Как выяснилось, в Фурманном Светлана снимала квартиру у знакомой своей матери. Родители ее жили под Ярославлем. Никаких родственников в Москве у девушки не было. Только друзья, подруги, коллеги и жених -- Кирилл, который пока ничего не знал о происшедшем.
      "Вот и хорошо, что никаких родственников, -- думал Артист, сидя за кухонным столом и наблюдая за тем, как Светлана жарит котлеты. -- По крайней мере можно не опасаться, что кто-нибудь начнет давить на журналистку, грозя расправой с родственниками -- самый подлый способ выяснения отношений". А ее одну он всегда сможет защитить. Не в первый раз.
      ...Сегодня он навел справки через Голубкова и выяснил, что ФСБ не разрабатывала журналистку на предмет физического устранения, как уверили Голубкова фээсбэшники, такие методы давления на свободную прессу в далеком прошлом. Они, конечно, могли и слукавить, но Артист поверил -- он усмотрел в поведении киллера и его напарника что-то дилетантское: во-первых, профессионал никогда не оставил бы машину около самого подъезда. А вдруг клиентка оказалась бы девушкой внимательной и засветила тачку еще около Домжура? Во-вторых, водитель оказался весьма нерасторопным малым -- не успел ничего предпринять, чтобы устранить ненужного свидетеля. Профессионал просто засел бы на чердаке напротив дома Светланы, дождался, когда она подойдет к окну, произвел бы всего один бесшумный выстрел в голову, а потом спокойно бы ушел, оставив оружие на месте преступления. Пока бы ее хватились на работе, пока бы приехала хозяйка за квартплатой...
      А вот чеченца в Швейцарии грохнули профессионально. И итальянца тоже... Злотников все больше склонялся к мысли, что те, кто хотел убрать журналистку, наняли людей случайных, отморозков, "разбойников с большой дороги", а не профи...
      -- Все готово. -- Светлана разложила еду по тарелкам и поставила их на стол. -- Что уж получилось.
      -- Очень вкусно, -- похвалил Артист, прожевывая кусок котлеты. -- Вы замечательно готовите.
      -- Да ну бросьте -- из полуфабрикатов! -- махнула рукой Светлана. -Вот мама у меня, она -- да, умеет! Такие пирожки с грибами печет! Когда кто-нибудь из знакомых в Москву едет, она обязательно посылочку шлет. О боже, а куда же она теперь?.. Вы разрешите, я ей позвоню? Всего одну минутку!
      -- Ни в коем случае! А если телефон вашей матери прослушивается? Знаете, сколько секунд им понадобится для того, чтобы определить мой номер?
      -- Сколько?
      -- Да нисколько! При современных методах цифровой прослушки -мгновенно. Так что пока угроза покушения не будет снята, никаких звонков по знакомым и родственникам! Все передвижения вне пределов моей квартиры только в сопровождении. Я вас, кажется, уже инструктировал на этот счет.
      -- Инструктировали, -- вздохнула журналистка. -- То есть вы теперь будете везде следовать за мной, как хвост?
      -- Буду.
      -- И с Кириллом я встретиться не могу?
      -- С Кириллом? -- Артист на секунду задумался. -- Ни в коем случае! Категорически запрещено!
      -- Вот они, ваши методы! Деспотия! Ничего не изменилось за десять лет!
      -- Что касается мер безопасности, когда жизни человека угрожает убийца, то тут никогда ничего не изменится.
      -- А может быть, вы все это придумали для того, чтобы заманить меня в ловушку? Я ведь никакого киллера тогда не видела! Вы же сразу применили свои приемчики и вырубили меня...
      -- Если б вы его увидели, то не сидели бы сейчас за столом. А потом, какой мне резон заманивать вас к себе домой таким странным способом?
      -- Как -- какой? Вы... вы -- сексуальный маньяк!
      -- Ну-ну. -- Артист усмехнулся. -- В таком случае я должен был давно воспользоваться вашей беспомощностью. Вы у меня третий день живете, да?
      -- Это ни о чем не говорит! Вы еще воспользуетесь...
