Глава 2

Прорастание ленинградских руководящих кадров

К 1941 году произошли большие изменения в советской элите, на руководящие посты выдвинулись специалисты, прошедшие советскую школу и практику, – инженеры, ученые, военные.

На XVIII партийной конференции, начавшейся 15 февраля 1941 года, в докладе Г.М. Маленкова было сказано о трудностях в экономике, было также отмечено, что «в результате успехов освоения новой техники и роста оборонной промышленности значительно повысилась техническая оснащенность Красной Армии и Военно-морского флота новейшими видами и типами современного вооружения».

Маленков потребовал большей самостоятельности директорскому корпусу, изгнания невежд с партбилетами и вообще выдвижения профессионалов.

Именно тогда произошли изменения в сталинском окружении. Они были связаны с продолжающимся закреплением в правящем классе нового пополнения, сталинского кадрового призыва. Чтобы понять его значение, достаточно назвать несколько человек из этого отряда, сыгравших решающую роль в военное время: среди них– H.A. Вознесенский, A.C. Щербаков и A.A. Кузнецов, выдвиженцы A.A. Жданова.

Чтобы понять вообще роль ленинградских руководителей, надо сказать, что это было первое поколение правящей элиты города, которое почти в полном составе имело высшее образование.

«Для сравнения, в 1940 году, когда эти люди уже заняли высокие должности, в Ленинградской партийной организации доля коммунистов с высшим образованием составляла всего 9,8 %». (Смирнов А.П. Ленинградское дело. Портрет поколения. История Петербурга. № 6 (34)/2006. С. 18–23.)

8 ноября 1937 года, в 20-ю годовщину Октября, на неофициальной встрече в Кремле с советскими и коминтерновскими руководителями Сталин провозгласил в своей речи тост за строителей нового Советского государства. Кроме того, он высказал несколько важных мыслей.

Первое. СССР – это колоссальное государство, внутренне тесно связанное (в отличие от империи) экономически и политически и способное держать врагов в страхе.

Второе. СССР – государство для народа, среди его равноправных наций «самая советская и самая революционная» – это русская.

Третье. Всякий, кто попробует ослабить мощь СССР или попытается «даже в мыслях» оторвать от страны хоть кусочек и «этот кусочек подарить какому-нибудь протекторату», будет уничтожен «со всем его родом».

Почему он сказал о русских? Думается, потому, что к тому времени новое поколение руководителей было в большинстве своем русскими. «Русский вопрос» еще не раз возникал в партийном руководстве, поднимался до самого верха, сбрасывался как опасный для многонационального государства и никогда не исчезал насовсем. Главным по «русскому вопросу» следует считать Жданова.

Можно сказать, что, согласно закону итальянского социолога В. Парето о смене элиты, поколение, совершившее Октябрьскую революцию, начало медленно стагнировать. Кроме того, оно стало ощущать изменение кадровой ситуации: к середине 30-х годов «голод» на специалистов был преодолен. За вторую пятилетку вузы окончили 369,9 тысячи человек (за первую —170 тысяч). К концу второй пятилетки Советский Союз стал первой страной в мире по числу студентов и учащихся, по темпам и объему подготовки специалистов.

Давление «низов» на сложившиеся кланы стало системным фактором.

К этому надо добавить оценку Троцкого, которую он дал противоречиям сталинской кадровой политики в книге «Преданная революция», вышедшей в конце 1936 года: «Изнутри советского режима вырастают две противоположные тенденции. Поскольку он, в противоположность загнивающему капитализму, развивает производительные силы, он подготовляет экономический фундамент социализма. Поскольку, в угоду высшим слоям, он доводит до все более крайнего выражения буржуазные нормы распределения, он подготовляет капиталистическую реставрацию. Противоречие между формами собственности и нормами распределения не может нарастать без конца. Либо буржуазные нормы должны будут, в том или ином виде, распространиться и на средства производства, либо, наоборот, нормы распределения должны будут прийти в соответствие с социалистической собственностью». (Троцкий Л. Преданная революция. М., 1991. С. 202–203.)

Став работать в Секретариате ЦК, Жданов очень скоро принял участие в выработке важнейших решений.

После убийства Кирова государство перестало поддерживать бывших террористов, было запрещено положительно упоминать о терроре «Народной воли» и т. д.

