В семье и приюте

Воспитывая ребенка в семье, родители озабочены в основном тем, какие качества характера привить малышу (после того как заботы о его весе, росте, зубах и пр. останутся позади). Вопрос, нормально ли развивается ребенок, как правило, не беспокоит никого, если только нет нужды в психиатре или невропатологе. Это должно означать, что если ребенок не болен, то развивается в общем нормально, а конкретные качества личности в нем требуется воспитывать. Соответственно кажется верным и обратное заключение: если у ребенка не все нормально в развитии, очевидны задержки или отклонения, то это значит, что он болен, иначе говоря, имеет дефекты, которые можно устранить с помощью медиков и медикаментов. Именно такое мнение бытует и в отношении детей, растущих в домах ребенка.

Многие считают, что все дефекты развития, которые наблюдаются у этих детей, – результат плохой наследственности, а поскольку плохая наследственность действительно встречается у большинства новорожденных, попадающих в такие учреждения, это мнение прочно укоренилось. Однако на самом деле все обстоит гораздо сложнее. Многие дети с серьезными поражениями центральной нервной системы и другими заболеваниями, воспитываясь в семьях, вырастают нормальными, а многие изначально нормальные дети, помещенные в дом ребенка, очень скоро начинают отставать в своем развитии.

Люди давно обратили внимание на то, что в учреждениях – больницах, приютах – дети развиваются гораздо хуже, чем в семьях. Как бы ни были благородны намерения создателей приютов, старавшихся устроить судьбу несчастных сирот, действительность не оставляла места для оптимизма: большинство детей или умирали, или вырастали неполноценными. В конце XVIII века эта проблема стала привлекать все большее внимание общественности, было признано, что предпочтительнее воспитывать сирот за плату в семьях, а не в противоестественных условиях детских учреждений.

И по сей день не угасают споры о том, как создать оптимальные условия для воспитания детей, оставшихся без родителей. С начала XX века ведутся специальные исследования, посвященные изучению различных факторов, положительно и отрицательно влияющих на развитие воспитанников детских учреждений. Вы спросите: зачем об этом нужно знать родителям, воспитывающим ребенка в семье?

К сожалению, в последнее время все чаще приходится сталкиваться с отставанием психического развития детей, растущих в семьях. Воспитание ребенка не простое дело, и если раньше об этом мало задумывались, то лишь потому, что жизнь во многом регламентировалась традициями, передаваемыми от поколения к поколению. Современные семьи теряют подобные традиции, так как обычно родители воспитывают детей без помощи бабушек, дедушек и нянь, а если таковые и имеются, то их опыт весьма невелик: когда они росли, у них тоже не всегда были собственные бабушки, а своих детей им приходилось отдавать в ясли и детские сады. Родители сами должны создать оптимальные условия для нормального психического развития своего малыша, иначе результат семейного воспитания может оказаться не лучше, чем результат воспитания в доме ребенка. Тем более, что условия воспитания в детских учреждений трудно приблизить к семейным, зато семейные низводятся до уровня приютских легко и незаметно.

Чем же отличаются дети, живущие в семьях, от своих сверстников, воспитывающихся в учреждениях? В первый месяц жизни различия не выражены. Но затем с каждым месяцем они становятся все заметнее. При этом, в зависимости от организации процесса воспитания, задержки и искажения в развитии детей могут быть выражены сильнее или слабее.

Как уже говорилось, до XVIII века дети в приютах часто умирали, а если и выживали, то нередко оказывались умственно отсталыми. Причину такого положения видели в отсутствии должного гигиенического ухода и полноценного питания, что провоцировало стремительное распространение различного рода инфекций. Казалось, если обеспечить нормальное питание, соблюдать режим кормления, сна, пеленания, купания, то как физическое, так и психическое состояние детей не будет вызывать опасений.

На практике получилось иначе. Смертность уменьшить действительно удалось, и очень значительно, однако полноценного физического и психического развития санитарно-гигиенические меры обеспечить не могли. Дети долгое время не могли научиться самостоятельно сидеть и стоять, они ничем не интересовались, не умели радоваться и огорчаться, в особенно тяжелых случаях отмечалась неспособность сосредоточить взгляд на предмете и следить за его перемещением. Все время бодрствования малыши пребывали в состоянии полной апатии, совершая однообразные движения рукой, ногой или корпусом, постоянно сосали пальцы, вплоть до образования кровавых ран. Это состояние было подробно изучено французским ученым Р. Спитцем и получило название «госпитализм» (в 1940 году), поскольку он наблюдал его в госпиталях, организованных во время войны специально для детей, потерявших матерей.

На ликвидацию «госпитализма» были направлены усилия различных специалистов: педиатров, невропатологов, психиатров, педагогов, физиологов и психологов. Им удалось сгладить тяжелые формы «госпитализма» в детских учреждениях. Однако и теперь во всем мире специалисты отмечают характерные отклонения в психическом развитии детей, воспитывающихся в закрытых детских учреждениях. Эти отклонения называют «современным госпитализмом» или «институализацией» (от слова «институт» – учреждение). Для «современного госпитализма» характерны следующие признаки: отсутствие любознательности, ярких и разнообразных эмоций – как положительных, так и отрицательных, слабо выраженная инициативность, недостаточное умение играть с предметами, длительная задержка в развитии речи. Ребенок, растущий в семье, почти всегда пребывает в хорошем настроении. Он жизнерадостный, требовательный, настойчивый, изобретательный в игре и в общении, всем интересующийся и все хватающий, громко заявляющий о своих радостях и горестях, непрерывно лепечущий, доброжелательный и открытый. Младенец из дома ребенка чаще всего являет собой противоположную картину: он скован и безучастен, пассивен, вяло играет, мало лепечет, преимущественно шепотом, боязлив и осторожен, послушно повторяет действия за взрослыми, но почти ничего не придумывает сам.

Как же можно помочь такому ребенку? Почему, попав в семью, он довольно быстро преображается? Что мешает малышу в доме ребенка стать таким же, как в семье? Почему и в семье иногда младенцы бывают такими же, как в доме ребенка? Почему и в доме ребенка некоторые дети (а иногда большинство) бывают такими же, как в семье?

Получить ответы на поставленные вопросы чрезвычайно важно. Как только приступили к изучению этой проблемы, сразу обнаружили, что основа успехов в воспитании младенца – материнская забота. В тех учреждениях, где за детьми ухаживали матери, результаты оказались намного лучше, чем в тех, где уход поручался медсестрам, несмотря на то что персонал получил специальную подготовку, а матери в большинстве своем были необразованны.

Английский психолог Дж. Боулби в качестве основной причины, приводящей к отклонениям в психическом развитии детей, оказавшихся в детских учреждениях, выделил отсутствие материнской любви. Наблюдая за малышами, которые жили сначала в семье, но затем по воле обстоятельств попали в детские учреждения, он описал последовательные стадии, через которые проходит ребенок, разлученный с матерью. Сначала малыш протестует, плачем и негативным поведением требуя прекращения разлуки. Если в этот период мать навещает ребенка, он стремится к тесному контакту с ней. На второй стадии разлуки ребенок внешне выглядит спокойнее, перестает выражать протест, при встрече с матерью отворачивается от нее. На третьей стадии он впадает в апатию, его ничто не радует, и ничто не вызывает у него протеста, даже при встрече с матерью малыш остается безучастным. Если до двух лет ребенок не найдет среди ухаживающего персонала человека, к которому привяжется, то он уже никогда не сможет ни с кем установить эмоциональный контакт. Наблюдая такую тяжелую картину у сирот, Дж. Боулби пришел к пессимистическому выводу: лучше бы несчастным детям погибнуть во время бомбежки вместе с матерью, чем жить без нее.

Однако не все дети столь тяжело переносили разлуку и страдали «госпитализмом» в детских учреждениях. Такие случаи привлекали особое внимание исследователей: значит, можно и в детских учреждениях создать благоприятные условия для нормального развития детей. Постоянно звучал вопрос: что несет ребенку материнская любовь?

Рассказ о поисках оптимальных условий для нормального развития ребенка мы поведем одновременно с раскрытием позиций исследователей и воспитателей.

Традиционное отношение к младенцу

Веками и даже тысячелетиями складывалось отношение к младенцу как к будущему, но еще не настоящему человеку. Ребенок первого года жизни считался дозревающим вне организма матери существом, жизнь которого больше всего похожа на жизнь растения.

Интересно, что еще в начале XX века с этой точки зрения рассматривали развитие не только младенцев, но и всех дошкольников вообще. Отсюда мнение, что «детский сад» – место, где дети выращиваются, как прекрасные растения. А что нужно растению? Хорошие условия для роста. Вот младенцу прежде всего и обеспечивали питание, тепло, длительный сон, чистоту и опрятность. Ради соблюдения этих условий порой переходились границы разумного. Так, у разных народов выработались очень похожие приемы, призванные продлить сон ребенка: тугое пеленание, укачивание в колыбелях и даже опаивание маковым отваром, как это было принято в Швейцарии еще два столетия назад.

Традиционный подход к младенцу широко распространен и в настоящее время. Суть его в том, что развитие ребенка приравнивается к его росту. А психическое совершенствование как бы происходит само собой по мере созревания организма. Обеспечьте ребенку хороший уход, и он будет хорошо развиваться.

Однако при этом из поля зрения выпадает самое главное: понимание того, как малыш входит в мир людей и вещей, как совершается его психическое развитие, как он учится смотреть и видеть, думать и чувствовать, говорить, обращаться с предметами, любить близких взрослых. Подразумевается, что все сложнейшее многообразие психической жизни младенца становится результатом созревания и появляется в свое время без каких-либо специальных психологических условий и усилий со стороны взрослых.

Так обычно видят младенца медики. А в нашем обществе чаще всего именно они, а не психологи и педагоги регулярно консультируют родителей, следя за развитием малыша. В результате аналогичным образом привыкают смотреть на ребенка и родители. При этом что оказывается важным для развития? Прирост, привес, количество зубов, умение ребенка самостоятельно садиться и тому подобное. Спрашивают ли когда-нибудь врачи (педиатры или психоневрологи) у родителей, как малыш общается со взрослыми, что его радует, что ему нравится, что он уже понимает и умеет. Скорее всего вы ответите – нет, это врачей не интересует. При традиционном подходе к младенцу, по существу, игнорируется его внутренний мир, будущая человеческая личность, заслуживающая внимания и уважения.

