И пора бы подумать всерьез о коляске.
      Но, взглянув на цветы, вспоминаю я снова
      недопетую песню, нерожденное слово...
      О, природа! Даруй мне последнюю милость!
      Чтобы память, как сердце мое, изменилась...
      Словно тюлем окно, занавешу я память...
      Кто поставил на стол эту кружку с цветами?
      1.05.70
      * * *
      Не досаждай, когда не люб.
      Сними ненужную осаду.
      Ты вечно будешь глуп и груб,
      и только вызовешь досаду.
      Молящих писем не пиши
      и не звони по телефону,
      рукой при встрече не маши
      Она давно ушла к другому.
      Равно нелепые труды:
      будить угаснувшее чувство
      или отыскивать следы
      реки, поворотившей русло.
      22.09.73
      * * *
      Сказала: "Не надо трагедий,
      ты и без меня проживешь..."
      И снова непризнанный гений
      вертит авторучку, как нож.
      Сейчас он напишет, доскажет;
      растопит намерзший ледок;
      он должен, он сможет, докажет;
      ее завоюет любовь.
      Спешит - так несутся на праздник,
      так жаждут остаться вдвоем...
      Он знает, что пишет напрасно,
      и все-таки пишет свое.
      22.04.66
      МАГНИТНОЕ ПОЛЕ ЛЮБВИ
      В глазах твоих - добрые джинны.
      Горячие руки твои.
      И снова меня окружило
      магнитное поле любви.
      Любимая, вся ты - такая
      хорошая; слов не нашлось...
      Я вечно тебе потакаю,
      сношу беспричинную злость.
      О, сердце, набрякшее кровью,
      рассудок на помощь зови!
      Как часто считал я любовью
      тоску по волшебной любви!
      Как редко в крови воскресало
      могучее чувство-огонь!
      Мы оба - как трут и кресало!
      Мы оба - друг друга не тронь!
      Но если бы нас попросили
      назвать отношенья свои,
      мы б вспомнили добрую силу
      магнитного поля любви.
      1968 - 16.03.69
      СТРАННАЯ ВСТРЕЧА
      Старинных времен отголоском
      ремонт через месяц грядет;
      и старые брюки в полоску
      на старые стулья кладет.
      Тебе, дорогая супруга,
      готовит забытый халат;
      и вещи глядят друг на друга,
      как люди порою глядят.
      "Откуда?", "Надолго?", "Да ты ли?"
      Устали в "молчанку" играть
      и думать: "Вот это дожили
      друг друга не можем узнать!"
      Забытые чувства проснулись;
      и гладит, забывшись, рука
      жены (почему-то волнуюсь!)
      рукав моего пиджака.
      Не правда ли - странная встреча?
      Но странной не кажется речь
      о том, что тепло человечье
      и вещи умеют беречь.
      1968
      * * *
      Среди чужих и лиственных,
      ночных и соловьиных
      твой голос был единственным,
      а наша плоть единой...
      Припоминаю сотую
      частицу нас с тобою,
      другой объят дремотою,
      одет разлуки тьмою.
      Казалось в дымной заволоке,
      что тот же самый трепет
      встречают, взявшись за руки,
      леса, поля и степи.
      И все, что было сущего,
      напоминало спящих
      без прошлого и будущего,
      застрявших в настоящем.
      Мелькнула и, озябшая
      слезинкою соленой
      звезда, любви не знавшая,
      скатилась с небосклона.
      Серебряными гроздьями
      нахохлились созвездья.
      Не звезды - люди. Врозь они,
      когда бы надо вместе.
      31.12.71
      ВЗГЛЯД
      На край тахты присела,
      взглянула взглядом долгим,
      как будто бы прицелясь
      из вскинутой двустволки.
      Отложенная книжка
      лежала мирно рядом,
      а ты смотрела слишком
      прямолинейным взглядом.
      И говорили очи,
      тревоги не тая:
      "Какою ты захочешь,
      такой и буду я!"
      Как бы в раскрытой книге
      я заново прочел
      все радостные миги,
      где горечь ни при чем.
      Зачем тогда я прятал
      от самого себя
      каштановые пряди
      взаправдашней тебя?
      Зачем придумал образ,
      искусственную смесь,
      когда ты, словно воздух,
      неотвратимо здесь?!
      И отвечали очи,
      тревоги не тая:
      "Какою ты захочешь,
      такой и буду я!"