Продолжались и более глубокие перемены, которые революционная часть партии воспринимала не иначе, как контрреволюционные, а остальная публика – одобрительно.

В 1935 году была создана Всероссийская Пушкинская комиссия для популяризации творчества поэта и отдания ему памяти в 1937 году, к столетней дате его гибели. Ее возглавил Горький. «Правда» напечатала в связи с этим передовую статью «Великий русский поэт». Александр Пушкин, еще недавно причисленный к царской (белогвардейской) культуре, вернулся на родину.

В армии были возвращены офицерские звания, высшим военным чинам были присвоены маршальские звания и звезды (Тухачевскому, Блюхеру, Егорову, Ворошилову, Буденному), штаб РККА стал называться Генеральным штабом, как и до 1917 года; были восстановлены кавалерийские казачьи части, а также, «учитывая преданность казачества советской власти», сняты все ограничения для казаков «в отношении их службы» в РККА.

Постепенно в повседневную жизнь вернулись многие реалии традиционной культуры, легко занимавшие привычные места в общественном сознании. В репертуаре музыкальных и хоровых коллективов появились русские народные песни и танцы, стали печататься статьи о выдающихся представителях русской культуры и науки. В общеобразовательные школы вернулась прежняя, как в гимназиях, практика, школьные формы и даже пятибалльная система оценок. Вопреки предыдущей «революционной» практике, отвергающей систематическое преподавание истории страны, при активной поддержке Жданова возвращалось и преподавание в школах истории и географии, предметов, расширяющих кругозор и определяющих мировидение. Уже с сентября 1934 года в Московском и Ленинградском университетах открылись исторические факультеты, началась подготовка преподавателей истории.

Символическим знаком было опубликованное 30 декабря 1935 года постановление ЦИК и СНК СССР «О приеме в высшие учебные заведения и техникумы»: отменялись все ограничения на прием, связанные с социальным происхождением абитуриентов. Десятки тысяч молодых людей освобождались от своих «родовых пятен контрреволюции» и получали все гражданские права.

Но особенно заметно было отношение власти к православной религии и Церкви. Была закрыта газета «Безбожник», сильно ослабела антирелигиозная пропаганда. Накануне Пасхи 1935 года разрешили торговать (сперва на рынках, а затем и в государственных магазинах) продовольственными красителями, формочками и т. п. для выпечки куличей. И, наконец, накануне 1936 года вернули рождественские елки (отныне «новогодние»), что вызвало целую волну горячего восторга у детей и изумление взрослой публики. Все помнили запрет 1927 года на продажу елок, тогда против них объявили комсомольский «поход». Но опубликованная 28 декабря в «Правде» статья Павла Постышева «Давайте организуем к Новому году хорошую елку!» казалась маленьким чудом: «Я уверен, что комсомольцы примут в этом деле самое активное участие и искоренят нелепое мнение, что детская елка является буржуазным предрассудком».

Можно сказать, Сталин и Жданов провели настоящую культурную контрреволюцию. Она продолжилась в 1936 году. В апреле на X съезде ВЛКСМ было сообщено, что при обсуждении проекта нового Устава Сталин убрал положение о решительной и беспощадной борьбе с религией и заменил его указанием терпеливо разъяснять «вред религиозных предрассудков».

Среди высших должностных лиц A.A. Жданов занял особое место. Именно он был назначен после гибели С.М. Кирова руководить Ленинградом, был членом Конституционной комиссии (по вопросам народного образования), а в

1938 году стал председателем президиума Верховного Совета РСФСР. Он показал себя образованным и идейным коммунистом, на голову возвышающимся над массой партийных аппаратчиков.

Но как ни странно, чем очевиднее становилось его культурное и интеллектуальное превосходство и чем ближе он становился Сталину, тем реальнее становились обстоятельства, породившие «Ленинградское дело».

Спустя много лет выдающийся «русский националист и антикоммунист» Александр Солженицын, немало потрудившийся для разрушения Советского государства, довольно точно заметил: «Однако уцелевших подросших крестьянских (и купеческих? а то и священских?) детей, испоганенных, пролгавшихся и продавшихся за красные книжечки, – иногда, как тоска об утерянном рае, посещало все-таки неуничтоженное национальное чувство». (Солженицын А. Бодался теленок с дубом. Очерки литературной жизни. М., 1996. С 236.)

