Государствам, которые, стремясь иметь свое ядерное оружие, уже пошли на определенные расходы, но теперь под давлением "ядерного клуба" и позиций ООН и МАГАТЭ согласились бы прекратить его создание, видимо, можно было бы предусмотреть соответствующую точно определенную компенсацию за понесенные издержки. Эти средства можно было бы найти как в самом "ядерном клубе", создав специальный его фонд, так и среди государств, подписавших новый "Договор о нераспространении ядерного оружия". Одновременно можно пойти на выработку коллективного механизма обеспечения ядерной безопасности государств, на принятие жестких контролирующих мер по борьбе с несанкционированными или даже преднамеренными пусками ракет как с ядерными, так и с обычными боевыми блоками со стороны новых членов "ядерного клуба" (Индия, Пакистан, Израиль, Северная Корея). Надо создать условия, чтобы выгоды от разработки собственного ядерного оружия для большинства неядерных стран не могли компенсировать ущерб (экономический, политический), который непременно будет нанесен им вследствие различного рода санкций со стороны "ядерного клуба" и других стран.
      Именно для этих целей и могут найти применение имеющиеся сейчас у ряда государств системы и средства предупреждения о ракетном нападении, противоракетной, противокосмической обороны. Большое значение для укрепления мер доверия имело бы создание специальных средств предупреждения о ракетном нападении на территориях других стран - членов "ядерного клуба", например, российских на территории США, а американских на территории России.
      Вполне очевидно, что в обозримом будущем международное сообщество все же придет к тому, что будет достигнуто международное соглашение, запрещающее всем без исключения странам владеть ядерным оружием. Попытка приспособить военное искусство к ядерному оружию полностью провалилась. Ядерное оружие является оружием массового поражения планетарного масштаба и его скорее всего следует лишить статуса национального, независимо от того, какое государство им обладает сейчас. Такое оружие, вероятно, должно принадлежать либо Совету Безопасности ООН, либо подобным советам, скажем, Европы, Америки, СНГ и т.п. Возможно, в переходный период на пути к полной ликвидации ядерных вооружений целесообразно создание специальных ядерных сил сдерживания лишь при Совете Безопасности ООН. Видимо, на этом же уровне сначала следует предотвратить и согласованными мерами воспрепятствовать распространению ядерного оружия, усилить контроль над ядерными запасами и узаконить тот минимум ядерного оружия, который в настоящее время разрешается иметь лишь законным членам "ядерного клуба".
      Было бы весьма полезным одновременное выступление всех членов "ядерного клуба" с заявлением об отказе от нанесения ими ядерных ударов первыми и переходе исключительно к концепции применения ядерного оружия лишь в ответных ударах возмездия, тем более что это выходит за рамки сдерживания обычных войн и конфликтов. Такой акт позволил бы значительно сократить дежурные средства ядерных государств, хранить часть из них на складах и, безусловно, отказаться от весьма жесткого и крайне опасного для нашей планеты режима пуска ракет, ориентированного на информацию систем предупреждения о ракетном нападении. Каждое суверенное государство должно вести свою политику так, чтобы у него не было вражды, прежде всего, с соседями, а также чтобы не было потенциальных противников среди нынешних или будущих членов "ядерного клуба". Противники ядерного разоружения всегда утверждали, что бывший СССР выступал за ликвидацию ядерного оружия лишь потому, что стремился сохранить свое явное превосходство в обычных вооружениях. Теперь это утверждение уже разрушено, и нет никаких причин и поводов цепляться за какие-либо новые препятствия.
      Ядерное привыкание
      Сейчас наша планета опасно перегружена ядерным оружием, исковеркана и искалечена его многочисленными атмосферными, подводными и подземными испытаниями. Как хронический больной, Земля уже свыклась с ним, приспособилась жить в условиях воздействия достаточно мощных радиационных осадков из атмосферы и непрерывной угрозы применения ядерного оружия санкционированно или случайно.
      "Ядерное привыкание" - это последствие проявления в ядерный век существовавшего с библейских времен апокалиптического видения страха всеобщей гибели на Земле. Во все исторические времена человечество привыкло жить в ожидании конца света. Постоянный страх перед неизбежным апокалипсисом выработал своеобразный иммунитет, привычку приспосабливаться жить в условиях опасностей и угроз. Люди привыкли и к ядерному оружию и даже перестали замечать его, ощущать тяжесть его над собой.