      21.11.68
      * * *
      Не та, что хуже воровства
      приди иная простота,
      чтоб каждой строчке вырастать
      путем кленового листа;
      чтоб далью был разбужен глаз...
      И ощущеньем высоты
      входило в нас, входило в нас
      сквозное чувство простоты.
      30.11.66
      * * *
      Обо мне не говорили: сложен.
      Чаще отзывались - непонятен.
      Был я, словно дом, из клеток сложен
      собственных и собственных понятий.
      Я свои стихи читал ребятам. Рядом
      жили и со мной учились.
      Их глаза вставали длинным рядом:
      то они тускнели, то лучились.
      Но последнее случалось редко.
      Чаще слышал: "Эвон, брат, загнул ты..."
      Я им доказывал, я спорил резко;
      и было после муторно и мутно.
      А знаете, пожалуй, не напрасно
      стихами я товарищей терзал.
      Сейчас припоминается прекрасно,
      как я работал, мыслил и дерзал...
      Да что я о себе... Мои ребята,
      бывает, просветленны и тихи,
      попросят даже слишком виновато:
      "Ну, где твои последние стихи?
      Когда тебя представит миру "Юность"?"
      Обманываю: бросил эту дурость.
      С чего бы это вздумалось беречь!
      Мне стыдно за вчерашнюю бездумность
      и страшно за сегодняшнюю речь.
      25.12.65
      ПЕРМСКИЕ БОГИ
      В кафедральном соборе открыта сейчас галерея,
      чтобы мог посетитель узнать о великой Перми
      и по залам прошествовать, высокомерно глазея
      на собрание редкостей, скрытых тугими дверьми.
      Чтобы мог он потом, помянув в холостом разговоре
      про иконопись Савина и лицевое шитье,
      с тем же пафосом долго расхваливать Черное море,
      и песок побережья, и дачное летом житье.
      Из-за этих стихов на меня обозлятся эстеты:
      как я смел тонковедов уподобить невеждам таким?!
      Только мода въедается глубже, чем ржа осыпает
      монеты,
      в отношения наши, в привычки, в то, к а к говорим.
      Я молчать не хочу, когда вижу холеную маску
      человека, цедящего истину знающим ртом.
      Он Платонова любит, он к Лорке относится с лаской,
      он вам даст почитать Вознесенского новенький том.
      Он коснется кино - Куросава и Антониони,
      он и в спорте силен, и в политике знает он толк...
      Почему-то всеядность такая пугает невольно:
      говорит-говорит, а не лучше бы взял да умолк...
      Потому что порой, навидавшись интеллектуалов,
      я домой прихожу - и в смятенье не знаю, как быть?!
      Просто сердце устало от мудрых бесед ритуалов;
      слишком мало натуры и сложен искусственный быт.
      Я копаюсь в себе: а быть может, я тоже такой же?
      Может, жадность до жизни придумана - сыграна
      мной?
      И озноб продирает металлической щеткой по коже,
      со всеядностью зряшной в себе продолжается бой.
      А приезжие люди тем временем ходят в соборе,
      поднимаются в зал деревянных пермских скульптур;
      и встречаются здесь, словно сходятся в давешнем
      споре,
      представители разных веков и различных культур.
      Что откроют живые в резьбе, в изваяниях мертвых?
      Что в них вызовут эти страдающие Христы?
      Что с собою вы, люди, из бывшего храма возьмете?
      Унесите хотя бы щепоть пресвященной земной
      красоты!
      Я когда-то хотел посвятить им стихотворенье,
      Чтоб в конце, отвергая религии собранный хлам,
      зачеркнуть мастеров гениально-безвестных
      творенья,
      упростив их искусство, поверить неверным словам.
      Я хотел написать: настоящие пермские боги
      не в хранилище собраны, это совсем не они.
      Настоящими были лесорубы, охотники и углежоги,
      чрез ваянья вошедшие в наши великие дни.
      А сейчас понимаю: создав своего "Саваофа",
      Дмитрий Домнин оставил не соседа грядущим
      векам.
      Нет, он Бога творил, он чеканил из дерева строфы
      литургии, осанны... И это высокий вокал!
      Навсегда уважаю великое мастера право
      освещать целый мир светом выстраданных идей.
