-- Скоро все будет, - сказал Пиппин. - Ты, как всегда, появился вовремя - к еде.
      -- Будет не просто еда! Пир, - сказал Мерри. - Как только Гэндальф сообщил, что ты поправился, началась подготовка...
      Он едва успел проговорить это, как послышался звук множества колокольчиков, звавший их к столу.
      Зал дома Элронда был полон: большей частью тут были эльфы, хотя были и представители других рас. Элронд, по своему обычаю, сидел в большом кресле у конца длинного стола на помосте, рядом с ним с одной стороны сидел Глорфиндель, с другой - Гэндальф.
      Фродо удивленно оглядывался: он никогда раньше не видел Элронда, о котором говорится во многих сказаниях. Глорфиндель и Гэндальф, которых он, как ему казалось, хорошо знал, теперь выглядели могучими и гордыми властителями.
      Гэндальф был меньше ростом, чем двое остальных, но длинные седые волосы, вьющаяся серебряная борода, широкие плечи придавали ему вид мудрого короля из древней легенды. На его морщинистом лице под белоснежными бровями, подобно углям, горели темные глаза.
      Глорфиндель был высок и строен, волосы его сияли золотом, лицо было прекрасным и юным, бесстрашным и полным радости, глаза сверкали остро и ярко, голос звучал, как музыка, лоб его выражал мудрость, а руки - силу.
      Лицо Элронда было лишено возраста; оно не было ни молодым, ни старым, хотя на нем отразилась память о множестве событий и радостных, и печальных. Волосы у него были темные, как бы в сумеречной тени, и на них серебряное кольцо, глаза его были серыми, как ясный вечер, и в них был свет подобный свету звезд. Он внушал почтение, как король, переживший много зим и все еще крепкий, как воин в расцвете сил.
      В середине стола, против шерстяного ковра стояло кресло под балдахином, в нем сидела прекрасная женщина, так похожая на Элронда, что Фродо подумал, что она его родственница. Она была и молода и нет. Кудри ее темных волос не были тронуты морозом, белые руки и ясное лицо безупречны и ровны, свет звезд был в ее ярких глазах, серых, как облачная ночь, выглядела она королевой, мысль и знание отражались в ее взгляде, как у того, кто знает множество сведений, приобретенных с годами. На голове ее было покрывало из серебряного кружева, усаженного маленькими жемчужинами, но ее мягкая серая одежад не имела никаких украшений, кроме пояса из листьев, отделанных серебром.
      Фродо видел ту, которую мало кому из смертных доводилось видеть - Арвен, дочь Элронда, о которой говорили, что с ней на Землю вернулась красота Лютиен, ее называли Ундомиель, или Звездой Людей. Она долго жила в доме родственников своей матери, в Лориене за горами, а позже вернулась в Раздол, в дом своего отца. Братьев ее, Элнадана и Элрогира, не было: они часто уезжали далеко со Скитальцами Севера и никогда не забывали мук своей матери в логовах орков.
      Фродо никогда раньше не видел и не мог представить себе подобной красоты. Он был одновременно и удивлен и сконфужен, обнаружив, что сидит за столом Элронда среди таких высоких и могучих существ. Хотя он удобно устроился в кресле на нескольких специально подложенных подушечках, он чувствовал се
      175
      бя очень маленьким и каким-то неуместным, но это чувство быстро прошло. Пир был веселым, а пища такой, какую только можно пожелать. Прошло некоторое время, прежде чем он огляделся и обратил внимание на своих соседей.
      Вначале он поискал взглядом своих друзей. Сэм просил позволения прислуживать своему хозяину, но ему сказали, что он тоже почетный гость. Фродо видел его рядом с Пиппином и Мерри в верхнем конце стола у помоста. Бродяжника не было видно.
      Справа от Фродо сидел гном с внушительной внешностью, богато одетый. У него была очень длинная и разветвленная белая борода, почти такая же белая, как и его белоснежная одежда. Он был подпоясан серебряным поясом, а на его шее висела цепь из серебра с бриллиантами. Фродо даже перестал есть, глядя на него.
      -- Добро пожаловать, с веселой встречей! - сказал, поворачиваясь к нему, гном. Потом встал со своего стула и поклонился. - Глойн, к вашим услугам, - сказал он и поклонился еще ниже.
      -- Фродо Торбинс, к услугам вашим и вашей семьи, - вежливо ответил Фродо, в удивлении вставая со своих подушечек. - Правильно ли я считаю, что вы т о т с а м ы й Глойн, один из двенадцати товарищей великого Торина Дубощита?
