Хемпфил вытряхнул из конверта несколько фотографий, и Митч разложил их на столе перед собой. На большинстве снимков были видны какие-то слегка изогнутые линии, темные на тускло-красном фоне.
      Хемпфил стоял за его спиной.
      - Вот так выглядит пространство вблизи гипермассы. Не забывай, при объеме, равном примерно солнечному, масса этой звезды в миллиард раз выше. Гравитация выкидывает штуки, которых мы пока не понимаем.
      - Интересно. А из чего состоят темные линии?
      - Это пыль, падавшая в гипермассу и скопившаяся вдоль силовых линий поля, как опилки вокруг магнита. Так мне объяснили.
      - А где же тогда Карлсен?
      Палец Хемпфила указал на крохотный кружочек, похожий на каплю воды в пыли.
      - Предполагаем, это его капсула. Она летит по орбите с радиусом в сотню миллионов миль от центра гипермассы. Берсеркер, гнавшийся за ним, находится вот здесь, на той же силовой линии. Они надежно застряли. Обычные корабли туда спуститься не могут.
      Митч смотрел на фотографии, но его мысли были поглощены воспоминаниями.
      - И ты думаешь, он жив?
      - У него был саркофаг-морозильник, он мог погрузить себя в глубокий анабиоз. Кроме того, время течет очень медленно. Период обращения у него три часа...
      - Погоди! Три часа, радиус сто миллионов миль...
      Хемпфил улыбнулся.
      - Я же тебе говорил, мы многих вещей пока не понимаем.
      - Ладно, - Митч медленно кивнул. - Значит, есть шанс? Карлсен не из тех, кто сдается. Он дерется до последнего, а потом изобретает способ продолжать бой.
      - Да, я думаю, шанс есть. - Лицо Хемпфила снова стало суровой железной маской. - Ты видел, как берсеркеры старались его убрать. Они боялись его до дрожи в металлических кишках, как никого другого. Хотя я и не понимал, почему... В общем, если его возможно спасти, времени почти не остается. Ты согласен?
      - Конечно. Но как?
      - На этом корабле. Таких двигателей еще не строили - уж Ногара о своей безопасности позаботился, будь спокоен.
      Митч тихо присвистнул.
      - Достаточно мощные, чтобы выйти на орбиту капсулы и вытащить Карлсена?
      - Да, теоретически.
      - И ты намерен попробовать прежде, чем доставишь корабль Ногаре?
      - Потом, я думаю, будет поздно. Ты же знаешь, он хотел убрать Карлсена с дороги. На борту - секретная эстильская полиция, и план я держал под замком.
      Митч кивнул. Он чувствовал поднимающееся приятное волнение.
      - Ногара придет в бешенство, если мы спасем Карлсена, но будет поздно. А команда - они согласны?
      - Я уже прощупал настроения капитана - он за меня. И будучи адмиралом Лиги Планет, я могу отдавать приказы на любом корабле, под предлогом военных действий против берсеркеров. - Хемпфил принялся шагать по каюте. - Меня волнует одна проблема - отделение полиции Ногары на борту. Они постараются помешать.
      - Сколько их здесь?
      - Человек двадцать. Не знаю, почему так много, но численно они нас превосходят двое к одному. Не считая пленных, от них мало пользы.
      - Пленные?
      - Сорок молодых мужчин. Для развлечений на арене, гладиаторское мясо.
      Люсинда проводила время, бродя по коридорам огромного корабля, одинокая, не в силах обрести покой, и оказалась в переходе к центральной части, возле мостика и штаб-кают, когда впереди по коридору открылась дверь и вышли трое. Два человека в черной форме вели третьего, пленника в кольчужной рубахе.
      Увидев черную форму, Люсинда гордо подняла голову и остановилась у них на пути.
      - Обходите меня, стервятники, - ледяным тоном сказала она. На пленного она не взглянула. Горький опыт научил ее одному принципу: симпатии к пленникам Ногары только усиливают страдания последних.
      Люди в черном остановились.
      - Я Катсулос, - сказал полицейский с густыми мохнатыми бровями. - Кто ты такая?
