Попов: Согласен. Десятки лет я хожу в походы. Типичная ситуация: если успеть вечером поставить палатку до захода солнца, то все будет хорошо. Но не дай бог замешкаться. Наступит темень. Простое и элементарное при свете солнца дело становится сверхсложным. Вот и у нас сейчас своего рода последний шанс. Солнце пока светит, но оно уже повисло над горизонтом. Счет идет не на часы, а на минуты. Протянем, проспорим, отвлечемся на второстепенные дела, и сразу же всплывет масса новых проблем…

   Гусев: Больше ждать нельзя и больше не на кого надеяться, кроме как на себя.

   Попов: История России убеждает нас в том, что все крупные успехи связаны с тем, что страна имела правильную долгосрочную стратегию. Стратегически правильным — на века — был выбор Киевской Русью идеологии в виде православия. Стратегически дальновидным было и решение Александра Невского пойти на долгосрочное соглашение с Золотой Ордой и отказаться от линии князей Галицкой Руси на союз с Западом. А спустя сто пятьдесят лет стратегически обоснованным стал и отказ наследников Невского, московских князей, от сотрудничества с Ордой — когда она приняла ислам. Можно напомнить и об успехах долгосрочного курса первых царей на завоевание Сибири. И последовательные усилия Алексея Михайловича по мирной постепенной интеграции России и Украины. И о курсе Петра I и Екатерины II на превращение России в ведущую европейскую державу. В нашем веке стратегически оправданной была программа Сталина по индустриализации страны, завершившаяся созданием ракетно–ядерных сил. Или программа Косыгина по освоению нефти и газа Западной Сибири».

   Прерываю «стратега», ибо в приведенной цитате, что ни слово — то ложь, что ни предложение — то прославление самодурства, а общая направленность: «чего изволите, господин самодержец? Я мигом — одна нога там, другая — тут». Во–первых, Киевская Русь православие не выбирала, как я показал выше. Это ее заставили «выбрать» православие после Богдана Хмельницкого. В действительности Украина — униатскую церковь имеет, фактически — католическую, которую и Московия имела до романовских реформ, знаменитого церковного раскола. Недаром, как только Украина подписала Беловежский сговор, так и «перепрофилировала» свои храмы, о чем наши и церковь, и правители теперь вынуждены только «сожалеть». Во–вторых, Александр Невский вовсе не московский князь, а новгородский, а Новгород в 1240–1242 годах (годы битв при Неве и Чудском озере, а чудь — это финны) совсем не принадлежал Московии — источнике Российской империи. В третьих, что такое «долгосрочное соглашение Александра Невского с Ордой»? Даже по традиционной «основополагающей» романовской и советской истории (обе империалистические) Александр Невский не заглядывал в будущее более года вперед: напали немцы — побил, пришли татары — договорился, ибо «татарам» он не особенно и нужен был. Вот уж кто «долгосрочно договорился» с татарами, так это Иван Калита и его прямые наследники. Первый рэкетирствовал и «крышевал» над остальными русскими князьями, а вторые по 100000 разом продавали своих подданных в рабство, в Кафу. В четвертых, если бы и было это поповское «долгосрочное соглашение», то выглядело бы оно «соглашением» русского генерала Власова с Гитлером, и не иначе. Ведь вся Московия была под сапогом у «татар», а русский князь северский — нате вам, враги моей крови, «соглашение». В предыдущих разделах я это подробно рассматривал, вернитесь, не пожалеете.

   Но и это еще не все. Рассмотрим, что такое «князья Галицкой Руси». Галицкая Русь — это ничто иное, как Западная Украина, которая и сегодня очень близка к Западной Европе. И в последнюю войну они, бендеровцы и прочие, боролись не столько с коммунистами, сколько с гегемонией России. Это и по сегодняшнему дню видно. И скажите, Гавриил Попов, много вы знаете бывших наших республик, исключая президента одной их них, которые бы не стремились на Запад? В том числе и вся остальная Украина, не западная? Чтобы затуманить нам мозги, романовско–сталинские историки нашли в Московии еще один Галич, в котором якобы царствовал, не то сын, не то внук Невского (я об этом писал выше, когда исследовал источники соли на Руси). Поэтому правильнее отождествить Невского не с этим московским Галичем, а Галичем настоящим, закарпатским. Это, во–первых. Во–вторых, спросите любого русского, кто ему ближе по крови: украинец, серб, словак или, например, «друг степей калмык»? Только не обвиняйте меня в шовинизме, а ответьте начистоту, как на духу, имея в виду не отдельную конкретную личность, а обычаи, нравы, пристрастия, наконец, внешний облик. Прибавьте к этому всему еще то, что второй — завоеватель и покоритель вашей родины в узком смысле этого слова «родина». Уяснили вопрос? А теперь сопоставьте выгоды для народа «долгосрочного соглашения с Золотой Ордой» по сравнению с «отказом от линии князей Галицкой Руси на союз с Западом»? Так что же, Гавриил Попов такой дурак, что не соображает что говорит? Нет, он достаточно умен. Тогда, зачем это ему нужно? Смотри про лакея выше.

