- Пока мы можем предполагать все, что угодно.
      - И его убили за то, что он в чем-то допустил непослушание?
      - Возможно, - кивнул Горюнов.
      - Итак, мы с вами склонны считать, Роман Николаевич, что в нашем городе появился "Волк". Не исключено, что он старый знакомец инженера, Он сколотил группу подростков, неустойчивых, доверчивых, но по тем или иным причинам подходящих для той цели, которую он поставил перед собой. А какова же цель? Преступления, совершенные в августе, слишком различны по характеру, не похожи.
      - Да, верно, - подтвердил Горюнов. - Но как раз их непохожесть и заставляет думать, что "Волк" еще только учит волчат, пропускает их через горнило различных испытаний, через шантаж, грабеж, кровь... Он их как бы крепко повязывает друг с другом и приковывает к себе, уменьшая тем самым угрозу своего разоблачения.
      - Уж не потому ли он и инженера решил убрать, ибо тот, неожиданно возникнув на его горизонте, таил в себе угрозу разоблачения?
      Горюнов молча кивнул. Потом задумчиво сказал:
      - Семнадцатилетние подростки... Это, образно выражаясь, волчата уже старшей возрастной группы. Такие умеют не только оскаливаться, но и с остервенением рвать мясо жертвы... А рядом - взрослый, сильный, матерый волк, который следит, подсказывает. Натаскивает! Боюсь, что рядом с нашими подростками притаился вот такой же матерый. И если мы промедлим, как бы Казаков не оказался не последней жертвой. И...
      - И потому, - усмехнулся я, - вы хотите сказать, скорее ищите "Волка", товарищ Бизин?
      - Да!
      Мы разработали план действий на ближайшие дни и утвердили группу, в которую, помимо нас, вошли Григорьев, Максимов, Васютин и Борис Павлов, стажер следователя Горюнова. Каждый из них получил конкретное задание.
      17
      Двадцать девятое августа - суббота. Сегодня мой друг Шигарев сочетается законным браком. А я пришел на работу. Потому что для нас теперь работа не прекращается ни на минуту до тех пор, пока мы не обезвредим преступников.
      Зазвонил телефон.
      - Товарищ подполковник! Дежурный бюро пропусков. К вам пришли двое граждан, на прием просятся. Казаковы. Нина Павловна и Ипполит Антонович...
      Их приход был очень кстати. В тот день, когда обнаружили труп Геры, поговорить с его родителями не удалось: они находились в шоковом состоянии, "неотложки" подъезжали.
      ...Я не сразу узнал родителей Геры Казакова. Мне показалось, что они и ростом стали меньше. Ипполит Антонович бережно поддерживал жену под руку: та с трудом переставляла ноги. Я поспешил им навстречу.
      - Садитесь, пожалуйста...
      - Да, да, я сяду, - прошептала Нина Павловна. - Совсем ноги не держат.
      Из ее горла вырвался судорожный, тихий стон.
      - Возьми себя в руки, Ниночка, - негромко обронил Ипполит Антонович. Теперь уже ничего не изменишь.
      - Конечно, Ипполит, ты прав. Уже ничего не изменишь, - слабо откликнулась женщина. - Скажите, товарищ... зачем вы приходили к нам в тот день?
      Нина Павловна в упор смотрела на меня, В ее взгляде были тоска, печаль... и ненависть. Я растерялся. Этот вопрос, заданный тихим, чуть слышным голосом, эта ненависть в глазах - неужели я заслужил ее? Разве я виновен в смерти ее сына?!
      - Ниночка, - мягко сказал Ипполит Антонович, - не надо теперь об этом. Мы с тобой договорились, что...
      - Да, да, - закивала головой Нина Павловна, - мы с тобой договорились... Но ведь, Ипполит, этот человек... - Она медленно повела рукой, наставила ее на меня. - Он принес несчастье в наш дом. Как же я могу не сказать ему об этом? Было бы величайшей несправедливостью по отношению к нашему сыну - промолчать...
      И это тоже наш крест - слушать такие слова. Пусть говорит. Может, ей станет легче. Молчание и есть в данной ситуации мое сострадание и к ней и к Ипполиту Антоновичу.