      - Когда-то моей планетой был Фламланд, - сказала она и заметила, как пленный поднял глаза. - Когда-нибудь она снова станет моим домом, освобожденная от стервятников Ногары.
      Второй агент собирался что-то сказать, но локоть пленника выбил из него воздух, клином войдя в живот. Потом пленный, секунду назад покорный, как ягненок, ударом сбил с ног Катсулоса, бросился бежать и исчез за поворотом прежде, чем секретные агенты пришли в себя.
      Катсулос быстро вскочил. Выхватив пистолет, от оттолкнул Люсинду и бросился к повороту коридора. Потом она увидела, как обмякли его плечи.
      Казалось, ее радостный смех нисколько не задел Катсулоса.
      - Деваться ему некуда, - сказал он. Его взгляд встретился со взглядом Люсинды, и она смеяться перестала.
      Катсулос выставил вооруженные посты на мостике, в машинном отделении, у всех спасательных шлюпок.
      - Этот человек - Джор готов на все. Он чрезвычайно опасен, - объяснил он Хемпфилу и Митчу. - Половина моих людей ищет его непрерывно, но корабль, сами знаете, очень большой. Прошу не уходить далеко от кают, пока мы его не поймаем.
      Прошел день, но Джора не поймали. Митч решил воспользоваться занятостью полиции и обследовать арену - "Солар Ньюз" будет очень заинтересована.
      Взобравшись по ступенькам, он, щурясь от яркого, хотя и ненастоящего солнца, оказался под искусственным голубым земным небом. Он находился за самым верхним рядом кресел. Всего около двухсот кресел рядами опоясывали арену, отделенную наклонными кристаллическими стенами. Арена в центре стеклянистой чаши имела около тридцати ярдов в диаметре, была покрыта чем-то, похожим на песок, но было ясно, что если откажет искусственная гравитация, покрытие не взлетит пыльным облаком.
      В этом цирке, современном, как и лазерный пистолет, предполагалось предаваться пороку древнего Рима. Каждая капля крови будет отлично видна с любого места. Правда, одна деталь вносила дисгармонию: на равных промежутках друг от друга за верхним рядом мест располагались домики непонятного назначения. Архитектурный стиль явно не соответствовал стилю арены.
      Митч достал карманную камеру и сделал несколько снимков. Потом направился к ближайшему домику. Дверь была открыта, и он вошел.
      Сначала он подумал, что наткнулся на личный гарем Ногары, но некоторое время спустя понял, что персонажи на фресках далеко не всегда изображались в сплетении любовных объятий. Здесь были мужчины, женщины, богоподобные существа, в одеждах Древней Земли или вообще без одежд. Митч, сделав пару снимков, пришел к выводу, что все изображенные на стенах сюжеты посвящались тем или иным аспектам любви, но менее всего он ожидал столкнуться с подобным здесь, как, впрочем и в любом другом месте, созданном лично для Фелипе Ногары.
      Выходя из храма через вторую дверь, он миновал статую улыбающейся богини. Обнаженное бронзовое тело наполовину поднималось над зеленой сверкающей морской волной. Он сфотографировал статую и пошел дальше.
      Во втором здании фрески изображали сцены охоты и рождения. Богиня в этом храме была одета довольно скромно, в ярко-зеленое, и вооружена луком и колчаном. У ног ее замерли, готовые помчаться в погоню, бронзовые гончие.
      Направляясь к третьему храму, Митч обнаружил, что ноги несут его быстрее, что-то притягивало его, как магнит железную пылинку.
      Но как только он ступил в храм, накатившая волна отвращения заставила забыть обо всем остальном. Если первый храм посвящался любви, этот, несомненно, служит прославлению ненависти.
      На стене сразу напротив входа какое-то пилообразное чудовище, опустив безобразную морду в колыбель, пожирало плачущего младенца. Рядом рубили друг друга в капусту одетые в тоги люди. Мужчины и женщины, дети - все они терпели на этих фресках бессмысленные мучения и погибали ужасной смертью, без проблеска надежды. Дух разрушения казался физически ощутимым, пропитывая сам воздух храма. Это было похоже на...