Более углубленным в психологическом смысле вариантом такого взгляда на ребенка первого года жизни является понимание младенца как существа не просто растущего, но и реагирующего на окружающее посредством несложных рефлексов.

Даже такой выдающийся детский врач, как Б. Спок, в 1950-е годы ратовал за «спартанское» воспитание младенца. Он считал, что полезно оставлять малыша одного, не подходить к нему, лишний раз не брать на руки, не реагировать на крик. Все это предлагалось для того, чтобы не избаловать малыша, чтобы не сформировать у него «неудобных» для взрослых рефлексов. Однако Б. Спок очень скоро отказался от своих взглядов и начал всячески подчеркивать, что ребенка нужно не столько «выращивать», сколько воспитывать, тогда его психическое развитие будет полноценным.

Сама жизнь поставила эксперимент, который ответил на вопрос, что же является главным для развития младенца.

Хорошее питание и уход были положены в основу организации жизни сирот в первых детских учреждениях. Детей регулярно кормили, обеспечивали медицинской помощью, следили за их чистотой и опрятностью, старались создать им максимальный покой, оберегая от яркого света и громких звуков. Предполагалось, что тем самым для детского развития созданы наилучшие условия.

Описана практика такого рода содержания детей в одном из приютов Вены во время второй мировой войны. В течение 15—18 месяцев после рождения дети лежали в стеклянных боксах. Они не видели ничего, кроме потолка (ее бока закрывали занавески), до тех пор, пока не начинали самостоятельно вставать в кроватке. Движения детей были ограничены не только постелькой, но и углублением в матрасе. Кормили их из рожка, причем взрослые никогда во время кормления не брали малышей на руки. В результате такого содержания дети начали быстро отставать в психическом развитии от своих сверстников, воспитывающихся в семьях. Ко второму году жизни большинство из них находились на грани умственной отсталости.

Ученым стало ясно, что одного лишь физического ухода, хорошего питания и медицинского обслуживания недостаточно для нормального развития ребенка. Значит, живя в семье, дети получают нечто несоизмеримо большее, чем питание, сон и прочие атрибуты физиологического комфорта.

Первое, на что обратили внимание педагоги, врачи и психологи – полная неразвитость органов чувств у детей, страдающих «госпитализмом». Малыши не умели фиксировать взглядом лицо, глаза взрослого, игрушки, окружающие предметы. Они не прислушивались к звукам (в том числе и звукам человеческого голоса), никогда не улыбались, не умели радоваться, удивляться, сердиться, были очень пассивны, лежали в своих кроватках с тупым, неподвижным выражением лица. Они даже не поворачивались на бок и совершенно ничем не интересовались.

Стало очевидно, что психическое развитие не происходит само по себе по мере роста ребенка. Для того чтобы малыш научился видеть и с интересом воспринимать окружающий мир, радоваться близким людям, говорить и думать, нужны особые условия. Одного ухода недостаточно. Уже с первых месяцев жизни младенца перед взрослыми встает задача целенаправленного развития слуха, движений, эмоций, зрения маленького человека, воспитания его путем активного введения в мир человеческих предметов и отношений.

Младенец нуждается в информации

Почему в семье у младенца все органы чувств развиваются нормально, а в закрытых детских учреждениях нет? Изучение законов развития высшей нервной деятельности показало, что органы чувств включаются в работу только тогда, когда на них оказывают соответствующее воздействие. Иными словами, зрение развивается, если у ребенка есть возможность видеть различные предметы, слух – слышать разнообразные звуки и т. д. Младенец, конечно, не может самостоятельно обеспечить себе всевозможные воздействия, ему должен помочь в этом взрослый.

Любая мать, баюкая, успокаивая, купая малыша, беря его на руки, чтобы покормить, перепеленать, становится богатейшим источником информации практически для всех органов чувств: работают слух, зрение, ребенок ощущает тепло прикосновений, воспринимает изменения пространственного положения и т. д.

Сравните это с условиями воспитания детей в венском приюте (см. раздел «Традиционное отношение к младенцу»), где малышей искусственно изолировали от всех внешних воздействий, притом не столько из-за перегруженности персонала, сколько из-за ложных представлений о потребностях младенцев.

Каков же психологический смысл потребности ребенка в информации, получаемой им из внешнего мира? Как мы уже выяснили, информация прежде всего нужна для нормальной работы органов чувств. Причем воздействия должны быть разнообразными и периодически меняющимися.

В опытах, которые проводились в 1960-х годах канадскими психологами, моделировались и поддерживались крайне однообразные внешние условия. Студенты высших учебных заведений (добровольцы) лежали при этих испытаниях на удобных кроватях в небольшой звуконепроницаемой камере. На глаза им надевали специальные очки, пропускающие рассеянный свет, к ушам прикладывали резиновые подушечки, руки прикрывали до локтей, то есть изолировались все внешние источники информации. Спустя несколько часов студенты замечали, что настроение портится, становится трудно целенаправленно мыслить, внимание рассеивается, нарастает раздражение и нестерпимая скука. Многие испытуемые говорили о сильном информационном голоде, мечтали, чтобы хоть что-нибудь произошло.

Эти данные нельзя, конечно, прямо переносить на переживания младенцев в приюте, находящихся в обедненной внешними воздействиями среде, но они проливают дополнительный свет на значение внешней стимуляции для нормального психического самочувствия человека.

Нужда в информации связана с одной из важнейших потребностей человека – необходимостью новых впечатлений, что отчетливо проявляется приблизительно на 3–5-й неделе жизни ребенка и выступает как зрительное сосредоточение. В этом возрасте зрительные впечатления действуют на малыша успокаивающе. Ребенок начинает с интересом переводить взгляд с одного предмета на другой. У младенца полутора-двух месяцев можно поддерживать спокойное бодрствование, привлекая его взгляд к ярким, красочным или блестящим предметам, помещенным на удобную для рассматривания высоту. Наиболее интересно и привлекательно для малыша лицо взрослого. Человеческое лицо – наиболее информативный, изменчивый и, что главное, активный по отношению к ребенку объект.

Психологи, наблюдая за поведением младенца, заметили, что отсутствие впечатлений может вызвать крик и плач даже у вполне здорового, сытого и хорошо ухоженного ребенка. И, наоборот, если малыш расплакался из-за боли или голода, то очень часто (если, конечно, боль и голод не слишком интенсивны) его можно успокоить, привлекая внимание к ярким блестящим игрушкам. Одна из наиболее интересных для малыша игрушек – кукла-неваляшка.

Ученые считают, что потребность в новых впечатлениях порождается включением в жизнедеятельность ребенка коры головного мозга, ответственного за высшие психические проявления (мышление, память, речь и др.). К моменту, когда кора головного мозга вступает в действие, ее формирование еще не закончено. Но мозг человека устроен таким образом, что его развитие возможно лишь в процессе активной работы, поэтому мозг младенца нуждается в воздействиях. Можно сказать, что удовлетворение потребности в новых впечатлениях так же необходимо для развития нервной системы ребенка, как и удовлетворение потребности в пище и сне.

Отметим, что потребность в новых впечатлениях присуща не только человеку. Наличие внешних стимулов необходимо и для развития нервной системы животных.

С месячными щенками шотландских терьеров проводились опыты: щенки на протяжении 7–11 месяцев жили в затемненных клетках и не видели ничего вокруг. В дальнейшем эти собаки оказались весьма тупыми, неспособными к дрессировке, чересчур возбудимыми. Иногда они начинали без всякой видимой причины бегать по кругу, выть, ворчать, грызть собственный хвост. Ничего похожего не отмечалось у щенков этого же помета, но содержащихся на свободе, без изоляции от внешнего мира.

Однако для развития нервной системы животных достаточно воздействий, получаемых в естественных условиях. Что касается коры головного мозга ребенка, то это изначально орган высочайшей степени сложности, который для развития нуждается в специальной организации воздействий со стороны взрослого человека и в постоянном их усложнении. Когда воздействий не хватает, у ребенка возникает общая апатия, застой в развитии.

Недостаток информации – вот основная причина отставания психического развития у детей в приюте. Для устранения информационного голода попробовали всячески обогащать обстановку, в которой живет ребенок: в помещении появились яркие предметы, игрушки, специальные приспособления типа каталок, качалок, ходунков и др. Персонал обязали разговаривать с детьми, вызывать у них положительные эмоции. Так в обиходе педагогов появился термин «общение». Смысл его усматривался в организации впечатлений для органов чувств ребенка. Младенец постепенно превращался из существа «питающегося» в существо «реагирующее». В результате такого подхода тяжелые случаи «госпитализма» в детских учреждениях исчезли. Но задержки и искажения психического развития остались. На смену классическому «госпитализму» пришел «современный госпитализм». Он проявляется в отсутствии у младенцев инициативы, жизнерадостности, оживленной игры, характерных для детей, воспитывающихся в семье, а также в задержке речи.

Чего же теперь не хватает младенцам в детских учреждениях? Ответ на этот вопрос требует вновь пересмотреть отношение к младенцу и другими глазами взглянуть на содержание его психической жизни.

Ищите в младенце личность

(своеобразие и полноценность психической жизни младенца)

К младенцу можно относиться по-разному. Вы уже знаете, что его подчас воспринимают как объект ухода. Но даже при самом хорошем уходе, соблюдении идеального режима, тщательнейших гигиенических процедурах можно лишить ребенка очень важного – впечатлений, информации, столь необходимых для развития органов чувств.

