ГЛАВА 2

ОБЩИЙ МЕТОД РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ КАК ИНТЕГРАЛЬНОЕ ПОНЯТИЕ СИСТЕМЫ ОБЩИХ ПОЛОЖЕНИЙ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ МЕТОДИКИ

Поиск научного понятия, способного привести общие положения криминалистической методики в их систему, определяет современную тенденцию их развития. При этом предполагаемое понятие, которому отводится данная роль, непременно должно отражать соответствующую часть философского понятийно-категориального аппарата. Таким понятием является понятие общего метода расследования преступлений как результата объяснения философского всеобщего метода познания объективной действительности в криминалистической науке, сущность которого заключена в формуле «идти от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него – к практике».

В прошлом в криминалистической науке имели место неоднократные попытки сконструировать такую универсальную схему расследования, которая была бы пригодна для раскрытия любого преступления независимо от его разновидности. По мнению западного ученого-криминалиста А. Вейнгарта, такая схема предполагала установление некоторых групп признаков, которые могут характеризовать личность преступника. Путем последовательного уточнения этих признаков органы расследования должны прийти к раскрытию преступления[36]. Пионер советской криминалистики И.Н. Якимов, продолжая поиск путей решения проблемы разработки общего метода расследования, представлял расследование, состоящее из определенных этапов: обнаружение личности преступника; обнаружение объекта посягательства; установление существа преступления по его следам. В логической последовательности следственных действий, осуществляемых на данных этапах, заключался «общий метод раскрытия всякого преступления, вне зависимости от свойственных ему особенностей»[37].

Данные общие схемы расследования не нашли поддержки у советских ученых-криминалистов. Уже в первом учебнике по криминалистике его авторы отмечали, что «схема расследования может быть дана лишь применительно к отдельным видам преступлений, что и делают частные методики расследования. В типовой схеме можно дать только перечень общих приемов расследования»[38]. В дальнейшем в учебнике по криминалистике 1939 г. С.А. Голунский и Б.М. Шавер общие приемы расследования свели к лаконичной формуле «идти от метода совершения преступления к методу его раскрытия»[39].

Оценивая неудачные попытки создать универсальный метод расследования, не зависящий от особенностей конкретных преступлений, Р.С. Белкин писал, что они «не могли увенчаться успехом потому, что такая степень обобщения неминуемо превращала подобные рекомендации в абстракцию, бесполезную для практики»[40].

В дальнейшем, по мере развития науки, правило «идти от метода совершения преступления к методу его раскрытия» криминалисты стали употреблять в смысле общего пути установления истины по уголовным делам, понимая под общим путем познания истины общий метод ее постижения, хотя и не называли его универсальным методом расследования преступлений[41]. Таким образом акцент в решении данной проблемы сместился с общего принципа формирования частных криминалистических методик на общую характеристику пути установления истины при расследовании по уголовным делам.

При этом к решению проблемы общего метода расследования оказалось возможным подойти совсем с другой стороны, чем это делали А. Вейнгарт, И.Н. Якимов и другие ученые-криминалисты. Р.С. Белкин, заявляя о факте существования общего (универсального) метода расследования преступлений, понимал под этим методом путь максимально возможной адаптации частной криминалистической методики к обстоятельствам конкретного акта расследования, систему правил такой адаптации, помогающую следователю полнее использовать рекомендации криминалистической науки в области организации и осуществления расследования. Этот метод, в его представлении, играет роль некоего руководящего начала при применении типовых частных криминалистических методик к отдельному случаю расследования[42].

В развернутом виде понятие данного метода может быть выражено следующим определением: идти от восприятия и оценки исходной информации о событии, требующем расследования, и связанных с ним обстоятельствах к выбору в соответствующей частной криминалистической методике типовых комплексов частнометодических рекомендаций, а затем – к их адаптации к обстоятельствам и условиям конкретного акта расследования и реализации в процессе доказывания по уголовному делу[43].

В этой формуле отражены три ступени познавательного цикла, т.е. общий путь познания истины при расследовании преступлений. Схематически данную формулу процесса познания можно представить в следующем виде.

Поступающая в распоряжение следователя из различных источников информация о событии, требующем расследования, воспринимается и оценивается им; в частности, определяется, к какому типу относится поступившая информация.