      С одной стороны, ядерного оружия, которое долго вселяло страх всем здравомыслящим людям на Земле, совершенно не боятся родившиеся в последние 40-55 лет как в самих ядерных, так и в безъядерных странах. Фактически уже достигло среднего возраста "ядерное поколение" людей на нашей планете, которое не испытывает никакого страха перед этим оружием, хотя последствия всех ядерных испытаний непрерывно сказываются именно на этом поколении. К сожалению, процесс вредного воздействия ядерных испытаний сохранится и в очень далеком будущем.
      С другой стороны, даже самый мощный ядерный потенциал государства не дает его населению ощутимого чувства безопасности. Тем более что находящееся сейчас в среднем и зрелом возрасте население неоднократно являлось свидетелем того, что ядерное оружие было не способно сдерживать ни малые конфликты, ни войны регионального масштаба. Хотя военная ядерная мощь еще не утратила своего значения, но в современном мире она уже не является главным и единственным фактором обеспечения национальной безопасности государства. Сейчас можно иметь самые современные ядерные вооружения и содержать их в высокой боеготовности и в то же время попасть в кабальную экономическую зависимость от других государств и поставить под угрозу свою национальную безопасность. Самая большая потенциальная опасность для страны - неэффективная экономическая политика, к которой, как и к ядерному оружию, привыкает народ этой страны. Сейчас основными в укреплении национальной безопасности становятся не военные, а экономические факторы. Множество примеров из военной истории показывает ныне живущему поколению, что под крышей ядерного "зонта", к которому оно привыкло, войны не только не сдерживаются и не прекращаются, а скорее даже поощряются и становятся неизбежными и обыденными. Войны с применением обычных средств поражения идут непрерывно в ядерный период. На ядерное оружие просто перестали обращать внимание как те, кто уже ведет вооруженную борьбу, так и те, кто живет в условиях "ядерного мира", тем более что Чернобыль в наше время не менее зловеще, чем Хиросима и Нагасаки в относительно недавнем прошлом, и показал всему миру, что такое оружие нельзя применять даже в единичном экземпляре.
      Кстати, как ни парадоксально, но именно чернобыльская катастрофа стимулировала интерес в ряде государств к значительно более дешевому радиологическому оружию, а значит, и к ядерным материалам. Трудно поверить в то, что в обозримом будущем наступит всеобщий безъядерный мир, но все же нетрудно видеть, что ядерному оружию уже приходит конец, его роль постепенно убывает и оно находится в фазе доживания, дослуживания.
      Поскольку ядерное оружие уже фактически перешло в разряд политического оружия и для этих целей его требуется гораздо меньше, следует ожидать гонки ядерных разоружений. Не исключены весьма значительные односторонние сокращения ядерных вооружений в ряде стран и согласованные многосторонние акты. На Международной конференции в США в начале мая 2000 года пять ядерных государств-членов "ядерного клуба" - США, Россия, Китай, Великобритания, Франция неожиданно выступили с совместным сенсационным заявлением, что своей конечной целью они считают уничтожение ядерных арсеналов и достижение договоренностей о всеобщем и полном разоружении. В заявлении отмечено также, что ни одна из пяти ядерных держав не намерена использовать ядерное оружие против какого-либо конкретного государства [30]. Это тупиковое оружие, и с тех пор, как оно было применено в Японии в 1945 году, фактически постоянно находится в режиме блокировки и самосдерживания. У него нет будущего, его судьба уже давно предрешена, ему на смену уже полным ходом идут другие, совершенно новые виды обычного высокоточного, можно сказать, высокоинтеллектуального оружия для вооруженной борьбы будущего. Ядерное оружие не может быть альтернативой этому новому оружию.
