– Верни, поставь, оставь, попрощайся… – прошелестело сзади. Я не обратил внимания, попытавшись вчитаться в текст. Странно, буквы знакомые, но в слова не складываются. Шифр? Диалект?

– Книга, ценность, полка, шкаф, домой… – уже ближе повторил голос, и в нем отчетливо проступило нетерпение. Вот же нежить, не дает спокойно почитать.

Что ж это такое? «Нарк отрени долкем…» – явно не шифр да Винчи. Все-таки неизвестный мне язык. Но написанное на обложке я понял!

– Верни, книга, полка, обратно, быстро… – уже угрожающе донеслось сзади, и я неожиданно вспомнил, что еще не расплатился с гостеприимным Смотрителем. Лихорадочно порывшись в кармане и не отрывая взгляда от рисунка руны, я на ощупь вытащил две серебрушки и протянул руку назад.

– Плата.

Интересно: к синему цвету руны только в некоторых местах примыкают другие цветные полоски. И если мысленно представить вид сверху, на привычный рисунок руны, другие линии потеряются под основным цветом. Выходит, на самом деле заклинания обращаются к нескольким Источникам, хоть и кажется, что к одному?

– Поставь книгу на место! – рявкнуло за спиной, и я, с перепугу, быстро развернулся, прижался спиной к стеллажу, вызвал заклинание, спасшее от Падших, но не активировал, а осмотрелся. В метре от меня застыл Смотритель, поднявший голову, отчего в глубине капюшона стали видны огромные светящиеся глаза. Нет – полыхающих злобой два ярко-зеленых ока.

Смотритель задумчиво посмотрел на протянутую к нему ладонь, в которой яркими рыжими огоньками переливается готовое к броску заклинание, и спокойно сказал:

– Книгу верни на место, молодой адепт.

Ничего себе! Вторая осмысленная фраза, а не набор каких-то дурацких слов.

– Вы можете нормально разговаривать без привычной чепухи?

– Естественно, – язвительно произнес неупокоенный, мягко двинулся к столу и принялся разливать из большого железного чайника горячий отвар в чашки. Потянуло вкусным ягодным ароматом.

– А вы не подскажете, что здесь напи…

– Книгу поставь, – перебил Смотритель, – и иди пить отвар.

Я не послушался и, прижав драгоценный томик, прошел к свободному креслу. Сел за стол и удостоился еще одного неодобрительного взгляда. А Анни-Лея уже спокойно прихлебывает отвар.

Осторожно положив на стол оплату, взял кружку. Потянул носом: малиновое варенье?

– Кожуновое, – спокойно ответил Смотритель на незаданный вопрос и опустился в кресло. Себе наливать отвар не стал.

– Выходит, смотрители не так просты, как кажется, – задумчиво высказался.

– Зачем коробить живых? – насмешливо произнес неупокоенный.

– Кем вы были в жизни?

– Не догадываешься? – Ехидства в голосе стало еще больше, и сложно поверить, что я разговариваю не с обычным человеком, а с самым что ни на есть настоящим ожившим мертвецом.

– Магом? – осторожно поинтересовался.

– Высшим, – отозвался Смотритель.

– А книги?

– Я здесь уже триста лет, – невозмутимо ответил Смотритель, – коллекцию хорошую подобрал.

– Не скажете, на каком языке…

– Тебе интересно, ты и разбирайся, только если хочешь взять книгу с собой – плати.

– Сколько? – обрадовался я.

– Книгу, – деловым тоном ответил, – только не забывай, берешь на время, вернешь.

– Договорились!

– Солнце сядет через два часа, за десять минут до этого я вас выведу, – сказал Смотритель и добавил: – Кроме отвара, у меня ничего нет.

Отхлебнув из кружки, я поинтересовался:

– Как называется это место? И как вас называть?

– Древнее Кладбище. Смотритель.

