– Не надо «Скорую»… – повторил он.

– Тогда соси таблетку. Только инфарктов мне не хватало!

Через несколько минут, действительно, стало легче. Леша почувствовал, как робко и неуверенно «мотор» набирает обороты. Постепенно стабилизирующийся пульс гулко отдавался в висках, и казалось, голова вздрагивает; даже Михалычу это должно было быть заметно.

Потом открылись глаза; Леша оглядел комнату, словно убеждаясь, что все еще находится на этом свете. Видимо, взгляд его был достаточно осмысленным, потому что Михалыч облегченно вытер со лба невидимый пот.

– Черт, перепугал ты меня. Ну, что, лучше?

– Лучше, – Леша кивнул.

– Домой отвезти?

– Не надо. Пройдусь тихонько; подышу воздухом.

– Смотри, не вздумай помереть, – Михалыч погрозил пальцем, – ты мне нужен живой и здоровый, понял? А то, если нового начальника отдела брать, так пока его научишь…

Леша слабо улыбнулся. Он давно привык к юмору шефа (чего можно ожидать от бывшего майора? Майор, он и в Африке майор); осторожно поднялся с кресла, и Михалыч помог ему выйти из кабинета. Опираясь на его руку, Леша прошествовал мимо клиентов, провожаемый сочувственными взглядами.

– Тебя точно не подвезти? – спросил Михалыч на прощанье.

– Точно, – к собственному удивлению Леша уже чувствовал себя абсолютно нормально; осталась только слабость, проявлявшаяся в подрагивании рук, и страх – страх перед черной бездной, в которую он чуть не провалился, – спасибо, – он постарался придать голосу твердость.

– Вечером позвонишь – скажешь, как самочувствие. С сердцем не шутят, а то у меня брат так умер. Тоже все хотел казаться самым здоровым, но никто не знает, когда она, проклятая, подкрадется…

Леша не стал слушать дальше, и вышел на улицу.

Весенний, пропитанный солнцем воздух быстро вернул его к жизни. Дрожь прошла, и глубоко вздохнув, Леша не ощутил ни боли, ни тяжести в груди. Прошел два квартала и остановился – дальше начинался виадук с узким тротуаром, где машины невольно окатывают всех смельчаков грязью, смешанной с мокрым снегом; вернулся на остановку, высматривая маршрутку, и неожиданно услышал сзади:

– Прости меня…

Почему-то он даже не сомневался, что обращаются именно к нему и резко обернулся – рядом стояли два парня, пивших пиво, женщина с сумкой и девушка в короткой куртке и тонких, еще не по сезону, колготках (видимо, таким видом она надеялась побыстрее зазвать весну). Леша пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, за что она просит прощения.

– У меня что-то не так? – девушка поймала его взгляд.

– Вы о чем?

– Ну, не знаю… Вы так смотрите…

Леша понял, что это был не ее голос и смутился.

– Извините, просто задумался.

Подошла маршрутка, и он поспешно юркнул в салон.

Пока Леша добрался до дома, состояние настолько восстановилось, что все случившееся в офисе, стало казаться кошмарным сном. …Никакое сердце и не думало останавливаться! Просто судьба таким необычным способом решила подарить мне внеплановый выходной, – подумал он весело, – только что мне с ним делать?..

Ему совершенно не хотелось остаток дня лежать в пустой квартире (тем более, Гектор, увидев хозяина, наверняка запросится гулять). Леша замедлил шаги; не доходя до подъезда, развернулся и направился обратно.

…Надо ж проведать Лену! Вот для чего мне дали выходной!.. Мысли о ней сделались не такими надрывными – наверное, нельзя долго пребывать на эмоциональном пике; любое волнение обязательно притупляется, уступая место здравым размышлениям. Он посмотрел на часы. …Сто процентов, за это время она уже позвонила на работу! Теперь валяется тихо-смирно дома, а тут я!.. О приступе рассказывать не буду – чего ее волновать лишний раз? Скажу, Михалыч отпустил, проведать больную… блин, не поверит в такое благородство… да и пусть не верит!..

