16

Диана смотрела поверх кружки с кофе на Эда Блейка и недоумевала. Сколько можно играть с ней, черт побери?! Ей требовалось его одобрение на рискованный репортаж, который разоблачал участие нью-йоркских копов в торговле наркотиками, но который, при удачном стечении обстоятельств, мог бы принести ей номинацию на премию «Эмми». А Эд все придумывал какие-то отговорки.

— Ладно, Диана, — наконец сказал он. — Я даю тебе временное «добро» на этот материал о наркотиках, но хочу, чтобы ты знала: у меня есть очень основательные сомнения.

Диана постаралась скрыть раздражение и спокойно посмотрела на него:

— Например?

— Да ради бога! Ты полагаешься на слово наркодельца. А откуда ты знаешь, что он не водит тебя занос? Правда, Вик чист вот уже год и у него есть записи разговоров по меньшей мере с двадцатью полицейскими…

Эд побарабанил пальцами по столу — наверняка чтобы привлечь ее внимание к своим рукам с великолепным маникюром. Будь на его месте другой мужчина, ей бы это, наверное, понравилось, но у Эда такие ногти казались Диане еще одним недостатком. Она быстро отвернулась, чтобы он не заметил, что она на него пялится.

— Ладно, заканчивай репортаж, но будь осторожна, Диана. Если что-то пойдет не так, мне твою задницу не спасти.

Диана с трудом сдерживала радость. Хоть она снова была продюсером уже три года, на ее долю очень редко перепадали действительно интересные задания. Их Эд всегда передавал своим лакеям мужского пола. Больше того, она была уверена, что ее в свое время повысили по единственной причине — канал вынужден был показать, что идет в ногу со временем. Но все это теперь не имело значения. Главное — у нее появилась возможность отличиться.

— Как насчет сроков? — спросила она.

— Самое меньшее — шесть месяцев. Я еще не выходил с этой идеей наверх, и тут нельзя рассчитывать, что все пойдет как по маслу.

У Дианы сразу же возникло подозрение, что Эд снова затеял какую-то дьявольскую игру и будет кормить ее обещаниями, которые выполнять не собирается. Она пристально всмотрелась в его лицо, но он уже так привык обманывать людей, что на его физиономии ничего не отразилось.

— Полгода — очень большой срок, — наконец сказала она. — Я уже закончила большую часть подготовительной работы.

Эд фыркнул:

— Вечно ты недовольна! Я лезу ради тебя из кожи, а ты все выпендриваешься.

Диана, ошарашенная таким прямым нападением, сидела и молча смотрела на него. После нескольких секунд неловкого молчания он сказал:

— Так тебе нужен этот материал или нет?

Она поняла, что ей ставят ультиматум: или она соглашается на его условия, или ничего не получит. — Хорошо, я согласна. Пусть будет полгода.

— Ладно, но не, назначай съемки, не предупредив меня. А пока зайдись проектом по Диснею.

Хотя идея поисков бывших детей-звезд ее мало привлекала, Диана кивнула. Не было смысла раздражать Эда, который наконец поманил ее чем-то существенным.

— Держи меня в курсе по обоим материалам, — сказал он, закругляя разговор. — И мне нужен точный бюджет репортажа по наркотикам, прежде чем я окончательно его одобрю.

Снова кивнув, Диана забрала пустую кружку и быстро вышла из кабинета, чувствуя, как ею взгляд прожигает ей дыру в спине. Ей всегда хотелось узнать, о чем он думает, когда вот так на нее смотрит.

Задержавшись у кофеварки, она вернулась в свою комнату и закрыла дверь, чтобы порадоваться победе в одиночестве. Но Энджи. которую недавно сделали помощником продюсера, ворвалась в комнату с горящими от любопытства глазами.

— Как дела? Умру, если не узнаю!

— Мы получили временное одобрение материала по наркотикам.

Энджи просияла:

— Поверить невозможно! Неужели Эдди наконец согласился?

Диана пожала плечами — она все еще не могла отделаться от смутных подозрений по поводу мотивов Эда Блейка.

— Вроде так, но с Эдом никогда нельзя быть ни в чем уверенной. Он может наследующей неделе передумать.

— Не передумает. Мы за этот репортаж ухватим «Эмми», я нюхом чувствую. И Эдди сам в этом заинтересован.

Диана улыбнулась ее непрошибаемому энтузиазму.

— Тогда нам лучше начать. Почему бы тебе не заняться файлами? А я пока поработаю над бюджетом.

Энджи кивнула и направилась к двери, но помедлила, когда зазвонил телефон.

— Хочешь, я отвечу?