Я сглотнул. Вот же попали! Сколько историй довелось слышать об этом месте в управе… Вспомнить хотя бы ту, когда убитый своим вероломным помощником, Глава Гильдии Магов, Великий Деркомус, восстал из мертвых, выбрался из склепа, победил Смотрителя и сильно повредил Башню. Только силой целой толпы магов смогли утихомирить разбушевавшуюся нежить. А башню восстанавливали целое столетие, и за всю ее историю это был единственный раз, когда она так пострадала.

– Здесь редко кого хоронят, – завидев выражение моего лица, тихо произнес Смотритель, – мало кто из магического сословия достоин такой чести. Упокоиться рядом с легендарными магами прошлого.

– Я не чувствую никакой магии…

– Рано тебе еще, – насмешливо произнес неупокоенный, – и осторожней с рунами. Твой шарик нестабилен, напутал в линиях.

– Где? – нахмурился я. Столько с этим заклинанием работал.

Смотритель вышел из комнаты, вернулся с пергаментом и стареньким пером с чернильницей. Вздохнув, как живой, принялся рисовать руну. Анни-Лея, заскучав, прошлась по комнате, выбрала какую-то книгу и села читать. Я внимательно стал следить за действиями Смотрителя, который чуть позже принес набор цветных чернил, и на пергаменте стал вырисовываться сложный трехмерный узор…

– Вам пора, – произнес Смотритель, поставив очередной завиток, – понял, в чем твои ошибки?

– Приблизительно, – озадаченно ответил. Почему так ложатся линии, пересекаются только в этих местах, да еще и сливаются – совершенно неясно. Видимо, есть какие-то закономерности…

– Разберись с книгой, – вздохнул Смотритель, поднялся и стал убирать письменные принадлежности, – к какому выходу вас вести?

Я вздрогнул. Совсем забыл о Падших! А подумать стоило раньше… Нахмурившись, прикинул, куда можно податься: в управу нельзя, к площади Единения идет много дорог, но что-то внутри советует туда не соваться. Осторожно пробраться в Академию? Там магам показать жетон и запросить охрану до Южного? Но, прикинув, как мы сейчас далеко от учебных корпусов, я отказался от этой идеи. По ночному городу ходить безопасно в принципе, но если Падшие нападут… Не отобьюсь, никак. Да и оставаться на кладбище нельзя: по ночам Спящие встают, живому на запретной территории не протянуть до утра…

– Уважаемый, – обратился к Смотрителю, – карта ближайших кварталов у вас имеется?

Неупокоенный подплыл к одному из шкафов, порылся и вернулся к столу. Развернул большую, занявшую половину столешницы, карту. «Весь Южный округ высокого!» – я удивленно окинул взглядом ценнейшую вещь. Карты в этом мире дороже свитков с заклинаниями, а магические фокусы – удовольствие не из дешевых.

Неупокоенный ткнул в маленький серый пятиугольник:

– Кладбище.

Я кивнул и присмотрелся. Странное дело – от места упокоения магов нет ни одной широкой прямой дороги, только извилистые улочки. И так густо… С грустью вспомнил о маленьком ушастом напарнике, который без всяких карт легко находит дорогу из любой трущобы.

– Две минуты, и выходим, – буднично напомнил Смотритель.

– Хорошо, – брякнул я, лихорадочно прикидывая, куда податься.

Много путей – хорошо. Падшие просто будут не в состоянии перекрыть все возможные отходы, впрочем, подобной ерундой они и заниматься не будут. Намного проще спрятаться буквально в паре десятков метров от места, куда мы двинемся. И на подходе, пока стража или маги проснутся, спокойно перехватить путников…

В Южную управу нельзя, да и далеко, площадь с Башней еще дальше. Академия? Долгий путь… А если поймать извозчика? «Шелковый путь» и ему подобные вызываются через амулеты, у меня подобного нет… Выпросить у Смотрителя? Артефактная магия такого уровня очень ненадежна, и дело не в стабильности, а в самой простой «защищенности линий», коя напрочь отсутствует. Перехватить заказ – плевое дело, и приедет удобная карета с тройкой улыбчивых наемников…

«Ворваться в ближайший богатый дом…» – подумал я, но Смотритель прервал мысль:

– Плохая идея.

