- Конечно. Ты бы разве не боялся на их месте?
      - Ух, мне еще предстоит! - Сайка поежился. - Как представлю - во дворец, в самую паутину, к Повелителю! Ни один джет на такое не отважился бы, не будь я атаман Сайка.
      - Да ничего страшного, я же сказал, что Повелитель обещал, - терпеливо улыбнулся сотник. - Я много раз был во Дворце.
      - А я ни разу, - неожиданно поддержал джета Люсьен. - И надеюсь, никогда туда не попаду.
      Они сидели наверху, только Стас попросился вниз, ему спокойнее было грести. Друзей он уже расспросил и теперь откровенно скучал. Вик отправился было с ним, но Сайка сделал ему малозаметный жест, который не укрылся от внимания сотника.
      - Ведь вы не знаете! - вдруг сказал атаман. - Важель погиб, и ладья его едва ушла. А все потому, что очень хотел вас вернуть.
      - Важель погиб? - удивился Олаф, опередив уже открывшего было рот Люсьена. - Я очень сожалею. Кажется, он был очень уважаемым атаманом.
      - Вроде того, - Сайка сморщился. - Но скажу по секрету, для нас обоих лучше, что он погиб. Иткенские раскоряки насолили сами себе, ха-ха!.. Ох.
      - Пожалуйста, извинись перед моими друзьями, - как можно мягче попросил Олаф. - Что тебе стоит? Ты ведь не хотел этого сказать?
      - А они слышали?.. - Сайка повернулся к паукам. - Простите меня, восьмилапые. Это я по привычке.
      "Мне приятно твое извинение," - довольно мрачно отозвался Зижда и умолк.
      Люди тоже помолчали. Люсьен рассматривал озеро, в котором то и дело кого-то пожирали. Его, горца, удивляло такое буйство жизни. Почему еще не съели всех? Откуда берется столько добычи? Сотник, расположившись напротив Сайки, с наслаждение прихлебывал из кружки. Приказ Повелителя был выполнен так легко, так быстро, что лучшего и желать нельзя.
      - А я таким тебя и представлял, - вдруг сказал атаман. - А то все только и голосили: сотник, сотник… Что он сделал, спрашиваю? Да выходит, что ничего особенного, вот только смертоносца убил мечом. Но все с ума посходили, даже Сильда. Боится она тебя, Олаф.
      - Странно… - сотник вспомнил улыбавшуюся ему джетку. - Я вроде бы ничего плохого ей не сделал.
      - А женщины, они чувствуют. Ты человек, который может убить без ненависти, просто потому что так надо. И ты мне нравишься, сотник! - атаман качнул кружкой. - Мало стало на Джемме таких, как мы с тобой. Прежде воины чаще гибли не от пауков, а от своих же. Потому что выживать должны сильные! А потом разленились, перестали бояться - вот и вышло, что Важель всем заправлял. Ему важно было, чтобы все осталось как прежде. Но так не бывает… Вот если все будет хорошо, я вернусь на Джемму и приведу к Темьену… Нет, к Чивья тысячу бойцов! А на островах останется пара сотен стариков, вот тогда они немного там почешутся! Представь, как им будет страшно! Так и нужно, потому что если человеку не страшно, он и жить-то перестает.
      Атаман говорил эти довольно странные речи в полной уверенности, что уж сотник-то его поймет. Олаф кивал, стараясь не улыбнуться - уж очень забавно выглядел Сайка в моменты воодушевления.
      - Рабы плодятся так, что не остановишь! С пауками не сравнить, но все же у них много детей. А мы на Джемме рожаем все меньше, женщины голос получили, все чаще жалуются, ноют. Вот и получается, что не хватает бойцов. Придумали тоже: Детский остров! Построили стену и держат там малышей. Они выходят, и не знают, с какой стороны за меч держаться! - атаман залпом допил и налил себе еще, предложил Олафу. - Думают только о том, чтобы в живых остаться. А если бы каждый знал, что его ребенок - при нем, что если рас… Простите, восьмилапый его убьет, то бездетным останется, разве успокоился бы он на одном сыне? То-то же. Вот у вас, наверное, много детей.