Леша сел в маршрутку и привалился плечом к стеклу, спасаясь от яркого солнца. …Интересно, что это была за слуховая галлюцинация? – вспомнил он, – кто просил у меня прощения и за что? Вроде, никто передо мной особо и не виноват… Ответ не находился, и мысли сами собой переместились в новое русло – Леша уже представлял, как Лена лежит в постели, а он приносит ей лекарства и готовит что-нибудь поесть. Для нее это станет приятным сюрпризом – в кое-то веки, воспользовавшись ее беспомощностью, он проявит настоящую заботу, а то всегда получалось, что она планировала их жизнь. …Должен же я когда-нибудь стать сильнее нее?..

Выйдя из маршрутки, он замедлил шаги перед аптекой, но решил, что до покупки лекарств, неплохо б выяснить, чем она болеет. Решительно вошел в подъезд и остановился перед дверью. Он уже настроил себя на то, что сейчас в коридоре вспыхнет свет, который виден в глазок; потом дверь распахнется, и Лена, в своем сексуальном халатике, обнимет его, прижмется щекой к щеке. Целовать его она вряд ли будет, чтоб не заразить инфекцией – она ж такая вся правильная!..

Леша слушал долгий голос звонка, но глазок оставался темным и безжизненным; приложил ухо к двери. Обычно у Лены тихонько играла музыка, но сейчас ничего не было слышно. Дольше звонить не имело смысла, и Леша спустился вниз, обдумывая дальнейшие действия.

…А вдруг… – он с испугом обернулся на задернутые шторами окна, – она ж одна! Вдруг ей стало также плохо, как мне сегодня, и она не может доползти до мобильника?.. Так что, вызывать МЧС, чтоб ломали дверь?.. Или писать заяву в ментовку о пропаже?.. Да нет, это крайние меры… – Леша испугался собственных грандиозных планов, – не так все серьезно! Максимум, в поликлинике – больничный оформляет!..

Поликлиника находилась через дорогу, и Леша направился туда. Пятнадцати минут ему вполне хватило, чтоб выяснить – Лены среди толпившихся в коридорах людей, нет, зато он наслушался всяких жутких историй о болезнях, осложнениях, операциях. …Точно, началось все вчера, а к утру стало хуже!.. – обилие информации убедило его, – ничего б с Гектором не случилось; ну, насрал бы в комнате, а надо было остаться с Ленкой!.. Теперь придется искать по больницам… Сначала в БСМП – по идее, «Скорые» возят туда, не зря же она – Больница Скорой Медицинской Помощи…

Однако дежурная, просмотрев списки, объявила, что Смирнова Елена Владимировна у них не числится; и, вообще, больных доставляют не только к ним, а в любую ближайшую больницу. К тому же, оказывается, имеет значение специфика заболевания, так что оказаться она могла, где угодно.

До вечера Леша посетил четыре городских больницы, но Лены не было нигде. Незаметно вернулась мысль, с которой он днем выходил из подъезда, но она выглядела настолько чудовищной, что не могла быть правдой.

…Стоп, а почему я рассматриваю только трагические случаи? – Леша попытался избавиться от навязчивой картины беспомощно лежащей на полу девушки, – почему не допустить, что после моего ухода к ней явился Витя, с которым она до того пила вино, или еще кто-нибудь? Они, либо «надрались» и где-нибудь похмеляются, либо «прокувыркались» всю ночь, и отсыпаются. Ведь такое тоже возможно?..

Леша не верил в это, но мысленно приказал себе: – Да, возможно! (Ведь предыдущий вариант был гораздо хуже). …И пусть! В конце концов, она ж мне не жена, а любовница не несет никаких обязательств!.. Да, пусть лучше так!..

Радостный лай Гектора будто сообщал, что ничего в жизни не изменилось, а продолжается, как и должно продолжаться – просто сегодня у них нет свидания, а завтра они встретятся на работе, и не задавая друг другу глупых вопросов, вечером отправятся в свой уютный красноватый мир….

Леша сжал ладонями вырывающуюся морду Гектора.