      Митч отступил на шаг, закрыл глаза. Да, ошибки не было, он чувствовал его совершенно ясно: воздействие здесь не ограничивалось фресками и освещением.
      Много лет назад, в космическом бою, он испытал воздействие ментального луча берсеркера. Люди научились экранировать корабли, защищаться от ментальных атак... Неужели теперь вражеское оружие было намеренно установлено здесь?
      Митч открыл глаза. Излучение было слабым, но оно не просто лишало способности ясно мыслить: оно стимулировало центры ненависти в мозгу человека.
      Он покинул храм. Снаружи, за толстыми - толще, чем у остальных храмов, стенами эффект почти не ощущался. Интересно, если он чувствует остаточное воздействие луча внутри храма, то каково в момент работы проектора на полную мощность?
      Самое важное - почему излучатель установлен здесь? Стимулировать ярость гладиаторов? Возможно. Митч посмотрел на бога войны и его бронзовую массивную колесницу, поежился. Туг что-то большее, чем простая жестокость древних римских игр.
      Сделав несколько новых снимков, он вспомнил, что видел терминал интеркома возле первого храма. Он вернулся к храму богини любви, простучал код доступа к корабельному Протоколу.
      Ответил голос компьютера. Митч приказал:
      - Мне нужна информация о конструкции арены, а именно: о трех постройках по ее верхнему краю. Голос поинтересовался, не нужны ли чертежи.
      - Нет, пока. Расскажи мне о замысле автора. Пауза в несколько секунд. Потом компьютер сказал:
      - Базовый замысел принадлежит человеку по имени Оливер Микаль, ныне покойному. В программе проекта часто делались ссылки на фрагменты литературного произведения некоего Джеффери Чосера с Древней Земли. Цитируемое произведение называется "Рассказ рыцаря".
      Имя Чосера мало что говорило Митчу, но затем он вспомнил, что покойный Оливер Микаль был не только лучшим экспертом Ногары по мозгостиру, но и филологом-кяассицистом.
      - Какие психоэлектронные устройства вмонтированы в эти три конструкции?
      - В Протоколе корабля нет информации о названных устройствах.
      Митч был уверен в существовании излучателя ментальных волн ненависти, он безошибочно распознал вторичный эффект излучения. Вероятно, если верны его подозрения, установки были смонтированы тайно.
      Он приказал:
      - Прочти фрагменты названного произведения, относящиеся к этим постройкам.
      - Три храма соответственно посвящены Венере, Диане и Марсу, - сообщил интерком. - Отрывок, касающийся описания храма Марса, на языке оригинала выглядит следующим образом: "Там на одной стене была дубрава, Где все деревья стары и корявы, Где остры пни, ужасные на вид..." Митч достаточно разбирался в древнем языке Земли. чтобы улавливать содержание, но мысли его сейчас были не здесь. Его привлекла фраза "храм Марса". Он вспомнил о недавно возникших слухах - якобы, существует тайный культ, чьи последователи поклоняются Марсу и обожествляют берсеркеров.
      "А под холмом, прижат к стене откосной. Был храм, где чтился Марс Оруженосный. Из вороненой стали весь отлит: А длинный вход являл ужасный вид..." Митч услышал тихий шорох за спиной, обернулся и обнаружил Катсулоса. Катсулос улыбался, но выражение его глаз заставило вспомнить взгляд статуи Бога Войны.
      - Вы знаете древний язык, Спейн? Могу предложить перевод. - И он подхватил строку, напевно и грозноритмично:
      "Там мне предстал Измены лик ужасный, Все происки и Гнев багряно-красный, Как угли, раскаленные в кострах. Карманная Татьба и бледный Страх. С ножом под епанчою Льстец проворный, И хлев горящий, весь от дыма черный.
      И подлое убийство на постели, Открытый бой, раненья, кровь на теле..."
      - Слушайте, кто вы такой? - сердито сказал Митч: пора назвать кошку кошкой. И еще он старался выиграть время, потому что за поясом у Катсулоса был пистолет.