      - Я не знаю, - задумался Олаф. - Не люблю в городе сидеть. Вроде много бегает чумазых. То есть бегало, в старом Чивья. Многие погибли на пути сюда.
      - И это хорошо! - опять обрадовался Сайка. - Чтобы людей было много, они должны часто погибать! Смертоносцы это понимают, все время в драку лезут. Вот я, например, свои ладьи всегда в самые опасные, далекие места вожу, и добычи у меня часто мало, а убивают многих. Все равно любой воин на Джеме хочет со мной плавать, потому что здесь - жизнь. А у Стефана только туда и обратно, пару врагов убили, что-то украли - назад. Это не правильно.
      - Ага, - Олаф улучил момент, когда атаман отвернулся и выплеснул содержимое кружки за борт, строго взглянув на Вика. - Ты теперь главный на Джемме, верно?
      - Не главнее Совета, - зевнул Сайка. - Но в Совете после гибели Важеля главный - я. Не волнуйся, спорить со мной после того, как я поговорю с Повелителем, никто не станет. Эх, сотник, заварим мы с тобой кашу! Весной на Иткен пойдем, я там все дорожки знаю.
      - Я - только сотник, - напомнил Олаф. - Людьми управляет Малый Повелитель, король. Его Величество Стэфф тоже примет тебя. Будь с ним вежлив, но помни, что все решает Повелитель Чивья.
      - Король еще? - удивился Сайка и даже будто бы протрезвел. - Это как в одной сказке, я знал такую. Знал, но… Забыл. Ладно, увижу твоего короля - вспомню. Значит, ты только младший атаман… Жаль. А королем не можешь стать?
      - Могу, - осторожно заметил Олаф, и тут же понял, что тоже пьян, но мысленно махнул рукой. - Могу стать королем, если женюсь на королеве. Обычно это получается только у высоких господ, таким надо родиться. Но я… Я думаю, что если доживу до весны, женюсь на Тулпан, королеве Хажа. Это за горами, родина Люсьена.
      - Угу, - кивнул стражник. - И я вернусь домой наконец-то. Не обижайся, Сайка, но по эту сторону хребта мне не нравится.
      "Некоторые гребцы думают про нас плохое," - пожаловался Зижда только сотнику. - "Джеты остаются нашими врагами."
      "Они заплатят за это своей кровью, когда помогут отбиться от иткенцев," - ответил Олаф. - "Пока просто запоминай, чтобы доложить Повелителю. Он мудр."
      "Слава Повелителю!" - паук умолк, немного успокоенный.
      - За горы? - Сайка посмотрел на север, но облака скрыли вершины. - А что, и я пойду с тобой за горы! Вик, ты пойдешь?
      - С тобой, атаман, куда угодно! - весело откликнулся джет. - Все пойдем! Вот только ладью через перевалы не протащить.
      - А, ерунда! - отмахнулся Сайка. - Новую построим. Ведь у вас есть реки, мне Стас рассказывал про тех речников, что его к веслу приковали и кнутом били. Я бы построил ладью, и перетопил их всех!
      - Выпьем за это, - потребовал Олаф. - Речники - предатели! Слуги стрекоз!
      Люсьен потянулся к кувшину, но опрокинул сосуд. Сайка визгливо расхохотался, Вик побежал за новой порцией. Остаток вечера Олаф не слишком хорошо помнил, а у Зижды спрашивать постеснялся.
 
      Ладья довольно быстро достигла устья Каменки, потом началось долгое продвижение вверх по течению узкой реки. Джеты и здесь чувствовали себя в безопасности - берега были усыпаны валунами, очень неудобными для смертоносцев, и прыгнуть на корабль восьмилапые не могли. Атаман уснул, рядом с ним сидел бдительный Вик. Олаф и Люсьен, не получившие никаких указаний на этот счет, улеглись рядом, завернувшись в прихваченные стражником одеяла.
      Утро не принесло никаких изменений - все такие же узкие, усыпанные валунами берега. Гребцы, не получившие новой команды, продолжали хрипеть похабную песню, иногда звучавшую громче. Это означало, что заступила новая смена. Атаман утром был неразговорчив, предпочел уйти на мостик и провел там почти весь день.
