез из моей жизни, когда я закончила среднюю школу.

– Как хорошо, что вы случайно проезжали мимо, – сказала я, возвращая ему мобильник.

– Очевидно, так уж было Богу угодно, – пожал он плечами. – Рад был с тобой повидаться, малышка. А теперь ступай к Бьюджи. Позвони мне, когда она разрешится от бремени. Если родится мальчик, попроси ее назвать его в мою честь. Так и передай ей: дескать, я просил назвать мальчугана Бриджем.

– Непременно передам, – пообещала я.

Он кивнул, попрощался с Йеном и уехал. Мое волнение достигло предела. А мне еще требовалось объясниться с Йеном. Глубоко вздохнув, я сказала:

– Спасибо за помощь! Если бы не вы, Бьюджи пришлось бы рожать на обочине. Я пойду проведаю ее.

– Надеюсь, что роды пройдут нормально, – улыбнулся Йен.

У меня затряслись ноги и руки, я почувствовала приближение истерики и снова пробормотала:

– Ну, так я пойду.

– Передайте ей после родов мои поздравления, – сказал Йен.

– Обязательно передам. – Я не в силах была тронуться с места. Мне вдруг вспомнилось, как уютно мне было однажды в его объятиях, пока все неожиданно не полетело вверх тормашками. Пожалуй, я бы пожертвовала чем угодно, чтобы снова ощутить поддержку и сочувствие Йена. Даже своей гордостью.

– Останьтесь со мной, пожалуйста! – неожиданно для себя взмолилась я. И тотчас же прикусила язык, почувствовав себя полной идиоткой. Единственное, что меня оправдывало, это охватившая меня слабость. И еще, пожалуй, страх увидеть его удаляющуюся спину. – У меня дрожат коленки, – призналась я. – И внутри все трепещет. Это все из-за перенесенного стресса. Мы с Бриджем не виделись уже много лет, после одной неприятной старой истории, произошедшей между ним и Верой. Он был для меня почти как отец, другого такого близкого человека у меня никогда не было. И сейчас, после всего пережитого, мне требуется дружеская поддержка.

– Я с удовольствием останусь с вами, – улыбнулся Йен.

– Спасибо! – обрадовалась я.

– Не за что! Честно говоря, мне приятно, что вы попросили меня побыть немного с вами. – Он перевел дух и продолжал: – Знаете, роды, как правило, затягиваются на несколько часов. У моей сестры трое сорванцов, и каждого она рожала в течение почти суток. Может быть вам стоит заскочить домой и переодеться? – Он поглядел на мои ноги, перепачканные водами, хлынувшими из Бьюджи.

– О Боже! Я совсем об этом забыла! – Опершись на плечо Йена, я сняла испорченную обувь вместе с промокшими носками. Оставшись босиком на тротуаре, я с ужасом посмотрела на свои загубленные туфли и содрогнулась.

– Я не смогу к этому прикоснуться, – прошептала я.

– Подождите минуточку! – попросил Йен и, сбегав к машине, принес из багажного отделения мешок для мусора, сложил в него носки и туфли с тротуара и бросил все это в мусорный контейнер.

– Пожалуй, – сказал он, когда мы уселись в его машину, – это самая противная вещь, которую я сделал ради женщины.

Смеяться мне почему-то не хотелось.

– Спасибо, что подвезли меня, – сказала я, выйдя из душа. – И за то, что остались. Подождите, пожалуйста, меня еще минуточку!

Я размотала полотенце на голове, швырнула его на кровать, заколола волосы на макушке и стала переодеваться в джинсы и майку.

– Можете не торопиться, – отозвался Йен из столовой.

Взглянув на себя в зеркало и оставшись довольна своим видом, я вышла в столовую и предложила:

– Давайте заедем в кондитерскую Сью Энн и полакомимся пончиками с кофе.

Йен стоял у кухонного столика и с любопытством рассматривал бархатную коробочку, оставленную Питером. Заслышав мои шаги, он обернулся и с улыбкой кивнул:

– Что ж, поехали!

Но мои ноги приросли к полу. Поигрывая ключами от машины, Йен пристально смотрел на меня.

– Мы с ним не общались почти четыре месяца, – пролепетала я. – И вдруг он, даже не предупредив меня, прикатил сюда из Бостона и попросил моей руки.