      - Вам то что до этого? Какая-то новая религия?
      - Не какая-то! - Катсулос покачал головой, не спуская с Митча пылающих глаз. - Не мифы о забытых богах, не бледная этическая система пыльных философских кабинетов, нет, - Он шагнул к Митчу. - Спейн, времени на красноречье не остается. Скажу одно - храм Марса открыт для вас. Новый бог творенья примет вашу жертву и вашу любовь.
      - Вы молитесь этой бронзовой статуе? - сказал Митч, внутренне готовясь к рывку, слегка перенося вес на толчковую ногу.
      - Нет! - воскликнул фанатик. - Это наш символ, не более. Наш бог реален и достоин поклонения. Он сражается не мечом, но смертоносными лучами энергий, ракетами, и слава его ослепительна, как вспышка сверхновой звезды. Его создала жизнь, и он теперь имеет право питаться жизнью. И мы, предаваясь его власти, обретаем в нем бессмертие, хотя плоть наша испаряется в соприкосновении с богом!
      - Я слышал, что есть такие, кто молится берсеркерам, - сказал Митч. - Но как-то не ждал встретиться с одним из них.
      Где-то снаружи послышались крики, топот чьих-то ног. К кому спешит подкрепление? К нему или к Катсулосу?
      - Скоро наши люди будут везде, - воскликнул Катсулос. - Сейчас мы берем корабль под контроль. С его помощью мы спасем часть нашего бога, попавшую в плен на орбите гипермассы. А зложизнь Карлсена мы отдадим Марсу, потом отдадим себя. И в нашем боге мы будем жить вечно!
      Катсулос увидел лицо Митча, и рука потянулась к пистолету. В это мгновение Митч прыгнул на фанатика.
      Катсулос попытался увернуться, и оба рухнули на пол. Митч видел дуло пистолета, медленно, как во сне, поворачивающееся на него, и поспешил нырнуть за ряд кресел. Выстрел разнес спинку в щепки. Секунду спустя, пригибаясь, зигзагами Митч уже влетал в храм Венеры, чтобы тут же выскочить через вторую дверь. Прежде, чем Катсулос успел прицелиться для второго выстрела, Митч спрыгнул, чуть не полетев кувырком вниз по лестнице.
      Выскочив в коридор, он услышал выстрелы. Стреляли, кажется, где-то возле кают экипажа. Он поспешил в противоположную сторону, к каюте Хемпфила. За поворотом путь преградил агент в черном, направил ему в живот ствол пистолета, но Митч, не теряя и десятой доли секунды, атаковал, используя преимущество внезапности. Пистолет выстрелил, Митч успел ударить по руке стрелявшего и всей своей массой сбить противника с ног. Оседлав агента, Митч нанес несколько ударов в голову, кулаком и локтем, пока противник не потерял сознание. Потом, захватив пистолет в качестве трофея, Митч поспешил к двери Хемпфила, которая скользнула в сторону прежде, чем он успел постучать, и заняла свое место, едва он успел впрыгнуть в каюту.
      Мертвец в черной форме сидел на полу. Вся грудь его была усеяна дырами от пуль.
      - Добро пожаловать, - сухо сказал Хемпфил. Он стоял, положив левую ладонь на консоль пульта, выдвинутого из потайного отверстия в рабочем столе. В правой руке он небрежно сжимал большой пистолет-автомат.
      - Кажется, обстановка сложнее, чем мы предполагали.
      Люсинда сидела в полумраке каюты, служившей Джору тайником, смотрела, как он ест. Сразу после побега Джора она принялась обходить коридоры и переходы корабля, шепча его имя, пока Джор ей не ответил. После этого она тайком приносила ему еду и воду.
      Он был старше, чем ей показалось вначале, - примерно одних с ней лет, с тонкими морщинками возле настороженных глаз. Самое парадоксальное: чем больше она ему помогала, тем подозрительнее он относился к ее помощи.