      Олаф и Люсьен отчаянно скучали. Стас время от времени навещал друзей, но среди джетов чувствовал себя более своим, да и развлечь их ничем не мог.
      - А ему нравится быть джетом, - заметил Люсьен. - Восьмилапых боится. Может, оставить его здесь?
      - Я обещал когда-нибудь вернуть парня на остров, - пожал плечами Олаф. - Правда, не всерьез… Пусть сам решит. Думаю, что Сильда будет очень рада.
      Каменка казалась бесконечной. Заскучали даже пауки, чье терпение было, казалось, бесконечным.
      "Я не смог бы двигаться по этому берегу быстрее," - признался Зижда. - "Но мне было бы приятнее."
      - Там валуны, - напомнил сотник. - Ты бы рисковал переломать лапы.
      "Мне было бы приятнее идти самому на четырех лапах, чем сидеть здесь и чувствовать вокруг воду."
      Но всему приходит конец - к вечеру ладья достигла места, где Каменка разбивалась на несколько питающих ее ручьев. Ладья причалила, пауки с наслаждением попрыгали на камни.
      - Ты будешь старшим, - сказал атаман Вику. - Бросьте якорь на середине речки и чтобы ни один не сходил. Когда появлюсь, причаливай не сразу, я посигналю по-нашему. Присматривай за Люсьеном… И за Стасом.
      - Как прикажешь, господин атаман! - пообещал Вик. - Я думал, с тобой поеду.
      - Молод еще, - вздохнул Сайка, поправляя ремень. - Жди пять дней. Потом возвращайтесь и собирайте Совет.
      Олаф уже забрался на спину Зижды, Мешш согнул лапы, приглашая занять место и атамана. Тот впервые в жизни дотронулся до паука, заполз в седло.
      - Просто держись покрепче, вот и вся наука, - посоветовал сотник. - Устанешь - ложись. Будет трясти, потому что дорога уж очень неровная.
      Обычно паук, снабженный восемью лапами, бежит удивительно плавно. Но на валунах такой возможности не было даже у них, спины восьмилапых постоянно раскачивались. Сотник оглянулся последний раз, помахал стоявшему на палубе Люсьену, и путь к Чивья начался.
      Олаф не зря предупреждал атамана: его трижды стошнило, и старый вояка был очень рад, что свидетелем такого позора не стал Вик. Но по мере продвижения вверх по течению валуны исчезали, и вскоре Мешш побежал так ровно, что изможденный Сайка, сам того не заметив, задремал. Сотник с опаской поглядывал назад, но Зижда его успокоил.
      "Мешш чувствует перемещение веса человека. Как только он начнет сползать, младший остановится."
      Смертоносцы излучали на редкость положительные эмоции - вода и долгая вынужденная неподвижность были для них тюрьмой. Вновь обретенная свобода придала им такое расположение духа, что люди на их месте распевали бы во все горло.
      Сайка проснулся только на рассвете и с изумлением понял, что пауки бежали всю ночь. Утром наступила спокойная, безветренная погода и далеко впереди можно было различить поднимающиеся к небу дымки, это готовили еду в южном городе.
      - Я думаю, нам надо остановиться и поохотиться, - смилостивился над атаманом сотник. - Нехорошо, если мы привезем Повелителю голодного посла.
      "Впереди есть скорпион," - тут же сообщил Зижда. - "Я не стану его прогонять и убью."
      - Завтрак почти готов, - передал Олаф атаману. - Осталось только зажарить.
      - Это пустяки, - осторожно заметил мало что понявший атаман. - А мясо где?
      Мясо появилось перед ними за поворотом. Крупный черный скорпион пришел к водопою и осторожно окунал жвалы в ручей. Услышав топот, он подскочил, развернулся к врагу и угрожающе пошевелил клешнями.
      "Слезайте, разведите костер," - предложил Зижда.