      Да святится вовеки высокая вера и правда
      этих честных людей, этих чистосердечных людей,
      что открыли мне век восемнадцатый, век непонятный,
      век страстей позабытых, креста, бердыша и ножа...
      И когда, испугавшись чего-то, пойду на попятный,
      пусть мне вспомнится добросердечный Никола
      Можай!
      После праведных лиц, после искренних ликов Усолья
      будет легче заметить холеную маску лица.
      Это пермские боги меня научили, и словно
      я их знаю всегда, навсегда, до конца!
      24.11.66
      ДОГАДКА
      Евгению Винокурову
      Заученность обычного мирка:
      прибавить здесь, тут разделить и вычесть;
      твоя возможность, в сущности, мелка:
      указано все правилами свыше.
      Сначала это нравится почти
      не думая, проводишь вычисленья;
      как вдруг тебя надумает постичь
      свое, совсем особенное мненье.
      Ты не согласен просто так решать,
      пытаешься постичь первооснову
      делаешь столь нужный первый шаг
      к своей догадке, к верной мысли, к слову...
      Доска крошится острием мелка...
      Пыль сыплется, и возникают цифры...
      Уже твоя возможность не мелка,
      уже видна, как подоплека в цирке,
      разгадка тайного, начало всех начал
      геометрическая сущность мира;
      и - ученик - становишься на час
      создателем неведомого мира.
      Ты сам его открыл, своим путем
      дошел, отбросив истины чужие;
      чтобы потомок как-нибудь потом
      отверг его, свои напружив жилы.
      Дерзает несогласный с прежним бог,
      свои догадки проверяя смело.
      Мир вечен, потому что вечна смена.
      В движении движения залог.
      1965
      СИВЦЕВ ВРАЖЕК
      Павлу Антокольскому
      Переулок Сивцев Вражек.
      Сколок сказочных речей.
      В этот каменный овражек
      человеческий ручей
      затекает... Здесь - заказник
      зданий, мыслей и фонем.
      Чувств непреходящих праздник
      здесь витает надо всем.
      По булыжинам горбатым
      Здесь влеклась арба невзгод.
      В переулке за Арбатом
      птица Вымысла живет.
      Я иду к поэту в гости
      через страны и века
      и густых метафор гроздья
      так и сыплют с языка.
      Расписной, как тульский пряник,
      льнет и ластится косяк...
      Сивцев Вражек, я - твой данник.
      Получи сполна ясак.
      25.04.74
      ДОРОГА В БОЛДИНО
      Дорога в Болдино. Она
      вела влюбленного поэта
      через миры и времена
      в надежде истины и света.
      Был за спиною Петербург,
      кругом - кордоны и холера;
      но не сгибался гордый дух
      и оставалась стойкой вера.
      Какая - скажут - красота,
      когда взамен речей свободных
      лишь рев рогатого скота
      да блеянье овец голодных?!
      Соломы нет. Одна труха.
      Льет дождь, не зная перерыва.
      И нет преступнее греха,
      чем суесловные порывы.
      Но не бывает нем поэт,
      пока сердца для чести живы.
      И нарушается запрет,
      и тленны рыцари наживы.
      И вновь, связуя времена,
      сквозь Арзамас автобус катит...
      Дорога к Пушкину длинна.
      Всей жизни, может быть, не хватит.
      1978 - 1979
      ПОЭТ
      Неясно над Пушкиным небо.
      Опять фонари не горят.
      И словно в бездонные недра
      шел металлический взгляд.
      Но скажешь ли, что безучастен
      сейчас он к стихии людской:
      вне споров, удач и несчастий
      навек вознесен над толпой?!
      Затем ли все шире дорога
      к нему; и по ней мы идем;
      что скрыта живая тревога
      за этим обветренным лбом?
      В любую эпоху и эру
      поэт не боится свинца.
      К барьеру, к барьеру, к барьеру
      доносчика и подлеца!
      Пока не окончена дума.
      Пока еще тесно в груди...
      И вечности черное дуло,
      как слава, еще впереди!
      17.02.74
      * * *
      Лежит раскрытая тетрадь.
      Текут стихи простым размером.
      Как просто взять и написать:
      "я знаю, жребий мой измерен..."
      За веком пролетает век.
      Но столько Правды было в этом,
      что повторяет человек
      произнесенное поэтом!