– Собака моя славная… кто сейчас пойдет гулять?

«Гулять» являлось магическим словом – Гектор радостно взвизгнул и завилял остатком хвоста.

С прогулки они вернулись, когда совсем стемнело. Гектор жадно чавкал на кухне своей кашей, а Леша, переодевшись, улегся на диван, размышляя над тем, каким образом гамбургер, который он съел в городе, мог оказаться настолько сытным, что есть до сих пор не хотелось. Но все было проще – ему ужасно не хотелось чистить картошку, а макароны закончились, и занятый поисками Лены, он забыл их купить.

…А если она и завтра не появится?.. Стоп! – неожиданно Леша сообразил, что всегда воспринимал Лену, как абсолютно самостоятельного человека, а ведь у нее есть родители, которые живут на Левом берегу. …Может, с ними что-то случилось? И сидит она сейчас возле матери и делает то, что я собирался делать для нее!.. – эта мысль его окончательно успокоила.

Гектор процокал по полу своими когтями и остановился, тычась мокрым носом Леше в лицо.

– Наглая собачина, – беззлобно произнес тот, массируя псу уши, – везет тебе. Нагулялся, наелся; будешь теперь дрыхнуть до утра, – протянув руку, Леша включил телевизор и увидел, как Стивен Сигал пытался отсоединить детонатор бомбы, заложенной в мчащийся на бешеной скорости поезд. …Неужто не надоело крутить одно и то же?..

Потом фильм кончился и началась какая-то программа, где потрепанные мужички из народа учили правительство проводить модернизацию экономики. …Дебилизм полный… – Леша подошел к шкафу – там на полке лежала Ленина фотография (он выпросил ее, когда они только начали встречаться). Тогда ему постоянно хотелось видеть ее; он скучал и ежеминутно, словно экзаменуя память, мысленно пытался восстановить милые черты. Правда, скоро сомнения в возможностях памяти отпали, да и рисовать она стала картинки более откровенные, нежели снимок, сделанный в городском парке, и тот, утратив значение, перекочевал в шкаф. Сейчас Леша вспомнил о нем; поставил, развернув так, чтоб Лена смотрела прямо на диван.

…Теперь можно и спать… – едва он постелил постель, Гектор запрыгнул на простыню и свернулся большой черной кляксой. Леша давно перестал бороться с этой собачьей блажью; правда, белье приходилось носить в прачечную гораздо чаще, – а завтра все встанет на свои места… нет, но позвонить-то она все-таки могла – знает же, что волнуюсь…

Обычно Леша спал крепко и без сновидений, но сегодня события дня громоздились друг на друга, сплетаясь в одно фантастическое целое; даже сердечный приступ таинственным образом связывался с исчезновением Лены, и это выглядело логичным, хотя уж тут-то никакой логики, точно, не было…

Внезапно безмолвный мир абстрактных мыслей обрел звук; звук протяжный, похожий на стон. Еще Леша услышал, как Гектор, вскочив, метнулся на кухню, жалобно скуля, и это уже было реальным фактом, не имевшим отношения к снам. Леша хотел позвать пса, и не смог – грудь сдавило, будто кто-то стиснул его в железных объятиях, но это не походило на утренний приступ, потому что отсутствовала боль; только навалившаяся неподъемная тяжесть, рождавшая ужас, беспричинный и всеобъемлющий. И это тоже не являлось сном, потому что с кухни отчетливо слышалось повизгивание Гектора.

– Прости, милый. Ты сам хотел, чтоб я являлась во сне…

Он сразу признал голос с остановки, только звучал он теперь не извне, а где-то в глубине сознания.

– Я думал, сны будут более радостными, – Леша с удивлением обнаружил, что свободно общается на бессловесном языке в то время, как вслух не мог даже кликнуть Гектора.

– Неужели ты не понимаешь, что происходит, – рассмеялся голос таким знакомым смехом.

– Лен, это ты? – на всякий случай уточнил Леша.

– А ты не узнал? – слышно было, как она вздохнула, – я скучаю. Я хочу, чтоб ты пришел, и мы всегда были вместе.