      Результаты войны в зоне Персидского залива в 1991 году и бесконтактные удары США и Великобритании по Ираку в декабре 1998 года, по Сербии и Косово в марте - июне 1999 года, Афганистану октябре - декабре 2001 года подтвердили, что высокоточное оружие с огромным успехом уже решает те задачи, которые ранее могли возлагаться лишь на ядерное оружие или на большие группировки сухопутных сил. И есть основания предполагать, что сейчас в США уже накоплено такое количество высокоточного оружия, которое эквивалентно примерно 500 ядерным боевым блокам баллистических ракет, а это значит, что войны и вооруженная борьба будущего уже находятся в области военного искусства. США устойчиво сохраняют за собой роль экономической и военной сверхдержавы и, вполне вероятно, очень скоро будут способны отстаивать свои национальные интересы в условиях опоры не на ядерное оружие, не на армию, а исключительно на большое количество высокоточного оружия и оружия на новых физических принципах. Но, как уже было сказано, при сохранении ядерных вооружений эти новые виды оружия могут стать и мощным дестабилизирующим фактором в условиях войны. Высокоточное оружие способно весьма эффективно поражать и ядерные системы как военного, так и гражданского назначения. В этой связи следует ожидать мощного давления, прежде всего, со стороны США на другие ядерные страны с целью заставить их пойти на значительные сокращения и ликвидацию ядерных вооружений.
      Для выполнения задач сдерживания в настоящее время и Соединенным Штатам Америки, и России достаточно иметь, по крайней мере, в 20-30 раз меньшее количество ядерного оружия, чем сейчас. Сокращение количества ядерного оружия уменьшит и вероятность его случайного или несанкционированного применения. Еще в начале 1960-х годов, в годы "холодной войны", тогдашний министр обороны США Роберт Макнамара считал, что необходимо иметь такие стратегические ядерные силы, которые обеспечивали бы в ответном ударе уничтожение до 25% населения и до 50% экономического потенциала противника. Для этого, по их расчетам, достаточно было иметь не более 400 ядерных боезарядов мощностью 1 Мт. В 1990 году директор Ливерморской лаборатории им. Лоуренса Герберт Йорк подтвердил, что эти критерии не изменились и в наше время. Но сейчас тот же Макнамара во время одной из встреч с автором данной книги в Вашингтоне в 1990 году сказал, что теперь он относится к ядерному оружию совершенно иначе. Он считает, что, исходя именно из собственных интересов, сами США должны добиваться, "чтобы потенциальный противник чувствовал себя в большей безопасности", и поэтому недопустимым является даже единичный ядерный удар по нему (об этом писали и "Известия", 1990, 17 ноября). Эту парадоксальную для такого крупного военного политика США мысль сам Макнамара объяснял тогда тем, что при ставке на ядерное сдерживание старые правила времен "холодной войны" уже не годятся. "Нельзя своим ядерным сдерживанием загонять ядерного противника в угол, из которого для него может оказаться только один выход - широкомасштабный ядерный удар". Именно это, по его мнению, чревато катастрофическими последствиями для нашей планеты. Хиросима, Нагасаки, Кыштым, Чернобыль уже не в полигонных условиях, но достаточно "убедительно доказали" всему миру, что неприемлемый ущерб для любого государства измеряется вовсе не тысячами, а лишь единицами мегатонн. Тем более что сейчас у ядерных государств нет политических причин для ядерной войны между собой.
      И, тем не менее, буквально в штыки было встречено и в двух прошлых, и в нынешнем парламенте России соглашение по весьма скромному сокращению стратегических наступательных вооружений СНВ-2. Вполне понятно и закономерно, что против этого соглашения выступали кроме представителей ядерного ВПК (как правило, это одновременно и члены Российской Академии наук, избранные еще в советское время) и представители оппозиции Президенту и Правительству России. Министерство обороны и Генеральный штаб заняли в этом вопросе скорее соглашательскую позицию, т.к. они лучше других понимали, что в решении этой проблемы нет другого выхода, кроме ратификации этого соглашения. Если бы мы не согласились тогда на двусторонние сокращения ядерных вооружений, то все равно пришли бы к этому же количеству ракет и боезарядов в одностороннем порядке в результате естественного процесса снятия их с вооружения уже к 2007 году.