      9.04.66
      НА БЕГУ
      Было холодно. Я без пальто
      поспешал вдоль чугунной ограды;
      да и что изменяет порядок,
      если жизнь, словно цирк шапито,
      сквозняку изначально подвластна
      (рвется запросто жесткий брезент);
      это в юности - приз и презент;
      тряска - чем не лекарство и ласка.
      Было холодно не оттого,
      Что бежал одинокий и сирый
      дух боялся словесных усилий
      непременно представить его
      в виде куце подстриженных строчек,
      перевязанных бантиком рифм...
      Пусть браним мы себя и корим,
      но еще неприглядней подстрочник.
      И в ознобе тревоги слепой
      я пиджак запахнул потеплее.
      Продолжайся и длись, эпопея.
      Если певчий, то мерзни и пой!
      12.05.74
      СНЕГИРЕК
      Снегирек, снегирек,
      свой подай голосок!
      Снегирек посажен в клетку.
      Красногрудый снегирек...
      Прыгает он редко-редко.
      Тихо в уголок залег.
      Он пшено не клюет.
      На рябину не глядит.
      Звонких песен не поет.
      Встрепенется и молчит.
      Неприступна клетки дверь.
      Каково ему теперь?
      Объяснили мне, сказали
      очень простенько:
      был он куплен на вокзале
      дальним родственником.
      О, веселье появленья
      клетки в комнате!
      "Доченьке на удивленье
      запакована
      птичка-невеличка
      в палец ростиком...
      Пусть посмотрит, как отлично
      машет хвостиком".
      Снегирек забился тихо в уголок.
      Красноперый неподвижный узелок.
      Бусинка-глазок мелькнет-пропадет.
      Неужели он в неволе пропадет?
      Словно кровью, клетка мечена ржой.
      Я бы выпустил его, да - чужой.
      Я бы выпустил его - нагорит?!
      Да куда ж он, дурачок, полетит?
      Холода кругом стоят, холода.
      Эх, короткие вы, птичьи года!
      Снегирек, снегирек,
      редкий резкий голосок.
      7.02.69
      ВЫБОР
      Вдруг заболели уши у меня.
      Я долго маялся, пока не догадался
      заткнуть их ватой. Целый день спокойно
      ходил везде, лишь приглушенно слыша
      движенье жизни... Музыкой казались
      шумы, а шорохи совсем исчезли.
      Воздушные шары так опадают,
      когда шутник иголкой их проткнет;
      лишь вялая резина на ветру
      беззвучно парусит, напоминая
      о бренности... Но наверху блаженства
      я вдруг подумал: "Что, если придется
      головоногим вкрадчивым моллюском
      всю жизнь прожить, мечтая лишь о пище,
      о сне да тишине?.." Затычки прочь
      я выбросил. Сверлом вонзилась боль
      и тотчас же, голубушка, притихла.
      Биенье жизни гулко захлестнуло
      меня своей упругой полнотой.
      18.08.74
      * * *
      Признаюсь вам: я долго был рабом...
      О нет, я не ворочал камня глыбы
      и не носил цепей, не бился лбом,
      как поначалу вы решить могли бы.
      Я не знавал капризов госпожи
      и не был пленником одной известной страсти,
      что заставляет поступать в пажи
      и стариков сплошной козырной масти.
      Раб вдохновенья, я десяток лет
      гордился этой сказочной судьбою,
      но как-то понял, что заслуги нет
      в словах, не продиктованных тобою.
      Дарованное свыше - не позор,
      но мне сейчас куда дороже стала
      способность отличить от соли сор,
      в руде заметить крапинки металла.
      И я жалею, что не испытал
      всех потрясений сумрачного быта,
      чтобы воскликнуть: "Гляньте, кем я стал!
      а кем я был... Все мной самим добыто!"
      20.04.75
      ВОСПОМИНАНИЕ
      Я шел с товарищем, о чем-то рассуждал;
      о книгах, вероятно, о поэтах
      (кого-то вдохновенно осуждал,
      кого-то скупо ободрял, при этом
      витийствуя...). Вдруг, обнажая страсть,
      лицо товарища предстало строгим ликом;
      он стал рассказывать, полуоборотясь,
      о сыне, языком почти великим.
      Слова простые, образуя связь,
      казались дивным стихотворным слитком;
      и разрезала губы, как алмаз,
      сказал бы я - волшебная улыбка!
      (О, детства сказочного золотая рыбка!)
