Кроме того, дело было еще и в том, что старушка "Ракета" была загружена товаром для воюющей страны, Испаньолы, а это не привлекало туристов-янки.
      Санда Макнамара раза три в волнении прошлась по пассажирской каюте, потом встала перед Доком и сказала: - Я не понимаю этого! Не понимаю!
      - Сначала сядьте, - предложил ей бронзовый человек, - и расскажите нам об этой войне между Кристобалем и Испаньолой.
      Девушка опустилась в кресло, сложив руки вместе.
      Она вдруг показалась усталой.
      - Как и все войны, это ужасно и невыносимо, - сказала она.
      Док Сэвидж пояснил: - Что меня интересует, так это причины войны между Испаньолой и Кристобалем, факторы, приведшие к ней.
      Девушка на мгновение задумалась: - Я не могу дать ей разумного объяснения.
      - Почему же?
      - Мы не видим ничего, что могло бы вызвать эту войну, никаких особенных претензий у Испаньолы.
      Последняя война с Испаньолой была шестьдесят лет тому назад, мы все забыли о ней и не имеем ничего против Испаньолы. Был территориальный спор, но он был устранен два года назад, как всем кажется, полюбовно. Мы ничего не сделали, что могло бы вызвать неприязнь Испаньолы. - Она бросила взгляд на Дока. - Я думаю, то, что я вам рассказываю, - это правда.
      Док спросил:
      - Все же, как война началась?
      - Как и большинство войн - с пропаганды. Внезапно, мы никак не могли это объяснить, наш сосед Испаньола развязала яростную пропаганду против Кристобаля. Мой отец, наше правительство были представлены как тираны и агрессоры. Газеты Испаньолы использовали каждый инцидент, чтобы разжечь к нам ненависть. - Она поморщилась. - Держу пари, что за последние два года в Испаньоле не было убийства или преступления, где виновный не подавался как гражданин Кристобаля. Ложь! - Она сжала кулаки. - Они напечатали столько лжи!
      - А действительное объявление войны?
      - Его не было. В последнее время государства прекратили это делать, вы же прекрасно это знаете...
      - Должен быть какой-то предлог.
      - Есть на границе. Было также заявлено, что с испаньольцами дурно обращаются на территории Кристобаля. И Испаньола имеет право защищать своих граждан.
      - Эта идея довольно успешно использовалась в Европе, - сухо заметил Док. Санда устало покачала головой.
      - Мой отец не понимал, зачем нужна эта война. Я слышала, как он это говорил тогда и сейчас тоже. - Она положила свою руку на руку бронзового человека. - Я надеюсь, вы мне верите - ведь это правда.
      Оранг и Шпиг вошли в каюту.
      - Вот и мы с нашими сундучками, - сказал Оранг и усмехнулся. - Все, кроме Джонни. Ты сказал, что он остается в Нью-Йорке, не так ли?
      - Все семеро наших гостей в порядке? - спросил Док.
      - Они немного капризничают, - весело заметил Оранг.
      ГЛАВА 9 ПОИСКИ В ДЖУНГЛЯХ
      За четыре дня и пять ночей мало что изменилось.
      Семеро узников не причиняли никаких беспокойств, и не потому что они не хотели этого делать, и не потому что они не могли бы этого сделать. Нет, они могли бы, вполне. Они были умными людьми, умными, расчетливыми, способными воспользоваться любой удобной ситуацией.
      Так что Док Сэвидж держал их под действием лекарственного препарата, который был безвредным, но содержал такие вещества, которые вводят человека в состояние, близкое к естественному. Док установил такую дозу, что каждый из семи просыпался один раз в сутки, делал небольшую разминку и получал пищу. В это время пленник находился под бдительным надзором.
      Во время путешествия Оранг и Шпиг почти постоянно ссорились. Они взяли с собой своих питомцев, которые и давали им пищу для разногласий. У Оранга была свинья по имени Хабеас Корпус. Это был намек на принадлежность Шпига к корпусу юристов, чтобы постоянно раздражать его. Шпиг не переносил свиней в любой форме. Хабеас Корпус имел тонкие ноги, удивительной длины рыло и уши почти как крылья.
