Глава 4

Когда мистер Пинтер покинул голубую гостиную, вид у него почему-то был взволнованный, отметила Хетти. Она как раз заканчивала разговор с женой Гейба Вирджинией.

Неужели все это время он провел с Селией? Наедине?

Это не очень прилично. Все думают, что они с Селией терпеть друг друга не могут, но Хетти не была в этом уверена, по крайней мере относительно него. Она много раз ловила взгляды, которые молодой человек бросал на девушку, когда думал, что за ним никто не наблюдает.

Хетти очень хотелось бы знать, что лежит за этими взглядами. Действительно ли ему нравится Селия? Или он надеется продвинуться по службе, заключив брак с богатой женщиной? Не раз случалось, что человек низкого происхождения поднимает свой социальный статус, сначала выполняя работу по поручению знатной семьи, а потом становясь ее членом.

В любом случае он не должен был оставаться с Селией наедине.

Вирджиния ушла, а Хетти осталась стоять, перекрывая Джексону дорогу.

– Моя внучка опять оттачивала на вас свой язвительный язычок?

– Вовсе нет, – сказал он с мягкой загадочной улыбкой. – Наш разговор носил вполне сердечный характер.

– Могу я спросить, о чем вы говорили?

– К сожалению, нет.

– Вы не слишком разговорчивы, мистер Пинтер, – нахмурилась Хетти. – Разве вы забыли, что работаете по заданию моего внука?

– У меня есть обязательства и по отношению к другим членам вашей семьи, поэтому мне приходится быть осмотрительным. И если это все…

– Какие обязательства могут быть у вас по отношению к моей внучке? – требовательно спросила Хетти, увидев, что Селия вышла из гостиной и наблюдает за ними.

– Оставь его, Ба, – сказала она, быстро подходя к ним. – Он делает то, ради чего Оливер его нанял – проверяет моих поклонников. Мы как раз обсуждали это.

– Вот как? – Хетти взглянула на мистера Пинтера. Иногда мужчины бывают чертовски скрытными. – Почему же вы не ответили на мой вопрос, мистер Пинтер? В этом нет никакой тайны.

– Потому что я спешу, мадам. И если вы обе соблаговолите извинить меня, я откланяюсь.

И, слегка кивнув, Джексон удалился. Хетти обратила внимание, что Селия смотрит ему вслед, пытаясь придать своему лицу выражение полного равнодушия. Так же, со скрытым интересом, наблюдал за ней иногда и Пинтер.

Она прищурилась. Наверняка разговор шел о чем-то еще – они пробыли в гостиной слишком уж долго. И ответ мистера Пинтера граничил с грубостью. Молодой человек был известен прямотой и искренностью, но никогда не был груб.

С другой стороны, ее внучка…

– Мне кажется, ему не терпелось уйти. Так о чем вы говорили в гостиной?

На щеках Селии загорелись два пятна – еще один тревожный знак, что между ними что-то происходит.

– Я просто отвечала на вопросы. Ему нужно было подробнее разузнать о прошлом моих поклонников.

– И кто же эти поклонники? Когда я тебя спрашивала в прошлый раз, ты ответила, что у тебя никого нет.

– Но сейчас у меня появились целых три кандидатуры: лорд Девонмонт, герцог Лайонел и виконт де Басто. Поэтому мне понадобились сведения о них.

Ну, тогда все не так страшно. Лорд Девонмонт и герцог Лайонел вполне подходящие кандидатуры. Правда, Девонмонт несколько распутен, но это не столь важно. Ее покойный муж до женитьбы тоже погуливал. И ее внуки. Но после женитьбы они остепенились.

Лишь зять оказался исключением.

Хетти поморщилась. Ладно, это была ее неудача. Не следовало ей подталкивать Льюиса Шарпа к женитьбе на ее дочери – хотя в противном случае у нее не было бы пятерых замечательных внуков и двух потрясающих правнуков.

– Басто? – задумчиво переспросила Хетти. – Не припомню такого.

– О, мы познакомились на балу несколько месяцев назад – тогда еще Гейб и Вирджиния танцевали свой первый танец. С тех пор мы довольно часто виделись, но на вечеринках, которые ты обычно игнорировала. Впрочем, он не очень любит оставлять по вечерам без присмотра больную сестру, поэтому тоже не частый гость на вечеринках. Этот джентльмен очень славный и ко мне хорошо относится. Думаю, он португалец.