      Я шел, как с вами, как сейчас иду;
      Свернул неторопливо в переулок...
      Стихи ли выпевались на ходу?. .
      О чем-то мысль мелькнула... Мысль мелькнула.
      12.08.66
      * * *
      Обожаю графику зимы.
      Эти ветви - черные на белом.
      Редкие прогалины земли,
      снежным заштрихованные мелом.
      Радуюсь рельефности мостов,
      разрезающих тяжелый воздух,
      свежести и нежности мазков
      краскою, замешанной на звездах.
      1974
      * * *
      Дай мысль,
      дай формулу,
      дай жест
      иных не надобно торжеств!
      Пророк, восстань!
      Верши же суд свой
      во мне, в другом,
      во всех присутствуй!
      Как эта резкая весна,
      ручьев упругая возня
      преображают незаметно
      такой обыкновенный мир,
      так Время ставит молча мету
      на наши лица в этот миг.
      5.04.66
      ШИПОВНИК
      А. Т.
      Здесь кустарник так густо разросся;
      Не шиповник, а скрытник огня.
      И на тысячу разных вопросов
      не нашелся ответ у меня.
      Я запутался в сонме иголок,
      окружавших искомый предмет,
      оговорок, да и отговорок;
      словом, второстепенных примет
      этих пламенных чистых бутонов,
      сквозь листвы кружевной абажур
      ворожащих по-детски бедово:
      обожгу, обожгу, обожгу...
      Чтоб, навеки запомнив такое,
      видел из-под приспущенных век
      я, по сути, и не бестолковый,
      а такой шебутной человек,
      это сходство разящее с мыслью
      той, к которой я руки простер...
      И качался зеленою высью,
      не кончаясь на этом, простор.
      1968
      ТРАВНИК
      А. А. Михайлову
      Мне приснилось: волшебный травник я листал
      и, как листья, его шелестели листы.
      Эти травы не виданы в наших местах,
      небывалой они красоты.
      Обнялась трава адамова голова
      с печальной плакун-травой;
      прикрыш, тирлич и разрыв-трава
      вздыбились над землей.
      И недетский ужас мне горло сковал
      и волосы поднял мои;
      они качались, словно трава;
      холод густел в крови.
      Сон колыхался, как зыбкий туман.
      Сердце стучало сильней: "Замри!"
      И на месте цветастых, как ситцы, полян
      мне открылись клады земли.
      Но не взял я ни камня, и злата не взял;
      и во сне, словно бы наяву,
      я траву нечуй-ветер усердно искал,
      одну нечуй-ветер траву.
      Мне говорили: "Смешной чудак!
      Травы не бывает такой.
      Что же ты ищешь? Зачем же ты так?
      Брал бы что под рукой!"
      Пусть молва будет тысячу раз права,
      повторяется вновь и вновь;
      все равно существует эта трава,
      свободная, как любовь!
      Где же, где же эта трава?
      Где же моя любовь?
      7.04.68
      * * *
      Старинный дом. Тенистый двор.
      Деревьев долгий разговор.
      И, право, стоит подстеречь
      их нестареющую речь.
      Сравнить блистание листвы
      с сияньем трепетным плотвы.
      И обойти молчащий дом,
      облитый лунным серебром.
      Окно нет-нет блеснет, как глаз,
      как будто всматриваясь в нас.
      Немало рифм за гранью лба
      нам приготовила судьба:
      Живут балет и бой раба,
      и арбалет, и лет арба...
      А мне б точней перевести
      дыхание и дрожь листвы;
      суставов неумолчный треск
      и окон дома странный блеск;
      чтоб встали, как к ребру ребро,
      в стихах - дом, двор и серебро.
      10 - 11.05.69
      * * *
      Не знаю сам, чего добьюсь, но знаю,
      что не могу и дня прожить без песни,
      что только в слове обретаю радость
      и сам с собой нередко говорю.
      А также повторять люблю признанья
      людей, задолго живших до меня.
      В них - мой восторг, мое движенье мысли,
      моя манера относиться к слову
      хирургу впору - жестко и легко.
      Но все-таки мне мало вечных истин,
      хочу я отыскать свои, чтоб кто-то
      мои стихи читая, задохнулся
      от жуткого блаженства красоты. .
      30.10.74
      Из книги "БЕЛЕС"
      ("Жалын", Алма-Ата, 1982)
      ЛУГ
      На лугу - Шереметьевки близ
      я внезапно подумал о сыне...