      В новых условиях "достаточность" ядерного оружия для сдерживания агрессии следует обосновывать, уже не учитывая ранее существовавший состав как ядерных, так и безъядерных потенциальных противников коммунистической системы, поскольку сейчас все резко изменилось. Такие ядерные государства, как США и Россия, должны уходить от дуэльного противостояния и конфронтации. Отношения между нашими странами, особенно после 11 сентября 2001 года, становятся более предсказуемыми, и этим следовало бы воспользоваться и действительно пойти на значительное сокращение избыточных ядерных вооружений. Правда, США все же не стали относиться к России более уважительно или менее пренебрежительно. Именно они, вопреки позиции России, инициируют расширение союза НАТО на восток, организовали и осуществили вооруженную агрессию союза НАТО против Ирака, боснийских сербов и Югославии, а теперь они реанимировали разработки и проводят испытания в области противоракетной обороны.
      В этой связи и возникало закономерное желание у некоторых "привыкших" к ядерному сдерживанию политиков России демонстративно отказаться от ратификации Договора СНВ-2 и превратить его в розгу для воспитания американцев. Россия, по их мнению, должна была потребовать не вмешиваться в ее сугубо личные решения по поводу того, что из ее ядерного арсенала ей надо сокращать, а что ей еще пригодится. Не исключено, что она будет вынуждена прекратить предоставлять возможность другим государствам посредством договорных соглашений решать свои национальные интересы. Выдвигалось и такое предложение: вначале, до ратификации Договора СНВ-2, Россия должна добиться подписания следующего - Договора СНВ-3, предусматривающего дальнейшее двустороннее уменьшение количества боеголовок, более рациональное сокращение ядерной триады и строгое выравнивание ядерных потенциалов России и США. Это объяснялось тем, что, по мнению некоторых политиков, Россия не в состоянии экономически выполнить условия Договора СНВ-2, модернизировать свое ядерное оружие в соответствии с правом, которое дает ей этот Договор, и поэтому оказывается в заведомо худшем положении.
      Теперь, когда Договор СНВ-2 Россией ратифицирован, видимо, был смысл как можно быстрее заключить следующее соглашение, которое позволило бы установить примерно одинаковый, но более низкий уровень стратегических ядерных вооружений, а точнее - ядерных боезарядов, не только между Россией и США, но и тремя остальными членами "ядерного клуба" - Китаем, Великобританией и Францией. Без такого шага еще долго будет невозможно перейти к всеобщему сокращению ядерных вооружений, не втянув в этот процесс всех обладателей этого оружия.
      Анализ показывал, что было бы весьма важным прийти к согласию: при сохранении Договора по ПРО-72 иметь в арсеналах, прежде всего России и США, не более чем по 800 ядерных боезарядов на период до 2009 года. Одновременно можно было согласиться завершить процесс сокращения ядерных вооружений в соответствии с договором СНВ-2 не позднее 2007 года. Надо было также ликвидировать все лазейки, связанные с возможностью законно или незаконно наращивать некоторые типы ядерных вооружений, в соответствии с соглашением СНВ-2, а также перейти к ликвидации прежде всего ядерных зарядов, а не их носителей. Необходимо было включить в новое соглашение существенные сокращения морской составляющей ядерных сил сторон и прекращения всякой их противолодочной деятельности в акваториях мирового океана. В дальнейшем переговоры по сокращению и ликвидации ядерных вооружений должны были вестись при участии всех членов "ядерного клуба", в результате которых нужно было бы достичь дальнейшего соглашения и его последующих вариантов. Думается, что к 2015-2020 годам на нашей планете могло бы остаться не более 500 ядерных боезарядов, а к 2030 году все ядерное оружие могло бы быть ликвидировано полностью и создан механизм недопущения его появления в будущем.
      Однако, к сожалению, нынешние политические силы России, препятствовавшие ратификации Договора СНВ-2, которая все же состоялась в апреле 2000 года, не понимают того, с чем они не согласны, а то, что они предлагают сами, не имеет ничего общего с большей безопасностью государства.
      Во-первых, потому, что США, прекрасно осознавая бесполезность ставки на ядерное оружие и ядерное сдерживание и будучи готовыми вести бесконтактные войны, могут неожиданно и не только для России пойти на значительные односторонние сокращения своих ядерных арсеналов. Эту инициативу уже фактически перехватил президент Буш во время официального визита руководителя России в США в октябре 2001 года. Буш дал согласие на сокращение 5000 ядерных боеприпасов из арсеналов стратегических ядерных сил США.
