Дверь, ведущая в донжон распахнулась внезапно. Сержант молниеносно обернулся, гвардейцы схватились за оружие, граф сразу же узнал треск волшебного огня. Из двери, пятясь, показался Аллеко, отчаянно отбивающийся пылающим магическим жезлом от наседающего врага. Икторн на мгновение остолбенел – в двери, тесня адепта, протискивалась крупная варга, клешни на передних конечностях щелкали у самого лица мага, с распахнутых жвал капала ядовитая слюна.
Для безусого юнца Аллеко сражался неплохо, но отослать варгу в одиночку у него шансов не было. Все решали секунды – граф выхватил из рук гвардейца короткое копье и прыгнул вперед, отпихнув мага в сторону. Черные клешни щелкнули там, где за секунду до того находилась шея несчастного, варга уставилась на нового врага большими фасеточными глазами, упруго раскачиваясь на членистых конечностях.
Граф нанес молниеносный удар в сустав и напрочь сшиб одну из клешней твари.
Насекомое яростно заверещало и пошло в атаку, щелкая жвалами и плюясь ядом.
Уворачиваясь от жгучих капель, Икторн изловчился всадить копье в шею твари со стороны поврежденной конечности, но вырвать его обратно не сумел.
Он не обманывал себя – для легкого оружия варга практически неуязвима, отослать ее за Грань можно только изрубив на куски невероятно прочный панцирь или изжарив тварь живьем, у них же не было ни приличного топора, ни даже огня. Положение спас опомнившийся маг – получив передышку, он сумел сосредоточиться и нанести врагу магический удар. Тварь осела на задние конечности и жалобно заверещала, но на второй удар у мага не было сил. Икторн бросился вперед и, ухватившись за застрявшее копье в опасной близости от жвал, отчаянным рывком перебросил нежить через парапет.
Протяжный визг варги оборвался смачным шлепком – сверхпрочный панцирь не выдержал столкновения с гранитными булыжниками, полыхнула беззвучная молния – тварь вернулась в царство Хаоса.
Граф ухватил за рукав пошатнувшегося мага.
– Кто они? Сколько их?
Аллеко всхлипнул, на физиономии у него красовались роскошные синяки, к слову сказать, не варгой оставленные.
– Несколько варг и нечки, вылезли из подвала и атаковали внезапно, мы не сумели организовать оборону, – маг вскинулся. – Там Янос! Ему нужна помощь!
Икторн крепко ухватил мага за руки.
– Куда! Безумец!!! С еще одной варгой нам не справиться, у нас слишком мало людей. – Граф притиснул мага к парапету. – Если варги сбились в стаю, у них должен быть предводитель. Во что одеты нечки?
Аллеко на секунду задумался.
– Там был Брен, уже обращенный. Бедняга, этим утром я отпустил его на свадьбу к брату.
– С ними должен быть Дваждырожденный, – резюмировал граф. – Только они умеют пользоваться Сосудами Скорби. Ты понимаешь о чем я? Нам надо исчезнуть, немедленно. Они пришли за мной, может быть они погонятся за нами и оставят других в покое. О Небо! Они опустошат город! И нам нечем их остановить.
Маг неуверенно кивнул.
– А как вы здесь оказались?
Граф невесело усмехнулся.
– Ты думал, Икторна удержат стены? Не допускай впредь такой ошибки. Побежали!
И они побежали, в открытую, не таясь, поскольку теперь все решала скорость.
Снизу, из темного колодца двора, донесся вопль нечеловеческой ярости. Граф весело кивнул магу:
– Похоже, кому-то мы не нравимся!
Сержант Дюрок уверенно вел их по полутемным коридорам Экту. Нервы людей были на пределе, в каждой тени, в каждом блике редких факелов мерещились затаившиеся монстры, но дорога пока была свободна. Предпочитая не спускаться во двор, Дюрок решил обогнуть замок по периметру, следуя по внешней стене.