      Пока Олаф и оглядывающийся на скорпиона атаман собирали хворост, бой завершился. Скорпион - опасный противник даже для паука, но два смертоносца били его сознание импульсами опасности с разных сторон, пока он полностью не запутался. Тогда Зижда прыгнул и укусил хищника в основание ядовитого хвоста.
      - Я уже забыл: это не опасно? Есть мясо, которое отравлено ядом паука? - шепотом спросил Сайка.
      - Их яд исчезнет, если прожарить мясо, - успокоил его сотник. - Правда, я ел и не прожаренное… Никогда не задумывался, в чем там дело. Вельша опаснее, верно?
      - Не без того, - признал Сайка. - А я вот не знаю, почему у нас все озеро еще от нее не отравилось.
      Запылал костер. Атаман взялся отрезать клешни с самым вкусным мясом, и остановился в нерешительности - пауки начали есть. На лице Сайки отразилось омерзение.
      "Он плохо думает о нас," - тут же пожаловался Зижда. - "Джеты - наши враги."
      - Давай я тебе помогу, - Олаф быстро подошел, на всякий случай забрал меч у атамана. - Ты давно не видел, как едят смертоносцы?
      Пауки уже вспрыснули под расколотый панцирь смертоносца пищеварительный фермент и теперь с хлюпаньем втягивали кашеобразную массу. Сайка вспомнил, как съели когда-то в Темьене его отца, аппетит пропал.
      - Все меняется, - Олаф закончил с клешнями и грудью оттеснил Сайку к костру. - Сядь спиной и послушай меня. У каждого из нас есть свои слабости. Пауки любят человеческое мясо. А если бы любили есть восьмилапых?
      - Я пробовал, мне не понравилось, - пробурчал атаман, помогая вырезать мясо из клешней. - Даже шатровики вкуснее.
      - Ну, если бы?.. Уверен, восьмилапые бы отдавали нам пленных, приговоренных к смерти и мертвых. Остальное запрещено Договором, понимаешь?
      - Понимаю, - вздохнул Сайка. - Только пока они хлюпать не перестанут, я есть не смогу. Ох, и ты думаешь, ваш Повелитель прочтет все мои мысли, все воспоминания? Он же сразу убьет меня!
      - Нет, Повелитель обещал твою безопасность, сколько можно повторять? Иначе я бы не оставил заложников, - сотник поскорее нанизал кусочки мяса на палочку и сунул ее в огонь, чтобы Сайка почувствовал запах. - Сейчас принесу соль и перец из сумок.
      Когда Олаф вернулся, то атаман уже аккуратно объедал поджарившуюся корочку с куска сырого мяса. Сотник тихонько опустился рядом и не стал продолжать неприятный разговор.
      "О чем он думает, Зижда? Ты можешь понять?"
      "Нет, он успокоился и опять закрыл свои мысли. Но джет спокоен, он голоден."
      - Ешь, - Олаф от души приправил пищу. - Когда прибудем в город, сразу отправимся во дворец, а потом во Дворец.
      - Не понял? - с набитым ртом пробурчал атаман.
      - Во дворце живет Малый Повелитель, а во Дворце - Смертоносец Повелитель Чивья. Сначала просто представимся королю, это традиция, он нас не задержит. Потом ты поговоришь с Повелителем, это самое главное. Затем опять вернешься к королю Стэффу, скорее, просто чтобы поесть на дорогу и развлечь высоких господ.
      - Не перепутать бы, - Сайка огляделся вокруг, будто в поисках кувшина, хотя сам наотрез отказался брать в дорогу хмельное.
      - Я буду с тобой все время, а если позволит Повелитель, то и во Дворце, - пообещал Олаф.
      Потом он тоже стал есть и замолчал. Сотнику хотелось, чтобы все прошло хорошо. В то же время Повелитель уже преступил честь, и готовился преступить Договор, дав людям отравленное оружие. Не важно, призовет он джетов или вооружит чивийцев. Все статьи Договора одинаково древние, и нарушение одной стирает все. Может быть, надо составить новый Договор?.. Но пока Олафа тревожило не это. Смертоносец Повелитель, заботясь о сохранении вида, готов идти на все. Что, если ему не понравится Сайка? Если Старик решит, что джеты останутся врагами Чивья? Тогда атаману не выйти из Дворца, а Люсьену - из Джеммы. Но воля Повелителя - закон.
