Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Все монархи мира: Греция. Рим. Византия

ModernLib.Net / Биографии и мемуары / Рыжов Константин / Все монархи мира: Греция. Рим. Византия - Чтение (стр. 47)
Автор: Рыжов Константин
Жанры: Биографии и мемуары,
Энциклопедии

 

 


Собрав отовсюду воинов, он скорым маршем двинулся на Рим, нигде не задерживаясь и не давая времени для передышки. Чтобы вдохновить воинов, Септимий разделял с ними все труды, пользовался простой палаткой, ел ту же пищу и пил то же питье, какие были у всех; нигде не выставлял он напоказ и императорскую роскошь. Этим он обеспечил еще большую преданность воинов и заставил их ревностно выполнять все его приказы. Быстро пройдя Паннонию, он появился у границ Италии и, опередив молву, предстал перед тамошними жителями как уже прибывший государь раньше, чем они услышали о предстоящем его прибытии. Никто даже не подумал о том, чтобы организовать ему сопротивление, повсюду его встречали с лавровыми ветвями и принимали, раскрыв ворота. Напуганный его стремительностью, Дидий Юлиан не знал, на что ему решиться. Сначала он заставил сенат объявить Септимия Севера врагом. Но потом, узнав о его неудержимом движении к Риму, предложил провозгласить его императором и августом и сделать его соправителем. Но Септимий отверг это предложение. После этого всем стало ясно, что Дидий обречен. Покинутый всеми, он был убит в своем Дворце по решению сената (Геродиан: 2;9-12).

После убийства Дидия Юлиана сенат направил к Северу сто сенаторов в качестве послов для передачи приглашений и поздравлений. Они встретили его в Интерамне, где он принял их приветствия вооруженный и окруженный вооруженными людьми; предварительно послы подверглись обыску. На следующий день, когда его встретила вся дворцовая челядь, он дал каждому послу по 720 золотых и отправил их вперед, разрешив желающим остаться и вернуться в Рим вместе с ним. Между тем в Риме как среди воинов, так и среди граждан царил великий страх, так как все видели, что Север с оружием в руках идет на них, а они еще недавно признали его врагом. К тому же Септимий узнал, что сирийские легионы провозгласили императором Пес-ценния Нигера. Эдикты и письма последнего народу и сенату он перехватил с помощью тех лиц, которые были посланы, и тем предотвратил объявление их народу и чтение их в курии. Прибыв в Рим, Септимий приказал преторианцам выйти к нему навстречу в одних подпанцырных одеждах, без оружия. В таком виде он вызвал их к трибуне и окружил со всех сторон своими солдатами (Спартиан: «Север»; 6). Поднявшись на трибуну, он заклеймил преторианцев позором за то, что, призванные охранять особу императора, они вот уже третьего принцепса предают самым подлым и коварным образом. За эти преступления, а также за многие другие бесчинства он велел разжаловать солдат претория и изгнать их из Рима (Геродиан: 2; 13). Вступив в Рим, он, сам вооруженный и окруженный воинами, поднялся на Капитолий. Оттуда он двинулся дальше и вступил в Па-латинский дворец, причем перед ним несли отнятые у преторианцев значки, склоненные вниз, а не поднятые. Затем воины разместились по всему городу — в храмах, в портиках, в здании Палатинского дворца, словно на своих квартирах. Вступление Севера в Рим вызвало чувство страха: воины грабили жителей, ни за что не платили и грозили городу опустошением (Спартиан: «Север»; 7).