Широкое распространение получила идея о том, что если бы удалось создать игрушки, постоянно вызывающие новые впечатления у ребенка, то тогда можно было бы и без специальной помощи взрослых добиться нормального развития всех органов чувств младенца, а следовательно, и полноценного психического развития. Появились соответствующие игрушки-касалки, поглаживающие малыша, игрушки с электронным управлением, оснащенные движущимися деталями, разноцветными лампочками и звуковоспроизводящими устройствами. При отсутствии такой сложной техники некоторые родители пытаются восполнить недостаток впечатлений у младенца, включая радиоприемник, телевизор, магнитофон. Казалось бы, малыш должен с огромным интересом впитывать все впечатления и успешно продвигаться в развитии всех органов чувств. Но ребенок быстро теряет интерес к чудо-технике и через некоторое время вообще перестает обращать на нее внимание. Не удается получить благотворного результата и от увеличения числа лиц, ухаживающих за младенцем с целью создания большого притока стимулов. В чем же дело?

Вот здесь-то мы и подходим к тому главному, что как бы отбрасывается при отношении к младенцу как к объекту ухода и как к реагирующему на внешнюю стимуляцию существу: ребенок имеет собственную полноценную психическую жизнь, обладает активностью в стремлении удовлетворить различные желания, накапливает опыт воздействия на мир, вырабатывает собственное отношение ко всему окружающему, и в том числе к себе самому – словом, наделен тем, что именуется душой, субъективностью и позже – личностью. Психика ребенка содержит огромные возможности, для раскрытия и развития которых явно недостаточно лишь есть, спать, отправлять прочие физиологические нужды и усваивать информацию. Если его жизнь ограничивать только этими сферами бытия, то бесполезно ожидать, что все остальное, присущее человеку, появится само собой. Для полного развития человеческих задатков необходимо включение ребенка в мир людей, завязывание отношений с окружающими, создание условий, при которых он смог бы перенять опыт, накопленный всеми предыдущими поколениями.

Возможно, сказанное покажется вам банальным, само собой разумеющимся. Однако многие родители полагают, что приобщение ребенка к миру взрослых начинается лишь после того, как он научится говорить, станет самостоятельным в своих действиях и поступках, то есть примерно в три года. А что же до этого? Только есть, спать и воспринимать впечатления? Нет, не получается, спонтанного созревания личности быть не может. Она рождается только в процессе активной деятельности самого ребенка. Но какая же деятельность у младенца? Эта деятельность – общение ребенка со взрослыми людьми. Только в общении со взрослыми малыш может проявить себя как человек по отношению к другому человеку, и только в общении он может развиваться как нормальный человек.

Вы спросите, как же младенец может общаться, если он не умеет говорить? И как же можно общаться с ним, если он и слов-то еще никаких не понимает?

Ответ можно получить, понаблюдав за поведением матери или бабушки, когда та, не задумываясь, обращается к ребенку так, будто он понимает все, что ему говорят. Вот она ласково нашептывает ему нежные слова, а вот строгим голосом журит за испачканные пеленки, но тут же утешает, мол, ничего, сейчас все будет в порядке. А ведь малышу-то всего пять дней от роду! У некоторых людей такое поведение вызывает усмешку, но попробуйте сравнить ребенка, с которым мать именно так разговаривает с самого его рождения, и того, с которым вообще не разговаривают в первый месяц. Вы легко убедитесь, что беседы не проходят бесследно. Первый малыш гораздо раньше начнет улыбаться при виде матери, издавать нежные протяжные звуки в ответ на ее обращение, с интересом всматриваться в окружающее. Но дело не только в разговорах. Все поведение матери свидетельствует о готовности откликнуться на любое проявление недовольства малыша, она чутко угадывает все его желания и причину недовольства. Такая мама всячески показывает любовь и заботливое отношение к ребенку: и словами, и делами, и бережной манерой брать его на руки, и мимикой, и интонацией. Она беззаветно любит своего малыша и относится к нему так, как будто он понимает и воспринимает ее отношение. А он и на самом деле понимает и воспринимает его. Благодаря такому поведению матери ребенок получает возможность активно проявлять себя.

Сравните опыт двух младенцев, к которым относятся по-разному. Один пискнул – мама тут же перепеленала его, покормила или потеплее укутала; улыбнулся или загулил – она сразу же обрадовалась, заговорила ласково, поддержала ребенка, попросила повторить; он и рад, улыбается еще и еще раз, гулит, размахивает ручками. И вот другой ребенок. Ему плохо, что-то его беспокоит, он хнычет, но никто не обращает на это внимания, потому что еще не подошло время кормить или перепеленывать его. Малышу приходится долго и громко кричать, если нет сил терпеть, а остались силы – так он и не кричит, терпит. Улыбнулся, замахал ручками, но никто не подошел, не одобрил, не обратил внимания. Хнычь не хнычь, улыбайся не улыбайся – все равно никакого ответа. Значит, жди, пока покормят, пока обратятся, вот тогда и улыбайся, а можно и не улыбаться, никого это не волнует.

Так у какого ребенка будет развиваться активность и положительное отношение к окружающим людям – у первого или у второго? Тем, кому ответ не очевиден, мы расскажем о некоторых исследованиях, которые, как минимум, помогут им задуматься об отношении к младенцу, о его возможностях, а как максимум – изменят их представления на этот счет.

Но сначала следует рассказать о том, с чем ребенок приходит в этот мир, что он умеет и чего не умеет, что «знает» и чувствует до рождения, чему научается в первые же дни своей жизни.

Жизнь до рождения. Врожденное и приобретенное

Психологи, физиологи и медики полагают, что психическая жизнь младенца начинается задолго до момента рождения. Именно до рождения происходит формирование практически всех видов чувствительности.

Примерно на 8-й неделе жизни плода возникает первый признак чувствительности – тактильная, или кожная чувствительность (чувствительность к прикосновению). Почти вся кожа плода готова к приему тактильной информации уже на 14-й неделе, то есть задолго до того, как этот вид чувствительности понадобится ребенку в сложном процессе познания внешнего мира.

Чувствительность, возникающая в мышцах, сухожилиях, суставах, тоже развивается чрезвычайно рано. Установлено, что специальный «датчик», сигнализирующий о состоянии мышц, начинает функционировать к четвертому месяцу жизни плода.

На 10-й неделе закладываются вкусовые точки языка, а ребенок, родившийся преждевременно, на 6–7-м месяце беременности, в состоянии различать соленое, горькое, кислое и сладкое.

Многочисленные факты свидетельствуют о способности плода воспринимать звуки и даже отвечать на них движением. Так, каждая будущая мать может заметить, что ребенок вздрагивает при резком и громком звуке.

Таким образом, задолго до рождения ребенка его органы чувств способны получать информацию об окружающей среде. Более того, эта способность реализуется в конкретных условиях жизни плода. Ведь в той естественной среде, которая окружает ребенка до рождения, есть специфические стимулы практически для всех видов чувствительности, которыми обладает человек, за исключением зрения. Еще до рождения ребенок ощущает прикосновения к различным участкам своего тела, изменения положения при движениях матери. Он воспринимает изменения температуры, испытывает вкусовые и обонятельные воздействия. Особенно богата звуковая среда плода, поскольку он находится в жидкости, обладающей способностью передавать звуковые колебания в значительно большей степени, чем воздушная среда. Поэтому еще до рождения ребенок слышит не только звуки, идущие извне, но также тоны сердца матери и голос.

Ученые пришли к выводу, что развитие до рождения не сводится просто к формированию отдельных органов чувств, но включает настраивание их на встречу с внешним миром и даже ориентирует на те виды информации, которые окажутся значимыми после рождения.

Вместе с чувствительностью развивается мышечный аппарат и некоторые нервные механизмы, обеспечивающие работу безусловных рефлексов, необходимых ребенку для выживания. Многие из этих рефлексов вы можете наблюдать у новорожденных. Малыш закрывает глаза в ответ на яркий свет или хлопок руками возле его головы. При прикосновении к уголку рта с какой-либо стороны ребенок поворачивает туда головку, а при вкладывании пустышки в рот начинает сосать ее. Все это врожденные приспособительные реакции, жизненно необходимые малышу. Обладая ими, младенец вскоре начинает приспосабливаться именно к той конкретной ситуации и среде, в которой живет.

Безусловные рефлексы уступают место более глубоким связям условно-рефлекторного характера. Так, малыш, плачущий от голода, прекращает плач, когда его берут на руки или когда он видит бутылочку с молоком, как будто знает, что его сейчас будут кормить. Годовалый ребенок может заплакать при виде человека в белом халате, если незадолго до этого ему делали укол. Белый халат как бы становится сигналом о возможном болевом ощущении (отрицательное подкрепление). Таким же часто оказывается механизм закрепления детских страхов. Например, малыш смотрит в окно и видит проезжающий автобус. Начинается гроза, ребенок, глядя на автобус, вдруг слышит раскаты грома и пугается. В следующий раз при виде проезжающего мимо дома автобуса он может испытать чувство страха. Взаимосвязь между внешним видом автобуса (условный сигнал) и страхом перед громким внезапным звуком (безусловный, врожденный раздражитель) обусловливает поведение ребенка. Многие ощущения детей, в том числе и определенные страхи, представляют собой классические условные рефлексы.

Существует и другой вид обусловливания одного события другим. Мать укладывает ребенка в постель, выключает свет и выходит из комнаты. Малыш, оставшись один, начинает плакать. Его плач заставляет мать вернуться и сесть рядом с малышом. Чередование этих событий скорее всего приведет к тому, что и на следующий день ребенок, когда его положат спать, снова заплачет, чтобы мама вернулась. А вот еще один пример: годовалый малыш хватает стакан с молоком за край, и, конечно, проливает содержимое. В другой раз малыш берет стакан, придерживая его с боков, молоко не выливается, и ребенок благополучно его выпивает. Успешный результат в этом случае становится подкреплением, и в сходных условиях малыш повторяет удавшееся ему действие.

Итак, младенец, перед тем как появиться на свет, готовится к этому событию, его психическая жизнь проходит определенные этапы развития. В соответствующие сроки у плода появляются различные виды чувствительности, нарастает двигательная активность. К моменту рождения готовы действовать необходимые для его выживания рефлекторные механизмы. Однако помимо приспособительного поведения у новорожденного обнаруживается множество дополнительных проявлений психической жизни.