      Здесь сосняк молодой и осинник,
      как подростки, стыдясь, обнялись.
      Я представил, как рядом идет,
      как он лезет бездумно в болото;
      и еще несказанное что-то
      потянуло вперед и вперед.
      Я увидел шеренги могил,
      расположенных друг против друга.
      Среди этого адского круга
      я один о спасенье молил.
      Я увидел провалы глазниц,
      что распяты на ржавых прицелах...
      Кто задумался, есть ли мицелий
      у людских бесконечных грибниц?!
      Кто, впадая в воинственный раж,
      за гробами шел, как за грибами?
      Шевелил я беззвучно губами:
      "Неужели сын - тоже мираж?!"
      Оглядевшись, я понял: кругом
      не могил чернота, а окопы;
      и опять неподвластное что-то
      подтолкнуло - скорее пойдем...
      Солнце выше, пора и домой.
      Но грибов не прибавилось в сумке.
      Тридцать лет, как единые сутки,
      размотались... Клубок непростой.
      Я заметил: окопы одни
      поровнее и глубже... Напротив
      поразмытей. Наверно, полроты
      в обороне стояло в те дни.
      А враги, представляю, все прут.
      Блиц-пехота, а может, и танки.
      ...А сейчас тут маслята растут,
      сыроежки, но больше поганки.
      20.07.79
      НА ВЫСТАВКЕ РИСУНКОВ
      НАДИ РУШЕВОЙ
      Зал забит до отказу.
      Не редеет толпа.
      Вот рисунок. Показан
      скорбный профиль Христа.
      Чей работал фломастер,
      узнаем без труда:
      Маргарита и Мастер...
      Надя Рушева...Та...
      Память тотчас услужливо
      справку выдаст о ней.
      А спрошу я: "Не нужно ли
      быть немного добрей?!
      Что нам выставка - "зрелище"?
      Может, бокс или цирк?
      - Сколько страсти и зрелости!
      - Ах, булгаковский цикл!
      - Сколько силы, размаха!..
      Мне совсем не смешно.
      Погодите, не ахайте!
      Это - грешно!
      Поумерьте восторги
      у толпы на виду.
      Ваши реплики - торги
      ценят чью-то беду...
      Надю вспомните. Девочку.
      Как она, не дыша,
      держит чуткую веточку
      карандаша.
      И рисует, рисует...
      Называйте судьбой
      то, что вечно рискует
      самою собой!
      Мозг не выдержал. Хрупкий.
      А себя не берег.
      И уложены руки
      в изголовье берез.
      А чужому рассудку
      Невелик интерес.
      10 000 рисунков!
      10 000 чудес!
      Раструбили газеты.
      Расшептали уста.
      Все рисунки - в глазете,
      как на вынос гроба.
      Неужели бездонно
      вдохновенье текло,
      чтобы кто-то бездумно
      пальцем тыкал в стекло...
      Не увидев за творчеством
      человечьей души,
      мерил мерою порчи:
      слава, шум, барыши...
      Вы, умишками щуплые,
      дети сытых квартир,
      словно тело не щупайте
      ни стихов, ни картин!
      К черту все замечания!
      Наде - больше дано.
      Ей привычней молчание.
      Словно вечность - оно.
      21.03.71
      Из книги "ЛИЦА ДРУЗЕЙ"
      (Чебоксары, 1982)
      * * *
      Анкета моя коротка:
      Родился, учился, работал.
      Приметливая рука
      черкнет полстранички всего-то.
      А то, как стремительно жил,
      как жилы вздувались порою,
      как словом друзей дорожил,
      она, может быть, не откроет.
      И все-таки в каждой строке
      останется что-то такое,
      что с временем накоротке
      и, в общем, водило рукою...
      1973-19.08.80
      ВОЛЬНЫЕ СТИХИ
      1. Странное чувство
      Странное чувство мной овладело,
      словно я никогда не выходил на улицу;
      словно я никогда не видел белого света,
      упруго бьющего в лицо.
      И я вспомнил солнечное детство,
      мохнатого мотылька, белого и упругого,
      бьющегося в ладонях...
      Солнечный луч сместился,
      словно прошел сквозь призму воды,
      прозрачно-зеленоватой.
      Тоненькая леска,
      на которой висит время.