Сенат и народ принимали нового императора с пальмовыми ветвями в руках. Все в нем вызывало удивление, больше всего — присутствие ума, стойкость в трудах, соединенная с твердой уверенностью, смелость в дерзновениях. После того как народ принял его со славословием и сенат приветствовал его при вступлении в город, он, как это полагается государю, совершил жертвоприношения в храме Юпитера и прочих храмах и удалился во дворец. На следующий день, явившись в сенат, он обратился ко всем с речами, очень благожелательными и преисполненными добрых надежд, приветствуя всех вместе и в отдельности, говоря, что он приходит как каратель за убийство Пертинакса; власть его послужит основанием для введения аристократии, и без суда никто не будет казнен и не лишится имущества; он не потерпит доносчиков, но доставит подвластным полнейшее благоденствие и будет во всем поступать, соревнуясь с властью Марка Аврелия и имея не только имя Пертинакса, но и его образ мыслей. Говоря так, он внушал большинству расположение и доверие к своим обещаниям. Однако некоторые из старших, знавшие его нрав, предсказывали втайне, что он — человек изворотливый и умеющий искусно браться за дела, в высшей степени способный прикинуться и притворно выказать все, что угодно, а также достигнуть того, что ему выгодно и полезно; это впоследствии и обнаружилось на деле (Геродиан: 2; 14). В то время как он находился в курии, воины, подняв мятеж, потребовали от сената по десяти тысяч сестерциев на человека — по примеру тех, которые привели в Рим Октавиана Августа и получили такую же сумму. Север хотел сначала обуздать их, но не мог этого сделать; успокоил он их только щедрой раздачей и после этого отпустил. Затем он устроил торжественные похороны изображения Пертинакса, причислив его к богам и дав ему фламина и товарищество жрецов. Себя он приказал также называть Пертинак-сом, но впоследствии пожелал отменить это имя как дурное знамение. Потом он заплатил долги своих друзей (Спартиан: «Север»; 7).

Проведя недолгое время в Риме и сделав щедрые раздачи народу, а также устроив зрелища и наделив многими дарами воинов, он стал спешить на Восток. Септимий хотел начать войну неожиданно, пока Нигер бездействовал и роскошествовал в Антиохии, чтобы застать его неподготовленным. Он приказал воинам готовиться к выступлению и со всех сторон стягивал войска. Он снаряжал и морской флот и выслал имевшиеся в Италии триеры, наполнив их тяжеловооруженными. С величайшей быстротой у него собрались большие и разнообразны силы: он ведь знал, что ему нужны немалые средства для борьбы со всем расположенным против Европы материком. Таким образом, он энергично занимался приготовлением к войне. Одновременно он старался обеспечить свой тыл: большую тревогу Северу внушали многочисленные войска, расположенные в Британии. Британией управлял тогда Клодий Альбин — муж, родом из сенатских патрициев. Септимий опасался, что Альбин попытается подчинить себе Рим, пока сам он будет занят делами на Востоке. Поэтому Север пожелал привязать его к себе, обойдя Альбина хитростью. Север объявил его Цезарем, предупредив его надежду и стремление приобщением к власти. Он посылал Альбину дружественные письма, умоляя его предаться заботам о державе, он писал, что нужен будто бы муж благородного происхождения и именно такого цветущего возраста, так как сам он стар и мучается болезнью суставов, а дети у него еще очень малы. Поверив этому, Альбин принял почести с радостью, удовольствовавшись тем, что без битвы и опасности получил то, к чему стремился. Сделав о том же донесение сенату, Север, чтобы внушить большее доверие Альбину, приказал выбить монеты с его изображением и постановкой статуй и прочими почестями подтвердил дарованную милость. Мудро обезопасив себя всеми этими мерами со стороны Альбина и Британии, Север поспешил против Нигера (Геродиан: 2; 14-15). Узнав о приближении врага, Нигер занял Византий, а к Кизику послал своего полководца Эмили-ана, которому приказано было не Допускать переправы противника через Геллеспонт. Но Север напал на Эмилиана, разгромил его и захватил Кизик. Отсюда он вторгся в Вифинию, а потом в Галатию и Каппадокию. Но в горах на пути в Киликию его ждали немалые трудности, так как Нигер заблаговременно перегородил стенами дорогу через Тавр. Его солдаты, стоявшие за зубцами стены, скатывали сверху камни и отважно отбивали все атаки. Воины Севера пали духом и были в отчаянии вследствие прочности и неодолимости укреплений, защищенных к тому же горой и обрывом. Но когда воины изнемогли, а их противники считали, что можно менее заботиться об охране, разразился сильнейший ливень. Бурный поток быстро размыл и прорвал укрепления ниге-рианцев. Защитники их бежали, и Север легко и беспрепятственно вступил в Киликию. Нигер двинулся навстречу. Хотя ему и удалось собрать большую армию, она сильно уступала своими качествами опытной и закаленной в боях армии Севера. Встреча противников произошла в октябре 194 г. на берегу Исского залива, на том самом месте, где некогда Александр разгромил Дария. Битва была чрезвычайно упорной. Убитых было столько, что текущие по равнине реки несли в море больше крови, чем воды. Наконец, легионы Нигера, прижатые к берегу и горам, обратились в бегство. Сам Нигер укрылся в Антиохии, но всадники Севера настигли его и обезглавили. Всех друзей побежденного императора Север велел казнить; воинам его он даровал амнистию, но многие из них не пожелали ею воспользоваться: они бежали в Парфию и в дальнейшем оставались врагами Севера. В начале 195 г. Септимий совершил удачный поход против царя Осроены Абгара, который был союзником Нигера, и захватил его царство. Хотел он также двинуться и на парфян, но дела на западе империи заставили его пока отложить эту войну.

