А потом я вдруг снова оказался в палате номер пятьсот сорок семь. Я все еще сжимал руки Тони Судакиса и мадам Руфь, следовательно, круг разорвал кто-то другой. Это было первое, что я понял, когда стащил с головы шлем добровиртуальной реальности. И только потом, щурясь на слишком яркий свет, я осознал, что Тот, Кто Зовется Мраком, на сей раз не попытался нас преследовать.
      Понимаете, все это промелькнуло у меня в голове за доли секунды. А потом я перестал думать, потому что Джуди тоже сняла свой шлем. Она сидела на койке и смотрела на меня через плечо и улыбалась так ясно, как все Девять Солнц, вместе взятые.
      Я улыбнулся в ответ. И Тони, и Найджел Холмонделей, и целитель Мурад, и даже констебль, который наблюдал за нею, – все заулыбались. Джуди была одета в чужую больничную рубаху из белоснежного полотна, которая держалась на спине с помощью пары не очень надежных завязок. Обнаружив это, она вскрикнула и повернулась так, чтобы мы видели только закрытую часть сорочки. Потом она обратилась ко мне:
      – Дэвид, по-моему, ты должен познакомить меня со всеми присутствующими. Ведь вы вывели меня через добровиртуальную реальность, правда?
      – Правда, – сказал я и выполнил ее просьбу. После всех «здравствуйте», «очень приятно» и «спасибо» я продолжал: – Ты говорила, что мечтаешь побольше узнать о новом открытии магов. Не думаю, что тебе еще раз захочется взглянуть на добровиртуальную реальность изнутри.
      – Еще бы! – Она так встряхнула головой, что волосы разлетелись в стороны, – это присущее ей движение я заметил еще в день нашей первой встречи. Тут развеялись последние сомнения – Джуди вернулась в Наш мир, целиком и полностью. – И все же это было интересно, – добавила она. – Я узнала всех вас, хотя в добровиртуальной реальности вы выглядели немного иначе. Кроме тебя, Дэвид. Ты там ничуть не изменился.
      Холмонделей и мадам Руфь как-то очень странно посмотрели на меня. Я сначала ничего не понял, и только потом до меня дошло: нужно быть человеком немыслимой добродетели – скажем, как брат Ваган, – чтобы сохранить свой привычный облик в добровиртуальной реальности. У меня загорелись уши.
      – Должно быть, это от любви, – пробормотал я.
      – Очень может быть, – поддержал меня Найджел Холмонделей. – В конце концов, если бы не ваша любовь к мисс Адлер, она бы навеки осталась в Иной Реальности.
      От этого мои уши раскалились еще сильнее. Там, в Девяти преисподних, я видел идеальную Джуди, образ которой сохраню навечно, но она видела меня таким, как я есть. Что приятнее? Затрудняюсь ответить.
      Констебль достал пергамент и перо. Среди всеобщих восторгов он один сохранял серьезность.
      – Можете ли вы указать мотивы преступников, которые принудили вашу душу переместиться в пространство Иной Реальности, известное как Девять преисподних, мисс Адлер? – спросил он официальным тоном.
      – Вы хотите сказать, зачем меня туда отправили? – переспросила Джуди – настоящий редактор до мозга костей. Она опять встряхнула головой. – Они со мной почти не разговаривали, что, вероятно, было разумно с их точки зрения. Мне кажется, им просто не хотелось беспокоиться о том, что я убегу. Но я знаю, что у них были грандиозные планы. Они намекали, что еще разберутся со мной, когда произойдет что-то, чего они ждут.
      Я вспомнил, что Джуди еще не знает о событиях на Девонширской свалке и в «Шоколадной ласке». Мне не хотелось думать, что бы эти люди с ней сделали, обрети они то могущество, которого добивались.
      Я коротко рассказал ей о событиях в Нашем мире. Джуди задумчиво кивнула:
      – Это увязывается с тем, о чем мы с тобой говорили до того, как меня похитили. Я так рада, что нам удалось расстроить их планы.
      – Не «нам», мисс Адлер, – поправил ее Тони Судакис, – а ему. – И он указал на меня. – Если бы он не догадался вызвать птицу Гаруду, никого из нас уже не было бы.
