Тесла закрыл двери и задернул шторы, чтобы «не осталось ни одной щелочки для солнечных лучей, и лаборатория погрузилась в непроницаемую тьму. Пока мы ожидали продолжения, повсюду стали появляться удивительно красивые светящиеся надписи и приборы таинственного назначения. Иногда они переливались, и вся комната наполнялась электрическими вибрациями, когда начинали светиться трубки и лампы, которые мы держали в руках. Но больше всего нас поразил простой и очевидный факт: мы совершенно не пострадали, в то время как вокруг нас летали электрические разряды».

Несколько дней спустя в честь празднования сербского Рождества 6 января Кэтрин послала Тесла букет.

«Хочу поблагодарить миссис Джонсон за прекрасные цветы, – писал Роберту Тесла. – Мне никогда прежде не дарили цветов, и этот букет произвел на меня любопытное впечатление».

Тесла регулярно бывал в доме Джонсонов к ужину или с поздним визитом и часто приглашал хозяев куда-нибудь. Они собирались на ослепительное представление симфонии Дворжака «Из Нового Света».

«Получив ваше первое письмо, – писал Тесла Роберту, – я немедленно заказал лучшие места на субботу. Нет ничего лучше пятнадцатого ряда! Жаль, но нам придется воспользоваться биноклями. Но тем лучше для богатого воображения миссис Джонсон. Ужин в «Дельмонико».

Увлеченный удивительным наследием Тесла, Роберт начал интересоваться сербской поэзией, и ученый стал для него переводить. Они получили разрешение от Змая Йовановича включить некоторые из его поэм в «Сенчури», а также в книгу Джонсона под названием «Песни свободы». Вне всякого сомнения, их любимой была баллада о воине, принимавшем участие в черногорской битве в 1874 году.

Далее описывается ожесточенная битва, в которой Лука захватывает в плен пашу и ведет его к князю. Но по пути Луку ранят из засады, и солдаты решают отомстить, убив пленного турка.

Легко представить, как сияли глаза Кэтрин, когда Тесла переводил оду Змая в «их гостиной в один из вечеров, и как Роберт отшлифовывал ее для публикации. С этого момента Роберта стали называть «дорогой Лука», а Кэтрин – «миссис Филипов».

Для Кэтрин Тесла был больше, чем просто мужчина: он был личностью исторического значения, трофеем для показа подругам и даже живым символом ее потаенных желаний. В душе Кэтрин жила неутоленная художница, чей восторг то и дело сменялся отчаянием из-за постоянных стремлений и желаний. Должно быть, с ней было нелегко, но, как и Тесла, она умела привносить в жизнь ту искру, которая и делает ее ценной. Самолюбивая, эгоцентричная и иногда неестественная, Кэтрин обладала какой-то магической силой, которая не только притягивала к ней людей, но и с помощью которой она ими манипулировала. Даже скрытный отшельник попался, как муха, в ее паутину.

«Дорогой мистер Тесла, – писала она в январе 1894 года, – с четверга у нас дома больница. Роберт и Агнес больны. Роберту уже лучше, но он не выходит, и мы хотим, чтобы вы пришли сегодня вечером и развлекли нас. Окажите нам услугу, приходите…»

Эти упоминания о своем супруге, как о каком-то придатке, постоянно встречались в письмах в течение многих следующих лет. Например, в 1896 году она писала: «Дорогой мистер Тесла, ожидаю увидеть вас сегодня вечером», в 1897-м – «Приходите побыстрее», а в 1898-м – «Приходите, пожалуйста, ко мне завтра вечером и постарайтесь быть немного пораньше… Я очень хочу вас видеть и очень огорчусь, если вы отмахнетесь от моей просьбы».

Однако Кэтрин была не одинока в своем ослеплении; ученого открыл Т.К. Мартин, а Роберт скоро стал его близким другом. Этот тройной союз вскоре начал распадаться, когда влияние Коммерфорда Мартина ослабло. Джонсоны обожали Тесла, и он отвечал им взаимностью. В этой любящей семье отшельник мог найти себе приют.