      - Понимаешь, Ипполит, - теперь Нина Павловна почти бормотала, - он, когда пришел, сразу испугал меня. Я не хотела его пускать. Но я слабая, что можно сделать, когда не в силах остановить... Затем он говорил с Герой... Потом ушел... А потом ушел Гера... И больше не вернулся... Господи, мои мальчик, мой Герочка, кровинушка моя, кусочек мой...
      Она не билась головой, а сидела, безвольно опустив руки, повисшие вдоль туловища; из глаз ее текли слёзы. Страшная, без криков и судорог истерика...
      - Я дам ей воды, - сказал Ипполит Антонович. - Нет, нет, я сам. Вы сидите, Вениамин Александрович. Так будет лучше... Сегодня это уже нс в первый раз. У меня есть успокаивающие таблетки. Она скоро придет в себя. Ниночка, дорогая, прими, пожалуйста, тебе станет хорошо...
      - Мне хорошо, - неожиданно спокойно сказала Нина Павловна. - Мне уже хорошо... Лучше быть не может... Оставь меня, Ипполит. И сядь. Как вас зовут? Муж говорил, но я забыла. Как вас зовут?
      - Вениамин Александрович, - ответил я.
      - Ах да, верно - Вениамин Александрович... Очень трудное сочетание... Поэтому и забыла... Значит, так, Вениамин Александрович, больше никаких упреков. Мой сын погиб. Справедливо будет, если его убийцы останутся ненаказанными?
      - Нет, - ответил я.
      - Я тоже так думаю. А вы знаете, кто убил Геру?
      - Пока еще нет. Но мы приняли соответствующие меры, Нина Павловна.
      - Какие меры? Я должна все знать! Это мое право.
      - Я вас понимаю, - согласился я. - Но...
      - Я хочу помочь вам найти убийц моего сына! - перебила она, не отводя от меня горящего взгляда. - Хочу!
      - Вам что-нибудь известно? - тотчас же спросил я.
      - Ниночка, расскажи все, - вмешался Казаков.
      - Помолчи, Ипполит! - оборвала Нина Павловна. - Конечно, я все расскажу. Позавчера утром я вернулась из магазина, открыла дверь своим ключом, думала, что Герочка еще спит, и не хотела его будить. Вошла и вдруг слышу, как он разговаривает в столовой по телефону...
      - Что он говорил? - поторопил я. - И с кем?
      - Не перебивайте меня, Вениамин Александрович! - вдруг закричала Нина Павловна. - Я сама скажу. Я должна сказать слово в слово... Наверное, это очень важно. Я так думаю. Поэтому не перебивайте меня. Я слово в слово... Герочка сказал: "А вот в этом вы с ним оба ошибаетесь. Запомни! И еще запомни: с тобой-то я сделаю все, что захочу. Запомнил? Вот и хорошо, хряк!.." Он еще что-то добавил, но я не расслышала. Потом Герочка вышел из столовой и увидел меня. Он хотел пройти мимо, в свою комнату, но я остановила его и спросила: "С кем ты разговаривал?" Он посмотрел на меня и ответил: "А ты все слышала?" Я солгала ему, сказав, что все слышала. Тогда он пожал плечами и пробормотал: "Зачем же тогда спрашивать?" "Это они? Те мерзавцы из парка?" - догадалась я. "Ну, конечно, - махнул он рукой. - Не волнуйся, мама. В следующий раз я им не дамся". Я подумала: эти подонки боятся, что Гера хочет рассказать о них в милиции, и угрожают ему. И я решила: не надо их злить, и тогда они оставят Геру в покое... Боже мой!
      - И поэтому вы мне ничего не сказали? - Я с грустью посмотрел на нее.
      Если бы она рассказала тогда об этом телефонном разговоре, кто знает, может, удалось бы и Геру разговорить? И сегодня он, возможно, был бы жив...
      - Да, - кивнула головой Нина Павловна. - Поэтому я вам ничего и не сказала. И Герочку уговорила, чтобы он не сообщал в милицию. Я попросила его: этим... если они снова позвонят, он должен сказать, что прощает им все и будет молчать.
      - Что же ответил вам сын?
      - Он посмотрел на меня, усмехнулся и сказал: "Да, мама, конечно, я не сообщу в милицию". Потом пришли вы... Говорили с ним... После вашего ухода, - продолжала Нина Павловна, - Герочка очень нервничал. Несколько раз кому-то звонил, но я не слышала, о чем он говорил по телефону. В семь часов вечера пришел с работы муж. В половине восьмого мы сели ужинать... Я вымыла посуду. В половине девятого мы все втроем сели смотреть телевизор...