– Куда пришел?..

– Сюда ведет много путей. Тебе здесь понравится.

– Да где здесь?!.. Лен, ты меня слышишь?

– Слышу. Я думаю, как тебе объяснить. Вообще, я хотела все устроить сама, но у тебя слишком крепкое сердце.

– Ничего не понимаю…

– Запомни адрес, – голос назвал улицу, по которой Леша каждый день ездил на работу, номер дома и квартиру, – сходи туда завтра же.

– Зачем?

Но никто не ответил.

– Зачем?! – он вдруг услышал собственный крик, прокатившийся по пустой квартире; руки обрели подвижность, и обруч на груди лопнул, позволяя вздохнуть полной грудью, – Гектор! – ему хотелось удостовериться в том, что реальность вернулась окончательно и бесповоротно.

Из кухни послышалось рычание. Леша легко вскочил; по дороге ткнул выключатель; вспыхнул свет. Пес стоял рядом с холодильником. Кожа на его носу собралась в складки, обнажая клыки; шерсть поднялась – таким Леша не видел его давно.

– Гектор, ты чего? – он неуверенно протянул руку. Пес повел носом и, видимо, уловил знакомый запах – загривок снова стал гладким; он чавкнул и закрыл пасть, – иди сюда, Гектор.

Пес подошел, обнюхал хозяина и только после этого потерся мордой о его ногу.

– Глупая собака, – успокоенный Леша потрепал его по шее, – пойдем спать, дурачок, и ничего не бойся, пока я с тобой.

Они вернулись на диван, устроившись, как прежде – Гектор в ногах, а Леша, вытянувшись под одеялом.

…И что это было? – подумал он, – в принципе, во сне возможно все, что угодно, и, говорят, не менее правдоподобно, чем в жизни, но Гектор?.. Не могут человек и собака видеть одни и те же сны! Да и не было его во сне – там никого не было, кроме Лены. Эх, спросить бы у Гектора, что он видел… но не Лену же! Как она могла переместиться сюда, если только, действительно, не колдунья?.. Но в это невозможно поверить!.. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! И куда она звала меня? Ни хрена не понятно!.. Единственно, если сходить по тому адресу? Интересно, что там находится?.. Блин, не забыть бы его… Леша вылез из постели; в темноте записал адрес печатными буквами на газете с телевизионной программой, и снова лег. Глаза закрылись сами собой…

Разбудил его Гектор, который стоял возле дивана, скуля и тычась носом в руку.

…Бедная собака, – Леша взглянул на часы, – конечно, привык гулять в семь, а сейчас половина девятого, – бодро вскочил, умылся. Если заниматься завтраком, то Гектор бы, точно, не дотерпел до прогулки, поэтому одевшись и зацепив поводок, Леша распахнул дверь. Пес потащил его вниз так, что пришлось прыгать сразу через две ступеньки, и только на улице, отпустив собаку, он осознал, что чувствует себя прекрасно; вот, только на работу уже опоздал.

…Ладно, после вчерашнего Михалыч даст мне еще денек, – Леша достал телефон.

– Михалыч? Это Алексей…

– Ты почему вчера не позвонил, засранец?!..

– Да как-то… к вечеру, короче, похреновело, – соврал Леша.

– А сейчас как? – Михалыч смягчился.

– Сейчас лучше.

– Ладно, лечись. Кстати, Смирнова твоя не объявилась, и даже не звонила. Если она не в реанимации (не дай бог, конечно), дрючить буду по полной программе! Всех премий лишу!..

– Я могу к ней съездить, – робко предложил Леша.

– Нут уж! Ты лечись, а я сам съезжу. Она ж мужа, вроде, бросила – теперь, небось, гуляет напропалую!

Спорить не имело смысла. Если Михалыч что-то решил, то сделает непременно, но Леша не волновался за последствия, потому что знал – дома Лены нет. Вот, где она находилась все это время – другой вопрос.

…А где угодно, – Леша вспомнил сон. В свете дня он казался еще более нелепым и фантастическим, но продиктованный адрес был абсолютно реальным.

