Глава 5

Магнус небрежно привалился к дверному косяку и задумчиво смотрел вслед удаляющейся троице – Ларе, Лаэну и Яношу. Травинка, прикушенная крепкими зубами вора, нервно дергалась вниз-вверх, выдавая владеющее им волнение. Магнус о чем-то размышлял… Внезапно он выплюнул порядком измызганную травинку и издевательски расхохотался.

– Ты чему радуешься, бесстыдник? – осуждающе проворчал подошедший к нему Леонардо. – Обманули девочку и счастливы?

– А ты к ней уже успел привязаться? – не удержался от подколки блондин.

Ему, и правда, было весело. Хваленая Хозяйка кукол оказалась глупа и наивна до изумления, ведь на самом деле после вступления в какую-либо из профессиональных общин, не важно в какую, она и так уже считалась магом гильдии, автоматически, по умолчанию. Но ее незнание – это только ее проблемы. Так дуре и надо! В таких случаях срабатывает простое правило: если не знаешь, куда суешься, – то не суйся, улицы не прощают слабых.

– Куда это они направились? – озадаченно прищурился торговец, взглядом провожая уходящую вниз по переулку троицу.

– А тебе какая разница? – оскалился вор. – Ушли и ушли. В нашем мире только солнце движется в одну сторону. Все остальное, что ниже его, вечно мечется туда сюда…

– Девочка еще неопытная, как бы с ней чего плохого не приключилось, – продолжал волноваться Леонардо, по сути своей совсем не злой человек.

– Друг мой, успокойся, от нас она никуда не денется. – Магнус снисходительно похлопал торговца по плечу. – Зато теперь у задаваки Лаэна появилась новая головная боль. Пусть он немного подергается.

Леонардо несмело хмыкнул, выказывая свой протест, но на этом все и закончилось. На улицах действительно выживают сильнейшие. Вот и увидим, относится ли крошка баронесса к их числу.

Тем временем Магнус хозяйски прошелся по лавке, бесцеремонно лапая выставленных на продажу кукол. Торговец следил за ним, натянуто улыбаясь, ибо никогда не доверял вору и не питал к нему ни малейшей симпатии. Вражда между торговцами и ворами – явление давнишнее, закаленное временем и совершенно естественное. Как говорится, она в крови у каждого из них, и никакие законы гильдии тут не помогут. Наконец Магнус остановился возле витрины, схватил с нее какую-то дудочку, приложил ее к губам и попытался заиграть. Но у него ничего не получилось. Вор сердито мусолил упрямый инструмент, засовывая его к себе в рот то одним, то другим концом. Леонардо взирал на блондина с мрачным удовольствием.

– Отличные вещи ты продаешь, особенно вон те рыцарские доспехи! – соизволил заметить вор, уставший от борьбы с упрямой дудочкой. – А вот музыкальные инструменты у тебя никуда не годятся!

– Отчего же не годятся? – наигранно удивился торговец. – А-а-а, ты имеешь в виду эту трубку? – Он сделал вид, будто только сейчас заметил, чем занят Магнус.

– Трубку? – недоуменно вздернул бровь вор. – Ты хотел сказать – дудку?

– Понимаешь, – Леонардо наставительно надул щеки, – эти самые так понравившиеся тебе доспехи – чертовки неудобны в эксплуатации. Их сложно надевать, а снимать – еще дольше и сложнее. Поэтому, когда древнему рыцарю требовалось справить малую нужду, он, э-э-э… – торговец лукаво усмехнулся, – не снимал доспехи, а пользовался этой трубкой…

Магнуса перекосило, а затем он с проклятием швырнул трубку на пол и выскочил из лавки.

Торговец мстительно хмыкнул, старательно привел товар в прежний вид и решил, что волноваться о дальнейшей судьбе Лары – бессмысленно. Он ведь все равно ничем не сможет ей помочь, а иметь в компаньонках официально зарегистрированную убийцу полезно, с какой точки зрения ни посмотри. По сути, хуже от этого не станет ни ему, ни его бизнесу. Эх, людям всегда хочется жить так, как хочется! Но жить надо так, как надо. И поэтому жить приходится так, как приходится… Придя к подобному утешительному выводу, Леонардо крякнул, подтянул штаны и направился к зашедшему в лавку покупателю.