– Иностранец? – нахмурилась Хетти. – Тогда просто необходимо, чтобы мистер Пинтер выяснил все о его прошлом. С иностранцами нужно вести себя очень осторожно.

– Конечно. Мне вовсе не улыбается выскочить замуж за иноземца. Но если что, я это сделаю. Раз моя бабушка настаивает на моем замужестве.

– Сарказм тебе не к лицу, дорогая, – сказала Хетти, сдерживая улыбку.

– А тебе, Ба, не к лицу ультиматумы с драконовскими условиями.

– Можешь сколько угодно негодовать, но я не изменю своему желанию увидеть тебя замужней до конца этого года.

Чтобы справиться с внуками, необходима твердость. А Селия из всех самая избалованная, и ей пришло время улетать из родового гнезда.

– Отлично. – Селия посмотрела бабке в глаза. – Но тогда мне нужна твоя помощь.

Хетти насторожилась. Селия никогда в жизни не просила о помощи. Она была просто помешана на своей независимости.

– Так что тебе от меня нужно?

– Включи, пожалуйста, герцога и виконта в список гостей на предстоящую домашнюю вечеринку. Нужно же мне узнать побольше о них и их намерениях.

– И выяснить, удовлетворяют ли они твоим требованиям? – съязвила Хетти.

Похоже, бабушка недовольна.

– У меня нет сомнений, что все они сделают мне предложение, – заверила ее Селия. – Они и так уже, можно сказать, влюблены в меня.

– А ты? Ты хотя бы чуточку влюблена в кого-нибудь из них?

– Не думаю, Ба, – сверкнула глазами Селия, – что любовь является членом этого уравнения.

– Она обязана быть. Не соверши ошибки. Я хочу, чтобы ты вышла замуж по любви.

– Тогда не устанавливай мне никаких сроков, – горячо отозвалась Селия, сжимая руку Хетти. – Дай мне спокойно решить все самой.

– Чтобы ты вела себя так, как ведешь? Держала мужчин на расстоянии, отпугивала их этим своим неженским увлечением – снайперской стрельбой по мишеням? – Хетти покачала головой. – Ты не сможешь полюбить, если мужчина не будет постоянно находиться рядом. А я тебя знаю: ты не позволишь мужчине приблизиться, если у тебя не будет на то веской причины. Если я отменю ультиматум, ты навечно похоронишь себя в этом имении.

– Я так ему и сказала. – На лице Селии заиграла лукавая улыбка.

– Кому?

– Не имеет значения. – Селия глубоко вздохнула. – Итак, ты включишь их в список? Двумя гостями больше, двумя меньше – никакой разницы.

– Мария хотела, чтобы событие носило камерный характер. – Хестер внимательно смотрела на внучку. – Только ближайшие друзья Оливера и члены семьи. Ей уже трудно передвигаться, и она не может принимать гостей, как обычно.

– Мне кажется, это происходит потому, что вы с Минервой и Вирджинией взяли на себя основную массу забот, – возразила Селия.

– Да, но…

– И к тому же герцог друг семьи. Возможно, он более близок с Гейбом, однако не думаю, что Оливер и Вирджиния будут возражать.

– Но они могут возражать против того, чтобы по дому болтался этот иностранец Басто.

– Так ты хочешь, чтобы я вышла замуж или нет?

– Вот что я тебе скажу. – Хестер сжала в руках трость. – Я включу их в список гостей, если ты расскажешь, о чем вы беседовали с мистером Пинтером в гостиной.

– Я уже говорила тебе…

– Не продолжай. Он признался, что у него есть обязательства по отношению к тебе.

– Верно. Обязательства по выяснению всех обстоятельств, связанных с кандидатами в мужья.

– И больше ничего?

Чувство вины заставило Селию покраснеть.

«С чего ты взяла, что между мной и мистером Пинтером существуют отношения, о которых ты не знаешь?» – не без смущения подумала Селия.

И тут же себе ответила: «Потому что ты вспыхиваешь при упоминании его имени. Потому что ты не сводишь с него глаз. Потому что ты не знаешь, как вести себя с ним, и это доставляет тебе массу беспокойства».

Так что лучше промолчать, пока в руках у тебя недостаточно фактов.