Йен сочувственно вздохнул. Последовала короткая, но выразительная безмолвная сцена, в течение которой я лихорадочно пыталась угадать по выражению его лица, что он чувствует и о чем думает в данный момент. Но на лице невозмутимого англичанина не дрогнул ни один мускул.

– Это меня совершенно не касается, – произнес он наконец.

– Я ему отказала, – выпалила я, вытаращив глаза. Йен покосился на футляр, потом снова взглянул на меня, но так и не проронил ни слова. А мне почему-то вдруг подумалось, что я, собственно говоря, и не отказывала Питеру. Хотя и собиралась. Не выдержав томительного молчания, я добавила:

– С тех пор мы с ним еще не виделись. Я хочу вернуть ему его подарок.

Йен окинул рассеянным взглядом мое жилище, покусал губу, хмыкнул и сказал:

– Кажется, мне следует извиниться перед вами, Порция.

– Нет! – шагнула я к нему. – Вы не должны передо мной извиняться. Я сама во всем виновата! Мне ужасно стыдно за все, что я вам наговорила!

– Не принимайте это близко к сердцу. – Йен махнул рукой. – Мне понятны мотивы вашего поступка. Я Немного погорячился и прошу вас меня простить.

– Тогда и вы простите меня, Йен! – вскричала я. Он молча кивнул, не глядя мне в глаза. Я подошла еще ближе к нему и спросила:

– В чем дело? Вы все еще сердитесь?

Йен покосился на меня и вновь отвел взгляд. На мгновение мне почудилось, что ему хочется поцеловать меня.

Но уже в следующую секунду я поняла, что заблуждаюсь.

– Видите ли, Порция, дело в том, что... – запинаясь произнес он. – Короче говоря, тот эпизод навел меня на мысль, что нам нужно остаться добрыми друзьями. И не более того.

– Ах вот как! – Я прикусила губу.

– Как только я завершу работу над своей новой книгой, – сказал Йен, – я тотчас же уеду в Лондон.

По спине у меня пробежал холодок: я знала, что его работа над романом приближается к концу, еще неделя-другая – и все.

Йен пожал плечами и мертвым голосом добавил, не глядя на меня:

– А вы в конце лета вернетесь к себе в Нью-Йорк. Мы просто встретились в неудачное время, к сожалению.

«Если бы дело заключалось только в этом, – подумала я, – то сейчас ты бы смотрел мне в глаза». Впрочем, это ничего бы не изменило, всемогущее «антипригарное покрытие» все равно бы победило.

– Да, конечно, – сказала я. – Вы абсолютно правы.

– Поймите меня, Порция! – воскликнул Йен, взглянув наконец-то мне в глаза. – В этом нет ничего личного.

Любопытное оправдание отказа!

– Разумеется, я все понимаю. Виной всему неудачное стечение обстоятельств.

– Вот именно, – сказал Йен, как-то странно посмотрев на меня.

– Действительно, затевать что-то серьезное не имеет смысла, – согласилась я, заправляя за ухо локон.

– Вот и я о том же! – радостно подхватил он и добавил, теребя ключи: – Что ж, надеюсь, вы еще заглянете ко мне как-нибудь после полудня. Мы ведь славно проводили вместе время! Я скучал по вас всю неделю.

– Я тоже, – вымученно улыбнулась я.

– Так что же, мы едем в кондитерскую? – переступив с ноги на ногу, спросил Йен.

– Конечно! – тряхнула я головой и направилась к двери, размышляя о загадочной напасти, передающейся всем девицам Фаллон из поколения в поколение, наравне с другими наследственными качествами. Если бы ученым удалось открыть ген «тефлоновой вагины», это многое бы объяснило.

Карты сдавал Йен. Мы играли в блэкджек. У меня было шестнадцать очков, у Йена – четырнадцать.

– Еще карту! – потребовала я.

Йен метнул карту на стол. Пятерка червей.

– Ура! – завопила я, радостно захлопав в ладоши. Было два пополудни, но, как и предсказывал Йен, маленький сорванец еще не появился на свет. Мать Бьюджи и Дэви находились в больничной палате. Мы с Йеном резались в коридоре в карты.

– Не спеши ликовать, – охладил мой пыл Йен, вскинув руку. – Посмотрим еще, что выпадет мне.

– Ты все равно не наберешь «двадцать одно», – с Усмешкой ответила я, предвкушая верный выигрыш.