После гибели Нигера Альбин казался Северу лишним и обременительным; к тому же он слышал, что тот слишком по-императорски упивается именем Цезаря, что многие особенно видные сенаторы в своих частных тайных письмах уговаривают его идти на Рим, пока Север занят и отсутствует. Ведь патриции предпочитали иметь его правителем, так как он был из хорошего рода и, кроме того, как говорили, у него был добрый нрав. Узнав об этом, Септимий сначала попробовал избавиться от соперника, подослав к нему убийц. Но Альбин был начеку и легко разоблачил его козни. Когда распространилось известие, что покушение не удалось, Север не стал более скрывать своей вражды: он объявил Альбина врагом и стал готовиться к походу против него. Дела на Востоке он устроил таким образом, чтобы враги сильнее почувствовали его гнев, а союзники — его заботу. Все города, разрушенные Нигером, он велел восстановить за свой счет. Тех же, кто оказал Нигеру особенно деятельную поддержку, он разорил поборами и постоями. Столицу Сирии Антиохию он словно какую-то деревню подчинил лаодикейцам. Также он поступил впоследствии и с Византием, отдав его перинфянам.

Управившись в короткий срок со всеми делами, он повел свои легионы на запад и продолжал поход, не задерживаясь ни ради праздников, ни из-за усталости, не обращая внимания ни на холод, ни на жару. Часто шел он через холодные и высокие горы среди бурь и снегов с непокрытой головой, поддерживая своим примером твердость и мужество воинов, так что они терпели усталость не только из страха или чувства долга, но подражая императору и соревнуясь с ним.

Известие о том, что Север не медлит, но вот-вот появится, привело беспечного и изнеженного Альбина в замешательство. Переправившись из Британии в лежащую напротив Галлию, он разбил там лагерь и отправил послов во все соседние провинции, требуя от правителей присылки денег и пропитания для войска. Некоторые послушались и выполнили это требование себе на гибель: ведь впоследствии они понесли за это наказание. Когда войска Севера прибыли в Галлию, начались стычки в разных местах, а последнее сражение произошло в феврале 197 г. при Лугдуне, большом и богатом городе, в котором заперся Альбин, и откуда он, не выходя сам, послал войско на битву. Сражение было очень упорным, и исход его долго оставался неясным: ведь британцы храбростью и кровожадностью ничуть не уступали иллирийцам. По сообщениям рассказывавших правдиво и беспристрастно современников, фаланга Альбина, против которой сражался сам Север со своим войском, получила большой перевес, так что Север бежал, упав с лошади, но, сбросив с себя императорский плащ, остался незамеченным. Британцы преследовали врагов и уже запели победные песни, как если бы они добились окончательного успеха, но внезапно появился полководец Севера Лет со своим свежим, еще не принимавшим участия в битве войском. Позже его обвиняли в том, что он, ожидая исхода битвы, намеренно медлил, сберегая силы своего войска, так как сам стремился к власти; поэтому он и появился не раньше, чем прошла весть о смерти Севера. Это обвинение подтверждается следующими событиями: позднее, когда все решилось и Север освободился от забот, он богато одарил всех своих полководцев и только одного Лета казнил. Но все это случилось позднее. Тогда же, при появлении Лета с новым войском, воины Севера ободрились, посадили его на коня и облекли в императорский плащ. Между тем воины Альбина, считая, что они победили, пребывали в беспорядке; когда же на них обрушилось мощное и еще не участвовавшее в бою войско, они отступили после недолгого сопротивления. Бегство их вскоре стало всеобщим, воины Севера преследовали и убивали врагов, пока не ворвались в город. Лугдун был разграблен и сожжен. Альбина схватили и обезглавили, а голову его поднесли Северу.

