Глава 1

Фитиль масляной лампы сгорал неравномерно, испуская бледный свет, который кое-как освещал мой рабочий стол и разложенные на нем инструменты – пилочки, щипчики, отвертки, плоскогубцы. Время давно уже перевалило за полночь, глаза слипались, усталые руки дрожали, но я никак не могла оторваться от начатой сборки. Ах, если бы вон тот винтик вошел в паз, если бы шарнир не заржавел, и… Нет, из моей затеи не выходит ничего путного! Я разочарованно вздохнула, утирая мокрый от пота лоб. Внезапно механизм под моими руками чуть шевельнулся и начал медленно заваливаться набок. Ну, наконец-то, хоть какой-то результат! Я задумчиво откинулась на спинку стула, рассматривая только что собранную вещь. Необычная на вид, никогда еще с такой не сталкивалась. Основа откована из тонкого металла, вытянутого в форме резко закрученной спирали. По бокам устроены четыре коротких отростка, в центре – какое-то пустое углубление, и все, больше ничего. Попробуй-ка тут догадайся, как эта штука выглядела раньше и как она функционирует. Механизм слабо зажужжал и попытался подняться, возможно, как то и было задумано. Получилось плохо, вернее, совсем не получилось. Ему явно не хватало деталей, да и запасом энергии он практически не располагал. Немного подергавшись, механизм затих.

Ясно, что передо мной одно из приспособлений Ушедших, но для чего оно предназначено? Чаще всего ответ на этот вопрос не находился даже в тот момент, когда вещь начинала нормально работать. Вот тогда мне приходилось изворачиваться, врать и импровизировать на ходу, отправляя свою очередную поделку на продажу, в лавку Леонардо. А что еще прикажете делать? Древняя цивилизация Ушедших, построенная на странном симбиозе магии и высоких технологий, сгинула безвозвратно – став красивым преданием, очередной полузабытой легендой. А нам, увы, достались лишь жалкие обломки ее былого величия.

Впрочем, это совершенно не мешало нам, «кукольникам», – таким же мастерам, как и я, паразитировать на оных обломках, позволяя зарабатывать деньги на восстановлении древних вещиц. За собранные механизмы, между собой мы их называем куклами, нынешние богатеи отваливают такие безумные деньги, какие не снились ни одному ремесленнику или торговцу. Подумать только, за последнюю собранную игрушку я получила полторы тысячи крон!

Да-да, именно полторы тысячи, хотя даже родовое имение приносит мне намного меньше, около пяти сотен в год. При этом все, что от меня потребовалось, это посоветовать торговцу Леонардо, известному в наших краях специалисту по подобным предметам, представить ее как лечебный прибор, избавляющий практически от всех болезней. Помнится, та кукла походила на небольшой цилиндрик, при нажатии выпускающий пару полупрозрачных крылышек и облетающий круг радиусом в метр. При этом он тихонько вибрировал и оставлял за собой шлейф из серебристой пыли. Ерунда, конечно, но в темноте смотрелось красиво! Правда, за долгие годы работы с куклами я отлично усвоила: визуальные эффекты не несут в себе ничего полезного. Но в глубине души большинство людей навсегда остаются детьми, мечтая получить сказку. Пусть даже и за бешеную цену!

Кстати, сборка сборкой, но уметь продать куклу втридорога – тоже талант. И тут у меня точно ничего бы не получилось, если бы не помощь, а вернее – посредничество ушлого Леонардо. А познакомилась я с ним около года назад, очутившись в тотальном финансовом цейтноте, наступившем после смерти и похорон родителей. Уложив в сумку вышеупомянутый цилиндрик, я вскочила на лошадь и поскакала в город, рассчитывая подзаработать. Найти лавку Леонардо не составило особого труда. Я ввалилась в помещение, щедро освещенное пятью масляными лампами, и, даже не поздоровавшись, бухнула на прилавок собранную мною куклу. Сам Леонардо, хозяин лавки, невысокий сутулый мужчина с крючковатым носом, одетый во все черное, поправил съехавшие с переносицы очки и одарил меня ироничным взглядом. Однако не прогнал…

Признаюсь, я хохотала до упаду, когда, придя в лавку Леонардо в следующий раз, услышала из его уст забавный вопрос: «А вдруг это и вправду лечебный артефакт?» Оказывается, пожилая графиня, купившая ту штуковину с крылышками, вскоре избавилась от нескольких застарелых болячек, значительно поправив пошатнувшееся здоровье. Вместо ответа я поинтересовалась у Леонардо, знаком ли ему термин «плацебо»? Самовнушение, конечно, великая сила, а за такие деньги я тоже поверю почти во все… Ой, а кстати, если мне за эту куклу полторы тысячи отвалили, то за сколько же ее графиня приобрела? Две с половиной тысячи крон или даже три, но никак не меньше! Леонардо ведь никогда не забывает о собственной выгоде. Безымянная гильдия, заправляющая в столице всеми делами, забирает свою долю; стражи, крышующие городские лавки, тоже не отказываются от приятных небольших пожертвований, плюс официальные налоги. Получается, моя кукла стоила больше трех тысяч, безусловно, больше… И это за простую детскую игрушку, если я правильно поняла ее назначение. В общем, игрушка, которую я собирала целых два месяца, заметно повысила мою кредитоспособность. Жаль только, что почти все деньги ушли на выплату накопившихся долгов, зато теперь я свободна и чиста перед законом.

Хворь, унесшая моих родителей, и загадочное исчезновение старшего брата несколькими годами ранее, а также последний неурожай, сделали меня должницей Короны, фактически полностью обанкротив. Немного радовал факт, что в округе я не одна такая нищая и на мою деревеньку в пятьдесят дворов никто не покушается. Воры сочувствующе цокают языками и обходят стороной. Ну правильно, а чего с меня взять? Самой впору либо ночью с ножом на дорогу, либо с плошкой подаяние просить. Королевский сборщик налогов заезжает редко, смотрит искоса, но вполне уважительно. Видит: молоденькая дочка скончавшегося барона де Вилле сама пытается вести хозяйство… Девушка? Чудеса! «Ну посмотрим, посмотрим, чего у нее получится!» – так и читается в его взгляде. И ведь получилось же! Выпуталась, долги отдала, дом с молотка не ушел. Зато, с другой стороны, понесла моральные убытки, ибо теперь все соседи убеждены, что у меня завелся богатый покровитель. Слухи-то о моем относительном финансовом благополучии разошлись быстро. Неправдоподобно быстро. При этом они чудесно дополнили те, кои имелись раньше. Какие? Ну, например, байки о моей нелюдимости и нелюбви к сплетням и сплетникам. Хотя второе – чистая правда. Терпеть не могу перемывать косточки соседям по пять раз на дню, причем постоянно обсуждая одно и то же. Далее, мое знаменитое хамство. Думаете, трудно прослыть хамкой? Да проще простого! Представьте, я гуляю по полю – собираю душистые травы, заказанные моей кухаркой, а тут ко мне вдруг подбегает дочурка одного из соседей-помещиков и спрашивает:

– Лара, мимо тебя стадо баранов случайно не пробегало?

– А ты что, отстала? – невинно улыбаюсь я.

И все, прощай репутация!

Кроме всего вышеперечисленного, меня обвиняют в надменности (подумаешь, пару раз кое с кем не поздоровалась, не обратила внимания, думала о более важных вещах). В общем, если раньше, при жизни родителей, на меня просто косились, то теперь еще и пальцем показывать начали. Мне, конечно, наплевать, но в душе все-таки неприятно, да и терпение у меня отнюдь не безграничное. Ведь тупые люди – они как тупые ножи: вроде и не могут причинить особого вреда, но беся-я-я-ят! По сему я решила благоразумно сбавить накал страстей вокруг своей персоны, то есть просто покинуть местное общество, лишив соседей такого замечательного объекта обсуждений. Ибо, как говорится, стать лучше всех я не могла, стать хуже всех – не дали родители, а стать как все было неприемлемо, а поэтому пришлось оставаться такой, какой получилась.

Короче говоря, я собрала вещички, усадила слуг на телегу и, картинно помахав рукой обомлевшим от изумления сплетникам, отбыла в город. В столицу. Утешающе сказав самой себе, что: «слабые – мстят, сильные – прощают, а счастливые – забивают, э-э-э, вернее – забывают»! Ну, в общем, так и я «забила» на всех. Да, а чего тут такого особенного? Всего-то два дня пути, бывает и хуже. Ага, два дня пути по ухабам, с повизгивающими на узлах со скарбом девушками, с потерявшим подкову каурым жеребцом, с цыплятами в клетке, с грохочущими сковородками, с переполненным забулдыгами и клопами трактиром, с дождем и грязью… М-да!.. Ничего, доехали…

Столица. Прага – это именно тот город, говорить о котором можно часами. Один из древнейших в этой части света, сохранившийся еще со времен Ушедших. Если рассуждать предельно объективно, то придется констатировать – в древние времена Прага никогда не была очень уж крупной или густонаселенной, вопреки распространенному сейчас мнению. Красивый, как картинка, город, туристический и культурный центр – вот чем он являлся вплоть до самой Оружейной войны, полностью перекроившей политическую карту мира.

Почему последнюю войну назвали Оружейной? Ну, баек о ней и по сей день ходит превеликое множество, но некоторые рукописные источники утверждают – она началась с распри между Светлыми богами и Темными ведьмами. Поначалу бойцы сражались за своих покровителей, а позднее – особенно ожесточенно, против них же и за обладание неким легендарным оружием, якобы способным либо образумить и воссоединить поссорившихся богов, либо полностью их уничтожить. Согласитесь, чрезвычайно заманчивая перспектива – устранить порядком поднадоевших небесных властелинов и единолично править миром. Вот некоторые и дерзнули возмечтать о подобном, пролив море крови в поисках утраченного оружия. И тут возникает вопрос: а существовало ли оно на самом деле, это оружие?

По ничем не подтвержденным слухам, десятки веков назад богам принадлежали три комплекта волшебных кинжалов и щитов, дарующих своим владельцам неуязвимость, могущество и силу. Да вот досада: в пылу сражений волшебное оружие оказалось потеряно и до сих пор ничем себя не обнаружило. Поговаривают также, что в уготованный срок в мир должна прийти пара Пробуждающих, призванных отыскать утраченные артефакты, и с помощью оных либо примирить зарвавшихся богов, либо окончательно их устранить. Правда, в подобные россказни мало кто верил, хотя лично я верила до самой последней запятой. Но, так или иначе, а последняя война принесла нашему миру много бед – народу в ней поубивали немеряно, сотни городов обезлюдели, превратившись в руины. А сама нация, затеявшая пресловутую бойню, исчезла безвозвратно, оставив нам, своим потомкам, лишь скудные обломки прежних высокотехнологичных достижений. Выжившие народы вернулись к топорам и копьям, погибшую цивилизацию стали называть Ушедшей, а минувшую войну – Оружейной. Живем мы теперь просто и бедно, кое-как перебиваемся крохами доставшейся нам магии и со страхом ожидаем явления Пробуждающих, способных привести нас к очередным несчастьям и беспорядкам, испытать кои на собственной шкуре почему-то никому не хочется. Ибо, как известно любому, худой мир всегда лучше хорошей драки.

Кстати, именно после Оружейной войны несколько герцогств заявили о своем суверенитете и вышли из состава Содружества ста государств. Собственно, тогда случилось не что иное, как тотальный раскол прежней системы управления, а все регионы, расположенные дальше сотни километров от столицы Содружества, города Парижа, стали независимыми. Вспыхнуло и закончилось несколько скоротечных территориальных войн, в результате которых появились страны, существующие и поныне. В том числе и наша – Великое Чешское королевство.

Таким образом в мире наступило время иных сказок, ибо громкие деяния всегда начинаются с не менее громких заявлений. Захватив власть, Отакар – первый король новой династии, носящий древнюю и овеянную славой фамилию Подебрад, придумал себе герб и девиз, после чего задумался и о более серьезных свершениях. Для новой страны необходима была новая столица, находящаяся достаточно далеко от границ. Прага оказалась как раз таким удобным во всех отношениях городом, обладающим еще одним неоспоримым преимуществом – солидным возрастом. Потому что возраст, он только людей не красит, а городам прибавляет авторитета, основательности и дарует богатое имущественное наследие. Прага не стала исключением из оного приятного правила, подобно богатой невесте обладая внушительным приданым, состоящим из находящегося под городом Лабиринта, битком набитого всяческими техническими отбросами Ушедших, из чего я и мастерила своих кукол.

Первые несколько десятилетий, последовавших за окончанием Оружейной войны, Прага даже не достраивалась, не считая всяких мелочей, ибо народа в ней проживало немного, а сохранившихся древних построек хватало на всех. Но позже, когда население значительно выросло, хотя еще не достигло нынешнего солидного уровня, к власти пришел король Пжемысл Строитель, большой выдумщик и эстет. Своим указом сей мудрый правитель повелел строить в Праге только изящные здания, весьма похожие на сооружения Ушедших, тем самым сохраняя в первозданном виде исконный облик города. При нем перенесли и увеличили городскую стену, а также создали подробный план дальнейшей застройки, которого придерживаются и до сих пор. Благодаря благоразумию Пжемысла, наша столица не затерялась среди десятка подобных ей городов, а, наоборот, сразу выделилась своей древностью. Конечно, пусть созданной искусственно и недавно, но все-таки древностью.

Как раз из-за красоты и размеров города некоторые современные личности имеют наглость утверждать, будто Прага испокон веков являлась единственной столицей Ушедших, населяя ее массой надуманных персонажей: тайными жрицами Темных ведьм, цыганами, шпионами и наемными убийцами. Но самое смешное и возмутительное в этой истории то, что им верят. Хотя при этом все, наверное, знают про руины огромного Парижа – настоящей столицы и весьма крупного города Ушедших. Мой отец, кстати, был родом из Парижа, хотя очень не любил об этом распространяться, на корню пресекая все разговоры, касающиеся этой темы. В детстве я сильно удивлялась его молчаливости и нелюдимости, а порой даже обижалась на отца, весьма скупого на родительские ласки и поцелуи. Причину подобного поведения я выяснила намного позднее и с ужасом посочувствовала несчастной судьбе барона Рудольфа де Вилле, скончавшегося в столь молодом возрасте. Тогда же я всецело уяснила мотивы странного поведения своего отца и простила его за все. К несчастью, я опоздала, ибо от злого рока, преследующего нас, дешевыми фокусами вроде понимания и прощения так просто не отделаешься. А жаль, очень жаль…

Сразу же после прибытия в столицу я уяснила – переезд не разрешил накопившихся проблем, а лишь прибавил свежей головной боли. Обустройство на новом месте, вернее, в старом доме, принадлежащем моей семье уже лет сто, прошло не так легко и гладко, как хотелось. Кто-то из предков приобрел его еще тогда, когда земля в городе стоила на порядок дешевле деревенской. Хорошо хоть ремонт я догадалась сделать заранее, намереваясь сдать в аренду каменный трехэтажный особняк, содержание которого ежегодно обходилось нам в весьма значительную сумму. Теперь мне пришлось отказаться от прежних планов и поселиться в нем самой вместе с привезенными из деревни слугами. Меня по-прежнему преследовало тотальное безденежье, избавиться от коего я могла только одним известным мне способом – разгрести мешок с деталями, сваленный в мастерской. Из них вполне возможно собрать несколько приличных кукол… Но, увы, вместо спокойной работы мне все время приходилось где-то появляться. Титул баронессы де Вилле, вместе с долгами унаследованный от покойных родителей, обязал меня участвовать во всех официальных мероприятиях и прочей культурной жизни столицы. Сама не заметив как, я умудрилась познакомиться с несколькими молодыми дворянами, теперь досаждающими мне визитами и приглашениями на свидания. Нет, разумеется, это далеко не высший свет, но и от них проблем хватает, ведь вокруг много «хороших» людей, от кого, к сожалению, не приходится ждать ничего, кроме оговоров и зависти. К тому же я – девица не самой отталкивающей внешности, пребывающая в наиболее подходящем для замужества возрасте. Признаю, по местным меркам, отнюдь не самая завидная партия, но, как говорится: на безрыбье и рак – рыба. Посещать какие-либо приемы у меня нет ни малейшего желания, не для этого я из провинции сбежала, а здесь опять одни и те же лица, одни и те же разговоры, и что самое интересное – практически ничем не отличающиеся от деревенских.

Поэтому мне пришлось взяться за прежние излюбленные приемчики, а свое постоянное отсутствие на балах и банкетах объяснять хворями и врожденной меланхолией. Вот только похоже, что моим отговоркам уже никто не верит, ибо даже сюда дошли те набившие оскомину слухи о таинственном покровителе. В лицо, конечно, мне никто ничего не говорит, но все так понимающе молчат, что я и сама порой начинаю в это верить… Давно заметила: все люди делятся на две категории – на тех, кто умеет преодолевать неприятности, и на тех – кто умеет их создавать. Подозреваю, я отношусь именно ко второй.

Однако самая большая головная боль – мое деревенское имение. Эта земля приносит больше хлопот и проблем, чем денег, хотя с другой стороны – она фамильная, прилагающаяся к титулу, и принадлежит нашему роду уже на протяжении нескольких десятков поколений. Главное достоинство наших захолустных владений – старинный дом, гордо именуемый замком. Но если не напускать пафосу и быть предельно объективной, то стоит уточнить – это просто большой трехэтажный дом с несколькими башнями. Может, раньше тут имелась и крепостная стена, и ров с водой, но сейчас к дому ведет только простая, ровная и прямая дорога. Единственное, чего у него не отнять – это старины. Настоящей старины, а вернее, древности. Все сооружение наводит на мысль о веках, которые оно пережило.

Рядом с моим псевдозамком раскинулся шикарный сад, такой же древний, как и сам дом. В настоящее время он больше напоминает сказочный лабиринт. Мы ухаживаем только за его плодовой частью – яблонями и грушами, но никогда не трогаем старые, уже окаменевшие дубы и платаны, настолько диковинные, что они скорее напоминают фантазии чьего-то разыгравшегося воображения, чем действительно выросшие на земле растения.

Все владение – по сути, небольшой участок земли, досталось мне от родителей, умерших в одночасье от загадочной болезни полтора года назад. Не знаю, сколько времени потребовалось бы мне в нормальных условиях, чтобы прийти в себя, ибо я очень тяжело переносила разлуку с родителями, но безденежье и куча долгов не оставили ни капли свободного времени, побудив действовать. Вспомнив все мамины уроки, я задействовала свои магические способности и добилась неплохих результатов. Нет, маг я слабенький, так сказать, доморощенный, но для бытовых нужд хватает и этого. А афишировать такие навыки в открытую опасно, сразу же церковники загребут – объявят ведьмой и сожгут. Ну, или загремишь на королевскую службу, о которой ходят самые дурные слухи. Способности к магии передаются у нас в роду от матери к дочери, а теоретические знания я почерпнула из книг по волшебству, коих у нас накопилось превеликое множество. Целая библиотека, по размерам, наверное, ничуть не уступающая королевской. Помнится, как-то раз я спросила у мамы – откуда у нас столько книг? Она нехотя объяснила. Дескать, не собиралась покупать их все, а искала только одну – особенную, затем досадливо прикусила губу и больше никогда уже не возвращалась к этой теме. Но, так или иначе, наша библиотека сослужила мне добрую службу – ведь в детстве я почти не вылезала из этой огромной, заполненной книгами комнаты, и читала, читала, читала запоем… До тех пор, пока глаза не начинали болеть или пока в библиотеке не появлялся отец. Отбирал у меня очередной талмуд и гнал на тренировку, обучая владению кинжалом и рапирой. Честно говоря, книги мне нравились несравнимо больше оружия, ведь книги – это слова. А слова похожи на ключи, правильно подобрав которые, можно открыть любую душу и закрыть любой рот. Хотя этому искусству тоже нужно учиться… Изначально, все свои амбициозные планы – воспитать из наследника непревзойденного бойца – отец связывал с моим старшим братом Ларсом. Но, увы, по достижении восемнадцати лет Ларса забрали на службу в королевскую гвардию, а вскоре мы получили письмо, в котором говорилось: лейтенант Ларс де Вилле без вести пропал во время ночной охоты на ведьм и считается погибшим. С тех пор отец резко постарел, сгорбился и замкнулся в себе. Правда, он еще сильнее ужесточил мои тренировки и отмахивался от расспросов, обещая, как только я подрасту, поведать мне нечто важное. Я повзрослела, но так ничего и не узнала. Отец не успел мне ни о чем рассказать…

Сейчас, уехав из деревни, я оставила поместье на нашего старого управляющего. Он знает про мои владения намного больше, чем сама хозяйка, догадывается о кое-каких моих способностях, но, разумеется, молчит. В общем, имение находится в хороших руках, надеюсь, что к моему возвращению управляющий покончит с разрухой: починится дорога, построятся новые дома, а все прочие неурядицы разрешатся сами собой. Честно говоря, уезжая из деревни, я трусливо сбежала от бесконечных бытовых хлопот, перевалив их на другие плечи. Но от судьбы – не сбежишь. Она дама справедливая, хоть и чрезвычайно злопамятная, и, видимо, потому решила наказать меня, наградив новыми, неописуемо обременительными хлопотами.

Тяжело вздохнув, я снова посмотрела на механизм. Он неподвижно лежал на столе, маленький и жалкий, словно птичка с подбитыми крылышками. Кукла, в которую я пока так и не сумела вдохнуть жизнь. Я разочарованно поморщилась… Копаться в его внутренностях мне расхотелось совершенно, да и спать пора, скоро утро.

Я с наслаждением потянулась, разминая одеревеневшую спину, и мысленно произнесла Слово Огня, ибо в кромешной тьме наших извилистых коридоров недолго и шею свернуть. Маленький магический огонек немедленно заплясал у меня на ладони, скупо освещая каменные стены и уводящие вверх ступени винтовой лестницы. Моя мастерская, она же по совместительству и комната отдыха, расположилась в подвале. Вернее, как значится в документах на дом, в цокольном этаже здания. Но какой это, спрашивается, цоколь, если здесь нет ни одного окна? Вот и приходится постоянно пользоваться светильниками или такими, как этот, магическими огоньками. Небольшой язычок синеватого пламени обладает только хилой способностью к освещению, но не к возгоранию. Поджечь дом он не сможет…

Поднимаясь по ступенькам, я в очередной раз задумалась о противоречиях нашей жизни. Погибшие предки отлично владели магией – то есть умели оперировать стихийной энергией, искусно аккумулируя оную в специально изготовленных амулетах, по сути, служащих элементарными накопителями. Любой неодушевленный, а тем паче одушевленный объект обладает своей толикой энергии, пригодной к высвобождению и манипулированию. Другое дело машины, механизмы, агрегаты, или как их сейчас называют – куклы, функционирующие при помощи физических преобразований одной формы энергии в другую. В этом и состоит разница между магией и механикой. Кукла работает на энергии, получаемой в результате сжигания или расходования какого-то вида топлива, а магия извлекает из предметов или людей их собственные энергетические ресурсы. Хотя зачастую именно маг становится тем, кто интуитивно понимает, как следует собирать куклы Ушедших, ведь он осязает мельчайшие искорки энергии, оставшейся в разрозненных деталях, в его руках буквально притягивающихся друг к другу. Поэтому подобных мне мастеров у нас уважительно именуют хозяевами кукол, а в просторечье – кукольниками.