– Чем могу помочь вам, почтенный? – привычной скороговоркой зачастил он…

Лаэн привел меня в крохотный кабачок, до отказа набитый посетителями. Разглядывая собравшуюся здесь публику, я недовольно скривилась – ну и шваль. Если это рядовые члены гильдии, то я разочарована. Не хочу иметь с ними ничего общего. А витающий здесь командный дух больше похож на перегар.

Убийца и кукольник быстренько освободили один из столиков, вернее – просто смахнули спящих на нем забулдыг, и галантно уступили мне самую чистую табуретку. Удостоверившись, что она прочно опирается на все четыре ножки, я пододвинула табуретку к столу и уселась. С любопытством огляделась по сторонам… Через столик от нас несколько молодых парней окружили одноглазого старика-инвалида, неопрятного и испитого, одетого в жутко потасканный костюм моряка, и с упоением внимали его хвастливому рассказу. Я невольно прислушалась…

– Эй, боцман, а ногу ты где потерял? – с любопытством выспрашивал один из парней.

– Короче, братва, дело было возле южных островов. – Моряк отхлебнул из услужливо пододвинутой ему пивной кружки. – Брали мы, значит, корабль, битком набитый золотом. Идем на абордаж, я уже приготовился, перелез через борт, а тут волна наш корабль подбросила, мы врезались, я не успел отдернуться, и ногу оторвало к ведьминой матери.

– А с рукой как вышло? – тут же пристал другой слушатель.

– С рукой? – боцман грохнул по столу протезом руки, заканчивающимся увесистым крюком. – Я ее в Средиземном море потерял. Брали мы турецкую галеру, везущую баб для ихнего султана. Ну, значит, абордаж, а пока мои ребята турков резали – я прямиком в трюм к бабам. Засмотрелся я на эдакую красоту, тут мне евнух, гад, ятаганом руку и оттяпал.

– А глаза-то вы где лишились? – не выдержала и встряла в разговор я.

Боцман негодующе уставился на меня уцелевшим глазом, мутным и гноящимся.

– Да тут, на пристани… – каркнул он.

Я недоуменно округлила рот, а Лаэн разразился приступом глумливого смеха.

– Все элементарно, Лара, – отсмеявшись, сообщил он. – Чайка нагадила боцману на нос, а он забыл про свой крюк, ну и…

– И что, у вас в гильдии все такие героические? – саркастично спросила я, боязливо отпивая из рюмки, поднесенной мне Яношем. Наперекор моему подозрению, налитый в нее вермут оказался вполне приличным.

– Не все, хотя у нас и подобных шутов хватает! – тонко улыбнулся убийца. – Понимаешь, я привел тебя сюда не просто так, а с целью преподать урок маскировки. Здесь каждый второй посетитель является не тем, кем кажется на первый взгляд. И если ты действительно собираешься выполнить задание, за которое взялась, то тебе тоже придется научиться перевоплощаться в кого-то другого. А заодно – виртуозно морочить головы, вешать лапшу на уши и обводить вокруг пальца.

– Ясно! – улыбнулась я. – Теория закончена, перейдем к практике… – я подозвала снующего по залу мальчишку-подавальщика и заказала ему бутылку водки. Но как только он ее принес, передумала и приказала заменить на бутылку коньяка, который разлила по стаканам своих собеседников.

– Итак, с чего мы начнем? – спросила я.

Янош одобрительно кивнул, пробуя спиртное.

– С маскировки. – Он выразительно покосился в сторону не в меру хвастливого инвалида.

– Надеюсь, мне ничего не отрежут? – насмешливо фыркнула я.

– Нет, – заговорщицки подмигнул кукольник. – Мы всего лишь сдадим тебя в публичный дом…

– Чего? – Я шокированно разинула рот.

– Ее? – побагровел Лаэн. – Янош, ты чего несешь? Никак совсем ума лишился!

