6

На следующий день, в субботу, после второй аутопсии в Палате медэкспертизы Андо отвел в сторону молодого полицейского, который присутствовал на вскрытии в качестве свидетеля, и спросил у него, что происходит с машинами, попавшими в аварию. «Вот если, скажем, машина разбилась на Приморском шоссе, недалеко от съезда в сторону Ои, — как бы между прочим, спросил он, — куда она потом девается?»

— Ну, для начала ее осматривает полиция, — ответил благонадежного вида молодой полицейский, поправляя на носу очки.

— А потом?

— Потом ее возвращают хозяину.

— А если водитель взял машину напрокат?

— Тогда, разумеется, машину возвращают в пункт проката.

— Ну хорошо. В машине, о которой я говорю, было три человека — родители и их годовалый ребенок. Они жили в двухкомнатной квартире в районе Синагавы. Женщина и ребенок погибли, мужчина в критическом состоянии лежит в больнице. Куда в таком случае отправляют вещи, обнаруженные в машине?

— На склад при окружном полицейском управлении.

— А к какому окружному управлению принадлежит район вокруг съезда с Приморского шоссе в сторону Ои?

— Съезд с шоссе?

— Ну да. Пара десятков метров от съезда.

— А где была авария, на скоростном шоссе или уже на региональном? Просто для скоростных шоссе есть специальный отдел...

Андо на секунду задумался. Припомнил фотографии. Он был почти уверен, что авария произошла на автостраде. Кажется, в отчете где-то было написано, что машина разбилась у въезда в токийский тоннель Минато.

— На скоростном.

— Значит, все, что было в машине, передали в Управление столичной магистрали.

Управление столичной магистрали? Андо никогда о таком не слышал.

— А где это управление находится?

— В Синтоми.

— И что происходит после того как вещи отвезли на склад?

— Работники Управления звонят родственникам пострадавшего и просят приехать за вещами.

— А если у пострадавшего нет родственников? Или все они тоже попали в аварию?

— Как все? И родители? И братья?

Андо ничего не знал ни о родителях, ни о братьях Асакавы. Судя по тому, что Асакаве было едва за тридцать, его родители наверняка живы. Так что очень может быть, что все вещи, которые полиция обнаружила в машине, были переданы именно им. Асакава и Рюдзи учились в одной школе, значит, родители Асакавы должны жить в том же районе, что и родители Рюдзи — то есть в Сагами-Оно. Короче, надо попытаться как можно скорей найти их адрес и связаться с ними.

— Честно говоря, я не знаю насчет родителей, но все равно большое спасибо. — Андо попрощался с молодым полицейским и тут же принялся за поиски родителей Асакавы.

Отыскать их оказалось не таким уж трудным делом. Через полчаса он выяснил, что оба они живы-здоровы и проживают в маленьком городке Дзама, недалеко от Сагами-Оно.

Андо позвонил им и спросил о судьбе вещей, которые были в машине. Отец Асакавы каким-то странным голосом посоветовал Андо позвонить старшему брату Асакавы, который жил в Токио, в районе Канда. Выяснилось, что Казуюки Асакава был третьим, самым младшим ребенком в семье. Старший из братьев работал в отделе книг по искусству в издательстве Сётоку, средний был школьным учителем.

Отец Асакавы сказал, что через несколько дней после аварии ему звонили люди из Управления и просили приехать за видеомагнитофоном и ноутбуком, но по причине преклонного возраста — старику было уже за семьдесят — он отказался и дал им телефон старшего сына. Канда находится неподалеку от Синтоми, поэтому брату Асакавы наверняка не составило труда забрать вещи Казуюки из Управления столичной магистрали.

Поговорив с отцом Асакавы, Андо принялся звонить его старшему брату — Дзюнъитиро Асакаве. Дзюнъитиро с женой жил в одном из новых многоквартирных домов в Канде. Дозвониться удалось только вечером. Андо обрисовал Дзюнъитиро положение дел, по возможности ничего не утаивая и не добавляя. Ему не хотелось неловкой ложью и недоговорками лишить себя возможности добраться до дискеты.