Компетентность младенца

Какова компетентность младенца в отношении окружающего мира, как он воспринимает и понимает окружающее?

Вы, наверное, удивитесь, узнав, что за последние десятилетия наука открыла множество поистине уникальных возможностей и способностей младенца, о которых еще в начале XX века никто не подозревал. Так, многочисленные наблюдения психологов опровергли существовавшее мнение, будто в первые дни жизни младенцы спят все двадцать четыре часа в сутки. Оказалось, что они бодрствуют небольшие промежутки времени, в совокупности достигающие иногда нескольких часов. Это обстоятельство позволило провести уникальные исследования, которые помогли понять, каким видит окружающий мир новорожденный. Чем оснащеннее в техническом отношении становились исследовательские методики, тем сенсационнее выглядели полученные факты.

Прежде всего было опровергнуто представление о том, что новорожденный видит все вверх ногами, не различает отдельные предметы, а воспринимает их как нагромождение разноцветных пятен. Напротив, стало ясно, что зрительный аппарат новорожденного при всем своем несовершенстве позволяет адекватно воспринимать окружающее в трехмерном пространстве и даже различать форму зрительных стимулов.

Избирательность отношения младенца к миру подвергалась тщательному изучению в опытах американского психолога Р. Фанца. Он установил, что уже в первые недели жизни малыши проявляют неодинаковое отношение к зрительным стимулам. С помощью специальной аппаратуры, позволяющей регистрировать локализацию и длительность фиксаций зрачка, ученый установил, что малыши 5–7 дней от роду чаще и дольше рассматривают фигуры более сложной формы, выделяя движущиеся и объемные предметы. Но именно эти компоненты (сложная форма, объем, движение) сочетаются во внешности человека, следовательно, готовность ребенка к восприятию человека биологически обусловлена. Получены и прямые свидетельства предпочтения схематического восприятия человеческого лица всем прочим сложным конфигурациям.

При общих закономерностях отношение каждого ребенка к окружающему сугубо индивидуально. Психологи констатировали очень ранние и устойчивые индивидуальные различия младенцев по подвижности и объему внимания, порогам чувствительности и степени отвлекаемости. Дети реагируют на одно и то же впечатление по-разному. Причины различий пока еще полностью не выяснены, но они несомненно проявляются в реакциях детей на обращения взрослого.

Не менее важны и интересны сведения, касающиеся слуха новорожденных. Оказывается, малыши не только умеют воспринимать звуки, но и различают их по высоте. Особую чувствительность они проявляют к звукам человеческой речи. И самое удивительное – младенцы предпочитают осмысленную связную речь произвольному набору слогов, а прослушивание собственного голоса, записанного на пленку, способно их успокоить, даже если они только что неудержимо плакали.

Итак, взрослые при уходе за ребенком первого года жизни имеют дело не с представителем органической природы, который ничего не знает и не умеет, развиваясь как растение при хорошем садовнике, а с существом гораздо более сложным, внутренне организованным, одаренным природной активностью и имеющим свои предпочтения. Такой взгляд на взаимоотношения ребенка с внешним миром позволил пересмотреть и его возможности во взаимодействии с окружающими людьми. И здесь были сделаны подчас сенсационные открытия. Одно из наиболее важных – выявление синхронизации сложных действий взрослого (обычно матери) и младенца.

Изучение синхронизации широко развернулось в 90-е годы XX века. Применение новейших средств (вроде рапидной киносъемки) позволило провести тонкий анализ движений взаимодействующих партнеров. Наблюдая простейшие игры взрослого с младенцем моложе 4 месяцев, психологи обнаружили, что ребенок участвует в их отработке с помощью взгляда. Он то смотрит на взрослого, показывающего «козу» или делающего «ладушки», то отводит взгляд в сторону, а затем снова устремляет его на лицо взрослого и тем самым помогает определить темп и ритм движений старшему партнеру. После 4 месяцев младенцы регулируют взаимодействия не только взглядом, но и жестами.

В опытах американского ученого В. Кондона обнаружилась способность новорожденного уже в первый день жизни двигаться синхронно ритму речи взрослого, сходно с тем, как это делают взрослые слушатели. Очень любопытна кинозапись смотрящих друг на друга трехмесячного ребенка и взрослого: движения матери и младенца представляют собой гармонически точно сочетающиеся взаимные приближения и отступления – своеобразный вальс.

Образ танца близок многим авторам, пытающимся передать свои впечатления от непроизвольных синхронных движений младенцев при звуке осмысленной речи, при совместном восприятии матерью и ребенком какого-нибудь предмета, например, картины. Это поразительно тонкое и точное совпадение действий, стройная гармония которых, конечно, не осознается не только ребенком, но и его старшим партнером. Да и психологам она открылась лишь благодаря изощренной математической обработке и анализу с помощью специальных технических средств. Синхронизация поведения взаимодействующих членов пары составляет, по-видимому, важнейший факт психологии младенчества, установленный в последние годы.

Для чего же нужны столь сложные способности и возможности ребенка, если он ведет, казалось бы, весьма «простой образ жизни»? Специалист по детской психологии М. И. Лисина так ответила на этот вопрос: природа, как известно, не бывает расточительна, следовательно, все, чем располагает ребенок, необходимо ему для выживания. Младенец не может существовать без взрослого, поэтому ребенок должен располагать возможностями установить с ним контакт, вступить во взаимодействие, для чего необходимо суметь выделить человека из окружающей среды. Отсюда понятно, почему у новорожденных очень рано обнаруживается такая избирательность к внешнему облику взрослого, его речи, способность к синхронизации при взаимодействии с ним.

Взрослый нужен ребенку не только для удовлетворения органических потребностей, не только для того, чтобы кормить, поить, содержать в чистоте. Как мы уже говорили, для того чтобы центральная нервная система и мозг успешно развивались, нужно, чтобы ребенок активно функционировал. Откуда же младенец может получить достаточное количество стимулов? Только от взрослого. Самое главное в том, что особые возможности и способности ребенка связаны с особой настроенностью малыша на общение со взрослыми.

Подчеркнем еще раз, что знания психологов о компетентности младенца быстро расширяются, и кажется, чем внимательнее они на него смотрят, тем больше способностей обнаруживают. Несомненно, есть еще много нерешенных проблем. Но каждый, кто имеет дело с маленьким ребенком, может сделать для себя удивительные открытия, внимательно наблюдая этот уникальный период человеческого развития.

Умеете ли вы общаться с младенцем?

Вы познакомились с важными фактами, свидетельствующими о врожденной подготовленности младенца к общению с окружающими людьми. Но общается ли новорожденный малыш? Давайте понаблюдаем за его поведением в первые дни жизни.

В основном младенец спит. Просыпается он от голода, жажды или от боли в животе. Проснувшись, он чаще всего кричит, а когда причина дискомфорта устранена, вновь засыпает. Бывает, что ребенок засыпает не сразу или, проснувшись, не выражает беспокойства, а спокойно лежит.

Что же он делает во время бодрствования?

Как правило, взгляд малыша в эти моменты блуждает, но нельзя утверждать, что он что-либо рассматривает, однако, если взгляд его неподвижно устремлен в одну точку, это еще не означает, что он фиксирует какой-либо предмет. Если вы попробуете поводить перед его глазами игрушкой, ребенок не обратит на нее внимания, попытаетесь окликнуть – не повернется в вашу сторону, не станет прислушиваться. Недаром долгое время считалось, что новорожденный ничего не видит и не слышит. Лишь благодаря тончайшим методам исследования с помощью специальной аппаратуры были установлены феномены избирательности зрительного и слухового восприятия новорожденного.

Обычно взрослые, окружающие ребенка, не знают о таких его возможностях. Поэтому единственное проявление активности ребенка в первые дни жизни, на которое реагирует взрослый, – крик, кряхтение, двигательное беспокойство. В ответ мать, пытаясь установить причину недовольства, либо перепеленывает малыша, либо кормит его, либо укачивает. Таким образом осуществляется взаимодействие ребенка и взрослого. Но это еще не общение.

Конечно, мать может при этом обращаться к ребенку, ласково уговаривать его, сопровождая свои действия различными комментариями. Вот тогда-то она вступает в общение с младенцем одна за двоих, авансом наделяя малыша функциями партнера. Но сам ребенок еще никак не обращается конкретно к матери, не ищет ее взглядом, не смотрит на нее, его крик никому не адресован. Малыш кричит как бы в пространство, ему пока безразлично, кто устранит причину дискомфорта.

Однако проходит неделя, десять дней, и вы уже начинаете замечать, что во время бодрствования взгляд малыша будто бы зацепляется за какой-либо предмет. Поводите яркой игрушкой перед ним, и вы увидите, что взгляд вашего малыша начнет перемещаться в направлении движения предмета, слегка не поспевая за ним. С каждым днем движения глаз становятся все более координированными, малышу все легче удерживать предмет в поле зрения. Одновременно можно заметить, что при звуках вашего голоса или погремушки младенец замирает – это называется слуховым сосредоточением.

Во время кормления, если ребенок лежит в позе «под грудью», его взгляд устремляется на лицо матери, иногда он слегка перемещается, малыш как бы пытается рассматривать лицо. Но в первое время чаще всего его взгляд фиксирует границу волос и лба, лишь к трем неделям становится очевидно, что взгляд младенца фиксирует глаза матери. Это очень важный момент – малыш устанавливает контакт взглядов. Взгляд в глаза – один из самых важных, но не единственный компонент общения у человека. Зрительное сосредоточение на лице взрослого, слуховое сосредоточение на его голосе составляют ориентировочный компонент общения, который свидетельствует о том, что ребенок уже выделяет взрослого из окружающих объектов и готов воспринимать его воздействия.

Если вы часто и подолгу разговариваете с младенцем, то ориентировочный компонент возникает рано. Если вы молча ухаживаете за ним, то до конца 1-го месяца, а то и на 2-м месяце трудно вызвать зрительное и слуховое сосредоточение. А это означает, что малыш упускает время, отведенное ему на подготовку к общению. Но при создании атмосферы любви и заботы, когда мать быстро откликается на любые проявления недовольства ребенка, ловит его взгляд, ласкает малыша, всеми возможными способами выражает свое отношение к нему, она уже к концу 1-го месяца может быть осчастливлена первой его улыбкой.