      Она замолчала, опустила голову. Сидела так несколько минут. Тяжко вздохнул Ипполит Антонович. Я ждал.
      Она подняла глаза. Они были полны слез.
      - Нет, не могу... - прошептала она. - Рассказывай дальше, Ипполит.
      - В девять часов вечера, - заговорил Ипполит Антонович, - Гера поднялся и сказал, что идет спать, потому что у него разболелась голова. Он еще спросил меня, не нужен ли нам телефон. Я ответил, что нет. Он взял с собой аппарат и вышел из столовой. Вы ведь были у нас в квартире?.. Герина комната изолированная. Поэтому не слышно, что там происходит. А тут еще телевизор громко... Очевидно, он кому-то звонил. Я так думаю. Иначе зачем ему было брать с собой телефонный аппарат? В десять часов вечера я выключил телевизор, и мы с женой отправились к себе в спальню. Жена заглянула в комнату к сыну и сказала мне, что он уже спит. Теперь-то я понимаю: Гера, зная, что мать на ночь обязательно к нему заглянет, притворился, будто уснул... Ну вот, мы ушли к себе. Вероятно, через полчаса мы с женой уже спали.
      - И когда ваш сын ушел из дома, точно не знаете?
      - Точно не знаем. Но не раньше десяти, половины одиннадцатого. В это время мы еще не спали.
      - Когда вы хватились сына?
      - Собственно, не я хватился, потому что ухожу рано.
      - Нина Павловна?
      - Да, - кивнул Ипполит Антонович. - Она позвонила мне на работу и сказала, что Геры нет дома, а она не слышала, когда он ушел. Но я не придал тогда этому значения, успокоил ее... Ох, господи... Ну, а потом она позвонила снова и сказала, что... что... Гера...
      У него сорвался голос. Он замолчал. Ипполит Антонович прилагал, видимо, большие усилия, чтобы не разрыдаться.
      - Ипполит Антонович, я все понимаю, но мне необходимо задать еще несколько вопросов. Кто друзья вашего сына?
      - Я же говорил вам, - вяло ответил Ипполит Антонович, - что их было много. И потом, не разберешь, кто из них друг, кто просто приятель, а кто товарищ... Нет, я не смогу назвать Гериных друзей. А ты, Нина?
      - Что? - вздрогнула Нина Павловна.
      Вероятно, она просто отключилась и не слышала нашего разговора.
      - Вениамин Александрович интересуется друзьями Геры.
      - Ну... - Она зябко повела плечами. - Коля Соленов. Они вместе учились в техникуме... Феликс Проталин... Тоже из техникума... Игорь Турчаков...
      - С Игорем они поссорились давно, - заметил я.
      - Да? - удивилась она. - Вот видите, вы знаете больше меня! У Геры было много друзей... Он приводил их в дом и говорил: "Это мой друг. Мы послушаем музыку". Я никогда не мешала им. А по имени... Бог их знает...
      - Нина Павловна, вы полагаете, что Гере звонили те хулиганы, что напали на него в парке? - спросил я.
      - Уверена в этом.
      - Откуда они могли узнать номер вашего телефона?
      Нина Павловна быстро переглянулась с мужем и пробормотала:
      - Не знаю...
      - Назовите мне девушек, с которыми Гера был знаком. Я понимаю, что он мог и скрывать...
      - Я уже говорил вам, - перебил Ипполит Антонович. - Вера Пименова, Нина Александрова...
      - Ну что ты, Ипполит! - возразила Нина Павловна. - С Верой он перестал встречаться еще в школе! - Она встала. - Мы пойдем. Если узнаете что-нибудь, вы сообщите?
      Я отметил пропуска, и они вышли. Затем долго сидел за столом, обдумывал разговор; достал блокнот и записал: "С Верой Пименовой Г. К. перестал встречаться еще в школе". Фраза, услышанная Ниной Павловной: "А вот в этом вы с ним оба ошибаетесь. Запомни! И еще запомни: с тобой-то я сделаю все, что захочу. Запомнил? Вот и хорошо, хряк!.." Кто и в чем ошибается? "Вы с ним..." По крайней мере - двое... "Хряк..." Оскорбить хотел? Или "Хряк" - кличка? Похоже именно на кличку. Еще одна фраза: "Не волнуйся, мама. В следующий раз я им не дамся". И, наконец, такая: "Да, мама, конечно, я не сообщу в милицию". Почему "конечно"? Потому что был послушным сыном? Или по иной причине?" Вошел Горюнов. Вид у него был утомленный.