Вывалив Гектору долгожданную кашу, Леша вновь спустился вниз. Во дворе, скрытом домами, весна еще почти не ощущалась, зато на улице лужи, на ночь укрывавшиеся тонким ледком, блестели радугой масляных пятен, смываемых с асфальта; да и сам воздух казался таким радостным, что ночные видения отступали перед желанием беззаботно бродить по городу, смеяться, дарить цветы и целоваться в самых неподходящих местах. Но для всего этого требовалось сначала отыскать Лену.

Леша приник к стеклу маршрутки, высматривая номера домов. Были они не везде, но ему повезло – дом оказался заурядной пятиэтажкой с частной стоматологией и маленьким парфюмерным магазинчиком в первом этаже. Нужный подъезд Леша вычислил сразу и быстро взбежал на четвертый этаж. Что его ждало за коричневой дверью с номером тридцать шесть, он не знал, но радостное ощущение приближающийся развязки не покидало его. Вдавив кнопку звонка, Леша стал ждать.

Дверь открылась не сразу, и пожилая женщина, появившаяся на пороге, смотрела на него с явным удивлением.

– Извините, – Леша растеряно кашлянул, – я от Лены Смирновой. Она дала мне этот адрес…

– Зачем? – перебила женщина.

– Не знаю. Все происходило во сне.

– Тогда вам, наверное, к сестре, – она отступила в сторону, – проходите, – и крикнула внутрь квартиры, – Мария! К тебе!

Появилась другая женщина. Для того, чтоб определить, что это сестры, даже не требовалось проверять документы.

– Молодой человек, вообще-то, я принимаю с шести.

– А по каким вопросам вы принимаете?.. Понимаете, мне приснился сон, в котором моя знакомая… я не могу найти ее уже второй день… так вот, она, типа, назвала ваш адрес…

– Проходите, – сказала Мария коротко.

Леша оказался в комнате с задернутыми шторами и старой мебелью. В центре стоял круглый стол, к которому хозяйка придвинула два стула.

– Садитесь и расскажите все с начала.

…А где начало? Сам сон ведь ничего не значит…

– Я слушаю, молодой человек, – напомнила о себе Мария, – учтите, у меня сейчас не приемное время.

– Да-да, – Леша решил начать с гадания, резонно подумав, что если хозяйке станет неинтересно, она сама прервет его, но та слушала молча и лишь спросила, когда Леша выдал всю историю:

– Не помните, какие карты выпали?

– Нет, конечно. Хотя червонный король был – я еще решил, что это я… туз бубновый… ну и какая-то черная мелочь.

– Та «мелочь» важнее вашего туза с королем, – усмехнулась Мария, – подождите немного, – и вышла.

Оставшись один, Леша вдруг сообразил, что ему напоминает все происходящее. …Блин, как мне раньше не пришло в голову!.. Это ж совсем, как в передаче «Для тебя»!.. (Такую программу показывали по одному из каналов – там телевизионщики помогали молодым людям сделать оригинальные предложения руки и сердца; а заканчивалось все непременно свадьбой.

…В принципе, – Леша с радостью ухватился за прекрасную идею, – учитывая Ленкин характер, она вполне могла отчудить такое, став первой девушкой, играющей роль активной стороны… да, но как ей удалось проникнуть в мой сон? Хотя в наше время пригласить гипнотизера или экстрасенса тоже не проблема. С другой стороны, это уже не игра, а воздействие на психику; дело почти подсудное. Экстремистка, блин!.. Знает ведь, что я прощу ее! Но, главное, что я, наконец, разобрался, в чем дело! Что ж, мисс, сыграем в вашу игру…

Но когда Мария вернулась, веселая Лешина уверенность улетучилась – перед ним стояла бледная, растерянная женщина с испуганно бегающими глазами.

– Я никогда не делала то, чего хочет твоя знакомая, – сказала она, держась на расстоянии, – но, если я не исполню…

– И чего она хочет? – перебил Леша. …Точно, она ж все время намекала, что, типа, ведьма! Вот, и решила стилизовать все под какой-нибудь шабаш!..