      -- Ну вот что! Мне приказано отвечать за вашу безопасность. Если вы хотите остаться живой и невредимой, будьте любезны соблюдать все мои требования!
      Журналистка начинала раздражать Артиста.
      -- На работу в понедельник я могу выйти?
      -- На работу? Да, на работу я вас, пожалуй, отвезу.
      -- Спасибо большое! -- В голосе Светланы послышались язвительные нотки.
      -- Хотя... нет. Вы не могли бы работать здесь? Допустим, по Интернету? У вас ведь достаточно веские обстоятельства.
      Светлана пожала плечами:
      -- Я не знаю. Надо позвонить, выяснить.
      -- Звонить будете в моем присутствии.
      -- А что еще я должна делать в вашем присутствии?
      -- Слушайте, Джалиль в разговорах с вами не называл других имен? -Артист перевел разговор на другую тему. -- Может быть, какие-нибудь родственники, знакомые из чеченской диаспоры?
      -- Родственники? -- Светлана задумалась, пожала плечами. -- Не знаю. А впрочем, когда мы встречались во второй раз, он упоминал об одном человеке. Говорил, что у него все шансы в будущем стать президентом Ичкерии. Как же его?.. На "И", кажется. Исаков, Исаев...
      -- Может быть, Итоев?
      -- Точно, Итоев. -- Журналистка удивленно вскинула брови. -- Вы его знаете?
      -- Нет. Но он, точно так же, как и ваш любимый Джалиль, отправился на небо беседовать с Аллахом.
      -- Вы серьезно?
      -- Нет, все шуточки! Куда уж серьезней, Светлана! -- Артист ушел в комнату и вернулся с газетной вырезкой: -- Читайте!
      Светлана пробежала заметку глазами.
      -- Теперь вы понимаете, насколько все это серьезно?
      -- Я это давно уже поняла, -- вздохнула журналистка.
      -- Вот и нечего тогда меня подкалывать! Семен хотел продолжить, но тут раздался телефонный звонок.
      -- Извините! -- буркнул Артист и снял трубку. Звонил Пастухов.
      -- Тут такое дело: клиент отказывается от наших услуг, говорит, что его люди в сто раз надежнее нас. Не хочешь коня искупать?
      -- Козел! -- произнес Артист с чувством. -- Теперь ты понял, какую подставу они для нас придумали? Будем на них вкалывать, а потом нас же еще и обвинят!
      -- Ладно, ладно, не ворчи! Эта ситуация разруливается без проблем. Надо только доказать им, что мы кое-что можем. Через час тебя жду в Ясеневе -прокатимся.
      -- Хорошо. -- Артист положил трубку, отодвинул от себя тарелку. -Спасибо, Светлана, мне пора. Я вас закрою на два замка. К двери не подходить, на телефонные звонки не отвечать. В окнах тоже лучше не светиться. Разрешается смотреть телевизор, читать книги и журналы. Ясно?
      -- А справлять естественные надобности можно? -- с издевкой спросила Светлана.
      -- На этот счет я должен проконсультироваться с начальством, -отпарировал Артист. Он ушел в комнату собирать сумку. Газетную вырезку с заметкой про Итоева специально оставил на кухонном столе. Пускай напоминает ей об опасности!
      Когда дверь за Злотниковым закрылась, Светлана подождала еще немного и сняла телефонную трубку.
      -- Кирилл, ты? Ну слава богу! Да никуда я не пропала! Я не могу по телефону говорить, но тут такое случилось! Такое! Я тебе потом все расскажу! В общем, ты не волнуйся, у меня все в порядке. Думаю, скоро увидимся. Меня теперь спецслужбы охраняют, -- добавила она шепотом.
      * * *
      Муха ловко и бесшумно, как кошка, забрался по стволу дерева, устроился на суку поудобней и приставил бинокль к глазам. Окуляры приблизили двухэтажный кирпичный дом за высоким забором. Большая часть дачи была скрыта за густой листвой деревьев, но крыльцо дома и площадку перед ним он видел прекрасно. У крыльца стояли две "Волги". Около ворот Муха заметил охранников в камуфляже. На крыльце появился водитель. Он неторопливо выкурил сигарету, сел в машину.