Печально, но официальный запрет на использование магии был провозглашен королевским указом еще двести с чем-то лет назад, и с тех пор маги стали париями, подвергаемыми повсеместным гонениям и унижениям. Церковь Светлых богов объявила всех магов последователями Темных ведьм и предала анафеме. Каждый может донести на тайного мага и получить плату в пятьсот крон за его жизнь, потому что несчастного чародея тут же поймают, осудят и отправят на костер. Забавно, но даже при такой доктрине церкви среди простонародья магический дар почитается весьма уважаемым и выгодным, по крайней мере, на словах. На практике же за магами охотится не только церковь, но и его величество король, желающий укрепить свою власть посредством запрещенных приемов. Как говорится: на войне и в любви все способы хороши. Поэтому в Чешском королевстве легальных магов не то чтобы уж совсем нет – есть (у короля в свите состоят аж два знаменитых, неприкосновенных для церкви мага), но эти – единственные на всю страну. Ходят слухи о многочисленных тайных магических королевских отрядах, но этим слухам уже лет двадцать, а то и все пятьдесят, и пока они ничем не подтвердились. В общем, особого внимания такие байки не заслуживают. Еще утверждают, будто некоторые закрытые монастыри, принадлежащие церкви, тоже воспитывают собственных магов, но об этом известно еще меньше. Кто бы сомневался, что в застенках церковной разведки тонут любые сплетни, причем тонут в крови…

На мой взгляд, маги в стране еще не перевелись, но нас так мало и мы настолько хорошо прячемся, что, даже найдите вы одного-двух, реально от этого ничего не изменится. Ушедшие не восстанут из пепла, боги не вернутся, а жизнь людей ничуть не станет лучше. Миром управляли, по-прежнему управляют и до скончания веков будут управлять всевозможные мерзавцы, дилетанты и шарлатаны; мир навсегда останется таким же унылым, серым и жестоким, а все остальное – тайна, покрытая мраком. Но дай-то боги, чтобы я все-таки оказалась не права…

Итак, я без приключений миновала коридор, вошла к себе в спальню, улеглась на кровать и уже практически заснула, как вдруг в дверь негромко постучали, а мгновение спустя на пороге появилась Лиза – одна из двух моих служанок. В общем-то, я никогда не страдала барскими замашками, и поэтому вся обслуга, вместе со мной приехавшая покорять столицу, была на удивление немногочисленна: восемь человек. Две служанки, кухарка с помощницей, конюх, пара лакеев. Согласитесь, довольно скромно для такого большого дома и для поддержания моего баронского статуса. Дино, восьмой слуга, молодой паренек, сбежал из дому сразу же, как только мы обосновались в городе. Я краем уха слышала о том, что он всегда мечтал избрать военную стезю, и не стала его искать. Не знаю, что получилось из его смелых планов…

Я изумленно приподнялась на локте и сонно захлопала ресницами, возмущенная бестактностью горничной. Эта девушка часто меня удивляла, отличаясь почти недопустимой вольностью поведения и странными, горделивыми, абсолютно не свойственными служанке манерами. Года три назад ее привела в наш дом Мелина – кухарка, представив как свою дальнюю родственницу. Помнится, повстречавшись с ними в коридоре я, тогда совсем еще девчонка, проводила недоуменным взглядом важно шествующую Лизу, подметив и ее аристократичную осанку, и роскошные черные локоны, и поразительно красивое, бледное, словно выточенное из алебастра личико. Такая изысканная внешность скорее присуща благородным дамам из высшего общества, чем горничным. К тому же я до сих пор не знаю, сколько же Лизе лет. Девушка всегда старательно замалчивает эту тему, а на вид ей можно дать и пятнадцать, и тридцать, в зависимости от освещения. Разговаривает горничная на удивление правильно, без всяких там простецких словечек, к грязной работе ее не приставишь, и иногда в манерах Лизы проскакивает такое высокомерие, что я просто диву даюсь. Впрочем, по отношению ко мне Лиза ведет себя вполне почтительно, хм, иногда ведет, потому что временами я вообще не понимаю – кто у нас в доме хозяйка: я или Лиза? Или Мелина? Кстати, причуды Мелины я как раз прощаю и принимаю – она меня вынянчила, а вот Лиза… Частенько я ловлю на себе загадочный, неподвижный, какой-то выжидающий взгляд горничной, и меня буквально оторопь берет. Так кошка следит за ничего не подозревающей мышкой, своей будущей добычей. Чего ждет от меня эта загадочная Лиза? Моя бы воля – давно бы уже ее восвояси отправила, так нет – мама перед смертью умоляла не выгонять Лизу, да и Мелина за нее горой стоит. Спрашивается, чего такого особенного они в ней нашли, того, чего я разглядеть не могу?.. Ладно, это все лирика, мне бы понять, в чем дело…

– Лиза, что случилось? – широко зевнула я.

Горничная хитро улыбнулась, ладонями приглаживая безупречно накрахмаленный фартук:

– Прости, но там пришел какой-то странный человек, шумит в прихожей, хочет тебя видеть. Он сообщил, что знает про твое увлечение, и даже описал собранную тобой бабочку, ну ту, которая машет крыльями. – Лиза выдала вторую многозначительную улыбочку.

Мой сон тут же как рукой сняло, по позвоночнику пробежал холодок недоброго предчувствия. Страх. Неторопливый, тягучий, в котором вязнут последние остатки здравого смысла. Интересно, кто это по мою душу пожаловал: шантажист, церковник, королевская стража?

Прохладный ночной ветерок, влетевший в приоткрытое окно, привел меня в чувство. Он мигом прочистил мозги, смахнув все ненужное и глупое. И с чего, собственно, паника?

Ночь. Тишина. Весь дом спит. Спокойно, Лара, у тебя все под контролем.

– Иду, – пробурчала я, справившись с приступом паники и натягивая халат. – Какого ляда ему от меня понадобилось, и как этот тип меня выследил, хотела бы я знать?!

И хотя говорила я преимущественно сама с собой, Лиза все-таки меня услышала и отстраненно пожала плечами, типа – ей это без разницы. Сунув ноги в тапки, я вышла за ней.

– Все проснулись?

– Нет, только мы… – Ну надо же, горничная мило покраснела, и пусть я не видела сейчас ее лица, догадаться о том не составило особого труда. Ведь ее фраза подразумевала вариант: «а мы и не ложились». Получается, и у нашей непробиваемой Лизы есть свое слабое место…

Горничная слишком резко дернула рукой, и пламя пары свечей встрепенулось, отразившись от хрустального плафона подсвечника. Я кивнула, чтобы не смущать ее еще больше, потом усмехнулась. Не собираюсь обижать Лизу, но на душе сразу стало приятней. Вернула ей ее многозначительные ухмылки. И так все понятно, про их любовь трепались еще в имении… Знакомьтесь, загадка номер два в моем доме – лакей Андреас, возлюбленный Лизы, опять же, приведенный к нам вездесущей Мелиной. И где, спрашивается, она подобных чудиков находит? Ведь Андреас – точная копия Лизы, только не в юбке, а в штанах. Такой же красивый, белокожий, отстраненный от будничных хлопот, почти неземной. Значит, нежданный гость разбудил лишь Лизу с Андреасом, а точнее – нарушил их ночные милования… Клянусь Светлой троицей, у меня не дом, а паноптикум какой-то уже! Хотя, мне-то с того что? Пусть себе чудачат, главное, они работу свою выполняют и молчат про мои маленькие странности. На остальное я смотрю сквозь пальцы. Как говорится: будь проще, и люди к тебе потянутся! Кстати, тогда я даже не подозревала, что спустя всего лишь пару дней сильно засомневаюсь в справедливости пресловутого принципа…

Увидев своего неурочного посетителя, я облегченно вздохнула, ибо выяснилось: ко мне пожаловал сам господин Леонардо. Завернутый в темный плащ торговец поднялся из установленного в прихожей кресла и виновато развел руками.

– Извини, Лара, я не собирался этого делать, но обстоятельства… – Леонардо вежливо поклонился.

Это вместо приветствия и объяснений!

Я недовольно взглянула на своего делового партнера. Не причесан, без трости, всклокоченную макушку прикрывает не шляпа зажиточного горожанина, а капюшон плаща. Так одеваются отнюдь не уважающие себя буржуа, а какие-нибудь ночные тати. И к тому же на лацкане камзола Леонардо не было всегдашней фибулы, являющейся опознавательным знаком его гильдии торговцев. Видно, что собирался второпях, в сильном смятении чувств.

Неожиданно я осознала, что совсем не знаю настоящего Леонардо, богатого торговца со связями в самых разных слоях общества. Сейчас передо мной стоял невысокий, мне по плечо человечек, с непонятным, словно смазанным лицом, щупленький, явно зарабатывавший на жизнь головой, а не физическим трудом. Обычно немного настороженный, с тонкими подвижными пальчиками настоящего мастера по артефактам, при наших встречах у него в лавке он всегда излучал ледяное спокойствие. Но теперь все было не так: нервно подрагивающие руки, непрезентабельный вид. Да и сам факт появления его в моем доме говорил о многом. Что-то случилось, что-то очень нехорошее случилось. Почему сразу нехорошее? Да потому, что радостную новость вряд ли нельзя отложить до утра… Нет, незваным, да еще среди ночи в чужой дом заявится лишь тот, кто спешит сообщить нечто неприятное!

– Может, объяснишь, в чем дело? – язвительно осведомилась я. – Ты присаживайся, раз уж сумел меня найти. Извини, но в ущерб законам гостеприимства чаем с плюшками не угощу. Все слуги уже спят…

Вернее, почти все, ибо Андреас вместе с Лизой находились в соседней комнате, затаились, словно мышки. Я чувствовала их присутствие и исходящее от них напряжение. Почему-то они также не ждали от этого визитера ничего доброго и приятного.

Леонардо суетливо закивал, правильно поняв мой более чем прозрачный намек, ведь я никогда не сообщала ему свой адрес.

– Да, конечно, сама понимаешь, мне было жизненно необходимо узнать – кто ты такая, а про жилье я просто так, на всякий случай уточнил. – Он недовольно пожевал губами, постарался втянуть руки в рукава и нервно добавил: – А сегодня настал как раз такой.

Я выразительно присвистнула. Хм, ничего не понимаю, но Леонардо совсем не обязательно об этом знать. «Много будешь знать – скоро состаришься!» – любил наставительно изрекать Ларс, заставая меня в библиотеке, увлеченную очередным томом. Тогда брат отправлял книгу обратно на полку и щелкал меня по носу. Эх, братик, братик… Я загнала болезненные воспоминания в глубину души и состроила строгую мину, побуждая торговца собраться с мыслями и внятно изложить причину своего позднего визита.

Мгновение спустя Леонардо обрел утраченную твердость духа, снова став прежним собой:

– Дело в том, что у некоего значимого для нас лица имеется важный документ и кое-какая вещь. Старинные, само собой. Нужно перевести, о чем написано в документе, и идентифицировать тот предмет. А я в них не разобрался… Не похоже на работу Ушедших, хотя по мелким деталям и бумаге можно предположить их авторство. В общем, придется тебе срочно посмотреть и проконсультировать, причем прямо сейчас, не откладывая до утра.

Он выжидающе посмотрел на меня. А я тупо – на него, ведь спросонья мы все обычно плохо соображаем, но потом до меня все-таки дошел смысл услышанного, и торговец немедленно получил гневную отповедь:

– Прости, не совсем поняла… Ты что, предлагаешь мне прямо посреди ночи пойти одним лишь ведьмам известно куда, чтобы оценить некий древний предмет? Ты меня за идиотку держишь? Нет, я не согласна. Хочешь получить консультацию – так и быть, приноси все сюда, с доставкой на дом.

Но Леонардо испуганно замахал руками и умоляюще зачастил:

– Не могу. Сама понимаешь, я бы не стал тебя по пустякам беспокоить, если бы не экстренная ситуация. Этот заказ поступил от Безымянной гильдии. Консультация потребовалась ее руководителям, а отдать предметы мне, даже на короткое время, они отказываются. Я пробовал договориться, но… – торговец развел руками. – А с другой стороны, не думаю, что ты обрадуешься их визиту сюда, – с заискивающими интонациями закончил он.

Я задумалась, переваривая факты… Рваные фразы, неоконченные предложения, чуть резковатый тон. М-да, похоже, Леонардо и правда влип во что-то опасное. И меня за собой тянет. Нехорошие возникают мысли. Естественно, если я откажусь – он не станет мне угрожать и уйдет с миром, но после него могут нагрянуть другие визитеры, более, хм, убедительные… И все же я попробовала отказаться:

– Леонардо, пойми, я ни с кем не хочу ссориться, но отправиться непонятно куда посреди ночи?.. – мягко произнесла я. – За кого ты меня принимаешь? – Тут он выставил перед собой руки, намереваясь добавить аргументов, но я еще не закончила и не позволила себя прервать. – Нет, я тебе верю. Подчеркиваю – тебе, а не им. Не обижайся, но ты можешь за них поручиться? Ты уверен, что владельцы тех предметов так легко меня отпустят? А вдруг они захотят узнать, кто я такая? Вдруг я стану для них нежеланным свидетелем? – Мой голос чуть повысился для острастки, так, на пару тонов.

Леонардо побледнел, но не отступил от задуманного и продолжил меня уговаривать:

– Будем откровенны, мне еще меньше, чем тебе, нужна огласка. Избавляться от тебя они тоже не станут, ибо такими мастерами не разбрасываются. Та кукла с крылышками, собранная тобой, сразу показала, сколько на тебе можно заработать… Кстати, все остальные твои поделки тоже проданы. – Торговец выразительно пошевелил пальцами, намекая на причитающуюся мне плату. – Но если ты не пойдешь со мной, будет хуже всем. – Мое скептическое хмыканье его не смутило. – К тому же у каждого из нас есть свои небольшие способности. Не так ли? Нехорошо, если кое-что станет достоянием общественности… – Он выложил последний козырь и испытующе на меня посмотрел.

Нет, это не шантаж, хотя похоже, а вполне объективная реальность. Куклы Ушедших – это сплав магии и технологии, а если я так ловко их собираю, то можно предположить, будто у меня имеется толика магического дара. В хозяевах кукол часто подозревают нечто подобное, просто об этом не принято говорить вслух. Нет, наверное, это все-таки шантаж!

– Я не спорю и не стану тебя обманывать относительно своих секретов. – Я презрительно оттопырила нижнюю губу, показывая, что меня трудно запугать. – Но сам посуди, какую выгоду получу я? – А вот это уже моя козырная карта.

Леонардо растерянно почесал затылок. Торговаться о плате с Безымянной гильдией? Уж проще сразу гроб у гробовщика заказать…

– Ну, и какой тогда выход предлагаешь ты? – спросил он.

Я победно улыбнулась. Кажется, моя взяла!

– Ты объясняешь тем важным господам, что эксперт ну никак не может прийти, и… – закончить едва начатую фразу мне не удалось.

– Скорее всего, сразу же после моего объяснения тебя начнут искать несколько сотен серьезных и очень злых парней. И уж будь уверена – весь город вверх дном перевернут, но найдут. Эксперт нужен сегодня, сейчас, позарез. Я ушел один, без сопровождения, лишь потому, что обещал привести тебя добровольно, а все дело обстряпать тихо, по-семейному, – признался он, и такая откровенность напугала меня сильнее самых страшных угроз.

Его пронизывающий взгляд сказал мне все. Если Леонардо действительно поступил так, то, наверное, вариантов действительно нет. И он никогда не рискнет пойти против Безымянной гильдии и ради меня не станет изображать героя. Своя шкура ближе к телу.

Да, как бы там ни было, но подставляться под ножи гильдии – глупо. Возможно, они и не убьют Леонардо, он для них свой. Другое дело я. Да, как мастер по куклам я нужна, но нас таких много в городе, одной больше, одной меньше, какая разница. За открытую конфронтацию с гильдией меня без раздумий пустят в расход. Дабы другим неповадно было. Значит, идти туда – опасно, а не идти – опаснее вдвойне. Проблема…

Не могу сказать, чтобы меня останавливал именно страх. Скорее, речь шла о разумной предосторожности и борьбе за статус. Если не показать силу, то можно нарваться на неприятности при первой же проверке «на вшивость», а проверять меня станут в любом случае. Сила, в моем исполнении, – это магия. И тут всплывает другая подлая деталька: маг – это уже совсем другой уровень, противостояние других людей, для которых я являюсь всего лишь слабой пешкой. Заявлю о себе как о маге, и все, пиши пропало, мной заинтересуется не только гильдия… Эх, не ходить бы туда, но самое обидное, что и не пойти – не могу. Леонардо не станет закрывать меня собой, значит, рано или поздно в моем доме появятся «гости». А у меня тут полно беззащитного народу… Что делать? Эх, больше всего я ненавижу свою совесть – та еще зараза, ворчит постоянно. И еще силу воли – эта вообще шляется неизвестно где…

Торговец терпеливо ждал моего решения. Ладно, рискну, ведь жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на сожаления. Ошибки – это и есть жизнь.

– Мне нужно десять минут. Собраться, – важно, словно делая огромное одолжение, соизволила изречь я.

Леонардо кивнул. Я вышла из прихожей и тут же наткнулась на слуг:

– Мне придется уйти, но к утру должна вернуться.

– Может, не стоит? – тихо спросила Лиза. – Бросай ты это опасное дело.

– А жить на что? Надеюсь, все будет в порядке.

Сборы не заняли много времени. Баронессе положено ходить в платье, но длинные подолы юбок – подлая штука, в некоторых ситуациях крайне неудобная, поэтому предпочитаю брючный костюм. Как показывает практика – в жизни все может случиться. Узкие штаны темного цвета, такая же рубашка, бархатный камзол и плащ, не мешающий при беге и верховой езде. А главное, с капюшоном. Плюс незаменимые сапоги выше колена. Такая манера одеваться перешла ко мне от брата, а он был свято убежден: хорошая экипировка – это половина успеха.

Теперь следовало вооружиться. Я выбрала давно привычное для меня оружие – пару метательных ножей, пристроенных за отворотами ботфортов, красивый кинжал – подарок брата, и рапиру с такой же отделкой на ножнах. Пусть люди видят, что имеют дело с благородной особой. Все. Готова. Хотя – нет. Вернувшись обратно в спальню, я положила в карман пару серебряных монет и походный набор инструментов. Мало ли что?

Леонардо ждал меня возле входной двери. Осмотрев мой наряд, он одобрительно кивнул, и мы вышли в ночь. На дворе стояла страшная темень. Непроглядная. Сейчас октябрь – безлунная пора, к тому же вечером в городе прошел сильный дождь. Конечно, глаза постепенно привыкнут к темноте, но этого мало, не ровен час поскользнусь в какой-нибудь луже и хлопнусь в грязь. Нет, заклинанием Ночного Видения пользоваться не стану. Нужно беречь силы. Почему-то меня преследовало чувство, будто этой ночью мне понадобится каждая капля магической энергии. Мы идем по переулку, затем пересекаем улицу, но вот Леонардо останавливается около стены какого-то дома и приглашающе протягивает мне руку. А затем…

Взмахнув рукой в знаке Инфернус[1], торговец открывает небольшой, заранее заготовленный межпространственный портал. Ох ты, прелесть какая! А я-то до сих пор считала его предельно слабым магом, способным ловить только крохи силы. Это серьезный просчет, большая ошибка с моей стороны. Не разглядеть, недооценить такого мастера – уже опасно. Для жизни. Для моей жизни. Порталы – это уже высшая магия. Я так иногда могу, но только в крайних случаях. А может, Леонардо кто-то помог? Мой мозг буквально вскипает от обилия свежей информации, но я приказываю себе не загружаться деталями и сконцентрироваться на главной проблеме. Потом… Я все проанализирую и обдумаю потом…

Глава 2

Мы шагнули в портал. Горячий ветер ударил в лицо, заставив зажмуриться, а открыв глаза, я обнаружила, что мы переместились в какой-то темный двор, очутившись возле отвратительно воняющих мусорных бачков. Я скептически хмыкнула, констатируя: от конспирации всегда дурно попахивает. Даже не удостоверившись, иду ли я следом, Леонардо уверенно вывернул на какую-то улицу. Похоже, торговец отлично знал эти места, а я вот их совсем не узнаю. Ясное дело, нас занесло на городскую окраину, но вот куда именно? Это Вышеград или Бубенец? Я озадаченно покрутила головой. Нет, не узнаю… Между тем Леонардо пересек скудно освещенную улицу, оставил позади пару переулков, и мы остановились напротив кабака с интригующим названием «У трех ведьм».

Я мысленно поставила высший балл владельцу, восхитившись его храбростью. Лично я ни за что не рискнула бы назвать свое заведение с такой скандальной претенциозностью, но хозяину виднее.

– Идем, нас ждут! – Леонардо требовательно потянул меня за рукав.

– Подожди. – Я резко отдернула руку.

– Что еще? – тихо, с явным недовольством спросил он.

– Личину чуть не забыла.

Пару секунд, и я готова. На мне одна из моих домашних заготовок. Лицо прикрывает сложная маска из тонкой кожи, имитирующая чужие, выдуманные черты, составленная по воспоминаниям о древних портретах предков, развешанных на стенах парадного зала моего деревенского дома. Теперь меня никто не узнает. И ничего особенного в этом нет, ибо в Праге многие дворяне носят личины, желая сохранить инкогнито при выходе в город.

Леонардо распахнул дверь кабака и галантно пропустил меня вперед. Как же, читала я про такие древние штучки: в незапамятные времена, когда люди были еще дикими, мужчина всегда пропускал женщину первой в пещеру – проверяя, нет ли там хищников. Не съедят его даму сердца – значит, все в порядке, съедят – тоже не велика потеря. Кстати, в наши дни оная доисторическая привычка обыгрывается намного куртуазнее. Мужчина говорит: «Иди первой, дорогая, если что – я потом за тебя отомщу!» Впрочем, это все лирика, к делу абсолютно не относящаяся…

Я шагнула через порог и удивленно округлила глаза. Ого, интересненький интерьерчик. Ни разу не посещала подобные заведения! Ожидала чего-то особенного: налета криминальности, грубости и примитивности, но ошиблась во всем. Внутри пресловутый кабак оказался на удивление чистым и милым, даже по-домашнему уютным. Это интриговало. Прямо напротив входа, метрах в десяти, разместилась дубовая барная стойка, стилизованная под старину. А может, и правда старинная, ведьмы ее разберут. Три симпатичные девицы – все жгуче черноволосые, с вызывающим макияжем, натирали стаканы. За ними наблюдал, нет, скорее надзирал мрачный тип неопределенного возраста. Седые волосы повязаны красной разбойничьей косынкой-банданой, подбородок украшала аккуратная бородка, а крючковатый нос – волосатая бородавка. Колоритный персонаж, ну прямо до невозможности…

– Рот закрой, – с тихим смешком посоветовал Леонардо, – ворона залетит! – Кажется, мой провожатый откровенно наслаждался впечатлением, произведенным на меня этим заведением.