Попутно следует отметить, что типы исходных данных выражают то общее, что объединяет исходные данные по уголовным делам независимо от их разновидности и является структурным элементом всех частных криминалистических методик. Имеются различные классификации типов исходной информации. Так, А.Н. Колесниченко называет три типа исходной информации, различающейся по объему данных о событии и его участниках: 1) имеются данные о характере события и его участниках; 2) имеются данные о характере события, но нет сведений о преступниках; 3) отсутствуют сведения (или они недостаточны для однозначного вывода) о характере события и его участниках[44]. Имеется и ряд других классификаций[45].

Далее предметом внимания следователя являются тип исходной информации, нашедший отражение в структуре соответствующей частной криминалистической методики, и рассчитанные на него типичные комплексы практических рекомендаций (следственные версии, задачи следствия, способы их решения и др.), которые подлежат адаптации к обстоятельствам и условиям данного акта расследования.

Адаптации соответствующей части методики расследования предшествует восприятие и оценка следователем сложившихся по делу условий и обстоятельств, т.е. той обстановки, в которой предстоит вести расследование по уголовному делу. Адаптация типичных комплексов частнометодических рекомендаций заключается в их корректировке с учетом реальных условий расследования (особенностей обстоятельств расследуемого преступления, возможности использовать специальные знания, организовать взаимодействие с органами дознания и т.д.).

Реализация разработанного индивидуального плана расследования обеспечивает получение дополнительной доказательственной и вспомогательной информации, которая в очередной раз подлежит восприятию и оценке следователем.

Таким образом, в процессе расследования указанный познавательный цикл повторяется энное количество раз вплоть до полного устранения информационной неопределенности по делу. Частной криминалистической методике в этом познавательном цикле отводится роль абстракции, отражающей типичное в расследовании сходных преступлений и помогающей следователю эффективно организовать и осуществить расследование по уголовному делу.

Понятие указанного метода способно привести общие положения криминалистической методики в систему еще и потому, что оно является общим по отношению к традиционным понятиям методики расследования (следственной версии, планированию расследования, тактическому решению, тактической комбинации, криминалистической характеристике механизма преступления и др.). В принципе, понятие общего метода расследования объединяет все уже известные понятия заключительного раздела криминалистики. Исключение составляют только представления о понятии, истории развития криминалистической методики, структуре этого раздела, его внутридисциплинарных связях, задачах и значении, а также о систематизации частных методик расследования и правилах их адаптации. Эти положения составляют первую часть системы научных положений криминалистической методики. Вторая ее часть – положения, раскрывающие понятие общего метода расследования, его структуру и источники информационного обеспечения. В этом контексте частные методики расследования выполняют роль одного из источников информационного обеспечения эффективности применения общего метода расследования. Чем выше уровень разработанности используемых при расследовании преступлений частных криминалистических методик, тем выше уровень эффективности применения указанного метода.

Здесь следует обратить внимание на одно важное обстоятельство: исследователи, пытаясь глубже понять логику планирования расследования по уголовному делу, стали относить к планированию элементы, явно выходящие за его пределы. Так, в систему планирования в качестве ее структурных элементов В.И. Рохлин включил работу по получению первоначальной информации[46], С.В. Кузьмин – уяснение следственной ситуации[47], А.Н. Васильев – выполнение следственных действий[48], Н.П. Яблоков – контроль исполнения и корректировки плана расследования[49].

Все эти элементы, как и планирование в целом, относятся к понятию общего метода расследования преступлений. Уместно отметить, что под планированием расследования следует понимать «сопутствующий всему предварительному следствию по делу мыслительный процесс уяснения следователем стоящих перед ним задач расследования и определения оптимальных путей и наиболее эффективных способов их решения»[50].

Ю.П. Гармаев и А.Ф. Лубин, специально занимающиеся поиском универсального понятия в целях решения проблемы создания частных методик расследования, правильно обращают внимание на то, что «явной ошибкой» было бы игнорирование «универсальных» теоретических и методологических достижений и что создание конкретной методики предполагает наличие «некоей… общей модели деятельности по выявлению, расследованию, раскрытию и доказыванию по уголовному делу»[51]. Они не отвергают и выдвинутого Б.М. Шавером положения – руководствоваться принципом «от метода совершения преступления – к методу его раскрытия» в смысле общего пути установления истины по делу[52].

Однако данные идеи по непонятной причине были подменены ими идеей формулирования системы доказательств как цели общих положений криминалистической методики[53].

По моему убеждению, объяснение в криминалистической методике универсального (общего) метода расследования на основе представления о всеобщем пути познания объективной действительности, заключенного в формуле «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него – к практике», – это и есть теоретическое и методологическое достижение криминалистической науки, игнорирование которого, говоря словами Ю.П. Гармаева и А.Ф. Лубина, является «явной ошибкой».