      Олег вынул из кармана куртки небольшую рацию.
      -- Второй, Второй, извозчик на месте, ждет объект. У ворот два карандаша. Работаем, -- произнес он скороговоркой.
      * * *
      По периметру ограды были установлены камеры видеонаблюдения. Артист, одетый бомжом, выбрался из кустов, огляделся и спокойно подошел к забору. Попав в поле зрения видеокамер, он стал вести себя как пьяный: походка сделалась нетвердой, движения расхлябанными. Для пущей убедительности он расстегнул ширинку и помочился на забор. Потом медленно повернул голову и якобы только что заметил висящую на кронштейне видеокамеру. На лице у Артиста отразилось удивление, любопытство, досада. Что это вы меня снимаете? Он, покачиваясь, подошел поближе, показал в объектив фигу, после чего исчез из поля зрения камеры, чтобы через несколько мгновений появиться снова. Теперь он волочил за собой березовый ствол с обломанными ветвями. Уперев ствол одним концом в землю, а другим в забор, Злотников по нему вскарабкался к камере и, уцепившись за кронштейн, пьяно рассмеялся и плюнул в объектив.
      -- Работайте, мужики, -- произнес Артист негромко в микрофон, и тут же из кустов появились Пастухов и Боцман с шестом. Пастух был впереди, Боцман сзади. Разбежались. Используя шест как опору, Пастух легко взбежал по забору наверх. Боцман же подпрыгнул, уцепился за край и подтянулся. Пастух сверху помог ему.
      -- Давай держись, Артист, -- подбодрил он Злотникова, и оба легко спрыгнули с забора и исчезли в кустарнике.
      Не прошло и двадцати секунд, как Артист увидел бегущих к нему охранников дачи. Их было трое -- двое были вооружены пистолетами, у третьего на плече болтался автомат, кроме того, у каждого было по резиновой дубинке.
      -- Ты что это, сука, в камеру плюешь? -- закричал один из охранников и пнул по приставленной к забору березовой слеге. Слега с треском повалилась на землю, и Злотников повис на кронштейне. Двое охранников принялись охаживать его дубинками по ногам.
      -- А ну прыгай!
      Третий достал из кармана камуфляжной куртки рацию и произнес в нее: "Все в порядке! Он один. Алкаш. Сейчас обработаем, чтоб неповадно было".
      Артист неловко спрыгнул, покачнулся и тут же получил дубинкой по почкам.
      -- Мужики, мужики, вы чего это деретесь? -- пробормотал он, удивленно глядя на охранников.
      -- Щас узнаешь -- чего мы! -- На этот раз дубинка чувствительно прошлась по плечам.
      -- Ну ладно, ладно, пошутил я! Отпустите!
      -- Во-во! Сейчас мы тебя опустим, -- нехорошо рассмеялся охранник с автоматом. Третий удар пришелся по ребрам.
      -- Ну, блин, так не пойдет! -- мотнул головой Артист.
      Он понимал, что в запасе у него всего доли секунды и работать надо с тем, у кого автомат -- пока еще эти двое из кобур свои пистолеты достанут! Он с разворота ударил автоматчика ногой в челюсть. Тот упал, смешно взмахнув руками, и потерял сознание. Охранники, не ожидавшие от "алкаша" такой резвости, на мгновение растерялись, и этого Артисту было вполне достаточно. Последовала серия молниеносных ударов -- руками, ногами, головой -- и теперь уже все трое лежали на земле, не подавая признаков жизни. Кажется, они даже не успели толком понять, что случилось. Артист быстро разоружил охранников и всех троих сковал друг с другом наручниками.
      -- Отдыхайте, ребята, -- сказал Артист на прощание и скрылся в кустах.
      Оружие он развесил на ветвях росшей неподалеку елки. Очухаются -найдут.
      * * *
      Водитель Исы Хусаинова сидел в "Волге" и крутил настройку радио. Поймал "Ретро".
      В веселья час и в час разлуки... -
      раздался из колонок приятный мужской голос.
      -- ...Давай пожмем друг другу руки и в дальний путь на долгие года, -фальшиво подпел водитель.