Я благодарно кивнула, вернула на место отвисшую челюсть и продолжила осмотр местных достопримечательностей.

Вблизи от стойки располагались семь круглых столиков, самые отдаленные по правой стороне были затемнены специальными ширмами, кто там находится – не видно. Налево, чуть поодаль – расставлены столы попроще и поплоше, большие, человек на десять каждый. Два из них сейчас заняты. Еще один полупустой.

Дальше осмотреться мне не удалось, ибо Леонардо снова цапнул меня за рукав и потащил за собой. Налево. Так хотелось съехидничать, но я сдержалась. Мы подошли к одному из столиков. За ним, вальяжно развалившись на стульях, разместились трое мужчин. Перед ними стояли кружки с вином. Наверное, с вином или пивом, не лимонад же здесь подают. Я заинтересованно уставилась на сидящих, они, соответственно, – на меня. Все с точно так же отвисшими челюстями, как я минуту назад.

– Вот обещанный эксперт, – лаконично сообщил Леонардо.

– Да? – недоверчиво спросил один из них. – Вот эта тощая девчонка и есть расхваленный тобой эксперт по куклам, лучший во всей Праге?

Я приосанилась, мысленно поблагодарив Леонардо за столь пышную рекламу. А что, эти еще и сомневаются в моих способностях?

– М-да! – разочарованно изрек второй мужчина, а третий просто грохнул кружкой по столу и издевательски заржал.

Почему-то я сразу же обратила внимание именно на этого третьего. Возможно из-за его красивого голоса, ведь уж в чем-чем, а в голосах я разбираюсь. Высокий брюнет, ибо даже сидя на стуле, он был мне по плечо. Одет в сказочно шикарный камзол из синего атласа, расшитый мелкими сапфирами. Такое одеяние более уместно на балу в королевском дворце, чем здесь – во второсортной забегаловке. Неожиданно серьезные, уставшие от жизни глаза. Остального – не видно, ведь скулы, нос и щеки щеголя прикрыты черной бархатной маской, из числа тех, которые называют «венецианками». Тонкая полоска усиков над красивыми губами. Щетина на подбородке, а может, просто тень. В голове промелькнула мысль о том, что этот мужчина происходит из благородного рода, но я сразу же отказалась от подобной, совершенно не уместной здесь версии. Дворяне не вступают в Безымянную гильдию, не якшаются с грязным отребьем и не занимаются сомнительными делишками. Хм, а сама-то я?.. Я сердито фыркнула и отвела взгляд. Темноглазый понимающе кивнул, словно угадал мои мысли, после чего я рассердилась на себя еще больше. Нашла с кем связаться – с незнакомыми мужчинами! Да при таком освещении они все на одно лицо, разбойничье, надо отметить.

Примерно так же выглядели и его подельники. Нет, конечно, они различались: первому «повезло» уродиться блондинистым почти до уровня альбиноса, с бесцветными бровями и прозрачными, как льдинки, голубыми глазами. Маску он не носил. Лицо второго выглядело размытым, нечетким пятном. Наверное, он тоже воспользовался личиной. Разбираться в остальных подробностях внешности я не стала, решив отложить это на потом – на день, на другое освещение. Нет, все-таки они – разные, хотя во всех троих угадывается нечто схожее, как у близких родственников. И сказать, что все они на одно лицо – не скажешь, а с другой стороны общие черты весьма заметны, и их ничем не скроешь. И называются эти общие черты весомыми словами – власть и сила.

– Правда, специалист? – недовольно спросил привередливый блондин.

– Да, – коротко подтвердил Леонардо. – Ну, чего ждете, или я ее просто так, зазря будил? – после пары секунд молчания возмутился он.

– Возможно, что и зря. И как ты выглядишь, детка? – скептицизм второго только увеличился.

Я скинула капюшон. Мое лицо придирчиво изучили, затем тот же тип хмыкнул.

– А посимпатичнее мордочку слепить не могла? – схамил он голосом утонченного, пресытившегося критика.

– Я приглашена сюда для обсуждения личин? – недовольно уточнила я.

Эта обстановки заставляла меня нервничать: новое место, новые люди, новый мир… Нервы и так на пределе, а они еще и издеваются.

От этой троицы веяло чем-то непонятным, этакой странной смесью эмоций и равнодушия, противоестественным сплавом магии и какой-то иной силы, крайне агрессивной и опасной. И это действовало на меня возбуждающе, заставляя бурлить кровь в жилах, а искорки предчувствия чего-то необычного так и пробегали по позвоночнику, взвинчивая еще больше.

– Возникли проблемы? – наигранно удивился третий, скрывающийся под маской.

– Не у меня, – съязвила я.

– А вот в этом ты ошибаешься…

Еще не закончив фразу, он уже очутился подле меня: нож прижат к моей шее, черные глаза издевательски смеются в прорезях маски. Я еще не успела ничего понять, но натренированные мышцы уже отреагировали правильно и соответственно. Плавно переместив вес всего тела на одну ногу, я ушла в сторону. Взмахнула рукой, опустила плечо и выскользнула из-под клинка, получив порез на шее. Не глубокий – всего лишь царапину, просто тот тип чуть сильнее, чем нужно, прижал нож к моей коже. Интересно, зачем? Это проверка, или он играет со мной от скуки, словно кошка – с мышкой?

Мужчина довольно улыбнулся и повторил мой финт, сократив разделяющую нас дистанцию. Я снова ушла с линии атаки и взяла инициативу в свои руки. Нож у него, нож у меня… Затем он рядом, со спины. Я повернулась и притиснулась к недругу еще плотнее. Сапфиры на его камзоле ощутимо царапнули меня по щеке. На лице мужчины нарисовалось изумление, ведь я глупо шла на сближение… Но тут я хлопнула рукой по бедру, и из обшлага моего рукава выскочила трехгранная игла, вшитая в бархат камзола. Я прижала иглу к гениталиям противника и многозначительно подмигнула. Теперь я могу разделаться с ним одним ударом. Убить не убью, но боль будет дикая, и иметь детей он уже не сможет. О, конечно, мой папа не одобрил бы столь подлого приема. Убийство – это искусство, считал он, а где искусство – там свои правила, принципы и кодекс чести. Невзирая на свой титул – в молодости барон Рудольф де Вилле работал наемным убийцей. Работа стала для него смыслом жизни, до встречи с мамой, разумеется. Отец не признавал грязной игры, поэтому подобным хитрым штучкам я научилась у брата…

Тип в маске сделал красноречивый жест рукой, словно говорил: «достаточно», отошел на пару шагов и удивленно на меня посмотрел:

– Ты не из нашей гильдии?

Я кивнула, подтверждая его догадку. Какой смысл отрицать очевидное?

– Но умеешь убивать?

Снова кивок.

– Возможно, хуже, чем ты, – пояснила я, – но это еще не повод, чтобы…

– Не ставь себе в заслугу то, что существует лишь в твоем воображении! – снисходительно фыркнул мой противник.

– К тому же, – с язвительным смешком добавил блондин, вмешиваясь в нашу беседу, – этот боец постарел. Раньше он нападал на женщин по два-три раза в неделю, но после четвертого приступа простатита стал заметно спокойнее…

Не сдержавшись, я хихикнула.

Брюнет кисло поморщился, но оставил без ответа некрасивый выпад своего товарища.

– Так почему ты не состоишь в гильдии? Разве не знаешь: тот, кто занимается свободным промыслом, обычно очень плохо кончает! – Голос у темноволосого звучал обманчиво миролюбиво и ласково-ласково.

Ха, типа, напугал, такие и начинают не шибко хорошо! И потом, уж в чем в чем, а в законах различных гильдий я разбираюсь почти в совершенстве. Вернее, надеюсь, что разбираюсь – спасибо маминой библиотеке.

– Я вам ничего не должна – ни денег, ни крови, ни услуги. Поэтому я никогда не вступлю в Безымянную гильдию! – холодно отчеканила я.

– Да? – с насмешливыми нотками подначил он. – Уверена?

– Да. – Я чуть не сорвалась на крик. – Что у нас за город такой? Только стоит попасть не туда, и тебя сразу пошлют куда надо.

Он понимающе усмехнулся. Затем вернулся и сел за стол, вытирая при этом нож, чуть испачканный моей кровью, и убирая его в ножны. Двое других мужчин продолжали молча изучать меня, стараясь не выказывать своей заинтересованности. Судя по их угрюмым лицам, не предвещающим ничего хорошего, я попала в сказку, причем из тех страшных, которые шепотом рассказываются по ночам, под одеялом. Затем блондин признался:

– Видишь ли, нам пока не нужен специалист. Мы не захватили с собой бумаги, требующие перевода. Предлагаю встретиться утром и обсудить все в деталях. – Его голос не оставлял сомнений – это отнюдь не предложение, а приказ в чистом виде, не предполагающий с моей стороны никакого полета фантазии.

– Завтра с утра я занят, – мрачно буркнул Леонардо, случайно придя мне на помощь. – Будете ее сами искать…

Он держался уверенно и спокойно. Я озадаченно моргнула, пытаясь понять, что означает его поведение. Возможно, торговец все-таки является для них ценным кадром, его не уберут из-за пустяка, и личные промашки ничего не меняют, пока он действует в определенных рамках. Интересно, это допущение распространяется только на него? Или на других тоже? На меня, например… Или, сама того не подозревая, я уже прошла какую-то проверку? Забери меня ведьмы, не люблю такие сложные размышления. Для меня, чем проще, тем лучше – жизненная философия, от которой зачастую приходится отступать.

– Станет нужна – сами найдем! – многозначительно пообещал брюнет, искоса на меня поглядывая. – Или мышка забьется в норку?

– Я никого не боюсь, – парировала я, сама не понимая, какая муха меня укусила, сподвигнув на подобную откровенность. – Меня зовут баронесса Лара де Вилле, и я ни от кого не прячусь.

Блондин издал тихий издевательский свист, очевидно, иронизируя над моим благородным титулом. Второй, скрытый под личиной мужчина, восхищенно показал большой палец, но загадочнее всех повел себя третий участник их компании – агрессивный брюнет. Он изумленно ахнул, рванулся, чтобы вскочить из-за стола, сдержал себя заметным усилием воли, но по его скулам заходили крупные желваки – выдавая овладевшее мужчиной возбуждение.

– Вот и ищите-свищите! – Леонардо развернулся и ушел, ободряюще кивнув мне на прощание.

Я неприязненно покосилась на троицу странных типов и тоже направилась к выходу. Интересно, и чего вдруг брюнет так разволновался, услышав мое имя? Каблуки сапог громко постукивали по дощатому полу, нарушая мертвую тишину, мгновенно установившуюся в кабаке. Ох, как же мне все это не нравится! Вызвали по пустяку, изъяснялись намеками, ни о чем не договорились… Серьезные дела так не делаются… Внезапно двое амбалоподобных громил выросли у меня на пути как бы сами по себе, словно грибы после дождя, и я не сдержалась. Все эмоции и переживания, спрятанные глубоко в душе, сразу же вырвались на волю, подсказав план дальнейших действий. Сейчас меня переполняли страх, раздражение, неуверенность, и как следствие результатом этой взрывоопасной смеси стала защита, вылившаяся в спонтанное нападение…

Когда один из них попытался схватить меня за руки, я в ответ ослепила его язычком пламени – появившимся у меня на ладони, и с какой-то затаенной мстительностью всадила в него нож, нацеленный точно в печень. Громила охнул и грузно осел на пол, обливаясь кровью. Его напарник издал гортанный крик негодования и прыгнул на меня, размахивая свинцовым кастетом. Я встретила его быстрым наклоном, пропустив над макушкой угрожающе свистнувший кастет. Ударила коротко и зло – левой рукой в солнечное сплетение, а когда мужчина скрючился от боли – вонзила кинжал в шею противника, перебив позвоночник. Амбал беззвучно улегся на пол, рядом с напарником… Я переступила через трупы и вышла из заведения, злорадно хлопнув дверью. Знаю, надо быть спокойнее, но… получается не всегда. Уже на крыльце я осознала, что именно натворила, и в дело тут же вступил первобытный инстинкт самосохранения, подкрепленный полученными в детстве уроками. Спасайся. Спасай свою жизнь…

Молниеносно очутилась на улице, подбежала к стене противоположного здания и, помахав на прощание столпившимся возле кабака зевакам, эффектно ушла в портал. Бешеный выброс адреналина в кровь усилил мои способности, и поэтому я и тут сработала блестяще. Вышла из межпространственного перехода неподалеку от центральной части города. Бежала, почти не замечая, как мимо мелькают дворы, взбудораженно гавкающие собаки, соседские особняки. А вот и нужный мне переулок. Через пять минут я уже стояла на пороге собственного дома. И столкнулась с очередной проблемой – парадная дверь заперта, а у меня нет ключа. Зачем носить его с собой, если дома всегда находится кто-то из слуг. Это смешно, но…

Я задумчиво топталась на пороге, взвешивая – постучаться или так уже услышали? Ведь весь дом перебужу… Потом решилась, протянула руку к привешенному на цепочке молоточку и едва успела ее отдернуть, как дверь открыл Андреас. О бдящих в ночи влюбленных я почему-то совсем позабыла, склероз, наверное, развивается, но радует, что еще не маразм. Хотя, подозреваю – такими темпами и до него осталось недолго…

– Все в порядке? – заботливо поинтересовался лакей. – Как прошло?

Я кивнула, протискиваясь мимо него в прихожую:

– Угу. Нормально. Приняли хорошо: выгнали не сразу, били без злости да и догоняли лениво… – А ведь почти не соврала.

Андреас вежливо изогнул бровь, отдавая должное моему сарказму:

– Мы тебя ждали. Ванна готова, – сообщил он спокойно и невозмутимо, словно для меня нормально вот так возвращаться домой: под утро и в брызгах крови. Эта его черта – уверенность в положительном исходе при любом, даже самом неблагоприятном раскладе, всегда вызывала во мне восхищение.

– Спасибо.

Я проковыляла к себе наверх, только сейчас осознав – как же дико я устала. Сбросила сапоги, отстегнула и уронила на пол обиженно звякнувшую рапиру. На душе царили опустошение и безысходность. Надо же так умудриться: за пару часов я нажила кучу врагов, подставила Леонардо, убила двоих бойцов гильдии… Что теперь будет? Купание в горячей воде принесло умиротворенность и понимание, что эти проблемы не стоят выеденного яйца. Почему? Да ведь я сама их себе создаю! Значит, и разруливать придется самой. А-а-а, надоело все. Возьму веревку, найду в саду дерево с крепкими ветками, и будь что будет. Забью на все, закину веревку на ветку, завяжу петлю и… Сделаю качели и буду качаться! И иди оно все лесом!

Я мысленно хмыкнула, пообещав себе разобраться во всем и обязательно найти выход из сложившейся ситуации. Добрела до кровати и заползла под одеяло. Сейчас, сейчас я все вспомню, проанализирую и… Сон навалился мгновенно. Я даже не успела ничего обдумать…

Предрассветный туман лениво клубился над начинающей просыпаться Прагой. Белесая мгла рыхло стелилась над мостовыми, нехотя обтекала дома и рассеивалась над поверхностью Влтавы, боясь соприкоснуться с водой. Впрочем, это и понятно, ведь несколько однородных стихий никогда не уживаются вместе, неизменно стремясь поглотить друг друга. Конкуренция схожих сил существует всегда и везде, принимая самые причудливые формы. Особенно в тех случаях, когда в ней оказываются замешаны золото, власть и слава. Хотя, случается и так, что противники, наоборот, не ослабляют, а гармонично дополняют друг друга, уподобляясь взаимосвязанным небу и земле, воде и пламени. Они никогда не станут настоящими соратниками, но и не способны действовать по отдельности, сразу же утрачивая добрую половину своей сути. Вот такая дилемма!

Трое мужчин, коих тоже можно было считать и конкурентами, и друзьями, по-прежнему сидели за столиком в кабаке «У трех ведьм», невозмутимо попивая пиво и ведя неспешную беседу, со стороны производившую впечатление совершенно безобидной и даже пустяковой. Но так выглядело лишь со стороны, ибо на самом деле сия троица состояла отнюдь не из друзей или конкурентов, но из крепко повязанных сообщников, а обсуждаемый ими вопрос мог заинтересовать кого угодно – начиная от короля и заканчивая церковниками, потому что напрямую касался будущего всей страны. Внешне эти трое – блондин, шатен и брюнет – отлично дополняли друг друга, по своим профессиональным качествам образуя не менее слаженную группу, чем природные стихии, ибо представляли три главнейшие сферы деятельности Безымянной гильдии. Блондин возглавлял общину воров, шатен – кукольников, а брюнет слыл самым искусным из всех наемных убийц.

– Все мужские проблемы возникают именно из-за женщин! – убежденно произнес блондин, отпивая из кружки. – Лично я против этой девицы, каким бы одаренным экспертом по технологиям Ушедших она ни являлась.

– Есть женщина – есть проблема, – напыщенно изрек брюнет, подтрунивая над товарищем. – Нет женщины, опять есть проблема!

– А я что говорю?! – воскликнул вор, для убедительности стукнув кружкой по столу.

– Держи себя в руках, дружище Магнус, – с коротким смешком посоветовал ему шатен. – Ведь мужские проблемы возникают отнюдь не из-за женщин, а от нашего неумения контролировать вызванные ими эмоции. Не имею ничего против этой забавной девчушки.

– Вот и получается, что сильный пол всегда слабее слабого в силу сильной слабости сильного пола перед слабым! – философски подытожил убийца-брюнет. – Не так ли, Янош?

Кукольник согласно кивнул, но вор Магнус тут же протестующе нахмурился, не оценив юмор компаньона.

– Не перестарайся с остротами, Лаэн. Полагаешь, та милая девочка просто так, без причины убила пару наших ребят? Как я должен на это реагировать, обрадоваться? Держи свои симпатии в узде, ладно? – Просьба блондина скорее смахивала на требование, да и произносилась далеко не спокойным тоном.

Лаэн криво усмехнулся в ответ, намекая, что чувство юмора есть у всех. Разница лишь в глубине его залегания. Магнус сердито нахмурился, намереваясь до последнего отстаивать свою позицию. Обсуждение явно выходило из-под контроля здравого смысла, готовясь перерасти в откровенную ссору…

Неожиданно около столика, занимаемого тремя лидерами группировок, очутился хозяин заведения. Он сел на табуретку и приветливо улыбнулся вроде бы всем сразу, но получалось в основном убийце. Как бы там ни было, но эта отрасль ночной жизни города считалась в гильдии наиболее важной и прибыльной. Глава воров, глава убийц и глава артефактчиков частенько вместе появлялись в кабаке «У трех ведьм», но в любом вопросе последнее слово всегда оставалось за Лаэном, обладающим непререкаемым авторитетом среди членов гильдии. К зависти и негодованию вспыльчивого Магнуса, давно уже стремящегося к власти. Увы, но пока его притязания оставались всего лишь мечтой, ибо Лаэна всегда поддерживал старый Йорген – владелец, он же бессменный бармен оного кабака, неопрятный старик в затертой бандане, производящий обманчивое впечатление совершенно безобидного человека. Однако, при всей свой мнимой безвредности, Йорген уже тридцать лет занимал пост главы Безымянной гильдии, официально существующей на протяжении трех с лишним веков и исправно платящей налоги в казну. Кстати, весьма не маленькие налоги. А что тут странного, если жизнь – это непрерывная борьба богатства и порядочности. Стремясь к одному, мы неизменно жертвуем другим.

Именно Йорген являлся одной из ключевых фигур тайной организации, и это признавали все. Потому как все прочие личности с темной репутацией подчинялись непосредственно ему, а сама гильдия состояла ни много, ни мало – из нескольких десятков тысяч человек. Одного его слова было достаточно для того, чтобы мир потерял какого-либо из своих беспутных детей, совершенно не заметив пропажи. Седой, толстый увалень, частенько пребывающий в состоянии легкого подпития, Йорген славился острым умом, отличной памятью и врожденным талантом к созданию всевозможных хитрых комбинаций, а посему внушал остальным членам гильдии неизменные страх и уважение. Связываться с ним и оспаривать его статус не дерзал никто, уж слишком жестокая расплата предусматривалась за подобные попытки бунта. К тому же властей предержащих, то бишь законных правителей королевства, он пока устраивал, и менять его на нового и неизвестного никому лидера они не собирались. О чем весьма недвусмысленно намекнули при подавлении последнего небольшого восстания, вспыхнувшего лет этак десять назад. С тех пор ничего не менялось. Безымянная гильдия находилась в партнерских отношениях с правящей династией Подебрадов, держала город под жестким контролем, но вела себя исключительно корректно, действуя в строго зафиксированных рамках своего кодекса. При этом она никогда не щадила глупцов, вышедших за установленные пределы, отправляя их в лучший мир…

– Эй, Магнус, я чего-то не понимаю твоего пессимизма. – Йорген наклонился к испуганно моргающему вору. – Слабый пол – это отнюдь не женщины, а гнилые доски в моем заведении. Усек? Девочка избавила тебя от лишних проблем, виртуозно расправившись с этими дуралеями, разыскиваемыми по всему городу. Причем проделала это абсолютно бесплатно и без лишнего шума. Признай, она профессионально исполнила твою же работу без лишних просьб и уговоров. Ты чем-то недоволен? – делано удивился он.

– Да, Йорген, да, – нехотя согласился блондин, – ты, как всегда, прав. Но лично я предпочитаю попросить о нужной мне услуге, если уж на то пошло. И все-таки признайся – девочка твоя, а иначе кто за нее заплатит?

Лаэн понимающе улыбнулся. Деньги были, есть и навсегда останутся самым насущным вопросом всех времен и народов.

– Если она не состоит в гильдии, то никто, – равнодушно отозвался кабатчик. – Как только начнет брать заказы, то мы тут как тут – сцапаем ее, согласно нашим правилам, а пока все вопросы к Яношу и Леонардо. Ведь как кукольник она уже работает…

Лаэн улыбнулся еще шире, ибо Магнус опять остался ни с чем. Его попытка хоть как-то подставить отважную девчонку ни к чему не привела:

– Как мастер по артефактам она нам уже платит, – спокойно пояснил Янош. – За летающий цилиндрик мы положенное получили, не так ли? – Он выжидающе посмотрел на хозяина заведения.

Тот кивнул, дескать, с этим не поспоришь:

– Да, та детская игрушка себя оправдала. И все-таки в городе объявился многогранный специалист, и он как бы сам по себе, непорядок это, явный непорядок. К тому же баба, мало ли что ей в голову взбредет? Наследит, надурит, накосячит – кто за нее отвечать будет? Правильно, мы… или есть другие желающие? – Кабатчик в упор взглянул на убийцу.