Он же тотчас направил свою ярость против друзей Альбина в Риме. Послав в столицу голову Альбина, он приказал посадить ее на кол и выставить для всенародного обозрения. Объявив в письме к народу о своей победе, он под конец добавил, что голову Альбина он послал для того, чтобы его враги видели, что им самим предстоит вскоре перенести. Уладив все дела в Британии и разделив эту провинцию на два наместничества, а также устроив все дела в Галлии, Север убил всех друзей Альбина, независимо от того, добровольно или вынужденно они имели с ним дело, конфисковал их имущество, а затем поспешил в Рим, ведя с собой все войско, чтобы показаться более страшным. Проделав весь путь по своему обыкновению очень быстро, он вступил в Рим, все еще полный злобы против оставшихся в живых друзей Альбина. Народ встретил его со всеми почестями и славословиями, неся лавровые ветви. Сенат тоже его приветствовал, причем было в великом страхе, ибо большинство предвидело, что Север, будучи по природе жестоким к врагам и стремящимся наносить обиды даже по незначительным поводам, не пощадит их теперь, когда он имел для этого достаточные основания. Итак, Север поднялся в храм Юпитера и, совершив положенные жертвоприношения, возвратился во дворец; для народа он устроил в честь своих побед богатые раздачи, а воинам подарил большие деньги и разрешил многое из того, что раньше им не было позволено. А именно, он увеличил им содержание, позволил носить золотые кольца и брать себе жен. Все это прежде считалось чуждым воинскому воздержанию, так как мешало готовности к войне. Устроив все это, как ему казалось, наилучшим образом, Север пришел в сенат, взошел на императорский трон и стал горько упрекать друзей Альбина, одним показывая их тайные письма, которые нашел среди его секретных бумаг, другим сгавя в вину богатые дары, посланные Альбину. Остальным он указал на другую их вину: людям с Востока — на дружбу с Нигером, а тем, кто был из другой части империи, — на знакомство с Альбином (Геродиан: 3; 2-8). Вслед за тем было убито бесчисленное количество мнимых и действительных сторонников того и другого, среди, них много первых лиц в Риме: сенаторов и консуля-ров, выдающихся в провинциях происхождением и богатством, а также много знатных женщин. Имущество всех их было конфисковано и увеличило средства государственного казначейства. Одновременно было казнено много знатных испанцев и галлов. Среди казненных оказались и те, кто в свое время непочтительно отзывался об императоре, шутил или злословил в его адрес (Спартиан: «Север»; 12, 14). Справедливо полагали, что не только подозрительность и крутой нрав императора стали причиной стольких злодеяний, но и его ненасытное корыстолюбие. Ведь еще ни один государь не позволял деньгам так властвовать над собой. Насколько силой духа, долготерпением в трудах и опытностью в военном деле Север не уступал никому из самых прославленных людей, настолько велико было в нем корыстолюбие, питаемое несправедливыми убийствами под любым предлогом. Напротив, народу Север стремился угодить, постоянно устраивая за свой счет разнообразные зрелища.