      "Ты пойдешь к Повелителю раньше нас," - сказал сотник Зижде, продолжая жевать. - "Я хочу, чтобы твой доклад он услышал раньше."
      "Это не займет много времени, Око Повелителя. Твоя воля - закон," - ответил смертоносец и Олафу показалось, что паук очень доволен.
      Закончив с едой, люди как могли привели себя в порядок. Повелителю все равно, как они выглядят, но перед королем стоит предстать умытым. Олаф заметил, что у атамана подрагивают руки, и про себя решил, что выглядел бы еще более взволнованным. Сайка нравился ему. Жаль, если Повелитель съест его.
      - Пора? - атаман заметил, что сотник уже уложил вещи и взобрался в седло.
      - Если отправимся сейчас, то прибудем как раз вовремя. На рассвете во дворец часто приходят самки, это не самое лучшее для нас время. Немного позже Повелитель будет есть вместе с приближенными, старшими смертоносцами.
      - Я понимаю, самки, обед, - закивал Сайка. - Ну, едем! Ни один джет на это бы не решился, не будь я атаман!
      Спустя короткое время они увидели городские стены, а потом и спешащий им навстречу патруль.
 
      - Почти ничего не изменилось, - идя по узким улочкам, атаман во все стороны вертел головой. - Только паутины стало меньше, да одеваетесь вы немного иначе. Да, и еще выход из города свободный.
      - Паутины меньше, потому что смертоносцы еще не успели обжиться, а женщины всегда норовят убрать ее, - Олаф кивал знакомым направо и налево, весть о прибытии сотника бежала впереди него. - Но теперь ты веришь мне, что люди и восьмилапые живут вместе свободно?
      - Да, - пауки попадались почти на каждом углу, они рассматривали атамана множеством своих холодных, умных глаз. Люди совершенно не боялись их. - Да, я правильно сделал, что приехал. Но представить здесь джетов пока не могу… Почему мы идем пешком? Могли бы добраться на пауках.
      - Зижда пошел доложить о прибытии своему начальнику, - уклончиво ответил Олаф. - У него свои дела, экспедиция окончена, я больше не Око Повелителя.
      Они подошли ко дворцу короля, здесь их встретили воины королевской сотник, отсалютовав Олафу как начальнику. Он, не задерживаясь, провел атамана внутрь, чивийцы последовали за ними. За дверями ожидал Владис в компании неизменного Дагеля.
      - С приездом, Олаф!
      - Приветствую вас, принц!
      - Хватит любезничать, - Владис с приятелем внимательно оглядели атамана, Сайка выдержал это стоически. - Представь нам гостя.
      - Его зовут Сайка, он первый атаман Джеммы. Большой Совет прислал к Повелителю посла.
      - Большой Совет! - вскинул вверх брови Дагель. - И что же ты будешь советовать нашему Повелителю, Сайка?
      - Заткнись, Дагель! - принц отпихнул его в сторону прежде, чем Сайка успел ответить. - Прости, что из любопытства задержал тебя, Олаф. Идите, отец ждет вас.
      Атаман двинулся дальше нерешительно, оглядываясь на сотника. Дагель фыркнул за их спиной, и сотник решил обязательно предупредить долговязого шутника об отравленном ноже.
      Дворец сильно изменился, теперь он сиял чистотой, повсюду стояли воины королевской сотни с начищенными бляхами, в сам Стэфф получил некое подобие трона. Под паутиной, раскрашенной в разные цвета, скрывался обточенный хитин смертоносца, такова была странная традиция, о которой прекрасно знал Повелитель. От трона, оставшегося по ту сторону гор, этот отличался только размерами.
      - Делай как я, - потребовал Олаф, опускаясь на одно колено. - Ваше Величество! К вам и Повелителю Чивья прибыл посол от Большого Совета Джеммы, атаман Сайка.
      - Сайка, - повторил Стэфф. - Легко запомнить. Атаман - сложное слово. Я могу называть тебя просто по имени?