Я вскинул голову:

– Здравая!

– Недооцениваешь Падших, – спокойно заключил неупокоенный и, отвечая на незаданный вопрос, продолжил: – в Академии ментальной магии не преподают.

– И любой маг может читать мысли адепта?

Смотритель заскрипел, и не сразу я понял – смеется.

– Телепатия проклятие, а не дар. Мало кто им пользуется.

Склонившись над картой, неупокоенный заговорил:

– Видишь черную кляксу Мертвого Квартала? На краю синий кирпичик – застава у Врат. Отряд стражи, два мага средней категории, пяток молодых из Гильдии и маленькая безделушка: амулет призыва. Доберетесь – Падшие не сунутся.

Я задумчиво уставился на карту. До любой другой цели путь в два раза длиннее. Три квартала запутанных улочек, час ходьбы, и мы у цели. Вполне может получиться!

– Падшие нас, кстати, уже могут и не искать. – Наконец дальнейший путь ясен, и я расслабился. Дойдем!

– Как знать, – меланхолично отозвался неупокоенный и принялся осторожно складывать карту. Я еще раз кинул глаз, запоминая точный путь, потянулся и громко произнес:

– Нам пора.

Анни-Лея закрыла книжку и грустно вздохнула. Смотритель голосом старого, уставшего человека, но наполненного жизненной мудростью, заключил:

– Не забудь вернуть…

Как все изменилось буквально за несколько часов. Слегка потемнело, над кладбищем повисла явно ощутимая настороженность. Будто что-то древнее, неизмеримо могучее и противоестественное, просыпается, еще не открыв глаза, но все окружающее уже ощущает дыхание страшной силы. Ни птиц, ни надоедливой мошкары, и даже ночные слепые создания, шуршащие в вышине, не нарушают покой этого места. Поневоле шаг ускоряется, становится все труднее дышать, и хочется сорваться на бег, дабы как можно скорее покинуть сад старых, много повидавших каменных глыб. Где-то далеко позади громко ухнуло, и посыпались мелкие камни. В предвечерней тишине звук пугающий…

– Что это? – сглотнув, поинтересовался у показывающего путь Смотрителя.

– Спящие ворочаются, – глухо отозвался тот, – сегодня у меня посиделки.

– Посиделки?! – ошеломленно воскликнул.

– Думаешь, лежать в каменном гробу под землей, в склепе – райское наслаждение? Скука смертная… А впереди целая ночь, карты, костяшки, диспуты…

– Вот уж не представлял, что на кладбищах по ночам дискотеки…

– Сходи на досуге в Мертвый – и не такое увидишь… – обернулся Смотритель и сверкнул ярко-зелеными глазами, в опускающейся на город темноте выглядящими очень зловеще.

Наконец впереди замаячила стена и крепкая калитка в ней. Смотритель подплыл, отступил с дорожки, и проход в Сантей бесшумно распахнулся.

– Удачи, – прошептал неупокоенный вслед, когда я прошмыгнул на улицу. Огляделся – никого.

– Идем, – позвал ждущую девушку.

Я повернулся. Калитка уже затворилась, но в окутавшей все тьме мне удалось рассмотреть фигуру Смотрителя.

– Я еще приду, – пообещал, взял Анни-Лею за руку и молча потащил в ближайший отнорок.

Странно, но из неупокоенного собеседник намного лучший, чем из молоденькой и очень красивой девушки. Помню, на Земле эти создания обсуждали часто совершенно непонятные вещи: чьи-то наряды, прически, моду и всю другую ерунду, которой молодой парень в здравом уме не интересуется. А эта просто молчит. Хотя, не спорю, обсуждать местную моду, платья и прически мне все так же противно.