Прожив достаточно времени в Риме, Север объявил своих сыновей соправителями и императорами. Стремясь снискать славу победителя не только в междоусобной войне против римских войск (в честь этого события он даже боялся праздновать триумф), но и в войне с варварами, Север предпринял поход на Восток, выставив предлогом дружбу Барсения, царя атренов, с Нигером. Прибыв на место, он пожелал пройти через Армению, но армянский царь, предупредив его, послал ему деньги, дары и заложников, умоляя о мире и обещая дружеский союз и преданность. Так как в Армении все вышло согласно намерению Севера, он сразу же двинулся в Месопотамию против атренов. Разорив много деревень и городов и опустошив страну, он осадил сами Атры. Город находился на вершине очень высокой горы, был окружен мощной и крепкой стеной и славился своими многочисленными лучниками. Пытаясь взять город, римляне перепробовали все виды осады. Однако атрены храбро защищались и, пуская сверху стрелы и бросая камни, причиняли войску Севера немалый урон. Многие воины были не в состоянии переносить душного воздуха и палящего солнца и умирали от болезней, так что большая часть войска погибла по этой причине, а не от рук врагов. Так ничего и не добившись, Септимий отвел свои войска в Сирию.

Успешнее был его поход против Парфии (Геродиан: 3; 8-9), куда он вторгся зимой 199 г. Север заставил отступить царя Вологеза, дошел до его столицы Ктесифона и взял ее. Впрочем, и здесь на долю римлян выпало много бедствий: воины страдали от голода, скверной пищи и мучительных поносов: Из завоеванных земель была образована провинция Месопотамия, а сам император получил почетное прозвище «Парфянского». Однако от предложенного сенатом триумфа Септимий отказался, так как из-за болезни суставов не мог стоять в колеснице.

Вслед за тем Север двинулся в Иудею. Во время этого похода он утвердил много прав за жителями Палестины, но под страхом тяжелого наказания запретил обращение в иудейство и христианство. В 202 г. в Антиохии он утвердил себя и старшего сына консулами на этот год и отправился в Александрию. Порядок управления Египтом, не менявшийся со времен Цезаря, он изменил, даровав александрийцам много прав и, в частности, разрешил им иметь свой совет. Впоследствии Север всегда говорил, что это путешествие было для него приятным и благодаря поклонению Се-рапису, ознакомлению с древностями и необычности природы тех мест. Действительно, он тщательно осмотрел и Мемфис, и статую Мемнона, и пирамиды, и лабиринт.

Уладив дела на Востоке, Север вернулся в Рим и последующие годы правил в полном покое. Будучи по природе простым человеком, он и достигнув вершин власти не изменил своим привычкам. Он носил очень скромную одежду; даже туника его была только слегка окрашена пурпуром, а плечи он покрывал грубошерстной хламидой. Он был очень умерен в еде; любил овощи и воздерживался от мяса (Спартиан: «Север»; 16-17, 19). Жил он большей частью в загородных дворцах и в приморских частях Кампании, творя суд и занимаясь государственными делами. Удачливый во всем, он не имел счастья в сыновьях, так как оба они выросли разнузданными и жестокими, имея все пороки отца, но не взяв ни одного из его достоинств. К тому же они с ранней юности ненавидели друг друга и строили взаимно козни. Во многом ради сыновей, чтобы оторвать их от губительной столичной жизни, Север в 208 г., уже будучи глубоким стариком, отправился в свой последний поход в Британию. Большую часть путешествия он совершил на носилках, нигде подолгу не останавливаясь. Каледонов он разгромил в первом же походе, а потом занялся укреплением крепостей и Андрианова вала (Геродиан: 3; 10, 14). Говорят, что незадолго до кончины, окидывая мысленным взором весь пройденный им жизненный путь, он сказал: «Я был всем, и все это ни к чему». Умер он в Эбораке (Йорке), в Британии, покорив все окрестные племена, на восемнадцатом году своего правления (Спартиан: «Север»; 17-18).