Гвардейцы проникли в Экту вскрыв зарешеченное окошко, пробитое в северо-восточной башне локтях в тридцати над землей. То ли сержанту и его людям сопутствовала удача, то ли помогло вторжение нежитей – коридоры не охранялись. Теперь им следовало вернуться туда, к спрятанной веревке и лошадям, ожидающим у подножия крепостной стены.
Утомительный подъем по лестницам закончился, сержант выглянул из башни и пробежал вперед, вглядываясь в тени и прислушиваясь. Кругом было на изумление тихо, только ветер едва слышно шуршал между зубцами и полоскал полотнища флагов.
Луна еще не взошла, звезды равнодушно мерцали в бархатной черноте неба, туманной полосой тянулся Небесный путь. Во всей крепости не горело ни единого огонька.
Граф с присвистом втянул воздух сквозь зубы и выругался.
Предосторожности не помогли, враг атаковал внезапно, явившись с неба. С торжествующим клекотом из темноты на людей спланировала крылатая чешуйчатая тварь. Безошибочно выделив драгоценную добычу, ящер обрушился на Икторна, свалив с его ног и притиснув к камню.
На мгновение граф почувствовал облегчение – гатарны были не самыми страшными противниками, их чешуя не отражала удара копья, главным оружием тварей были мощные челюсти и огненное дыхание. Грудь ящера начала надуваться, еще мгновение – и каждый, кто не успеет скрыться в башне, превратится в живой факел. Рука Икторна нащупала на поясе мешочки с огневым зельем. Еще не очень понимая, что он собирается сделать, граф извернулся и пнул тварь в мягкое брюхо, голова ящера немедленно повернулась к человеку. Рискую потерять руку по локоть, Икторн сунул всю связку мешочков в глотку монстра.
Нежить на секунду опешил, вздохнул, кашлянул и отчаянно замотал головой. Сержант Дюрок и дюжий гвардеец копьями отпихнули тварь в сторону. Голова ящера вспыхнула, рассыпая белые искры и бьющееся в конвульсиях тело упало в темноту за стеной.
Беззвучная молния в этот раз была едва заметна.
Опомниться людям не дали, другой ящер стремительно вынырнул из темноты. Гвардеец, рассеченный могучими челюстями надвое, умер без звука, другой, сбитый крылом со стены, с воплем упал в темноту. Дюрок метнул копье, пробившее грудь ящера, раненная тварь дыхнула огнем, по счастью ни кого не задев, и тут за дело взялся Аллеко. Маг выкрикнул заклинание и копье вспыхнуло белым пламенем, с шипением погрузившись в тело ящера. Тварь забилась в агонии.
– Бежим!
Люди опрометью кинулись к дверям противоположенной башни. Едва скрывшись за дверью, маг поймал Икторна за руку.
– Если у них есть еще один гатарн, на равнине нас переловят как кроликов!
– Ты сможешь замаскировать нас как-нибудь?
– Только очень ненадолго, а ехать до Лапареты не меньше двух дней.
Граф не мгновение задумался.
– К счастью, они этого не знают. Попробуем их обмануть!
Фернадос неторопливо возвращался к границе, поминутно ожидая встретить едущего навстречу Икторна. Тяжелые думы, одолевающие старого мага, почти не давали ему сосредоточиться на дороге.
Известия, полученные на Совете, подкрепляли самые худшие опасения. Когда-то маг малодушно мечтал о том, чтобы умереть прежде, чем разразиться новая война со Злом. Увы! Он не только дожил до этого момента, но и призван, судя по всему, сыграть в назревающей битве не малую роль.
А как он расскажет о происходящем графу? Скрывать правду больше нельзя, информация может оказаться жизненно важной для обоих Икторнов, и плевал Фернадос на тайны Гильдии.
Гнедой мерин мага по кличке Урша спокойно рысил по дороге, Фернадос ценил его за покладистый нрав и ровный шаг и всегда старался взять с собой в дорогу, если обстоятельства не требовали быстрой скачки.