      -- Вот именно, на долгие... -- насмешливо произнес чей-то хрипловатый голос. Водитель поднял взгляд и увидел стоящего у дверцы здорового мужика. Это был Боцман. -- А ну подвинься давай!
      Это что такое? -- нахмурился водитель. -- Вы кто?
      -- Из охраны. Сегодня я машину поведу. Но водитель почувствовал подвох и потянулся к телефонной трубке.
      -- Не надо! -- грозно произнес Боцман, дверца распахнулась, и водитель почувствовал на своем горле железные пальцы. -- Не надо делать лишних движений! -- Свободной рукой Боцман скользнул водителю под пиджак и выудил из кобуры пистолет. -- Так спокойней будет. Двигайся, я сказал!
      Водитель послушно перебрался на соседнее сиденье. Боцман плюхнулся за руль:
      -- Сиди и не пикай!
      И тут же открылась задняя дверца слева.
      -- Здравствуйте. -- Пастухов опустился на сиденье. -- Хорошая песня, душевная. Когда хозяин должен прийти?
      -- Сказали ждать. Сейчас будет, -- испуганно оглядываясь, произнес водитель.
      -- Ты не бойся, мы его мочить не будем. Просто поучим немного, чтобы нос не задирал.
      -- Ага, -- произнес водитель глупо и кивнул головой. Его лицо покрылось бисером пота.
      -- А вот и он, -- удовлетворенно сказал Пастухов. -- Боцман, товсь!
      Хохлов завел двигатель, снял машину с ручника.
      Хусаинов в своей традиционной папахе шел к машине в сопровождении двух охранников. Неожиданно что-то мягко шлепнулось на его правое плечо. Иса скосил взгляд и увидел на пиджаке небольшое желтоватое пятно. Он поднял голову, пошарил взглядом по ветвям деревьев, чтобы обнаружить птицу, но не увидел. Выругался по-чеченски, достал из кармана носовой платок, чтобы оттереть пятно, и так, занятый пятном, Иса Мирзоевич опустился на заднее сиденье. Еще ничего не успев понять, он удивленно уставился на Пастухова.
      Боцман, не дожидаясь, пока в машину полезут охранники, рванул "Волгу" с места, и тут же Пастухов на ходу захлопнул дверцу, локтем прижав Хусаинова к спинке сиденья.
      -- Тихо сиди! -- сказал он. В зеркало заднего вида было видно, как на мгновение растерявшиеся охранники запоздало бросились следом за "Волгой".
      Впереди показались ворота. Боцман вдавил педаль газа в пол. Видя несущуюся к воротам машину, здешние охранники, только что получившие сообщение о ЧП по рации, встали по обе стороны ворот с пистолетами на изготовку.
      -- Что делать будем, командир? -- растерянно спросил Боцман.
      -- Жми давай! -- Пастух был уверен, что по машине охрана стрелять не будет -- в "Волге" стекла темные, а в ней "сам".
      Боцман прибавил скорость, и охранники, действительно не решившись стрелять, бросились в стороны.
      Жил да был черный кот за углом... -
      зазвучала вдруг веселая песенка по радио.
      Водитель рядом с Боцманом от страха закрыл глаза, зашептал что-то, беззвучно шевеля губами. Похоже было, молился.
      Машина на полной скорости врезалась в ворота, и автоматические штанги, закрывающие створки, не выдержали этого мощного лобового удара -- ворота со страшным грохотом распахнулись, при этом одна из створок сорвалась с петель. К счастью, двигатель машины не заглох от удара, и "Волга" понеслась по дороге.
      -- Впереди внешний пост, сворачивай направо! -- приказал Боцману Пастухов.
      "Волга" свернула на грунтовую дорогу, петлявшую между кустами и деревьями.
      -- Что вы делаете? Вам все равно отсюда не уйти! -- неожиданно подал голос Хусаинов.
      -- А мы и не собираемся никуда уходить. Это у нас учения, приближенные к боевым, -- насмешливо произнес Пастухов.
      Машина свернула с дороги и выехала на небольшую лесную полянку. Здесь их уже поджидали Муха и Артист.