      - Пятнадцать минут назад разговаривал с Казаковыми, - сообщил я. И рассказал о беседе.
      - Они, наверное, все сказали, - задумчиво произнес Горюнов. - Какой смысл им теперь недоговаривать?
      Постучав, в комнату вошел эксперт Бунеев. Кивнул нам.
      - Принес заключение медицинской экспертизы, - Он протянул лист Горюнову. - Смерть наступила около часа ночи. Пули, пробив легкое, попали в сердце. Одна за другой. Стреляли в упор со спины. Судя по всему, Казаков не ожидал нападения. Никаких следов борьбы ни на теле, ни на местности не зафиксировано. А теперь о найденных на полянке гильзах. Вот, полюбуйтесь! И выложил перед нами стреляные гильзы. - От "ТТ". Находились недалеко от трупа Казакова. Идентичны гильзе, обнаруженной в ночь ранения Сурина. Смотрите!..
      Горюнов внимательно рассматривал три гильзы.
      - Да, - подтвердил он. - Это безусловный факт. Что ж, значит, круг замкнулся: найдем того, кто стрелял в Сурина, отыщется и тот, кто убил Казакова.
      - Пистолет мог быть один, а руки разные, - заметил я.
      - Конечно, - согласился Горюнов. - И так может быть. Но пистолет-то один, и руки, стало быть, друг другу известные.
      - Если я не нужен, то пойду? - напомнил о себе Бунеев.
      - Да, конечно, - кивнул я. - Оставьте гильзы... Итак, Роман Николаевич, "эпизоды" разные, но дело - одно.
      - Действовать нужно, действовать!..
      - Я пригласил некоторых подростков в управление.
      - А я сегодня познакомился с Новиковой.
      - С администратором гостиницы "Заря"? - удивился я.
      - Да, - кивнул Горюнов. - Она ведь дежурила в гостинице в день приезда Светы Севрюговой и Кати Деминой.
      - Так-так, - протянул я. - Помнит она их?
      - Нет. Не помнит... Через Новикову я хотел узнать, кто просил ее по телефону предоставить место девушкам в гостинице. Понимаете, заинтересовал меня этот эпизод...
      - Да, Казаков упорно не хотел называть имя человека, который звонил в "Зарю". Но, может быть, он действительно сам договорился с администратором?
      - Нет, - задумчиво покачал головой Горюнов. - Был звонок... Звонил директор кондитерской фабрики Серебров. И попросил Новикову оформить девушек в гостиницу.
      - Минуточку! - перебил я следователя. - Серебров ведь не начальник Новиковой. Почему же она так охотно выполнила его просьбу? Странно...
      - Ничего странного, - усмехнулся Горюнов. - Муж Новиковой работает на кондитерской фабрике механиком. Неужели она могла отказать начальнику своего мужа? Такой звонок покрепче любой брони!
      - Тогда непонятно, почему Гера не хотел называть фамилию человека, к которому он обратился с просьбой.
      - Да. Было бы непонятно... если бы Серебров и в самом деле звонил.
      - То есть?
      - Я разговаривал сегодня с ним. По телефону. И слыхом не слыхивал он ни о Гере Казакове, ни о московских студентках. И не звонил в "Зарю".
      - Давайте разберемся, Роман Николаевич, - сказал я. - Казаков упорно не хотел называть фамилию человека, звонившего в "Зарю". И не назвал. На себя все взял. А звонок тем не менее был. От - якобы! - директора кондитерской фабрики Сереброва. Значит, тот, кто звонил, знает, что муж администратора "Зари" Новиковой работает механиком на этой фабрике. Интересно... И все вокруг пустякового вроде бы звонка...
      - Какой же вывод? - прищурился Горюнов.
      - Очевидно, этот звонок сыграл роковую роль в жизни Геры.
      - Все может быть. Гадать не будем. Я о другом думаю. Уж не работает ли звонивший сам на этой фабрике? Логично?