Называя «утерянным раем» расколотую в культурном плане, полуфеодальную Российскую империю, чей государственный долг был самым большим в мире, а скрытая безработица превышала 20 млн. человек, писатель стремился принизить достижения СССР, но в отношении «детей» все же был прав.

А пока молодые кадры начали свое триумфальное восхождение. На пленуме ЦК 21 февраля 1941 года кандидатами в члены Политбюро по предложению Сталина были избраны Вознесенский, Маленков и Щербаков.

Тридцативосьмилетний Вознесенский сделал очень быструю карьеру, ему благоволили Сталин и Жданов. Сын служащего лесной конторы из Тульской области, секретарь уездного комитета комсомола в годы Гражданской войны, Вознесенский работал в Донбассе, был секретарем парткома Енакиевского металлургического завода, затем учился в Коммунистическом университете им. Свердлова и Институте красной профессуры, после чего несколько лет работал в Комитете советского контроля старшим инспектором, руководителем группы планирования и учета. После убийства Кирова был переведен в Ленинград председателем городского комитета по планированию, стал там заместителем председателя горисполкома. В 1941 году Вознесенский занимал посты председателя Госплана СССР и заместителя председателя правительства, курировал оборонную промышленность. Его выдвинул Жданов (после ареста В. Межлаука) с должности председателя плановой комиссии Ленинграда.

Как раз Вознесенский внес решающий вклад в гармонизацию экономики СССР, сбалансированного развития отраслей и территорий. На базе системы, подготовленной при выдающемся его участии, Госплан стал разрабатывать баланс народного хозяйства как самостоятельный раздел пятилетних, годовых, квартальных и месячных планов. Можно сказать, Госплан начал строить будущее страны из сотен и тысяч разрозненных производств. На XVIII съезде партии Вознесенский обнародовал беспрецедентный в мировой истории пятнадцатилетний макроплан развития экономики.

«Предусматривалось, в частности, возведение новых металлургических гигантов; завершение реконструкции железнодорожного транспорта и строительство Байкало-амурской магистрали; сооружение Куйбышевского, Соликамского и Ангарского гидроузлов; создание мощной топливной и металлургической базы на севере европейской части страны; ускоренное развитие ряда конкретных экономических районов. Генеральным планом одновременно намечалось решение крупнейших социальных задач исторического масштаба, сопоставимое с теми, что были в послевоенный период поставлены в проекте новой Программы партии. Так, «перегнать главные капиталистические страны «планировалось» в производстве на душу населения» не только «чугуна, стали, топлива, электроэнергии, машин и других средств производства», но и «предметов потребления». Согласно предварительным проектировкам в результате реализации генплана главные показатели народного благосостояния должны были возрасти более чем вдвое». (Вознесенский Н. Военная экономика СССР в период Отечественной войны. Предисловие Ю. Якутина. М., 2005. С 17–20.)

Сорокалетний А. С. Щербаков был из той же команды и даже свояк (брат жены) Жданова. Во время Гражданской войны тоже, как и Вознесенский, был на комсомольской работе в Рыбинске (где начнет свою карьеру и Юрий Андропов, руководитель СССР в 1982–1984 гг.). Работал при Жданове в Нижнем Новгороде. Щербаков стал известен как 1-й секретарь Союза писателей СССР, созданного при непосредственном участии Сталина и Жданова. Потом он был заведующим отделом культурно-просветительской работы ЦК ВКП(б), вторым секретарем Ленинградского, первым секретарем Восточно-Сибирского, первым секретарем Сталинского (Донецкого) обкомов партии. С 1938 года – первый секретарь Московского областного и городского комитетов партии. Вскоре (4 мая 1941 г.) Щербаков станет секретарем ЦК.

Обратим внимание на то, что оба выдвиженца прошли школу управления в крупнейшем промышленном регионе страны Донбассе.

Возник новый центр влияния, что не могло не отразиться на распределении сил в правящей группе. Речь идет о группе Маленкова – Берии.

Глава 3

Главный кремлевский дуумвират Маленков – Берия

Георгий Максимилианович Маленков (родился 26 декабря 1901) был одной из крупнейших фигур в сталинском окружении. Имел хорошее образование: гимназия и Московское высшее технологическое училище, где был секретарем общевузовской парторганизации. Среди его однокашников – будущие наркомы М.З. Сабуров, В.А. Малышев, М.Г. Первухин.