СИБОТА

Легендарный царь Мессении из рода Эпитидов, правивший в IX в. до Р.Х., сын Дотада (Павсаний: 4; 4; I).

СОЙ

Легендарный царь Лаконики из рода Оврипонтидов, правивший в XI В. до Р.Х. Сын Прокла.

В царствование Соя спартанцы обратили илотов в рабство и присоединили к своим владениям значительную часть Аркадии. Говорят, что однажды Сой, окруженный клиторцами в неудобной для сражения и безводной местности, предложил им заключить мир и возвратить завоеванную у них землю, если они позволят ему и всему войску напиться из близлежащего источника. Мир был заключен под клятвой. Тогда он собрал свое войско и обещал отдать свой престол тому, кто не станет пить. Но никто не смог побороть себя, все утолили жажду, только один царь, спустившись вниз, на глазах у всех лишь плеснул на себя водой в присутствии неприятелей. Он отступил, но не вернул завоеванной им земли, ссылаясь на то, что «не все пили» (Плутарх: «Ликург»; 2).

СОСФЕН

Царь Македонии в 279-278 гг. до Р X

Сосфен стал царем, сместив правившего до него Антипатра II. В это время страна опустошалась га-латами С трудом собрав войска, он добился некоторого успеха, но летом 279 г. вторая орда варваров прошла через Македонию в Грецию, сокрушая все на своем пути. В этот критический момент Сосфен умер (Дройзен: 3; 1; 3).

СТАВРАКИЙ

Византийский император в 803-811 гг. Сын Никифора I. Умер 11 янв 812 г.

Став императором, Никифор в 803 г. объявил Ставракия соправителем и стал искать ему невесту. После долгого выбора по всей империи, он нашел наконец подходящую женщину. Хотя та уже была обручена с мужем, с которым часто разделяла брачное ложе, он развел их и выдал ее за своего сына. В 811 г. во время несчастного для римлян похода в Болгарию, когда от рук врагов пал сам Никифор и с ним множество других знатных и простых людей, Ставракий был опасно ранен и едва живой вышел из сражения. Сильно страдая от раны, он добрался до Андрианополя и здесь был провозглашен императором, несмотря на то, что ни видом, ни силой, ни разумом не был годен для столь высокого достоинства. От испускания кровавой мочи он чрезмерно высох и был на носилках принесен в столицу. К тому же, по словам Феофана, он имел непреклонный характер и слишком часто осыпал ругательствами тех, кто воздвиг его на царство. В конце концов они решили свергнуть его и отдать власть его зятю, куропалату Михаилу Ранга-ве, женатому на сестре императора. До Ставракия дошли слухи о готовящемся перевороте: он отдал приказ ослепить Михаила, но было уже поздно. В ночь на 2 октября 811 г. заговорщики собрали легионы на крытом ипподроме и уговорили их провозгласить Михаила. Утром нового императора поддержали сенат и патриарх. Ставракий, услышав о своем низложении, тотчас надел монашеское платье. Из жалости Михаил сохранил ему жизнь и позволил остаться в столице, где Ставракий и умер в начале следующего года (Феофан: 800, 803, 804).

ТАРРИП

Царь молосов (Эпир), правивший в 395-361 гг. до Р.Х. Сын Адмета.

Согласно Плутарху, Тарипп просветил государство эллинскими обычаями и ученостью, впервые дал ему человеколюбивые законы и тем прославил свое имя (Плутарх: «Пирр»; 1).

ТАЦИТ, Марк Клавдий

Римский император в 275-276 гг. Род. в 200 г. Умер 276 г.