– Чего ты хочешь, Йорген? – напрягся Лаэн, ибо подобное направление беседы не могло его не насторожить.

– Девочка должна вступить в гильдию! – холодно отчеканил тот. – Конечно, она еще ребенок и ее трудно контролировать, но поверь, так будет лучше всем. И ей, пигалице, – Йорген беззлобно усмехнулся, – и нам…

– Вы что, боитесь этой сопливки? – вышел из себя Магнус. – Да я ее одной левой…

– Да ну? – искренне не поверил сдержанный Янош. – Видел, как она местных вышибал уделала, а?

– В случае заварушки я поставлю на нее, а не на тебя! – с хохотом подначил Йорген. – Мне эта пигалица симпатична…

– Ах так… – взбешенно взвился блондин, хватаясь за привешенный к поясу нож. – Считайте ее уже покойницей и… – но озвучить свою угрозу до конца он не успел, потому как на плечо вора вдруг многозначительно опустилась тяжелая ладонь Лаэна.

– Только посмей! – угрожающе отчеканил он. – Только посмей чем-то навредить этой девочке, и будешь иметь дело со мной, – внятно, по слогам проговорил он. – Понял?

Магнус непроизвольно поежился под пристальным взором черных глаз убийцы и торопливо сел на свое место. В гильдии знали, что Лаэн никогда не бросает слов на ветер, и остерегались задирать бойца, слава о подвигах которого давно шагнула за пределы городских стен.

– Надо было сразу сказать, что ты на нее глаз положил! – примирительно буркнул вор. – Уж не ради ли нее ты сегодня так вырядился? – Блондин алчно покосился на шикарный камзол Лаэна.

– Нет, – убийца небрежно провел ладонью по дорогой ткани своего одеяния, – случайно попал под дождь и переоделся у друга. А что, тебя это беспокоит?

Магнус неопределенно пожал плечами, в глубине души чуть не до обморока завидуя как непосредственности Лаэна, так и его тайным знакомствам. Убийца, отлично осведомленный о мелочной натуре вора, понимающе усмехнулся. Да, Магнусу долго жилось несладко – пришлому сироте, полуграмотному, испытавшему и побои, голод, и холод подворотен. Но ведь качество человека зависит отнюдь не от его образования, опыта, способностей и успеха, а единственно от порядочности. Он всего вышеперечисленного зависит только его количество.

– Убедил, забирай эту девчушку себе. На мой вкус, она слишком тоща и мала, ухватиться не за что. Я люблю посисястее! – Вор кисло скривился.

– Вот и славно! – рассмеялся Янош, стремясь перевести все в шутку, а Лаэн скупо улыбнулся и расслабленно вздохнул.

– Ладно, хватит петушиться и девчонок делить, – с деланой небрежностью приказал Йорген, но трое компаньонов тут же послушно расселись по своим местам. – Вы документик перевели? Нет. Со штуковиной разобрались? Тоже нет. А как я должен перед господином отчитываться? – В голосе трактирщика прорезались требовательность и жесткость.

– Работа сложная, требует времени. Раз господин за полгода никакого переводчика по всей стране не нашел, то подождет ночь-другую, пока мы справимся. Лишь бы он сам не вмешался, а то с него станется, – тихо ответил Янош, поднимая глаза и бросая вопросительный взгляд на остальных.

Лаэн поддерживающе кашлянул, а на лице Магнуса появилось выражение злорадного удовлетворения, которое он и не собирался скрывать. Эта непонятная девица не имела к нему никакого отношения, и подобная ситуация заметно радовала. Пусть остальные теперь с пигалицей маются. А в том, что им придется с ней именно маяться, нет никаких сомнений… Кстати, он и сам отнюдь не прочь добавить им толику этой маеты…

– Что ж, будь по-вашему. Еще ночь он подождет. Тогда следующий вопрос: кто должен ответить за магические способности девицы? Она вошла в стену напротив и исчезла. – Йорген выжидающе замолчал.

На него флегматично и спокойно посмотрели все. Данная тема не вызывала интереса, наконец Янош ответил:

– И что ты предлагаешь? Все настоящие специалисты по древностям всегда немного маги. Эта черта сильнее нашей натуры и уж точно находится не в моем ведомстве. Поэтому за таланты и огрехи вашей девицы я не отвечаю.

– Вот те на! Магия – это как раз по твоей части, не находишь? – опять не смолчал вредный Магнус.

– Нет, не нахожу. Те маги, которых я подобрал и вырастил, да, мои. А эта – пришедшая со стороны, равнодушная к нашим законам, совсем не моя, – не сдавался упрямый кукольник.

– И что? – поднял брови Магнус. – Как будто это тебя останавливало хоть раз.

– На этот раз останавливает. Господин весьма недвусмысленно намекнул, чтобы я не смел подгребать под себя магов, дескать, их и так государству не хватает. Поэтому я пас… – бессильно развел руками Янош. – Кстати, это маг господина дал Леонардо то заклинание портала, чтобы поскорее привести ее к нам. У него тоже своя монополия на волшебство. – Кукольник невесело подмигнул.

Все замолчали. Вмешательство господина в их размеренную и продуманную жизнь не могло привести ни к чему хорошему. Все в гильдии давно устроено и обговорено, а любые изменения внесут совершенно лишние проблемы и хлопоты.

– Оставьте девочку мне, – вдруг попросил Лаэн. – Обещаю, я во всем разберусь, заставлю ее вступить в гильдию и стану ее куратором. Она не доставит нам проблем…

– Уверен? – поддел его Йорген.

– Точно, ты на нее запал! – глумливо хохотнул Магнус. – Ну, поиграй, поиграй с ней, а как надоест малышка – сдашь ее в заведение мамаши Мими…

– Заткнись, – вежливо посоветовал убийца, словно невзначай опуская руку на рукоять своего кинжала. – Я и без тебя знаю, что мне делать.

– Ну, если Лаэн за нее поручился, то я не возражаю, – подвел итог хозяин заведения. – Но осторожность никому не помешает, помните об этом. Разбираемся с интересующими нас вопросами и тихонько дожимаем малютку-мага. Она непременно должна состоять в наших рядах…

Мой коварный план по порабощению мира рухнул на начальном этапе – встать в полседьмого… Проснулась я, по своим внутренним ощущениям, довольно рано, частично из-за нахально заглядывающего в окно солнца, частично из-за необходимости все хорошенько обдумать. Солнце в лицо – тепло и приятно, когда в небольших количествах. Но если его становится слишком много, то возникает ощущение дискомфорта. Кажется, я случайно вывела еще одно неписаное жизненное правило: много хорошо – уже плохо.

Часы неприятно удивили, показывая время отнюдь не раннее. Я ругнулась вслух. Девять, проспала. Плохо, но если учесть, что спать легла не раньше трех, то простительно. Немного холодной воды, небольшая разминка для тела, и сон окончательно ушел.

Независимо от меня, дом уже жил привычной повседневной жизнью, все занимались своими делами. Я никогда не контролировала слуг и не вмешивалась в их работу. Они сами гораздо лучше меня знают, что и как нужно сделать. Они со мной уже года три, если считать «среднеподушно», и мы прекрасно ладим. Я не мешаю им, они не вмешиваются в мою личную жизнь. Как когда-то давно сказала Мелина, такую хозяйку, как я, еще поискать надо. Может, поэтому нас всех все устраивает… Но что-то я опять в лирику ударилась. Пора возвращаться к суровой будничной прозе.

Накинув халат, я бодро сбежала вниз по лестнице. На кухне царила идеальная чистота и пустота. Я удивленно присвистнула… Интересно, куда все подевались? Вымерли? Ну, в том смысле, что на кухне никого нет, что весьма странно, ибо обычно это самая оживленная часть дома. Зато теплые булочки чинно лежали под полотенцем, а в духовке сиротливо засыхали несколько бутербродов с сосисками и ветчиной.

Чашка чая и бутерброд с утра, что еще нужно для счастья? Ха, для начала – недовольную чем-то кухарку, частенько надоедающую мне нудными беседами о необходимости поскорее выйти замуж… Полагаю, она руководствуется несложным принципом: с рук долой – на душе спокойнее. И, знаете, в чем-то Мелина права, ведь замуж нужно выходить по молодости, по глупости, по большой любви. Потому что когда повзрослеешь, то поумнеешь и обязательно поймешь: тебе уже на фиг никто не нужен…

– С добрым утром! – чуть агрессивно пробурчала Мелина, рывком открывая запасную дверь, ведущую на задний двор, и с грохотом проходя вовнутрь. На ее полном лице были крупными буквами написаны раздражение и неприязненное отношение ко всему окружающему миру. Нет, не буквально, конечно, но вполне читаемо.

Я кивнула вместо приветствия, но промолчала и в душу к кухарке лезть не стала. Мало ли что у нее там случилось? У меня тоже порой с утра настроения нет.

– Вкусно? – Мелина первой нарушила наш негласный пакт о ненападении.

– Очень, – откровенно призналась я, прожевав очередной кусочек булочки.

– Хорошо тебе. А я на ногу сковородку уронила, – так же мрачно пожаловалась она.

– Горячую? – ужаснулась я.

Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в кухонной утвари, но в одном точно не сомневаюсь: эта посуда весит столько, что ею и убить можно. А если она еще и разогрета!..

– Нет, холодную, но болит, зараза, – скривилась Мелина, выразительно потирая травмированное колено.

Кивнув и дожевав, я мгновенно перекинула свое сознание в магический вид восприятия. Цвета окружающего мира тут же чуть изменились, стала видна энергетическая оболочка каждого предмета и человека. Аура. Кстати, она есть у многих неодушевленных предметов, например у намоленных икон или у заговоренного оружия. Не говоря уж о куклах Ушедших. Переведя взгляд на Мелину, я увидела безобразное темное пятно, ярко выделяющееся на ноге кухарки. Несколько осторожных ментальных касаний, и оно растворилось. Мне стало чуть тошно и противно, как обычно бывает после таких воздействий.

– Вот спасибочки, а то прямо житья не давало, – мгновенно повеселела кухарка.

Я отмахнулась и уже собралась уходить, как Мелина остановила меня неожиданным вопросом:

– Что происходит?

– Ты о чем? – в первое мгновение искренне не поняла я.

– О том, что ты упорно не желаешь браться за ум! – грозно уперла руки в бока кухарка, по совместительству занимающая должность моей нянюшки.

– А-а-а! – иронично протянула я. – Каюсь, виновата. Еще в прошлом месяце обещала заняться ускоренным курсом ведения домашних дел. Ну там штопка, уборка, готовка и всякое прочее. Ибо, по твоему определению… – Я лукаво покосилась на Мелину: – Девушки, учитесь готовить. Не важно, за кого вы выйдете замуж: по-любому, оно будет хотеть жрать! – Я дословно процитировала любимое изречение свой наставницы, после чего насмешливо прищелкнула пальцами и направилась к двери.

– Лара, не придуривайся! – ворчливый окрик Мелины настиг меня на самом пороге кухни. – Пока не отчитаешься о том, куда влипла на сей раз, из дома я тебя не выпущу. Выйдешь отсюда только через мой труп, да и тот тебе зубами в пятку вцепится. И не смей возражать, – кухарка предвосхитила мою следующую реплику, – я обещала твоей матушке присматривать за тобой.

Я удивленно застыла на месте. Куда я там влипла? Затем до меня дошло, о чем она говорит, я вернулась и села на табуретку:

– Эх, сама еще точно не знаю, куда. Верхушке Безымянной гильдии потребовался перевод какого-то документа. Леонардо не справился, пришел за мной, но когда мы появились в назначенном месте, то выяснилось – им пока ничего не нужно, – даже на мой слух эта нескладуха звучала диковато.

– Это все? – недоверчиво переспросила Мелина.

– Нет, обстоятельства сложились так, что я была вынуждена показать то, чему меня научили и мама, и папа. Оставила за собой два трупа. Клянусь, не специально, все произошло чисто машинально, – словно оправдываясь, добавила я. – Так получилось.

– При свидетелях? – ужаснулась кухарка, хватаясь за свои толстые щеки.

Я пасмурно кивнула.

– Да, влипла ты, девочка, по полной программе! – констатировала Мелина. – Пока все в порядке? Уезжать не нужно? – На ее круглом, словно блин, лице, появилась необычная настороженность. Впервые такое вижу.

– Мне кажется, нет. Я ушла с помощью магии…

– Час от часу не легче. А ты знаешь, что здесь всех, показавших хотя бы небольшие магические способности, быстро куда-то увозят. И больше их никто не видит. Говорят, кого-то гребет под себя корона, кого-то бандиты. Но остаться свободным магом, жить просто так, самому по себе… Нет, в Праге такое невозможно! – печально изрекла кухарка, устало плюхаясь на табуретку. – Ты очень рискуешь, дорогая.

– А что делать? – уныло спросила я, в полной мере осознавая: вчерашняя ночь стала для меня большой ошибкой, фатальной ошибкой.

– Пока ничего. Предлагаю подождать и понаблюдать за развитием событий. Сходи на какой-нибудь прием, прогуляйся по лавкам – купи новое платье, в общем, веди себя естественно, но будь настороже. А кто там вообще присутствовал?

Несколько мгновений я пыталась понять, о чем, собственно, идет речь, но потом до меня дошло. Да она же спрашивает о людях, присутствовавших в кабаке «У трех ведьм». Пока я детально описывала всех и все, Мелина, не перебивая, слушала. Затем кухарка задумчиво подошла к плите и принялась чистить картошку. Чисто по привычке, по-моему, просто чтобы руки занять…

– Да, влипла ты по-крупному. Я слышала сплетни, касающиеся описываемых тобою мужчин. Все они занимают далеко не последние места в гильдии и опасны, очень опасны. Ну, что ж, мы тебя не бросим. И постараемся помочь… Значит, так, мне кое-что известно… Мы часто выходим в город, слышим много разного. Тот, который второй, специализируется на куклах, имеет странную жену. Ее, конечно, никто не видел, но она есть. Он довольно безобиден, от него тебе не будет ни пользы, ни вреда. Блондин – глава местных воров, в городе он пришлый. Кто и что он по натуре – пока непонятно, здесь всего два года. Зато задиристый, мстительный, падкий на женщин. А вот третий – с лихвой стоит обоих предыдущих, вместе взятых, ибо он – убийца. Звать его Лаэн, в городе про него сплетничают много и охотно. Отважен, непредсказуем, утверждают – даже не в себе чуток. Так для нас это самое то… – пробормотала она себе под нос.

– Мелина, ты о чем? – тупо переспросила я.

– Помощь тебе понадобится, я же говорила. А где прятаться юной девушке, как не за широкой мужской спиной? Ты еще молодая да бестолковая, а я пусть премудростям магическим не обучена, зато жизненный опыт у меня большой. Я обещала матери за тобой присматривать, этим и займусь. Значит, так, ты будь повнимательнее, посмотрись к этим троим, что они за люди, да и все прочее. Но чуть что, сразу докладывай мне, ясно? – Мелина требовательно взглянула на меня.

– Да. Правда, я пока мало что поняла, но постараюсь, – пожала плечами я.

– Ничего. Придет урочное время, все поймешь. В случае чего зельем помогу. Ладно, собирайся, сама вижу, хочешь к Леонардо этому сходить и обо всем выспросить? Иди, но держись настороже. И оденься как-нибудь попроще, вон у Лизы одежонку одолжи, следят за ним, скорее всего. Поняла?

– Да. Спасибо за совет, – поблагодарила я чуть рассеянно.

«А ведь Мелина дельные вещи говорит! – промелькнуло у меня в голове. – Гильдия от меня теперь все равно не отстанет и не спустит убийство двух своих бойцов. Поэтому нужно опередить моих противников и собрать максимум полезной информации…»

Итак, я отлично усвоила все указания, выданные мне кухаркой, неясным осталось другое – неожиданное преображение Мелины. Никогда еще она так себя не вела, я испытала странное чувство, словно передо мной возник совсем другой человек. Да, она и раньше давала мне всяческие бытовые советы, всегда имела сильное влияние на мою мать, но, спрашивается, куда девалась привычная «тетушка Мелина», знакомая мне с детства? Добрая, немного наивная, вкусно пахнущая свежевыпеченными булочками? Теперь передо мной предстала совсем другая женщина – смелая, суровая, все понимающая, напрочь утратившая свою естественную мягкость. И это резкое изменение мигом открыло мне глаза на одну простую и давно известную истина: чужая душа – потемки. Нельзя об этом забывать и считать, будто привычный образ, видимый окружающими, – и есть истинная суть человека. На самом деле все в жизни обстоит намного сложнее. И я дала себе слово, что непременно разберусь в загадочном характере Мелины…

Я побежала наверх переодеваться, по пути обдумывая странное преображение тихой кухарки. Вот что делает с человеком угроза надвигающейся опасности! Нет, конечно, я и сама знаю, что та три раза замужем была, да у нее и сейчас ухажеров много. Правда, всегда думала – это из-за ее потрясающих кулинарных талантов. Но в моем деревенском имении упорно ходили слухи о том, что Мелина – ведьма, причем практикующая. Лично я в это не верю, ибо магии в ней самой не видно, нет ее в кухарке ни грамма. Хотя, да – многие ее приправы и травы что-то такое волшебное в себе имеют, в самой своей сути. Ладно, разберусь еще, что к чему, по ходу дела ясно станет…

Глава 3

В противовес предложению Мелины я не стала рядиться неприметной служанкой и платьев у Лизы не занимала. Высунувшись в окно спальни, негромко свистнула, подзывая садовника, занятого подрезкой кустов. Тощий, невысокий мальчишка смотрелся от силы лет на пятнадцать и пока еще не обогнал меня ни ростом, ни полнотой. Мальчишка ловко подхватил брошенный ему кошелек, выслушал мои указания, поклонился и убежал в соседнюю платяную лавку. А еще спустя полчаса я стала обладательницей узких кожаных штанов, белой льняной рубашки, серого замшевого колета, плаща до колен и широкополой шляпы, украшенной скромным петушиным пером. Зеленым, как раз в тон моих глаз. Сапоги оставила свои, они, к счастью, оказались не запачканными кровью убитых мною амбалов, в отличие от костюма, которому повезло намного меньше. Я обрядилась в купленные садовником обновки, оглядела себя в зеркало и осталась довольна. Мысленно поддразнила сама себя: «Ну что, красота, мир спасем или прохожих напугаем?» – но при этом прекрасно понимала – выгляжу так, что придраться не к чему. Фигура у меня худощавая, бедра – мальчишески узкие, бюст практически отсутствует, а тот, что имеется в наличии – легко скрыть под свободной рубашкой и жестким от вышивки колетом. Я скрутила в узел свои длинные рыжие волосы и спрятала их под шляпой. Лицо прикрыла черной маской-«венецианкой», решив не связываться с обременительной и хлопотной личиной. Привесила к поясу любимый кинжал, замаскировав его дешевыми ножнами. Попробуй теперь разбери – кто я такая! С виду – подросток-подмастерье или сын небогатого дворянина, спешащий по своим делам. Обрадованно показала язык своему отражению в зеркале и спустилась в сад по прикрепленной к подоконнику веревочной лестнице. Погрозила кулаком восхищенно посмеивающемуся парнишке-садовнику и никем не замеченная выскользнула через калитку. Завернулась в плащ, надвинула шляпу на глаза и, подзуживаемая собственным любопытством, отправилась на поиски приключений. Честно говоря, я просто мечтала встретиться с чем-то необычным, совершенно позабыв о том, что мечты имеют неприятную привычку сбываться. Причем не просто так, а в определенный момент… И этот момент частенько называется «а на фиг, поздно, уже не надо».

Стрелки больших часов, установленных на здании ратуши, показывали ровно полдень. Я неторопливо пересекла Староместскую площадь и пару раз оглянулась, убеждаясь, что никто за мной не следит и не обращает на меня ни малейшего внимания. Мало ли подобных мне субъектов ежедневно бродит по городу, не создавая лишнего шума и никому не мешая. В Праге не очень-то уважают тех, кто бесцеремонно сует нос в чужие дела или нарушает общественный порядок. Хотя случись что, я бы не советовала надеяться на помощь городской стражи – она у нас давно прикормлена Безымянной гильдией и даже не пикнет, если ты схлестнешься с кем-то из ее бойцов. Поссорился с гильдией – разбирайся сам, твои проблемы других не волнуют. А я как раз и поссорилась…

Закручинившись над своей нелегкой судьбой, я остановилась на мосту Легии, опершись на каменный парапет и бездумно вглядываясь в мощно катящиеся внизу волны Влтавы. Бродячий певец, вышедший на заработки – высокий, худой парень, устроился недалеко от меня. Он уселся на складной стульчик, выставил медную чашку для монет, достал из футляра потертую гитару, любовно огладил ее ладонями, пристроил на коленях и заиграл. Я невольно прислушалась, очарованная красивой мелодией, ибо всегда уважала бардов и их песни. Голос у парня оказался неожиданно мощным и профессионально поставленным, а исполняемая им баллада заворожила меня с первых минут. Певец пел:

Волшебная баллада! Я наклонилась, бросила серебряную монету в чашку благодарно кивнувшего певца и залюбовалась речным простором, открывшимся передо мной во всей шири. Ах, какая роскошная яхточка плывет вот там, чуть в стороне!.. Небольшая, но на удивление ладная. Белая, с синей разметкой на уровне ватерлинии, на носу даже можно прочитать название прекрасного судна… Я прищурилась и перегнулась через парапет, вглядываясь в надпись, начертанную причудливыми завитушками. Яхта носила название «Морская звезда». Еще сильнее напрягая зрение, я сумела рассмотреть мужчину, стоящего у штурвала. Белая рубашка небрежно распахнута на широкой груди, белая шляпа защищает от солнца…

Внезапно я ощутила, как чьи-то сильные руки подхватывают меня под ребра, а свет в глазах померк – затемненный наброшенным на голову мешком.

– Не трогайте меня, я не сделала ничего плохого! – придушенной мышью пропищала я, но не тут-то было. Завязки мешка затянулись – беспощадно сдавив шею, а запястья заломленных за спину рук обхватило холодное железо. К ногам быстро прицепили что-то тяжелое. Я не успела оказать ни малейшего сопротивления, все заклинания разом вылетели из памяти, а разум тщетно метался в поисках спасения. Последнее, что я услышала, стал чей-то глумливый смешок, а затем меня подняли, перевалили через парапет моста, и я полетела вниз, почти теряя сознание от ужаса и безысходности.

Удар об воду был весьма сильным. Я коротко вскрикнула, понимая, что тону, воздух в легких закончился совершенно неожиданно, а река невозмутимо сомкнулась надо мной, намереваясь похоронить на дне. Кажется, сейчас я повторю несчастную судьбу той ундины, о которой пелось в балладе… Острая боль сковала грудь, мешая дышать и жить. И уже находясь на грани погружения в небытие, я вдруг увидела чудесный сон: будто лежу в объятиях брата Ларса, а он прижимает меня к своей груди и повторяет: «Прошу тебя, только не умирай!..»