   Обратимся к фразе Попова «А спустя сто пятьдесят лет стратегически обоснованным стал и отказ наследников Невского, московских князей, от сотрудничества с Ордой — когда она приняла ислам». Во–первых, московские князья никогда не были наследниками Невского. Эдак наследницей древней индийской культуры надо считать Британскую империю, сделавшую Индию своей колонией. Или наследницей Древнего Египта надо считать Соединенные штаты, скупившие и свозившие к себе в Новый свет почти все древнеегипетские ценности. А Невский как–никак князь псковсконовогородский, северский, как тогда говорили, и страну его Московия завоевывала долго и упорно, не жалея солдат. «Брали» московиты Новгород, Псков и архангельские земли не меньше раз, чем «покоряли» Казань, вплоть до Аракчеева, устроившего там военные поселения. Да и сегодня псковская дивизия, не имеющая к Пскову никакого отношения кроме стоянки, дислоцирована именно там. Эдак, и Березовского, Потанина и прочих надо считать наследниками советской индустриальной мощи. Наследство, если еще Попов не позабыл, передается наследодателем, а не завоевывается, а тем более, не покупается при сплошном беззаконии, да еще и за гроши, и те в карман народа не попавшие, а раздербаненные чиновниками по карманам. О московских же князьях я очень подробно писал в соответствующих главах.

   Во–вторых, где это Гавриил Попов взял, что «татары» («Орда») приняли мусульманство незадолго до 1380 года? Ведь именно тогда «московские князья отказались от сотрудничества с Ордой». Невский разгромил немцев на льду Чудского озера в 1242 году, имел контакты с представителями Орды в 1238–1240 годах согласно школьной истории. Прибавим 150 лет, выйдет 1390 год. Что, Попов не знает об искони принадлежности «Орды» к мусульманству?

   Перейдем к «успехам долгосрочного курса первых царей на завоевание Сибири». Самое главное в том, что «интеллигенту» вообще не приходит в голову назвать завоевание народов подлым делом. Больше я об этом ничего не скажу. О советских народах, особенно малочисленных, и особенно в Сибири я достаточно сказал в предыдущих разделах. Теперь про «последовательные усилия Алексея Михайловича по мирной постепенной интеграции России и Украины». Может быть, Попов не знает о том, что это именно Алексей Михайлович запустил церковный раскол, утвердил законодательно и окончательно рабство своего собственного народа («Соборное уложение 1649 года»), что именно при нем русские «деревни в милю длиной оказались совершенно пустыми — люди разбежались по лесам», и что именно он является отцом Петра I?

   Специально для Попова приведу цитату из В. Ключевского: «А XVII век — это эпоха народных мятежей в нашей истории. Не говоря о прорывавшихся там и сям вспышках при царе Михаиле, достаточно перечислить мятежи Алексеева времени, чтобы видеть эту силу народного недовольства; в 1648 г. мятежи в Москве, Утюге, Козлове, Сольвычегодске, Томске и других городах; в 1649г. приготовления к новому мятежу закладчиков в Москве, вовремя предупрежденному; в 1650г. бунты в Пскове и в Новгороде; в 1662 г. новый мятеж в Москве из–за медных денег; наконец, в 1670–167 1 гг. огромный мятеж Разина на поволжском юго–востоке, зародившийся среди донского казачества, но получивший чисто социальный характер, когда с ним слилось им же возбужденное движение простонародья против высших классов; в 1668- 1676 гг. возмущение Соловецкого монастыря против новоисправленных церковных книг. В этих мятежах резко вскрылось отношение простого народа к власти, которое тщательно закрашивалось официальным церемониалом и церковным поучением: ни тени не то что благоговения, а и простой вежливости и не только к правительству, но и к самому носителю верховной власти». («Курс русской истории». Соч. в 8 т. М., 1952. Т. 3. С. 239–240).