      У Шпига же был шимпанзе, примечательный своим удивительным сходством с неказистым Орангом. Это животное было прозвано Химозой, чтобы доводить химика Оранга.
      На утро пятого дня машины "Ракеты" остановились, и якорь с грохотом пошел вниз.
      - Тринидад, - объявил Оранг. - А этот допотопный ковчег довольно быстрый.
      Судно бросило якорь в том месте, где обычно становились круизные лайнеры. Лихтеры шныряли туда-сюда с деревянными ящиками, которые должны быть погружены в трюмы "Ракеты".
      Док Сэвидж собрал своих помощников.
      - Внимательно смотрите за пленниками, - сказал он и повернулся к Санде, бывшей объектом большого внимания со стороны Оранга и Шпига в течение всего путешествия. Этим утром она была великолепна в брюках. Но не удостаивала взглядом ни того ни другого.
      - Мисс Макнамара, - сказал Док, - вы покажете мне место в джунглях, где исчез ваш брат?
      - Нам нужен аэроплан.
      Док кивнул, обратившись к Орангу и всем остальным:
      - Капитан сказал, что судно весь день будет стоять под погрузкой. Мы должны будем вернуться до наступления темноты.
      Док Сэвидж выдавил немного грима на ладонь и нанес его на лицо и руки Санды, а затем и на свои собственные. Он вынул грубую хлопчатобумажную рясу, такую же как были у туземцев, для девушки, рваные парусиновые брюки и потертую рубашку для себя.
      - Это необходимо? - спросила Дока девушка.
      - Нельзя быть уверенным, - ответил ей Док. - В течение пяти дней почти ничего не произошло, и это само по себе подозрительно.
      На борт корабля через лацпорт, открытый почти у самой воды, грузили свежие фрукты. Док и Санда вышли через него, спустились по короткому трапу в сырую хрупкую лодчонку, которую бронзовый гигант подозвал, дав знак одному из чернокожих лодочников.
      Док говорил на родном языке этого парня - чернокожий был из континентальных джунглей, - и они некоторое время торговались о цене доставки на берег, прежде чем деньги перешли из рук в руки. Негр повел свою лодчонку мимо судна, где толпы чернокожих грузчиков носили товар вверх по сходням или поднимали ящики в грузовых сетях, сделанных на манер рыболовных из дюймовых канатов. Док изучил грузчиков, уделил особое внимание лицам пассажиров, выстроившихся вдоль мерных ограждений. Кажется, он остался недоволен осмотром.
      - Много испаньолцев на борту, - заметил он.
      - Подумать только! Я бы не догадалась! - сказала Санда.
      Она была немного раздражена. Бронзовый человек настоял на том, чтобы она не выходила из своей каюты.
      Это было довольно легко в первый и второй день, пока судно было еще в северных холодных широтах, но как только оно вошло в Гольфстрим, то интерьер каюты уже не казался таким привлекательным.
      - Вы дочь президента воюющей с Испаньолой страны, - напомнил ей Док. А это судно направляется в испаньолский порт.
      - Это ваша идея взять меня на борт! - огрызнулась Санда.
      Они арендовали очень большой и очень старый автомобиль, за рулем которого сидел сумасшедший. Они понеслись в аэропорт, будто коллекция старинных погремушек. Пешеходы и велосипедисты шарахались от них, прячась в бамбуковых зарослях. На каждую машину приходилось по пятьдесят велосипедистов.
      Их довольно помпезно встретили на большой базе гидропланов Пан-Америкэн. Там' им даже был оказан официальный прием.
      - Я думаю, - сказал Док служащему, сдававшему им внаем аэроплан, - что мое радиопослание, как и было оговорено, осталось в секрете.
      Служащий осторожно заулыбался и сказал:
      - О, я знаю, вы очень снисходительны к проблемам такого рода, но дело в том, что я нуждаюсь в рекламе, а тот факт, что вы арендуете у меня аэроплан, оказался как нельзя кстати.