– Прошу тебя, только не умирай! – незнакомый голос настойчиво ввинчивается в уши, насильно вырывая меня из царства тишины и покоя. Мозолистые ладони беспощадно давят на ребра, вызывая мучительные спазмы. Мягкие губы прижимаются к моему рту, вдувая порцию воздуха, но я со стоном отстраняюсь, переворачиваюсь на бок и выкашливаю скопившуюся в горле воду. Затем я через силу разлепляю тяжелые, словно чугунные плиты, веки и в упор гляжу на склонившегося надо мной человека. Оказалось, что я нахожусь на борту какого-то судна, и более того – лежу на коленях у молодого черноволосого мужчины, облаченного во все белое. Его голову прикрывает щегольская белая шляпа, из-под которой на плечи спускаются черные кудри оттенка воронова крыла, а лицо защищено белой бархатной маской, богато расшитой жемчугом и серебром. Сквозь прорези в ткани на меня обеспокоенно взирают ярко-синие глаза, опушенные черными, самыми длинными в мире ресницами. Моя мокрая, облепленная водорослями рука покоится на его обнаженной груди, удачно угнездившись между полами распахнутой рубашки. Мне тут же становится неловко, я смущенно отвожу взгляд и краснею.

– Капитан, а ведь она – милашка! – насмешливо доносится откуда-то сбоку. Я озадаченно верчу головой, рассматривая двух дюжих моряков, стоящих по обе стороны от синеглазого незнакомца. Опускаю взгляд себе на грудь и сконфуженно охаю. Еще бы не милашка, если мой колет расстегнут, а тонкая рубашка стала прозрачной, прилипла к телу и не скрывает практически ничего. Да еще соски набухли от холода и выпирают сквозь влажную льняную ткань, словно две розовые ягоды… Я гневно отталкиваю капитана в маске, запахиваю колет и разъяренно требую:

– Отпустите меня, насильник, иначе я буду кричать!

– Как пожелаете! – синеглазый галантно разводит руки, я соскальзываю с его колен, шлепаюсь на палубу судна, а колет снова раскрывается во всю ширь.

Моряки довольно хихикают, пожирая меня горящими глазами.

– Нахал, хам, быдло деревенское! – плачущим голосом обличаю я, машинально шарю руками вокруг себя, натыкаюсь на свою шляпу, хватаю ее и наконец-то прикрываю грудь. – Только посмейте меня тронуть, и тогда я…

– И что вы сделаете тогда? – интересуется синеглазый, придвигаясь поближе ко мне. – Вызовете меня на дуэль? – Он выразительно прикасается к кинжалу, каким-то чудом не свалившемуся с моего пояса. – Ну, значит, пора начинать поединок, ибо я не только трогал вас, но и целовал! О, конечно, сугубо в благих целях! – тут же поясняет он, лукаво подмигивая своим морякам.

Над палубой проносится новый шквал восторженного гогота, заставляющего меня резонно усомниться в альтруизме синеглазого капитана.

– Я вас убью, всех убью! – со злобным придыханием обещаю я, вытягиваю руку, и на моей ладони мгновенно вспыхивает язычок голубоватого, совершенно безобидного пламени… Но капитан сразу же становится бледнее своей белой маски и снова стискивает меня в объятиях, закрывая собой магический огонек.

– Неосторожная дурочка, – осуждающе шепчет он, – а если с берега кто-то увидит? Забыла, как у нас обращаются с магами? Хочешь, чтобы тебя забрали церковники?

– И пусть забирают! – во все горло кричу я, сходя с ума от близости его загорелой кожи, упоительно благоухающей сандаловым маслом. – Уж лучше к ним попасть, чем к такому, как вы…

– Это к какому – такому? – озадаченно хмурится синеглазый.

– К нахалу, хаму, быдлу деревенскому! – завожу прежнюю песенку я. – Отпустите меня немедленно! – При этом я мысленно молюсь и Светлым богам, и Темным ведьмам одновременно, умоляя лишь об одном – только бы он никогда меня не отпускал…

– Ах так! – возмущенно рычит синеглазый. – Так… – Его губы опять прижимаются к моим, гибкий язык проникает в рот, заставив меня закрыть глаза и сладостно задрожать.

– Не знаю, может, в обращении с оружием вы и искусны, но целоваться точно не умеете! – выносит вердикт капитан, прерывая поцелуй и помогая мне подняться на ноги. – Приветствую вас на борту «Морской звезды», миледи.

Я благоразумно помалкиваю, пытаясь совладать со своими истомленно подгибающимися коленями. Ну не буду же я сейчас признаваться, что вообще ни с кем еще не целовалась. Ни разу за свои семнадцать лет.

Капитан подводит меня к креслу, установленному в тени растянутого над палубой тента, и заботливо усаживает.

– Раз уж я спас вам жизнь, то позвольте узнать, чем это вы так сильно досадили тем трем молодцам, скинувшим вас с моста? – спрашивает он. – Они сработали профессионально: сковали вам руки, а к ногам привязали тяжеленную каменюку. Не хочу вас пугать, но они не шутили. Вас намеревались убить. Слава Светлым богам, что мы как раз проплывали неподалеку и успели выловить вас из воды прежде, чем вы погрузились достаточно глубоко…

– А-а-а! – глубокомысленно тяну я, ибо только сейчас до меня доходит – моим спасителем стал именно тот, кем я любовалась не далее чем за секунду до постигшей меня трагедии. Выходит, если бы я не отвлеклась, разглядывая этого красавчика, то со мной ничего бы не случилось…

– Это вы во всем виноваты! – необдуманно брякаю я, возмущенно тыкая пальцем в грудь синеглазому незнакомцу. – Из-за вас меня чуть не убили!..

– Да? – Он растерянно чешет подбородок. – А можете сообщить мне что-то более конкретное? Кем были те убийцы?

– Ничего не знаю и не помню! – строптиво буркаю я, вовсе не намереваясь распространяться о своем конфликте с Безымянной гильдией. – И вообще, будете много знать – скоро состаритесь!

– Как вы сказали? – в прекрасных синих глазах плещется безмерное удивление. – Повторите, пожалуйста. Возможно, я ослышался, и…

– Не помню! – упрямо талдычу я, не желая повторять любимую фразу покойного брата, случайно сорвавшуюся с языка.

– Не знаете или не помните? – Глаза в прорезях маски пытливо суживаются. – Или просто не хотите говорить?

– Не помню! – невинно уточняю я. – У меня вообще плохо с головой…

– Ну, это я уже заметил! – усмехается он. – Но вы можете сообщить о себе хоть что-нибудь? Например, свое имя?

– Баронесса Лара де Вилле! – гордо выпаливаю я и, спохватившись, запоздало прикусываю свой болтливый язык. – Ой!..

Капитан медленно опускается в соседнее кресло и рассматривает меня с каким-то новым выражением, передающим целую гамму чувств: восхищение, недоверие, горькое сожаление.

– Вот, значит, как оно вышло, – тихонько вздыхает он, похоже, разговаривая сам с собой. – Не ожидал! Извините, Лара, но похоже, вас действительно собирались убить именно по моей вине!

Теперь настает мой черед изумленно таращиться на загадочного красавца, несущего откровенный бред. А он-то тут при чем? Не удержавшись, я произношу этот вопрос вслух.

– Вы все равно не поймете, поэтому не станем вдаваться в подробности, – капитан рассеянно машет рукой. – Важнее всего то, что теперь я все о вас знаю. Вы – молодой кукольник, лучший специалист по технологиям Ушедших, коего Безымянная гильдия намеревалась нанять для некоей работы. Но вы, – он тяжело вздыхает, – немного повздорили со своими потенциальными работодателями и ушли не попрощавшись. Вернее, – синеглазый издает еще более трагический вздох, – попрощались весьма своеобразно… Так?

Я послушно киваю, наповал сраженная его осведомленностью. Да кто он такой, ведьмы его забери? Не удержавшись, я и этот вопрос произношу вслух.

– Неважно! – скромно улыбается синеглазый. – Называйте меня капитаном. Дорогая Лара, – он интимно наклоняется к моему уху, – скажите, вы можете выполнить одну мою просьбу?

– Какую это просьбу? – возмущенно фыркаю я, отодвигаясь от его соблазнительно улыбающихся губ. – Учтите, целоваться с вами я не буду!

– Да? – вопрошает он с наигранным разочарованием. – А я как раз собирался попросить вас еще об одном поцелуе. Мне показалось, вы только этого и хотите…

– Еще чего! – Я шарахаюсь в сторону так резко, что вместе с креслом отпрыгиваю на добрых полметра. – Оставьте при себе свои мечты.

– Мечты? – Капитан закидывает ногу на ногу. – Кстати, я и вправду мечтал пригласить вас на ужин, плавно переходящий в завтрак…

– Переходящий… Мы что, всю ночь есть будем? – Я аж икнула от негодования. – Еще чего!

– Дикарка! – с умилением констатирует синеглазый нахал. – Очаровательная провинциальная дикарка, неиспорченная и нецелованная. – Он хватает мое кресло за подлокотник и подтягивает к себе, естественно – со мной в комплекте. Его глаза принимают суровое выражение: – Лара, пойми, я бы очень хотел остаться рядом с тобой, чтобы защитить тебя от всех опасностей, но, увы, это невозможно. Пока невозможно… Но клянусь, я обязательно придумаю выход из сложившейся ситуации! О-о-о, не перебивай, – он на корню пресекает вопрос, готовый сорваться с моих губ. – Поверь, нас разделяют обстоятельства, совершенно от меня не зависящие. А поэтому умоляю, держись подальше от Безымянной гильдии. Держись подальше от меня, ибо находиться рядом со мной – смертельно опасно. Обещай, что сегодня же уедешь из города, без оглядки сбежишь от поджидающих тебя неприятностей и затаишься где-нибудь в глуши…

– А ты? – фамильярно перебиваю я. – Мы уже не увидимся? Никогда? – слезы сами собой набегают на глаза и капают с ресниц.

– Маленькая моя дикарка, – нежно шепчет капитан, ухватив меня за подбородок и заставляя взглянуть на него в упор. – Обещаю, я разыщу тебя везде, приеду, примчусь, как только смогу.

– Я даже не знаю, как тебя зовут… – шмыгаю носом я.

– Вот, – он отрывает серебряную пуговицу со своей рубашки и подает ее мне, – это станет нашим опознавательным знаком, и…

– Капитан, – к нам с поклоном подходит один из моряков, – разрешите напомнить – вас ожидают. Вы должны передать им некий предмет, и… И мы не можем взять с собой эту милашку…

– Знаю! Молчи и не пугай малышку. – Синеглазый втискивает пуговицу в мою ладонь и снова целует меня почти злым, жадным поцелуем. – Лара, сейчас мы высадим тебя на пристани. Помни о своем обещании…

«А я ведь ничего тебе не обещала, мой прекрасный капитан! – мысленно усмехаюсь я, уже стоя на пристани и глядя на уплывающую прочь яхту. – И никуда я не поеду! Наоборот, я останусь в городе и непременно выясню – кто ты такой…» – Я ликующе подбрасываю серебряную пуговицу, ловлю и внимательно разглядываю. На выпуклой поверхности ярко сияют три крохотных бриллианта, соединенные в треугольник – знак Светлой троицы. Ого, а мой капитан далеко не так прост! Я бережно прячу пуговицу в карман колета. Разве я дура: познакомиться с таким восхитительным мужчиной и добровольно от него отказаться? Ну уж нет, не дождетесь. Мы обязательно встретимся еще раз, но только тогда, когда я буду к этому готова, и новая встреча произойдет по моему сценарию. Спорим, он не ожидает от меня ничего подобного.

– Баська, ты где? Совсем обленилась, опять в чулане дрыхнешь? Иди сюда, когда зову. – Зычный голос Мелины разносился по всему первому этажу. – Совершенно совесть потеряла, бездельничаешь средь бела дня. За кого ты меня принимаешь? Или думаешь, раз я тебя вырастила, так разрешу от работы отлынивать? – Кухарка пребывала в абсолютной уверенности, что ее помощница, она же названая племянница, снова забралась в чулан и сладко спит на мешках с ветошью, отдыхая после ночных танцев в соседнем кабачке.

Бася появилась мгновенно, с тряпкой и удивленным выражением лица. Она надраивала парадную лестницу, а потом ее ждало еженедельное протирание стеллажей с книгами в кабинете хозяйки. Ну, разве тут поспишь? Пухленькая белокурая Бася действительно приходилась Мелине названой племянницей – подобранной из жалости сироткой, не то двоюродной, не то троюродной, не то вообще «седьмой водой на киселе», но в принципе родней. В этом, кстати, не было ничего удивительного, ибо все в этом доме, не считая хозяйки, состояли с Мелиной в дальнем родстве.

– Ты чего, тетя? – Девушка искренне не понимала причины возникшего в доме переполоха.

Внимательно оглядев племянницу, стоящую перед ней навытяжку, с пыльной тряпкой в руках, Мелина начальственно фыркнула и пришла в благодушное настроение.

– Из лавки уже доставили вино, которое я вчера заказывала? – спросила она.

– Ага, белое, десять бутылок, – доложила Баська. – Какие блюда на ужин готовить будем?

– Ну-у-у, – с видом знатока протянула кухарка, – белое вино полагается пить с рыбой…

– Ах ты, страсти какие несусветные, сохрани нас Светлая троица, – испуганно ахнула Баська, хватаясь за свои румяные щеки.

– Чего? – недоуменно нахмурилась Мелина. – Ты чего несешь?

– Говорю, что неправильно это – пить с рыбами! – объяснила встревоженная девушка.

– Тьфу на тебя, дурочка! – в сердцах плюнула Мелина. – Ты вещи уже разобрала?

– Это те, в которых хозяйка ночью ходила? Да, только замочить не успела, а что? – Бася по-прежнему ничего не понимала.

– Принеси сюда. Надо взять кое-что…

– Ага. – Бася довольно улыбнулась, ощутив себя избранной особой, приближенной к хозяйским делам. Молодой, болтливой девице всегда приятно находиться в курсе происходящего. А чем именно собиралась заниматься тетка, догадаться труда не составило.

Через пять минут весь костюм хозяйки подвергся детальному осмотру и ощупыванию. Торжествующе хмыкнув, Мелина с довольным видом сняла с ткани пару темных волосков, зацепившихся за воротник камзола. Длинных, шелковистых, блестящих. После недолгого совещания женщины пришли к выводу – эти волосы мужские, причем принадлежат они молодому, здоровому и следящему за собой господину, а значит, как нельзя лучше подходят для проведения запланированного мероприятия.

Хозяйка к этому моменту уже успела покинуть дом, а все прочее женское население особняка, обнаружив пустую спальню баронессы, заковыристо выругалось и собралось на кухне, намереваясь осуществить таинство ворожбы. И пусть все они знали, кто такая Мелина, ибо кухарка никогда не делала из этого секрета, увидеть ее в процессе работы доводилось не всякому. Да и те, кто уже имел счастье наблюдать подобное зрелище, ни за что не отказались бы от повторения увиденного.

– А что с хозяйкой-то случилось? – удивилась Маришка, вторая горничная баронессы, смущенная насупленным лицом Мелины.

– Не понятно, что ли? – сердито рявкнула кухарка. – Девочка в неприятности влезла, неспроста мне недавно плохой сон приснился, ох неспроста. Так, ну-ка, все вон, работать буду, не мешайте, – возмущенно потребовала она, с удивлением осмотрев до отказа заполненную народом кухню.

Все послушно, хоть и весьма недовольные, разбрелись, оставив в кухне только Мелину и Басю, ее помощницу в таких делах, а по совместительству еще и ученицу.

Девушка немедленно уселась на ту же табуретку, где буквально час назад сидела сама хозяйка, и заинтригованно спросила:

– Что мы все-таки делать будем?

– Ворожить, – усмехнувшись, отозвалась кухарка. – Сама видишь, помочь ей надобно, она все-таки еще молодая и бестолковая. Сейчас мы кое-кого к ней приворожим, так – на всякий случай.

Как обычно, занимаясь любимым делом, Мелина находилась в превосходном расположении духа. Нет, конечно, готовка тоже приносила удовольствие, но, к несчастью, давно стала обыденностью. Ворожба же позволяла решать куда более интересные задачи и предоставляла больший простор для воображения.

– Она вряд ли это оценит, – недоверчиво хихикнула Бася, намекая на всем известную практичность хозяйки.

– Она-то, может, и нет, зато эффект не заставит себя ждать. Сама посуди, она станет изо всех сил противиться охватившему ее чувству, но мужчина не отступится, ибо для него – она словно мышка для кота, а поймать желанную добычу это же такое удовольствие. И к тому же он далеко не так прост, как кажется, – задумчиво добавила ворожея, рассматривая волоски, лежащие у нее на ладони.

– Это ты про кого? – удивилась недогадливая помощница.

– Про убийцу Лаэна, естественно. Про кого же еще? – ответно изумилась Мелина. – Который приставил нож к горлу нашей девочки и пытался ее запугать. Полагаю, именно в этот момент его волосы и попали к ней на камзол…

– Убийцу? Но что баронесса на это скажет? – шокированно ахнула Бася. – А вдруг сочтет его кандидатуру неподходящей?

– На что скажет? На то, что однажды влюбилась? А при чем здесь мы? Все однажды в кого-то влюбляются! – поучительно отозвалась наставница. – К тому же, господин Лаэн не простолюдин, а из благородных, я это по его напомаженным волосам чую! – весомо добавила кухарка. – Чем не партия для Лары?

– Ох, и рискуешь же ты, тетя. Хозяйка сразу же почувствует, что мы их друг к другу приворожили, и рассердится, – продолжала настаивать девушка.

– Ни в жизнь не почувствует. Уже сколько лет я ее подталкиваю взяться за ум, обзавестись мужем и детками… – В голосе Мелины послышалось самодовольство. – Обещаю, все будет выглядеть совершенно естественно: любовь пришла и позвала…

– Ох, нет, любовь – это совсем другое, если хозяйка сама так захочет, в смысле – окажется не против, – с осуждением шепнула помощница.

– Успокойся, я ведь просто помогаю. Сколько раз тебе говорила: когда однажды утром просыпаешься и вдруг понимаешь – жить без него не могу, тут не сложно догадаться о возможном вмешательстве извне. Такой приворот действует слишком грубо и прямолинейно. Словно поленом по голове стукнуло. А когда раз за разом видишь его, да если он в придачу еще и чем-то тебе помог или услужил, вот вам однажды и любовь. Настоящая. Естественная и вечная. Такое чувство Ларе я и наворожу, ибо подделками – не занимаюсь! – на повышенных тонах закончила Мелина.

– И все-таки я не уверена, – продолжала сомневаться робкая Баська.

– Тьфу на тебя, ведьмина девка! – сердито выругалась кухарка. – Смущаешь меня и с толку сбиваешь. Давай посмотрим по гадальным картам будущее хозяйки, чтобы успокоиться. Лара мою силу не видит, как и мы ее дара понять не можем, но зато в отличие от ее магии мы гораздо лучше умеем влиять на людей. Недаром настоящие ведьмы были, есть и будут всегда, – важно констатировала Мелина, дабы успокоить нерешительную помощницу. Обучение ворожбе – процесс долгий, неторопливый, требующий терпения. Бася являлась уже третьей по счету ученицей Мелины, и поэтому кухарка успела повидать всякое и всяких, в достатке обзаведясь снисходительностью и выдержкой. – Иди за картами, а то ты своим недоверием мне всю картину ворожбы сбиваешь, – скомандовала она.

Бася принесла колоду гадальных карт, мгновенно разложенных тут же, на кухонном столе. Но получившаяся раскладка немало ошарашила опытную Мелину, напрочь выбив ее из колеи хорошего настроения. «Все не так – как хочется, все не те – кем кажутся», – гласила расшифровка расклада.

Пытаясь верно прочитать более сложные и точные комбинации выпавших карт, ворожея смутилась еще сильнее. Карты предупреждали: «не верь никому, в особенности себе», «смерть рядом» и ключевое «жди только его одного, не ошибись».

После детальной и конкретной формулировки вопросов ей стало понятно больше: убийцей может стать не тот, кого опасаешься изначально; враги маскируются под друзей, а друзья прикидываются врагами. Впереди Лару ждут крупные неприятности и важные встречи, способные изменить всю дальнейшую жизнь. Если она не поможет себе сама, то ей никто не поможет. Она может обрести больше, чем потеряет, а может остаться ни с чем. На жизнь прочих обитателей дома приключения хозяйки почти не повлияют…

Последнее успокоило обеих женщин, хотя и зародило в их сердцах определенные сомнения.

– Мы все равно будем ворожить, – после недолгого раздумья решила Мелина. – На этого мужчину. Готовь волосы и свечу, поможем судьбе, ибо ей сложно уследить за всем одновременно. Придется подтолкнуть медлительную фортуну и ускорить грядущие события. Пусть мечты сбудутся, а удача – придет!

Бася зажгла свечу и осуждающе покачала головой. Нет, она с тетей не согласна. Мечты – штука обманчивая. Они как кастрюля с кипятком, подставленная под тихий снегопад реальности. То ли успеет что-то свариться, то ли все остынет. Кто знает?..

Я размеренно шагала по Целетной улице и размышляла над словами Мелины. Насколько мне было известно, она похоронила трех мужей, а большую часть жизни прожила в одной деревеньке, где ее уж если не любили, то уважали точно. Причем все поголовно. Потом она пришла к маме и предложила себя на должность главной кухарки. Естественно, ее тут же приняли, ибо слухи о способностях Мелины намного опередили ее саму. И произошло это сразу же после моего рождения. Заберите меня Темные ведьмы, но сколько же тогда Мелине лет?

Мама несколько раз рассказывала мне про нее, я слушала, но не все понимала. Мама всегда отличалась предельной деликатностью и осторожностью в подборе выражений, называя Мелину ведуньей, ворожеей и приписывая ей много чего необычного. А я слушала, развесив уши, принимая все сказанное за очередную вечернюю сказку, в коей помимо нашей кухарки присутствовали шпионы, убийцы, лживые церковники и благородные рыцари. Кстати, неужели персонажи из всех этих рассказов существовали на самом деле? Да, в книгах я периодически натыкалась на упоминания о настоящих ведьмах, ворожеях, колдуньях, последовательницах тех первых ведьм – Темных богинь. Их силу нельзя увидеть никаким образом, даже если ты маг, ее практически нереально обнаружить какой-то другой ведьме, ибо она не управляется заклинаниями, а имеет естественную природу. Это как интуиция, чутье, инстинкт. И притом истинная ведьмина сила намного опаснее и коварнее магии.