      -- Выйди из машины! -- приказал водителю Боцман.
      -- Э-э, мужики, да вы что, с ума сошли? Это же официальный представитель Чечни! Вам за это пожизненное светит! -- по-своему понял это приказание хусаиновский водитель. Его голос срывался и дрожал.
      -- Да выйди ты, блин! -- прикрикнул на него Пастухов.
      Водитель выбрался из машины, а на его место сел Мухин.
      -- Не узнаете, Иса Мирзоевич?
      -- Узнаю, -- кивнул чеченец.
      -- Вот видите, какие у вас замечательные джигиты -- прозевали хозяина!
      -- Это провокация! -- Хусаинов зло смотрел на Мухина.
      -- Это не провокация -- это проверка надежности охраны, -- возразил Пастухов. -- Я думаю, результаты вам ясны.
      -- У вас очень странный способ доказательства своей правоты.
      -- Но вы же не поверили нам на слово. -- Сергей подумал, что для такой критической ситуации Хусаинов держится молодцом -- никакого испуга, и даже голос не дрогнет.
      Водитель "Волги" отошел на несколько метров от машины, оглянулся и, убедившись, что на него никто не обращает внимания, бросился в кусты. Вдогонку ему раздался звонкий свист Артиста:
      -- Штаны не потеряй, водила!
      -- Иса Мирзоевич, дело не в том, что мы вас похитили. Это, скажем так, демонстрация силы. Про Итоева вы знаете?
      -- Знаю, -- кивнул Хусаинов.
      -- Ну так вот. Стрелял по нему снайпер высочайшего класса. Взгляните-ка на свое правое плечо.
      Чеченец скосил взгляд. На плече все еще был виден едва заметный желтоватый след.
      -- Это не птичка, это господин Мухин. Покажи, Олег! -- Муха продемонстрировал чеченцу короткоствольную винтовку для пейнтбола, к которой был прикреплен баллон с краской. -- Стрелял он с восьмидесяти метров и, как видите, попал. А тот, кто убил Итоева, попал за километр. Значит, у него отличная оптика и твердая рука. С такой охраной у вас нет никаких шансов на выживание. Мы вам это только что доказали. Так что или в дальнейшем мы сотрудничаем, или...
      Чеченец зло зыркнул на Пастухова, выбрался из машины и не торопясь пошел в сторону дачи.
      -- Ишь ты, обиделся! -- сказал вслед ему Боцман. -- Мы на него за пацанов наших, в чью смерть их матери до сих пор поверить не могут, не обижаемся, а он, видите ли, обиделся. Козел! Остановить?
      -- Не надо, пусть подумает.
      Глава четвертая. Док
      Разбор полетов происходил в Центральном парке культуры и отдыха за столиком летнего кафе. Со стороны могло показаться, что это собрались страстные болельщики "Спартака" и спорят по поводу последней неудачи клуба.
      -- Нет, надо же додуматься до такого маразма -- похитить официального представителя Чечни, да еще угрожать ему! -- горячился подполковник Горобец.
      -- Никто ему не угрожал. Все было тихо-мирно, по-человечески. Зато теперь он понял, что представляет из себя его охрана и что можем мы, -- тихо произнес Пастухов.
      -- Почему вы мне не сообщили, что он отказался от вашей охраны?
      -- Знаете, мы привыкли действовать самостоятельно, а согласовывать каждый свой шаг с начальством...
      -- Да, конечно, самостоятельно. Дорого нам обойдется ваша самостоятельность. Охрану разоружили и побили, -- подполковник начал загибать пальцы, -- ворота сломали, машину помяли. У водителя после всего происшедшего сердечный приступ случился.
      -- Конечно, будет приступ, если в его возрасте, как заяц по лесу бегать, -- усмехнулся Мухин.
      -- Так он же от вас убегал, думал, вы будете Хусаинова мочить. А он, получается, единственный свидетель.
      -- Богатая у шофера фантазия, -- сказал Артист. -- А ведь он, поди, не просто водитель, а водитель-охранник...
      -- Ну вот что, все эти ваши шуточки дурно пахнут!..