Вечерело, повозки на дороге попадались все реже и реже, старый маг продрог и стал посматривать по сторонам, рассчитывая на приличный ночлег.
Трое всадников появились на дороге внезапно, Фернадос был уверен, что уловил эхо маскировочного заклинания. Троица явно направлялась к ним и маг придержал Уршу, жестом подзывая к себе Стража. Возможно, в нынешние смутные времена, с его стороны было неосторожностью выезжать в сопровождении одного лишь Вильяма, даже путешествуя по Ункерту.
Подъехав, незнакомцы оказались молодой темноволосой волшебницей и двумя сопровождающими ее Стражами. Маги обменялись вежливыми кивками.
– Да прибудет ваш путь в Свете! Я – Фернадос де Лавара, приветствую тебя, – ритуальное приветствие по обычаю начинал старший.
– Свет да осияет всех нас! Я – Перрита из Лемра, приветствую тебя, – зеленый дорожный плащ ненароком сполз с плеча красавицы и на мгновение открыл висящий на цепочке магический Амулет в виде хрустальной птицы.
Только посвященный мог оценить степень доверия, оказанного Фернадосу членом Зеленого Совета.
– Чем я могу быть полезен прекрасной леди? – осведомился маг, не дрогнув ни единым мускулом и внутренне изнывая от беспокойства.
– Я – вестник, – отозвалась волшебница, – Боюсь, я принесла дурные вести.
– Я начинаю привыкать к этому, – вздохнул Фернадос и жестом пригласил леди Перриту отъехать в сторону, Стражи остались на дороге. Едва вечерние тени скрыли магов от посторонних глаз, голос волшебницы неуловимо изменился, взгляд стал властным и решительным.
– Вы знаете, кто я, мэтр Фернадос, поэтому обойдемся без формальностей. То, что я скажу, весьма печально, – леди-адепт встретила взгляд мага. – Мы опоздали, опоздали уже в момент нашей последней встречи – ортодоксы не дремали. Все выяснилось сегодня: магический надзор обнаружил группу тварей, покинувшую Дебри и продвинувшуюся далеко вглубь территории Ункерта. Естественно, встал вопрос о цели их визита и мы узнали, что лорд Икторн вовсе не едет в Тарильен в сопровождении надежной охраны, а находится в замке Экту, что на границе восточных пустошей, в обществе всего лишь двух магов, один из которых внушает нам серьезные опасения, – Фернадос в отчаянии закрыл глаза, а волшебница продолжала. – Нежити будут там раньше нас, но если Икторн переживет первую атаку, ему потребуется наша помощь.
– Он переживет ее, – на мгновение взгляд мага устремился в недоступные глазу пространства. – Мудрость Икторна несомненна, отвага его безгранична.
– Время дорого, вы единственный, кому он может поверить.
– Да, – Фернадос встряхнулся и огляделся по сторонам, – но мне надо сменить лошадь, иначе я далеко не уеду.
– В двух лигах отсюда, на постоялом дворе вас ждут быстрые кони и двое спутников, остальные присоединятся к вам в дороге. Это надежные, проверенные люди, отряд будет невелик – шесть адептов и пятнадцать Стражей.
– Не будем медлить, в путь! – Фернадос пришпорил Уршу, чего отродясь не случалась и гнедой мерин, несказанно удивленный выходкой хозяина, перешел в тяжелый, неровный галоп.
Маленький табун исчез в ночной степи, граф тяжело вздохнул:
– Не знаю, увидим ли мы их еще раз.
Аллеко, окончательно вымотанный последним заклинанием, устало проводил лошадей взглядом:
– Они будут бежать не останавливаясь до рассвета, кроме того, я дал им ночное зрение, есть шанс, что они не переломают ноги на камнях.
– Ты все сделал прекрасно! – ободрил мага граф. – Спасибо, что подумал о лошадках, я ведь знаю, как ты устал.
Маг отмахнулся:
– Ерунда! Маскировочное заклятье продержится часа два-три, пора подумать, что мы будем делать.