Тацит получил верховную власть, находясь уже в очень преклонном возрасте. В 273 г. он был основным консулом, а осенью 275 г. был избран сенатом в императоры на место убитого Аврелиана. Все свое имущество он немедленно передал государству, а сам продолжал носить те же туники и тоги, которые носил в бытность частным человеком. Всю жизнь он был очень бережливым, ел и пил вино очень умеренно, в бани ходил редко. Поэтому и в старости он был очень крепок и даже сохранил превосходное зрение. При этом он считался величайшим знатоком произведений искусства и питал страсть к изделиям из мрамора. Из развлечений Тацит любил охоту. Первой его заботой после принятия власти было казнить убийц Аврелиана. Вначале 276 г. он выступил против алан, которые начали опустошать побережье Киликии. Во время этого похода он умер на шестом месяце своего правления. Одни говорят, что он был убит солдатами, другие — что умер от болезни (Вописк: «Тацит»; 4, 10-11, 13).

ТЕЛЕКЛ

Легендарный царь Лаконики из рода Агидов, правивший в VIII в. до Р.Х. Сын Архелая.

При Телекле лакедемоняне взяли три соседних города — Амиклы, Фарис и Геранфра, принадлежавшие тогда еще ахейцам. Из них жители Фариса и Геранфра, испугавшись нашествия дорийцев, согласились уйти из Пелопоннеса на определенных условиях. Амиклей-цев же лакедемоняне не смогли изгнать так легко, потому что те оказали им упорное сопротивление. Вскоре после этой победы Телекл погиб от руки мессенцев в храме Артемиды (Павсаний: 3; 2).

ТЕМЕН

Легендарный царь Дориды и Аргоса из рода Гераклидов, правивший в конце XII — начале XI вв. до Р.Х. Сын Ариотомаха.

Темену и его братьям, Крес-фонгу и Аристодему, удалось завершить великое дело завоевания Пелопоннеса, начатое их предками за сто лет до этого. Отец Теме-на, Аристомах, погиб в одном из таких походов. Когда Темен и его братья возмужали, они обратились к оракулу с вопросом, как им вернуться на свою историческую родину, но бог ответил им то же, что говорил прежде их прадеду Гиллу. Тогда Темен стал жаловаться на то, что они уже поступили согласно оракулу, но потерпели поражение. На это бог ответил, что Герак-лиды сами виноваты в своих бедствиях. Они не поняли предсказания. Бог говорил им не о плоде земли, а о третьем поколении людей. Выслушав все это, Темен собрал войско и стал готовить корабли в Локриде и Навпакте.

Бог повелел Гераклидам избрать себе в качестве вождя трехглазого. Вскоре сыновья Аристомаха встретили Оксила, сына Тоанта, ехавшего на одноглазом коне (второй рлаз у него был выбит стрелой). Поняв смысл оракула, Гераклиды сделали его вождем войска (Апод-лодор: 2; 8; 2-3).

В новом походе, начавшемся в 1104 г. до Р.Х., Гераклидам, наконец, сопутствовала удача. Первым государством, которое они покорили, была Сикиония. Здесь воцарился сын Темена, Фальк (Павсаний: 2; 6; 4). Но главным противником Гераклидов на Пелопоннесе оставался, как и прежде, Тисамен, сын Ореста. Напав на его царство с суши и моря, дорийцы одержали, наконец, победу и вынудили Тисамена уйти вместе с его войском за пределы Арголиды. После этого сыновья Аристомаха поделили между собой полуостров. Аргос достался Темену (Аполлодор: 2; 8; 4).

Воцарившись в Аргосе, Темен явно отдавал предпочтение во время битв Деифонту, сыну Антимаха и правнуку Геракла, перед своими сыновьями и во всем обращался к нему за советом. Еще раньше он сделал его своим зятем, и из всех своих детей больше всего любил свою дочь Гирнефо. Сыновья стали подозревать, что он и царскую власть хочет передать ей и Деифонту. Поэтому против Темена был устроен заговор, и старший из сыновей вместо него получил власть (Павсаний: 2; 19; 1).

ТИБЕРИЙ 1, Клавдий Нерон

Римский император из рода Юлиев — Клавдиев, правивший в 14-37 гг. Род 16 ноября 42 г. до Р.Х. Умер 16 марта 37 г.