Впрочем, он воздержался от подробного пересказа того, что рассказал ему Ёсино. Отчасти потому, что и сам до конца не верил этому, отчасти потому, что боялся показаться сумасшедшим. В основном Андо напирал на то, что отчет, составленный Асакавой, может иметь большую научную ценность и послужить серьезным подспорьем для медицинского расследования.

— Как представитель Токийской палаты медэкспертизы я прошу вас оказать содействие и прошу разрешения скопировать файл с отчетом вашего брата. Пожалуйста! Это действительно очень важно.

— Вы знаете, я вообще не уверен, что среди вещей есть дискета с этим файлом... — задумчиво сказал Дзюнъитиро. Наверное, он осматривал вещи брата без особой тщательности.

— А ноутбук?

— Ноутбук мне передали, но, по-моему, он сломан.

— Может быть, дискета до сих пор внутри?

— Вы знаете, я вообще-то не проверял, что там внутри. В Управлении мне передали картонную коробку с вещами брата, и я даже не доставал их из этой коробки... Кроме видеомагнитофона.

— Видеомагнитофона?

— Да. Я его выбросил.

Андо даже поперхнулся.

— Вы его выбросили?

— Да. А что такого? Брать с собой ноутбук — это я еще могу понять. Все-таки работа журналиста и тому подобное, но зачем Казуюки понадобился видеомагнитофон — я до сих пор не понимаю...

— Простите. Вы сказали, что вы его выкинули?

— Ну да. Он был абсолютно разбит, даже кнопки не нажимались. Поэтому, когда к нам приехали мусорщики забирать старый телевизор, я заодно отдал им и этот видеомагнитофон. Не думаю, что Казуюки был бы против.

Какая досада. Андо-то думал, что видеокассета уже у него в кармане, но увы... Придется сосредоточится на дискете. Какой он дурак, что не догадался поискать родственников Асакавы сразу же, как только обо всем узнал.

На всякий случай он спросил с замирающим сердцем:

— Скажите, а в видеомагнитофоне, случайно, не было кассеты?

— Не знаю. Я видел только ноутбук, видеомагнитофон и две черные кожаные сумки, скорее всего, с вещами Сидзуки и Йоко. Честно говоря, я в них не заглядывал.

— Вы не будете против, если я к вам заеду? — Андо надеялся, что брат Асакавы понял, насколько важно для него как можно скорее получить дискету.

— Конечно, заезжайте. — Дзюнъитиро согласился гораздо легче, чем можно было ожидать.

— Как насчет завтра? В воскресенье.

— Завтра... Днем я играю в гольф с одним из наших постоянных авторов, но к семи я рассчитываю быть дома.

— Тогда в семь у вас, — подытожил Андо. Он сделал пометку в ежедневнике и несколькими жирными линиями подчеркнул написанное.

В воскресный вечер в самом начале восьмого Андо вошел в многоквартирный дом на улице Саругаку и, поднявшись по лестнице на нужный этаж, позвонил в дверь. Район казался не слишком жилым — кондоминиум, в котором жил Дзюнъитиро Асакава, был окружен тесным кольцом офисных зданий. По воскресеньям, особенно вечером, здесь всегда стояла непривычная для Токио тишина.

Сразу после звонка за дверью раздался мужской голос:

— Кто там?

— Это Андо. Я вам вчера звонил.

Дверь открылась, и Андо был впущен в довольно просторную прихожую. Дзюнъитиро встретил его в спортивном костюме и с мокрыми волосами. Наверное, он совсем недавно вернулся домой и едва успел принять душ. По голосу в телефонной трубке Андо представил его себе высоким, худым и нервным, но в жизни Дзюнъитиро оказался добродушным крепышом среднего роста. Он провел Андо в гостиную, усадил на диван и отправился за коробкой с вещами младшего брата. Сидя на мягком диване, Андо думал о том, почему все три брата выбрали работу, так или иначе связанную с языком: старший был издателем, средний — учителем японского языка, младший — журналистом.