Гримаски, похожие на улыбку, вы можете наблюдать очень рано, буквально в первые дни жизни. Но эти улыбки еще «не настоящие». Они появляются при закрытых глазах, их не удается вызвать по желанию взрослого, они не всегда приурочены к одним и тем же ситуациям. Чаще всего такие улыбки наблюдаются во время купания, после еды, при чувстве удовлетворения, недаром их называют «спонтанными» или «гастрическими». Некоторые авторы и вовсе именуют их «физиологическими», тем самым подчеркивая, что психологического содержания подобные улыбки еще не имеют.

Нужно сказать, что у новорожденных иногда наблюдаются самые разнообразные мимические выражения. Наблюдая за спящим младенцем, вы можете заметить и сурово сведенные брови, и «презрительную» ухмылку, и выражение глубокого страдания. Но за этой «игрой» лицевых мышц не лежит никакого соответствующего переживания, в ней лишь обнаруживается врожденная пластичность лицевой мимики, которая впоследствии будет выражать определенные чувства и использоваться человеком для общения.

Улыбка, возникающая в ответ на ласковое обращение матери, сопровождающаяся взглядом в глаза, называется «социальной», и ее появление знаменует конец периода новорожденности. Не пропустите первую улыбку ребенка! Постарайтесь поощрить ее, побудьте подольше около малыша, ответьте ему своей улыбкой, произнесите еще раз нежные слова, он поймет, что с помощью улыбки может продлить контакт с вами, и все чаще начнет прибегать к этому надежному средству.

Но не только улыбкой младенец учится реагировать на ваши обращения. Если мать тихим протяжным голосом с улыбкой и ласковым взглядом несколько раз произнесет «агу», глядя ребенку в глаза, он попытается ответить каким-нибудь звуком. Сначала это будут отрывистые тихие гуканья («гу» или «га»), а вскоре и протяжные певучие звуки – гуление («агу», «а-а-а», «га-а»). Услышав его гуканье или гуление, не оставляйте их без внимания, подойдите к ребенку, улыбнитесь и поговорите с ним – он быстро научится призывать вас таким способом.

Мы уже описали два приема, которые младенец использует для привлечения внимания взрослого. Но есть и третий.

С самого рождения ребенок наделен способностью к двигательной активности. Распеленутый малыш сразу начинает двигать ножками и ручками, да и в пеленках он так шустро ими перебирает, что порой раздевается догола. Из-за этих движений часто случаются неприятности: то ребенок срыгнет пищу, то промочит постель, то разбудит себя и заплачет. Долгое время было принято туго пеленать младенцев, но в последнее время все более распространяется свободное пеленание: оставляют свободными ручки или сразу надевают ползунки. Некоторые родители вообще предпочитают держать малыша раздетым.

В этом вопросе мать должна исходить из индивидуальных особенностей своего ребенка, однако ей следует помнить, что чем раньше она предоставит свободу движений младенцу, тем быстрее он научится координировать их, а это немаловажно для его познавательного развития.

На 3-й или 4-й неделе вы можете заметить, что движения малыша становятся не такими импульсивными и хаотичными. Когда он замирает при звуках голоса или при виде взрослого, его движения затормаживаются на несколько секунд, а затем возобновляются. При повторном обращении взрослого малыш вновь замирает и опять во время паузы сучит ножками, перебирает ручками, а иногда и вертит из стороны в сторону головкой. Такие действия называются двигательным оживлением, которое тоже может стать средством привлечения внимания взрослого. В конце концов все проявления – замирание, или сосредоточение (двигательное, слуховое и зрительное), следующее за ним двигательное оживление, сопровождающееся улыбкой, вокализациями (гуканьем и гулением) и взглядом в глаза, – представляют собой единый комплекс поведения, получивший название «комплекс оживления». Появление «комплекса оживления» означает, что ребенок вступил на путь развития общения. К 3 месяцам «комплекс оживления» достигает своего апогея. Улыбка лучезарно освещает все личико ребенка, она бывает чрезвычайно разнообразной: слабой, с едва заметным раздвижением губ, более выраженной, с вовлечением мимики всего лица, и очень яркой, сопровождающейся блеском глаз, а иногда и смехом. Голосовые проявления также становятся разнообразнее: от тихих звуков до громких ликующих вскриков. Двигательное оживление может ограничиваться движениями рук или головы, либо одних только ног, а иногда бывает таким сильным, что приходит в движение весь корпус, ребенок выгибается в «мостик».

«Комплекс оживления» является характерной формой поведения ребенка первого полугодия жизни и возникает постоянно при восприятии радующих малыша воздействий, а порой и независимо от них. Вы вправе спросить: «Почему же с появлением «комплекса оживления» связывается начало общения ребенка со взрослым, может быть, это просто выражение радости ребенка?» Такой вопрос возник и у психологов.

Просто радость или общение?

Вопрос о том, что представляет собой улыбка ребенка, с давних пор интересует психологов. Его изучению посвящено немалое количество исследований. Ученые устанавливали сроки появления первой улыбки, выявляли действие различных стимулов, вызывающих улыбку, описывали ее формы, измеряли длительность, выраженность, скорость возникновения, частоту появления в разных ситуациях и возрастах у психически больных и здоровых, слепых и зрячих младенцев.

Полученные результаты тщательно анализировались и толковались разными авторами. Одни считали, что улыбка является физиологической реакцией, другие трактовали ее как первый социальный жест, адресованный взрослому. Объективно было установлено, что улыбка как мимическое выражение является врожденной, то есть все дети от рождения умеют улыбаться. Но не все улыбаются. Так, например, малыши, лишенные общения (при «госпитализме»), не улыбаются, но в то же время даже слепые младенцы улыбаются в первые месяцы жизни, когда их берут на руки или разговаривают с ними. Дети с нарушенной психикой не улыбаются долго, но рано или поздно научаются этому, хотя между началом обращения к ним и ответной улыбкой может проходить гораздо больше времени, чем у здоровых детей.

Психологи установили также, что улыбка развивается по мере взросления малыша. Она становится продолжительнее, ярче, характеризуется все большей легкостью и скоростью возникновения, увеличивающейся частотой. Пик в развитии улыбки приходится на возраст между 3 и 4 месяцами. Затем «кривая развития» улыбки начинает снижаться. Зато сама улыбка становится разнообразнее, эмоциональнее: уже во втором полугодии у младенца различают открытые, доверчивые, яркие, радостные, смущенные, лукавые, печальные и застенчивые улыбки. Лицевая экспрессия малыша развивается необычайно быстро, содержание улыбки во многом зависит от выражения глаз, положения бровей, раздвижения губ; взрослый легко понимает младенца, чему, конечно, во многом помогает знание ситуации и дополнительные признаки: выразительные движения, звуки, поза.

Ни у кого не вызывает сомнения, что в этом возрасте улыбка, как и другие экспрессивные проявления, служит ребенку для того, чтобы адресовать свои эмоции вовне, чтобы сделать их доступными окружающим людям, то есть является средством общения. Но улыбку ребенка в первом полугодии жизни многие склонны трактовать как выражение удовольствия от полученных впечатлений, независимо от общения, как реакцию, сопровождающую переживание радости. Такое толкование основывается на представлении, что причина появления улыбки – удовлетворение потребности ребенка в познании, и поэтому рекомендуется как можно больше обогащать малыша впечатлениями, окружая его разнообразными красочными игрушками, оказывая различные воздействия на его органы чувств.

Еще один безусловный факт – улыбка чаще и легче всего появляется при виде человеческого лица, даже нарисованного. Однако наиболее предпочтителен живой человек, а из всех его воздействий самое эффективное для того, чтобы вызвать улыбку, – обращение к ребенку с ласковыми словами. Но именно такое обращение и есть самый значимый признак общения!

Малыш вступает в общение именно с помощью улыбки. Приверженцы этой точки зрения трактуют улыбку как первый социальный жест, адресованный взрослому человеку. Но в то же время, возражают им оппоненты, разговаривающий взрослый является и наиболее информативным источником воздействия для ребенка, вот малыш и улыбается. К тому же во время экспериментов удавалось зафиксировать первую улыбку ребенка, возникающую при виде игрушки или светового зайчика. Экспериментаторы наблюдали улыбку всякий раз, когда малыш овладевал новым умением (например, прослеживать движущийся предмет).

Для того чтобы разобраться в вопросе о функциях улыбки и условиях ее наиболее успешного развития, был проведен специальный эксперимент. В нем, правда, изучался весь «комплекс оживления», в который входит и улыбка. В эксперименте тщательно сопоставлялись все особенности «комплекса оживления» при воздействии человека и предметов. В результате обнаружились такие различия в проявлении «комплекса оживления», которые позволили утверждать, что младенцы совершенно по-разному относятся к предметам и человеку. При восприятии игрушек преобладали сосредоточение и двигательное оживление, а улыбок и вокализаций было гораздо меньше. При восприятии человека в составе «комплекса оживления» все компоненты были выражены одинаково при незначительном преобладании улыбок. Более того, каждый из «них намного превышал по интенсивности аналогичные компоненты «комплекса оживления» при восприятии предметов. Самое интересное заключалось в том, что, когда малышам предоставлялась возможность вступить во взаимодействие с предметом, они реагировали точно таким же «комплексом оживления», как и в момент простого предъявления неодушевленных объектов. А вот когда человек ожидал после оказания воздействия ответа ребенка, тогда состав «комплекса оживления» изменялся: уменьшались сосредоточение и улыбки, но зато возрастали двигательное оживление и вокализация.