      Проглотив очередной кусок, Джор спросил:
      - Что ты намерена делать, когда мы прибудем к Ногаре и этот корабль вывернут наизнанку, чтобы меня найти? Они меня найдут рано или поздно.
      Она хотела рассказать Джору о плане спасения Карлсена. Как только Карлсен окажется на борту "Нирваны-2", Ногара будет им не страшен. Но поскольку Джор проявлял явное недоверие, она не решалась выдать ему секрет.
      - Но ты же знал, что все равно поймают, - сказала она. - Зачем же убегал?
      - Ты не представляешь, что это такое: быть у них пленником.
      - Я знаю, что это такое.
      Он не обратил внимания на возражение.
      - Они меня тренировали драться на арене, вместе с другими пленными. Потом выделили, стали готовить к чему-то еще худшему. Теперь им стоит только нажать на специальную кнопочку, и я начинаю убивать, как берсеркер.
      - Что ты хочешь сказать? Он закрыл глаза, забыв о еде.
      - Кажется, они готовят убийство одного человека моими руками. Каждый день они отводили меня в храм Марса, доводили до умопомрачения, потом впускали робота-манекена этого человека. Всегда в одной и той же форме, с одним и тем же лицом. И я убивал его ~ мечом, из пистолета, голыми руками. Они нажимают на кнопку, и я теряю контроль над собой. Они опустошили мой мозг, заполнили его искусственной ненавистью. Они безумцы. Я уверен, они сами ходят в храм и перед бронзовым идолом купаются в волнах ненависти.
      Раньше он так много никогда не говорил. Она не знала, правда ли это, но чувствовалось, что сам он во все рассказанное верит. Она дотронулась до его руки.
      - Джор, я знаю, что это за люди. Я потому и помогаю тебе. И я видела других, со стертым сознанием. Не бойся, на самом деле они не разрушили твой мозг, и ты сможешь выздороветь.
      - Они хотят, чтобы я выглядел, как нормальный человек. - Джор открыл недоверчивые .глаза. - А почему ты оказалась на корабле?
      - Потому что... Два года назад я встретила Йохана Карлсена. Да, того самого. Всего десять минут, но... если он еще жив, он наверняка забыл меня, но я... влюбилась в него.
      - Влюбилась! - фыркнул Джор и принялся ковырять в зубах.
      Или я так думала, сказала сама себе Люсинда. Глядя на Джора, стараясь понять его мрачное недоверие, она обнаружила, что не может вызвать в памяти лица Карлсена.
      Джор, чьи нервы находились в постоянном напряжении, вдруг вскочил и осторожно выглянул из каюты в коридор.
      - Что за шум? Слышишь? Похоже, где-то дерутся.
      - Итак, уцелевшие члены экипажа забаррикадировались в каютах, - сказал Хемпфил еще более мрачным, чем обычно, голосом. - Атака не прекращается. Эти чертовы поклонники берсеркеров держат мостик, машинное отделение. Корабль практически в их руках, не считая вот этого. - Он похлопал по пульту, выдвинутому из обширного рабочего стола лорда Ногары. - Я знаю Фелипе Ногару и, когда увидел агентов полиции на борту, решил поселиться в его каюте, где наверняка должно было найтись что-то подобное.
      - А что это за пульт? - сказал Митч, вытирая руки. Он только что отволок убитого в кладовую. Катсулос совершил серьезную ошибку. Ему не следовало посылать всего лишь одного человека к адмиралу Хемпфилу.
      - Полагаю, этот пульт может блокировать любые команды с мостика или машинного отделения. С его помощью я могу открывать почти все двери и люки на корабле. А этот небольшой экран соединен с сотней потайных камер. Берсеркеролюбы, если не выкурят нас отсюда, не смогут управлять кораблем.
      - Боюсь, мы тоже мало что сможем сделать, - вздохнул Митч. - Ты не знаешь, что с Люсиндой?
      - Нет. Возможно, она и Джор на свободе, но рассчитывать на них не стоит. Смотри, Спейн. - Хемпфил показал на экранчик.
      - Это помещение под ареной. Если все эти камеры заняты, тогда здесь заключено до сорока пленников.