      - Вполне!..
      - И поэтому он информирован. И о том, как зовут директора, и о том, что у механика Новикова жена в "Заре" работает. Нужно изучить окружение механика Новикова. Не помешает...
      Следователь задумчиво рассматривал гильзы, поставив их перед собой на столе, как оловянных солдатиков.
      - Послушайте, - он поднял на меня глаза, - есть идея... У вас ведь в общем-то контакт с "инженером Храмовым"?
      - Вас понял, - усмехнулся я. - И сам подумываю над этим. Да, надо махнуть в Старогоров снова. Сегодня у нас суббота. Завтра - воскресенье. Думаю, двух дней хватит.
      - Вполне. А я пока побеседую с молодыми людьми. Это рационально. Попробуйте убедить инженера дать правдивые показания. Убедите его, Вениамин Александрович. Это очень важно. Для нас сейчас каждая минута промедления роковой может оказаться. Черт его знает, чего в ближайшее время можно ожидать... А вдруг его дома не окажется?
      - Исключено. Первого сентября дети пойдут в школу.
      - Ни пуха ни пера, Вениамин Александрович!
      18
      Инженер был дома. Я стою около невысокого штакетника, он меня не видит, так как, повернувшись ко мне спиной, возится на небольшом приусадебном участке.
      - Здравствуйте, Сергей Николаевич!.. Я вижу, как инженер на мгновение застывает с лопатой в руках, а потом медленно выпрямляется и так же медленно поворачивается ко мне. Не лицо, а застывшая маска отчаяния.
      - Это вы? - тихо спрашивает он. - Что?..
      Сколько чувства в этом, казалось бы, индифферентном словечке "что"!.. Ну да, я же обещал ему приехать, как только установлю, кто же он на самом деле есть. Очевидно, инженер посчитал, что я все узнал. Его тайна раскрыта, и вот сейчас эту тайну узнают дети, жена. А затем последует арест.
      В окне появляется лицо Надежды Николаевны. Она удивленно смотрит на меня и нерешительно поднимает руку. Я киваю ей. Надежда Николаевна раскрывает створки окна:
      - Добрый день, Вениамин Александрович. Что ж вы стоите на улице? Сережа, приглашай гостя в дом.
      - Да, да, пойдемте, - обреченно говорит муж.
      - Да я ненадолго, Надежда Николаевна, - снова улыбаюсь я. - И день-то какой хороший! Мы с Сергеем Николаевичем на улице пока постоим. Поговорим.
      Она испуганно поглядывает то на меня, то на мужа, а потом отходит от окна и скрывается в глубине комнаты.
      - Дети из лагеря вернулись? - спрашиваю я.
      - Да, - сдавленно отвечает инженер. - Не надо... Говорите: зачем приехали снова? Как я должен понимать ваш приезд?
      Он торопится. Видно, нервы взвинчены до предела.
      - Я ничего пока не выяснил, - прямо говорю ему.
      - Тогда что же? Опять уговаривать начнете? Я уже сказал вам все. И на том буду стоять!
      Мое сообщение придало ему силы; инженер уже был готов к яростному сопротивлению.
      - Да, да, - киваю я. - Однако за это время произошло еще одно событие. Оно должно помочь нам найти общий язык.
      - Какое событие? - настороженно смотрит он на меня.
      Я вынимаю из кармана одну гильзу и показываю ему.
      - "ТТ"? - вдруг спрашивает он, еще больше бледнея.
      - Да, - отвечаю я. Сразу определил! - А вы специалист, Сергей Николаевич...
      - Как-никак, воевал, - тоскливо усмехается он.
      Я достаю две других гильзы, "казаковские".
      - Эти гильзы от того же "ТТ". Несколько дней назад из него был убит семнадцатилетний парень Гера Казаков.
      - Кто он? - Инженер изумленно смотрит на меня.
      - Это тот самый приятный молодой человек, который играл с вами в шашки в холле гостиницы "Заря", Сергей Николаевич, Помните, вечером тринадцатого августа?
      Он не отвечает. Стоит, облокотившись на рукоять лопаты. Я вижу, как дергается его веко.
      - Гера был единственным сыном у своих родителей... - продолжаю я. Сергей Николаевич, нет никакой уверенности в том, что Гера Казаков последняя жертва преступника. Того человека, который хотел убить вас! Вы ведь знаете, кто он. Скажите нам - и цепь его преступлений прервется.