Тиберий, пасынок Августа, принадлежал к древнему патрицианскому роду Клавдиев. Отец его в александрийскую войну был квестором Гая Цезаря и, начальствуя над флотом, много способствовал его победе. В перузианскую войну он сражался на стороне Луция Антония и после поражения бежал сначала к Помпею в Сицилию, а потом к Антонию — в Ахайю. При заключении всеобщего мира он вернулся в Рим и здесь по требованию Августа уступил ему свою жену, Ливию Друзиллу, которая к этому времени уже родила сына Тиберия и была беременна вторым ребенком. Вскоре после этого Клавдий скончался.

Младенчество и детство Тиберия были тяжелыми и неспокойными, так как он повсюду сопровождал родителей в их бегстве. Много раз в это время жизнь его была на волосок от смерти. Но когда мать его стала женой Августа, положение его резко переменилась. Военную службу он начал в 26 г. до Р.Х. во время кантабрийского похода, где он был войсковым трибуном, а гражданскую — в 23 г. до Р.Х., когда он в присутствии Августа в нескольких процессах защищал царя Архелая, жителей Тралл и жителей Фессалии и привлек к суду Фанния Цепиона, который с Вар-роном Муреной составил заговор против Августа, и добился его осуждения за оскорбление величества. В том же году он был избран квестором.

В 20 г. до Р.Х. Тиберий возглавлял поход римских войск на восток, вернул армянское царство Тиграну и в своем лагере, перед трибуной военачальника, возложил на него диадему. Претуру он получил в 16 г. до Р.Х. После нее около года управлял Косматой Галлией, неспокойной из-за раздоров вождей и набегов варваров, а в 15 г. до Р.Х. вел войну в Иллирии с винделика-ми и ретами. Консулом Тиберий впервые стал в 13 г. до Р.Х.

Первый раз он женился на Агриппине, дочери Марка Агриппы. Но хотя они жили в согласии и она уже родила ему сына Друза и была беременна во второй раз, ему было велено в 11 г. до Р.Х. дать ей развод и немедленно вступить в брак с Юлией, дочерью Августа. Дня него это было безмерной душевною мукой; к Агриппине он питал глубокую сердечную привязанность. Юлия же своим нравом была ему противна — он помнил, что еще при первом муже она искала близости с ним, и об этом даже говорили повсюду. Об Агриппине он тосковал и после развода; и когда один только раз случилось ему ее встретить, он проводил ее таким взглядом, долгим и полным слез, что были приняты меры, чтобы она больше никогда не попадалась ему на глаза. С Юлией он поначалу жил в ладу и отвечал ей любовью, но потом стал все больше от нее отстраняться; а после того, как не стало сына, который был залогом их союза, он даже спал отдельно. Сын этот родился в Аквилее и умер еще младенцем.

В 9 г. до Р.Х. Тиберий вел войну в Паннонии и покорил бревков и долматов. За этот поход ему присуждена была овация. В следующем году ему пришлось воевать в Германии. Пишут, что он захватил в плен 40 000 германцев, поселил их в Галлии возле Рейна и вступил в Рим триумфатором. В 6 г. До Р.Х. ему на пять лет была вручена трибунская власть.

Но среди этих успехов, в расцвете лет и сил, он неожиданно решил отойти от дел и удалиться как можно дальше. Быть может, его толкнуло на это отношение к жене, которую он не мог ни обвинить, ни отвергнуть, но и не мог больше терпеть; быть может — желание не возбуждать неприязни к себе в Риме и своим удалением укрепить свое влияние. Ни просьбы матери, умолявшей его остаться, ни жалобы отчима в сенате на то, что он его покидает, не поколебали его; встретив еше более решительное сопротивление, он на четыре дня отказался от пищи.

Добившись наконец позволения уехать, он тотчас отправился в Остию, оставив в Риме жену и сына, не сказав ни слова никому из провожавших и лишь с немногими поцеловавшись на прощание.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59