— Пожалуйста. Если это не президент, меня нет. Энджи ухмыльнулась и взяла трубку. Через несколько секунд она сказала:

— Тебе лучше поговорить. Это из школы Кэрри.

Диана почувствовала, что сердце провалилось куда-то вниз, и быстро схватила трубку. Пока она слушала голос на другом конце, ей казалось, что весь мир вокруг шатается и рушится. В груди встал ком, мешающий дышать.

Когда она положила трубку, Энджи быстро подошла к ней.

— Что случилось?

Диане было трудно говорить.

— Кэрри… Она упала в обморок на игровой площадке. Ее отвезли в больницу.

— Господи! Вставай, пошли. Поймаем такси внизу.

Диана протянула руку и машинально взяла свою сумочку. Все вокруг стало серым, она ничего не видела и сознавала только свой собственный ужас, безумный страх, сжавший ее как в тисках.

Поездка в центр города ей не запомнилась — какое-то неясное мелькание, неразличимое сквозь грязное окно такси. В больнице Диане пришлось заполнить целую груду бумаг. Потом она долго сидела рядом с Энджи в комнате для посетителей. Ободранные стены выкрашены в мрачный зеленый цвет, мебель старая и поломанная, обивка во многих местах разорвана. Несколько человек, сгорбившись, сидели в ободранных креслах, думая о чем-то своем. Все молчали, только плохо одетый старик бормотал отрывки из Библии, нарушая гнетущую тишину.

Через час в дверях появился молодой доктор, похожий на сову, и, прищурившись через толстые очки в металлической оправе, спросил:

— Миссис Эллиот?

Диана вскочила на ноги, не в состоянии унять дрожь.

— Да, я миссис Эллиот. Как… как Кэрри?

Он подошел к ней и положил ей руку на плечо.

— Я доктор Шуман. Кэрри сейчас стабильна. Непосредственной опасности нет.

Диана впитывала его слова, как сухая губка, но облегчение, которое она почувствовала, оказалось недолгим. Ведь с ее дочкой произошло что-то ужасное.

— Что случилось? Почему она потеряла сознание?

— Мы пока не совсем уверены, но, похоже, у нее проблемы с сердцем. Мы будем знать больше, когда сделаем все анализы.

— Господи, да ей всего девять лет! Какие у нее могут быть проблемы с сердцем? Это безумие! Я хочу, чтобы вы позвонили ее педиатру.

Врач легонько похлопал Диану по плечу, не обращая внимания на враждебность в ее голосе.

— Я уже звонил. Он сейчас с ней.

Весь гнев Дианы сразу прошел, и она опустилась в кресло, устыдившись своего выпада.

— Простите. Я не хотела сказать…

— Забудьте, — перебил он. — Я понимаю, как вы расстроены.

Диана лишь кивнула, понимая, что находится на грани истерики. Слезы мешали ей смотреть, а комок в горле разросся до гигантских размеров, не давая дышать. Энджи взяла ее за руку, но Диану ничем нельзя было успокоить.

— Когда я смогу ее увидеть? — прошептала она.

— Через несколько минут. Сразу же после того, как поговорите с доктором Шипманом.

Диана немного расслабилась, заметив идущего по коридору педиатра, который много лет наблюдал Кэрри. Это был опытный доктор, пожилой и седовласый. Один вид его придал ей уверенности.

— Диана, — сказал он, подходя к ней, — пойдемте в холл, там мы сможем поговорить без помех.

На трясущихся ногах Диана последовала за ним, стараясь не придавать значения мрачному выражению его лица.

— Я только что видел результаты анализов, — сказал Шипман, сев рядом с ней. — Все говорит о проблеме с сердцем.

Она вздрогнула от этих страшных слов.

— Какая проблема? Это серьезно?

Диагноз ставить еще рано, но мне думается, что мы здесь имеем дело с дефектом перегородки предсердия, то есть отверстием между сердечными камерами.

— О господи! — Диане показалось, что в ее легких не осталось ни капли воздуха.

— Не надо паниковать. — Доктор похлопал ее по руке. — Это звучит страшнее, чем есть на самом деле. У нас существуют возможности проникнуть туда и сделать ремонт хирургическим путем, если возникнет необходимость.

Такие слова совсем не утешили Диану. Она знала, что операции на сердце очень опасны. Смертельно опасны. Одна мысль о том, что кто-то будет копаться в сердце Кэрри, бросила ее в дрожь.

— Я договорился о консультации с кардиохирургом, — продолжил он. — Майкл Кейси — один из лучших в своей области. Завтра утром он осмотрит Кэрри.