      - Хорошая идея. Они тренированные бойцы и, думаю, нежных чувств к черным мундирам не должны испытывать.
      - Я мог бы обратиться к ним прямо отсюда, - задумчиво сказал Хемпфил. - Но как нам их освободить и вооружить? Замки отдельных камер мне не подконтрольны, хотя я могу на время изолировать эту зону от противника. Как это все началось? Расскажи мне.
      Митч рассказал Хемпфиду все, что ему было известно.
      - Просто смешно. У заговорщиков баш план, аналогичный нашему: захватить корабль, но спасти не Карлсена, а берсеркера. Карлсена они; естественно; хотят отдать берсеркеру. - Он покачал головой. - Полагаю, Катсулос лично отбирал сектантов для этой операции. Их, должно быть, больше, чем мы думали.
      Хемпфил пожал плечами. Наверное, он хорошо понимал фанатиков в черных мундирах. Он сам был фанатиком с другим, полярным знаком.
      Люсинда теперь не отпускала Джора от себя. Как преследуемые животные, они пробирались по коридорам, которые Люсинда, пока искала Джора, успела изучить. Они обошли зону, откуда слышались выстрелы.
      Джор заглянул за угол.
      - Никого, - прошептал он. - Возле комнаты охранников пусто.
      - Но как ты войдешь? И возможно, кто-то из стервятников затаился внутри. У тебя нет оружия. Он беззвучно засмеялся.
      - А что мне терять? Жизнь? - И исчез за поворотом.
      Пальцы Митча крепко сжали ладонь Хемпфила.
      - Смотри! Это Джор! У него та же идея, что и у тебя. Скорей открой ему дверь.
      Стены храма Марса были уже освобождены от большей части панелей с картинами. Два техника в черных мундирах работали с показавшимися из тайника частями механизма, а Катсулос сидел возле алтаря, наблюдая за маневрами Джора на собственном сканирующем экране. Когда Джор и Люсинда проникли в комнату охраны, Катсулос хищно подался вперед.
      - Быстро, сфокусируйте на нем луч! Вскипятите ему мозги! Он перебьет их всех, а мы успеем справиться с остальными.
      Два помощника принялись спешно выполнять приказ, подключая кабели и разворачивая направленную антенну. Один спросил:
      - Это тот, кого готовили для покушения на Хемпфила?
      - Да. Его ритм-карта в машине. Фокусируйте луч, живее!
      - Освободи их и вооружи! - приказал Хемпфил с экрана в комнате охранников. - Слушайте меня, бойцы! Сражайтесь на нашей стороне, и я обещаю освободить вас, как только корабль будет под нашим контролем. И я обещаю, что с нами будет Йохан Карлсен, если он не погиб!
      Обещание свободы вызвало восторженный рев пленников, а имя Карлсена - еще один взрыв восторга, не менее мощный.
      - С ним мы отправимся даже на Эстил! - крикнул один из заключенных.
      Луч поймал Джора в тот момент, когда он искал нужные ключи. Никто другой его не почувствовал - остальные пленники не проходили специальной обработки и были слишком возбуждены.
      Джор понимал, что происходит, но был бессилен. В приступе слепой ярости он отшвырнул ключи, схватил автомат со стеллажа. Первая очередь разнесла экран с изображением Хемпфила.
      Частью сознания, которая еще принадлежала ему, Джор испытывал агонию тонущего: он знал, что сопротивляться бесполезно.
      Когда очередь из автомата превратила экран в осколки, Люсинда поняла, что происходит с Джором.
      - Нет, Джор! Не надо! - Она упала на колени перед ним. На нее смотрело ожившее лицо Бога Войны, и ничего более страшного она в жизни еще не видела. Но она закричала в бешеное лицо Марса:
      -- Джор! Остановись! Я люблю тебя!
      Марс засмеялся - или попробовал засмеяться, но автомат не поднялся. Джор, напрягая все силы, боролся за власть над своим сознанием и телом.
      - И ты любишь меня, Джор, я знаю. Если даже они заставят тебя убить меня, знай об этом!