Улыбка Икторна приобрела маниакальное выражение.
– Как полагаешь, им хватит часа, чтобы понять, что мы ушли?
– Боюсь, они уже это поняли, – отозвался маг. – С минуты на минуту начнется погоня.
– Тогда, нам стоит пойти к воротам и посмотреть на нее.
Семь пар глаз недоуменно уставились на графа.
– Не смотрите на меня так! – хмыкнул он. – Где же еще нам прятаться, как не в Экту? Пока они не обнаружат обман, им и в голову не придет вернуться в замок.
– А что, – задумчиво протянул маг, – оригинальное решение!
– Здорово придумано, сэр! – Сержант Дюрок взвалил на плечи огромный узел, рассчитанный на вьючную лошадь. – Пойдем, поглядим на идиотов, пока не разбежались.
Месяц наконец поднялся над горизонтом, свету это прибавило не на много – с севера наплывали облака – однако, даже в темноте, отряд, стремительно несущийся прочь от замка, был хорошо различим на фоне лунного неба. Теперь стала понятна причина внезапности появления нежитей – всадников было двое: первого, на огромной уродливой твари вряд ли можно было спутать с человеком, но второй явно им был. Он сражался с перепуганной лошадью и в момент, когда животное очередной раз шарахнулось в сторону, стали видны голубые сполохи, срывающиеся с его рук.
За дальностью расстояния граф не стал выказывать догадок, но Аллеко и сам понял все.
– Янос, – скорбно простонал маг, – Как он мог? Почему?
– Боюсь, он не первый и не последний, – хмуро пробормотал граф, подталкивая Аллеко в спину. – Пошли, мой мальчик! Он сделал свой выбор, надеюсь, для нас это не обернется катастрофой.
Где-то вдалеке раздался вопль ящера-гатарна, погоня набирала размах. Подняв узлы, предполагаемые жертвы двинулись вперед по окраине жутковато притихшего города и через четверть часа, никем не замеченные, проскользнули в распахнутые ворота замка.
Глава 11
Всю ночь меня мучили какие-то неопределенные кошмары – зубастые пасти изрыгали огонь, во мраке ворочалось враждебное Нечто, звучали далекие голоса и стук копыт.
Однако все минуло и ближе к утру я заснул сном младенца.
Меня разбудило солнце и громкие голоса – Мастер Лезвий и Страж обливались холодной водой и умудрились обрызгать проходившую мимо Изабель. Девушка, с поварешкой в руках, преследовала обидчиков, хохот и вопли вытащили из фургона любопытного Ирвина и теперь факир, сидя на козлах, давал мудрые советы обеим сторонам.
Обо мне пока не вспомнили и я позволил себе поваляться еще немного, размышляя над значением ночных видений. Я был уверен, что дух Мирандоса снова приходил ко мне во сне. Прошлый раз он предупреждал об опасности, в этот – отогнал кошмары и выглядел спокойным. У меня сложилось впечатление, что угроза жизни отца миновала, хотя бы временно, и я про себя решил, что обязательно расспрошу Крабата о происшедшем.
Зевая и потягиваясь, я выбрался из-под фургона и отправился умываться, в тайне надеясь, что сегодня водных процедур не будет. Увы, Станис очень не вовремя вернулся и помог мне вылить на себя целое ведро воды, а в здешних колодцах даже летом она – просто ледяная.
Мы как раз завтракали, оживленно обсуждая планы на день, когда из города по нашу душу прибыл давно ожидаемый маг.
Асторис оказался невзрачным человеком лет сорока, среднего роста и с коротко стриженными темно-русыми волосами. Одет он был очень неброско и о принадлежности его к могущественной Гильдии говорили только исчерченный рунами посох и двое Стражей, следующих за ним по пятам.
Они приехали из города верхом, оставили лошадей у дороги и осторожно приблизились к нашему лагерю.
Натан тяжело вздохнул и напустил на себя то идиотическое выражение, которое делало его похожим на великовозрастного щенка. Ирвин незаметно слинял. Я мысленно вознес молитву тем Силам, что хранили нас до сих пор.