      – Кажется, я должен что-то сделать, – сказал я и, поймав восторженный взгляд Джуди, поспешно добавил: – Например, нанять Тони, чтобы он меня рекламировал. Однако не надо забывать о том, что мы не спасли бы тебя без Перкунаса и Девяти Солнц.
      – Да, но ведь это ты вспомнил о них и уговорил мадам Руфь и мистера Холмонделея прийти сюда, хотя нельзя сказать, что их это сильно обрадовало, – заметил Тони. Оба исследователя добровиртуальной реальности энергично закивали.
      – Ну ладно, если вам так хочется меня отблагодарить, то знаете что? – сказал я. – Я не против! – Все засмеялись и захлопали.
      – А у меня здесь есть какая-нибудь одежда, кроме этого дурацкого балахона? – спросила Джуди. – Раз уж я опять в своем теле, то все, чего я хочу, – это поскорее убраться отсюда… Кстати, а где я?
      – В Уэст-Хиллзском Храме Исцеления, мисс Адлер, – сообщил целитель Мурад. Он открыл шкафчик и указал на блузку и брюки. – Это та одежда, в которой вас нашли. После того как полиция изучила ее, все это постирали.
      Не сомневаюсь, что стирка ничуть не помешала этой одежде. Интересно, как долго тело Джуди находилось в ней, пока ее душа томилась в Девяти преисподних? Должно быть, она подумала о том же, потому что сказала:
      – Что ж, она подойдет, чтобы выбраться отсюда. А потом я ее сожгу.
      – Как хотите, мисс Адлер, – не стал спорить целитель Мурад. – Но сначала вам придется выполнить одну небольшую формальность. – Джуди бросила на него нетерпеливый взгляд, и целитель поспешно пояснил: – Прежде чем выписать вас, я должен удостовериться, что с вами все в порядке.
      – Так давайте, – попросила Джуди, заметно успокаиваясь.
      Как человек, занимающийся магией, она прекрасно понимала, как важно строго следовать всем правилам. Надо отдать должное целителю Мураду – он превратил осмотр Джуди в ту самую формальность, о которой предупреждал. Он пощупал ее пульс и измерил давление, потом сказал:
      – Пожалуйста, скажите главную заповедь вашей веры.
      – Sh'ma Yisroyal, adonai elohaynu, adonai akhod, – произнесла Джуди, а потом добросовестно повторила: – Слушай, Израиль: Господь Бог наш. Господь един есть.
      Целитель Мурад нацарапал какие-то таинственные закорючки в своей карте.
      – Имею удовольствие объявить вас физически и духовно здоровой, – улыбнулся он.
      – Тогда, пожалуйста, выйдите все и позвольте мне одеться, – попросила Джуди. – Дэвид, когда я выпишусь, ты отвезешь меня домой?
      – Конечно, – ответил я. – Только надо передать полиции Лонг-Бич и Энджел-Сити, что ты в порядке: и те, и другие хотят поговорить с тобой. – И торопливо договорил, пока она не швырнула в меня вазой с ночного столика: – Это вовсе не обязательно делать тотчас же!
      – Я позабочусь об этом, – усмехнулся дежурный констебль. – Но немножко времени я вам оставлю.
      – Спасибо, – сказала Джуди.
      Мы вышли из палаты. Целитель Мурад отправился к другому пациенту. Мадам Руфь и Найджел Холмонделей зашагали к лифту. Следом за ними поплелся и констебль. Я повернулся к Тони Судакису:
      – Тони, у меня нет слов, чтобы выразить…
      – А, пустяки, – отмахнулся он. – Я рад, что все получилось. Ну, мне пора на работу. Еще увидимся – когда ты заявишься туда с очередной проверкой.
      – Отныне туда будут посылать кого-нибудь другого, – пообещал я. – Чтобы избавить меня от борьбы между чувством и долгом.
      Тони засмеялся, похлопал меня по спине и ушел. Я ждал в коридоре. На другой его стороне я заметил надпись большими красными буквами:
 
      ***
 
      ОТДЕЛЕНИЕ ИНТЕНСИВНОЙ МОЛИТВЫ. БЕЗ БЛАГОСЛОВЕНИЯ НЕ ВХОДИТЬ!
 
      ***
 
      Какое счастье, что Джуди не пришлось входить в эту дверь.