– Тебе не надо этого знать. Она так просила.

Леша понимающе кивнул.…Вот все и встало на свои места! Сейчас мне завяжут глаза, произнесут заклинание; может, даже усыпят каким-нибудь пойлом, и очнусь я среди цветов и криков «Горько!». Михалыч будет непременно – потому он и запретил мне ездить к ней. Там, небось, вся квартира, как штаб по подготовке восстания. Так бы Ленка и прогуляла два дня, если б он не подписал ей отгулы! Для нее это нонсенс, – Леша улыбнулся, – от меня-то предложения не дождешься, а она девочка с характером – сама рулить может; и добьется, если чего решила!.. А, в принципе, я согласен… кретин, как я не догадался?.. Актрис же нашла!.. Или их канал предоставляет?..

Правда, глаза ему никто завязывать не стал. Мария принесла свечу; потом появилась ее сестра с двумя незнакомыми женщинами примерно того же возраста. Все расселись вокруг стола и свечу зажгли.

– Мы что, будем вызывать духов? – догадался Леша.

– Да, – ответила Мария.

…Ну что ж, значит, сейчас возникнет «дух» Ленки в свадебном платье… И в это время погас свет. Послышалось бормотанье на странном языке, не похожим ни на один, когда-либо слышанный Лешей; воздух в комнате, сделался упругим, завибрировал; дышать становилось все труднее, а это уже никак не походило на веселый розыгрыш.

Неожиданно Леша почувствовал острую боль в области солнечного сплетения, и тут же его тело с шумом рухнуло на пол. Свеча погасла. Все это он видел, наряду с качавшейся люстрой, столом, окном, вскочившими со стульев женщинами, пылью на шкафу, кадкой с темно зеленым фикусом, трещинами на стенах, ниткой паутины под потолком… Абсолютно все предметы находились так близко, что Леша не понимал, как это возможно, в принципе; к тому же теперь ему не требовалось поворачивать голову, чтоб посмотреть в сторону или оглянуться – зрение сделалось панорамным и охватывало одновременно каждый сантиметр комнаты.

Вспыхнули три лампочки в люстре, но тепла их Леша не почувствовал; он, вообще, перестал чувствовать свое тело, и вместе с этим исчезли знакомые любому человеку ощущения; зато возникло нечто единое, которое лишь по привычке он пытался делить на всякие «слышу», «вижу»; однако все затмило состояние потрясающей легкости!

– Ты вызвала дух живого человека?! – ужаснулась сестра.

…Значит, я дух! То есть, смерти, действительно, нет!..

– Она мне приказала, – оправдывалась Мария, – она…

Сквозь торопливый лепет Леша почувствовал (не услышал, а, именно, почувствовал) распространявшийся в пространстве знакомый голос:

– Милый, я жду тебя… Мы опять вместе…

– Ты ж убила его! – взвизгнула сестра, – звони в «Скорую»!

– Это не я! Это она приказала! – огрызнулась Мария.

– Какая «Скорая»? – сказала третья женщина, – он же умер.

– Но мы не убийцы! Мы должны вернуть его!!

– …Милый, вот она я… я хорошо придумала, правда?..

Леша пытался отыскать источник голоса, но он исходил ото всюду, не имея физического центра, и являясь как бы самостоятельной субстанцией; полем, колебательной системой, не имевшей границ, а потому заполнившей все пространство.

Снова погас свет и вспыхнула свеча. Мерзкое бормотание ворвалось в благостную идиллию отрешенности от всего, начиная с собственного физического «я» и до огромного мирового «мы». Ощущение того, что ты являешься не частицей мира, а ты и есть весь мир, спокойный и гармоничный, вдруг стало рушиться; воздух вновь обрел упругость, которую требовалось преодолевать с неимоверными усилиями. Сотрясающее стены «Не-е-е-ет!!!..» стало последним, что Леша успел вынести из того, другого мира; дальше он уже ощутил себя лежащим на полу, и ушибленная рука противно ныла.