Маг был любезен и учтив, он твердо остановил засуетившегося вокруг него Станиса и подсел к костру. Стражи притулились в отдалении. При ближнем рассмотрении, Асторис произвел на меня впечатление уставшего и издергавшегося человека, занятого решением дюжины проблем одновременно.
– Мне не хотелось бы причинять ненужного беспокойства, – начал маг, – Я много слышал о вашем представлении, оно пользуется у горожан успехом.
– Мы можем показать его вам прямо сейчас! – с воодушевлением начал Станис.
– Нет, нет! – маг поймал за рукав хозяина труппы, – Я с радостью посмотрю его сегодня днем. – Он усадил Мастера Лезвий на место. – Мне говорили, что в вашем цирке есть несколько редких зверей – кегары, белый волк. Это правда?
– О, да! – Станис расплылся в улыбке. – Хотите взглянуть?
– Если это не сложно, – кивнул маг.
– Изабелла, дочка, покажи господину наших зверушек.
Изабель одарила Асториса такой улыбкой, что маг едва не покраснел и позвала ангельским голоском:
– Ребятки, все сюда! Идите к маме!
Из фургона немедленно выпрыгнули пятнистые кошки и устремились к хозяйке, отчаянно урча. Натан вылез откуда-то из-за разбросанных тюков, подошел, робко виляя хвостом и немедленно сунул морду в котелок. Возмущенный кот огрел нахала лапой. Волк смущенно облизнулся и, не долго думая, плюхнулся на землю, заинтересованно поглядывая на полупустые миски.
Маг восхищенно рассматривал кошек.
– Восхитительно! Какие экземпляры! Во всем Ункерте найдется едва ли две дюжины таких, как эти. Какая расцветка, какой экстерьер!
Мастер Лезвий довольно внимал восхищению знатока.
– Нам говорили, их родители восходят к Белому Барсу Кер-Кантара.
– Они из одного помета? Не желаете продать одного? – оживился маг, почесывая подбородок блаженно жмурящемуся коту.
– Нет, – решительно заявил Станис.
– Жаль, – Асторис унывал недолго. – Но, если решите заняться разведением, только дайте знать – могу порекомендовать вас лучшим заводчикам. В Ункерте много любителей этих красавцев.
Станис благодарно кивнул.
– А это – тот самый белый волк? – маг сосредоточился на Натане. – Крупный зверь.
– Точно, мой господин, мы купили его щенком на севере Сантарры. По правде говоря, в нем есть примесь собачей крови, но внешне это не заметно.
Асторис кивнул и вынул из рукава кусочек копченого окорока.
– Иди-ка сюда, парень! Иди, что дам, – кегары заволновались, но Изабель поманила их и они смирились с судьбой. Натан осторожно подошел к незнакомцу, обнюхал его руки и смачно счавкал предложенное лакомство. Аромат мяса донесся и до меня, я сам был бы не прочь съесть это. Маг почесал оборотню лоб, Натан лизнул протянутую ладонь и еще раз внимательно обнюхал человека.
– Фи, попрошайка! – погрозила ему пальчиком Изабель, волк поджал уши и повилял хвостом.
– Ничего, ничего, – успокоил маг укротительницу. – Хорош, чертяка. Как он уживается с кошками?
– Он вырос вместе с ними, – улыбнулась Изабелла. – А кегары, в принципе, очень терпимые животные.
– Обязательно приду на ваше представление! – Асторис поднялся и отряхнул плащ. – Животные – моя слабость, но думаю – на остальное тоже стоит посмотреть. Всего доброго! Прошу прощения, если помешал.
Мы дружно стали уверять его, что были счастливы знакомству. Маг ушел и Стражи незаметно исчезли вместе с ним.
– Хороший человек, правда? – Изабель обняла кегаров. – Как жаль, что нам пришлось ему солгать.