      Она вышла из палаты. Мне пришлось показать, где нужно выписываться, – она ничего не помнила и не знала, как попала сюда. В регистратуре затеяли было перебранку, пока Джуди не произнесла волшебные слова: «Голубой Щит». Тогда вдруг все стало легко и просто, хотя пришлось некоторое время заполнять бумажки.
      Наконец мы вышли на стоянку и уселись на мой ковер. И вот тогда я нагнулся к Джуди и поцеловал ее. И она обняла меня. И когда наконец ковер взмыл в воздух, я старался вести его медленно и осторожно.
      Была середина дня, поэтому на дорогах было спокойно. Почти все соседи Джуди были на работе. Мне пришлось воспользоваться моим входным талисманом – у нее не оказалось своего.
      – О Боже, как хорошо опять оказаться дома! – воскликнула Джуди, когда мы вошли. Занавески были раздвинуты; она задернула их. Потом побежала на кухню и открыла ледник. Я услышал страдальческий вздох. – Половину продуктов придется выбросить. Ах, вот оно, отлично! Осталось еще немного пива.
      – Пива? – повторил я.
      Она опять вздохнула – на сей раз из-за моей недогадливости.
      – Для «чаши корня», – пояснила она так, словно я чего-то не понимал (хотя в тот момент я действительно ничего не понимал).
      Джуди вернулась в гостиную, где я топтался на месте, как заблудшая душа. Она сделала все, что могла, чтобы оживить меня; этот поцелуй… ну, если бы мои веки были оконными шторами, они захлопали и закрутились бы на своих палках, будто от урагана.
      – Вот что я собираюсь сделать, – сказала Джуди, загибая пальцы: – Во-первых, выпить «чашу корня». Во-вторых, вылезти из этих тряпок. В-третьих, принять душ, чтобы забыть, что они на мне были. А потом я надену что-нибудь, что покажется тебе поинтереснее, и постараюсь как следует отблагодарить тебя за то, что ты спас меня из Девяти преисподних. Ну как?
      – Великолепно, – прохрипел я.
      – Мне это тоже нравится. – Джуди выпила «чашу корня» до дна, а потом сбросила с себя одежду прямо посреди комнаты. Когда я потянулся к ней, она увернулась. – Подожди. Мне действительно нужно искупаться. Я недолго, обещаю. Хорошо?
      – Хорошо. – И я послушно сел на диван.
      Джуди одобрительно кивнула и побежала в ванную. Послышался звук текущей воды.
      Я упал и заснул…
      Джуди меня простила, хотя еще долго ворчала. С той самой минуты, как я занялся делом о Девонширской свалке, мне хотелось только одного – чтобы все опять шло нормально. Армагеддон – это для святых или героев, а не для тихих бюрократов. Нужно сказать, что дела мои пошли в гору. Мы с Джуди назначили день свадьбы, и я торжественно поклялся не засыпать во время бракосочетания и в ночь после него.
      – Лучше тебе сдержать слово, а не то я выйду за кого-нибудь другого, – пригрозила она. Но мы оба шутили и оба знали об этом, так что все было в порядке.
      Я до сих пор не успел разделаться со всей своей работой. Я стараюсь, только мне приходится проводить больше времени в суде, чем за рабочим столом. Но зато меня радует, что люди, похитившие Джуди и едва не разрушившие Энджел-Сити (и Бог весть какую часть Конфедерации), получили по заслугам.
      Одно дело я все-таки успел завершить – доклад о влиянии импортных гномов на окружающую среду. Я не видел никаких препятствий для этого, особенно теперь, когда не нужно было думать о Силах чумашей.
      Би прочитала доклад и сказала обо мне несколько теплых слов (по крайней мере мне так передали; меня не было на общем собрании, но я как-нибудь это переживу). Но фирма «Спасите Нашу Лужу» решила оспаривать мое решение, так что это дело будет тянуться до бесконечности. Я уверен, что ущерб, который может причинить Маленький Народец, будет гораздо меньшим, чем тот, который причинит затянувшаяся тяжба. Но я всего лишь инспектор, и мне платят не за то, чтобы я лез в политику.