Здоровье Тесла было постоянно не только предметом их тревог, но и должно было сохраняться на благо общества. Мартин, чья новая статья в «Сенчури» должна была служить для подъема по служебной лестнице не только его самого, но и Тесла, также высказывал озабоченность, обсуждая внушающую опасения ситуацию с Кэтрин.

«Я не верю, что он скоро прекратит работу, – писал Мартин. – Когда я будто случайно заговорил с ним о Калифорнии, выяснилось, что он уже получил оттуда приглашение прочесть лекцию, поэтому не хочу засовывать его голову в пасть ко льву. Надеюсь, что он будет бережнее относиться к своему здоровью, и вы можете оказать всем нам большую услугу своими своевременными словами. Но несмотря на это, – продолжал Мартин, – боюсь, что он будет продолжать жить с убеждением, что женщина – это всегда Далила, которая лишит его волос. Если вам удастся, думаю, это будет отличный план, чтобы свести его с этим доктором. Я бы предписал ему недельную лекцию от миссис Роберт Андервуд Джонсон». Эти слова, написанные коллегой Тесла, являются намеком на одну из самых больших загадок, окружающих ученого, а именно его безбрачие и таинственные сексуальные наклонности.

По стечению обстоятельств, всего две недели спустя скончался Генрих Герц. Ему было всего тридцать шесть лет. Мартин писал Тесла: «Ради Бога, пусть это будет для вас предостережением. Вся Европа скорбит о его безвременной кончине».

Но Тесла не обращал внимания, и привычка доводить себя до изнеможения стала стилем его жизни на долгие годы. Будущее человечества и его роль в нем были ему ясны: ничто не должно было встать у него на пути.

«Придет время, – писал Тесла Кэтрин, – когда, переплывая океан на корабле, вы сможете прочитать на борту ежедневную газету с самыми важными новостями и с любого расстояния при помощи карманного прибора и провода в земле говорить с друзьями, у которых дома тоже будет такое же приспособление». Кэтрин завораживали его взгляд и дар прорицания. Ей все больше хотелось проникнуть в его внутреннее святилище.

В самом начале непревзойденные достижения Тесла, его внезапный прорыв в царство международных корифеев науки и многообещающее будущее вызывали у всех желание вкладывать в него средства, желание продавать его бесчисленные изобретения, чтобы они могли поднять их на следующую ступень социальной лестницы. Их цель была – стать миллионерами. Первым шагом мог стать «холодный свет» Тесла.

Так как умное биографическое эссе Мартина удостоилось похвалы даже его соперников, Джонсон предложил написать продолжение, в котором речь бы шла о лаборатории. Джонсон пригласит туда своих известных друзей и сделает снимки. Это будет эксклюзивный материал, первое описание холодного света. Джонсон писал:

«Мы часто были свидетелями его экспериментов, которые включали среди прочего создание электрических вибраций невиданной доселе интенсивности. Похожие на молнии вспышки длиной до пятнадцати футов были обычным явлением, а его лампы электрического света использовались, чтобы делать фотографии друзей на память об их посещении. Он был первым человеком, который использовал фосфоресцирующий свет для фотографии – само по себе заметное изобретение. Я был среди группы, в которую входили Марк Твен, Джозеф Джефферсон, Марион Кроуфорд и другие, – нам выпал уникальный шанс сфотографироваться таким образом».

Естественно, в центре внимания оказались фотографии Твена. С. Клеменс, как он подписывался в посланиях к Тесла, приехал в лабораторию 4 марта 1894 года, а потом 26 апреля. Твен написал с просьбой перенести первую встречу на следующий день, и Тесла уведомил об этом Джонсона. Любопытно, но в дневнике Твена за этот период нет упоминания о данном событии. В январе он обедал со Стэнфордом Уайтом в его башне на Мэдисон-сквер-гарден, а в следующем месяце получил уведомление о том, что ему уже перечислили 160 000 долларов роялти за наборную машину Пейджа, которую он финансировал, но это было все, что он записал, хотя Твен знал о существовании Тесла с того самого момента, когда великий ученый приобрел известность после изобретения своей многофазной системы переменного тока. Еще в ноябре 1888 года Твен писал: «Я только что видел рисунок и описание электрической машины.

…недавно запатентованной мистером Тесла и проданной компании Вестингауза, которая в корне изменит всю электрическую промышленность в мире. Это самый ценный патент со времен изобретения телефона».