      -- Я так понимаю, контора в наших услугах больше не нуждается? -спросил Пастухов. -- Знаешь, подполковник, если уж честно, положа руку на одно место, все это самая настоящая подстава. Я пацанов с места сорвал, пообещал им выгодную работу, а оказывается, мы вовсе никому и не нужны! Вы бы сначала сами со своим чеченом договорились, а потом уж и нас бы с насиженных мест срывали!
      -- Некогда нам было с ним договариваться. Через полторы недели саммит, он обязательно должен быть там, иначе решение проблем с Чечней опять затянется черт знает насколько!
      -- Надеюсь, аванс мы можем оставить себе? Все-таки большая работа проделана... -- Пастухов поднялся из-за столика. -- Ладно, пошли, мужики, пускай они сами своих чеченов охраняют.
      -- Подожди, Пастухов! -- Горобец так же решительно поднялся, встал на пути Пастухова. -- Что ты воду мутишь?
      -- Кто мутит, интересно знать?
      -- Ису тоже понять можно. У него люди годами верной службы проверены, а тут ему подсовывают каких-то русских. Но в общем, положа руку на одно место, как ты говоришь, ваша дурацкая выходка его убедила. Он согласен выполнять все ваши инструкции, но работать вы будете не одни, а вместе с его охраной.
      -- Они хоть по-русски-то понимают? -- поинтересовался Боцман.
      -- По-моему, намного лучше, чем вы, -- сказал Горобец.
      -- Ладно, с охраной так с охраной, -- кивнул Пастухов. -- Лишь бы под ногами не мешались.
      -- Возвращайтесь в Архангельское и приступайте к исполнению своих служебных обязанностей! А за ворота и машину мы с вас все-таки вычтем, чтобы впредь неповадно было! -- пообещал Горобец.
      -- Вы, вместо того чтоб копейки считать, лучше бы о бронированной машине для клиента позаботились, а иначе охранять его -- бессмысленное занятие! -- веско сказал Пастухов.
      Генуэзский залив, 15 июня, 17.48
      Следователь Адриано ди Бернарди и прокурор города Сержио Адамо сидели в шезлонгах на корме небольшой яхты. Сегодня был выходной, и прокурор предложил Адриано порыбачить. К палубе специальными металлическими скобами были прикреплены мощные спиннинги. Толстые лески, поблескивающие на солнце, были натянуты -- яхта на малой скорости шла по заливу.
      Тихонько пропиликал встроенный в удилище электрический звонок, оповестивший рыбаков о том, что на крючок попалась рыба.
      Прокурор первым поднялся из шезлонга, не вынимая спиннинга из скобы, потянул его на себя. Удилище выгнулось.
      -- Кажется, на этот раз, крупная рыбешка, синьор Бернарди! -- радостно произнес прокурор. Он начал водить удилищем из стороны в сторону, постепенно сматывая леску.
      Вот уже в пене за кормой показалась спина тунца средних размеров.
      -- Я подведу его к борту, а вы нажмете на педаль подсачека!
      Прокурору действительно удалось подвести рыбу близко к борту.
      -- Жмите, жмите, Бернарди! -- закричал он в азарте.
      Адриано надавил на педаль в палубе, и большой автоматический подсачек вместе с рыбиной поднялся из воды. Теперь оставалось только оглушить тунца электрошокером и втащить на борт.
      ...Рыба была тут же разделана и отдана жене прокурора Марии.
      -- Скоро у нас будет прекрасный ужин, -- улыбнулся прокурор и фамильярно похлопал Адриано по плечу. -- Но я смотрю, рыбалка не доставляет вам особенного удовольствия.
      -- Ну почему же? Весьма увлекательное занятие, -- неопределенно пожал плечами следователь.
      -- Ладно, ладно, не притворяйтесь! -- Прокурор опять закинул в море блесну и уселся в шезлонг. -- Почему у вас такой задумчивый вид?
      -- Дело Апполинаре никак не идет из головы. Ризотти был застрелен из той же снайперской винтовки, что и Марко. Экспертиза установила. Согласитесь, что это странно.
      -- Что ж тут странного? Очевидно, что киллер изящно убрал единственного свидетеля, который мог бы его опознать.