– Его тоже нужно пригласить на вечеринку?

– Разумеется! – воскликнула Селия с преувеличенной радостью в голосе. – Для него это лучшая возможность собрать побольше сведений о моих поклонниках.

– Я полагаю, у него найдется достаточно приличный костюм. Сомневаюсь, что у клерка с Боу-стрит есть вечерний наряд, в котором незазорно оказаться за столом с герцогами и маркизами.

– Я не подумала об этом. – Задумчивая морщинка прорезала лоб Селии.

«Отлично. Сейчас самое время выяснить, не питает ли внучка нежных чувств к молодому человеку».

– Ладно, это не имеет особого значения. – Хетти беспечно махнула рукой. – Учитывая, сколько мы ему платим, у него, я уверена, хватит средств купить все, что нужно.

– М-мне бы не хотелось, чтобы он понес материальный урон. – На лице Селии было написано очевидное беспокойство по поводу состояния кошелька мистера Пинтера.

– Нужно приглашать и его тетку? – Хетти бросила на внучку испытующий взгляд.

– Зачем? – Селия выглядела смущенной. – Это не просто визит. Это его работа.

– Конечно, – с облегчением вздохнула Хестер. Может быть, все обойдется. Хотя девочка ведет себя несколько подозрительно, не похоже, что между ней и мистером Пинтером существуют серьезные отношения.

Продолжая размышлять над тревожившей его сделкой с леди Селией, Джексон торопливо вошел в дом в Чипсайде и быстро направился к себе в кабинет. Меньше чем через час он должен быть в офисе, там у него намечена встреча с клиентом, и ему нужно представить обещанный отчет.

– Джексон! – позвала из гостиной тетя Ада.

– Не сейчас, тетя! – крикнул Джексон. – Я опаздываю.

В холл вошла Ада Пинтер Норрис, маленький, но неуемный сгусток энергии. Джексона иногда поражало, что столь непохожие существа, как мать и тетя, были родными сестрами. Мать, как и он, была высокая и темноволосая, тогда как голова тетки с седеющими светлыми волосами едва достигала его плеча.

– Ты ел? Не отвечай, я и так знаю, что нет.

Он вошел в кабинет и принялся перебирать бумаги на столе.

– Я должен быть в офисе к…

– Ты это ищешь? – спросила она.

Он повернулся и увидел, что она размахивает листом бумаги.

– Да, спасибо.

Но не успел он протянуть руку, как она ловко спрятала документ за спину.

– О, ради бога, тетя Ада…

– Перестань богохульствовать. Если собираешься избираться на пост председателя суда, то не должен выражаться как портовый грузчик.

– Меня никуда не изберут, – сказал он, подняв брови и протягивая руку за бумагой, – если я не помогу тем, кому обещал.

– Хм… Что для них десять минут ожидания? – Она сверкнула на него глазами. – Я не шучу. Не заставляй меня бросать этот листок в огонь.

– Ты не осмелишься. – Он постарался придать себе сердитый вид.

– А ты попробуй, – пожала она плечами. – Твои яростные взгляды могут напугать кого угодно, но на меня они не действуют. Ни тогда, когда тебе было десять лет, ни сейчас.

– Что ж, придется применить физическую силу. – Он шагнул к ней, изо всех сил стараясь не расхохотаться. – Я тяжелее тебя на добрых пять стоунов [3]. Ты и шагу не успеешь сделать к камину, как я отниму у тебя бумагу.

– А я могу треснуть тебя по голове сковородкой.

Он представил, как его добродушнейшая тетка бьет его по голове, и рассмеялся.

– Ладно, ладно, сдаюсь! Но только очень быстро.

Она направилась в кухню. Джексон шел за ней, покачивая головой. Он уже так долго не жил в этом доме, что забыл, как упорно его тетка умеет добиваться цели.

– Уж и не знаю, что с тобой делать. – Тетя уселась напротив. Она положила в тарелку рагу, поставила перед племянником. – Все наспех, все наспех… вечно у тебя нет времени поесть как следует. Но коль уж ты живешь здесь, с этим будет покончено. Не хочу видеть, как твоя работа сводит тебя в могилу, как Уилла… – Она не могла сдержать слез, и сердце у Джексона сжалось.