Твен случайно встречался с Тесла в «Клубе игроков» и в «Дельмонико», а также в художественной студии Роберта Рейда. Однажды ночью «известный во всем мире блистательный инженер», по словам Твена, присоединился к гостям Рейда. Собравшиеся обменивались шутками и рассказывали разные истории, пели песни, особенно популярна была песня на стихи Киплинга «Мандалай». Тесла рассказал о том, как книги Твена спасли ему жизнь, когда двенадцатилетним мальчиком он заболел малярией, и эта история сблизила Твена и Тесла, так что на глазах писателя даже показались слезы.

Заинтересованный изобретениями и их применением, Твен спросил Тесла в лаборатории, правильно ли он поступит, если продаст свои высокочастотные приборы для электротерапии богатым европейским вдовам во время своего следующего путешествия; изобретатель, естественно, согласился. В свою очередь Тесла показал великому писателю другое изобретение, которое, по его уверениям, поможет этим вдовам переваривать пищу.

Он объяснил, что это приспособление «состоит из платформы, поддерживаемой эластичными подушками, которые колеблются под воздействием сжатого воздуха. Как-то раз я ступил на эту платформу, и колебания передались моему телу. Очевидно, эти повторяющиеся через равные промежутки, быстрые колебания стимулируют перистальтику кишечника, что, в свою очередь, помогает проводить пищу по пищеварительному тракту».

«Хотите сказать, что я буду регулярно ходить в туалет?» – поинтересовался Твен.

«Точно. И без применения всяких эликсиров, специальных лекарств или внутренних вливаний».

Без лишних слов Твен взошел на платформу, в то время как Тесла пытался угомонить хихикающих помощников. Так как Твен изъявил такое большое желание попробовать, Тесла не сказал ему, что реакция будет почти мгновенной.

«Внезапно Твен почувствовал острое и нестерпимое желание, которое должно было быть тут же удовлетворено», – рассказывал на следующий день Тесла Джонсонам, которые хохотали до слез. Твену пришлось срочно спрыгнуть с платформы и скрыться в туалете.

«Думаю, я начну с приборов для электротерапии, – вернувшись, сказал Твен. – Не хочу, чтобы все вдовы сразу выздоровели».

Только почти через год в прессе появились фотографии Твена и других гостей. Тесла был в восторге и поведал Джонсону, что один из снимков Джозефа Джефферсона был «поистине великолепен. Я имею в виду тот, где он стоит один в темноте. Мне кажется, это произведение искусства». Кэтрин предложила отпраздновать в «Дельмонико», а потом всем вместе отправиться на летние каникулы в Хэмптон. Тесла написал в ответ: «Боюсь, что если я слишком часто буду нарушать свои привычки, то будет беда». Однако поняв, что скоро ему будет не хватать «удовольствия видеть вас», Тесла неохотно согласился на обед, но не на поездку: «В предвкушении радости от встречи с друзьями и в предчувствии последующей разлуки искренне ваш, Н.Тесла».

Что касается фотографий, впервые сделанных с применением фосфоресцирующего света, то Тесла, у которого был нюх на потенциальных инвесторов, с нетерпением ожидал огласки, но Мартин и Джонсон были категорически против.

«Думаю, нам надо поговорить насчет того, чтобы намекнуть ежедневным газетам, что мистеру Тесла удалось сделать снимки при помощи фосфоресцирующего света, – предупреждал Мартин. – Когда-нибудь это выйдет на свет, и тогда кто-нибудь с привычным невежеством поместит статью в газетах.

Нужно заверить свои права. Уверен, что Р. Джонсон думает так же».

Это стало началом разногласий между изобретателем и его издателем. «Изобретения, исследования и статьи Николы Тесла» уже появилась в печати, и а Мартин с Тесла получали гонорары от продажи книги, однако Тесла продолжал настаивать на раздаче экземпляров бесплатно. Он отправил текст каждому из своих дядюшек и трем сестрам в Боснии и Хорватии, а также послал свою статью, посвященную Змаю, дяде Пахо и сестре Марице.