      Док ничего не ответил. Они взяли маленький гидроплан, бывший не таким новым, как хотелось бы. Док тщательно его осмотрел. Он также взял парашюты, прежде чем подняться в воздух.
      Санда отметила на карте южноамериканских джунглей точку и сказала:
      - Здесь что-то произошло с моим братом.
      Солнце заливало небо таким ослепительным светом, что, если поднять глаза, можно было бы подумать, что смотришь на бьющее из форсунки голубое пламя. А внизу джунгли лежали бесконечным зеленым ковром до горизонта, на фоне которых были заметны черви, скорчившиеся и перевитые черви - реки, которые, казалось, утолщались, когда аэроплан спускался к ним ближе.
      - Эта песчаная коса? - спросил Док.
      - Да.
      - Аэроплан еще там, - зачем-то сказал Док.
      Буйные джунгли приблизились, и поплавки ударились о воду. Док не стал вытаскивать машину на песчаную косу. Вместо этого он бросил маленький якорь и вытравливал канат до тех пор, пока нельзя было спрыгнуть с поплавков на берег. Девушка, вытянув шею, смотрела на песок. Лицо ее выражало недоумение, когда она повернулась к бронзовому человеку:
      - Вы можете видеть сами - никаких следов, кроме моих.
      Док, ничего не ответив, выпрыгнул на песок и все внимательно исследовал. Он заметил следы, оставленные Сандой несколько дней назад. На песке отпечатались следы морских птиц, были видны следы от проползавших аллигаторов, но никаких человеческих следов, кроме оставленных девушкой в ее первый визит, не было.
      Санда дрожала.
      - Вы сами видите, что это невозможно, - сказала она, глубоко дыша, это так же таинственно, как и исчезновение черного кинжала, убившего Генри Ли.
      Док спросил:
      - Вы уверены, что, когда вы были здесь, следов аллигатора вблизи самолета не было?
      Девушка оглянулась вокруг. Что-то ее поразило, какая-то догадка, она приоткрыла рот, но ничего не произнесла. Ее правая рука поднялась к горлу, пальцы медленно сжались в кулак.
      - След! - сказала она. - След! - Голос срывался, - Но это тоже странно!
      - Странно?
      - Их не было здесь. Ни следа.
      Док Сэвидж пробежал вдоль крыла перевернутого аэроплана и прыгнул на поплавок их собственного, который качался, удерживаемый якорем.
      - Ну что ж, мы можем уходить, - сказал он.
      - Что с братом? - Санда пристально смотрела на него.
      - Я бы не стал особенно волноваться за него. - Голос Дока звучал успокаивающе.
      Санда внимательно изучала его лицо, пытаясь прочесть обман, игру за тем доверием, с каким он говорил.
      - Вы уверены, что он жив?
      - Не уверен. Но если вы хотите услышать от меня правду. Я думаю, что он жив.
      - Мы не можем его найти сейчас? Может быть, он где-то поблизости.
      - Он, вероятно, далеко отсюда.
      Санда задумалась: она ничего не понимала в происходящем.
      - Но он был здесь? Он был в аэроплане, когда тот падал?
      - Ваш брат был в аэроплане, когда тот ударился в песчаную косу.
      Затем Док Сэвидж взялся за трос и начал тянуть канат, находившийся в воде. Он уложил его в поплавок, где он и должен был быть, и сел за рычаги управления.
      Санда забралась в кабину. У нее накопилось много вопросов, но она решила подождать с ними до тех пор, пока они не взлетят.
      Аэроплан медленно двинулся вперед, подпрыгивая из-за бьющихся в поплавок речных волн. Наконец он разогнался и медленно скользнул в горячий воздух. Они были уже минут пятнадцать в воздухе, набирая высоту, когда у них отвалилось крыло.
      Это было неожиданно: только резкий звон раздался, прежде чем крыло внезапно завертелось в воздухе позади аэроплана, как большая желтая тряпка. Машина паддла, заваливаясь на бок. Затем перешла во вращение сначала медленное, потом быстрое и наконец вошла в головокружительный штопор, и шум их падения, бывший сначала свистом воздуха, стал бешеным ревом, когда самолет врезался в буйную зелень джунглей.