– Как ты можешь быть в этом уверена? – возразил он, постукивая пальцами по рубашке верхней карты в колоде.

– А какие у тебя шансы?

– Не знаю, но все-таки попытаю удачи.

– Бесполезно! – покачала я головой.

– Поглядим! – Йен открыл карту и метнул ее на стол. Я взглянула на нее и вскричала:

– Ты шулер! – Ему выпала семерка треф. Он выиграл.

– Разумеется, нет! И не пытайся увильнуть от расплаты.

– Хорошо, – вздохнула я. – Уговор есть уговор. Говори свое желание!

Йен постучал носком ботинка по полу, задумчиво глядя в потолок, и объявил:

– Расскажи мне о ваших с Питером отношениях.

– Зачем тебе это надо?

– Должен признаться, что я крайне любопытен. – Йен положил колоду на стол. – Я же писатель.

Он был прав, и я была вынуждена сдаться.

– Хорошо. Но только это длинная история. Так что я схожу раздобуду кофе. А ты усаживайся поудобнее.

– Ты хотя бы отдаешь себе отчет в том, что твоя идея «тефлоновой вагины» – сущий вздор, игра больного воображения?

Йен выбросил пустой стаканчик из-под кофе в мусорную корзину и, вытянув ноги, снова откинулся на спинку продавленного кожаного дивана. Мы с ним выпили уже по три стаканчика. Я говорила почти без умолку полтора часа и успела выложить ему без утайки всю нашу с Питером историю, со дня знакомства, состоявшегося три года назад, и до спектакля, разыгравшегося в моей квартирке в Трули за считанные минуты до прихода Йена, с которым у меня было назначено свидание.

– Это вовсе не вздор! – стояла на своем я. – По-моему, все дело в каком-то химическом веществе, вроде феромонов...

– А по-моему, твоей вины здесь нет! – заявил Йен. – Подумай сама. Питер оставил тебе прощальное послание на титульном листе своей книги. Случайно ли это? Мне кажется, что он законченный эгоист, думающий только о себе. И внезапная смена его настроения вызвана только его личностными проблемами. Возможно, он страдает комплексом неудачника.

– Нельзя ли попроще? – спросила я.

– Хорошо. Как известно, мужчины, чрезмерно озабоченные собственной персоной, не становятся другими в одночасье. Тебе следовало бы приглядеться к Питеру получше и хорошенько подумать, стоит ли связывать свою судьбу с таким человеком. А ты легкомысленно надеялась, очевидно, что ради тебя он вдруг полностью изменится. Пойми меня правильно, я вовсе не хочу сказать, что ты того не стоишь!

– Я так и не думаю, – сказала я, хотя, по правде говоря, именно так и подумала. – Значит, по-твоему, люди не способны меняться?

– Я допускаю, что такое возможно, но, к сожалению, в жизни подобные метаморфозы случаются крайне редко. Однако дело не в этом, важно совсем другое – хочешь ли ты рисковать?

Йен вперил в меня проницательный взгляд своих карих глаз, явно требуя немедленного ответа. Я уже раскрыла рот, но ответить не успела – меня кто-то окликнул . Оглянувшись, я увидела папашу Бьюджи, Бью Старшего, бегущего ко мне по коридору. Его лицо приобрело кирпичный цвет, такой же, как и остатки волос на его лысой голове.

– Порция! – воскликнул он, обняв меня. – Рад тебя видеть. Где моя малышка?

– У нее продолжаются схватки, – объяснила я.

– Ну как она? Как моя малышка?

– Пока нормально, – ответила я с улыбкой. – Ждем заключительного акта.

– Я вылетел из Атланты первым же рейсом, как только мне позвонила мама Бьюджи. Разве мог я пропустить день рождения своего внука? – Он лукаво подмигнул мне, посмотрел на Йена и представился, протянув ему руку: – Бью Майлс. Я назвал свою дочь своим именем, внеся некоторое дополнение с учетом разницы полов. Так она стала Бью Младшей, или просто Бьюджи.

– Да вы, оказывается, большой оригинал! – улыбнулся Йен, пожимая ему руку. – Приятно познакомиться! Йен Беккет, друг Порции.

– Ба! Какая честь! Вы тот самый писатель, который пишет увлекательные шпионские романы? Наслышан, наслышан...