Мартин должен был действовать осторожно, так как, хотя его огорчало пренебрежение Тесла к финансовой стороне, он совершенно не хотел порывать отношений с талантливым ученым. Мартин писал: «Ваша просьба о дополнительных бесплатных экземплярах слишком обременительна. Мне кажется, что ребята из Питтсбурга, если они действительно любят вас, не должны пожалеть немного денег на книгу. Однако вам лучше судить о ваших отношениях». Мартин обещал прислать Тесла дюжину экземпляров по сниженным ценам. «Возможно, вы захотите сделать заявку на все издание. Когда пишете мне, старайтесь подписываться собственноручно. Люди начинают сокращать мои запасы».

С точки зрения Тесла, это была его книга, и Мартин должен был просто исполнить его просьбу. Это вызвало трения особенно потому, что Мартин часто одалживал Тесла деньги из сумм, причитающихся ему как редактору, но Тесла их никогда не возвращал. На какое-то время Мартин решил закрыть на это глаза.

После получения первых фотографий, включая скромную стилизованную гравюру с изображением недавнего портрета Тесла, Мартин попросил предварительного просмотра. «Я положу их под замок или в сейф, если пожелаете, пока не наступит время публикации, – обещал Мартин. – Но я хочу получить одну из первых в качестве исторического сувенира». В то же время Мартин сообщил Джонсону, что Университет Небраски предложил присудить Тесла почетную докторскую степень в честь празднования их двадцатипятилетней годовщины. «Я уговаривал его принять. Хочу, чтобы вы с миссис Джонсон тоже на него повлияли. Мне кажется, он имеет на нее большое влияние так же, как и на любую другую женщину, включая его сестер».

Маловероятно, чтобы Тесла очень хотелось получить докторскую степень от малоизвестного Университета в Небраске. Для человека такого происхождения и образования это предложение было незначительным. Джонсон считал, что лучше было бы, если с таким предложением выступил более престижный университет, например, Колумбийский колледж. Тесла только что получил Золотую медаль Эллиота Крессона от Франклинского института за «серьезные и неутомимые исследования в качестве пионера в этой области и за неоценимый вклад в науку». Однако медаль не могла сравниться с докторской степенью, и Джонсон написал Хьюи Фэрфилду Осборну – одному из высокопоставленных лиц в Колумбийском колледже, уговаривая его сделать предложение Тесла.

«Будет очень разумно, если именно Колумбийский колледж предложит ему степень, так как его первая лекция, если я не ошибаюсь, была прочитана именно там, и поскольку Нью-Йорк является сценой его исследований. Думаю, что можно справедливо сказать, что не много существует людей, занимающих такое же положение и теоретической и практической областях науки. Что касается его общего культурного уровня, то могу сказать, что он хорошо знаком с литературой Италии, Германии и Франции, а также славянских стран, не говоря уже о греческой и латинской. Особенно ему близка поэзия, и он постоянно цитирует Леопарди, Гёте или венгерских и русских поэтов. Я не знаю людей с таким разнообразием вкусов и обладающих такими колоссальными знаниями».

Джонсон закончил свое письмо описанием характера ученого. «Это очень мягкий, искренний, скромный, утонченный, щедрый и сильный человек».

Поскольку профессор Осборн хорошо знал Тесла – и слышал его лекцию, он согласился с Джонсоном и поговорил с Сетом Лоу – президентом университета.

– Пултон сказал мне, что в Англии и Франции Тесла был удостоен множества наград. Мы не должны позволить другому университету опередить нас и наградить человека, который живет рядом с нами.

– Он ведь соотечественник Пьюпина? – поинтересовался Лоу.

– Да, конечно. Именно по настоянию профессора Пьюпина и профессора Крокера Тесла выступил у нас с лекцией.

– Разве они не поссорились? – осторожно спросил президент.

– Я краем уха слышал, что между ними возникли небольшие разногласия, но уверен, что все наладится. В любом случае остается мало сомнений в том, что Тесла ведущий инженер-электрик в нашей стране.

Через несколько недель ученый получил почетную докторскую степень от Колумбийского колледжа, а вскоре после этого удостоился подобной чести от Йельского университета.

Добившись признания своих коллег, Тесла получил то, к чему стремился. В престижных газетах и журналах появлялись статьи, и он был на короткой ноге с самыми видными литературными и общественными деятелями того времени.