      ГЛАВА 10 БЕЛАЯ ЯХТА
      Шпигу выпало делать уколы, кормить и выгуливать оружейного магнатА лорда Дастермана. Лорд Дастерман носил свой титул по праву: он был членом самых престижных клубов Лондона, Ривьеры и Пальм-Бича.
      Оранг обвинил Шпига в том, что он предоставляет лорду Дастерману особые привилегии как узнику, и, чтобы не быть втянутым в перебранку, Шпиг не отрицал этого.
      В действительности Шпиг ненавидел лорда Дастермана - его мнение о всех семи пленниках было не слишком высоким, если уж быть откровенным. Выпросить что-нибудь от кого-либо из семерых богатейших людей было практически невозможно, но богатство давно уже не интересовало Шпига. Он сам был не беден.
      Дастерман просыпался к концу каждого двадцатичетырехчасового периода сна, и Шпиг, поигрывая дубинкой перед его носом, советовал тому:
      - Ты уже знаешь, что все нужно делать спокойно и слушаться приказаний. Разомнись, после поешь, а потом ты получишь еще один укольчик - и бай-бай.
      - Спасибо, - сказал лорд Дастерман не слишком бодро. - Где мы? Судно, кажется, стоит?
      - Тринидад.
      - Остров у северного побережья Южной Америки, там, где есть асфальтовое озеро?
      - Да.
      - Тогда какого черта вы держите нас взаперти? - спросил Дастерман. Он и раньше задавал этот вопрос.
      - Мы защищаем вас, - объяснил ему Шпиг.
      - О, черт!
      - Да, вы заметили, что не было никаких попыток убить вас, с тех пор как мы оставили США? Никаких черных кинжалов.
      - Х-х. - Дастерман внезапно попытался ударить Шпига кулаком, но удар прошел мимо. - Это стоит мне уже миллионы долларов! - гневно взвизгнул он в истерике. Шпиг в ответ на это лишь усмехнулся:
      - Почему богатые так уверены, что мир не может обойтись без них?
      Лорд Дастерман, продолжая яростно озираться по сторонам, утих и молча ел. Так, чтобы не заметил Шпиг, он спрятал салфетку под рубашку. Покончив с едой, он прошел в отдельную ванную комнату, бывшую тут же в номере.
      Как только он вышел из поля зрения Шпига, он свернул салфетку в жгут и обвязал им руку повыше локтя. После чего, покачиваясь, вернулся в комнату.
      - Давай коли, - прорычал он.
      Лекарство вводилось в предплечье. Шпиг сделал укол, не почувствовав, что салфетка туго перетянула руку повыше локтя. Дастерман лег на постель и накрыл простыней свое лицо.
      Шпиг рассмеялся: - Давай дрыхни.
      В ответ лорд Дастерман ядовито усмехнулся под простыней. Он осторожно укусил себя за руку в том месте, где Шпиг сделал укол, и начал отсасывать жидкость из ранки. Он вел себя, как ведут себя при укусе змеи: перекрыл циркуляцию крови над ранкой и отсасывал яд, который в данном случае был снотворным.
      Ему удалось предотвратить действие препарата. Вытянувшись, он глубоко вздохнул, будто заснул. Шпиг остался довольным тем, что лорд под влиянием снотворного будет блаженно храпеть в течение двадцати четырех часов.
      - Давай, Химоза, - сказал он любимой шимпанзе. - Давай пойдем поцапаемся с красавчиком Орангом.
      Он вышел из каюты. Лорд Дастерман перевернулся на койке. Он упал на пол при первой попытке встать на ноги. "Лекарство все же немного подействовало", - подумал он. Дастерман дополз до ванной комнаты, умыл лицо холодной водой и после нескольких попыток смог добраться, шатаясь, до двери каюты, где приняло: ковырять замок самой тонкой из вилок, украденной пм уже два дня назад, когда он задумал этот план. В юности он был механиком на оружейном заводе, и его пальцы еще сохранили прежнюю ловкость. Он даже почувствовал некоторую гордость.