Ночной город – будто другой мир. Теплятся огоньки в редких окошках, скребет, шуршит, пищит ночная живность, дышится легко и свободно, и даже привычная морось сегодня отступила, подарив Сантею приятную теплую ночь. Где-то заухала сова, похожая на самую обычную ящерицу, протяжно засвистел вдали лауд, сумевший докричаться даже до высокого… Наконец, в магических фонариках затеплились маленькие, еле дышащие огоньки. Стало чуть светлее. В тех местах, где на стенах, заборах или редких столбиках установлены эти светильники.

Дорога раздвоилась, я уверенно свернул вправо. Как и днем, поражает отсутствие прохожих. Создается впечатление, что большая часть домов в близком соседстве с кладбищем магов просто необитаема.

Услышав угрожающее шипение, я резко остановился, Анни-Лея, не среагировав на мой маневр, ткнулась в спину. Ударила острым кулачком, показывая свое отношение к незапланированной остановке, а я во все глаза уставился на редкое зрелище.

Кажется, дорогу перегородил толстый шланг. Большая зубастая голова, ряд маленьких глазок и острый раздвоенный язык. Все это отдаленно напоминает какого-нибудь огромного удава, но здесь, в Сантее, дрезна – разумный житель канализации. Расслышав целую серию тонких писков, я перевел взгляд на другую сторону улицы: несколько маленьких змеек, подняв головы, настороженно застыли. Дрезна успокаивающе зашипела, выводок шустро двинулся через улицу, а я замер, стараясь не шевелиться. Огромная змеюка не опасна, но у этих подземных жителей так редко появляется потомство… Весь этот немногочисленный народ на службе города: вылавливает в верхней части обширных катакомб разную опасную живность и нежить, защищая тех, кто живет над землей. Поэтому подождать пару минут, пока малыши переберутся в другую норку, – плевое дело.

Наконец, маленькие змейки нырнули в едва заметную дыру, а дрезна свернулась в кольцо, освобождая проход.

Двинулись дальше. По прикидкам, одолели уже две трети пути, пару переулков, и выйдем на широкую дорогу, отделяющую Мертвый Квартал от города. Перебежать – и большое здание заставы.

Порадовавшись скорому завершению неожиданных приключений и, самое главное, возможности получить наконец тарелку вкусной похлебки и краюху хлеба, я на очередной развилке свернул влево и резко остановился. Анни-Лея, наученная прошлым разом, успела притормозить, а я задумчиво осмотрел две застывшие в дюжине шагов фигуры в балахонах.

«Падшие или обычные ночные грабители?» – мелькнула мысль. Может показаться странным, но последним я буду очень рад.

– Звезда, – угрюмо буркнула одна из фигур.

– Вот крон! – тихо выругался я, и мелькнула в очередной раз мысль о равенстве надоедливой активной старушки и Темного Бога.

– Нет у нас Звезды! – крикнул я, лихорадочно соображая, что же делать. Вторая дорога скорее всего перекрыта. Обратно? Я вспомнил, как сотню шагов назад проходили мимо невысокого заборчика.

– Звезда! – мальчишеским фальцетом прокричала вторая фигура и бросилась в нашу сторону. «Неужели недавний знакомый ботинка?» – прокралась ехидная мыслишка, когда я развернулся с намерением схватить девушку за руку. Но Анни-Лея оказалась сноровистей меня: легким бегом шустро повернула назад.

Рванув вслед за легконогой девушкой, я припомнил руну, учтя указанные Смотрителем ошибки, и напитал заклинание силой. Бросил под ноги. Судя по дыхнувшему в спину жару, всю улицу перегородила самая что ни на есть настоящая «Огненная стена», а не та жалкая пародия, ставшая итогом курсовой. Оторвемся!

Поспешая за девушкой, я прокричал, когда она достигла заветного забора:

– Налево!

Анни-Лея, снизив скорость, резко повернула, подпрыгнула и одним движением преодолела немаленькую каменную преграду. Не два метра с хвостиком, но все же!