Маг действует сиюминутно – здесь и сейчас. Он способен разрушить, уничтожить, создать (что, правда, намного сложнее и тяжелее). Магию может увидеть со стороны даже простой человек, не говоря уже про другого мага. Ведьмы же, наоборот, мало что могут сделать прямо в лоб, но все более долгоиграющее – это их конек. Сложные воздействия на волю и психику человека, дистанционное управление кем-либо, подчинение и прочее в этом же роде – отдельное искусство, особое направление в овладении силой. Сложное, запутанное и тяжелое, заниматься им могут только женщины, достигшие определенного уровня в общении со стихиями. Кстати, никогда не слышала, чтобы ведьмами, вернее, ведьмаками, становились мужчины. С другой стороны – среди магов очень мало женщин. Возможно, потому, что магия основывается на владении мужской стороной природной силы, а ведьмовство – женской. Маги оперируют энергией Солнца, света, ветра. Ведьмы – вбирают эманации Луны, тьмы, ночи, дух умерших людей. В наше время ведьмовство признано богохульством и карается смертью наравне с магией. Ух, жуть какая! Нет, никогда не поверю в то, что наша Мелина – настоящая ведьма. Скорее она талантливая самоучка – деревенская знахарка, разбирающаяся в свойствах трав и умеющая гадать на картах. Хотя, может, и есть на свете истинные адепты Темного учения, кто знает…

Если судить по древним летописным источникам, магия существовала задолго до начала Оружейной войны, причем ее не чуждались как сами Светлые боги, так и те, кого позднее назвали Темными ведьмами, – их взбунтовавшиеся, опальные жены. Магию запретили лишь сравнительно недавно – стремясь упрочить авторитет и единовластие официальной церкви. Ведьмовство же всегда являлось чем-то сакральным, тайным, интимным и сугубо женским, тем, что творится за закрытыми дверями, в темноте, в алькове, подальше от мужских глаз. Магия направлена на управление миром, ведьмовство – на управление мужчинами. Возможно, неприятие мужчинами ведьмовства и послужило истинной причиной раздора между богами и богинями, ведь мужчины и женщины всегда борются за лидерство в семье, а в подобной войне все средства хороши. Будь то хоть любовь, хоть колдовство с его приворотами, чарами и ритуалами. Хотя, разве акт плотской любви не есть естественный ритуал, осуществляемый влюбленными и призванный усилить взаимную привязанность? Тут я задумалась еще сильнее, всецело увлеченная собственными выводами… Понятно, почему ведьмовство возникло намного раньше магии, ведь согласно тем же источникам, исходным строем управления в человеческом обществе был матриархат. А значит, Темные ведьмы взбунтовались не просто так, не от глупости и праздности, они захотели вернуть свое – причитающееся им по праву. Но разве мужчины готовы делиться властью?

У ведьм в отличие от магов общение с природной силой не вызывает трудностей и не формирует откатного отклика, не создает протеста у мира, не возбуждает сопротивления. По словам мамы, ведьмы гармонично плывут по течению мироздания, ибо вплетают свою жизненную нить в ткань судьбы, и та не против подобного вмешательства. После пары наглядных примеров я перестала смеяться и прислушалась к ее доводам. Но все равно, то, что нельзя увидеть, пощупать или каким-либо еще образом удостовериться в его существовании, вызывает у меня обоснованные сомнения. Честно говоря, я не верю в ведьмовство.

Ладно, что попросту ломать голову, ведь пока Мелина со мной и на моей стороне (или я на ее?) – я могу считаться защищенной. По словам самой Мелины, конечно. Хм, защищенной как и от чего? Помнится, копию той книги по травкам, наговорам и прочей атрибутике ведьм, которую я откопала у нас в библиотеке, она с удовольствием взяла и даже меня поблагодарила. Кстати, сейчас я сама готова просить помощи у Мелины и поверю любому ее фокусу, лишь бы получить даже минимальную гарантию того, что снова встречусь с тем синеглазым капитаном. Интересно, можно ли его приворожить?..

Увлекшись сравнительным анализом магии и ведьмовства, я незаметно добралась до неприметной улицы, где располагалась лавка Леонардо. Вот теперь я точно воспользуюсь советом своей доморощенной ведьмы: поговорю с торговцем артефактами и выведаю, что к чему. Я медленно шла вперед, нужный мне дом находился чуть дальше. Но это даже замечательно: прогулялась по городу, посмотрела на людей, утолила свое любопытство…

Мне никак не удается понять остальных дворян моего круга – все это так называемое благородное общество с удовольствием посещает приемы, званые вечера и балы, но никогда не выходит в город просто так, для души. Меня же неизменно влечет сама Прага: ее извилистые улочки, вымощенные булыжником мостовые, черепичные крыши домов, многочисленные лавочки и кабачки, кровяные колбаски и налитое в кружки вишневое пиво – увенчанное пышной шапкой пены… Ну и, естественно, люди, спешащие по своим делам, а иногда просто гуляющие или, как я, – с удовольствием разглядывающие толпу. А еще многочисленные интересные занятия, возможные в большой столице, в которой выживает лишь тот, кто готов за себя бороться. Жизнь – она вообще весьма загадочная и справедливая штука, ибо предлагает тебе ровно столько, во сколько ты сам себя оцениваешь. И ни на грош больше! Не знаю, не понимаю сугубо праздного образа жизни. Мне, например, нравится вписываться в кипучий ритм бытия, а другим дворянам почему-то – нет…

Я почти дошла до лавки Леонардо – узкого трехэтажного дома, зажатого между двумя другими, более массивными зданиями, как неожиданно со мной столкнулся некий странный тип. Он больно ударил меня по плечу и, буркнув что-то неразборчивое, то ли извинение, то ли ругательство, невозмутимо зашагал дальше. Я обернулась и интуитивно опустила руку в карман. Там меня встретила пустота. Ни ножа, ни пары золотых в кошельке, даже клочок промасленной бумаги с адресом лавки пропал. Ничего себе, номер! Ладно, хоть пуговицу синеглазого капитана я благоразумно хранила в кармашке на груди.

Тип обернулся, и, увидев его насмешливую ухмылку, я тут же опознала одного из той троицы. Нахальный белокожий вор с холодными, словно льдинки, глазами. Мило. Значит, здесь меня ждут. Что ж, спасибо за предупреждение, буду настороже…

Я быстренько перекинула восприятие в другую реальность, намереваясь во всеоружии встретить любую поджидающую меня опасность. Межпространственное зрение сразу показало четыре выделяющихся на общем фоне пятна, явно магические по своей сути, хотя лавка Леонардо и так светилась, словно фонарь. Энергию излучали собранные в ней куклы. Остальные пятна остались для меня непонятными – или люди, или что-то еще. Впрочем, чему удивляться, если в этом городе, некогда являвшемся владением Ушедших, любой камень запросто может обладать собственной магией. Я неопределенно пожала плечами и вошла внутрь…

Глава 4

В лавке, как обычно, было немноголюдно, всего двое посетителей рассматривали выставленные в витринах экземпляры кукол. Около них суетливо крутился Леонардо, очевидно, почувствовавший барыш. Кивнув ему в качестве приветствия, я смело протопала во внутреннюю комнату и почти не удивилась, встретив там парочку знакомых персонажей. Не уверена, насколько подлинной является их сегодняшняя внешность, но, тем не менее, я воспользовалась удобной возможностью и внимательно рассмотрела обоих мужчин.

Первый – чернявый убийца, по-прежнему носил непроницаемую маску, хотя теперешний его наряд оказался не в пример скромнее предыдущего. Сегодня на нем был надет черный кожаный костюм, отделанный узкой бархатной лентой. Шляпа мужчины лежала на столе, густые черные волосы свободно рассыпались по плечам. Его спутник, избавившийся от маски или личины, обладал маловыразительным, ничем не привлекательным лицом среднестатистического горожанина. Лет тридцати на вид, блеклые серые волосы, спокойные серые глаза, нос картошкой, улыбчивые губы. Вчерашний убийца, с которым я так мило пообщалась, удивленно пихнул товарища кулаком в бок и весело съязвил:

– Янош, дружище, глянь, кто к нам пожаловал! Ба-а-а, госпожа баронесса собственной персоной! А мы тебя практически уже и не ждали!

– Знала бы, что вы тут третесь, осталась бы дома, – вызывающе парировала я. – Так, кстати, о хорошем: ваш милый друг-альбинос украл у меня нож и деньги. Учтите этот ущерб при высчитывании моей доли за работу.

– Присматривать за своими вещичками лучше надо, – наставительно заметил брюнет. – Чего же ты его не убила? – Его черные глаза издевательски прищурились. – Ты ведь у нас мастер по части убийств!..

– Если очень высоко задираешь нос, то окружающим становятся видны твои сопли! – насмешливо изрекла я, стремясь уесть языкатого брюнета.

– Это ты о себе? – невинно осведомился он, напрочь испортив мою попытку.

Я сердито прикусила губу и ответила нахалу яростным взглядом. Вот что он за вредный человек, а? Я ведь уже ясно дала понять, что готова выполнить навязанную мне работу, а он опять на конфликт нарывается. Кажется, я его уже ненавижу! Как вообще не переношу всех увертливых, бесчестных, двуличных, лицемерных типов. Иногда я думаю, что честность – это такая же врожденная способность, как музыкальный слух. Сколько ни старайся стать честнее насильно – не получится. Но с другой стороны, бесчестность очень легко развивается регулярными тренировками.

– Лара, не слушай Лаэна, он шутит, – вовремя вмешался Янош, заметив проскочившую между нами искру взаимной неприязни. – Присаживайся, пожалуйста. – Он галантно пододвинул разложенные на столе бумаги и указал мне на стул. – Не воспринимай близко к сердцу наши реплики, но извини – ты весьма предсказуема. Мы знали, куда тебя приведет любопытство, и поэтому преднамеренно ожидали тут.

Я мысленно хмыкнула. Пусть себе пребывают в неведении и считают, будто я наивная добренькая девочка и меня легко обвести вокруг пальца. Мне же проще. Хотя, я ведь отлично понимаю, что доброта в наше время напоминает кормление голубей. Чем больше даешь хлебушка, тем больше дерьма тебе потом на голову выльется. А посему я мило улыбнулась, кивнула и покладисто уселась на стул возле Лаэна.

– Чем это от тебя так воняет? – проворчал он, брезгливо поводя носом.

Я принюхалась к рукаву своей еще влажной рубашки, и правда немного попахивающей речной тиной, и язвительно фыркнула:

– Это во мне талант погиб. Уже разлагается!

Убийца одобрительно улыбнулся, а Янош громко расхохотался.

– А она – не промах. Наш человек! – отсмеявшись, заметил он.

Тем временем в комнату бесшумно вошел Леонардо и присоединился к нам за столом.

– Ну что же, если все в сборе, то, пожалуй, начнем! – сообщил Лаэн, пытливо глядя на меня. – Лара, сколько тебе лет?

– Девятнадцать! – не моргнув глазам, лихо соврала я, прибавив пару годков для солидности.

– Но ты и два года назад говорила то же самое! – громко возмутился Леонардо.

– А-а-а, я не из тех, кто вчера говорил одно, а завтра заявляет другое! – величественно махнула рукой я. – Не устраиваю, ищите другого эксперта, флаг вам в руки…

Торговец некрасиво отвесил нижнюю челюсть, ошарашенный моей наглостью, Янош весело округлил рот, а убийца задумчиво покатал какой-то цилиндрический футляр, лежащий на столе. Его темные глаза не выражали ровным счетом ничего.

– Так ты отказываешься работать с нами? – наконец спросил он.

– С чего вы это взяли? – искренне удивилась я.

– Почему ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? – не сдержав закипающего в нем раздражения, Лаэн пристукнул кулаком по столу.

– Кто это вам сказал? – уже специально полезла на рожон я, ибо мне очень нравилось его злить.

– Подождите, не кипятитесь! – Янош рассмеялся и умиротворяюще развел руками. – Лаэн, позволь, я сам с ней поговорю. А то вы с Ларой похожи, словно два сапога из одной пары, оба вспыльчивые и ехидные.

– Говори! – Убийца сердито зыркнул в мою сторону. – А то я уже готов ее убить!

– Дело не в Лаэне, а во мне, – с наигранным смирением призналась я. – Он же не виноват, что мне не нравятся такие занудные, злобные типы…

– О-о-о, Светлые боги, дайте мне терпения по отношению к этой вредной малолетке! – разъяренно взвыл убийца, вскакивая из-за стола. – Почему она непрерывно огрызается и спорит с нами?

– Я не огрызаюсь и не спорю, – снисходительно улыбнулась я. – Просто подробно объясняю, почему я права…

Тут Янош захохотал громче прежнего, а Лаэн прикусил зубами сустав указательного пальца и отошел в угол, нервно цокая подкованными железом каблуками.

– Как хочешь, – не стал препираться со мной благоразумный Янош и тут же уточнил: – Так какой вопрос мы выясним для начала?

– Мой нож и деньги!

– А мы-то здесь при чем? – искренне удивился убийца с противоположной стороны комнаты.

– Нож и деньги! – настаивала я.

– Увидишь Магнуса, сама попроси, может, и отдаст, – судя по тону, он сам в это верил слабо.

– Нет, так дело не пойдет. – Я встала и демонстративно развернулась к ним спиной, собираясь уйти.

Убийца моментально перегородил мне дорогу:

– Не торопись, мы ведь культурные люди и можем договориться по-хорошему. Вряд ли ты захочешь получить столько неприятностей.

Интересная фраза.

– Угрожаешь? – прищурилась я.

– Предупреждаю, – желчно пояснил Лаэн и миролюбивее добавил: – Садись и переводи документ, мы учтем твои три золотых.

– Идет. – Я не стала уточнять, что у меня исчезло не три, а две монеты. Имею же я право на компенсацию морального ущерба. – Но нож чтобы вернул, он мне дорог как память о брате, – сказав эту фразу, я практически мгновенно пожалела о неосмотрительно выданной информации, но было уже поздно.

Лаэн задумчиво нахмурился и промолчал.

Итак, я уселась за стол и протянула руки к свитку, который, судя по всему, и являлся тем самым, предназначенным для перевода документом. Янош смерил меня оценивающим взглядом, кивнул и осторожно вложил в мою ладонь древний, жутко испорченный, почти изувеченный пергамент. Судя по внешнему виду свитка, он многократно подвергся воздействию всевозможных агрессивных сред – воды, земли, воздуха; просто чудо, как раритет смог перенести все это и не рассыпался в прах. Возможно, документ уцелел лишь потому, что чудовищно фонил – излучая сильное магическое поле. Хм, кажется, этот свиток не простой!.. Я осторожно развернула пергамент и пытливо всмотрелась в полустершийся текст…

Древний язык. Непонятные, вернее, не совсем понятные слова. Возможно, какой-то редкий диалект? Нет, не похоже, ибо до этого мне не встречались ни диалекты, ни местные изменения, только основной чистый язык Ушедших.

Создав огонек, я погрузилась в чтение. Буквы неровные, множество то ли ошибок, то ли преднамеренных изменений слов. Не знаю, ничего подобного я еще никогда не видела.

Взяв чистый лист бумаги, я засела за перевод. По опыту знаю, сначала следует перевести все понятное, остальное придет во время прочтения. Буквы небольшие, свиток длинный, смысла в нем может обнаружиться как очень много, так и обидно мало. Потом во всем разберемся, потом…

Не могу сказать точно, сколько времени я так просидела. Час, а может, два? В такие моменты оно совершенно не воспринимается. Ну, идет время и идет, что с того?

Внезапно чьи-то руки выхватили листок, на котором я писала перевод. Я возмутилась, но на меня сердито рыкнули, и это слегка отрезвило.

Когда я достаточно пришла в себя, чтобы понять, кто я и где нахожусь, оба типа с увлечением читали написанное.

– А мне самой прочитать дадите? – попросила я.

– Ты лучше скажи, что это такое? – Убийца положил на стол раскрытый цилиндрический футляр, оказывается, в нем хранился кинжал.

Я вздрогнула, ибо сразу же поняла, какие силовые пятна почувствовала на подходах к лавке. Если переведенный мною пергамент просто фонил, то этот предмет излучал настолько невероятный поток магической энергии, что его можно было сравнить с ураганом, с торнадо. У меня аж челюсти свело от боли, а кожа покрылась неприятными мурашками. Превозмогая себя, я взяла кинжал в руки… Работа не Ушедших, вернее, не совсем их. Повертев его в руках, я обнаружила на обеих сторонах клинка – там, где лезвие соединяется с рукоятью, странную фразу, написанную мелкими буквами, причем плавной вязью, а это точно не язык Ушедших. Где-то я уже встречала упоминание о кое-чем подобном…

Потерев камень, венчающий рукоять клинка и оказавшийся темным, давно погасшим рубином, я вспомнила – где… В одной старинной книге! Пальцы словно обожгло, а нехорошее предчувствие так и заплескалось в душе. Я аккуратно сгрузила кинжал на стол, мысленно сожалея обо всем – о том, что вообще сюда пришла, о переведенном свитке, о своем прикосновении к этому проклятому оружию…

– Все. Я пошла домой. До свидания, разрешите откланяться, пока и так далее. – Я быстренько попробовала смотаться.

– Стоп. Что это? – Мастер по артефактам удивленно на меня посмотрел, подмечая все разом – и мои трясущиеся руки, и бледные до синевы губы, и вставшие дыбом волосы.

Наверное, странное зрелище – до полусмерти перепуганная девица, считающаяся крутым экспертом по подобным штукам. Впрочем, это сейчас не важно. Главное, бежать отсюда как можно быстрее и как можно дальше. Лучше всего – в глушь, в деревню, забиться там в стог сена и ни гу-гу!

– Все, пока, мне пора. Совсем опаздываю…

Я попыталась пройти мимо них. Мне не позволили. На дороге у меня возник убийца и перегородил собой дверь.

– Ты что, спятила?

– Да, – огрызнулась я. – Да, я спятила и хочу оказаться как можно дальше от этого кошмара.

– Спокойно. Мы не понимаем, что это и почему ты так нервничаешь?

– Извините, у меня возникли срочные дела, мне нужно уехать как можно дальше, и побыстрее. – Я попыталась успокоиться, но получилось плохо.

– Что это? – Лаэн прижал меня к двери. – Ну, говори, а не то… – Его пальцы сомкнулись на моем горле.

– Священный ритий. Третий. По имени Орутелло.

Янош и Лаэн смотрели на меня, как на сумасшедшую. На их лицах нарисовалось совершенно одинаковое недоумение.

– А что это значит? – похоже, они оба считают меня дурой.

– Вы что, совсем неграмотные, вообще ничего не знаете об этом мире? – не сдержалась я.

Они не ответили, просто выжидающе смотрели, и все. Я провела рукой по лицу и начала рассказ:

– Вы знаете, почему погибла, или, вернее, сошла на «нет», цивилизация Ушедших? Могущественная, динамично развивающаяся, стабильная? Она не деградировала и не была порабощена, как другие, а однажды просто лопнула, словно мыльный пузырь.

Оба отрицательно покачали головами. Я осуждающе скривилась: «вот придурки», но потом пожалела глупцов и коротко поведала им обо всем – про Светлых богов и Темных ведьм, про выкованные кузнецом кинжалы и щиты, про временное перемирие…

– Ничего себе! – ошарашенно присвистнул Лаэн. – Хочешь сказать, что все это – не бабкины сказки?

– Сказка – ложь, да в ней намек! – негромко пробурчала я. – Признаю, в это трудно поверить, но против фактов не пойдешь, а факты, вот они… – Я указала на лежащий среди бумаг ритий – священный кинжал богов. – И на нем надпись имеется: «Мщу за поруганную любовь!»

– Кажется, эти боги были серьезными ребятами, – усмехнулся убийца. – Не по-детски на своих баб ополчились.

– Почему – были? – удивилась я. – Они существуют и сейчас.

Лаэн недоверчиво потыкал кинжал пальцем.

– Увы, не могу судить объективно, ибо никогда не встречался с ними лично. А на иконах в храмах они выглядят до смешного нереальными. Я в них не верю.

– Зато они в тебя верят! – порывисто ляпнула я, чем вызвала у Лаэна новый приступ язвительного смеха.

– Зря ты так говоришь, дружище, – неодобрительно покачал головой благоразумный Янош. – Возможно, все это не более чем красивые легенды, но в одном я уверен точно – цивилизация Ушедших угасла внезапно, словно язычок огня на ветру. Не исключено, что по чьей-то вине…

– По вине богов? – скептично ухмыльнулся Лаэн.

Янош хмуро кивнул.

– Но зачем господину понадобился этот кинжал? – продолжил упражняться в скептицизме убийца.

Я внутренне напряглась, услышав это определение «господин», которое Лаэн намеренно подчеркнул интонацией. Очень хочется узнать, кем же является неведомый заказчик перевода.

– В качестве источника власти, – неуверенно предположил Леонардо.

Лаэн презрительно фыркнул и еще раз потрогал ритий кончиком пальца, словно проверяя, не кусается ли он.

– Сомневаюсь. Это просто старая, ржавая игрушка…

– Тогда уж игрушки! – не сдержавшись, поправила я.

– Чего? – аж подпрыгнули трое мужчин. – Чего ты сказала?

– Эти кинжалы-ритии были изготовлены в количестве трех штук, – пояснила я. – Орутелло – младший, Белиндро – средний, и Асмонедо – старший. Каждый принадлежал одному из трех Светлых богов – Кавру, Леграсу и Баядигу. Предназначение ритиев – убить трех Темных богинь, или как их сейчас чаще всего презрительно именуют: ведьм. Хамиту, Айрини и Эштарь.

– Поразительно! – не удержался от комментария Янош. – Впервые слышу имена всех богов и ведьм, ибо церковь предпочитает называть их Светлой троицей и Темной троицей.

– Не перебивай, – нетерпеливо прикрикнул на друга Лаэн. – Лара, рассказывай дальше. Скажи, все эти сведения ты получила из книг?

Я кивнула.

– Кажется, в юности я зря пренебрегал чтением, – криво ухмыльнулся убийца.

– Ушедшие практиковали тайные знания, полученные от богов, и поэтому с исчезновением магии их расе тоже пришел конец, ибо источники силы – пересохли, а вера угасла. Города опустели, технологии оказались утерянными, а нашу цивилизацию отбросило на много веков назад в ее научном и культурном развитии. Увы, погибшую расу уже не вернуть, но можно призвать богов и с их помощью обрести невиданную власть над миром.

– И как это можно осуществить? – насторожился Лаэн.

Я пожала плечами:

– Точно не знаю. Читала об этом в различных старинных книгах, но в каждой предполагаемый обряд призыва и возвращения богов описывается по-разному. В одном трактате говорится: нужно собрать все кинжалы и щиты, а затем провести определенный ритуал призыва богов. Возможно, такие попытки уже имели место, но остались незамеченными на общем магическом фоне мира. Любой бог тем сильнее, чем больше у него верующих, это давно известная аксиома. При десятке верующих бог способен жить, вернее – выживать, но не более того. Правда, Темный бог в этом смысле живучее, он способен самостоятельно добывать себе пищу – поглощая души умерших. В принципе, мы имеем дело со сложным стечением многих обстоятельств: сама цивилизация Ушедших не желала подчиняться власти богов и даже боролась за свою свободу. Поэтому более слабые Темные ведьмы, лишенные адептов, погрузились в ментальный сон, а более сильные Светлые боги просто покинули свои разрушенные телесные оболочки и ушли в иные миры. В других книгах рассказывается о возникновении культа поклонения ведьмам, который позднее стал тайным, а официальная церковь сменила религиозные догмы на постулаты силы. Всеобщая вера в Светлую троицу – это всего лишь вывеска: пышные празднества и службы, обряды и заповеди, призванные немного завуалировать истинную сущность религии – власть, угнетение бедняков, страсть к наживе.