      Он открыл дверь. Коридор был пуст.
      Он не пошел к капитану "Ракеты", так как не был уверен, что за деньги получил бы от него помощь в действиях против Дока Сэвиджа. В лучшем случае это была бы пустая трата времени. Все, что ему было нужно, - это человек, за деньги продавший бы тело и душу. Поэтому он двинулся вдоль мерного ограждения, разглядывая рабочих на лихтерах.
      Спустя пять минут он подошел к ним, подзывая знаками одного приглянувшегося ему парня.
      Чтобы завоевать расположение, ему нужно было одно средство, и он с радостью обнаружил, что Док Сэвидж не отобрал у него денег. Он взмахнул пачкой зеленых банкнот перед носом выбранного человека.
      - Ты сможешь достать десять надежных ребят? - спросил лорд Дастерман.
      Грузчик глядел на купюры, неловко загибая кромки банкнот, чтобы рассмотреть номиналы.
      - В каком смысле надежных? - хрипло спросил он.
      - Не хочу обманывать: кое-кого могут и убить.
      - Это плохо.
      - Оплата - пятьсот долларов в день. Двойная для тебя!
      Грузчик облизывал губы, нервно сжимал и разжимал кулаки.
      - Как скоро?
      - Через двадцать минут.
      Грузчик снова облизнул губы и посмотрел на работающих, выбирая подходящих глазами.
      - Можно, - резко сказал он. - Если это не фальшивые деньги.
      - Они не фальшивые.
      - Как знать, как знать.
      Лорд Дастерман вручил ему стодолларовую купюру и сказал:
      - Возьми ее и отнеси к судовому казначею.
      Он взял бумажку, ушел и вскоре вернулся довольный. Он широко улыбался, когда лорд Дастерман сказал:
      - Оставь ее себе.
      Оружейный король вынул еще четыре стодолларовые купюры.
      - Это на расходы.
      После этого они отошли в сторону и какое-то время тихо говорили. Дастерман произнес самую длинную из сказанных им когда-либо речей.
      Шпиг Брукс заглянул в каюту лорда Дастермана около двух часов. Подошел к лежащему, пощупал его пульс и нашел, что он удовлетворителен. Слово "удивление" мало отражает те чувства, которые наполнили Шпига, когда, казалось бы, бесчувственный человек вдруг схватил его за горло. Двумя сильными ударами кулаков он высвободился и отступил назад - в руки трех человек, прятавшихся в маленькой ванной. Трио, видимо, имело опыт работы кулаками, и через мгновенье Шпиг лежал без чувств.
      - Свяжите его и заткните ему рот кляпом, - приказал лорд Дастерман.
      Один из нанятых грузчиков вынул нож и сказал: - Мы можем положить его в ванной и сделать так, что он никогда больше не побеспокоит нас.
      Дастерман покачал головой: - Нет. Он нужен живым.
      - Выкуп?
      - Нет, не деньги, во всяком случае. Его жизнь послужит доводом в споре с Доком Сэвиджем.
      - Вы сказали, Доком Сэвиджем? - нахмурился один из грузчиков.
      - Да. - Дастерман пристально смотрел на него, озабоченный тем, какую реакцию вызовет имя бронзового человека. Он не предупредил этих людей о том, против кого он их нанимает, надеясь на то, что человеку, прыгнувшему в воду, поневоле придется плыть.
      Главарь нанятых головорезов выругался: - Ладно, мы догадываемся, почему вы не сказали нам, с кем нам придется иметь дело, но раз мы уж начали, то пойдем и дальше.
      Дастерман задрал кверху свой подбородок: - Вы работаете на содружество людей более сильных, чем Док Сэвидж, чем кто-либо когда-нибудь был или будет.
      - Надеюсь, что мы не ошибемся в вас, - ответил грузчик.
      В этот момент задергалась дверная ручка - к счастью, кто-то из них запер дверь изнутри - и лорд Дастерман сделал им быстрый знак, чтоб они спрятались за дверью, после чего он повернул ключ.