Впрочем, вероятней всего, на младших повлиял выбор старшего брата. Андо и сам решил поступать на медицинский, вдохновившись примером своего брата, который преподавал биологию в старших классах.

Дзюнъитиро вернулся в гостиную с картонной коробкой в руках. В коробке кроме ноутбука лежали две черные кожаные сумки, о которых он говорил Андо по телефону.

— Ну что, хотите взглянуть? — Дзюнъитиро уселся прямо на пол и подтолкнул коробку в сторону Андо.

— Да, если не возражаете, — ответил Андо и достал из коробки ноутбук. Осмотрев его со всех сторон, он записал в блокнот производителя и название модели. Ноутбук довольно сильно пострадал в аварии: верхнюю крышку наполовину заклинило, и сколько Андо ни нажимал на кнопку «power», компьютер не включался. В щели дисковода Андо разглядел синее ребро дискеты.

Он едва сдержался, чтобы не закричать от радости, и скорее нажал на язычок рядом с щелью. Машина щелкнула, и этот щелчок был самым приятным звуком, который Андо слышал за последнюю неделю. Он взял дискету и внимательно ее рассмотрел. Наклейки на ней не было, но Андо не сомневался, что это именно то, что он ищет. Ему достаточно было услышать звук, с которым дискета выскочила из дисковода, чтобы у него исчезли последние сомнения.

Андо буквально подпрыгивал от нетерпения. Протянув дискету Дзюнъитиро, он сказал:

— Давайте проверим, то ли это, что я ищу.

— Вы знаете, брат обычно пользовался старым ДОС-форматом, так что, боюсь, мы не сможем открыть файл на моем компьютере. — Дзюнъитиро с сожалением посмотрел на Андо.

— Тогда позвольте мне взять эту дискету на два-три дня.

— Берите, конечно, только вот...

— Я верну ее вам, как только скопирую файл.

— А что там такое, на этой дискете? — похоже, его немного смутил энтузиазм Андо: Дзюнъитиро вдруг посерьезнел.

— Я и сам точно не знаю. — Андо покачал головой.

— Ну хорошо, только верните мне ее как можно скорее, — судя по всему, старшему брату Асакавы теперь уже и самому захотелось прочитать отчет своего младшего братца. Видимо, он что-то почувствовал — помог инстинкт издательского работника.

С чувством морального удовлетворения Андо положил дискету в карман пиджака. Он собрался было уходить, но тут вспомнил о черных сумках. А вдруг в одной из них лежит видеокассета? Конечно, глупо было на это надеяться, но он не мог уйти, не проверив все возможности.

— Я знаю, что перехожу все допустимые границы, но... — Андо говорил медленно, тщательно подбирая слова, чтобы не показаться законченным хамом, — не могли бы вы заглянуть в эти сумки, вдруг в одной из них найдется видеокассета...

— Навряд ли, — с сомнением сказал Дзюнъитиро, но на всякий случай проверил сумки.

Надежды Андо не оправдались — в сумках лежала одежда, подгузники, одноразовые салфетки и еще куча всякой ерунды. Но того, что он искал, там не было. Значит, кассета осталась внутри видеомагнитофона, и скорее всего уже превратилась в ничто.

Ну ничего. По крайней мере, дискета с отчетом Асакавы теперь у него, что тоже можно считать большой творческой удачей. Попрощавшись с Дзюнъитиро, Андо вышел из квартиры и чуть не побежал — ему не терпелось поскорее добраться до работы и прочитать отчет. «На работе, — думал он на ходу, — обязательно должен быть хоть один компьютер, считывающий ДОС-формат».