– Ничего не поделаешь, – крякнув, Ирвин выпрыгнул из фургона. – Но вышло просто гениально!
Я повернулся к оборотню.
– Отлично сыграно, Натан! С таким талантом тебе не страшны все маги Гильдии.
Волк смущенно опустил морду. Мастер Лезвий покачал головой:
– Все это хорошо не кончится.
Несмотря на пессимизм Станиса, все обошлось. Асторис побывал на представлении и остался очень доволен, мы выдали всю нашу программу, Ирвин тоже выступил с очень эффектным иллюзионистским трюком. После представления маг даже заглянул за кулисы, чтобы лично выразить свое восхищение.
Однако Станис засобирался в путь.
– Не стоит привлекать внимание власть имущих, – объяснял он свою поспешность.
Натан уныло наблюдал за сборами, я понимал его чувства – ему предстояло покинуть родные места, быть может, навсегда, оставив друзей и близких в тягостном неведении. Пожалуй, это было даже хуже моего отъезда.
Мы стали счастливыми обладателями двух фургонов и шести лошадей, одна повозка целиком досталась женщинам, тесниться больше не приходилось.
Ранним утром маленький караван выехал в Ункерт и местная ребятня чуть ли не целую лигу провожала нас по дороге. Они не были разочарованы – Ирвин творил в воздухе огненных птиц и радужные шары, цыганки пели под аккомпанемент гитары, Станис гарцевал впереди, горяча вороного жеребца, увешенного мишурой и бубенцами.
Жизнь снова превратилась в дорогу и маскарад.
С началом пути странные видения вновь заполнили мои сны. Те, в которых не присутствовал Мирандос, неизменно начинались в холодной безграничности ночного неба. Головокружительный полет устремлялся вверх и во вне, там, за пределами всего, меня обступал странный тягучий мир, полный парящих скал и летающих замков.
В пространстве, не имеющем не верха, ни низа, блуждали разноцветные сполохи.
Камни, не отягощенные собственным весом, создавали фантастических очертаний арки и паутины, замерзшие водопады блистали бесчисленными радугами. Временами, среди наплывов камня угадывались какие-то строения, то ли поднимающиеся из скалы, то ли врастающие в нее. Асимметричность и иррациональность форм таили в тебе болезненное очарование, это было похоже на чудесный каменный сад, где ни один камень не напоминал другой формой или цветом. Абсолютная прозрачность эфира скрадывала расстояния и то, что казалось циклопическим строением могло быть булыжником не больше ладони, а неровный обломок скалы вдруг закрывал полнеба.
Перспективы просто не было, мир вокруг безнадежно потерялся в отражениях мириадов зеркал, исказивших само понятие о пространстве. Свет шел из ниоткуда, словно имел собственную жизнь и плодил красочные блики в самых неожиданных местах, а там, где сознание ожидало увидеть их источник были только пустота да редкие массивы облаков, сложенные изящными завитками дыма. Все было завораживающе необычно, но быстро утомляло, и я ни разу не досмотрел, куда влечет меня извилистый путь. Иногда, в вдалеке мелькали очертания будто бы замка, при одном взгляде на который у меня начинала кружиться голова, но он всегда был далеко и никогда не приближался.
Все шаренские дороги, подобно притокам большой реки, вливаются в Илкенский тракт – единственный сухопутный путь, ведущий от Моря Гроз во внутренние районы континентального Ункерта. В конце концов и мы выбрались на него, где-то на полпути между гаванями и болотистыми низинами Тарнхега.
Думая об Илкенском тракте, я ожидал увидеть вереницы тяжелых фургонов, везущих товары в Шарену и Ункент со всего необъятного Востока, из Саркессии и Южных морей, но движение по тракту было вполне умеренным. По правде говоря, знаменитый торговый путь оказался большой, порядком раздолбанной дорогой и мог бы, на мой взгляд, содержаться в лучшем состоянии.
Станис чувствовал себя здесь как рыба в воде – труппа не раз проезжала по этим местам. Он без труда находил еду, ночлег и аудиторию, платившую за представления пусть не так щедро, как жители Плавницы, но все же вполне сносно.