   Еще одна цитата: «Матросам на кораблях петровских времен жилось очень неважно. Помещались они обыкновенно в трюме среди бочек с водою. Эти бочки часто давали течь; вода, вытекая из них, образовывала, смешиваясь с песчаным балластом, грязь, превращая трюм в какое–то болото. Рогожные кули, в которых хранился провиант, загнивали и распространяли ужасный запах; огромные корабельные крысы, случалось, кидались на людей и часто кусали сонных; провизию составляли дурно пропеченные сухари и солонина, часто уже испорченной доставленная на судно; в случаях долгого плавания эта участь постигала и свежую солонину, сухари покрывались противной зеленой плесенью, становились горькими и затхлыми, портилась и вода в бочках, принимая вид и цвет жидкого кваса, а вкус и запах тухлых яиц; каменный или песчаный балласт, занимая много места, не позволял погрузить достаточно воды и провианта, и при долговременных плаваниях часто случалось, что провизии не хватало, и матросам приходилось довольствоваться уменьшенными порциями. Больных и умерших было поэтому во флоте всегда очень много. Случалось, что всю эскадру охватывала какая–нибудь острая желудочная эпидемия и экипажи приходилось, для освежения кораблей, свозить на берег. Англичанин Поддон, один из лучших адмиралов Петра, относившийся к матросам очень хорошо и человеколюбиво, утверждал, что русский флот вследствие дурного продовольствия, терял людей вдвое более любого иностранного флота. В 1716 г. Девиер писал из Копенгагена так: «Здесь мы нажили такую славу, что в тысячу лет не угаснет. Сенявинской команды (знаменитый адмирал Сенявин) умерло здесь близко 150 человек, и из них много бросали в воду в канал, а ныне уже человек 12, которых принесло к дворам… и я, увидев то, хотя и не из моей команды, однако ж, велел вытаскивать из воды и хоронить, а народ здешний о том жалуется, и министры некоторые мне говорили и хотели послать к королю». В 1717 г. у Поддона рекрутам было доставлено такое продовольствие, что многие заболевали, шли в госпиталь, но и там от худого смотрения и содержания умирали; другой раз, тоже благодаря гнилому продовольствию у него из 500 рекрут осталось в течение одного месяца всего 278, да и те, почитай, померли с голоду… и обретаются в таком бедном состоянии от лишения одежды, что, опасаюся, вскоре помрут. Морские служители и по се число, 11 октября, содержатся на кораблях и ночуют, которым зело студено ныне. «Ваше сиятельство, — писал Поддон Апраксину, — неведомы есть о половине бедностей людских здесь. Боже, помоги им!» […] Но все эти недостатки, злоупотребления, вольные и невольные прорехи, покрывала могучая воля одного человека, которому море было родной стихией, а морская служба — любимое дело. Корабли петровских времен не стояли праздно в портах и выходили в море вместе со льдом, часто прорубаясь в нем, и только окончательное замерзание моря глухой осенью загоняло петровский флот в гавани. Благодаря такой школе, вырабатывались хорошие моряки, и число крушений, например, было сравнительно очень невелико, несмотря на долгие и поздние плавания; победы над шведскими судами при столкновениях свидетельствуют также, что, несмотря на внутренние недостатки и тяжесть существования на кораблях, офицеры и матросы были одушевлены тем делом, которое делали, и делали его так, что адмирал Петр Михайлов (он самый, преобразователь) был ими доволен». (С. Князьков. «Очерки из истории Петра Великого и его времени». М., 1909, с. 138–140).