      Джор, цепляясь за последнюю соломинку ясного сознания, почувствовал поток энергии, исцеляющий, дающий защиту от ужасного воздействия Марса. В его мозгу танцевали картины, виденные однажды в храме Венеры. Конечно же! Там должен находиться ментальный излучатель противоположного знака, и кому-то удалось его включить и сфокусировать луч.
      Он сосредоточился, напрягся. Он сам не знал, что способен на такое усилие. А потом, глядя на лицо Люсинды у своих ног, напрягся еще раз.
      Он воспарил над океаном темно-красной ярости, как пловец, уже задыхающийся, выныривает из волн. Он посмотрел на автомат в своих руках. Он заставил пальцы разжаться. Марс кричал, понукал, принуждал все громче, но и сила Венеры увеличивалась. Автомат упал на пол.
      После того, как гладиаторы были выпущены из камер и вооружены, бой быстро кончился. Никто из сектантов не пытался сдаться.
      Катсулос и двое помощников заперлись в храме Марса и сражались до последнего, включив на полную мощность излучатель ненависти, распевая свой гимн. Возможно, Катсулос еще надеялся привести атакующих в состояние самоубийственной ярости или это была жертва их богу.
      Какова бы ни была причина, но трое сектантов в храме испытали полный эффект на себе. Митч всякое видел в жизни, но когда они, наконец, ворвались в храм, ему пришлось на несколько секунд отвернуться.
      Зато Хемпфил был удовлетворен концом культа берсеркера на борту "Нирваны-2".
      - Сначала проверим мостик и машинное отделение. Потом нужно будет здесь прибрать.
      Митч с радостью покинул храм, но по дороге был остановлен Джором.
      - Это вы включили контр-проектор? Если так, то я ваш должник... Вы спасли не только мою жизнь. Митч уставился на Джора, ничего не поняв. ~ Контр-проектор? О чем речь?
      - Но ведь должен же быть...
      Митч поспешил за Хемпфилом, а Джор остался на арене, озадаченно глядя на тонкие стенки храма Венеры, где невозможно было спрятать тайный излучатель. Потом он услышал голос девушки и, покинув арену, поспешил на зов.
      Над ареной повисла тишина.
      - Режим тревоги отменяется, - произнес голос станции интеркома, обращаясь к пустым рядам кресел. ~ Протокол корабля вернулся в нормальный режим функционирования. Последний вопрос был о замысле конструкции храма. В произведении Чосера относительно храма Венеры сказано:
      "Мне все равно, как мы закончим борьбу:
      Они меня иль я их поборю.
      Лишь деву мне бы сжать в тисках объятий!
      Ведь сколь ни властен Марс, водитель ратей,
      Но в небе ты владеешь большей силой.
      Коль ты захочешь - завладею милой."
      "Люди всегда проецировали свои убеждения, верования или чувства на окружающий мир. Машины могут видеть более широкий спектр электромагнитных волн, могут точно определять частоту колебаний, равнодушные к любви, ненависти, страху.
      И все же глаза людей видят больше, чем линзы объективов."
      11
      ЛИК БЕЗДНЫ
      Прошло пять минут, и, кажется, ничего не произошло. Карлсен понял, что если он и погибнет, то не сейчас. Постепенно его сознание свыклось с этой мыслью, и он осмелился, открыл глаза, взглянуть на окружающее пространство.
      Некоторое время после этого он был не в силах шевельнуться: ему казалось, что он сойдет с ума.
      Он летел в хрустальном пузырьке шлюпки, имевшей примерно двенадцать футов в диаметре. Прихоть войны забросила его сюда, в глубочайший гравитационный колодец. Вселенной.
      На дне этого колодца спряталось невидимое солнце такой гигантской массы, что ни один квант света не мог вырваться из тяжкого плена его притяжения. Прозрачная капелька шлюпки, убегая от берсеркера, свалилась в бездну за какую-то минуту. Эту бесконечную минуту падения Карлсен провел в молитве, и ему даже удалось успокоиться - он считал себя фактически мертвым.