«Как ей это удалось?» – хмуро подумал, с третьей попытки забравшись на стену. Глазам предстала нерадостная картина: девушка, выставив перед собой короткий кинжал, держит на расстоянии одного Падшего, а в это время, прямо подо мной, встает с земли второй. Я ничего не смог придумать – просто перекатился по верху забора, свалившись прямо на спину сдавленно охнувшего наемника. «Ты это зря», – злорадно подумал я, когда Падший с размаху головой впился в приветливо чавкнувшую землю. Развезло, после стольких-то дождей…

Пытаясь подняться после мягкой посадки, я рукой обнаружил что-то крупное, торчащее с земли. Резко рванув находку, отчего явственно потянуло кислым и пряным, запустил незамысловатый снаряд в Падшего, который после неожиданного маневра Анни-Леи оказался ко мне боком. Наемник допустил ошибку, прикипев взором к оружию, и не заметил запущенный снаряд, который с громким «чвак» прилетел в ухо. Не издав и звука, Падший упал в цветочную клумбу.

– Ты в порядке? – встав на ноги, поинтересовался у девушки. Падшие, похоже, отключились, но скоро очнутся. Анни-Лея кивнула. Быстро осмотревшись и припомнив карту Смотрителя, я двинулся к выбранному участку забора.

Хлопнула дверь дома, открывшись в сад, а на пороге, залитом ярким светом, возник огромный силуэт чего-то бочкообразного.

– Мои цветочки! – заревел разъяренный трубный голос, будто сам Ангел-Мститель обозрел изничтоженный Райский Сад своего господина, Светлого Лейнуса.

Слава Богам, неведомая хозяйка, луженой глоткой изливающая на всю округу поток замысловатых ругательств, не заметила в темноте наши крадущиеся к стене силуэты, а вот Падшие, когда очнутся, попадут в очень ласковые руки…

Преодолев очередной за сегодняшний бесконечный день забор, мы, не сговариваясь, рванули в переулок. Налипшая грязь утяжелила ботинки, да и весь левый бок одежды изгваздался. Сплошные неприятности!

Из сквозной улицы стремительно вылетел пыхтящий балахон, и я, не успев даже подумать, автоматически подставил ногу. Падший, шумно изрыгая проклятия, кубарем покатился по дороге.

– Влево! – рявкнул я, добежав до очередного перекрестка. До заставы не добраться, но в паре кварталов небольшое отделение частной охранной конторы…

Анни-Лея отстала. Я притормозил, дожидаясь. Наконец девушка поравнялась со мной, и мы рванули дальше, повернув в указанном направлении. Почувствовав неладное, я резко остановился, схватил Анни-Лею за плечо. Впереди, в темном проулке, от стен отделилось несколько фигур и перегородили дорогу.

– Куда теперь? – насмешливо поинтересовался Падший в центре.

Действительно – куда? После последней пробежки здорово выдохлись, такой темп уже не удержать, а эти наемники все так же вылезают из каждой норы… Сколько их тут?

– Да пошли вы, – прохрипел я и, припомнив руну, запустил свое новое заклинание. Небольшой, с кулак, переливающийся всеми оттенками красного, шар преодолел полпути до перекрывших улицу Падших и, тихо хлопнув, исчез. Маг…

– Хорошо, поиграем, – произнес тот же голос, и в мою сторону медленно поплыл по воздуху большой белый мяч, испускающий шумно потрескивающие искры.

«Воздушный укус». Я сглотнул: маг с такой скоростью сотворил заклинание, что я совершенно пропустил момент плетения руны. Как быть? Убежать от медленно плывущего самонаводящегося удара? Так можно и неделю бегать…

Защитным чарам в Академии тоже обучают, но не адептов на первом курсе. Лихорадочно прокрутив скудный список известных рун, я выбрал единственно возможный вариант. Хотя, как помню, Мастер Лефрей настоятельно не рекомендовал использовать такую волшбу против любой наступательной магии, акцентируя внимание на «непредсказуемости столкновения заклинаний». Ничего не делать? Тогда все предсказуемо и грустно…