      Во-вторых, потому, что если бы Договор СНВ-2 не был ратифицирован в установленные календарные сроки по вине России, то он просто оказался бы в архиве и вряд ли мог когда-либо потребоваться вообще. А Россия могла бы еще долго находиться в собственных ядерных кандалах, тем более что она к ним привыкла.
      Известно, что одними из главных целей внешней политики Россия провозгласила поддержание стратегической стабильности и устранение опасности ядерной войны. Сейчас уже ясно, что достичь их можно наличием лишь небольшого количества высоконадежного ядерного оружия. Применять его нельзя вообще ни в каких ситуациях, и сейчас, говоря о ядерном потенциале государства, следует исходить не из формулы, насколько большим он должен быть, чтобы предотвратить войну, а из формулы, какой минимальный ядерный потенциал необходим, чтобы поддержать мир.
      Политическая и стратегическая роль вооруженных сил любого суверенного государства должна заключаться в первую очередь не в том, чтобы воевать (хотя они должны уметь делать это первоклассно), а в том, чтобы сохранить мир. Попытки противников ратификации Договора СНВ-2 связать его с планами расширения союза НАТО на восток были явно абсурдными. Они не имели ничего общего с договором и с ядерной достаточностью. Если говорить о сдерживании союза НАТО с помощью ядерного оружия России, то для этих целей будет всегда достаточно лишь нескольких боеприпасов, скажем, типа того, который был испытан на Новой Земле 30 октября 1961 года. Разумеется, надо откровенно разъяснить всем членам союза НАТО, что это за боеприпасы, при каких условиях и как они могут быть доставлены к намеченным целям.
      Правда, сейчас весьма трудно представить, как можно реализовать на практике указание военной доктрины России о том, что стратегические ядерные силы должны обеспечить "гарантированное нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях". Там же достаточно откровенно описаны ситуации, при возникновении которых российским вооруженным силам предписано право применить ядерное оружие первыми. Особенно опасной для самой России является доктринальная возможность применения ядерного оружия в ответ на использование против нее или ее союзников не только ядерного, но и других видов оружия, а также в ответ на крупномасштабную агрессию с применением обычного оружия в каких-то "критических ситуациях" для национальной безопасности России. Быть или не быть России - такая "критическая ситуация" может возникнуть гораздо быстрее и без войны - отказ в международных займах, требование погасить долговые обязательства и т.п. Похоже, что этими доктринальными положениями, по существу, реализуются требования как бы сохранившегося в России политбюро ЦК КПСС, которое, опираясь на ядерный ВПК и военное руководство, заимствованные из коммунистического прошлого, заботится о сохранении своего режима.
      Вместе с тем странным является то, что из коммунистической военной доктрины положение о применении ядерного оружия первым было торжественно исключено, а в нынешней военной доктрине демократической России уже узаконено указом главы государства. Правда, есть "смягчающее" обстоятельство - новая военная доктрина принята пока лишь "на переходный период". Это значит, что Россия еще не скоро будет иметь настоящие вооруженные силы, способные сдерживать войны без ядерного оружия. "Ядерное привыкание" сохранится еще долго.
      Глава вторая
      НЕ ЯДЕРНОЕ СДЕРЖИВАНИЕ, А ЯДЕРНОЕ САМОСДЕРЖИВАНИЕ
      Ядерное сдерживание прочно завоевало основное содержание важнейших государственных документов, стало доктринальным положением и базой строительства вооруженных сил ядерных государств. На него начали возлагать многочисленные задачи не только сдерживания агрессии ядерных стран, но и задачи сдерживания войн и даже военных конфликтов с применением обычных средств поражения, сдерживания расширения военных союзов и др. Однако на самом деле в понятии "ядерного сдерживания" много непонятного, надуманного, а порой и абсурдного.