      Оранг вошел и... так и никогда не узнал, чем его ударили.
      Это был отрезок свинцовой трубы, завернутый в простыню.
      Позже, намного позже, когда он очнулся, то подумал, что это Шпиг ударил его по голове. Шпиг лежал на койке, укрытый так, что видны были только глаза. Шпиг приподнял голову, и Оранг понял, что во рту у того тоже кляп.
      - Что происходит? - изобразил он жестом.
      - Посмотри назад, - показал Шпиг ему пальцем.
      Оранг повернулся и понял, что он не один, а в компании: Ренни и Длинный Том лежали на полу. Все были связаны и с кляпами во рту. Никто из них не был в хорошем настроении. Более того, каждый был привязан к какому-либо тяжелому предмету, так что двигаться никто не мог. Оранг, например, был привязан к ножке кровати.
      Палуба качалась, и они поняли, что это не головокружение, как им казалось сначала, а всего лишь качка корабля, вышедшего в море.
      Испаньола была небольшим государством, не из процветающих даже по южноамериканским меркам. Климат на большей части территории был тропический и, соответственно, продукты тоже тропические: кофе, древесная смола, натуральный каучук. Туземцам, жившим в низовьях, выпал жребий праздности. Они пренебрегали любой одеждой, кроме xanaps'a, сделанного из шкуры тапира и сшитого грубыми нитками, и курток с длинными рукавами - huipils. На tierra fria, высоком плато, население жило более привычной нам жизнью и носило обыкновенные башмаки, штаны и рубашки, хотя деревенские женщины толкли свою еду в каменных metate и brazo. Испаньола была просто страной лени. Обилие в реках мачаки и других разновидностей рыб, которые ловились просто на ягоды под названием pixbicabat, которые нужно было лишь бросить в воду, после чего встревоженная рыба всплывала на поверхность и ее можно было брать руками.
      Было наивно ожидать, чтоб правительство Испаньолы оказалось образцом предприимчивости; туземцы и сами этого никогда, по-видимому, не-ожидали и не были особенно этим разочарованы. Налогов не было и в помине, и ничто на них не указывало, разве что во время войн, таких, например, как идущая в данный момент с Кристобалем.
      Капитан парохода "Ракета" был удивлен, когда хорошо оснащенное, похожее на прогулочную яхту судно появилось на горизонте и стремительно подошло к его борту.
      - Остановитесь! - раздалась команда. - Приказ военно-морских сил Испаньолы.
      Капитан "Ракеты" и не подозревал, что у Испаньолы есть военно-морской флот, и вот тебе на: образчик в полтораста футов, аккуратный и сияющий, с трехдюймовой пушкой на баке и такой же на корме и торпедным аппаратом, цвета Испаньолы развевались на флагштоке.
      У капитана "Ракеты" была оригинальная манера выражаться.
      - Якорь тебе в зад, ты - арбузная корка! - возвестил он через мегафон. - Ты, видно, бананов объелся! Я не остановлюсь!
      С испаньолского судна не последовало ни слова в ответ, только два трехдюймовых орудия развернулись и нацелились в борт "Ракеты".
      - Стоп машина! - закричал капитан "Ракеты" механику. Пока судно останавливалось, капитан перегнулся через ограждение мостика и изрыгал все проклятия, какие только знал.
      На борт поднялась команда досмотра, возглавляемая вооруженным и безупречно чистеньким офицером.
      - Извините, но мы должны обыскать судно. Ищем шпионов.
      - Шпионов?
      - Так точно. - Офицер жестом показал своим людям: - Начинайте обыск.
      Капитан "Ракеты" не был новичком в своем деле, у него уже был опыт доставки оружия в охваченную революцией Испанию, и поэтому он решил, что молчание будет самым правильным видом поведения. Его ничего не касалось, кроме груза, а он и так предназначался для Испаньолы. Если на борту есть шпионы, то пусть ищут их сами.
      Капитан, ругаясь, смотрел с удивлением на то, как какие-то фигуры, завернутые в простыни, были перенесены на борт маленького суденышка.