Упомянутые здесь авторы высказали свое мнение относительно общего метода расследования. Проводя сравнительный анализ элементов данного метода, общих положений криминалистической методики, а также структуры частных методик, они заметили «явное смешение совершенно различных понятий: 1) предмета криминалистической методики как научного раздела и предмета деятельности в ходе реализации конкретной методики расследования преступлений; 2) структуры общих положений и структуры базовой (в нашем понимании) методики; 3) структуры базовой и конкретных методик»[54]. Такой вывод можно было сделать только в результате смешения представлений об указанных понятиях. Подтверждением этому является, в частности, их предложение именовать теоретическую часть криминалистической методики «некоей общей (универсальной)» методикой «высокого уровня обобщения», или «базовой методикой»[55], вместо терминов «основные положения» (Б.М. Шавер), «общие положения» (А.Н. Колесниченко), «научные основы» (И.А. Возгрин), «система научных положений» (Р.С. Белкин), которые являются по сути одинаковыми. «Многозначность слов (полисемия), – замечает А.В. Шмонин, – нередко приводит к смешению понятий и, следовательно, к ошибкам в рассуждениях. Поэтому необходимо точно установить значение слов с тем, чтобы употреблять их в строго определенном смысле»[56].

Данное странное предложение Ю.П. Гармаева и А.Ф. Лубина к тому же не отличается новизной. А.М. Ларин уже более десятка лет тому назад ошибочно, на мой взгляд, назвал общие положения криминалистической методики «общей методикой расследования»[57].

Еще более странным является утверждение этих авторов утверждение о том, что «базовая методика в той или иной мере является отображением базовой (общей, типовой) криминалистической характеристики преступной деятельности»[58]. В другом месте указанной работы по данному поводу заявлено уже бескомпромиссно: «Базовая методика расследования преступлений существует как “зеркальное” отражение базовой же криминалистической модели преступления»[59].

Под методикой вообще понимается совокупность методов практического выполнения чего-либо[60]. Поэтому теоретическая часть, на основе которой разрабатываются частные методики расследования, не может быть названа базовой методикой. Под последней понимают такую методику, которая содержит общие рекомендации по отношению к расследованию преступлений одной группы или даже одного или нескольких родов[61].

Что же касается другого указанного выше утверждения, то следует отметить, что теоретическая часть криминалистической методики, названная «базовой методикой», не может быть отображением «базовой (общей, типовой) криминалистической характеристики преступной деятельности». Во-первых, употребляемый термин «криминалистическая характеристика преступной деятельности» не имеет права на существование, так как преступная деятельность, как криминологическое понятие, может быть представлена криминологической характеристикой, но не криминалистической. Видимо, указанные авторы имели в виду криминалистическую характеристику механизма преступлений определенного вида. Но и последняя не может быть отображаемым объектом по отношению к отображающему объекту – общим положениям криминалистической методики. На основе криминалистической характеристики разрабатываются, как известно, только типичные следственные версии и системы типичных доказательственных фактов, которые должны излагаться в соответствующих частных методиках расследования, но они не исчерпывают их структуру и содержание.

Далее, прежде чем сформулировать выводы по рассматриваемой проблеме, еще раз отметим, что понятие общего метода расследования с философских позиций представляет собой абстракцию, позволяющую привести общие положения криминалистической методики в систему, которая адекватно отражала бы роль частных криминалистических методик в решении задач уголовного судопроизводства при расследовании преступлений. Формулирование данного понятия – сложный процесс, который основывается на философской интерпретации понятия всеобщего метода познания объективной действительности в криминалистической методике. Этот процесс в определенной мере отягощен неудачными попытками предшественников сформулировать универсальную схему расследования по косвенным уликам (И.Н. Якимов), группе признаков, характеризующих личность преступника (А. Вейнгарт), законам логического мышления (А. Ничефоро, Е. Аннушат) и ставшей популярной среди научной общественности констатацией С.А. Голунского и Б.М. Шавера: никаких шаблонных методов и способов, которые можно было бы механически применять при расследовании различных дел, нет. Не только методика расследования отдельных категорий дел, но и методика расследования каждого конкретного дела отличаются целым рядом индивидуальных особенностей.