      Сдерживание путем устрашения
      ядерным оружием
      Сейчас в ряде ядерных государств твердо укоренилось положение, что ядерное сдерживание и в наступившем ХХI веке будет оставаться основной составляющей системы их военной безопасности. При этом, как уже отмечалось, его пытаются представить не как политический инструмент, играющий важную роль в мировой политике, чем оно и является на самом деле, а как универсальную надежную гарантию военной безопасности во всех случаях жизни и на весь период глубоких преобразований в ядерной стране, что является весьма спорным.
      Стратегическое ядерное сдерживание по современным установкам "заключается в угрозе применения ядерных сил против любого агрессора в масштабе, обеспечивающем нанесение ему заведомо неприемлемого ущерба. При этом мера возможного ущерба от ядерного сдерживания должна исключать провоцирование агрессора на неоправданную эскалацию применения ядерных сил" [11,14].
      Другими словами, речь идет о понимании катастрофической опасности возможных неадекватных ответных действий другой стороны и попытке как-то, хотя бы словесно, оговорить то, что ответные действия противника будут (должны быть) дозированными и не явятся причиной неоправданной эскалации действий ядерных сил другой стороны. Трудно не поразиться самомнению и безответственности тех, кто диктует или сочиняет такие формулировки и пытается узаконить в руководящих документах этот абсурд. Здесь возникает прямо противоположный здравому смыслу и научной корректности порядок рассмотрения проблемы - не "метод - результат - анализ - вывод", а "вывод доказательство".
      Все планы ядерного сдерживания имеют одну общую черту - готовность к гибели. Говоря языком шахматистов, ядерные военные политики пытаются убедить всех, что ядерная угроза (угроза мата) окажется сильнее ее исполнения. Все дело в том, что исполнять ядерную угрозу в отличие от шахматной угрозы - мата нельзя. Если в отношениях между государствами или коалициями, имеющими ядерное оружие, еще можно как-то выстроить логику и смысл взаимного ядерного сдерживания, то в отношении ядерного сдерживания безъядерных государств такую логику построить просто невозможно.
      Например, если для любого ядерного государства складывающееся соотношение сил хотя бы на одном из важнейших стратегических направлений не позволит ему добиться успеха в крупномасштабной войне с применением обычных средств поражения, то нельзя надеяться, что эту ситуацию может исправить его стратегическое или тактическое ядерное оружие. Ядерное оружие не сможет стать "ядерным выравнивателем военных потенциалов". Более того, нельзя надеяться, что ядерное оружие государства может сдержать саму угрозу возникновения крупномасштабной обычной войны или даже локальной войны на одном из стратегических направлений.
      Трудно согласиться и с тем, что ядерное сдерживание является эффективным от внешнего политического давления, силового шантажа. Наоборот, ядерное оружие может показать лишь свою беспомощность. Например, так было во время войны во Вьетнаме, которую ядерные США полностью проиграли. Так было и при ракетном обстреле Ираком ядерного Израиля в 1991 году, при расширении союза НАТО на восток, к границам Белоруссии и ядерной России. Или еще пример - при высокоточных ударах по Югославии в 1999 году, за которую "пыталась" заступиться ядерная Россия. Сейчас ядерное оружие демонстрирует свое бессилие в длительном военном конфликте между ядерными Индией и Пакистаном.
      Кстати, если бы Ирак тогда, в 1991 году, применил с помощью ракет имевшееся у него химическое оружие против ядерного Израиля, то и в этом случае Израиль не смог бы в ответ применить свое ядерное оружие. Это непременно нанесло бы ущерб и многонациональным силам во главе с США, да и самому Израилю.
      И здесь наглядным и даже поучительным для многих стран примером может служить именно ядерный Израиль. То, что Израиль имеет на вооружении от 64 до 112 ядерных боеприпасов, никого из недружественных ему стран не пугает. Он окружен многократно превосходящими по численности и вооружению армиями откровенно враждебных арабских стран, но понимает, что ядерное оружие для сдерживания возможной их агрессии и обеспечения своего суверенитета применять нельзя ни при каких условиях. Если бы Израиль всего лишь только объявил всем своим противникам в регионе, что он, в соответствии с его военной доктриной, будет сдерживать их нападение лишь ядерным оружием, то его давно стерли бы с лица земли вместе с его ядерным оружием. Поэтому, имея достаточно мощное ядерное оружие (кстати, так до сих пор и не заявленное официально) и объявленную оборонительную доктрину, Израиль вынужден содержать значительные силы общего назначения и непрерывно вести активные ударные действия обычными средствами поражения. Кстати, сейчас Израиль, похоже, ведет интенсивное перевооружение своих вооруженных сил и уже приобретает опыт ведения боевых действий способами бесконтактных войн.