      -- Странно, что оружие не было оставлено на чердаке. Обычно снайпер бросает винтовку, потому что она уже побывала в деле. Более того, мы не нашли гильз. В том и в другом случаях точки, откуда велась стрельба, были нами установлены, но ни оружия, ни гильз там не оказалось.
      -- Гильзы он мог подобрать, -- произнес прокурор, следя за леской.
      -- Я думаю, все намного проще. -- Адриано подошел к борту и снова надавил на педаль автоматического подсачека. Подсачек взметнулся над водой, разбрызгивая воду. -- Тот же самый принцип. Я видел такое на пулеметах в бронетранспортерах, когда служил в армии. Для того чтобы гильзы не разлетались в разные стороны, внизу прикрепляются мешки на защелках. Очень удобно. Вот и к снайперской винтовке можно приспособить такой же, только поменьше.
      -- Вы сейчас об этом догадались?
      -- Да, глядя на ваш подсачек. А оружие на месте преступления снайпер или снайперша не оставляет потому, что винтовка эта ему или ей очень дорога. Вполне вероятно, что она какая-нибудь особенная, ценная.
      -- Из золота, что ли? -- рассмеялся прокурор. -- Вы что, склоняетесь к тому, что стреляла женщина?
      -- Да, теперь я в этом почти уверен. Вы верно сказали, что киллер изящно убрал единственного свидетеля, но в том-то и дело, что Ризотти не видел никого, кроме белокурой женщины. Он предполагал, что это была шведка.
      -- Почему же именно шведка? Славяне тоже белокурые.
      -- Славяне? Да-да, может быть, -- задумчиво произнес следователь. Он подумал о том, что между двумя убийствами прошло три дня. Снайперша должна была жить где-то рядом. Может быть, она останавливалась у родственников, может быть, была туристкой... -- Мне нужны люди для работы в отелях. Может быть, портье или горничные сумеют вспомнить эту даму, ведь у нее абсолютно нетипичная для Италии внешность!
      -- Хорошо, я распоряжусь. Люди у вас будут.
      -- Как жаль, что у нас нет ее фоторобота!
      -- О, черт, кажется, опять!.. -- Прокурор подскочил к спиннингу. -Адриано, хотите знать, почему у вас никогда не клюет?
      -- Почему?
      -- Потому что вы вместо рыбалки думаете о своей снайперше. И рыба это чувствует!
      * * *
      -- Док! -- Пастухов крепко обнял Ивана Перегудова. -- Загорел-то -- как индеец!
      Действительно, обветренное лицо Дока было кирпично-красного цвета.
      -- С экспедицией ходил на Алтай, вот и поджарился, -- усмехнулся Док. -- Сейчас в законном отпуске. Пойдем хоть пивка хлебнем ради встречи, что ли...
      -- Во-первых, я за рулем, во-вторых, не просто так к тебе, а с интересом. Потолковать надо.
      -- Потолковать -- это пожалуйста. -- Док провел гостя на кухню, прикрыл дверь.
      -- Главное вот что, -- сразу взял быка за рога Пастухов. -- Мы с пацанами снова в более-менее настоящем деле. Помощь твоя нужна. -- Он кратко рассказал Доку об Итоеве, о снайпере, о событиях последних дней. -- А вот такое лекарство Итоев вместе с "Выбором" поставлял в Россию. -- Пастухов по памяти написал на листочке из блокнота название препарата, который значился в документах.
      -- Это не лекарство, Сережа, -- покачал головой Док. -- Это вакцина. Гамма-глобулин. Против гепатита "А" и как укрепляющее имунную систему средство. Действует в течение полугода. Я вам в Чечне такой колол, чтоб не болели.
      -- Да? -- Пастухов же вспомнил пневматический пистолет, приставленный к его плечу, шипящий звук выходящего под давлением воздуха, легкую боль, вытекающее из неглубокой ранки лекарство. -- Получается, что Итоев с "Выбором" доброе дело делали -- иммунитет русской нации повышали? Импортный гамма-глобулин -- он, конечно, лучше отечественного?