«Бытовую магию» даже заочники изучают в полном объеме, ибо, как сказано в Истинных Статутах, маг обязан быть «ухоженным, красивым и обаятельным». Второго и третьего, естественно, не добиться, а вот первое вполне достижимо даже для оболтусов первого курса. Поэтому основная часть моих знаний: «сушилка», «ножнички», «бритва», «зеркало» и всякая подобная чушь. Совершенно в повседневной жизни бесполезная и ненужная. И жрущая просто море энергии…

Фигуры в балахонах не двинулись с места, явно дожидаясь результата действия заклятия. Когда «укусу» осталось до меня меньше двух метров, я в точности припомнил необходимую руну и, наполнив ее энергией под самую завязку так, что аж ощутил, как трещат линии руны от перегрузки, вызвал перед белым мячом «зеркало», немного повернув его к стене ближайшего дома. «Воздушный укус» ударил в «зеркало», но, на удивление, не отразился, а завис на месте. Мое заклинание с громким хлопком исчезло, а «укус» внезапно побагровел. Пятая точка заорала, нет, истошно заверещала, намекая на скорые неприятности: схватив Анни-Лею за руку, я рванул назад по улице, благо до поворота пара шагов, и, забежав за угол, ощутил странное колебание сил.

Повисла неестественная тишина. Так падает на море штиль перед приходом неистового шторма или замирает все на суше в ожидании буйства урагана.

Слегка потянуло ветром, потом затрещало, ухнуло и вдруг оглушительно заревело. Из проулка на мостовую вырвалось несколько языков призрачного белого пламени, лизнувших вмиг почерневшие камни, и улеглось, оставив после себя потрескивание быстро перегревшихся, а теперь остывающих булыжников мостовой…

«Не отразил, но по крайней мере избавился от позорного хвоста», – подумал я, припомнив, во что превращаются жертвы «воздушного укуса».

Собрав мысли, прикинул, что делать дальше. Очередная дорога перекрыта тройкой Падших и жарко потрескивающей мостовой. Поблизости только Фамилист – оплот неуравновешенных дамочек высшего общества. По рассказам, небольшой парк и пара приземистых зданий без намека на архитектуру. Должна же быть в таком месте охрана с переговорным амулетом?

Приняв решение, я взглянул на прижавшуюся к стене дома девушку.

– Идем?

Анни-Лея кивнула, и только сейчас я заметил, какие у нее большие глаза. Помнится, пару часов назад все было в пределах привычного…

Мы побежали обратно, но, шумно домчавшись до ближайшего поворота, повернули в широкую, присыпанную темным песком аллею.

Двухэтажные дома остались позади, потянулись небольшие участки, в глубине которых, за цветочными клумбами и теряющими листья деревьями, проступают силуэты домов. Рассмотрев деревянную беседку в глубине очередного двора, я, наконец, осознал, что наскучившие каменные заборы остались позади, уступив место легким ажурным решеточкам.

Через пять минут я окончательно запыхался и перешел на быстрый шаг. Девушка же скорее медленно бежит. Спортивная!

Повернув, невдалеке, метрах в ста, разглядел большие ворота, освещенные несколькими столбами с фонарями. Вот он – Фамилист!

Расслышал впереди и справа, в глубине проулка, дробный перестук. Догадавшись, что это не что иное, как бегущая толпа, я сорвался на бег, потянув за собой Анни-Лею. Девушка, вырвавшись, легко обогнала, и мы понеслись по улице.

Пролетев проулок, отозвавшийся потоком брани, гулким топотом и пролетевшим высоко над головой огненным шаром, я подумал о том, что совершенно не представляю, где в парке этого монастыря притаились жилые здания. «Разберемся на месте», – подумал и прибавил скорости.

– Да будет свет над всем Сантеем!