На меня же Ранкор произвел даже более удручающее впечатление, чем запустение Серединных равнин: за все дни пути нам не попалось ни единой рощицы или перелеска – все пространство вокруг было распахано и возделано, плотные зеленые изгороди разделяли поля на уныло-однообразные наделы и отгораживали их от обочин тракта на манер крепостных стен. Мутным ручейкам, гордо носящим название речек, не хватало силы зажурчать в арках каменных водостоков, проложенных под полотном дороги.
Фермерские усадьбы прятались за высокие глухие заборы, неотъемлемой частью любого дома были сторожевые псы. Хотя, недоверчивость населения можно было отнести за счет огромного количества бродяг и прочих сомнительных личностей, которые передвигались по тракту в обоих направлениях.
Но особенно скверное мнение сложилось у меня о придорожных трактирах.
На них путешественник натыкался за каждыми поворотом дороги, около каждого моста или колодца. Их было наверное раз в пять больше, чем на Западном тракте в Сантарре и, по большей части, это были грязноватые, задрипанные забегаловки. На каждом постоялом дворе имелась комната-другая на случай появления состоятельных путешественников, остальным же приходилось ютится в маленьких комнатушках и делить постель с многочисленными насекомыми. Если вам за ужином не подавали рагу с тараканами, гостиница считалась фешенебельной.
К чему их столько? А если бизнес окупает себя, почему бы не привести помещения в порядок? Как-то раз я поделился с Жаком своим недоумением.
– В былые времена здесь было гораздо оживленнее, – охотно пояснил Страж. – Тогда путь по Иссе был чрезвычайно опасен из-за нежитей и постоянных саркесско-шаренских войн. Сейчас добраться до Ункерта по Западному тракту через Сент-Арану можно быстрее, а главное – комфортней, хотя сухопутный путь обычно выходит дешевле, – он усмехнулся. – Погодите, вот доедем по Тарнхега и вы поймете, о чем я толкую.
Некоторые товары просто не выдерживают такой дороги.
Вскоре у меня появилась возможность проверить утверждения Стража на опыте – тракт углубился в болота.
Дорога, и без того не легкая, превратилась в сущий ад – она петляла и крутилась между топями и трясинами, как вензель королевской династии. Часть тракта проходила по вросшим в землю мостикам, раздрызганным насыпям и наплавным гатям и находилась в ужасном состоянии. Камыши подступали к самой обочине, тростник лениво покачивал серебристыми венчиками на почти несуществующем ветру, темное зеркало стоячей воды обступало блекло-зеленые острова растительности, в подернутых ряской заводях одурело горланили лягушки. К ночи фургоны останавливались на крошечных островках, укрепленных щебнем и сваями. Земля была сырая, разжечь костер не из чего, мы жевали холодную солонину с сухарями и запивали запасенной заранее водой, кутаясь в отсыревшие одеяла. Одежда не просыхала, все, что не было защищено магией, начинало гнить и плесневеть. Какая-то вонючая слизь залепила промасленную ветошь, в которую был завернут Меч Лун и Ирвину пришлось заменить ее куском кожи, наложив заново маскирующие заклятья.
Комары. Полчища всякой гнуси ежевечерне обрушивались на людей и животных, нас спасала магия Ирвина, как обходились прочие путешественники – я не представляю.
Фургоны трясло и дергало, стояла удушающая влажная жара, с болот несло тяжелым запахом гнили, а дорога смердела навозом и нечистотами. В довершении всего, прошел дождь и повозки стали поминутно тонуть в лужах и колдобинах. Маг, как мог, старался облегчить наше продвижение, но через неделю такого пути я просто осатанел и окончательно созрел для того, чтобы бросить здесь все пожитки и рвануть к суше налегке. Только мысль о том, как мне придется ночевать в этом аду без защиты заклинаний Ирвина, удерживала меня от этого шага.