      - Да… - промямлил атаман, опять посмотрев на сотника, и тот добавил за него:
      - Да, Ваше Величество!
      - Встаньте, встаньте… Что ж, я рад. Прошу прийти ко мне отобедать, и ты, сотник, тоже обязательно должен быть. Не случилось ли во время путешествия каких-либо неприятностей?
      - Нет, все хорошо, - Олаф чуть вышел вперед.
      - Я рад. Теперь повелеваю вам идти к Повелителю Чивья, - понял его Стэфф. - Мы объединили королевскую сотню с твоей, Олаф, но об этом потом.
      Сотник схватил атамана за руку, не давая ему повернуться к королю спиной, и задом вывел из зала. Конечно, традиции этикета соблюдаются через раз, но сейчас, при первом знакомстве, забывать о них не следует.
      - Он играет большую роль в городе, ваш король? - спросил Сайка, когда они опять оказались на улице.
      - Очень, но только в городе. Отношения города с Джеммой зависят только от Повелителя. В сущности, к вам он не будет иметь никакого отношения, если вы станете подданными. Тогда, наверное, Повелитель даст тебе ярлык Малого Повелителя… Скорее всего, ты сам станешь королем, - сделал Олаф неожиданный для самого себя вывод. - Не вздумай отказаться!
      - Я и не собираюсь, - вставил атаман.
      - Джемма может по прежнему жить по решениям Большого Совета, но разговаривать Повелитель станет только с тобой или с твоими потомками. Такова традиция, не спорь с ней пока не разберешься. И еще… - сотник вздохнул. - Как ни мало значит король Стэфф в Чивья, не оскорбляй его. Нам, подданным, это обидно.
      - Не буду, - пообещал Сайка. - Ох, это - Дворец!
      Они оказались на площади. Множество пауков медленно поползло к ним со всех сторон, они присматривались к чужаку. Сотник опять взял атамана за руку, спокойно дошел с ним до входа. Здесь пауки не разошлись, как бывало прежде, сверху упал, повис на паутине, шевеля лапами, один из приближенных Повелителя.
      "Олаф-сотник, Повелитель ждет тебя и твоего спутника. Но он должен оставить все оружие."
      Такого прежде не бывало, восьмилапые слишком быстры, чтобы разоружить людей перед встречей один на один. Но тут же Олаф вспомнил о яде и понял, что Повелитель не имеет права рисковать собой.
      - Тебе придется разоружиться, - сказал он атаману и на всякий случай приврал: - Такова традиция для послов.
      - Да?.. - Сайка поежился, но послушно расстегнул ремень, сбросил перевязь на мостовую. - Эх, ни один джет бы на такое не решился!
      Сотник тоже хотел снять меч и лук, но пауки уже расступились.
      "Повелитель ничего не сказал про тебя, Олаф. Можете входить."
      Он замешкался на мгновение, потом опять застегнул пояс. Если Повелитель оказывает сотнику доверие, то разве можно от него отказаться? Олаф опять прихватил посла за руку, ввел во Дворец.
      - Немного постоим здесь, чтобы привыкли глаза к темноте, а то запутаемся в паутине.
      - Не хотелось бы… - атаман негромко прокашлялся. - Здесь можно говорить?
      - Да.
      - Трудно молчать, - Сайка тяжело вздохнул, опять прокашлялся.- Олаф, а тебя все это не давит к земле?
      - Что именно? - не понял сотник.
      - Пауки… У них такие холодные глаза. Паутина кругом, мы совсем беспомощны. Чувствуешь себя не человеком, а мухой. Вы все живете в ловушке, в тенетах.
      - Не понимаю тебя, - признался сотник. - Может быть, снаружи и похоже, что мы в ловушке, но одновременно это и защита от всех других врагов.
      - Защита… - пробурчал атаман. - Не нужна людям защита. Наоборот, надо доказывать, что мы сильнее всякого скорпиона или паука. Меньше защиты, меньше крепостей.
      - Может, пойдем? - сотнику не хотелось, чтобы Повелитель слышал его собственные мысли на эту тему. - Ты готов?
      - Да! Это ведь не страшно, что у меня коленки трясутся?