Калитка в воротах оказалась распахнута, но проход заняла миниатюрная немолодая женщина, в светлом балахоне «а-ля пляжный халат», с непокрытой головой с десятком заплетенных косичек. Остановившись перед ней, я, шумно отдуваясь, не смог выдавить и слова, лишь выудил из внутреннего кармана бляху. Заглянув в предъявленный документ, женщина кивнула и произнесла мелодичным голосом:

– Мы всегда рады помочь властям города, – отошла вбок, открыв проход. Анни-Лея быстро скользнула, я шумно протопал следом и, обернувшись, похолодел.

Буквально в дюжине шагов, громко бухая, отчаянно притормаживает целая толпа балахонов. У одного с головы слетел капюшон, а на лице маски не оказалось: немолодой мужчина, с короткой стрижкой, квадратным подбородком, старательно дышащий «в нос», в отличие от меня, уронившего на землю челюсть и хватающего ртом воздух.

– Да будет свет над всем Сантеем! – повторила странное приветствие ставшая в проходе женщина. Я похолодел – сквозь красивое переплетение металлических прутьев ворот мы просто прекрасная мишень не только для магии, но и для любого метательного оружия.

– Нам необходимо поговорить с этими молодыми людьми, – глухо произнес вожак толпы в балахонах.

– Вы знаете правила, – невозмутимо отозвалась монахиня или как там ее правильно называть?

– Знаю, – вздохнул мужчина и, обращаясь к нам, предложил:

– Выходите по-хорошему.

Мне немного стало легче. Когда бежал, казалось, помру от недостатка воздуха, первые мгновения после остановки не мог отдышаться, а сейчас получилось ответить вполне нормальным голосом:

– Сами заходите.

Поиграв желваками, мужчина уточнил:

– Боишься?

– Кого? – Я удивленно осмотрелся: – Вас, что ли? Вы не знаете, что такое стража, – гордо выпятил грудь, – мы и не таких обыгрывали!

Мужчина, разочарованно вздохнув, накинул капюшон. Вся толпа Падших развернулась и спокойным прогулочным шагом двинулась от ворот Фамилиста.

Я удостоился странного взгляда от Анни-Леи.

«У девчонки железные нервы», – промелькнула мысль. Магия, Падшие, стычки, взрывы – до сих пор не впала в ступор. Вот только не говорит…

Внезапно девушка четко отчеканила красивым, звонким, просто замечательным голосом:

– Ну ты и придурок!

Лучше бы промолчала…

Пожилой гном бахнул по крепкому столу пудовым кулаком, отчего подпрыгнули не только чашка, папки с бумагами, красивая дорогая чернильница с пером, но и я в кресле.

– Ты что творишь! – заревел Капитан, привстав из кресла и положив на стол объемистое брюхо. – Задача «ночного отделения» разбирать жалобы горожан, а не разносить к чьей-то матери Сантей!

– Но я не разносил город! Пытался оторваться от Падших…

– Что? – повторно заорало начальство, надрывая глотку. – Я тебе не милочка из пансиона младых девиц всякую чушь жевать! Это вот что? А? – Немного скинув обороты, Капитан Южно-третьего отделения стражи, добропорядочный господин Эрнт Кройнтурен, известный ценитель прекрасного, то бишь цветов, потряс зажатой в пухлой руке пухлой папкой.

Капитан рванул застежку, отчего металлическая вещица со свистом пролетела через комнату и обиженно звякнула об стенку, схватил первый лист и стал зачитывать:

– «Третьего дня темной седмицы месяца туманов неизвестные ворвались в мою лавку, затоптав по ходу две дюжины связок мерной ткани, выбив входную и заднюю дверь, окно, затоптав любимую клумбу моей дражайшей половины…» – Капитан зло припечатал лист к столу, схватив следующий:

– «Мы, нижеподписавшиеся жители первого дома по улице Кривой, были разбужены неизмеримой силы грохотом вследствие магической атаки великой силы, разрушившей часть мостовой и угол дома…»

Я приободрился. Выходит, хорошее заклинание получилось смастерить! И заметил, заполнив паузу, пока Капитан выискивает следующую жалобу:

– Вот, днем надо работать… – Заткнулся, наткнувшись на свирепый взгляд маленьких темных глаз.