   А вот что, господин великодержавник Гавриил Попов, пишет знаменитая Е. Спиридонова: «Но не только бесчисленными денежными сборами расплачивалось крестьянство за широкий размах петровских преобразований. Оно платило кровавой ценой десятков и сотен тысяч человеческих жизней, вырываемых из крестьянских семей не только рекрутскими наборами, но и бесконечными мобилизациями на различное строительство. Еще с 90–х годов XVII века царь начал требовать сотни и тысячи крестьян «к строению морских судов», к «струговому делу», к «лесной работе» (заготовка корабельного леса), в «кормщики», в «гребцы на плоты», к постройке дорог, на сооружение фортификационных укреплений и т.д. С начала XVIII века в связи с ведением войны и развертыванием строительства флота, каналов, дорог, крепостей, городов эти требования возрастали. Мобилизация десятков и сотен тысяч крестьян на эти работы обескровливала и разоряла крестьянское хозяйство. Петр требовал проведения больших работ по строительству военных укреплений под Смоленском, Брянском, Москвой, на украинско–польской границе и т.д., куда сгонялись десятки тысяч крестьян. Десятки тысяч крестьян постоянно находились в лесах на заготовке «корабельных припасов», тысячи крестьян занимались их подвозкой к верфям. Тысячи плотников занимались строительной работой. […] Не меньшее количество крестьян отвлекалось от крестьянского хозяйства на постройку каналов и дорог. Еще в 1698 г. было начато строительство канала между Волгой и Доном (коммунисты закончили), недалеко от Царицына. Более 20 тыс. крестьян было согнано из разных областей страны на это строительство. Ну, чем не сталинский Беломорканал?). Начало Северной войны, потребовавшей напряжения всех сил и средств государства, заставило Петра отказаться от продолжения строительства Волго–Донского канала (Как Сталина от БАМа). Работы были заброшены. Колоссальный труд, вложенный крестьянами в земляные работы, пропал даром. После основания Петербурга было приступлено к спешной постройке Вышневолоцкого канала, который должен был соединить Балтийское море с Каспийским через Волгу. На сооружение этого канала было согнано 40 тыс. крестьян. Строительство канала было закончено к 1709г. Началось усовершенствование водных путей к новым балтийским портам. С 1719 г. началось строительство обводного канала вокруг бурного Ладожского озера, законченное уже после смерти Петра. Ряд лет со всего государства собирались и люди и деньги. […] Таким образом, даровой силой десятков тысяч подневольных людей обеспечивалось грандиозное для того времени сооружение необходимых для процветания русского государства каналов. Строители платили за это сооружение своими жизнями. […] Смерть косила людей, унося ежедневно десятки и сотни жизней. Убыль пополнялась новыми нарядами. 100–верстное сооружение Ладожского канала было выстлано костями крепостных людей. (Ау, державник А. Солженицын! Ваш ГУЛАГ — не первая песенка.) Но еще более тяжелым для русского народа оказалось строительство северной столицы — Петербурга, вставшей на страже петровских завоеваний. […] Правительство гнало несметные армии крепостных на строительство Петербурга, пресекая все попытки обреченных жертв избежать своей участи — найти могилу в гнилых болотах воздвигаемой столицы. И, действительно, мало кто из них вернулся в родные места. Каторжный труд, болотистая местность, нездоровый климат, отсутствие даже питьевой воды, голод и болезни убили десятки тысяч крепостных строителей. На фундаменте из костей крепостного народа воздвигался величественный Петербург. Интересно отметить, что петровское правительство полностью отдавало себе отчет в том, что посылка на работы по возведению новой столицы была равносильна каторге. В одном из указов предлагалось добровольно возвратившихся беглых солдат после наказания кнутом ссылать на каторгу, при этом местом каторги прямо назывался Санкт–Петербург». («Экономическая политика и экономические взгляды Петра I». М., 1952. С. 201–205).

   Теперь, господин Г. Попов, откройте БСЭ на статьях Киев, Киевская Русь и Новгород. Только не статьи читайте, они там все великодержавные, а посмотрите картинки. Это я к вопросу о православии и католичестве России. Иллюстрации–фотографии к статье «Киев»:

   1. Колокольня Софийского монастыря (17–19 века) - крест католический, с одной перекладиной.

   2. Андреевская церковь — три креста католические.

   3. Михайловская церковь Выдубецкого монастыря (1078–88 гг.) - крест католический.

   4. Кирилловская церковь (середина 12 века, реставрация 18 века) - три креста католические.

   Смотрим иллюстрации к статье «Киевская Русь»:

   5. Спасо–Преображенский собор в Чернигове (начат постройкой до 1036 г.) - кресты «полу православные» (с короткой верхней перекладиной, но без короткой нижней наклонной перекладины).

   6. Софийский собор в Новгороде (1045–50 гг.) - 5 крестов, все — католические.

   7. Николо–Дворищенский собор в Новгороде (заложен в 1113 г.) - видно только основание креста, но оно опирается на полумесяц в виде «лодки».