Это свидетельствует о том, что человека ребенок старается активизировать для продолжения воздействий, а на предмет реагирует одинаковым образом, независимо от способа его предъявления. Кроме того, интерес к предметам угасал довольно быстро. Ко взрослому же в тех случаях, когда тот ожидал ответа, интерес ребенка увеличивался и активность его возрастала. Если взрослый лишь оказывал воздействия и исчезал, не дождавшись ответа, то малыш выражал недовольство и зачастую переставал реагировать. Это говорит о том, что младенцы различают не только человека и предметы, но и ситуации: ситуацию, когда взрослый общается или готов к общению, и ситуацию, когда взрослый выступает перед ребенком в качестве объекта для восприятия, подобно предмету.

Обобщив результаты данного исследования, можно сделать следующие выводы: во-первых, предмет и человек ни в коем случае не равнозначны для проявления активности ребенка; во-вторых, общающийся взрослый не только является источником информации для органов чувств ребенка, но и побуждает его к общению, при этом малыш учится отбирать самые эффективные способы привлечения внимания, самые результативные для общения.

А улыбка как раз и является универсальным способом передачи другому человеку своего расположения, именно на нее взрослый отвечает повышенным вниманием. Конечно, радуясь предмету, малыши тоже улыбаются. Но если у них недостаточен опыт общения со взрослыми, то предметы не в состоянии вызывать полноценного «комплекса оживления». Это подтвердилось в ходе другого исследования, проводившегося в домах ребенка.

Уже после двухнедельного насыщенного общения со взрослыми у младенцев в экспериментальной группе при восприятии предметов наблюдался более выраженный по всем компонентам «комплекс оживления», чем в группе, занятия с которой не проводились. Такой же результат дало сравнение исходных и заключительных (через 2 недели) наблюдений в самой экспериментальной группе.

Итак, психологи доказали, что «комплекс оживления», и улыбка в том числе, одновременно выполняет две функции – сопровождает радость ребенка по поводу воспринятых впечатлений и служит средством общения со взрослыми, причем функция общения в развитии самого «комплекса оживления» выступает как главная, определяющая развитие экспрессивной функции.

Подведем итоги: для полноценного развития ребенку недостаточно слышать речь или видеть предметы и живые объекты. Ему необходимо взаимодействие. Вы должны не только обращаться к малышу, но и отвечать на его собственную инициативу. Иными словами, позвольте ему самому воздействовать на вас. У чуткой, отзывчивой матери ребенок развивается быстрее, чем у той, которая воспринимает младенца преимущественно как объект ухода.

Именно недостаток взаимодействия становится основной причиной того, что в домах ребенка даже здоровые дети отстают в своем развитии уже в первом полугодии жизни.

Первые привязанности

То, что вы узнали в предыдущей главе, легко проверить самим. Попробуйте постоять около своего малыша, не глядя на него. Он сначала улыбнется, выжидательно посмотрит на вас, подождет немного, а затем, вероятнее всего, начнет перебирать ручками и ножками. Если вы удержитесь от ответной улыбки или взгляда (что трудно осуществить), то младенец, возможно, попытается побудить вас к ответу призывными звуками, переходящими в недовольные интонации, а то и хныканье. Не исключена и «обида» – ребенок может отвернуться от вас. Если четырехмесячный малыш не реагирует подобным образом в предложенной ситуации, а просто не обращает на вас внимания – и такое повторяется в другие моменты бодрствования, – это сигнал: ребенок не проявляет инициативы в общении. Если он при вашей пассивности сам пассивен, можете быть уверены, что налицо результат вашего отношения к ребенку – не развивающего и не подкрепляющего его инициативу. Значит, с первых дней вы неправильно организовали общение с ним.

Однако роль общения гораздо шире: оно не только развивает инициативность ребенка, но и формирует его привязанности ко взрослым, что чрезвычайно важно. Английский психолог Дж. Боулби изучал, как действует на ребенка разлука с матерью, когда по воле обстоятельств он оказывается в больнице или детском учреждении. Сначала малыш реагирует на разлуку протестом. Он громко плачет, ищет мать, ждет и требует ее возвращения. Если она появляется, ребенок не отпускает ее ни на шаг, боясь новой разлуки. Если мать по-прежнему отсутствует, то протест сменяется печалью. Малыш уже не требует возвращения матери, а грустит, тихо плачет, он подавлен, вся его жизнь окрашивается в серые тона. Теперь встреча с матерью уже не вызывает радости у ребенка – он отворачивается от нее. Дальнейшая разлука приводит к апатии. Ребенок остается внешне спокойным, послушным, но все окружающее безразлично ему, жизнь теряет всякий смысл и интерес для малыша. В этот период чрезвычайно важно найти замену матери. Приобретая новую привязанность, малыш возвращается к жизни, становится жизнерадостным, активным, любознательным.

Обычно, временно расставаясь с матерью, ребенок остается с другими близкими взрослыми и разлука не носит характера жизненной катастрофы. Но всем родителям и воспитателям известно, как тяжело многие дети переносят период привыкания к яслям. Новая обстановка, незнакомые люди, отсутствие близких вызывают сильный стресс у большинства детей.

Вполне оценить значение привязанности к матери или к тому, кто ее заменяет, можно именно по драматическим ситуациям, когда ребенок лишается близкого взрослого человека.

Следует отметить, что привязанность ко взрослому не только создает ребенку психологический комфорт, но и способствует более успешному развитию познавательной активности малыша. Впервые эту зависимость обнаружил американский психолог Г. Харлоу в опытах с обезьянами. Он установил, что детеныши, живущие без матери, вырастают невротизированными, пассивными, боязливыми, не умеют контактировать с другими животными, сами становятся плохими матерями. Желая понять, что лежит в основе формирования привязанности у обезьянок, ученый экспериментальным путем перебрал различные стимулы, подкладывая в клетки к детенышам искусственную «маму». Она могла быть теплой или холодной, металлической, деревянной или ворсистой, могла иметь рожок с едой или не иметь и т. п. Обезьянки демонстрировали наибольшую привязанность к тем заменителям, которые давали им ощущение приятного физического соприкосновения. Контакт осуществлялся, если каркас был покрыт теплой мягкой ворсистой тканью. Наличие рожка с пищей не играло особой роли. Конечно, детеныши подходили к «холодной» металлической «матери», чтобы поесть, но никогда не прижимались к ней, не обнимали ее, не выражали других признаков «любви».

Попутно выявился еще один любопытный факт, помогающий понять, как влияет наличие привязанности на познавательную активность обезьянок. Когда в клетку помещали новую игрушку (заводной мишка, бьющий в барабан), то обезьянки, воспитывавшиеся с «теплой» и «холодной» мамой, вели себя по-разному. Детеныши «холодной» матери пугались, прятались в дальнем углу клетки, обхватывали себя руками или накрывались пеленкой и в такой позе оставались до тех пор, пока игрушку не удаляли из клетки. Подопечные «теплой» мамы сначала испуганно кидались к ней и, прижавшись, прятались от игрушки, но вскоре начинали проявлять любопытство по отношению к новому предмету: поглядывали на игрушку, осторожно приближались к ней, время от времени возвращаясь к «маме», и, окончательно осмелев, начинали активно обследовать звучащий предмет и манипулировать им. Подросшие детеныши, отправляясь в «исследовательские» путешествия, часто прихватывали с собой свою «теплую» маму. Этот эксперимент отчетливо показал важную роль привязанности к матери как основы жизненной уверенности, способствующей активному познанию внешнего мира.

Полученные Харлоу данные вызвали большой интерес у специалистов, некоторые из них даже сделали поспешные выводы, что и у человеческого ребенка основой привязанности служит комфорт от физического контакта с матерью. Действительно, нет смысла отрицать, что физический контакт с матерью – немаловажный фактор. Мы часто видим, как расстроенный, испуганный или уставший малыш льнет к матери, просится «на ручки». Однако без специальных исследований объявлять закономерными для человека данные, полученные на животных, неправомерно. Более того, психологи располагают фактами, свидетельствующими, что некоторые дети с самого рождения не склонны к тактильным воздействиям и остаются такими впоследствии. По-видимому, физический контакт – одна из возможных первичных форм взаимодействия между ребенком и взрослыми, но это не единственный и не определяющий фактор возникновения привязанности между людьми.

Опыты Г. Харлоу подсказали нам прием, помогающий выявлять наличие привязанности ребенка ко взрослому. Наблюдение за поведением детей в нормальной обстановке не всегда позволяет обнаружить наличие привязанности. Дети часто в присутствии матери ведут себя обыкновенно, даже не обращают на нее внимания, но стоит ей выйти из помещения, как малыши начинают тревожиться, требовать ее возвращения. Особенно ярко подобные признаки проявляются тогда, когда малыш оказывается в незнакомой ситуации или встречается с пугающим объектом.

Мы сравнивали поведение детей, воспитывающихся в доме ребенка, и их сверстников из семьи. В незнакомой ситуации и те и другие вели себя подобно обезьянкам из опыта Г. Харлоу. Испугавшись игрушки, ребенок из семьи сразу же обращался за помощью к матери, обнимал ее, прижимался к ней и лишь затем постепенно переключался на обследование предмета. Малыши из дома ребенка не искали ласки и защиты у медсестры, они использовали ее для отвлечения своего внимания от пугающего объекта: ощупывали ее халат, пуговицы, опирались на нее, пытаясь спрятаться от игрушки, к знакомству с которой обычно так и не приступали.