– Что это было? – простонал он, открывая глаза.

– Слава богу, – произнес кто-то из женщин.

Вспыхнула люстра. Ее свет оказался таким резким, что Леша зажмурился, а женщины уже заботливо поднимали его, ощупывая в поисках ушибов и травм.

– Что это было? – повторил Леша, когда его усадили на стул.

– Ты просто… – начала сестра, но Мария перебила ее:

– Ты заснул. Твой организм не привык к магическим ритуалам, и ты просто заснул; потом упал со стула. Поэтому у нас ничего и не получилось.

– А что должно было получиться?

– Какая разница, если оно уже не получится, – Мария развела руками, – скажи, ты что-нибудь видел во сне?

– Я будто занимал весь мир… Я был всем!.. Да, и Лена тоже была всем… Я не могу объяснить, как такое возможно…

– Сны толкуют, а не объясняют, – заметила Мария.

– И что означает мой сон? – Леша чувствовал, что у него начинает болеть голова; потер руками виски, – там у меня не ничего не болело.

– Какая ж боль в снах? – ехидно заметила сестра.

– Лучше забудь свой сон, – посоветовала Мария, – сны – это плод наших фантазий, и не более того.

– Но вы мне хоть скажете, что это была за игра?

Женщины переглянулись, словно беззвучно советуясь друг с другом; и Мария коротко, но ясно ответила:

– Нет!

– Черт знает что! – Леша тяжело встал, – мне надоели эти шутки. Передайте ей, что я дома. Если хочет, пусть приезжает сама; я больше бегать за ней не собираюсь!.. Или хотя бы пусть позвонит, – добавил он, испугавшись собственной резкости, и пошел к выходу.

Мария вышла следом.

– Как себя чувствуете? – спросила она, когда Леша уже застегивал куртку.

– Полным идиотом! – не оборачиваясь, он захлопнул за собой дверь.

Солнечный свет ослепил его. В сравнении с мягким сиянием того, другого мира, он вносил в мироощущение ужасный дискомфорт. Воздух наполнился миллионом смешивающихся между собой запахов, которые Леша не ощущал раньше; эти комбинации рождали такие немыслимые сочетания, что обоняние отказывалось воспринимать их, как нечто естественное – они были какими-то совершенно не пригодными для дыхания. Леша почувствовал себя «посвященным», спустившимся на помойку мироздания.

…Зачем мне показали сон, в который я никогда не смогу вернуться? Как я буду теперь влачить здесь свое существование?.. Визг тормозов прервал ход мыслей. Серебристый БМВ, крутясь по скользкой дороге, ударил Лешу крылом, и тот отлетел к самому тротуару; через минуту к нему бросился бледный водитель в модном длинном пальто.

– Дебил! Тебе жить надоело?! По сторонам смотри, урод!.. Нет, вы видели? – он обратился к собиравшимся вокруг зевакам, – прям, под колеса прется! А мне что делать?!..

– Все нормально, брат, – Леша поднялся из лужи. Оказывается, он переходил улицу, и сам не заметил, как это делает, – согласен, я виноват, так что без претензий.

– Слава богу, хоть мозги не отшибло! – водитель зашагал обратно к машине. Видимо, несмотря на отсутствие претензий, ему не терпелось уехать, пока милиция не начала выяснять нюансы – кто, например, знает, сколько он выпил вчера?..

Леша отряхивал мокрые джинсы, когда услышал за спиной знакомый голос:

– Прости, милый, но он успел дать по тормозам…

Леша отчаянно замотал головой, гоня наваждение.

– Вам надо к врачу. У вас, похоже, сотрясение мозга, – это был совсем другой голос – голос из мира, наполненного кошмарными запахами и слепящим солнцем, поэтому Леша побежал, благо до дома оставалась какая-то сотня метров. Ввалился в квартиру и захлопнул дверь; откинулся на нее спиной, переводя дыхание. С кухни появился Гектор и вдруг, уставившись на хозяина, зарычал, обнажая грозные клыки.

– Ты что, собака? С ума сошел?