   8. Церковь Спаса на Берестове в Киеве (между 1113 и 1125 гг.) - три креста и все разные: главный крест католический, второй «полуправославный», основанием опирающийся на полумесяц — лодку, третий — тоже «полуправославный», так как с двумя перекладинами вместо трех.

   9. Собор Михайловского Златоверхого монастыря (около 1108 г.) - 5 крестов и все — католические.

   10. Мозаика Михайловского Златоверхого монастыря (начало 12 века) изображает архидьякона Стефана — бритого. Православные не брились, а юноша не мог успеть дослужиться до архидьякона.

   11. Новгородский кремль — кресты католические на храмах, а на стеновых башнях — петухи вместо крестов.

   12. Церковь Благовещения на Аркажах (12 век) - крест католический.

   13. Церковь Спаса на Ильине улице (1374 г.) - крест католический.

   14. Церковь Федора Стратилата на Ручье в Новгороде (1360 г.) - крест католический.

   Не удержусь и приведу несколько строк из самой статьи: «Большое значение для Новгорода (Великим не назван, хотя речь идет именно о нем) имело включение его в состав Русского централизованного государства (1478 г.). В 1546 году по количеству дворов (5159) и населения (35 тыс. человек) занимал третье место среди русских городов (после Москвы и Пскова). В нем было свыше 1500 лавок, насчитывалось свыше 200 ремесленных профессий. Его население к середине 17 века (через сто лет после подсчета) сократилось до 8 тыс. человек (в 4,5 раза.». В разделе об археологии Новгорода написано, что в мостовых Новгорода насчитали 28 ярусов бревен, один под другим, причем не из круглых бревен, как это делалось на остальной «святой Руси» ленивой, а из полубревен, так называемых «распилов» или «однорезок», круглой стороной вниз, плоской кверху, чтобы экипажам было гладко ездить, как на асфальте.

   Здесь нет ни единого прямого слова о геноциде великих новгородцев Московией, но из смысла контекста этим геноцидом так и прет. Во–первых, я подумал о старых дореволюционных кирпичах, стоящих веками без видимого разрушения, в сравнении с советскими, которые выкрашиваются из стен уже на третий год после постройки. Потом перешел мысленно на советские шпалы для укладки рельсов, которые в среднем выдерживают 10 лет службы, и сравнил их с теми шпалами, которые укладывали на первой российской железной дороге из Москвы в Петербург. Они должны были прослужить лет 30, не менее, так как делались с умом. У царских шпал и новгородской мостовой должен был быть один способ антисептики — обжиг на костре и пропитка дегтем, дефицита которого в тех краях вовек не было. Принимая срок службы очередного новгородского «яруса бревен» на мостовой не менее 30 лет, можно узнать и время укладки первого слоя мостовой, оно определится: 1546 год минус (30 х 28 = 840 лет), равняется 706 год новой эры. И не надо никаких летописей, которые можно подделать как рубли. Хотя по летописям Новгород основан в 859 году, что близко к рассчитанному мной.

   Затем надо произвести другой расчет. Если считать официальную дату основания Москвы как 1147 год, хотя вернее ее считать как 1380 год (смотри «новохрон–2»), то к 1546 году она за 400 лет с нуля стала первым городом Руси, а если по второй версии, то всего за 166 лет. В принципе такой рост возможен, на мировой карте и не такие скорости роста наблюдались. Смущает то, что Псков назван вторым городом по величине в то время, когда он всегда был меньше Новгорода. Ведь Новгородская республика простиралась до Белого моря и Урала, а не Псковское княжество. Значит, если верить приведенной цитате, в 1546 году, всего через 68 лет после «присоединения к Московии» Новгород потерял уже свой статус самого большого города, хотя и имел 1500 лавок. И, представьте себе, Аракчеев еще не заводил там военных поселений, и не наступил еще 1650 год, царствования Алексея Михайловича, второго Романова, «середина 17 века» как выражается энциклопедия. Вот тогда–то и уменьшилось население в 4,5 раза против уже уменьшившегося к 1546 году.

   А древнейшему мастерству великих новгородцев мостить улицы Московия так и научилась, так и ходили по уши в грязи в своем Замоскворечье. И сегодня в огромной Московии, одной шестой суши, дороги строить так и не научились. Зато Великий Новгород с его древнейшей культурой стерли практически с лица земли.