      Олаф взял его ладонь, которая тряслась не хуже коленок, и повел посла сквозь лабиринт старой паутины. В темноте чуть шуршали пауки, появление чужака их нервировало. Тем более, что и от самого атамана исходили волны страха, смешанного с неприязнью.
      Повелитель находился в совершенно том же положении, что и в прошлый раз, будто даже не пошевелился. Сайка не сразу заметил нависавшее над ними тело, остановился, судорожно вдыхая.
      - Какой-тут воздух спертый… - прошептал он. - Проветрили бы хоть иногда. Верно?
      "Я рад видеть тебя, Олаф сотник. Уже знаю про ядовитую рыбу вельшу. Зижда отведет на озеро людей, они поймают ее и добудут яд."
      "Я оставил заложников. Люсьена и морского человека Стаса."
      - Верно? - еще раз спросил Сайка. - Слышишь меня?
      Тут атаман проследил за взглядом сотника и застыл, словно пораженный громом. Повелитель был намного больше обычного смертоносца, и сейчас находился прямо над его головой.
      "Атаман Сайка вернется. Сейчас я буду говорить с ним, ты можешь идти. Но не уходи далеко, подожди в соседнем зале, поможешь ему найти дорогу. Отдыхай, и помирись с королем Стэффом. Пока ты мне не нужен."
      Сотник аккуратно высвободил руку и оставил атамана наедине с Повелителем. Сайка не заметил этого, оставшись совершенно неподвижным. Сейчас его разум впервые знакомился с огромным, бездонным сознанием Старика. Олаф сделал несколько шагов и потерял джета из виду. Тогда он остановился возле висящего на стене телохранителя.
      Сколько продлится беседа? Олаф сложил руки на груди и приготовился ждать долго. Тем большим было его удивление, когда слабый, зовущий голос атамана послышался раньше, чем сотник успел первый раз зевнуть. Он пошел на зов и поймал протянутую руку.
      - Не торопись, пожалуйста. Здесь следует двигаться медленно, - попросил он его, но Сайка, кажется, не услышал.
      Олафу пришлось крепко обнять джета и вести, слегка покачивая, словно ребенка. Сайка дрожал, шептал что-то, обращаясь почему-то к королю. Когда они оказались у входа и по глазам ударили яркие солнечные лучи, посол попытался вырваться.
      - Ну же! Потерпи еще немного! - потребовал Олаф, пресекая эти попытки. - Мы еще во Дворце!
      Только на площади Сайка получил свободу и быстро пошел прочь, размахивая руками. Один из кулаков атамана был крепко сжат. Смертоносцы на этот раз не заинтересовались человеком, остались на своих местах. Олаф подхватил с мостовой его оружие и побежал за джетом.
      Ему пришлось отвести потрясенного атамана на бывшую улицу своей сотни, которая теперь относилась к королевской. Но только утром, за завтраком, Сайка смог говорить, и первое что он сказал, было:
      - Я хочу ему служить! Я хочу, чтобы все служили ему!
      Грудь джета украшало маленькое золотое яйцо, чьи половинки могли раскрываться. Олафу не нужно было много времени, чтобы догадаться, что лежит внутри медальона. Драгоценный камень, Ярлык. Перед ним сидел король Джеммы, Озерного Удела Повелителя Чивья.
 
      Спустя четыре дня над Чивья появились воздушные шары. Они не снижались, лишь делали круг и улетали к востоку, чтобы поймать там подходящий воздушный поток и вернуться в Иткен. Еще двенадцать суток спустя армия подступила к городу. На пять дней раньше туда вошло войско джетов.
      Битва продолжалась без перерыва почти весь день. Смертоносцы Иткена не ожидали, что со стороны чужаков в них посыпятся отравленные стрелы, что их заклятые враги джеты сумели договориться с неожиданным союзником. Под стенами обоих крепостей росли горы трупов, но честь не позволяла восьмилапым повернуть. Они взбирались по телам товарищей наверх и те, кому это удавалось, умирали от укуса находящихся в более выгодном положении чивийских сородичей.