Диана чувствовала себя как в тумане. Она понимала, что должна бы забросать его вопросами, но думала только о том, как бы поскорее обнять Кэрри и прижать ее к груди.

— Могу я ее теперь видеть?

— Конечно, но только на несколько минут. Я дал ей успокоительное, нужно, чтобы она как можно больше отдыхала.

Он позвал сестру, и через пару секунд Диану провели в ослепительно белую палату. Она застыла в дверях, ужаснувшись при виде своей маленькой девочки, лежащей на огромной кровати, опутанной проводами и трубками. Внезапно весь этот кошмар обрел реальные черты.

Быстро взяв себя в руки, Диана подошла к кровати, посмотрела на спящую дочь, и сердце ее заныло. Кэрри казалась такой хрупкой, такой неестественно неподвижной! Копна ее непослушных ярко-рыжих волос только подчеркивала синюшную бледность кожи. Маленькое личико осунулось. Диану охватило отчаяние. Почему Кэрри? Почему именно ее любимая девочка?

Она наклонилась над постелью, чтобы поправить простыню, и вдруг вспомнила о Джоуэле. Каким же надо быть монстром, чтобы бросить своего ребенка, свою плоть и кровь, даже не оглянувшись?! До сих пор, хотя прошло столько лет, ей было трудно понять его эгоизм. Особенно тяжело ей было вспоминать их последнюю встречу.

В тот день с утра мела метель. Выйдя из здания суда, она остановилась на ступеньках, решив дождаться Джоуэла. Она боялась увидеть его, но еще больше боялась, что их брак распадется даже без своего рода реквиема. Хотя она уговорила его отказаться от своих вздорных обвинений и процедура развода прошла спокойно, для нее это оказалось пирровой победой. Ей все еще хотелось разобраться с прошлым, прежде чем начать планировать будущее.

Увидев выходящего из здания суда Джоуэла, кутавшегося в свое поношенное пальто, Диана медленно подошла к нему. Она приготовилась к тому, что придется преодолевать его враждебность, но вместо этого увидела в глазах Джоуэла жуткую тоску, и в ее сердце возродилась надежда. Может, он жалеет о своем поступке? Может, теперь он понял, что жизнь его неполна без жены и ребенка?

— Что ты хочешь, ясноглазка? — спросил он: дыхание на морозном воздухе вырывалось из его рта клубочками пара. — Шоу закончилось, пора двигать по домам.

— Но почему, Джоуэл? Почему ты с нами так поступил?

Он пристально посмотрел на нее, и ей даже показалось, что она дотянулась до него, но тут же глаза его снова стали пустыми.

— Какого черта тебе от меня нужно, Диана? Давай кончим со всем этим делом!

Она разозлилась, ее начало трясти.

— А как же Кэрри? Разве ты не хочешь взглянуть на собственного ребенка?

Джоуэл покачал головой, обвернулся от нее и пошел прочь, шаркая ногами, как древний старец. Скоро он исчез в круговерти метели, и как бы Диане ни хотелось его ненавидеть, что-то внутри горевало над их умершей любовью…

Ее мысли прервала Кэрри, которая вдруг зашевелилась и открыла глаза.

— Мама?

— Я здесь, золотко. Как ты себя чувствуешь?

— Смешно… Я в школе упала. Доктор Шипман сказан, что я потеряла сознание.

Диана нежно погладила ее по бледной щеке.

— Я знаю, но теперь все будет хорошо. Ты отдыхай.

Кэрри снова заснула, ее яркие, почти красные ресницы четко выделялись на бледной щечке. Диана подавила набежавшие было слезы и медленно вышла из палаты с ощущением, что большая ее часть осталась там.

На следующее утро в тесном кабинете Диана ждала доктора Кейси. На ней было стильное серое шерстяное платье, рыжеватые волосы пышными волнами обрамляли лицо, но запавшие, горящие лихорадочным блеском глаза говорили о бессонной ночи. Она много часов пролежала без сна, размышляя о страшном риске и возможных осложнениях, связанных с операциями на сердце. Сейчас она ждала, что подтвердятся ее худшие опасения.

Она так ушла в свои печальные мысли, что чуть не подскочила, когда в комнату вошел высокий темноволосый мужчина и протянул ей руку.

— Миссис Эллиот? Я доктор Майкл Кейси.

Диана пожала ему руку и во все глаза уставилась на него. Первое впечатление было приятным. Он двигался легко, черты лица были мужественными и правильными, но больше всего ее привлекли его карие глаза — умные и внимательные. Она не могла отвести от них взгляда, пока он шел через комнату и садился напротив нее за зеленый металлический стол.