7

Андо зашел на отделение патологии. Увидев Мияшту, он уже открыл было рот, чтобы поздороваться но Мияшта опередил его:

— Замечательно. Как раз ты-то мне и нужен! Интересно, что ты об этом скажешь? — и он поманил Андо рукой, в другой держа какую-то распечатку. Рядом с Мияштой стоял Нэмото, сотрудник биохимической лаборатории. Эти двое были настолько похожи друг на друга, что при виде их никто не мог удержаться от улыбки. Про таких говорят «похожи как две капли воды» — все у них было одинаковое: рост (метр шестьдесят пять или что-то около того), вес (на вид чуть больше шестидесяти килограмм), длина ног, ширина плеч, черты лица, манера одеваться и даже тембр голоса.

— Здорово, два сапога пара, — подойдя к Мияште и Нэмото, приветствовал их Андо обычной шуткой.

— Многоуважаемый Андо, выбирайте выражения. У меня нет с этим человеком абсолютно ничего общего, — скорчив недовольную физиономию, сказал Нэмото. Хотя в душе ему скорее нравились эти подшучивания. Чего уж тут плохого — быть похожим на Мияшту, которого все любят за добрый нрав и светлую голову и которому, к тому же, совсем скоро дадут место профессора?

— Не понимаю, почему каждый считает своим долгом сказать нам, что мы похожи? Нэмото, слышишь, я больше не намерен это терпеть. Придется тебе сесть на диету, — с этими словами Мияшта похлопал Нэмото по выступающему животику.

— Я согласен худеть, но только за компанию, — ответил тот.

— Ты совсем, что ли, ничего не соображаешь, Нэмото? Ну похудеем мы вдвоем, и что это изменит? — с этими словами Мияшта протянул Андо распечатку, давая понять, что шутки закончились.

Андо взял листки. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что там изображено. Это были данные, снятые с секвенсора, через который пропустили молекулу ДНК.

Все живое на земле, включая вирусы, состоит из клеток, которые содержат в себе молекулы ДНК (иногда РНК). В ядре любой клетки находятся сложносоставные молекулярные вещества — так называемые нуклеиновые кислоты. Они бывают двух видов: дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК) и рибонуклеиновая кислота (РНК). У этих кислот разные функции. ДНК хранит в своих молекулах генную информацию. Молекула этой кислоты выглядит, как две спирально переплетенные нити — обычно это называется биспиралью. Именно там, внутри этой удвоенной спирали, и содержится вся генная информация того или иного биологического вида. Генная информация — это совокупность схем, по которым создаются специальные протеины. В этой совокупности каждый ген является отдельной схемой. Получается, что гены — это не ДНК, а так называемые минимальные элементы генной информации.

Так что же это за схемы? Что и как в них написано?

Схемы эти состоят из буквенных цепочек. Буквы приняты для обозначения четырех химических веществ, которые называются «нуклеотидами»: аденин (А), гуанин (G), цитозин (С) и тимин (Т), а в случае с РНК — урацил (U). Эти нуклеотиды в соответствии с определенными закономерностями объединяются в тройки (кодоны), которые кодируют ту или иную аминокислоту. Например, кодон ААС соответствует аспарагину, а кодон GCA — аланину.

Протеины являются соединениями, состоящими из молекул аминокислот. Молекул многие сотни, а самих кислот как минимум двадцать разновидностей. Получается, что протеин состоит обычно из нескольких сот, а иногда и тысяч нуклеотидов — в зависимости от того, сколько молекул входит в состав протеина. Причем количество нуклеотидов будет по крайней мере в три раза больше, чем количество аминокислот в данном протеине.