      И еще одно дело занимало меня. Вскоре после описанных событий я случайно заметил крошечную заметку в «Таймсе». Там сообщалось, что Чарли Келли, помощник администратора Агентства Защиты Окружающей Среды в округе Сан-Колумб, оставил свою должность, а на его место пришел некий Гупта Сингх.
      Ушел ли Чарли сам или его выгнали? Я до сих пор этого не знаю. Я смотрел на газетные строки и думал о том, как много бед произошло и сколько еще могло произойти из-за его трусости. Келли не только обратился ко мне неофициально – он утаил информацию, которая была нужна мне, как воздух, а когда запахло жареным, попросту сбежал, как черт от ладана.
      Из-за Чарли погибли люди. Я сам чуть не потерял самого дорогого мне человека. Знаю, что в сравнении с судьбами мира мои личные дела значат немного, но ведь я и не претендую ни на что.
      И что же случилось с Чарли после того, как он показал себя таким трусом? А ничего. Он просто оставил работу – возможно, по собственному желанию. Вот и все. Но мне чего-то не хватало.
      Знаю, о чем вы подумали: вы решили, будто я хочу отомстить. Ну уж извините – я не любитель кровавых расправ. Да Чарли того и не стоит, чтобы из-за него подвергать свою душу опасности. Но все же…
      Я запрятал эту мысль поглубже, чтобы дать ей вызреть, а сам занялся более неотложными делами. И вот однажды, после того как меня в очередной раз вызвали свидетелем на суд, я наконец разработал план.
      К сожалению, исполнить его было не так легко, как я надеялся. В первый раз, позвонив в округ Сан-Колумб, я не получил необходимых сведений. Расстроенный, но не побежденный, я отложил эту мысль еще ненадолго и дал ей еще немного дозреть.
      Через два дня, давясь бутербродом в столовой Дома Суда (тут она получше, чем в Конфедеральном Здании, но не намного), я понял, где могу найти ответ. Если есть связи, грех ими не воспользоваться.
      И вот я позвонил в Центральную Разведку, представился и попросил соединить меня с тем человеком, который сообщил мне о гибели Генри Легиона. Я не знал имени этого человека, но полагал, что для ЦР это не проблема. И действительно, не прошло и минуты, как он взял трубку.
      – Добрый день, мистер Фишер. Я рад, что у вас и у вашей девушки все в порядке.
      Что ж, осведомленность Центральной Разведки меня не удивила.
      – Спасибо.
      – Чем могу помочь? – поинтересовался мой собеседник.
      Я объяснил ему, что мне нужно и почему.
      – Я воспользуюсь им только один раз, – пообещал я. – Если хотите, я принесу официальную присягу.
      – Такой необходимости нет, мистер Фишер, – сказал он. Телефонный бесенок передал странный шорох, в котором я распознал смешок. – Это останется между нами. Я бы сказал, что вы заслужили право использовать его, как пожелаете. Повесьте трубку, через несколько минут я перезвоню и сообщу нужные вам сведения.
      Я положил трубку. Через две минуты, как и было обещано, телефон взвизгнул. Я поднял трубку, записал все, что продиктовал мне незнакомец из Центральной Разведки, поблагодарил его и нажал на клавиши.
      Теперь все, что мне было нужно, – это подождать. Я дождался, когда закончилась Суббота, чтобы не брать грех на душу. Утром мне не нужно было рано вставать и идти на работу. Это тоже входило в мои планы.
      Я потянулся к телефону – заспанный, но довольный. И набрал номер, который мне продиктовали в Центральной Разведке: домашний номер Чарли Келли.
      – Алло? – Несмотря на двух телефонных бесенят, было слышно, какой заспанный у Чарли голос.
      – Привет, Чарли, – бодро сказал я. – Это Дэйв Фишер из Энджел-Сити. Как поживаешь?
      – Господи Иисусе! – Он заговорил чуть более внятно – Ты хоть представляешь себе, который час?
      Я заранее спросил это у будильника, так что мог ответить с точностью до минуты.
      – У тебя сейчас семь минут шестого. Ровно в это же время ты позвонил мне насчет Девонширской свалки. Дело благополучно завершилось, хотя тебя благодарить не за что.
      Чарли выматерился. Я положил трубку.
 
      ***
 
      А знаете что? В конце концов, у телефонов есть свои преимущества.