Затем мы предложили малышам радующие их игрушки. Оказалось, что в присутствии незнакомого взрослого дети обеих групп вели себя примерно одинаково: смотрели на игрушку, трогали ее, но не вступали в общение с посторонним. Наличие матери преображало поведение детей, воспитывающихся в семье: они начинали проявлять положительные эмоции, указывать матери на игрушку, активнее играть ею, привлекая маму к игре. Дети из дома ребенка в присутствии медсестры почти не изменяли своего поведения, они лишь становились менее скованными, но радости не проявляли, игрушкой активнее не играли, медсестру к игре не привлекали. Эти факты свидетельствуют о том, что присутствие близкого взрослого вызывает у детей потребность включить его не только в свои неприятные переживания, но и в свою радость. Как рано может появиться у ребенка такое стремление? Мы предположили, что поскольку общение со взрослыми начинается в первом полугодии жизни детей, то и привязанность к ним должна складываться в том же возрасте. Для проверки этой гипотезы было проведено специальное исследование. Детям из дома ребенка показывали радующую и пугающую игрушки – неваляшку и заводного пингвина, который издавал скрипящие звуки и сверкал глазами. Малышам было от 2,5 до 4 месяцев. Затем с одной группой ежедневно занимались общением: взрослый ласково разговаривал с детьми, вызывая у них «комплекс оживления», отвечая улыбками и нежными словами на их улыбки и вокализации. С другой группой детей такие занятия не проводились. Через месяц вновь всем детям показали те же игрушки. Оказалось, что при виде радующей игрушки малыши, с которыми проводились занятия, уже не только радовались неваляшке, как в первом опыте, а старались взглядом привлечь внимание экспериментатора к ней и при этом проявляли больше положительных эмоций, вели себя гораздо активнее. Дети другой группы реагировали на игрушку так же, как в первом случае, воспринимали ее отдельно от экспериментатора, не стремились разделить с ним свои переживания. Интересно, что при восприятии пугающей игрушки поведение детей в обеих группах оставалось неизменным.

Полученные данные привели нас к выводу, что привязанность ребенка ко взрослому начинает складываться в первом полугодии жизни в процессе общения. Это проявлялось не только при восприятии радующей игрушки, но и в поведении детей до и после опытов. Они выжидательно смотрели на экспериментатора, радовались его появлению, огорчались при расставании. Зародившаяся привязанность побуждала этих малышей разделять со взрослыми свою радость. Но отрицательными переживаниями они еще не умели делиться. Мы считаем, что поскольку общение со взрослым в первом полугодии жизни состоит в обмене положительными эмоциями, то и привязанность прежде всего начинает обнаруживаться в положительных эмоциогенных ситуациях. И лишь во втором полугодии жизни в сферу общения начинают вовлекаться отрицательные переживания, которыми малыши предпочитают делиться только с близкими людьми. Позже, когда ребенок научится говорить, он может сказать: «Я плачу не тебе, а тете Лизе».

Вы имели возможность убедиться, что акты общения не проходят бесследно, а оставляют ребенку опыт ожидания определенного отношения к себе со стороны взрослого, настраивают его на положительный лад, позволяют предвосхищать приятные переживания, побуждают искать поддержку у близкого человека. Все это очень важно. Во-первых, малыш учится разделять свои переживания с другими людьми, что закладывает основу для появляющегося позже сопереживания. Во-вторых, наличие привязанности к близкому человеку обеспечивает развитие познавательной активности у ребенка, позволяет ему преодолевать страх в незнакомой ситуации, вырабатывать стратегию исследовательского отношения к окружающему.

Поняв, как устанавливается привязанность ребенка ко взрослым, можно использовать эти знания в ситуации, когда малыш лишается близких. Если ему всего несколько месяцев от роду, то для возникновения привязанности бывает достаточно эмоционального общения с ним. К сожалению, не все взрослые знают об этом и потому запрещают себе и окружающим быть чутким к ребенку, сюсюкаться с ним, откликаться на призывы малыша, когда ему плохо и он плачет. Они не стремятся утешить, приласкать ребенка, боясь избаловать, а потом удивляются, что малыш растет замкнутым, недоверчивым, неласковым. Для налаживания контакта с ребенком постарше одного эмоционального общения бывает недостаточно. Уже во втором полугодии жизни у него изменяется потребность в общении со взрослым. Соответственно изменяется и сама форма общения, и основа для возникновения привязанности.

Общение помогает познанию

Не следует думать, что познание доступно только взрослым. С самых первых дней жизни ребенок воспринимает окружающее: видит, слышит, осязает и обоняет. Вы уже заметили, что из всех воспринимаемых воздействий новорожденный предпочитает те, которые исходят от взрослых, именно они наиболее важны для малыша. Самая привлекательная игрушка в первые месяцы та, которая воплощает наиболее важные признаки человека. Поэтому среди игрушек, которые вы подвешиваете в кроватке, не забывайте помещать кукол, клоунов, матрешек. Особенной любовью малышей пользуется кукла-неваляшка. Американский психолог Б. Уайт рекомендует даже самим нарисовать яркими красками на круглой картонке улыбающуюся рожицу и подвесить так, чтобы младенцу удобно было ее разглядывать – на расстоянии 40—50 см от глаз.

Не нужно дожидаться того момента, когда вы убедитесь, что ребенок уже умеет фиксировать свой взгляд на предмете, окружите его игрушками, как только он начнет бодрствовать хотя бы несколько минут: не беда, если они пока не привлекают его внимания, зато вы, с одной стороны, предоставляете малышу возможность что-то рассматривать, а с другой – наличие игрушек побуждает его к рассматриванию. Но помните, что для развития познавательной активности ребенка недостаточно просто окружать его игрушками, необходимо самим как можно чаще общаться с ним. Игрушка, показанная взрослым, более привлекательна для малыша, чем та, которая сама по себе попала в поле его зрения.

На 1-м и 2-м месяцах жизни ребенок познает окружающие предметы преимущественно с помощью зрения и слуха. Однако попробуйте приложить игрушку к его губам – он попытается ее захватить ртом, лизнуть или укусить. Не думайте, что малыш голоден, рот в этом возрасте тоже служит активным органом познания – и даже более информативным, чем рука. Рука гораздо позже включается в обследование предметов. Но если вы начнете прикладывать к руке ребенка игрушку, то вскоре заметите, что он пытается потрогать ее, захватить, ударить или толкнуть. Сначала эти движения неловкие, как бы случайные, они не сопровождаются взглядом или выраженным вниманием, но постепенно они совершенствуются, становятся целенаправленными. Те дети, с которыми проводятся подобные «занятия», намного раньше своих сверстников научаются удерживать предметы и манипулировать ими. Конечно, без помощи взрослого такие успехи невозможны.

Роль взрослого в стимулировании познавательного развития младенца не ограничивается только увеличением физических возможностей ребенка при контактировании с различными предметами. Само по себе эмоциональное общение со взрослыми – мощный стимул для познавательной активности малыша. Давно известно, что дети, лишенные общения, безразличны к окружающему, поздно и в слабой степени овладевают действиями с предметами, вяло играют. Особенно это характерно для младенцев, воспитывающихся в домах ребенка. М. И. Лисина провела замечательное по своей убедительности исследование, доказавшее, что эмоциональное общение влияет на развитие познавательной активности младенцев, и выявившее пути этого влияния.

Она изучала две группы детей, воспитывающихся в доме ребенка, в возрасте от 2 до 4 месяцев. Сначала у всех детей замерили уровень развития познавательной активности. Затем с экспериментальной группой проводили занятия словесно-эмоциональным общением (без участия предметов). Через два месяца произвели второй замер уровня развития познавательной активности как в экспериментальной, так и в контрольной группе (с которой занятия не проводились). После этого с экспериментальной группой занимались еще на протяжении месяца и наконец произвели заключительный замер уровня развития познавательной активности у детей обеих групп. В результате эксперимента было установлено, что уже после первых 15 занятий экспериментальная группа стала обгонять контрольную по уровню развития познавательной активности. М. И. Лисина пришла к выводу, что влияние общения на познавательную активность младенцев осуществляется двумя путями. Во-первых, в общении малыш получает такой заряд бодрости, радости, который сохраняется надолго и который он способен употребить для получения любой информации, не обязательно исходящей от человека, то есть общение ставит ребенка в активную позицию и по отношению к предметному миру. Во-вторых, общающийся взрослый представляет собой одновременно и самый интересный источник воздействий, объект познания. Реализация общения требует от малыша овладения и познавательными действиями. Рассматривая в процессе общения лицо, фигуру человека, трогая его, ребенок учится совершать сложные зрительные действия, овладевает приемами обследования, которые использует затем при восприятии предметов.

Мы установили еще один путь влияния общения на развитие познавательной активности ребенка во втором полугодии жизни. О нем мы уже писали выше, в разделе о первых привязанностях. Помните, как ведут себя малыши в незнакомой обстановке, когда мамы нет рядом? Они пугаются, плачут, отворачиваются от «страшных» игрушек. В присутствии мамы ребенок смелеет, получает импульс к обследованию нового. В гораздо худшем положении оказываются дети, не имеющие привязанностей. В незнакомой обстановке они выбирают оборонительную стратегию поведения, уклоняясь от обследования нового помещения, не проявляя любопытства к новым игрушкам. Понятно, что детям, растущим в семье, легче приобретать опыт в познании окружающего мира, чем воспитанникам дома ребенка. Помните, что, окружая малыша любовью и заботой, вовлекая его в эмоциональное общение в первом полугодии жизни, вы способствуете тому, что, став старше, он будет иметь в вашем лице опору для преодоления страха, робости, для приобретения уверенности в себе.

Это позволит ему активно осваивать новое окружение, применять имеющиеся способы обследования к незнакомым объектам. Согласитесь, что активная исследовательская позиция полезнее для познавательного развития, чем пассивно-оборонительная.

Возраст «хватайки»

На рубеже первого и второго полугодия в жизни младенца происходит важное событие – малыш осваивает хватание. Впервые после рождения ребенок приобретает способность самостоятельно, без участия взрослого, осуществить свое намерение – достать, потрогать, взять в руки заинтересовавший его предмет, помахать им или постучать по чему-то, попробовать его на вкус. В этом возрасте у малыша бурно проявляется интерес к окружающему миру, все находящиеся поблизости предметы вызывают его любопытство, он стремится манипулировать ими. Освоив хватание, ребенок начинает новый этап развития.

Ученые обнаружили, что хватание, прежде чем оформиться к 6 месяцам в действие, проходит ряд предварительных этапов. Так, дотягивание ребенка до предмета наблюдалось уже на 2-й неделе жизни. Причем если младенцу показывали два объекта, до одного из которых он мог достать, а другой находился слишком далеко, то близкий предмет выбирался в два раза чаще, что свидетельствует о способности малыша уже в таком раннем возрасте различать удаленность предметов и учитывать ее. Интересно, что сначала дотягивание как бы объединено с хватанием, малыш старается дотянуться до интересной игрушки полусогнутыми пальцами, готовясь ее схватить. К 2–3 месяцам дотягивание и хватание развиваются в два самостоятельных действия. Младенец уже часто дотягивается до предмета, не хватая его.