Р.С. Белкин, говоря о факте существования общего метода расследования, не зависящего от категорий преступлений и играющего роль некоего руководящего начала при применении частных криминалистических методик, предостерегал от возможных обвинений в догматизме, формализме и приверженности к мертворожденным схемам. Так, А.В. Шмонин, исследуя проблемы общих положений криминалистической методики, утверждает, что попытки идти по пути разработки общего метода расследования не могут привести к положительным результатам. «Невозможно, – пишет он, – однотипно расследовать убийство и, например, незаконное предпринимательство. Можно предположить, что существуют общие принципы и положения организации расследования преступлений, но отсутствуют общие методы расследования таких преступлений. В то же время попытки определить общие положения, а иногда и принципы методики расследования преступлений как «общий метод», «универсальный метод», «базовый метод» ничего, кроме путаницы, в науку и практику не вносят»[62].

Данное утверждение ничего общего не имеет с тем посильным вкладом, который внесен отечественными учеными-криминалистами в развитие идеи универсального метода расследования преступлений. А.В. Шмонин прав, когда утверждает, что методики расследования отдельных видов преступлений и даже методики расследования единичных преступлений одного и того же вида отличаются по содержанию, а принципы организации расследования являются общими по любому уголовному делу. Но в этом утверждении нет ничего оригинального: оно давно стало аксиомой и отмечается всеми учеными-криминалистами, независимо от их взглядов на дальнейшее развитие общих положений криминалистической методики. Речь идет о другом – об общем пути познания истины в деятельности по расследованию преступлений.

К сожалению, негативной позиции по отношению к понятию общего метода расследования придерживаются и другие авторы. Например, М.В. Субботина пишет: «Мы полностью согласны с Н.П. Яблоковым, что невозможно сформулировать единый метод расследования всех преступлений; он никогда не будет работать на практике. На наш взгляд, – пишет далее автор, – это глубокое заблуждение, что одним и тем же методом можно расследовать, например, убийство и контрабанду. Большое разнообразие видов преступлений и способов их совершения влечет необходимость разработки значительно различающихся между собой по решаемым в ходе расследования задачам и, следовательно, содержанию криминалистических методик, что исключает возможность формирования единой модели процесса расследования»[63]. М.В. Субботина, так же, как Н.П. Яблоков и А.В. Шмонин, не видит разницы между частными методиками расследования, которые, в самом деле, не могут быть одинаковыми по содержанию, и общим путем познания истины, играющим роль некоего руководящего начала при применении частных методик расследования. Названные авторы, находясь в плену заблуждений относительно понятия общего метода расследования, не смогли разглядеть в нем частное по отношению к общему – к понятию всеобщего метода познания объективной действительности, понять структуру познавательного цикла, которая едина в любой деятельности, в том числе в расследовании любого преступления. Субъект преступления во всех случаях переходит от живого созерцания (первой ступени познания) к абстрактному мышлению (второй ступени познания), а от него – к практике (третьей ступени познавательного цикла), т.е. к осуществлению плана конкретного акта расследования.

Учитывая упомянутые выше публикации, в которых категорически отрицается факт существования общего метода расследования преступлений, я неоднократно излагал свою точку зрения на страницах криминалистической литературы о понятии, структуре и значении данного метода для криминалистической теории и практики борьбы с преступностью[64].

А.В. Шмонин, не видя «реальных возможностей разработать общую схему расследования применительно ко всем преступлениям (общий метод расследования)»[65], но стремясь внести свою лепту в разработку системы научных положений криминалистической методики, предлагает включить в нее определение: «а) структуры и (или) организации системы методики расследования преступлений; б) свойств компонентов и подсистем, а также самой системы методики расследования преступлений; в) функций системы; г) генезиса системы, т.е. способов развития системы методики расследования преступлений»[66]).

К сожалению, данный автор не сформировал определение элементов указанной системы, что исключает возможность оценить достоинство его предложения.

На основании вышеизложенного можно сформулировать следующие выводы.

1. Одним из системообразующих понятий теоретической части криминалистической методики является понятие общего метода расследования преступлений.

2. Система научных положений криминалистической методики состоит из двух частей: а) положений, раскрывающих понятие, предмет и историю развития криминалистической методики как раздела криминалистики, структуру данного раздела, его внутридисциплинарные связи, задачи и значение, а также основания систематизации типовых методик расследования и правила их адаптации; б) положений, раскрывающих понятие общего метода расследования преступлений, его структуру и источники информационного обеспечения.

3. Основным источником информационного обеспечения общего метода расследования является та или иная частная криминалистическая методика, содержание и структура которой базируется на определенных принципах.