Где-то на шестой день пути, я, к немалому удивлению, заметил в лиге от дороги, на одиноком холме остатки грандиозной крепости.
– Кому пришло в голову здесь строиться? – обалдело поинтересовался я у Жака, кивнув на руины.
– Это – Тарнхег Озерный, – процедил сквозь зубы Страж, налегая плечом на телегу.
С его последним усилием колесо вылезло из ямы и фургон прокатился немного вперед.
– Когда-то все это, – Жак обвел рукой безрадостный пейзаж, – именовалось Светлыми озерами и считалось, как говорят, прекраснейшим краем по эту сторону Иссы. Там, на востоке, из озер вытекала река Хелентир и через Красные горы устремлялась в Серединные равнины. Об ее радужных водопадах и пенных перекатах слагали поэмы, я видел их изображение в Гильд-Холле, на фресках в Зале Зеркал – такое описать невозможно. Тарнхег-на-Озерах был выстроен на острове и защищал весь этот богатый край от людей и нелюдей, ни кому ни когда не удавалось взять его стены штурмом. – По лицу Стража скользнула горькая усмешка. – А потом горы из Красных превратились в Проклятые и что-то там произошло – река перестала течь и озера разлились, долины заболотились и теперь Тарнхег практически обезлюдел, а путники матерятся, вспоминая о здешних местах. – Колесо фургона провалилось в очередную яму по самую ось, окатив нас фонтанами грязи. Жак аж зашипел от досады.
– А чтоб тебя! Ну-ка, навались!
Теперь-то я понял, почему большинство купцов предпочитают Илкенскому тракту путь через Сантарру – девять дней в тарнхегских болотах стоили месяца пути по Иссе.
Только вечером десятого дня дорога вынырнула из трясины и запетляла между заросшими ивняком холмами.
Мы взбодрились, даже лошади пошли веселей: всего в трех лигах от кромки болот раскинулся Кэмлон – первый ункертский город на нашем пути, просто жаждущий одарить усталых путников долгожданным приютом. В вечернем воздухе потянуло болотной сыростью, но колеса фургонов уже грохотали по пустынным улицам, следуя известному лишь Станису маршруту.
Вожделенная цель – дешевая гостиница – находилась в двух шагах от тракта. Два фонаря над воротами указывали припозднившимся странникам путь. Разглядеть во мраке вывеску мне не удалось, на стук и крики нам открыл хозяин с фонарем в одной руке и дубинкой в другой. Разглядев компанию, он пошире распахнул ворота, видимо, встречать замызганных до ушей путников ему было не впервой.
Все постояльцы уже спали. Сладко позевывающий конюх помог распрячь лошадей и вытащить из фургонов вещи. Хозяин узнал Мастера Лезвий и после короткой дискуссии отвел нам две большие комнаты на первом этаже. Кегарам предстояло ночевать в подвале.
Пока я, как зачарованный, смотрел на застеленную белыми крахмальными простынями кровать, разбуженные слуги натаскали воды в особую комнату, где стояла огромная дубовая бадья, позволяющая человеку залезть в нее целиком – близость Тарнхега требовала особого сервиса. Женщины мылись первыми, я – последним, но мне было на это наплевать. Умытый и умиротворенный, я добрался до своей постели и заснул сном праведника, который не в силах были смутить никакие видения.
Утром обнаружилось, что постоялый двор называется "Озерный король" и, если судить по названию, очень стар. Однако свойственного шаренским трактирам запустения в нем не было в помине – заведение выглядело чистым и опрятным.
Половина комнат пустовала, по словам служанки, это было скорее исключением, чем правилом – каждый, кто пересекал Тарнхег по Илкенскому тракту останавливался в Кэмлоне, так что гостиничное дело тут процветало.
Встав последним и не найдя своим скромным способностям применения, я плотно перекусил и решил сманить Натана на прогулку. Жак перехватил нас во дворе:
– Ты в Ункерте раньше бывал? – поинтересовался он у меня.
– Нет, – честно признался я.