      2. Ритм
      Почему я хожу по улице,
      непрерывно напевая какую-то строчку?
      Словно вспомнив цветной сон
      милого детства.
      Ритм не оставляет меня.
      Он пронизывает тело
      сладостной дрожью существования;
      он заставляет приноравливать шаги
      к его размеру.
      Почему я не могу молчать на улице,
      беспокойной, как лента конвейера,
      как порожистая река?
      Дома молчу,
      когда один.
      3. Октябрь
      Нескладный журавль
      отбился от стаи.
      Засохшее дерево
      рухнуло в траву.
      Телефонные провода
      обросли инеем,
      а франтоватый сосед
      сбрил усы
      не любит
      изморозь под носом.
      Ночи стали темнее,
      а дни короче.
      А мне
      приснилась ты.
      4. Письмо Анне
      Знаешь,
      я никогда не писал тебе
      настоящих писем.
      Какие-то деловые записки,
      какие-то сообщения,
      после которых неудобно
      и извиняться.
      Смешно,
      но я не могу выразить
      своей любви,
      мгновенной и острой,
      когда вижу тебя
      всю
      от одуванчика волос
      до маленьких блестящих
      ноготков на ногах;
      всю
      как порыв ветра,
      который приподнял твое платье
      и хочет понести тебя на руках
      на край света,
      как это не могу сделать я.
      Мысленно
      я пишу тебе письма
      ежедневно.
      Ночь
      стирает написанное.
      5. Трилистник
      Людям нужна любовь.
      И тем, кто страдает,
      и тем, кто счастлив
      она укорачивает часы горя
      и продляет минуты радости.
      Не менее нужна вера.
      Она направляет,
      она поддерживает,
      она приводит к победе.
      Любовь и вера
      соединились в надежде.
      Как она необходима к тем,
      у кого нет любви,
      у кого нет веры.
      Трудно жить без любви,
      еще труднее без веры,
      невозможно без надежды.
      6. Прислушайтесь!
      Прислушайтесь!
      Сегодня сердце
      каждого честного человека
      счетчик Гейгера!
      1964-16.04.69
      СЛОВО И ДЕЛО
      В начале было Слово?
      - В начале было Дело!
      Оно для слов основа,
      оно сердца задело.
      Когда мне в книгу тычут
      вот посмотрите, нуте
      я говорю обычно:
      "Как время по минутам,
      как часики наручные,
      вы головы сверяете,
      наручники научные
      на мысли надеваете".
      Черным по белому
      пишу для одного
      в начале было Дело,
      сделайте его!
      1968
      ЦВЕТ
      Рядом с черным белое белей.
      Черное еще черней на белом.
      Жаль, не сразу различишь людей:
      Тот - бездельник, этот - занят делом.
      3.02.74
      ЮНОШЕСКИЕ СПОРЫ
      Ах, эти пьянки на Таганке
      и эти споры двух Россий,
      где словно бледные поганки
      бутылки винные росли.
      Какие здесь сверкали строки!
      Шел стихопад. Стиховорот.
      И если речь текла о Блоке,
      никто не доставал блокнот.
      И как я встряхивал упрямо
      свой чубчик, ежели порой
      Твардовского и Мандельштама
      стравить пытались меж собой.
      (Поэты в том не виноваты,
      что, на цитаты разодрав
      стихи живые - на канаты
      их шлют для утвержденья прав).
      Не помню доводы лихие.
      Однообразен был финал:
      меня очередной вития,
      не слушая, перебивал.
      Опять бряцали именами,
      друзей и недругов громя.
      Мне кажется сейчас - с тенями
      сражалась только тень моя.
      Ее бесплодные усилья
      достойны слова лишь затем,
      что те же слабенькие крылья
      у антиподов вечных тем.
      И если я пытаюсь снова
      тебя отстаивать, Мечта,
      то это значит - живо слово,
      каким освящены уста.
      Затем порой и грязь месили,
      учили наизусть тома,
      чтоб осознать, что мы - Россия,
      что жизнь - История сама.
      24.09.74
      СЕРДЦЕ
      1
      О чем тосковало ты, темное сердце,
      Чего ожидало?
      Удара инфаркта, позорного факта
      острее кинжала?
      Измены любимой? Невыносимой
      душевной разлуки?
      С чего ты томилось и что приключилось?
      А может, со скуки?
      Пугалось, как только пугаются