По мнению адептов тайного культа, с ведьмами все обстоит намного интереснее, ибо каждый умерший якобы становился законной добычей Темной троицы. Несколько веков они просто набирались сил, сменилось одно поколение, пришло другое. Ведьмы растут в своем могуществе, но медленно, очень медленно. И вот представьте, что в какой-то момент кто-то из людей, верующих в Темную троицу, проведет обряд призыва. Не сомневаюсь, что технологию ритуала разработал кто-то из Ушедших, ведь они много знали о магии и душе, как и о прочих энергиях. До этого момента подобное знание носило чисто теоретический характер и на практике даже если где-то применялось, то не в подобных масштабах. В общем, для ритуала необходимо использовать все три кинжала. Ритии – это проводники энергии, непосредственно связанные с богами и ведьмами. Убитый этим кинжалом человек давал энергию – пищу для богов и богинь, поэтому подготовка к проведению ритуала напрямую связана с жертвоприношениями. А если человека убить правильно – по-темному, особым образом, с пробивкой легких в трех местах, со вспарыванием живота, то энергии становилось гораздо больше. И вся она должна уйти к Темным ведьмам, таким образом мстящим людям за поклонение Светлым богам. Возможно, нечто подобное действительно имело место. Наверное, в результате войны самые доверенные из поклонников Темного культа завладели кинжалами, ведь оружие богов много раз переходило из рук в руки, полилась кровь и пошла энергия. Такими слугами могут стать только маги и адептки ведьм, ибо лишь они умеют манипулировать энергией стихий и правильно ее направлять. Скорее всего, в это самое время церковники поняли – в мире что-то складывается не так, но пока выяснили в чем дело, пока разобрались, стало уже поздно, хотя охота на магов и ведьм началась.

Увы, даже если церковники и могут остановить пойманных магов и последовательниц ведьм, то процесс уже не обратим, обе троицы уже прорываются в верхний мир, сминая тонкие перепонки межпространственных границ. Разумеется, убить бога сложно, а уж бога в расцвете сил, существующего в нескольких мирах – практически невозможно, если убийца сам не является другим богом. Полагаю, что в свое время Ушедшие просто (на словах все просто) пытались разрушить их энергетические оболочки в нашем мире, уничтожить истинные тела богов – мечтая овладеть их силой и способностями. Светлые боги ушли, покинули наш мир, но, как и люди, захотели вернуться и отомстить. Чтобы не дать богам вернуться и восстановиться, Ушедшие запечатали магию. Полностью. Это и стало причиной их угасания, ведь нормально жить без магии они не могли. А позднее церковь приравняла магию к ереси и запретила ее полностью, понимая, что в борьбе за власть ей не нужны такие опасные соперники, как маги.

В общем, существует несколько теорий, и я очень хочу узнать, какая из них наиболее близка к истине. Клянусь, я это выясню!

Несколько разных авторов описывают эти события по-своему, правда, все они придерживаются одной, достаточно схожей версии. Хотя написано все это примерно в одно время, мне кажется, они просто скопировали свои тексты с единого первоначального источника, скорее всего, созданного каким-то очевидцем. Люди погибли не в результате борьбы с богами. Некоторые – да, но большая часть Ушедших тихо угасла, оказавшись отрезанной от магических источников. Многие сотни лет наши предки жили именно за счет дарованной богами магии. Отказ от нее и стал крахом цивилизации. Боги сосредоточились на своих проблемах и забыли о людях, превратив их в расходный материал. В отместку люди взбунтовались и уничтожили дар богов, тем самым совершив акт самоубийства.

С другой стороны, от магии нельзя избавиться полностью. Ушедшие словно бросили камень в медленный ручей, он перекрыл течение воды, но она потихоньку начала набираться в образовавшейся запруде, просачиваться сквозь землю, а теперь – и вовсе переливаться через край. Постепенно вода разрушит камень, и магия вернется. Когда – не знает никто, но обязательно вернется… Возможно, после успешного ритуала призыва богов.

– Стоп, с ручьем я понял, а вот с магией – нет, – признался убийца.

– Все просто: исчезла магия, получило развитие ведьмовство, шаманство и прочее. Подобное дилетантство существовало и до этого, но не было так сильно распространено. Когда вернется магия, оно снова уменьшится… Говорю же, на словах все просто и легко, на самом деле я даже не способна вообразить, какими знаниями должны были обладать Ушедшие, чтобы совершить нечто подобное? У меня банально не хватает фантазии, чтобы представить столь глобальный процесс. Создать целый мир – убить целый мир. Нам еще идти и идти по этому пути, мы находимся в самом его начале.

– А разве ведьмачки, ведуньи и прочее – не отдел магии? – спросил Янош.

– Нет, это абсолютно разные процессы. С помощью магии нельзя увидеть настоящее ведьмовство, если это, конечно, оно, а не какие-то базарные фокусы, проводимые с помощью все той же примитивной магии. Владеющий магией мастер не сможет заняться колдовством, если, конечно, не руководствуется детально написанной инструкцией…

– В смысле? – не понял убийца.

– Мне как-то попал в руки рецепт приворотного зелья, – рассмеялась я. – Там сразу оговорено, что только детальное до мелочей выполнение инструкций принесет желаемый результат. Нужно использовать медный котел такой-то толщины и размера, с ручкой из другого материала. Костер определенного размера, где горят пять, если не ошибаюсь, поленьев сосны и одно чего-то еще. Время года, время суток, фаза луны и солнца… Честно, всего уже и не припомню, но я, когда прочитала название, загорелась попробовать… Думала – пригодится, но, посмотрев, как сложно его готовить, резко передумала. Если хотите, могу найти и принести.

– Нет, спасибо, мы уж как-нибудь по старинке с бабами разберемся, – проказливо усмехнулся Лаэн. – Значит, этот кинжал один из тех трех?

– Да, младший. Бога Кавра.

– Что же тебя так испугало? – не отставал убийца. – Подожди… – Он прозорливо присвистнул. – Пророчество? – Казалось, Лаэн с трудом сдерживается, чтобы не рассмеяться вслух. – К кинжалу наверняка прилагается какое-нибудь мутное пророчество. Как и положено в сказках. Так вот в чем вся загвоздка!

– Конечно, пророчество есть, куда же без него! – поморщилась я. – Согласно летописям, его оставили сами Светлые боги, покидая наш мир. Знаете, – я задумчиво побарабанила пальцами по столу, – что лично меня восхищает в богах? Внешнее, показное проявление заботы о своих верующих! Но люди – глупы и амбициозны, ибо упорно отказываются понимать: боги заботятся исключительно о себе. Ведь если о них забудут, сколько они проживут? Нет, боги всегда желают вернуться обратно, отсюда и возникают всякие пророчества… Итак, наше пророчество написано путаным, архаичным языком. Уж не обессудьте, но я перескажу его текст примерно, своими словами: «В силу наложенного на нас проклятия мы разрозненно живем на земле, среди вас, в облике простых людей. Однажды мы воссоединимся, вернемся в наш истинный облик, неся свет и радость верующим в нас, но смерть и горе противящимся воле нашей. И случится это в момент восшествия звезды Ехор над полной Луной при цикле… каком-то там. Пара Пробуждающих соберет вместе все кинжалы и щиты, обеспечит наше появление и получит невиданную власть и силу…» Не помню точно, что там еще – но примерно в таком стиле.

Убийца и кукольник внимательно слушали мою лекцию, а Леонардо торопливо строчил какую-то записку. Потом он аккуратно свернул убористо исписанную бумажку и позвонил в лежащий на столе колокольчик. Дверь комнаты немедленно отворилась, и на пороге возник мальчишка-посыльный. Торговец сунул записку в руки мальчишке, шепнул несколько слов на ухо и отвесил ускоряющий подзатыльник. Парня словно ветром сдуло. Я проводила посыльного недоуменным взглядом. Что здесь происходит?

– Ты веришь в пророчества? – между тем удивился мастер по артефактам.

– Верю, но дело не в этом, все обстоит гораздо хуже. По другой версии – Пробуждающие способны устранить обе троицы и стать единоличными властителями нашего мира. Заманчивая перспектива, не так ли? Многие верят именно во второй вариант пророчества, и вот этого я действительно боюсь. Похоже, в столице появился кто-то, желающий собрать воедино все комплекты волшебного оружия. Кстати, эти кинжалы обладают собственной энергией и поэтому всплывают из небытия только тогда, когда возможен приход богов и когда возникает благоприятное положение звезд. Такое периодически случается, а Луна, сами знаете, полной бывает каждый месяц. Судя по историческим фактам, кинжалы, возможно, всплывали в нашем мире уже дважды. Один раз в степях, там почему-то случилась большая резня лет девятьсот назад, и спустя лет двести после того события, на побережье. Тогда там разом убили десятки тысяч человек…

Они переглянулись и кивнули, про это слышали все. Убийца спросил:

– Что-нибудь еще?

– Да. Если кинжал всего один, то ничего страшного, возможно, я рано разволновалась. В конце концов, всего их три штуки, и парочка по-прежнему бродит по миру, где-то появляясь и снова пропадая. Но появление уже двух кинжалов в одном городе – отнюдь не случайно, и будет означать вероятное возвращение богов. Сложно поставить кузню посреди пустого поля, но разжечь огонь в уже существующей – гораздо проще. Так и с богами, то место, где они уже были, в любой момент снова может принять их частицу. На всякий случай: если появится еще кинжал, то дайте мне знать. Надо успеть смотаться куда подальше. Ладно? – Я встала со стула, намекая – разговор окончен, мне здесь больше делать нечего.

– Угу, – рассеянно пообещал Лаэн. – Ты уже уходишь? Извини, но у нас остался еще один неразрешенный вопрос.

Я удивленно на него посмотрела. О чем он говорит? Желает напомнить мне о двух убитых бойцах, то есть – об ущербе, причиненном гильдии? Так извините, я свое уже вернула – работу выполнила и даже плату за нее не требую. Плюс, выложила им кучу ценной информации. Полагаю, мы квиты! Я ничего не должна Безымянной гильдии.

– Какой вопрос? – настороженно спросила я.

Услышанное удивило.

– Долг крови! – многозначительно сообщил Лаэн.

Я удивленно вытаращила глаза.

– Чего?

– Непогашенный долг крови, передающийся по наследству! – Брюнет извлек из кармана какой-то свиток и подал его мне. – Ознакомься…

Я медленно развернула лист бумаги и несколько секунд сосредоточенно в него вчитывалась. Потом упала на стул и потерянно обхватила голову руками. Вот это да, теперь я точно попалась! Предъявленный мне документ оказался распиской, выданной Безымянной гильдии моим покойным отцом. Я сразу же узнала его почерк! Судя по этому документу, много лет назад гильдия оказала моему отцу некую, жизненно важную услугу, кою он обязался оплатить своей кровью, но не успел. Да, отец скончался от болезни, а его неоплаченный долг теперь по наследству отошел мне, сделал меня должницей Безымянной гильдии, получившей законное право распоряжаться всей моей дальнейшей судьбой. Кажется, на сей раз я влипла по-настоящему!

Все мужики сволочи. Причем этот критерий имеет два ярко выраженных подвида: сволочи обыкновенные и сволочи необыкновенные. Первый подвид встречается намного чаще, но самое страшное в жизни отнюдь не это. Нет, неприятнее всего то, что если мужчина не сволочь – то с ним скучно…

– Сволочь! – выразительно припечатала я, в упор глядя на Лаэна. – Необыкновенно гадкая сволочь!

Убийца язвительно поклонился:

– К вашим услугам, госпожа баронесса!

Леонардо сидел с непроницаемым лицом – типа, дела гильдии его не касаются, а Янош вальяжно закинул ногу на ногу и покачивал носком сапога, как кошка водит хвостом, затаившись у мышиной норки. Понятно, выжидает – чем все закончится.

– Чего вам от меня нужно? – наконец спросила я, решив действовать напрямую.

– Ага! – обрадованно потер руки Лаэн. – Значит, ты согласна сотрудничать с гильдией?

Я смерила его уничижительным взглядом. Да, мужчины умеют ненавидеть, а женщины всего лишь испытывают отвращение. Хотя последнее – намного страшнее.

– Можно подумать, у меня есть выбор? – буркнула я.

– Умница, – демонстративно похвалил убийца, пряча в карман расписку моего отца. – Теперь сама понимаешь – выбора у тебя нет. Впрочем, не бойся, мы тебя не обидим. Отработаешь долг крови и гуляй на все четыре стороны. Документик я тебе потом верну, а пока он побудет у меня. – Лаэн многозначительно похлопал себя по карману. – В качестве гарантии твоей доброй воли, так сказать…

Я изобразила кислую улыбочку. Ага, так я ему и поверила, нашел дурочку!

– Итак, – вернулась к главному вопросу я, – чего вам от меня нужно?

– Твой магический талант, – вступил в беседу немногословный Янош. – Всем известно – магов в стране мало. Они работают либо у нас, либо у короны. Тебе что больше нравится?

Я красноречиво фыркнула.

– Так я и думал, – довольно кивнул кукольник, – разумеется, мы. А нам…

– А нам ты понравилась с первого взгляда! – серьезно, без иронии закончил за него Лаэн.

Очень смешно.

– Конечно, можете считать, что я тоже от вас без ума, – не удержалась от подколки я.

– Тем более. – Янош не пожелал заметить мой сарказм. – Важно, чтобы ты приняла справедливость наших условий. Правило первое: мы не отвлекаем никого по пустякам и уж тем более – не поручим пустяковое задание специалисту твоего уровня. Будет нужна твоя помощь, ты поможешь. Правило второе: ты всегда получишь оплату за свою работу…

– Я прямо в восторге… – скривилась я.

– Так я и подумал, – не терял спокойствия кукольник. – Тебя все устраивает?

Я нехотя кивнула. А что мне еще остается?

– Значит, ты с нами, – неприятно усмехнулся убийца. – Как только ты войдешь в гильдию, сразу получаешь цеховой знак и становишься неприкосновенной персоной. Королевские ищейки тебя не тронут. Сразу говорю – у нас условия почеловечнее, там контракт на полное подчинение лет на пятнадцать. А у нас практически свобода…

– Поконкретнее, пожалуйста, – попросила я.

– Как хочешь, – тяжело вздохнул тот. – Если ты самостоятельно не зарабатываешь деньги с помощью магии, то мы можем привлечь тебя к работе по нашему плану четыре-пять раз в год. Если возникнет что-то неординарное, то чаще, но с другими условиями оплаты. Обычно такого нет. Привлечение – это какая-то работа на день-два, в заранее оговоренное время. Оплата по рыночным расценкам, а значит, с учетом вычета в Гильдию и налога в казну, тебе остается половина.

– Что придется делать?

– Когда как, плюс еще специализация. Если гильдия выдаст тебе особенные задания, то ими и будешь заниматься. Учитывается всякая специфика и потребности сообщества…

– Мне нужно подумать, – дипломатично заметила я, выискивая возможность отказа.

– Думай-думай, только учти, без нашей метки любой королевский вербовщик попытается привлечь тебя на королевскую службу, либо по-хорошему, либо по-плохому. От них редко кто уходил, да еще и с запасом сил.

– Ага, а с вами они не связываются?! – не поверила я.

– Да, нас они избегают, ибо договор, согласно которому мы платим в казну такие огромные налоги, освобождает нас от преследования со стороны правящей фамилии. Кстати, этим же самым договором так же устанавливается, что маги Безымянной гильдии находятся вне юрисдикции короны и не могут перейти на другую аналогичную службу до момента истечения контракта.

– А на какой срок заключается контракт с гильдией? – осторожно осведомилась я у Лаэна. Я настолько не доверяю людям, что в любом хорошем поступке всегда ищу подвох, обман или лицемерие. И, как правило, нахожу…

– На пятьдесят лет, – с мстительной ухмылкой проинформировал тот.

У меня глаза на лоб вылезли.

– На сколько?!

На лицах обоих мужчин явно читалось удовольствие. Убийца любезно сообщил:

– Обычно все зависит от возраста. Некоторые работают у нас все пятьдесят лет, а некоторые только десять. Такой большой срок назначается для того, чтобы избежать сложностей. Мы начинали с контрактов на год, но под конец года маг пропадал. Как следствие – новый контракт не составлялся, зато беглец пополнял ряды королевских магов. Согласись – полвека, это надежная защита интересов гильдии…

– Чересчур гладко у вас все выходит, не замечаешь? – задумчиво протянула я. – Хотя, судя по всему, маги от вас все-таки сбегают.

– Столько лет практики, куда деваться. Так что, составляем договор? К тому же гильдия дает защиту от всего, – авторитетно добавил молчавший до этого торговец.

– А именно?

– Наш друг уже никогда больше не обчистит твои карманы, и никто не залезет к тебе домой. А любой грабитель пройдет мимо, увидев знак гильдии.

– Настолько хорошо, что даже не верится, – опять съехидничала я.

– На самом деле все обстоит намного проще, чем ты думаешь, – опять широко развел руками Янош. Очевидно, это был его любимый жест. – Люди нам нужны живыми и невредимыми, так они приносят больше денег. Поэтому внутри гильдии царят очень строгие законы. Если кто-то решит отойти от службы, то появится наш друг и объяснит отступнику всю глубину его заблуждения, – он кивнул на убийцу.

– На глубину проникновения лезвия ножа! – сообразила я.

– Еще наши правила накладывают определенные обязательства на всех членов гильдии, – добавил Лаэн. – Например, подавать милостыню нищим, имеющим знак гильдии, и не обижать их. Зато всех остальных побирушек, не имеющих этого знака, разрешается игнорировать сколько угодно.

– В общем, по ходу дела разберешься. Кстати, те же нищие хорошо все видят и знают и отлично передают информацию, – утешил кукольник, заметив мое недовольно вытянувшееся лицо.

– Ладно. Согласна. Я с вами, договор составлять будем или как?

Мужчины, довольные собой, переглянулись. Убийца поднялся и галантным жестом мило пропустил меня вперед, к выходу из комнаты:

– Пойдем, обсудим кое-какие мелочи, заодно и развлечемся.

– Это ты про что? – Я насторожилась.

Он почти обиженно на меня посмотрел и пояснил:

– Не подумай плохого. Наша Гильдия – по сути есть наши законы и порядки. Причем, самый незыблемый из них – это обмывание заключенного договора. Должна понимать, ведь ты как-то уже вступала в круг специалистов по древностям?

– Да. Мне даже соответствующую татуировку налепили. Эй, стоп, я уже в гильдии, вы чего мне голову морочите. Где знак и мой нож? – сориентировалась я.

Они переглянулись и рассмеялись. Затем убийца пояснил:

– Кто о чем, а ты – о глупостях. Значит, так, принятие в гильдию мага – это особый разговор. Почему тебе не выдали знак Безымянной гильдии, потом отдельно спросишь у Яноша. Он главный по артефактам, а магов других специализаций можем принять только мы с Магнусом. Способностей воровки у тебя вроде бы нет? Значит, будешь магом-убийцей. И заруби себе на носу, теперь за тебя отвечаю конкретно я. Понятно?

Я кивнула. Мы уже вышли из комнаты для совещаний и снова очутились в самой лавке, там, где у Леонардо выставлялся товар. Тут же неподалеку находился и он сам. Что-то обсуждал с непонятно откуда появившимся белобрысым вором. Затем оба подошли ко мне. Торговец возмущенно спросил:

– Так, вспомни, я ведь говорил тебе про знак гильдии, но ты от него отказалась, дескать, зачем он нужен? В городе все равно ведь не бываешь? Верно? Так какие теперь вопросы? Если что, жалуйся Яношу на отсутствие знака, любой маг из наших тебе его повесит!

– А если тебе не по нраву Янош, то приходи ко мне, цыпочка! – встрял в разговор Магнус, одарив меня заигрывающей улыбочкой. – Сделаю из тебя первосортную воровку в обмен на украденную у тебя девственность… – От его липких взглядов мне стало не по себе.

– Заткнись, Магнус! – сердито перебил вора Лаэн. – Кажется, мы с тобой уже обо всем договорились?

– Молчу, молчу! – хихикнул альбинос и демонстративно повернулся ко мне спиной, словно утратив всякий интерес. Но в это я почему-то совершенно не поверила.

– Он тебя не тронет, не посмеет, – шепнул Лаэн мне на ухо, успокаивающе сжав мои пальцы своей сильной ладонью. – Отныне ты под моей защитой. Теперь я твой защитник и наставник.

– Спасибо, – невольно поблагодарила я и заметила, как в глубине его темных глаз сверкнули теплые искорки нормального человеческого участия.

Если честно, то сейчас мне очень хотелось посоветоваться с Леонардо, он в этой каше уже который год варится и все знает. Но сделать это мне не удалось, ибо убийца, невежливо подталкивая меня в спину, вывел на улицу.

– Хочу отвести тебя в одно отличное местечко. – Лаэн крепко ухватил меня под локоть, лишая последней возможности ретироваться. – Есть важный разговор, к тому же там ты проникнешься командным духом и…

Внезапно к нему подскочил тот самый мальчишка-посыльный, который куда-то бегал по поручению торговца, и, уважительно поклонившись, вручил убийце новую записку. От моего опытного взгляда не укрылось, что это послание было написано на листке дорогой шелковистой бумаги, а запах пропитавших его духов разливался по всему переулку. Лаэн вздрогнул, развернул записку и аж заскрежетал зубами от возмущения, изучая ее содержание.

– Лара, появилось задание для тебя! – еле справившись с буквально захлестнувшим его раздражением, объявил мой наставник.

– Какое? – удивилась я, оторопев от стремительности событий, сгустившихся вокруг меня и закруживших в своем непредсказуемом водовороте.

– Господин хочет, чтобы ты выследила два других кинжала богов и раздобыла их для него! И тогда твой долг крови будет погашен, – нехотя сообщил Лаэн. – Знаешь, я не советую браться за эту работу, она очень опасна и… – но договорить он не успел.

– Я согласна! – почти закричала я, произнеся это обещание против своей воли и желания. – Я согласна!

Не знаю, что именно дернуло меня в тот миг за язык, заставив вступить в опасные игры с богами, смертью и церковью. Возможно, мною руководила моя бесшабашная любовь к приключениям, а возможно – сама судьба. Но, так или иначе, я взялась за предложенную мне работу и уже несколько часов спустя столкнулась с такими страшными тайнами, на фоне которых все мои прежние авантюры стали казаться просто невинными забавами, доселе не приносящими мне особых проблем. Впрочем, сожалеть о чем-то было уже поздно, ибо сказанного – не воротишь, а сделанного – не изменишь. Оставалось одно – упрямо идти к поставленной цели, не болтая лишнего. Посвящать кого-либо в свои планы я не собиралась, решив любой ценой осуществить задуманное. И пусть люди удивляются результатам моей работы, а не болтовне о ней.