– Как тебе это? – тихо, с отчетливой угрозой в голосе спросил Капитан и зачитал:

– «Страшные демоны, преодолев трехъярдовый забор, защищенный охранными знаками, приобретенными на кровно выстраданные сбережения в лавке на Светлейших Прудах, устроили танцы в моем маленьком кусочке Райского Сада, вытоптав все гортензии, повредив розовый куст, и, по неведомой цели, вырвали с корнем плод семицветного трехлиста!..»

Я забулькал.

– Смешно, – слегка ухнул по столу рукой Капитан и продолжил:

– «Главный архитектор Южного округа, милостию Светлого Бога и Мэрии, со всея скрупулезностию постановляю: две дюжины шагов мостовой Лянского проулка восстановлению не подлежат, стены пострадавших домов следует окрасить… тридцать золотых монет…» – Капитан отложил бумаги и ласковым голосом, которым легко лишает квартальной премии, спросил:

– Делать что будем, свободный адепт Академии Сантея Кирилл Россеневский?

Я задумался:

– За героическое спасение порученной под охрану девицы от злокозненных нападений Падших неплохо бы премию и медаль, – выпалил и, подумав, добавил: – Маленькую. Медаль. Премию – большую.

– Какую к крону медаль! – заревел Капитан, а я порадовался размерам кабинета начальства. Был бы поменьше – вся управа стала бы тугой на ухо.

– Премия? – продолжил Капитан орать. – Ты представляешь, в какую сумму городу обошлись твои «геройства»? Представляешь?!

Я промолчал.

Капитан, шумно отдышавшись, спокойным голосом заключил:

– Без премии на полгода.

Я возмутился:

– Капитан, вы обрекаете своего подчиненного, главу «ночного отделения», заботящегося о спокойствии горожан, на голодную смерть! Ибо как можно прожить на три копейки ставки! – Заметив ехидный взгляд, брошенный будто невзначай, мигом поправился: – Фигурально выражаясь.

– Ну-ну, – буркнул Капитан, приглашая к торгу. Принялся собирать разбросанные по столу листы и укладывать в папку.

– Стандартную прибавку к плате давайте не трогать, – начал я и, вздохнув, закончил: – А обещанную вами премию на это задание можно урезать. Чуть-чуть. Мне нужно погасить долги, появившиеся в связи с выполнением поставленной задачи!

– Какие долги? – заинтересованно спросил Капитан и добавил: – И где ты весь вечер прятался?

– Так… – неопределенно махнув рукой, ответил я.

– Ясно, – вздохнул Капитан, – повезло тебе: все расходы, связанные с нападением Падших, взяла на себя Гильдия Магов. А то ты бы у меня одним лишением премии не отделался. А так, – продолжил гном, – выражаю тебе благодарность за отличное несение службы и оставляю премию в полном объеме. В этот раз, – закончил с прозрачным намеком.

Я улыбнулся. И, вставая, поинтересовался:

– А из-за чего Падшие так заинтересовались этими приезжими?

Капитан, уткнувшийся в очередную бумажку, недовольно буркнул:

– Они привезли с собой редкий минерал для каких-то опытов, очень дорогой. Кусочек камня, синего цвета, осколок «Утренней Звезды».

Я вспомнил о блеснувшем украшении Анни-Леи и подумал, что изначально Падшие не того из приезжих хотели поймать. Если бы сразу за нами следовал тот немолодой мужик с квадратной челюстью…

– За грамоту с благодарностью даже гоблины и медяка не дадут. Лучше двойную премию, – встав, я обратился к начальству.

Капитан оторвал взгляд от очередного документа и медленно поднял голову, взглянув в мои глаза.

– Вон! – заревел, подпрыгнув, гном, и я не заставил себе упрашивать дважды.

Закрывая входную дверь, услышал еще один недовольный вопль:

– И разберись с этой стервой Крон, крон ее побери!

После чего точно между лопаток прилетело объемное и мягкое, будто ворох писем, перетянутый бечевой. Меткий…