   И еще об одном курьезе историческом хочу сказать. Новгород–Северский расположен в Черниговской области на Украине, то есть на глубоком юге от Новгорода Великого, который и должен быть не только первым, но и Северским по идее, если в те времена не путали стороны света. Притом Новгород–Северский был столицей Северского княжества. Если северский не от севера, то от чего же? Ведь в те времена не говорили «северный», слова такого не было. Если покопаться, много смешного и фальшивого тут можно найти. Да недосуг мне, надо к Попову возвращаться.

   Гусев:Иногда говорят, что последние пятнадцать лет были периодом отсутствия стратегии.

   Попов:Это не так. Стратегия была. И состояла она именно в том, что отрицалась сама необходимость стратегии. Другими словами, это была стратегия стихийности. Стратегия стихийности привела к многим неудачным итогам и политики перестройки Горбачева, и десятилетия ельцинских реформ. Наши доморощенные теоретики рыночной экономики доказывали, что рынку нужна свобода, что ему и чужда, и вредна стратегия как наиболее выраженная форма регулирующей деятельности государства. Рынок, мол, без всякой стратегии, автоматически все сделает сам. А нашим начальникам остается пользоваться своими привилегиями — сидеть с открытыми ртами и, как Пацюку из гоголевской повести, глотать прыгающие к ним из миски галушки. Но ведь есть современный опыт развитых стран, которые усиливали действия рыночных механизмов активностью государства. Государство может работать именно как партнер рынка. Мы помним сказку Пушкина, в которой Гвидон, посаженный в бочку вместе с матерью, упрашивает волну: «Не губи ты наши души, выплесни ты нас на сушу!» Гвидон не очень–то рассчитывал на стихийность и просил о вмешательстве.

   Совсем обезумел, что ли? Ведь «волна» — это и есть стихия, Гвидон ее и просит, чтобы она, «стихия» спасла от произвола людской власти, посадившей Гвидона в бочку. Ни дать ни взять нашкодивший лакей. Гаврюша, ведь государство по–твоему и поступало не только 70 лет кряду, при коммунистах, но и с 16 века. И что вышло? Забыл что ли, как на Межрегиональной группе пел? Правда, еще до того как предложил узаконить взятки чиновникам.

   Гусев:Если даже одну бочку с двумя душами нельзя доверить стихии, то что можно сказать об огромной стране с десятками миллионов граждан и при этом в сложнейший период ее истории?

   Попов:Еще две тысячи лет назад Сенека сказал: «Если не знаешь, куда плыть, то никакой ветер не будет попутным!» И мы на собственном опыте, разбивая лбы, убедились, чем оборачивается отсутствие стратегии в экономике. Что значит жить без стратегии — увидели люди, которые не раз терпели многие лишения в прошлом и готовы и сегодня многое вытерпеть — если только будет ясно, когда и каким путем будут преодолены сегодняшние тяготы. Что значит жить без стратегии — хорошо знает молодежь, которой очень трудно определить свое будущее без знания перспектив страны и государства. Что значит жить без стратегии — знают и наши предприниматели, которых в первую очередь зигзаги политики в условиях неопределенности толкали все эти годы и к отказу от инвестиций, и к экспорту за рубеж весомой части их накоплений. Видим мы и то, чем обернулось отсутствие стратегии для самой бюрократии, которая стала жить по схеме «после меня хоть потоп».

   Господин Попов, не передергивайте карту, это шулерство, не меняйте под столом «шестерку» на «туза»! Это подло, за это подсвечниками по голове бьют! Наши то люди, все без исключения, имеют стратегию, только она в корне отличается от стратегии их государства. Им надо посадить картошку, выкопать погреб, вырастить детей и не пустить их в нашу сумасшедшую армию. Вот их стратегия. А у их правителей совершенно иная стратегия: заморить народ голодом, чтобы от изнеможения не восстал, отправить его рыть идиотские каналы, чтобы ему некогда было думать о своей стратегии, и «забрить» в армию на страх всему миру и гражданским остаткам его самого, народа этого. И только не упоминайте, пожалуйста, предпринимателей. Они почти все к народу никакого отношения не имеют. Это выродки народные: украл и побежал в Европу пропивать. Нигде в мире нет такого, чтобы внешние государственные инвестиции были больше частных внутренних. А у нас именно так.