      -- Конечно, -- кивнул Док.
      -- Пятьсот коробок -- это много или мало?
      -- Если брать Москву, то капля в море, а если -- небольшой районный городишко, то можно все население привить.
      -- И документики по такой партии должны быть? -- Пастухов упорно подводил Дока к мысли о том, что ему придется снова поработать в команде.
      -- Если вакцина проходила через границу и поступила в медицинские учреждения, должны быть соответствующие документы. Дело в том, что предварительно разрешение на применение партии должен дать Минздрав. Сертификация, или как это у них там называется...
      -- Слушай, Док, нам с пацанами некогда, надо чечена охранять. А ты -медик. Может, займешься этими документиками?
      -- Серега, ты охренел? Я сегодня только прилетел, и вообще -- отпуск у меня, понимаешь?
      -- Вот я и говорю -- отпуск. Времени свободного навалом. Не целый же месяц где-нибудь на даче торчать? Есть у меня, Иван, подозрение, что с Итоевым все не так просто. Дело не в политике. Политика -- это просто прикрытие, чтобы внимание спецслужб отвлечь. Что-то тут другое. Давай, Ваня, включайся по старой дружбе... Деньжат заодно заработаешь. Плохо ли!
      -- Какой же ты зануда, командир! -- покачал головой Док. Он потер переносицу: -- Ладно, хрен с тобой -- займусь. Только у меня два условия.
      -- Валяй! -- кивнул Пастухов.
      -- Во-первых, ты даешь мне два дня, чтобы прийти в себя, во-вторых... мы сейчас же идем пить пиво. Ну прикинь, почти месяц на чистом спирту, всю глотку себе сжег.
      -- Ну ладно, пиво так пиво. -- покорно согласился Пастухов.
      Генуя, 18 июня, 16.45
      Машина с мигалкой и воем неслась по генуэзским улицам, заставляя прохожих оглядываться. Она замерла около парадного входа отеля "Корона" на виа дель Соль, из машины выбрался следователь Адриано ди Бернарди, вошел в отель.
      В фойе около регистрационной стойки его уже поджидал полицейский.
      -- Синьор следователь, -- козырнул он, -- пройдемте со мной, пожалуйста.
      Следом за полицейским Бернарди прошел по длинным гостиничным коридорам, и скоро они очутились в небольшой комнате для отдыха горничных. За столом девушки в гостиничной униформе -- белоснежная блузка и юбка выше колен -пили кофе и щебетали о чем-то своем. При виде мужчин они замолчали.
      -- Луиза, можно тебя на минуту?
      -- Да, синьор. -- Из-за стола поднялась смазливая девчушка лет восемнадцати.
      -- Это следователь Адриано ди Бернарди. Расскажи ему, пожалуйста, то, что ты рассказывала мне по поводу той светловолосой дамы.
      -- Давайте мы с вами в другом месте поговорим, Луиза. Вы наверняка знаете здесь укромные уголки, -- приветливо улыбнулся девушке Адриано.
      -- Да-да, конечно. Пожалуйста, идите за мной. -- Девушка завела его в комнату, где стояли корзины с бельем.
      Полицейский козырнул и прикрыл дверь с другой стороны.
      -- Итак, вы заметили что-то необычное?
      -- Да, синьор следователь. Это была высокая дама со светлыми волосами. Я слышала, как она говорила по телефону на непонятном языке. Он такой медленный и певучий.
      -- Какой? Немецкий, французский, английский, шведский?
      Девушка пожала плечами.
      -- Не английский и не французский. Непонятный.
      -- Что еще?
      -- Она редко выходила из номера и не разрешала убираться.
      -- Но когда уходила, вы все-таки убирались?
      -- Конечно, синьор, иначе меня выгонят. Здесь с этим очень строго. Ну вот, я пылесосила в гардеробной и нечаянно задела щеткой сумку, которая стояла в углу. Знаете, такая большая длинная сумка, ну как у теннисистов. Сумка упала, и я ее подняла. Она была очень тяжелой. Я сама люблю играть в теннис, знаете, ракетки столько не весят, они легкие. -- Девушка замолчала.
      -- Когда уехала синьора?