      И вдруг падение прекратилось. Похоже, капсула вышла на орбиту - орбиту фантастического свойства.
      Капсула мчалась над полем битвы: гроза вела войну с закатом. Половину неба занимали кипящие грозные тучи: источником появления этих "туч" была звезда-гипермасса, в миллиард раз превосходившая весом Солнце.
      "Тучи" состояли из межзвездной пыли, притянутой гравитацией невидимой звезды. Падая на дно гравитационного колодца, облака ПЫЛИ накапливали статический электрозаряд, порождавший почти непрерывные вспышки молний. Ближайшие вспышки казались Карлсену сине-белыми. Но большей частью молнии были далеко внизу, и свет доходил до Карлсена уже красно-мрачным, усталым от тяжкого подъема вверх по гравитационному обрыву.
      Капсула-капля, в которой находился Карлсен, была снабжена автономным генератором гравитации, поддерживавшим ориентацию капсулы, создававшим иллюзию верха и низа, поэтому Карлсен наблюдая за световой битвой сквозь прозрачный пол палубы, на котором покоились его ступни в космических ботинках. Он сидел в массивном универсальном кресле в центре капли. В кресло были вмонтированы пульт и системы жизнеобеспечения. Сквозь палубу виднелись два непрозрачных темных объекта - собственные искривители пространства капсулы, ее двигатели. Все остальное, куда бы ни бросил Карлсен взгляд, состояло из прозрачнейшего кристалла, предохранявшего от радиации, но не защищавшего глаза и душу человека от зрелища лика бездны снаружи.
      Когда Карлсен более-менее пришел в себя, он попробовал включить двигатели. Как и следовало ожидать, даже их полная мощность ни на йоту не изменила позиции капсулы, с таким же успехом он мог крутить педали велосипеда.
      Любое изменение в положении капсулы он заметил бы сразу, потому что каким-то образом шлюпка зависла рядом с узким поясом мелких метеоритов и пыли, лентой охватывавшим пространство оптического горизонта. Впрочем, лента сливалась с другой, образуя более широкую пылевую полосу уже на некотором расстоянии от шлюпки. Эта широкая полоса, в свою очередь, вплеталась в еще более обширный пояс и так далее, уровень за уровнем, и лишь на расстоянии несколько тысяч (или миллионов?) миль просматривалась заметно выгнутая секция титанической кольцевой структуры. Эта дуга, сверкая вспышками молний, словно радуга, исчезала за умопомрачительным горизонтом пылевого одеяния гипермассы. Фантастические очертания пылевых туч на горизонте вырастали прямо на глазах Карлсена - такова была скорость капсулы.
      Радиус орбиты, по грубым оценкам Карлсена, не уступал радиусу земной. Но судя по скорости смещения облачных масс, ему предстояло завершить полный оборот минут за пятнадцать. Безумие! Невозможно превысить скорость света в обычном пространстве. А ленты, нити и пояса из пыли и мелких камней наводили на мысль, что гравитационное поле образовало нечто наподобие силовых линий, как у магнита.
      Ленты пыли над головой Карлсена имели меньшую скорость движения, чем его капсула. В проносящихся под ногами потоках он различал отдельные камешки, мелькавшие, словно зубья мотопилы. Масштаб, скорости, формы - все здесь было чересчур огромным для нормального восприятия.
      Он сидел и смотрел на далекие звезды над головой. Может, время обратилось вспять и он молодеет? Карлсен не был ученым-физиком или математиком, но решил, что едва ли даже здесь возможна такая шутка Вселенной. Другое дело, что на этой орбите он будет стареть намного медленнее, чем остальные люди.
      Он вдруг заметил, что, как напуганный ребенок, сидит съежившись, а пальцы в перчатках мертвой хваткой вцепившись в ручки кресла, затекли. Думая об обычных, рутинных вещах, Карлсен заставил себя расслабиться. Он выбирался из ситуаций и похуже.
      Еды, воздуха, воды, энергии для цикла очистки было в избытке: генераторы двигателей для этой цели сгодятся.