4. Содержание частных криминалистических методик основывается на следующих принципах их разработки: обусловленность наукой; связь с правом; единство с криминальной практикой и практикой борьбы с преступностью, а также на следующих принципах их построения: обусловленность предметом доказывания; периодизация этапов процесса расследования; типизация исходной информации в соответствии с этапами процесса расследования; типизация следственных версий; типизация планов расследования; формирование систем типичных доказательственных фактов в рамках первоначальных и последующих следственных действий.

5. Разнообразие типовых планов расследования должно определяться разнообразием типов исходной информации и типичных следственных версий; разнообразие тактических комбинаций (операций) внутри типовых планов расследования должно определяться разнообразием тактико-криминалистических задач расследования.

6. Содержание указанных выше принципов представляет собой описание существенных и необходимых связей частных методик расследования с источниками их разработки и построения.

Например, описание связей частных методик с криминальной практикой предполагает наличие в системе научных положений теоретических знаний и эмпирических фактов относительно криминалистических характеристик механизмов преступлений определенных видов.

Очевидно, данные выводы основываются на диалектическом принципе системного подхода к научному исследованию любого объекта, который включает в себя следующие элементы: 1) системно-исторический (рассмотрение криминалистической методики как заключительного раздела криминалистики с точки зрения ее становления и развития); 2) системно-структурный (определение структурных элементов криминалистической методики в целом и ее теоретической части); 3) системно-функциональный (рассмотрение функциональных связей между структурными элементами); 4) системно-коммуникационный (объяснение связей криминалистической методики с ее источниками, связей ее системы научных положений со структурой и содержанием частных методик, а также с общим методом расследования преступлений как методом практической деятельности следователя).

ГЛАВА 3

ПЛАНИРОВАНИЕ ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ КАК СТРУКТУРНЫЙ ЭЛЕМЕНТ ОБЩЕГО МЕТОДА РАССЛЕДОВАНИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

В общеупотребительном смысле под планом понимается «заранее намеченная система деятельности, предусматривающая порядок, последовательность и срок исполнения работ»[67]. В криминалистике планирование расследования рассматривается в качестве метода организации расследования по уголовному делу[68]. Организующая функция планирования заключается в уяснении следователем «стоящих перед ним задач расследования и определении оптимальных путей и наиболее эффективных способов их решения»[69]. При этом осуществление планирования считается возможным при наличии определенных условий[70], которыми, по мнению Р.С. Белкина, являются: наличие исходной (хотя бы минимальной) информации; оценка сложившейся в момент планирования следственной ситуации и прогнозирование ее будущих изменений в результате планирования действий; учет реальных возможностей, средств и методов достижения планируемой цели[71]. Эти условия планирования в дальнейшем стали относить к содержанию (элементам) планирования расследования. Так, Р.С. Белкин, прогнозируя перспективы развития понятийного и классификационного аппарата учения о планировании судебного исследования, пришел к выводу: систему элементов планирования должны составлять: «1) анализ исходной информации; 2) выдвижение версий и определение задач расследования; 3) определение путей и способов решения поставленных задач; 4) составление письменного плана и иной документации по планированию расследования; 5) контроль исполнения и корректировка плана расследования»[72].

Таким образом, в криминалистической науке обозначилась тенденция, согласно которой условия (логическую основу) планирования авторы стали включать в перечень элементов, составляющих содержание планирования расследования[73].

Совершенно очевидно, что отход от первоначального представления о содержании планирования, когда существовали самостоятельные понятия «условия планирования» и «элементы планирования», а к последним относили только постановку задач расследования и выбор путей и способов их решения, был теоретически необоснованным. По моему мнению, это могло произойти из-за отсутствия научного представления о понятии более высокого уровня абстракции, объединяющем оба указанных выше понятия.

По моему убеждению, таким понятием является общий метод расследования, к которому в науке сложилось неоднозначное отношение ученых. Некоторые, известные в ученом мире, авторы, вопреки аргументам о факте его объективного существования отстаивают мнение о невозможности создания общего метода расследования преступлений[74] – несмотря на то, что современное решение этой проблемы не имеет ничего общего с идеей более чем полувековой давности о разработке единой схемы расследования в смысле определения оптимального набора и последовательности осуществления следственных действий в целях раскрытия преступлений (А. Ничефоро, Е. Аннушат, А. Вейнгарт, И. Якимов, В. Громов и др.). Выводы отдаленного прошлого давно уже отвергнуты самим развитием криминалистической науки, которое показало, что при решении проблемы общего метода расследования преступлений следует идти другим путем – исходить из философского понимания процесса познания объективной действительности, которое заключается в формуле: «от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него – к практике».