Если подвесить над кроваткой какую-нибудь яркую игрушку, то можно пронаблюдать, как девятинедельный малыш дотрагивается до нее, вызывая тем самым ее необычное движение, за которым он сначала долго с удовольствием следит, а затем пытается захватить предмет.

Хватание одновременно развивается и по другой линии: под влиянием не зрительной, а тактильной информации о предмете. Это направление выделяется из «комплекса оживления». Радость при виде взрослого очень рано вовлекает в хаотичное движение руки младенца. Он как бы всплескивает ими, наталкиваясь при этом на разные предметы, соприкасаясь с одеждой, кроваткой, подвешенной игрушкой и т. п. Сначала малыш вроде бы не обращает на это внимания, но вскоре начинает замечать, что его рука чего-то коснулась. И тогда он замирает, переводит взгляд со взрослого на предмет и снова на взрослого. Затем руки ребенка все чаще встречаются с окружающими предметами, появляются попытки достать игрушку. И примерно в 4 месяца ребенок уже уверенно хватает ее.

С этого момента нарастает дальнейшее познавательное развитие младенца, которое теперь обеспечивают манипуляции с предметами. К 6 месяцам движение руки по направлению к предмету, захватывание и удерживание его оформляются в единую систему. Малыш берет игрушку в обе руки, крепко держит ее, рассматривает, подносит ко рту и обследует языком и губами.

Во втором полугодии ребенок производит с предметами множество разнообразных действий, позволяющих лучше познакомиться со свойствами этих предметов. Ребенок размахивает погремушкой, лижет, кусает ее, отбрасывает и снова подбирает, перекладывает из руки в руку. Непосредственный практический контакт с различными предметами приводит к открытию все новых и новых их свойств и отношений между ними. Дети размахивают игрушками, чтобы вызвать звучание, мнут пеленку, изменяя ее форму и объем, раскачивают подвешенную игрушку, катают шарик и т. п. Этот этап в развитии действий можно назвать результативным, он длится с 4 до 7 месяцев жизни ребенка.

С 7 до 10 месяцев формируются действия другого характера, их можно назвать «соотносящими». В этом возрасте малыш больше всего любит играть с коробочкой, у которой открывается и закрывается крышка, вкладывать маленький шарик в полый кубик и т. п. Ребенок с удовольствием перемещает по кроватке куклу, подвигая ее к краю и стараясь просунуть сквозь прутья решетки. К 10 месяцам ребенок способен достать один интересный предмет с помощью другого.

После 10 месяцев начинается этап функциональных действий, который затем выходит за пределы младенческого возраста, захватывая 2-й и 3-й годы жизни ребенка. Малыш начинает подражать взрослым, учится дифференцированно действовать с предметами. Если раньше он обращался со всеми предметами одинаково, следуя «логике руки», например, все игрушки подносил ко рту, размахивал или стучал ими, то теперь каждый предмет приобретает для него особые свойства. Малыш куклу укачивает, расческой причесывается, машинку катает и т. п. Манипулируя предметами, ребенок не только познает их свойства и связи между ними, но и как бы предвидит будущий результат. Его поведение приобретает целенаправленный и произвольный характер.

Ребенок начинает осваивать мир человеческих предметов, познавать их исторически и культурно сложившиеся функции, принимать правила действия с ними.

Однако овладение малышом предметными действиями значительно замедляется, если в первом полугодии жизни его эмоциональное общение со взрослым было недостаточным и неполноценным. Если интенсивность «комплекса оживления» у младенца снижена, если у него не сложились устойчивые эмоциональные связи с близкими взрослыми, если малыш остается вялым, пассивным, не испытывающим интереса к людям, он никогда не проникнется интересом и к предметам. Именно взрослый, взаимодействуя с младенцем, привлекает его внимание к чему-либо, например, к погремушке, встряхивая ее, заставляя издавать звуки. Находясь среди предметов, младенец их как бы не видит. И только в окружении людей, при активном взаимодействии с ними малыш начинает познавать мир, видеть в нем, в частности, и вещи.

Когда ваш ребенок достигнет возраста «хватайки», начинайте показывать ему различные варианты использования игрушек. В начале второго полугодия его обращение с ними еще не отличается разнообразием. Малышу необходима ваша помощь. Вы должны открыть ему специфические свойства предметов: круглый мяч можно катать друг к другу, кубики – ставить один на другой, мелкие предметы – складывать в коробочку и т. п. Подобные действия помогут вашему ребенку гораздо разностороннее воспринимать вещи; он станет сосредоточеннее, будет подолгу играть, получая от этого удовольствие. Следите, чтобы у малыша сохранялся интерес к игре и игрушкам. Не требуйте от него точного подражания вашим действиям; это еще ему не по силам. Меняйте игрушки, разнообразьте действия с ними, фантазируйте и, конечно, не забывайте радоваться успехам ребенка, поддерживайте и поощряйте его похвалой.

«Деловые» партнеры

Как только ребенок научится дотягиваться до игрушек, удерживать их в руках, манипулировать ими, начинается новая эпоха в его развитии. Обычно это происходит после 6 месяцев. По мере развития навыков обращения с игрушками меняется отношение ребенка к окружающим его людям.

Вспомните, как реагировал малыш на взрослых в 3 месяца: он с интересом и радостной улыбкой всматривался в подошедшего человека, с удовольствием слушал его ласковую речь, энергично размахивал ручками и сучил ножками, словом, вступал в эмоциональное общение. При этом ребенок открыто и доброжелательно относился к любому человеку. Через месяц-другой незнакомый взрослый может вызвать настороженное внимание ребенка, которое легко сменится радостью, если он с улыбкой обратится к малышу. Но вот 6–8-месячные дети, как правило, начинают бояться незнакомцев, особенно оставшись с ними наедине. Одни громко плачут, другие стремятся отвернуться и отползти от постороннего, третьи стараются не обращать на него внимания.

Изменяется отношение малыша и к вам. Хотя он по-прежнему любит общаться с вами, с удовольствием сидит на руках, радостно принимает ласку, теперь все чаще и чаще малыш пытается с вашей помощью заполучить какой-нибудь предмет, жестом дает понять, что хочет приблизиться к шкафу и потрогать стоящие в нем книги или вазочку, рассмотреть висящую на стене картину, открыть дверцу буфета и вынуть из него кастрюлю или ложку и т. п. Иными словами, ребенок желает не только обмениваться положительными эмоциями, но и стремится общаться на «практической», «деловой» основе. А от взрослого он требует не только внимания и ласки, но и сотрудничества, помогающего ему в действиях с игрушками и другими предметами.

Для психологов это означает, что содержание потребности в общении со взрослыми у ребенка расширилось, стало более сложным, а само общение преобразовалось, перешло на новый уровень развития. Если в первом полугодии жизни это было эмоциональное (или, как его называют психологи, ситуативно-личностное) общение, то теперь оно стало ситуативно-деловым. Помимо того что изменилось содержание потребности в общении со взрослыми, изменились и средства общения, и мотивы, побуждающие малыша к общению. Если в первом полугодии младенец мог общаться только с помощью экспрессивно-мимических средств, передавая свои эмоции и желания мимикой, жестами, выразительными звуками («комплексом оживления»), то теперь к ним присоединились новые средства общения – предметно-действенные.

Малыш учится изображать желаемые действия, катая машинку и приглашая взрослого проделать это вместе с ним, пытаясь завести волчок и протягивая его взрослому, чтобы тот сам его завел, и т. п. Особенно часто можно наблюдать, как ребенок бросает на пол игрушку и ждет, чтобы взрослый поднял ее. Родители нередко раздражаются и ругают малыша за это, но следует знать, что таким способом ребенок привлекает вас к совместной деятельности с предметом, к тому, что стало теперь для него основным, главным содержанием потребности в общении.

Обратите внимание, как часто малыш стремится уклониться от ласки (отстраняясь, отворачиваясь от поцелуев и объятий) и переключить ваше внимание на игрушки. При этом он хочет не только того, чтобы вы дали ему игрушку, а чтобы непременно поиграли с ним. Самое распространенное действие, которое он использует с этой целью, – протягивание игрушки или вкладывание ее в руку взрослого. Если в первом полугодии взрослый выступал для младенца как заботливый, ласковый и внимательный человек, то во втором полугодии ребенок видит и выделяет в нем новое качество – партнера по совместной деятельности.

Что означает «партнер по совместной деятельности»? Это тот, с кем можно вместе играть, кто может показать, как пользоваться предметами, оценить успехи и неудачи. Взрослый выступает как образец и ценитель. Это очень важный момент в развитии младенца. Ведь только у взрослого он может научиться правильно обращаться с предметами. Если сначала со всеми игрушками ребенок производил одинаковые действия (размахивал, стучал, вертел в руках, кусал и т. п.), то постепенно в процессе делового общения со взрослыми он овладевает специфическими действиями (узнает, что ложкой надо есть, расческой – причесываться, мячик – катать, кубики – ставить один на другой и т. д.). Впоследствии с помощью взрослого малыш открывает для себя назначение всех предметов человеческой культуры. Что книжку можно читать, сам ребенок не смог бы узнать никогда. То же самое относится и к другим вещам (мыло, щетка, различные предметы домашнего обихода, не говоря уже о таких приборах, как телефон, радио и т. п.).

Но это все впереди, а пока малыш в совместной деятельности овладевает действиями с простыми предметами и игрушками. В этом возрасте ребенок начинает ориентироваться на оценку взрослого. Понаблюдайте за ним во время совместных игр: сделав что-то сам, он тут же вскидывает на вас взгляд, ожидая одобрения или порицания. Как радуется малыш, если вы похвалите его! А вот если скажете «не так, так нельзя», он смутится или обидится, но тем не менее постарается все исправить, чтобы заслужить ваше одобрение. Однако наступит период, когда ребенок ответит протестом на ваше порицание. Но об этом мы расскажем позже.