В 1920—1930-х годах– сотрудник организационного отдела ЦК ВКП(б), с 1927 года технический секретарь Политбюро ЦК. В 1930–1934 годах Маленков заведовал организационным отделом Московского комитета ВКП(б), первым секретарем которого был Л.М. Каганович. В 1934–1939 годах заведует отделом руководящих партийных органов ЦК ВКП(б).

В 1935–1936 годах Маленков проводит кампанию проверки и обмена партийных документов, в ходе которой было создано всеобъемлющее досье– составлены учетные карточки на всех членов и кандидатов партии – около 2,5 миллиона. Также были собрана информация о беспартийных руководителях и специалистах. Была построена система, сделавшая Маленкова незаменимым аппаратным руководителем и организатором многих кадровых успешных решений. Именно он был инициатором снятия Н. Ежова с поста наркома НКВД и выдвижения Лаврентия Берии, который зарекомендовал себя выдающимся работником.

В 1939 году Маленков, возглавлявший Мандатную комиссию XVIII съезда, был избран секретарем ЦК и членом Оргбюро (на XVIII партийной конференции в феврале 1941 года, на которой сделал главный доклад о проблемах промышленности и транспорта, – кандидатом в члены Политбюро).

Во время Великой Отечественной войны т. н. «Маленковская комиссия» Государственного комитета обороны решала важнейшие вопросы. Вот фрагмент одного из докладов Комиссии о положении на Западном фронте.

«…VIII. О положении в 33-й армии в период командования генерал-полковника Гордова

33-я армия во многих операциях на Западном фронте занимала центральное место, ей придавались значительные средства усиления, командование фронта уделяло армии большое внимание и считало командира Гордова лучшим командующим армии. Однако факты показывают обратное. Нигде так плохо не был организован бой, как в армии Гордова. Вместо тщательной подготовки операции и организации боя, вместо правильного использования артиллерии Гордов стремился пробить оборону противника живой силой. Об этом свидетельствуют потери, понесенные армией. Общее количество потерь, понесенных 33-й армией, составляет свыше 50 % от потерь всего фронта.

Вопреки указаниям Ставки, запрещавшим использование в бою специальных подразделений как обычную пехоту, Гордов нередко вводил в бой разведчиков, химиков и саперов.

К числу наиболее тяжких проступков Гордова следует отнести факты, когда Гордов весь офицерский состав дивизии и корпуса направлял в цепь.

В своем приказе от 4 сентября 1943 г., адресованном командиру 173-й стрелковой дивизии полковнику Зайцеву и командирам полков подполковнику Милованову, подполковнику Сизову, майору Гуслицер, Гордов требовал:

«Весь офицерский состав поставить в боевые порядки и цепью пройти лес, назначив небольшие отряды для выкуривания автоматчиков из их гнезд».

И дальше Гордов в приказе писал: «Лучше нам быть сегодня убитыми, чем не выполнить задачу».

4 сентября 1943 года Гордов приказал начальнику штаба 70 ск генерал-майору Иконникову:

«Немедленно все управление корпуса отправить в цепь. Оставить в штабе только начальника оперативного отдела».

Такие недопустимые действия Гордова приводили к дезорганизации управления боем и ничем не оправдываемым потерям в офицерском составе. За последние полгода в 33-й армии под командованием Гордова убито и ранено 4 командира дивизии, 8 заместителей командиров дивизий и начальников штабов дивизий, 38 командиров полков и их заместителей и 174 командира батальона.

Гордов преступно нарушил приказ Ставки о запрещении прибегать к расстрелам командиров без суда и следствия. Так, 6 марта по приказу Гордова без суда и следствия был расстрелян майор Трофимов, якобы за уклонение от боя. На самом деле, как установлено следствием, майор Трофимов не был виноват.

Во время боевых действий управление со стороны Гордова сводилось к ругани и оскорблениям. Гордов часто прибегал по отношению к своим подчиненным к угрозам расстрела. Так было в отношении командира 277 сд генерал-майора Гладышева и командира 45 ск генерал-майора Поплавского. По заявлению ряда командиров, работавших с Гордовым, нечеловеческое отношение к людям, сплошная истерика так издергала их, что были случаи, когда командиры не могли командовать своими соединениями и частями.