– Я найду эти кинжалы! – на всякий случай уточнила я, обращаясь к убийце.

– Да будет так! – мрачно проворчал Лаэн, и клянусь Светлыми богами, я так и не смогла понять причину его откровенного недовольства…

Глава 5

Магнус небрежно привалился к дверному косяку и задумчиво смотрел вслед удаляющейся троице – Ларе, Лаэну и Яношу. Травинка, прикушенная крепкими зубами вора, нервно дергалась вниз-вверх, выдавая владеющее им волнение. Магнус о чем-то размышлял… Внезапно он выплюнул порядком измызганную травинку и издевательски расхохотался.

– Ты чему радуешься, бесстыдник? – осуждающе проворчал подошедший к нему Леонардо. – Обманули девочку и счастливы?

– А ты к ней уже успел привязаться? – не удержался от подколки блондин.

Ему, и правда, было весело. Хваленая Хозяйка кукол оказалась глупа и наивна до изумления, ведь на самом деле после вступления в какую-либо из профессиональных общин, не важно в какую, она и так уже считалась магом гильдии, автоматически, по умолчанию. Но ее незнание – это только ее проблемы. Так дуре и надо! В таких случаях срабатывает простое правило: если не знаешь, куда суешься, – то не суйся, улицы не прощают слабых.

– Куда это они направились? – озадаченно прищурился торговец, взглядом провожая уходящую вниз по переулку троицу.

– А тебе какая разница? – оскалился вор. – Ушли и ушли. В нашем мире только солнце движется в одну сторону. Все остальное, что ниже его, вечно мечется туда сюда…

– Девочка еще неопытная, как бы с ней чего плохого не приключилось, – продолжал волноваться Леонардо, по сути своей совсем не злой человек.

– Друг мой, успокойся, от нас она никуда не денется. – Магнус снисходительно похлопал торговца по плечу. – Зато теперь у задаваки Лаэна появилась новая головная боль. Пусть он немного подергается.

Леонардо несмело хмыкнул, выказывая свой протест, но на этом все и закончилось. На улицах действительно выживают сильнейшие. Вот и увидим, относится ли крошка баронесса к их числу.

Тем временем Магнус хозяйски прошелся по лавке, бесцеремонно лапая выставленных на продажу кукол. Торговец следил за ним, натянуто улыбаясь, ибо никогда не доверял вору и не питал к нему ни малейшей симпатии. Вражда между торговцами и ворами – явление давнишнее, закаленное временем и совершенно естественное. Как говорится, она в крови у каждого из них, и никакие законы гильдии тут не помогут. Наконец Магнус остановился возле витрины, схватил с нее какую-то дудочку, приложил ее к губам и попытался заиграть. Но у него ничего не получилось. Вор сердито мусолил упрямый инструмент, засовывая его к себе в рот то одним, то другим концом. Леонардо взирал на блондина с мрачным удовольствием.

– Отличные вещи ты продаешь, особенно вон те рыцарские доспехи! – соизволил заметить вор, уставший от борьбы с упрямой дудочкой. – А вот музыкальные инструменты у тебя никуда не годятся!

– Отчего же не годятся? – наигранно удивился торговец. – А-а-а, ты имеешь в виду эту трубку? – Он сделал вид, будто только сейчас заметил, чем занят Магнус.

– Трубку? – недоуменно вздернул бровь вор. – Ты хотел сказать – дудку?

– Понимаешь, – Леонардо наставительно надул щеки, – эти самые так понравившиеся тебе доспехи – чертовки неудобны в эксплуатации. Их сложно надевать, а снимать – еще дольше и сложнее. Поэтому, когда древнему рыцарю требовалось справить малую нужду, он, э-э-э… – торговец лукаво усмехнулся, – не снимал доспехи, а пользовался этой трубкой…

Магнуса перекосило, а затем он с проклятием швырнул трубку на пол и выскочил из лавки.

Торговец мстительно хмыкнул, старательно привел товар в прежний вид и решил, что волноваться о дальнейшей судьбе Лары – бессмысленно. Он ведь все равно ничем не сможет ей помочь, а иметь в компаньонках официально зарегистрированную убийцу полезно, с какой точки зрения ни посмотри. По сути, хуже от этого не станет ни ему, ни его бизнесу. Эх, людям всегда хочется жить так, как хочется! Но жить надо так, как надо. И поэтому жить приходится так, как приходится… Придя к подобному утешительному выводу, Леонардо крякнул, подтянул штаны и направился к зашедшему в лавку покупателю.

– Чем могу помочь вам, почтенный? – привычной скороговоркой зачастил он…

Лаэн привел меня в крохотный кабачок, до отказа набитый посетителями. Разглядывая собравшуюся здесь публику, я недовольно скривилась – ну и шваль. Если это рядовые члены гильдии, то я разочарована. Не хочу иметь с ними ничего общего. А витающий здесь командный дух больше похож на перегар.

Убийца и кукольник быстренько освободили один из столиков, вернее – просто смахнули спящих на нем забулдыг, и галантно уступили мне самую чистую табуретку. Удостоверившись, что она прочно опирается на все четыре ножки, я пододвинула табуретку к столу и уселась. С любопытством огляделась по сторонам… Через столик от нас несколько молодых парней окружили одноглазого старика-инвалида, неопрятного и испитого, одетого в жутко потасканный костюм моряка, и с упоением внимали его хвастливому рассказу. Я невольно прислушалась…

– Эй, боцман, а ногу ты где потерял? – с любопытством выспрашивал один из парней.

– Короче, братва, дело было возле южных островов. – Моряк отхлебнул из услужливо пододвинутой ему пивной кружки. – Брали мы, значит, корабль, битком набитый золотом. Идем на абордаж, я уже приготовился, перелез через борт, а тут волна наш корабль подбросила, мы врезались, я не успел отдернуться, и ногу оторвало к ведьминой матери.

– А с рукой как вышло? – тут же пристал другой слушатель.

– С рукой? – боцман грохнул по столу протезом руки, заканчивающимся увесистым крюком. – Я ее в Средиземном море потерял. Брали мы турецкую галеру, везущую баб для ихнего султана. Ну, значит, абордаж, а пока мои ребята турков резали – я прямиком в трюм к бабам. Засмотрелся я на эдакую красоту, тут мне евнух, гад, ятаганом руку и оттяпал.

– А глаза-то вы где лишились? – не выдержала и встряла в разговор я.

Боцман негодующе уставился на меня уцелевшим глазом, мутным и гноящимся.

– Да тут, на пристани… – каркнул он.

Я недоуменно округлила рот, а Лаэн разразился приступом глумливого смеха.

– Все элементарно, Лара, – отсмеявшись, сообщил он. – Чайка нагадила боцману на нос, а он забыл про свой крюк, ну и…

– И что, у вас в гильдии все такие героические? – саркастично спросила я, боязливо отпивая из рюмки, поднесенной мне Яношем. Наперекор моему подозрению, налитый в нее вермут оказался вполне приличным.

– Не все, хотя у нас и подобных шутов хватает! – тонко улыбнулся убийца. – Понимаешь, я привел тебя сюда не просто так, а с целью преподать урок маскировки. Здесь каждый второй посетитель является не тем, кем кажется на первый взгляд. И если ты действительно собираешься выполнить задание, за которое взялась, то тебе тоже придется научиться перевоплощаться в кого-то другого. А заодно – виртуозно морочить головы, вешать лапшу на уши и обводить вокруг пальца.

– Ясно! – улыбнулась я. – Теория закончена, перейдем к практике… – я подозвала снующего по залу мальчишку-подавальщика и заказала ему бутылку водки. Но как только он ее принес, передумала и приказала заменить на бутылку коньяка, который разлила по стаканам своих собеседников.

– Итак, с чего мы начнем? – спросила я.

Янош одобрительно кивнул, пробуя спиртное.

– С маскировки. – Он выразительно покосился в сторону не в меру хвастливого инвалида.

– Надеюсь, мне ничего не отрежут? – насмешливо фыркнула я.

– Нет, – заговорщицки подмигнул кукольник. – Мы всего лишь сдадим тебя в публичный дом…

– Чего? – Я шокированно разинула рот.

– Ее? – побагровел Лаэн. – Янош, ты чего несешь? Никак совсем ума лишился!

– Отнюдь! – весело замахал руками артефактчик. – Спрашивается: где легче всего спрятать девушку, чтобы никто не догадался ни об ее талантах убийцы, ни о наличии магического дара? Ответ: там, где на девушек смотрят несколько иначе… – но закончить начатую фразу он не успел, ибо Лаэн приподнялся над столом и угрожающе навис над другом, цветом лица напоминая перезрелый, готовый лопнуть помидор.

– Да чтобы мою се… – он задохнулся от гнева, – сегодняшнюю протеже какой-то толстый потный мужик… – тут убийца выдал такое пошлое словечко, что я смущенно пискнула, а Янош громко икнул. – Ни за что не позволю!

– А чего ты так взвился, будто молодой сокол? – наигранно вздернул брови кукольник. – Я разве говорил, что Лара станет обслуживать клиентов? Там и другой работы хватает: уборщицы, танцовщицы, певицы…

– Да я так, ничего, – мгновенно снизил уровень экспрессии мой наставник. – Просто подумал, куда ей в куртизанки? – Он собственнически положил руку мне на плечо, издав при этом совершенно непонятный вздох облегчения. – Одни кости да кожа, кто на такую замухрышку польстится?

– Вот что ты за вредный человек, а? – возмутилась я, совершенно выходя из себя. – Все норовишь обидеть, а меня уже тошнит от всех проглоченных обид. Почему ты так плохо обо мне думаешь?

– Плохо? – желчно парировал убийца. – Наоборот, хорошо. Или тебе в шлюхи захотелось?

Я обиженно засопела, не находя нужных слов.

– Не нужно делать из меня дурочку! – наконец сердито пробурчала я.

– Извини, но трудно удержаться – материал очень подходящий! – заржал Лаэн, перекрывая гул, царящий в кабаке.

– Ах ты… – Я чуть не треснула его кружкой по башке, но Янош вовремя перехватил мою уже занесенную для удара руку и осуждающе поморщился.

– Покушаться на своего наставника? – делано ужаснулся Лаэн. – Лара, да ты еще морально не готова для того, чтобы занять место в рядах гильдии.

– Не сильно-то и хочется, – уведомила я, остывая. – Шантажисты проклятые и…

– Все, стоп, хватит упражняться в остроумии! – кукольник решительно встрял между нами, распихивая по разные стороны стола. – Лаэн, ты вроде бы привел сюда Лару не просто так, а…

– Ну да, – убийца тряхнул головой, словно отгонял внезапно нахлынувшее наваждение. – Хочу поговорить с тобой на одну важную тему. Пока ты не взялась за поиски кинжалов-ритиев, могу предложить тебе увлекательную и высокооплачиваемую работу…

– Какую? – мгновенно заинтересовалась я, ибо мои финансы давно пели романсы, а мне приходится кормить восемь ртов, включая себя саму.

– Знаешь, теперь я думаю, что идея устроить тебя в бордель – не так уж и плоха, – признал убийца. – Несколько дней назад господин, который является владельцем рития и переведенного тобой документа, пришел к выводу, что в наших дружных рядах завелся предатель, сливающий информацию церковникам. Уж очень часто и очень удачно церковь начала вмешиваться в наши дела, сорвав несколько тайных и отлично спланированных операций. Утечка информации очевидна, а меня терзают смутные подозрения о том, что все происходящее – всего лишь начало; цветочки и настоящие проблемы поджидают нас впереди. Поэтому мы просто обязаны предпринять ответные меры и обезопасить себя от грядущей атаки церковников. Ни для кого не является секретом, что несколько важных церковных сановников весьма часто посещают некий известный бордель, занимаясь там кутежом и развратом. А если ты устроишься на работу в «Веселые девочки», то вполне сможешь разузнать там что-нибудь полезное. Ну, так как, согласна? – Он вопросительно уставился на меня, ожидая ответа.

Я сидела с непроницаемым лицом, но в это самое время мой мозг лихорадочно работал, прокручивая полученную информацию. К чему скрывать, меня безумно заинтересовала личность неизвестного господина, не только сумевшего завладеть ценными артефактами Ушедших, но и, без сомнения, занимающего чрезвычайно высокое положение на иерархической лестнице Безымянной гильдии. Почему от меня так усиленно скрывают его настоящее имя и статус, называя отвлеченным титулом? Очевидно, здесь кроется какая-то тайна, и я просто обязана ее разгадать! Какая удача, что теперь мне подвернулся реальный шанс приобщиться к закулисным интригам этого города и очутиться в самом центре грядущих событий. И подумаешь, что кто-то неизвестный уже покушался на мою жизнь! Я намеревалась целенаправленно сунуться в самое пекло затеваемой гильдией интриги и по возможности сыграть в ней одну из ведущих ролей. Честно говоря, в тот момент я совершенно не думала о том, какой страшной опасности подвергаю себя и всех своих домочадцев. Меня обуяла жажда денег, славы и любви. Я даже не принимала в расчет того, какую страшную и непомерно высокую цену мне, возможно, придется заплатить за реализацию своих отчаянных притязаний. Я слепо шла на поводу у своего честолюбия. Увы, в этом тоже нет ничего странного, ибо женская логика – это твердая уверенность в том, что любую объективную реальность можно преодолеть желанием. Не стоит забывать, в тот момент мне исполнилось всего семнадцать лет, но при этом я считала себя самой смелой, умной и непобедимой на свете особой, не намеревавшейся отступать ни перед кем и ни перед чем в силу своих особенных дарований, титула и любопытства. Хотя это ничуть не оправдывало ни моей наивности, ни тех глупостей, кои я совершила впоследствии. Впрочем, лучше обо всем по порядку…

– Согласна! – наконец снисходительно сообщила я, всем своим видом подчеркивая, какую огромную услугу оказываю гильдии, согласившись на предложенную мне работу.

Янош с Лаэном радостно заулыбались и начали наперебой выкладывать информацию, посвящая меня в суть происходящего.

– Значит, так, предупреждаю сразу, – убийца наставительно нахмурился, – церковники – клиенты сложные. Они недоверчивы, хитры, мстительны, всегда отлично вооружены и неплохо владеют боевыми навыками. А те из них, кто не способен защитить себя собственноручно, всегда ходят в сопровождении охраны. Поэтому тебе придется применить как магию, так и все особые таланты, конечно, если они у тебя имеются, – добавил убийца вполголоса. – Справишься с заданием, считай – ты среди нас. А если нет, то уж не обессудь, скорее всего, ты умрешь. А теперь слушай и запоминай, что нам конкретно известно про тех двух прелатов, часто посещающих бордель…

«Жизнеутверждающее начало!» – отметила я автоматически, стараясь не упустить ни одного произнесенного им слова.

Далее в течение получаса они с кукольником подробно рассказывали мне об омерзительных привычках распутных церковников, являющихся завсегдатаями «Веселых девочек», и даже предложили гениальный план – какую операцию нам следует провернуть в борделе. Но с условием: чтобы все прошло тихо и культурно, сам бордель подставлять нельзя, ибо он свой – гильдейский.

«По-моему, в городе других и нет!» – мысленно хмыкнула я.

Вскоре мы обо всем договорились и поднялись из-за стола, намереваясь отправиться в бордель, чтобы, как говорится, сориентироваться на местности. Уже перед самыми дверями кабачка к нам внезапно подскочил всеми позабытый мальчишка-подавальщик и дернул меня за рукав рубашки.

– Госпожа, вы не заплатили за выпитый коньяк! – напомнил он.

Я лукаво покосилась на заинтересованно поглядывающего в нашу сторону Лаэна и скорчила мину праведного возмущения:

– Так ведь я отдала тебе за него бутылку водки!

– Но вы и за нее не заплатили! – робко пискнул парнишка.

– Так ведь мы ее и не выпили! – рявкнула я и горделиво покинула кабак, впрочем, заметив, как Лаэн довольно рассмеялся и сунул несколько монет в руку совершенно замороченного мальчишки.

– Урок усвоен! – похвалил меня убийца, догоняя на крыльце. – Ты быстро учишься, Лара!

Мы шли совсем недолго, ибо бордель «Веселые девочки» располагался на соседней улице. Ничего так здание – внешне скромное и приличное, никогда не догадаешься – что именно находится внутри. Мне позволили вдоволь осмотреться на месте, выяснилось – внутри заведения тоже нет ничего страшного или вульгарного. На первом этаже здания устроены бар и роскошный зал со сценой, окруженной рядом мягких кресел. Окна затеняют красные бархатные портьеры, а на втором этаже разместились отдельные номера с кроватями для интимного общения и всего прочего. В это прочее я решила не вдаваться и просто сделала вид, будто не обратила внимания на специфический профиль сего заведения. Мало ли кто сюда приходит и чем здесь занимается. Видимо, мне придется иметь дело в основном с мужчинами, а я их не боюсь. Считаю себя умнее многих, например, тех же Леонардо или Лаэна. Полагаю, самая глупая женщина легко сладит с самым умным мужчиной, но вот со всякими самоуверенными дураками сладит лишь самая умная. Такая, как я!

Потом меня познакомили с коллективом – двумя десятками девиц различных мастей, возрастов и комплекции. На любой вкус и цвет. Итак, бордель мне показали, хозяйке представили. Затем Лаэн решил, что его миссия закончена, и попытался смыться…

– Эй, стоп, – я крепко ухватила его за камзол. – Сколько денег я получу, если узнаю что-то ценное?

– Заказ – две тысячи крон. На руки получишь одну.

– Это еще почему? – удивилась я.

– А налог в гильдию? А мадам за моральный вред? В общем, осматривайся, после смены найдешь меня в «Трех ведьмах».

– Еще вопрос можно?

– Что еще? – устало и раздраженно спросил наставник.

– Я когда-нибудь увижу твое лицо?

Он возмущенно на меня посмотрел и буркнул:

– А больше тебе ничего не нужно?! – и ушел.

– И не рассчитывай на подобное доверие, детка, – улыбнулась мадам после ухода убийцы. – Никто и никогда не видел Лаэна без маски. Да это и ни к чему. Мужчины, как и сны, никогда не бывают такими, какими мы хотим их видеть.

– Но почему? – вознегодовала я. – Он настолько нам не доверяет? Что за выпендреж, недостойный настоящего мужчины? Я всегда считала, что настоящие мужчины меняют мир. Остальные жуют сопли!

– Не нервничай, ибо дело вовсе не в нас, детка. – Мадам успокаивающе похлопала меня по руке. – О личности Лаэна ходят совершенно противоречивые слухи. Одни говорят, будто он перенес долгую болезнь, жутко обезобразившую его лицо. Другие утверждают – убийцу разыскивает некая знатная семья, желающая наказать за какое-то преступление. Но, так или иначе, Лаэн – это ходячая загадка. Смирись и никогда не пытайся ее разгадать, не ищи себе неприятностей.

«Ага, как бы не так!» – строптиво фыркнула я. Не люблю, когда мою жизнь осложняют всякие тайны. И вообще, любая тайна создается лишь для того, чтобы ее кто-то разгадал. Так почему не я?

Вот и все, я осталась одна, в смысле в компании мадам и пары девушек, с любопытством меня изучающих.

– Всем привет, – я запоздало помахала ручкой, исходя из принципа: лучше поздно, чем никогда.

– И точно, привет, – чуть смущенно усмехнулась мадам. – Это Лаэн во всем виноват – напустил тут официоза. Так пышно тебя представил: баронесса де Вилле! – Мадам удачно спародировала важные интонации убийцы. – А как тебя зовут, детка? – Она не сдерживаясь, по-свойски мне подмигнула. – Не тушуйся, мы тут куда приветливее некоторых.

– Лара. А вас?

– Я мадам Мими. Остальное не важно, пойдем, поговорим, пока клиентов нет. Кстати, впервые вижу Лаэна в женском обществе, – по секрету призналась она.

После непродолжительной беседы я готова была на себе волосы рвать от бессилия и отчаяния. Выяснилось: меня внаглую надули, ибо я и так уже считалась магом Безымянной гильдии, и никаких дополнительных проверок мне проходить не нужно, если только я не захочу стать главой какой-то группы, но это совсем другой разговор. А если вернуться к порученному мне заданию, то всплывает вот такая закавыка: в настоящее время бордель посещает только один вышеупомянутый церковник – высокий, смуглый, сильный мужчина лет тридцати. И, увы, клиента мне подсунули практически бессмертного, ведь на него было совершено уже три неудачных покушения за последний месяц. Дело в том, что у пресловутого церковника имеется обостренное чутье на опасность, этакий врожденный дар. Вроде и не маг, а не поймаешь. На нем погорело уже два мастера-убийцы. Один сумел скрыться, а второго мой церковник пришиб на месте. С другой стороны, отказать гильдии я уже не смогу – заказ приняла… А деньги за невыполненный в течение года заказ надо возвращать в десятикратном размере. Жалко столь огромную неустойку выплачивать, да и какой урон моей репутации это нанесет…

В общем, мадам вроде бы и рада помочь мне в моем горе, но понятия не имеет как. Короче, придется мне отбросить сомнения и всерьез охотиться за церковником, на свой страх и риск. Спрашивается: ну почему мне так не везет – долг гильдии, заказ, бордель? Кстати, может, это и смешно прозвучит, из всего перечисленного именно бордель выглядит наиболее безобидно и беспроблемно. Да и встретили меня тут, кх-м, как родную… Мадам Мими оказалась веселой женщиной средних лет со своеобразным чувством юмора. Внешне – классическая хозяйка развратного заведения: немного вульгарная, пухлая блондинка в платье немыслимой для ее пятидесяти лет пурпурной расцветки, с вызывающим декольте; румянами, белилами и помадой в три слоя. Она подробно, с комментариями рассказала, что и как у них происходит вечером, во сколько появляется тот клиент и прочее…

Еще через час бесцельных мысленных напряжений у меня возник неординарный план. Я поделилась им с мадам, она сначала долго хохотала, затем заинтересовалась и уже потом согласилась. После этого мы занялись его непосредственным воплощением в жизнь. Еще через час я стояла в местной гардеробной, исколотая иголками по всему телу и дрожала, как осиновый лист. Рядом сновали девчонки и, посмеиваясь, посматривали в мою сторону. Они тоже знали, что должно произойти, и с нетерпением ожидали обещанного представления…

– Ну как, готова превращать мужчин в рабов? – лукаво намекнула хозяйка.

Я затравленно кивнула.

Вскоре из зала раздался тихий торжественный голос мадам:

– Уважаемые господа, я рада видеть вас в своем заведении. Прошу, устраивайтесь поудобнее, сегодня у меня припасено для вас совершенно особенное зрелище. Надеюсь, вы не разочаруетесь. И еще убедительная просьба – вести себя корректно, не шуметь и держать руки при себе. Все возникающие вопросы – ко мне. Не пугайте нашу солистку. Учтите, эта девушка у нас новенькая, и она в основном поет. А теперь прошу – занимайте кресла возле сцены…