Таким образом, схему гена можно представить в виде буквенной цепочки: ТСТСТАТАС-CAGTTGGAAAATTAT... Эту цепочку можно разбить на тройки (кодоны) и получить описания, составляющих протеин аминокислот: ТСТ = серин (Ser), СТА = лейцин (Leu), TAG = тирозин (Tyr), CAG = глутамин (Gin), TTG = лейцин (Leu), GAA = глутаминовая кислота (Glu), AAT = аспарагин (Asn), TAT = тирозин (Tyr), и так далее[12].

Андо еще раз взглянул на протянувшиеся через весь лист длинные цепочки, составленные из разнообразных сочетаний четырех букв: А, Т, G и С. В третьей по счету цепочке часть букв была выделена маркером.

— А это еще что такое? — тихо спросил Андо.

Вместо ответа Мияшта подмигнул Нэмото, словно говоря: «Давай объясняй!»

— Это анализ молекулы ДНК того вируса, который нашли в крови у Рюдзи Такаямы.

— Нашли у Рюдзи... ладно, и что же дальше?

— Понимаешь, только в этом вирусе оказалась такая последовательность нуклеотидов.

— И вы ее маркером отметили, как я понимаю.

— Да.

Андо внимательно вгляделся в выделенную цепочку:

ATG GAA GAA GAA TAT CGT ТАТ АТТ ССТ ССТ ССТ САА САА САА

Через пять строчек от этой была еще одна выделенная маркером группа букв. Андо, переводя взгляд со строчки на строчку, сравнивал выделенные отрезки.

Они были идентичны. На крошечном отрезке, где не было даже и тысячи нуклеотидов, обнаружились две абсолютно одинаковые последовательности.

Андо поднял глаза от распечатки взглянул на Нэмото.

— Где бы мы ее не резали — везде вылезает эта цепочка.

— А сколько их там?

— Кого, нуклеотидов?

— Ну да.

— Сорок два.

— Сорок два... Это значит четырнадцать троек. Не так уж и много.

Ниже приводится список используемых аббревиатур (всего 20 наименований):

Phe фенилаланин

His гистидин

Leu лейцин

Gin глутамин

Не изолейцин

Asn аспарагин

Met метионин

Lys лизин

Val валин

Ser Серин

Asp аспарагиновая кислота

Glu глутаминовая кислота

Pro пролин

Cys цистеин

Thr треонин

Thp триптофан

Ala аланин

Arg аргинин

Tyr тирозик

Gly глицин

Мияшта перебил его:

— Понимаешь, эта в целом ничего нам не говорящая комбинация была найдена только в крови у Такаямы. У двух других жертв ничего похожего мы не обнаружили. — Мияшта беспомощно взмахнул руками.

Что же получается? Это как если бы...

Андо задумался, подыскивая хороший пример. — Это как если бы у трех человек, один из которых Рюдзи Такаяма, нашли «Короля Лира» Шекспира — у каждого по книжке. Но при этом оказалось бы, что только в той книжке, которая находилась у Рюдзи, между строчек добавочно многократно вписан какой-то бессмысленный набор букв.

Сорок два нуклеотида, объединенных в аминокислотные тройки. Значит, если взять каждую аминокислоту за букву, получится всего лишь четырнадцать букв. И эта строчка из четырнадцати букв появляется то там, то здесь, через разные интервалы, но обязательно на каждой странице. И если знать, что эта книжка действительно «Король Лир», то можно без труда найти добавленные отрывки и отметить их ярким маркером.

— Так что ты по этому поводу думаешь? — было видно, что Мияште не терпится услышать ответ Андо. Как и полагается настоящему ученому, сталкиваясь с трудноразрешимой задачей, он каждый раз приходил в возбуждение.

— Что я думаю? С такими начальными условиями особо ничего не придумаешь.

Воцарилось неловкое молчание. Андо продолжал держать копию в руках, испытывая при этом легкий когнитивный диссонанс. Какая-то неясная мысль вертелась у него в голове, но он никак не мог ее сформулировать. Для того чтобы со всем этим разобраться, нужно было сесть и спокойно просмотреть распечатку еще раз. Ему хотелось как следует вникнуть в бессмысленную на первый взгляд последовательность. У него было предчувствие, почти уверенность, что эта закономерность таит в себе какой-то скрытый смысл. Вопрос только какой?