      Его губы упрямо стиснуты.
      - У вас у самого дети. Вы должны нам помочь!
      - Сколько ему было лет? Семнадцать? - вдруг спрашивает инженер,
      - Да.
      Он отворачивается от меня и медленно идет к дому.
      - Куда же вы, Сергей Николаевич? - кидаю я ему вслед. - Мы ведь не закончили разговор!
      Он останавливается и смотрит мне прямо в глаза.
      - Нет, Вениамин Александрович, я закончил с вами разговор. Мне больше нечего вам сказать. Извините!
      Я чувствую, как меня захлестывает ненависть к этому длинному, как жердь, тощему человеку с вытянутым, "лошадиным" лицом, на котором живут, кажется, только впадины глаз.
      - Послушайте! Вы! - Я еле сдерживаюсь. - В прошлый приезд я говорил, что искренне жалею вас, сочувствую и желаю вам добра. Я был уверен, что рано или поздно вы поможете нам разыскать и обезвредить опасного преступника. Но вы... Из-за трусости, скрывая прошлые грехи, вы фактически стали пособником убийцы! Мы найдем его и без вашей помощи. Но и вы слышите! - не рассчитывайте на наше снисхождение!..
      Он выслушал мой монолог, не проронив ни слова. Или законченный подлец, или же черт знает что такое! Я ведь искренне желал помочь ему и его жене, детям. Сейчас этот самозванец был мне омерзителен...
      Я вернулся в Волжанск к вечеру. Поднялся к себе. Горюнов сидел за моим столом. В ответ на его вопросительный взгляд я медленно покачал головой, обронив:
      - Ничего не сказал...
      - Ладно, - ответил Горюнов. - Не убивайтесь. Такой вариант тоже следовало предвидеть. А я тут в ваше отсутствие побеседовал с одной симпатичной девушкой, Ниной Александровой...
      ИЗ МАГНИТОФОННОЙ ЗАПИСИ ДОПРОСА НИНЫ АЛЕКСАНДРОВОЙ.
      "...ВОПРОС. Скажите, Александрова, вам знаком молодой человек по имени Герард Казаков?
      ОТВЕТ. Конечно. Мы вместе учимся в техникуме.
      ВОПРОС. И что вы можете о нем сказать?
      ОТВЕТ. А почему, собственно, вы меня спрашиваете?
      ВОПРОС. Вы, кажется, с ним встречались?
      ОТВЕТ. Встречалась... Но давно. Потом... потом мы расстались. Я разочаровалась в нем.
      ВОПРОС. Почему?
      ОТВЕТ. Видите ли... Гера... Он, конечно, фактурный парень. Многие девчонки в техникуме по нему сохнут. Но он воображала. И грубый. Может быть очень грубым. Когда сорвется, то как с цепи - ничего святого уже не существует.
      ВОПРОС. Вы знаете его компанию?
      ОТВЕТ. Знаю... Николай Соленов, Феликс Проталин, Валентин Петухов. Наша техникумовская красавица Милочка...
      ВОПРОС. Снегирева?
      ОТВЕТ. Она. А почему вы меня об этом спрашиваете? Они что-нибудь набедокурили - Гера и его ребята?
      ВОПРОС, Я вам все объясню. Немного погодя. А сейчас вы мне поточнее отвечайте на вопросы, хорошо? Эти ребята, которых вы назвали, все из техникума?
      ОТВЕТ. Все, кроме Валентина Петухова. Он с Герой занимается боксом в "Спартаке", Ходит к нам почти на все вечера. Но теперь, я думаю, они все у Петухова станут собираться.
      ВОПРОС. Почему?
      ОТВЕТ. У него родители уехали в Норильск. Надолго. Он один в квартире теперь остался.
      ВОПРОС. А вы у Петухова бывали дома?
      ОТВЕТ. Да...
      ВОПРОС. Его адрес помните?
      ОТВЕТ. Улица Гоголя, дом сорок два, квартира двадцать семь. Я приходила туда один раз, с Милой Снегиревой. Но мне не понравилось. Больше я туда ни ногой...
      ВОПРОС. Почему?