   Гусев:В свете и исторического опыта страны, и опыта последних лет обоснован вывод: России необходима долгосрочная стратегия. В чем, как вам кажется, должны состоять ее исходные целевые установки?

   Попов:Целью, на мой взгляд, должно стать сохранение России в постиндустриальном мире XXI века в качестве одной из ведущих мировых держав. Или Россия останется великой державой, или она не сохранится, превратившись в ряд русскоговорящих государств. Далее — я думаю, что главной целью долгосрочной стратегии является увеличение численности наших народов, и в первую очередь русского народа. Не имеет смысла строить дом, если в нем не будет жить сам строитель. Не имеет смысла засевать поле, которое будет убирать не сам пахарь.

   Господин Попов, это ведь не цель, а пожелание Манилова, не сегодняшнего, а гоголевского, из «Мертвых душ». Цель может быть поставлена, если разработаны и имеются в наличии средства для ее достижения. Тогда это цель, в противном случае — это маниловщина. «Ведущая мировая держава», президента которой не на все заседания «семерки» пускают. Его и пускают только потому, что заржавленные наши ракеты могут вдруг начать спонтанно взрываться. Чтобы узнать, сколько там коррозировать им осталось? А потом без нашего президента договориться, что же в этом случае им делать? И давать или не давать нам денег? Более щепетильный человек давно бы со стыда сгорел, а наши еще чванятся, как бояре в 16 веке, о которых слова иностранцев я уже неоднократно приводил. Гитлер, помнится, тоже очень о численности народа заботился, для войны. И Сталин. Аборты запрещали. Я в другом месте еще поговорю о размножении рабов, в разделе «животноводство».

   Гусев:Ну а если перейти к «мясу» стратегии, к ее содержанию…

   Попов:Я не раз говорил о многих конкретных проблемах стратегии для России. О необходимости на весь переходный период свести к минимуму цены на энергоносители — чтобы удешевить инвестиции и создать общую дешевую базу для экономического роста. В сочетании с дешевой (по меркам США и Западной Европы) рабочей силой был бы создан мощный исходный плацдарм для подъема экономики. О транспортных тарифах, которые должны быть низкими — чтобы обеспечить взаимодействие и единство страны, единство народа, единство культуры и образования. Нельзя же считать единой страну, где из–за цен на билеты нельзя детям ездить к родителям, нельзя студентам свободно выбирать место учебы. Где даже съезд партии или союза учителей становится тяжелейшим финансовым испытанием! Словом, надо возродить тарифную политику времен Витте и Сталина. Очень важный блок: первоочередное развитие экспортных отраслей высоких технологий. Не может быть в XXI веке великой страна, не лидирующая в двух–трех отраслях высоких технологий. Англию подняла паровая машина, США — автомобили и электричество, Японию — полупроводники. И для нас поиск такого научно–технического «конька» и концентрация для его развития всех резервов — центральная проблема XXI века. Говорил я и о создании экологически чистого сельского хозяйства.

   Господин Попов, опять маниловщина. За счет чего вы собираетесь снизить проездные тарифы? Не зеков же запрягать в железнодорожные составы? До этого даже ваш любимец Сталин не додумался? Или вы увидели, что министр железных дорог и самолетный зять бывшего президента вагонами деньги за границу возят? Они, наверное, возят, но не поймали же вы их? О «двух–трех отраслях», господин Попов, я уже объяснял Примакову, загляните туда. А у Витте не было такой идиотской тарифной политики, он просто давал деньги переселенцам, а потом они их с лихвой возвращали в бюджет в виде налогов, производя товары на новых землях. Господи, сколько же объяснять, что у России сроду не было никакой технологии, кроме военной, и то — наполовину ворованной. Хотя, я и это объяснял Примакову.

   Гусев:Новый президент, новая Дума, новое правительство создали исключительно благоприятные условия для концентрации внимания на проблемах стратегии. И на самом деле о стратегии заговорили все. Это радовало. Но вот прошел год, а мы, в общем–то, все еще на стадии разговоров. Более того, создается опасность того, что президент может упустить свой главный резерв, выпустить из рук свою жар–птицу. Почему?

   Попов:Да потому, что принял бюрократические процедуры разработки стратегии. А ведь именно бюрократические процедуры загубили при Ельцине проблему национальной идеи. Новой России нужна не только новая стратегия, но и новая демократичная процедура разработки этой долгосрочной стратегии.