      К середине дня стрел осталось так мало, что Повелитель приказал стрелять лишь с тех стен городов, что смотрели друг на друга. В остальных местах наконец началась беспощадная рукопашная, и топоры людей, сидящих на спинах восьмилапых, опять нанесли врагу решающий урон. Трижды иткенцам удавалось прорываться в южный город, разбегаться по улицам, сея смерть, но трижды же прорыв удавалось остановить, а оказавшихся в городе истребить стрелами. Восточный город, защищавший самок, был укреплен сильнее и устоял.
      Наконец силы нападавших уменьшились настолько, что Повелитель приказал готовиться к атаке, и старый воевода Ашкель трясущейся рукой поднес к губам рог. Одновременно из двух городов хлынули свежие, полные ярости бойцы. Армия Иткена дрогнула, подалась назад, и наконец поддалась панике под напором волн гнева, исходивших от чивийцев.
      Люди на этот раз не участвовали в преследовании. Подобрав раненых и найдя часть убитых - остальные лежали глубоко под горой тел восьмилапых, чивийцы разошлись по семьям. Джеты вышли из городов и собрались у ручья, обмениваясь полученным опытом, бахвалясь подвигами.
      Атаманы и простые воины, они никогда прежде не видели таких кровопролитных сражений. В глазах каждого, кто оборачивался на нагромождение мертвых насекомых, поднимающееся до самых стен, а местами и выше, читался безумный восторг. Это больше всего нравилось Сайке.
      - Вот так мы и сделаем из них настоящих людей! - горячо объяснял он Стасу, который держал полотенце, пока умывался атаман. - Да, многие погибли. Да хоть бы даже девять из десяти, пусть! Зато у каждого оставшегося в живых глаза бы горели. Завтра я пойду к Повелителю. Зимой самое время для налетов. Зачем нам Чалтан? Сперва сожжем пару городов в Иткене.
      - Не увлекайся, - к ним приблизился Олаф. - Я вижу, что вас не так уж много осталось. Еще наслушаешься на Джемме от женщин. Может, они и в набег-то тебя больше не пустят.
      - Женщины?! - изумился атаман. - Да кто их слушает? Вот когда жиреют, когда начинают думать только как бы живым остаться, да все по старому оставить, во тогда их слушают. А на Джемме такому больше не бывать. Верно я говорю, господа джеты?
      Воины, все еще опьяненные битвой, ответили дружным согласным гулом. Сотник усмехнулся.
      - Ладно, верю. Рад, что ты цел, Стас. Не хочешь остаться в Чивья?
      - Нет, пока нет, - покачал головой Стас. - Сильда ждет, и детишки у нее такие забавные. Я вернусь, а потом еще раз с Джеммы в город приду.
      - Приходи, - согласился Олаф. - Всегда буду рад, всю королевскую сотню построю как почетный караул. Тем более, что в ней осталось два с половиной десятка… Люсьену распороли живот когтем.
      - Умрет? - испугался островитянин.
      - Как знать? Кишки промыли да затолкали обратно, зашили. Иногда с этим выживают. Видели?
      Джеты обернулись. Над городом поднялся воздушный шар, он был еще низко, виднелся свесивший лапы из корзины смертоносец.
      - Дайте мне лук!! - взвыл Сайка.
      - Не вздумай стрелять! - остановил его Олаф. - Видишь белый крест на шаре? Это я его вчера нарисовал. Зижда полетел смотреть, как идет преследование. Если уйдут слишком далеко, он остановит именем Повелителя.
      - Давно восьмилапые научились с ними управляться? - спросил Стас.
      - Вчера и научились, пока один Зижда. Но говорят, что это не сложно, для смертоносцев конечно. Вот так… очень хочу попробовать с такого шара подстрелить отравленной стрелой стрекозу.
      - И когда хочешь попробовать? - тут же заинтересовался Сайка.
      - Весной, когда откроются горные перевалы и я отправлюсь в Хаж. Если хочешь оказаться поближе к дому, приходи, Стас, а то уйду без тебя.
      И Олаф зашагал обратно к городу, оставив островитянина в тягостном размышлении.
 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
 
ВЕСНА
 
Глава первая