      Если все же говорить о механизме и логике ядерного сдерживания, которое нельзя отвергать полностью, то следует согласиться, что сдерживает от агрессии не способность и решимость государства применить ядерное оружие в любых, даже неблагоприятных условиях обстановки, а лишь простое наличие этого оружия. А значит, его не нужно иметь много.
      Откровенная, инерциальная ставка на ядерное сдерживание путем запугивания потенциальных агрессоров характерна, в основном, для развивающихся ядерных стран и для ядерных стран, которые переживают политический или экономический кризис. Естественно, что при ставке государств на ядерное оружие в концепциях их военных реформ основной упор будет делаться именно на дальнейшее развитие ядерных сил и вооружений. Другие, куда более важные и крайне необходимые для обороны государства силы и средства автоматически становятся второстепенными, а значит, и не получат требуемого развития.
      Это имеет простое объяснение: скажем, разработка, прием на вооружение и развертывание новейшего ракетно-ядерного комплекса обходится любому государству в несколько раз дороже, чем находящегося на вооружении аналогичного комплекса предыдущего поколения. Но поскольку ракетное оружие является приоритетным, то оно практически существует и развивается за счет других видов оружия.
      Актуальность проблемы обеспечения безопасности ядерного государства сейчас пытаются увязать с якобы произошедшими большими изменениями взглядов на противостояние, которые и породили новую концепцию ядерного сдерживания и предотвращения возможной агрессии со стороны любого государства. Однако эта концепция не нова. Она фактически существовала в годы "холодной войны", когда, скажем, ядерный Советский Союз был готов воевать со всеми мыслимыми и немыслимыми противниками, а значит, полагал, что сдерживает их от нападения. Тогда все ядерные государства включились в ядерную гонку и стремились лишь увеличивать свою ядерную мощь.
      В течение нескольких десятилетий Советский Союз стремился к военному могуществу и преуспел в том, что оказался способным противостоять ядерным оружием не только своему главному вероятному противнику, но и всем мыслимым противникам одновременно. Тогда это воспринималось так, что был достигнут стратегический паритет со всеми противниками.
      Паритет первоначально понимался как примерное численное равенство своих стратегических наступательных вооружений и таких же вооружений других стран, вместе взятых. Впоследствии он стал пониматься более тонко - в виде соотношения боевых возможностей ядерных сил сторон, при котором каждая из них способна сдерживать противостоящие стороны от упреждающего ядерного нападения за счет угрозы нанесения агрессору даже в ответных действиях ущерба, который не позволит ему добиться превосходства ни в политическом, ни в военном, ни в экономическом отношениях. И именно такой паритет был достигнут Советским Союзом практически со всем остальным миром, правда, ценой такого огромного и непосильного экономического перенапряжения, которое и явилось одной из причин разрушения самого Союза.
      Дело в том, что для выполнения сдерживающей роли путем запугивания уровень ядерного потенциала всегда требовал весьма значительных экономических затрат как на поддержание высокой боевой готовности имеющихся стратегических ядерных сил, так и на их постоянную модернизацию, а также на разработку и испытания новых средств.
      Однако если более глубоко проанализировать механизм устрашения возможных противников, то оказывается, что паритет проявляется вовсе не через примерно равное количественно-качественное соотношение боевых возможностей ядерных вооружений сторон. В Карибском кризисе он проявился фактически лишь через возможность и способность сторон осуществить ответный (пусть даже единичный) акт ядерного возмездия в случае превентивного начала военных действий одной из сторон с применением ядерного оружия.
      Именно в целях обеспечения требуемого количественно-качественного соотношения боевых возможностей ядерных сил и средств сторон (паритета) появились в свое время, да и сейчас продолжают использоваться, такие его атрибуты устрашения, как упреждающий ракетно-ядерный удар, ответно-встречный удар, ответный удар.