– Отнюдь! – весело замахал руками артефактчик. – Спрашивается: где легче всего спрятать девушку, чтобы никто не догадался ни об ее талантах убийцы, ни о наличии магического дара? Ответ: там, где на девушек смотрят несколько иначе… – но закончить начатую фразу он не успел, ибо Лаэн приподнялся над столом и угрожающе навис над другом, цветом лица напоминая перезрелый, готовый лопнуть помидор.

– Да чтобы мою се… – он задохнулся от гнева, – сегодняшнюю протеже какой-то толстый потный мужик… – тут убийца выдал такое пошлое словечко, что я смущенно пискнула, а Янош громко икнул. – Ни за что не позволю!

– А чего ты так взвился, будто молодой сокол? – наигранно вздернул брови кукольник. – Я разве говорил, что Лара станет обслуживать клиентов? Там и другой работы хватает: уборщицы, танцовщицы, певицы…

– Да я так, ничего, – мгновенно снизил уровень экспрессии мой наставник. – Просто подумал, куда ей в куртизанки? – Он собственнически положил руку мне на плечо, издав при этом совершенно непонятный вздох облегчения. – Одни кости да кожа, кто на такую замухрышку польстится?

– Вот что ты за вредный человек, а? – возмутилась я, совершенно выходя из себя. – Все норовишь обидеть, а меня уже тошнит от всех проглоченных обид. Почему ты так плохо обо мне думаешь?

– Плохо? – желчно парировал убийца. – Наоборот, хорошо. Или тебе в шлюхи захотелось?

Я обиженно засопела, не находя нужных слов.

– Не нужно делать из меня дурочку! – наконец сердито пробурчала я.

– Извини, но трудно удержаться – материал очень подходящий! – заржал Лаэн, перекрывая гул, царящий в кабаке.

– Ах ты… – Я чуть не треснула его кружкой по башке, но Янош вовремя перехватил мою уже занесенную для удара руку и осуждающе поморщился.

– Покушаться на своего наставника? – делано ужаснулся Лаэн. – Лара, да ты еще морально не готова для того, чтобы занять место в рядах гильдии.

– Не сильно-то и хочется, – уведомила я, остывая. – Шантажисты проклятые и…

– Все, стоп, хватит упражняться в остроумии! – кукольник решительно встрял между нами, распихивая по разные стороны стола. – Лаэн, ты вроде бы привел сюда Лару не просто так, а…

– Ну да, – убийца тряхнул головой, словно отгонял внезапно нахлынувшее наваждение. – Хочу поговорить с тобой на одну важную тему. Пока ты не взялась за поиски кинжалов-ритиев, могу предложить тебе увлекательную и высокооплачиваемую работу…

– Какую? – мгновенно заинтересовалась я, ибо мои финансы давно пели романсы, а мне приходится кормить восемь ртов, включая себя саму.

– Знаешь, теперь я думаю, что идея устроить тебя в бордель – не так уж и плоха, – признал убийца. – Несколько дней назад господин, который является владельцем рития и переведенного тобой документа, пришел к выводу, что в наших дружных рядах завелся предатель, сливающий информацию церковникам. Уж очень часто и очень удачно церковь начала вмешиваться в наши дела, сорвав несколько тайных и отлично спланированных операций. Утечка информации очевидна, а меня терзают смутные подозрения о том, что все происходящее – всего лишь начало; цветочки и настоящие проблемы поджидают нас впереди. Поэтому мы просто обязаны предпринять ответные меры и обезопасить себя от грядущей атаки церковников. Ни для кого не является секретом, что несколько важных церковных сановников весьма часто посещают некий известный бордель, занимаясь там кутежом и развратом. А если ты устроишься на работу в «Веселые девочки», то вполне сможешь разузнать там что-нибудь полезное. Ну, так как, согласна? – Он вопросительно уставился на меня, ожидая ответа.