      ОТВЕТ. А-а! Не успели прийти, здрасьте, пожалуйста, ребята свет погасили, приставать стали. Я ему дала по физии и ушла.
      ВОПРОС. Значит, к вам стал приставать Петухов, и вы...
      ОТВЕТ. Да нет! Не Валентин, а Сергей Родин.
      ВОПРОС. Родин тоже учится в вашем техникуме?
      ОТВЕТ. Нет же! Родин и Пахомов - друзья Петухова.
      ВОПРОС. А вам известно о драке между Родиным и Пахомовым?
      ОТВЕТ. Конечно! Мне Валеру жалко.
      ВОПРОС. Почему?
      ОТВЕТ. Он тихий мальчишка. И не хам. Я всегда удивлялась, почему они дружат - Родин, Петухов и Пахомов. Валера - скромный парень. Он совсем на них и не похож.
      ВОПРОС. А почему же они подрались? Как вы считаете?
      ОТВЕТ. Из-за девчонки, как я слышала. Из-за Веры Пименовой. Она очень нравилась Валере Пахомову. Я ее, правда, плохо знаю.
      ВОПРОС. А кто девушка Родина?
      ОТВЕТ. Мила Снегирева.
      ВОПРОС. Что-то я запутался, Нина. Снегирева - девушка Родина, так?
      ОТВЕТ. Так...
      ВОПРОС. А вы говорили, что он к вам начал приставать...
      ОТВЕТ. Правильно.
      ВОПРОС. Теперь вы утверждаете, что Родин с Пахомовым подрались из-за Веры Пименовой. Почему же из-за нее, какое она имела отношение к Родину?
      ОТВЕТ. Все очень просто! Родин-то на всех девчонок бросается. А Валера и приревновал Сережку к Вере. Сережка же - псих настоящий. Вот и схватился за нож.
      ВОПРОС. Скажите, а где учится Вера Пименова?
      ОТВЕТ. В сороковой школе. В десятом классе.
      ВОПРОС. Насколько мне известно, она когда-то дружила с Герой Казаковым, который учился в этой же школе?
      ОТВЕТ. Правильно! Целовалась Верочка с Герой. А потом между ними как кошка какая пробежала! Герка строит из себя много. Чуть что не по нему, сразу: "Катись, милашка!.." Вот Вера и укатилась. И стала встречаться с Пахомовым.
      ВОПРОС. Казаков легко перенес, что Вера Пименова стала встречаться с его другом, Пахомовым?
      ОТВЕТ. Они никогда не были друзьями, с чего вы это взяли? Так, знакомые. У Казакова один друг - он сам! Ну, может, еще Николай Соленов. И то только потому, что у Николая много магнитофонных записей - "битлы", "роки". И магнитофон у Соленова люкс: "Грюндиг"!.. Гера никогда просто так ни с кем водиться не станет.
      ВОПРОС. Вам известно, что Казакова недавно избили в парке, недалеко от танцевальной веранды?
      ОТВЕТ. Слышала что-то. Только подробностей не знаю. Вообще, странно. Гера ведь здорово дерется. Боксер... Я сама видела однажды, как он отделал одного парня.
      ВОПРОС. Когда?
      ОТВЕТ. В прошлом году. Мы с ним тогда еще встречались. Пошли как-то в кино. К нам пристали двое выпивших парней - уже после сеанса. Гера просил-просил их уйти, а они все лезли. Он тогда и ударил одного в челюсть! Тот - на асфальт. И лежит. А второй сразу же убежал.
      ВОПРОС. Поточнее, Нина, когда это случилось?
      ОТВЕТ. В ноябре, кажется... Да... Мы ходили в кинотеатр "Пламя" на восьмичасовой сеанс.
      ВОПРОС. Что же было дальше?
      ОТВЕТ. Народ собрался. Милиционер подошел. Вызвали "Скорую помощь", того парня увезли. А нас обоих доставили в милицию. Ну, записали все... И отпустили... Вы обещали мне сказать, почему расспрашиваете о Гере. Он что-нибудь натворил?
      ВОПРОС. В четверг ночью Гера Казаков был убит.
      ОТВЕТ. Ой!.. Как убит?! Что вы... Неправда..."
      19
      Я выключил магнитофон.
      - Ну-с, Вениамин Александрович? - спросил Горюнов.
      - Любопытно.