Видимо, голос показался Гектору более знакомым, чем запах. Он неуверенно вильнул хвостом и побрел обратно, даже не подойдя к Леше; улегся на пол, настороженно подняв уши; его взгляд следил за каждым движением хозяина.

…Ну и черт с тобой! Еще я буду анализировать собачьи мысли!.. От своих куда б деться?.. Леша закрылся в ванной и сбросив грязную одежду, полез под душ; на ноге, даже сквозь джинсы, отпечатались два больших масляных пятна.

…Штаны уже не отстираешь… да и черт с ними! – подумал он равнодушно, словно больше они ему не потребуются, хотя раньше всегда дорожил вещами; впрочем, дорожил, прежний Леша, а новый, умевший парить над своим телом, перестал воспринимать реальную ценность вещей. Что они в сравнении с легкостью, уничтожавшей не только условности, но и с детства внушаемый людям смысл существования?..

Плечо ныло, и каждое движение отдавалось во всем теле.

…Как я умудрился не заметить чертовой БМВухи? Или это тоже был сон – сон наяву? Но так не бывает – я ж не сошел с ума!.. Леша повернулся к зеркалу – взгляд его оставался совершенно осмысленным. С одной стороны, это радовало, но с другой …а как тогда объяснить произошедшее? Меня будто выключили; хорошо хоть водила был трезвым, а то б… Может, это Ленкины ведьмы наслали на меня какую-нибудь порчу? Но зачем?.. Нет, надо срочно найти ее!..

Леша быстро вылез из ванны и прошел мимо безразлично дремавшего Гектора (казалось, он вовсе перестал замечать хозяина). …Сейчас позвоню Михалычу – может, он что-то выяснил?.. Взял телефон.

– Михалыч, это Алексей. Извини, я насчет Смирновой… ты не ездил к ней?

– Ездил.

– Нашел?

– Нашел.

Лешу раздражали эти односложные ответы. Если б Михалыч не был шефом, он бы с удовольствием обматерил его, а так лишь спросил, как можно спокойнее:

– И где она?

– В морге.

– Зачем в морге? – это был идиотский вопрос. Леша сам не знал, какой ответ надеялся получить – ну, например, что она пошла туда, на экскурсию…

– Вчера, по дороге на работу, с крыши сорвалась сосулька; Пробило голову; короче, умерла мгновенно. Вот так, Лешенька, – Михалыч вздохнул, – жалко. Девка-то неплохая была.

Лена тут же возникла улыбающаяся, со словами «я готова», только вышедшая из ванной. По-другому не могло быть – и ни в каком другом облике Леша не мог ее представить; даже сосредоточенно сидящая за компьютером, она выглядела не такой реальной, как эта! Он откинулся на диван и выключил телефон, пищавший противными короткими гудками; стало мертвенно тихо.

Если Михалыч не врал, с этого дня его жизнь разломилась надвое. И как теперь жить в маленьком тесном ее кусочке, где и повернуться-то со своими мечтами и желаниями негде? …А какой смысл Михалычу врать? Сегодня не первое апреля. Господи, неужели первого апреля кто-то мог шутить такими вещами?..

Первый сумбур прошел. Мысли стали принимать свойственное нормальному человеку направление, рисуя в воображении гроб с соответствующими атрибутами. Это было тягостное видение, но круг жизни очерчен строгими рамками и в него существует только один вход и один выход.

От неожиданного звонка Леша подпрыгнул. Это мог звонить только Михалыч, чтоб сообщить, что произошла чудовищная ошибка, и погибла совершенно не та Лена Смирнова, а другая, чужая, о которой они никогда и не слыхивали! Леша поднес трубку к уху и действительно услышал голос Михалыча, но обрадоваться не успел.

– Да, Леш, забыл сказать, – начал он без предисловий, – похороны сегодня в два часа на Юго-Западном кладбище, но с твоим сердцем я не советую тебе ходить. Хотя мне тут Янка сказала, у вас были отношения… Извини, – он отключился, а Леша продолжал слушать монотонные безразличные гудки – они больше не раздражали.