      - Кто они? - крикнул капитан. - Если вы выносите моих пассажиров, я имею право знать.
      Аккуратный офицер показал ему кончик ствола автоматического пистолета и сказал:
      - У нас есть оружие, а поэтому у вас нет прав.
      Еще семь человек сошли с борта "Ракеты". Капитан с удивлением посмотрел на них, так как не видел их раньше, хотя как капитан он был должен видеть их, ведь пассажиров не так много. Он никак не мог знать, что эти семеро были богатейшими людьми, захваченными Доком в Нью-Йорке.
      Досмотровая команда вернулась на яхту. Винты вспенили за кормой воду, и вскоре судно исчезло за горизонтом.
      Стюард доложил, что исчезли четыре помощника Дока Сэвиджа. Это объясняло, что это были за четыре фигуры, завернутые в простыни.
      Капитан прошел в радиорубку и начал поднимать международный скандал. Он отправил радиопослания президенту и парламенту своей страны, в Вашингтон, в Лондон, в Лигу Наций, президенту Испаньолы и всем, кто, по его мнению, имел хоть какой-то вес.
      От президента Испаньолы пришел ответ, заставивший призадуматься:
      "Капитану "Ракеты".
      Судно, остановившее вас, не принадлежит военноморским силам Испаньолы и не известно нам. Его превосходительство Мигель Ленарес, президент республики Испаньола".
      Капитан "Ракеты" думал долго. И в конце концов пробормотал свое заключение:
      - Ну и дела начинаются, китовый хвост вам в глотку.
      ГЛАВА 11 ЧТО МОЖЕТ ОДИН
      Пиам-пиам - тропическая птица, названная так из-за крика "пиам-пиам", которым она сопровождает свои перелеты с дерева на дерево или мелкие перебранки со своими сородичами. Поймать эту птицу несложно, но сделать из нее сносный обед... съесть одну из этих птиц - это все равно что сжевать плохо отваренные веревки.
      Санда Макнамара заметила:
      - Я надеюсь, они питательны.
      Док ничего не сказал, понимая, что молодую женщину не совсем устраивает предложенное им меню в джунглях: вчера они ели попугая вачо, мясо которого нежно, если тот молод.
      - Два дня уже прошло с тех пор, как у нашего аэроплана отлетело крыло и мы спустились на так предусмотрительно взятых вами парашютах. Как вы думаете, сколько времени займет у нас, чтобы куда-нибудь добраться?
      - Мы должны быть сегодня во второй половине дня в лагере нефтеразведчиков на реке.
      Док потянулся за орехом запота размером с бейсбольный мяч, коричневый, с кремовой мякотью, холодной и мучнистой. У них над головами беспощадно разливало свой свет тропическое солнце, но в том месте, где сидели они, было сравнительно темно. Джунгли оказались гуще, чем это предполагала Санда. Сплошная стена зарослей, переплетенных лианами, была почти непроницаема для любого живого существа, кроме маленьких обезьянок.
      Санда мрачно спросила:
      - А когда, по-вашему, были залиты кислотой крепления крыльев?
      - Возможно, ночью, перед тем как мы прибыли. Состав медленно въедался в металл.
      - Но это было до того, как наш пароход прибыл в Тринидад.
      - Да
      - Но это... сверхъестественно! Как они узнали, что мы на судне и арендуем аэроплан? Что это? Может быть, то, с чем мы бьемся, это все-таки что-то сверхъестественное?
      - Человек, у которого я нанял аэроплан, просто разрекламировал этот факт. Информация могла быть передана по каналам агентства новостей. Да и Тринидад расположен на главной южноамериканской линии ПанАмерикэн. Люди, организовавшие нам этот прием, могли оказаться там раньше нас, прилетев на аэроплане.
      Санда Макнамара подперла кулачком подбородок и принялась молча созерцать гнетущую стену джунглей, стоявшую перед ними.
      - За все это время не было никаких черных кинжалов, - сказала она и добавила: - Я все еще не верю этой истории о проклятых черных кинжалах.
      Док вдруг встал и напрягся, ничего не сказав.