Я сидела с непроницаемым лицом, но в это самое время мой мозг лихорадочно работал, прокручивая полученную информацию. К чему скрывать, меня безумно заинтересовала личность неизвестного господина, не только сумевшего завладеть ценными артефактами Ушедших, но и, без сомнения, занимающего чрезвычайно высокое положение на иерархической лестнице Безымянной гильдии. Почему от меня так усиленно скрывают его настоящее имя и статус, называя отвлеченным титулом? Очевидно, здесь кроется какая-то тайна, и я просто обязана ее разгадать! Какая удача, что теперь мне подвернулся реальный шанс приобщиться к закулисным интригам этого города и очутиться в самом центре грядущих событий. И подумаешь, что кто-то неизвестный уже покушался на мою жизнь! Я намеревалась целенаправленно сунуться в самое пекло затеваемой гильдией интриги и по возможности сыграть в ней одну из ведущих ролей. Честно говоря, в тот момент я совершенно не думала о том, какой страшной опасности подвергаю себя и всех своих домочадцев. Меня обуяла жажда денег, славы и любви. Я даже не принимала в расчет того, какую страшную и непомерно высокую цену мне, возможно, придется заплатить за реализацию своих отчаянных притязаний. Я слепо шла на поводу у своего честолюбия. Увы, в этом тоже нет ничего странного, ибо женская логика – это твердая уверенность в том, что любую объективную реальность можно преодолеть желанием. Не стоит забывать, в тот момент мне исполнилось всего семнадцать лет, но при этом я считала себя самой смелой, умной и непобедимой на свете особой, не намеревавшейся отступать ни перед кем и ни перед чем в силу своих особенных дарований, титула и любопытства. Хотя это ничуть не оправдывало ни моей наивности, ни тех глупостей, кои я совершила впоследствии. Впрочем, лучше обо всем по порядку…

– Согласна! – наконец снисходительно сообщила я, всем своим видом подчеркивая, какую огромную услугу оказываю гильдии, согласившись на предложенную мне работу.

Янош с Лаэном радостно заулыбались и начали наперебой выкладывать информацию, посвящая меня в суть происходящего.

– Значит, так, предупреждаю сразу, – убийца наставительно нахмурился, – церковники – клиенты сложные. Они недоверчивы, хитры, мстительны, всегда отлично вооружены и неплохо владеют боевыми навыками. А те из них, кто не способен защитить себя собственноручно, всегда ходят в сопровождении охраны. Поэтому тебе придется применить как магию, так и все особые таланты, конечно, если они у тебя имеются, – добавил убийца вполголоса. – Справишься с заданием, считай – ты среди нас. А если нет, то уж не обессудь, скорее всего, ты умрешь. А теперь слушай и запоминай, что нам конкретно известно про тех двух прелатов, часто посещающих бордель…

«Жизнеутверждающее начало!» – отметила я автоматически, стараясь не упустить ни одного произнесенного им слова.

Далее в течение получаса они с кукольником подробно рассказывали мне об омерзительных привычках распутных церковников, являющихся завсегдатаями «Веселых девочек», и даже предложили гениальный план – какую операцию нам следует провернуть в борделе. Но с условием: чтобы все прошло тихо и культурно, сам бордель подставлять нельзя, ибо он свой – гильдейский.

«По-моему, в городе других и нет!» – мысленно хмыкнула я.

Вскоре мы обо всем договорились и поднялись из-за стола, намереваясь отправиться в бордель, чтобы, как говорится, сориентироваться на местности. Уже перед самыми дверями кабачка к нам внезапно подскочил всеми позабытый мальчишка-подавальщик и дернул меня за рукав рубашки.

– Госпожа, вы не заплатили за выпитый коньяк! – напомнил он.

Я лукаво покосилась на заинтересованно поглядывающего в нашу сторону Лаэна и скорчила мину праведного возмущения:

– Так ведь я отдала тебе за него бутылку водки!

– Но вы и за нее не заплатили! – робко пискнул парнишка.

– Так ведь мы ее и не выпили! – рявкнула я и горделиво покинула кабак, впрочем, заметив, как Лаэн довольно рассмеялся и сунул несколько монет в руку совершенно замороченного мальчишки.