Предположим, эти четырнадцать троек в какой-то момент присоединились к ДНК. Но когда и как? Может быть, это какой-то особенный вирус? Или может быть, вирус самый обычный, но в Рюдзи он мутировал, и как результат этой мутации то тут, то там стала появляться эта цепочка из сорока двух основ? Возможно ли что-нибудь подобное на самом деле? И если да, то что это может значить?

Молчание затянулось и стало невыносимым. Но сколько голову ни ломай, с налета вряд ли удастся найти решение. Мияшта заговорил первым:

— Кстати, ты ведь, кажется, по делу?

Андо настолько глубоко погрузился в загадку «странных аминокислот», обнаруженных в крови у Такаямы, что совсем забыл, зачем он сюда пришел.

— Ах да, чуть не забыл! — он открыл портфель, достал блокнот и показал Мияште и Нэмото записанное на последней странице название. — Я просто подумал, что, может быть, у кого-то из вас есть компьютер этой модели?

Его собеседники уставились на листок с названием. Это была довольно распространенная модель.

— А что, тебе обязательно нужен точно такой же?

— Ну хотя бы того же производителя, и чтобы он мог считывать файлы в старом ДОСовском формате...

— Твой что, не считывает?

— Ага. У меня новые винды стоят, — и Андо достал из портфеля дискету. — Я просто хочу распечатать материалы с этой дискеты.

— То есть эта штука в ДОСовском формате?

— Похоже, что в ДОСовском.

Нэмото вдруг хлопнул в ладоши, как будто ему в голову пришла удачная мысль.

— Слушай! У меня в лаборатории один врач работает... как его там... Уэда. Он совершенно точно такой машиной пользуется.

— Как ты думаешь, он сможет мне ее ненадолго уступить? — немного стесняясь, спросил Андо. Он никогда не видел Уэду, и ему было неудобно сгонять с места незнакомого человека.

— Думаю, сможет. Он недавно к нам пришел, сразу после университета, — сказал Нэмото, давая понять, что молодой работник сделает для него, умудренного опытом старшего товарища, все что угодно.

— Спасибо.

— Да ладно, пустяки. Давай сходим в лабораторию прямо сейчас. Я думаю, он там.

Андо даже и представить себе не мог, что все так удачно сложится. Ему не терпелось распечатать то, что было записано на дискете.

— Ну что ж, пойдем, — с этими словами Андо положил дискету в карман пиджака, и на прощанье легонько пожав Мияште руку, поспешил вслед за Нэмото.

8

Они шли по сумрачным коридорам медицинского факультета. При каждом шаге Андо белые полы его незастегнутого халата разлетались в разные стороны. Правой рукой он придерживал в кармане пиджака драгоценную дискету. Ни Мияшта, ни Нэмото не спросили его о том, что именно на ней записано. С одной стороны, Андо вовсе не собирался делать из этого секрет. Если бы они хоть сколько-нибудь заинтересовались, он сказал бы правду. Но им даже не пришло в голову спросить его насчет дискеты. А жаль. Знай они, что, возможно, это ключ к разгадке тайны неизвестного вируса, — наверняка оба квазиблизнеца ходили бы сейчас за ним по пятам.

С другой стороны, Андо еще сам толком не знает, что там на этой дискете. Мало ли, вдруг он ошибается, и все эти файлы на ней не имеют никакого отношения к делу. Так что рано радоваться. Для начала надо найти компьютер, на котором он сможет открыть и прочитать записанные на ней файлы. Андо снова потрогал в кармане дискету. Она уже довольно долго там лежала и успела нагреться. «Температура тела, — подумал он. — Как будто эта штука живая. Будто еще немного, и она со мной заговорит...»