– Прости, тетя, – сказал он, – я не хотел расстраивать тебя.

– Не обращай внимания, – прошептала она, утирая слезы. – Просто… я очень скучаю по нему. И тоска накатывает на меня в самый неподходящий момент.

– Понимаю, – тихо сказал он. – Я и сам скучаю по нему.

Дядя Уильям был мировым судьей и многому научил Джексона. Бог знает, что случилось бы с ним и его матерью, останься они в Ливерпуле, без куска хлеба. Тот день, когда мать решилась написать письмо дяде Уильяму и тот приехал за ними, вырвав их из тисков нищеты, стал днем, когда Джексон впервые свободно вздохнул.

– Ешь быстрее. – Тетя сунула ему в руку вилку. – Не хочу, чтобы ты опаздывал.

Он фыркнул и принялся за еду. Только сейчас до него дошло, насколько он голоден.

Не скрывая любопытства, тетя спросила:

– Как прошла встреча с Шарпами?

– Нормально, – ответил он, не прекращая жевать. – Меня пригласили на их домашнюю вечеринку.

– Это чудесно, – просияла она. – Я знала, что знакомство с ними сослужит тебе добрую службу. Там будет только избранное общество? Ты сможешь встретиться с важными персонами?

– Ну, скажем, с герцогом и графом. – Джексон запил рагу глотком эля. – У меня есть приличный вечерний костюм?

– Господи! Нет!

– Этого я и боялся, – вздохнул он. – И у портного заказывать поздно: вечеринка уже на той неделе.

– На той неделе! – Тетя поджала губы. – Среди одежды твоего дяди можно найти что-нибудь подходящее. Он, бывало, обедал с членами палаты лордов. Мне придется лишь слегка убрать его костюм в талии. С этим я легко управлюсь.

– Мне так не хочется загружать тебя работой.

– Ерунда. Ты не должен упускать шанс познакомиться с нужными людьми лишь потому, что у тебя нет приличного костюма.

– Ты не о том думаешь. Мне там предстоит работать.

– Работать? – Ее лицо мгновенно посуровело.

– Я буду производить расследование в отношении потенциальных женихов леди Селии.

– Ох, – еле слышно прошептала она.

– Что-то не так? – Он с удивлением взглянул на ее потерянное лицо.

– Я не знала, что у нее есть женихи.

– А как же иначе? – Он не одобрял ее выбор, но не собирался обсуждать эту проблему с тетей. – Уверен, ты читала об ультиматуме ее бабушки. О нем упоминается в отчетах, которые тебе пришлось расшифровывать. Она вынуждена выйти замуж, и в кратчайшие сроки.

– Я знаю. Но я имела смелость надеяться… Я имею в виду, ты так часто там бываешь, а ее неординарная натура… – Он бросил на нее вопрошающий взгляд, и она продолжала говорить еще более убежденно: – Я не вижу причин, почему ты не можешь сделать ей предложение.

– Ты в своем уме? – Джексон едва не подавился куском хлеба.

– Ей нужен муж, и ты созрел для женитьбы. Почему бы ей не стать твоей женой?

– Хотя бы потому, что дочери маркизов не выходят замуж за ублюдков.

Грубое ругательство заставило ее вздрогнуть.

– Ты происходишь из вполне благородной семьи, каковы бы ни были обстоятельства твоего рождения. – Тетка взглянула на него внезапно сверкнувшими глазами. – И я заметила, что она тебя интересует.

Черт! Он обмакнул кусок хлеба в подливку.

– Ничуть.

– Я не говорю, что ты в нее влюблен. Пока об этом, конечно, рано говорить, но, возможно, со временем…

– Я ее полюблю? Леди Селию? Это невозможно.

– Почему?

Потому что то, что он испытывал к Селии Шарп, было вожделение, чистое, без примесей. Он даже не был уверен, что хочет полюбить ее. Это Шарпы могли позволить себе влюбляться, в кого захотят, а для людей, подобных ему или его матери, любовь была непозволительной роскошью… или трагедией, если ей все же удавалось поймать их в свои сети.

Именно поэтому он не мог позволить своей страсти к леди Селии ослепить его. Он жаждал ее, возможно, сильнее, чем признавался сам себе, но пока ему удавалось контролировать свои чувства, и со временем он рассчитывал преодолеть и эту слабость. У него просто нет другого выхода. Она предназначена для другого.