– Урок усвоен! – похвалил меня убийца, догоняя на крыльце. – Ты быстро учишься, Лара!

Мы шли совсем недолго, ибо бордель «Веселые девочки» располагался на соседней улице. Ничего так здание – внешне скромное и приличное, никогда не догадаешься – что именно находится внутри. Мне позволили вдоволь осмотреться на месте, выяснилось – внутри заведения тоже нет ничего страшного или вульгарного. На первом этаже здания устроены бар и роскошный зал со сценой, окруженной рядом мягких кресел. Окна затеняют красные бархатные портьеры, а на втором этаже разместились отдельные номера с кроватями для интимного общения и всего прочего. В это прочее я решила не вдаваться и просто сделала вид, будто не обратила внимания на специфический профиль сего заведения. Мало ли кто сюда приходит и чем здесь занимается. Видимо, мне придется иметь дело в основном с мужчинами, а я их не боюсь. Считаю себя умнее многих, например, тех же Леонардо или Лаэна. Полагаю, самая глупая женщина легко сладит с самым умным мужчиной, но вот со всякими самоуверенными дураками сладит лишь самая умная. Такая, как я!

Потом меня познакомили с коллективом – двумя десятками девиц различных мастей, возрастов и комплекции. На любой вкус и цвет. Итак, бордель мне показали, хозяйке представили. Затем Лаэн решил, что его миссия закончена, и попытался смыться…

– Эй, стоп, – я крепко ухватила его за камзол. – Сколько денег я получу, если узнаю что-то ценное?

– Заказ – две тысячи крон. На руки получишь одну.

– Это еще почему? – удивилась я.

– А налог в гильдию? А мадам за моральный вред? В общем, осматривайся, после смены найдешь меня в «Трех ведьмах».

– Еще вопрос можно?

– Что еще? – устало и раздраженно спросил наставник.

– Я когда-нибудь увижу твое лицо?

Он возмущенно на меня посмотрел и буркнул:

– А больше тебе ничего не нужно?! – и ушел.

– И не рассчитывай на подобное доверие, детка, – улыбнулась мадам после ухода убийцы. – Никто и никогда не видел Лаэна без маски. Да это и ни к чему. Мужчины, как и сны, никогда не бывают такими, какими мы хотим их видеть.

– Но почему? – вознегодовала я. – Он настолько нам не доверяет? Что за выпендреж, недостойный настоящего мужчины? Я всегда считала, что настоящие мужчины меняют мир. Остальные жуют сопли!

– Не нервничай, ибо дело вовсе не в нас, детка. – Мадам успокаивающе похлопала меня по руке. – О личности Лаэна ходят совершенно противоречивые слухи. Одни говорят, будто он перенес долгую болезнь, жутко обезобразившую его лицо. Другие утверждают – убийцу разыскивает некая знатная семья, желающая наказать за какое-то преступление. Но, так или иначе, Лаэн – это ходячая загадка. Смирись и никогда не пытайся ее разгадать, не ищи себе неприятностей.

«Ага, как бы не так!» – строптиво фыркнула я. Не люблю, когда мою жизнь осложняют всякие тайны. И вообще, любая тайна создается лишь для того, чтобы ее кто-то разгадал. Так почему не я?

Вот и все, я осталась одна, в смысле в компании мадам и пары девушек, с любопытством меня изучающих.

– Всем привет, – я запоздало помахала ручкой, исходя из принципа: лучше поздно, чем никогда.

– И точно, привет, – чуть смущенно усмехнулась мадам. – Это Лаэн во всем виноват – напустил тут официоза. Так пышно тебя представил: баронесса де Вилле! – Мадам удачно спародировала важные интонации убийцы. – А как тебя зовут, детка? – Она не сдерживаясь, по-свойски мне подмигнула. – Не тушуйся, мы тут куда приветливее некоторых.

– Лара. А вас?

– Я мадам Мими. Остальное не важно, пойдем, поговорим, пока клиентов нет. Кстати, впервые вижу Лаэна в женском обществе, – по секрету призналась она.

После непродолжительной беседы я готова была на себе волосы рвать от бессилия и отчаяния.