— Я только что осмотрел Кэрри, — тихо сказал он. — Я бы хотел провести еще несколько исследований, но в целом я согласен с Джо Шипманом. Похоже на дефект перегородки предсердия.

— Дыра… в сердце?!

— Между сердечными камерами. Давайте я вам нарисую. — Он полез в карман белого халата, вынул оттуда маленький блокнот и принялся рисовать, одновременно объясняя: — Сердце разделено на четыре камеры. Две верхние называются предсердием, две нижние — желудочком. Эти части разделены перегородкой. Правая сторона посылает кровь к легким, там она обогащается кислородом, затем поступает на левую сторону и оттуда уже разносится по всему телу.

Он протянул ей рисунок.

— Обычно отверстие между двумя предсердиями зарастает при рождении, но бывает, что и нет. Мы называем это дефектом перегородки предсердия. В этих случаях артериальная кровь смешивается с венозной и перегружает сердце.

Все это прозвучало почти как смертный приговор и ужасно напугало Диану. Слезы навернулись ей на глаза.

— И что теперь? Кэрри… умрет? Он участливо посмотрел на нее:

— Не надо так волноваться. Мы можем зашить это отверстие хирургическим путем, и шансы очень велики, что Кэрри будет вести совершенно нормальный образ жизни.

— Но ведь это же, наверное, очень рискованно?

Он начал объяснять подробности операции, и Диана немного воспряла духом. Почему-то она доверяла этому незнакомцу с внимательными глазами и сильными руками — руками, способными творить чудеса.

— Если вы согласны на операцию, я могу назначить ее на следующую неделю.

Диана кивнула и медленно поднялась, сознавая, что отнимает у него слишком много времени. Но он удивил ее, сказав:

— Я выдал вам кучу информации, миссис Эллиот. Может быть, у вас есть вопросы?

— Не сейчас. Я так волнуюсь, что не могу собраться с мыслями.

Он по-доброму улыбнулся:

— Ну, разумеется. Это понятно. Но если что, не стесняйтесь, звоните.

Диану тронула искренность в его голосе. Ей слишком часто попадались абсолютно бесчувственные, высокомерные врачи, но в Майкле Кейси чувствовалась доброта, которая делала его на редкость человечным. Встретившись с ним взглядом, Диана ощутила, что часть ее страхов отступила, и поспешно вышла из комнаты. Она испугалась, что поддастся порыву, бросится ему на шею и зарыдает.

— Давай подождем еще несколько минут, — сказала Энджи. — Вдруг он застрял в пробке?

Диана скептически усмехнулась. Интересно, в какой пробке мог застрять ее информатор в полночь в Ист-Сайде? Он опаздывал уже почти на час, и у нее все замирало внутри каждый раз, как она оглядывала грязную забегаловку. Мигающие лампы дневного света освещали забрызганные жиром стены, в воздухе воняло жареным луком и застарелым сигаретным дымом. Толстый мужчина за кассой заигрывал с двумя сидящими рядом шлюхами, старая женщина в тряпье бормотала непристойности, копаясь в рваной сумке. Диана сама подивилась, как это ей пришло в голову согласиться встретиться с Виком Лумисом в такой жуткой дыре. Хоть ей и очень хотелось закончить свой репортаж о наркотиках, столь тесное знакомство с отбросами общества нервировало ее.

Диана помешала чуть теплый кофе и посмотрела на сидящую напротив, Энджи.

— Надеюсь, он не даст задний ход.

— Я тоже надеюсь, поскольку именно я тебя с ним связала.

Диана нетерпеливо вздохнула и покачала головой:

— Это глупо. Меня с ним познакомил твой брат. Ты тут ни при чем.

— Ладно, не важно, только пусть он поскорее придет. Что-то мне здесь совсем не нравится.

Диана молча кивнула и снова задумалась о Кэрри и предстоящей операции. Всю неделю она старалась себя успокоить, но у нее ничего не получалось.

— Вон он! — прошептала Энджи.

Диана подняла голову и увидела, как Вик Лумис вошел в кафе. При ярком свете было особенно заметно, каким грязным и неухоженным он выглядит: замасленные волосы клоками падают на лоб, толстый подбородок порос щетиной. Он напомнил ей дикое животное, хитрое и опасное.

— Вик, а мы уж решили, что ты не придешь, — сказала Энджи.

Он пожал плечами, даже не потрудившись извиниться, и уселся за их столик.

— Ты принес кассеты? — спросила Диана, мечтая поскорее покончить с этим делом и вернуться в свой безопасный район.