      - Еще один парень появился - Валентин Петухов. Надо взять его на заметку.
      - Хорошо. Меня крайне заинтересовала прошлогодняя драка Казакова около кинотеатра "Пламя"...
      - Я уже поручил своему стажеру. Он юноша добросовестный, соберет информацию... Итак, насколько я понял, ничего путного из визита к инженеру не получилось? - неожиданно круто перевел разговор Горюнов.
      - По-прежнему надеется, что мы не докопаемся до истины.
      - Значит, он не сможет позитивно повлиять на ход событий?
      - Он будет молчать, Роман Николаевич, К сожалению...
      - Наверное... Все молчат... Пахомов и Родин тоже молчат. Почему они подрались? Вы-то верите, что из-за девчонки?
      - Трудно сказать.
      - А если они все-таки зациклились на этом только потому, что боятся, как бы мы ненароком не вытащили из них какой-либо иной причины драки, а? Всамделишной?
      Зазвонил телефон. Я поднял трубку. Старший лейтенант Максимов доложил, что Веру Пименову он дома не застал. Через ее родителей Максимов пригласил Веру явиться к нам в понедельник.
      - Иван Иванович, - приказал я, - немедленно соберите сведения о механике кондитерской фабрики Новикове: что за человек, с кем близок на фабрике, кто друзья-товарищи. Все!
      Минут через десять пришел капитан Григорьев.
      - Встретились с тренером Чертковым? - нетерпеливо спросил я.
      - Да.
      - О смерти Казакова он от вас узнал?
      - От меня. Поначалу он со мной вообще не хотел беседовать. Злой был, как черт: его спартаковцы проиграли матч по боксу. Рассказывать о Казакове стал лишь после того, как узнал о случившемся. Значит, так... В самых общих чертах. О Казакове он отозвался как о боксере талантливом, но с подлинкой. На тренировке мог ударить товарища открытой перчаткой. Оправдание всегда одно и то же: случайно, мол. А на сборах однажды украл у товарища по команде импортную рубашку и галстук. Год назад сблизился с неким Валентином Петуховым, тоже боксером из "Спартака". Оба дважды, накануне ответственных соревнований, нарушили спортивный режим. Попросту говоря, выпили и не были допущены к бою, тем самым поставив команду на грань поражения. А тут еще один случай, который переполнил чашу терпения тренеров и команды. В ноябре Казаков подрался около кинотеатра "Пламя" с двумя парнями. Одного из них Михаила Усова - нокаутировал, челюсть сломал. Герарда отчислили из команды. Через месяц выгнали и Петухова. Чертков считает, что именно Петухов оказал пагубное влияние на Казакова. Надо бы поинтересоваться этим Петуховым.
      - Вот и поинтересуйтесь, Владислав Сергеевич, - кивнул я. - Запишите, пожалуйста, адрес Петухова.
      - Адрес? Петухова? - вытаращил глаза Григорьев. - Простите, но...
      -...Откуда мы знаем? - улыбнулся я. - Работаем, Владислав Сергеевич, работаем. Так: улица Гоголя, дом сорок два, квартира двадцать семь. Родители недавно уехали в- Норильск. Живет один. И еще. Поинтересуйтесь, нет ли у него татуировки. У большого пальца правой руки. А вдруг? В понедельник сходите к Миле Снегиревой. А Николая Соленова и Феликса Проталина мы пригласили повестками.
      ...К полуночи, когда мы с Горюновым собрались наконец уходить, позвонил его стажер, Боря Павлов. Он сообщил, что в ноябре прошлого, шестьдесят девятого года Герард Казаков действительно подрался около кинотеатра "Пламя" с восемнадцатилетним Михаилом Усовым. В милиции уголовного дела возбуждать не стали, так как свидетели показали, что Усов пытался первым ударить Казакова и тот фактически защищался. Причем - от двоих. Усов хорошо известен в микрорайоне под кличкой Хряк и состоит на учете в милиции.
      Хряк... Итак, появился Хряк.
      Поколебавшись - время-то было уж чересчур позднее, - я набрал номер домашнего телефона Казаковых. Там не спали, ибо трубку тотчас же поднял Ипполит Антонович.
      - Простите, Ипполит Антонович, за столь поздний звонок. Бизин беспокоит, из уголовного розыска. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
      - Пожалуйста, - глухо ответил он.