      - Здесь что-то есть мистическое. Вы знаете, что я думаю? - продолжала Санда. - Я держу пари на кристобальский песо[30 центов США. ], что вся мистика с черными кинжалами и война с Испаньолой очень тесно связаны.
      Док пристально посмотрел на Санду.
      - Почему вы так думаете?
      - Потому что ни то ни другое не имеет смысла. Нет разумного повода для объявления Испаньолой войны Кристобалю.
      - Вы, кажется, обладаете даром ясновидения, - сказал ей бронзовый гигант и, ничего не пояснив более, направился в джунгли.
      Санда устроилась у него на спине. Она еще не привыкла к такому способу передвижения и поэтому плотно сжала глаза. Она никогда не считала себя трусихой, но тут она стала сомневаться, так как путешествие на спине бронзового человека через джунгли - это что-то невероятное.
      Сэвидж влез на дерево и продолжил передвижение таким способом, который, по мнению Санды, возможен был только в кино и комиксах. Док перепрыгивал с ветки на ветку так высоко над землей, что у Санды кружилась голова, когда она смотрела вниз.
      Док покрывал легкими прыжками огромные расстояния. Почти за два дня они таким фантастическим способом прошли расстояние, на которое потребовались бы недели, если бы они продвигались обычным способом при помощи мачете.
      Эти два дня произвели на Санду большое впечатление. Дело было не в том, что она больше не боялась высоты, сидя на спине Дока, и не в том, что она в отчаянии цеплялась за ветви, когда он уходил на поиски пищи. Это она понимала. И дело не в ее восхищении силой Дока, потрясающим физическим развитием. Она понимала, как это было достигнуто. Но то, что она не могла понять, было внутри нее, что-то новое, что беспокоило ее и вот сейчас, именно в эти часы, заставило вспомнить - вспомнить то, что она никогда не была еще влюблена.
      Внезапно они вышли к зарослям uarail, низкого кустарника в двенадцать или чуть больше футов высотой, росшего там, где вырублен лес. За ними простиралась река, и, следуя вдоль реки, Док и Санда вышли к лагерю нефтеразведчиков.
      - Как вы узнали, что их нужно искать здесь? - спросила Санда.
      - Джонни как-то говорил об этом. Он геолог и следит за всеми геологическими экспедициями.
      Так как индейцы в джунглях стреляли в чужих из трубок отравленными стрелами, то нефтеразведчики базировались на плотах и баржах, стоявших посреди реки, вне досягаемости индейских стрел. Спальни-шатры были сделаны из жести, которую не пробивали стрелы. Эти "шатры" были поставлены на плотах, к которым были пришвартованы также скоростные катера для передвижения по реке.
      Док попросил одолжить ему железную моторную лодку, снабженную переоборудованным шестнадцатицилиндровым автомобильным двигателем. Лодку вел молодой геолог, рассматривавший любую скорость, меньше чем сорок миль в час, как позор.
      Они прибыли на главную базу нефтеразведочной экспедиции, где находился радиопередатчик. Док Сэвидж вышел в эфир от имени геологов и заказал самый скоростной аэроплан-амфибию. На всякий случай он вообще не упоминал свое имя. Пока ждали аэроплана, Док послал телеграмму и получил ответ, сообщивший о том, что на "Ракете" что-то произошло. В течение следующих часов Док послал и получил более двух дюжин радиограмм.
      И в результате вырисовывалась следующая неприятная картина: пароход "Ракета" был остановлен странным, похожим на яхту судном, на него были переведены четыре помощника Дока и семь нуворишей, которых ассистенты Дока "защищают". Похожее на яхту судно затем исчезло и до сих пор не найдено ни следа, ни кого-либо, кто что-нибудь знал об этом.
      Они летели в сторону Испаньолы. Аэроплан был не такой обтекаемый, но все компенсировалось мощностью двигателя. Однако, как сказала Санда, он тянет бензин, как цирковой слон воду. Двигатель сильно гремел. Летя на высоте в пять тысяч футов над землей, они видели внизу всполохи вспугнутые ревом аэроплана птицы в джунглях.