– Я слышала, она довольно хорошенькая. – Тетя украдкой поглядела на него.

Ради всех святых, нужно уйти от этой темы, но любопытство победило, и он спросил:

– Ты слышала? От кого?

– От одного из твоих служащих. Он видел ее, когда они однажды пришли в офис всей семьей. Он рассказывал обо всех Шарпах. Как они заинтересованы в тебе и восхищаются тобой.

– Я вижу, мои служащие любят фантазировать, – фыркнул он.

– Значит, она не хорошенькая?

– Она самая красивая женщина из всех, кого я когда-либо… – Он нахмурился, заметив, как тетя удивленно подняла брови. – Слишком красивая для таких, как я. И слишком высокого положения.

– Ее бабка занимается пивоварением. Ее семья втянута в многолетний скандал. И они благодарны тебе за все, что ты для них делаешь. И потому, может быть, считают тебя ровней себе.

– Ты не знаешь Шарпов.

– Они что, настолько родовиты и влиятельны? Обращаются с тобой как с прислугой?

– Нет, – выдавил он. – Но…

– По моим подсчетам, ей осталось два месяца, чтобы выйти замуж. Если у нее не будет предложений, она окажется в безвыходном положении и тогда…

– Пойдет за ублюдка?

– Забудь о различии в ваших статусах. – Она схватила его за руку. – Разве ты не видишь, мой мальчик? Это твой шанс. Возможно, ты станешь председателем суда. Это придаст тебе веса.

– Во-первых, насчет должности председателя суда ничего не известно. – Он отложил вилку и откинулся на спинку стула. – Даже если сэр Ричард Берни уходит в отставку, это не значит, что меня выберут на его место.

Он, конечно, надеялся на это. И все свои действия подчинял этой цели, и тетя это знала. Последнюю пару лет он служил помощником мирового судьи. Тогда он занимался расследованием убийства первой леди Кирквуд. Но в свои тридцать два он считался слишком молодым для поста председателя суда.

– Во-вторых, – продолжал он, – от председателя суда до дочери маркизы так же далеко, как от вершины дерева до луны.

– Сэр Ричард начинал подмастерьем у седельщика. – В ее голосе звучал гневный протест. – Но впоследствии получил рыцарство благодаря жене, имевшей обширные связи.

– Дочери богатого булочника, – уточнил он. – Она отнюдь не была знатной дамой.

– Но это не значит, что брак с девушкой из родовитой семьи невозможен. Могу сказать без преувеличения: ты добрый, ты красивый, образованный. Ты молодой, сильный, у тебя хорошие манеры – во всяком случае, лучше, чем у сэра Ричарда. А теперь есть и собственный дом…

– Она живет в роскошном особняке. – Джексон встал из-за стола. – Неужели ты думаешь, ей доставит радость жить в Чипсайде в окружении мясников, купцов и торговцев?

– Мне казалось, тебе нравятся наши соседи, – сказала она с обиженным видом.

Проклятие!

– Они мне нравятся, но… – Он не решался сказать ей правду. – Она меня не выносит, понятно? Я буду последним человеком на земле, за которого она согласится выйти. – Взяв отчет, он направился к двери. – Мне нужно идти.

– Джексон!

– Что еще?

– Если это правда, то она дура.

Леди Селия вовсе не дура. Но она не свяжет свою судьбу с человеком, который не знает своего происхождения, не знает, кто его отец. Он слегка кивнул на прощание.

– Увидимся вечером, тетя.

Выйдя из дома, Джексон почувствовал, как в нем поднимается копившийся годами гнев. Он ни в коем случае не хотел обидеть тетю Аду, но она живет в выдуманном ею мире. С тех пор как он стал работать на Шарпов, она не перестает надеяться, что близость с этой семьей поможет ему занять высокое положение, и ничто не может поколебать этой надежды.

Она истово верит, что его отец был благородной крови, и уже это возвышает Джексона над другими незаконнорожденными молодыми людьми. Но однажды она поймет, что глубоко заблуждается. Человек без прошлого навсегда останется человеком без прошлого, независимо от того, кем был его отец.

Глава 5

Неделей позже, в первый вечер домашней вечеринки, гости собрались в большом зале и весело беседовали. Многие танцевали. Но Селии было грустно.