      -- Совершенно верно, - ответил гном, - собирая подушечки и вежливо помогая Фродо снова сесть в кресло. - Я не спрашиваю, потому что мне уже сказали, что вы родственник и приемный сын нашего друга Бильбо. Позвольте мне поздравить вас выздоровлением.
      -- Большое спасибо, - сказал Фродо.
      -- Я слышал, у вас было немало приключений, - сказал Глойн. - Я очень удивляюсь, что заставило четверых х о б б и т о в пуститься в такое длинное путешествие. Ничего подобного не случалось с тех пор, как Бильбо отправился с нами. Но, может, мне не следует расспрашивать: Элронд и Гэндальф не расположены говорить на эту тему.
      -- Думаю, мы не будем говорить об этом, по крайней мере пока, - вежливо сказал ему Фродо. Он понял, что даже в доме Элронда Кольцо не было обычным предметом для разговоров, и в любом случае он хотел бы на время забыть свои беспокойства. - Мне тоже очень интересно узнать, - добавил он, - что привело такого важного гнома так далеко от Одинокой Горы.
      Глойн взглянул на него.
      -- Если вы ничего не слышали, то, я думаю, мы не будем говорить об этом. Вскоре мастер Элронд созовет нас всех, и тогда вы многое сможете услышать. А пока же есть многое, о чем мы можем поговорить.
      Всю остальную часть пира они говорили друг с другом, причем Фродо больше слушал, чем говорил: новости из Удела, за исключением сведений о Кольце, казались крошечными и незначительными, в то время как Глойн многое мог рассказать о событиях в северных районах Диких Земель. Фродо узнал, что Гримбеорн Старый, сын Беорна, правит множеством сильных людей, и в их землю от Гор до Чернолесья не смеет сунуться ни волк, ни орк.
      -- Да, - сказал Глойн, - если бы не люди Беорна, переход из Дейла в Раздол давно стал бы невозможным. Они храбрые люди и держат открытыми Высокий проход и Брод Каррок. Но их пошлины высоки, - добавил он и покачал головой, - и подобно старому Беорну, они не любят гномов. Врочем, им можно дове
      176
      рять, а это уже много в наши дни. Но нигде люди не относятся к нам так по-дружески, как в Дейле. Прекрасный народ - люди Берда. Внук Берда Лучника правит ими, Брэнд, сын Бина, сына Берда. Он сильный король, и его королевство сегодня простирается далеко на юг и восток от Эсгарота.
      -- А ваш собственный народ? - спросил Фродо.
      -- Многое можно рассказать, и хорошее, и плохое, - ответил Глойн, - но больше хорошего. До сих пор мы были счастливы, хотя и не избежали тени наших дней. Если вы на самом деле хотите узнать о нас, я с радостью расскажу вам новости. Но остановите меня, когда устанете. Говорят, языки гномов легко развязать, когда они рассказывают о своей работе.
      И Глойн пустился в долгий рассказ о делах королевства гномов. Он был рад вежливому и внимательному слушателю: Фродо не проявлял ни следа усталости и не делал попыток изменить тему, хотя на самом деле он вскоре запутался в незнакомых именах и названиях, которых он никогда не слышал раньше. Врочем, ему было интересно услышать, что Дэйн все еще король под Горой и теперь уже стар (ему минуло двести пятьдесят лет), всеми уважаем и сказочно богат. Из десяти товарищей, выживших в битве Пяти Армий, семеро все еще с ним: Двалин, Глойн, Дори, Нори, Бифур, Бофур и Бомбур. Бомбур стал так толст, что не может самостоятельно встать с дивана, и его поднимают шестеро молодых гномов.
      -- А что стало с Балином, Ори и Ойном? - спросил Фродо.
      -- Тень легла на лицо Глойна.
      -- Мы не знаем, - ответил он. - Главным же образом из-за Балина я и прибыл сюда просить совета у тех, кто живет в Раздоле. Но давайте сегодня говорить о более веселых вещах.
      Глойн начал рассказывать о делах своего народа, рассказал о великой работе в Дейле и под Горой.
      -- Мы хорошо поработали, - сказал он. - Но в изделиях из металла мы не можем соперничать с нашими отцами, многие из их секретов утрачены. Мы делаем добрые латы и острые мечи, но не можем снова изготовить кольчугу или лезвие, которые сравнились бы со сделанными до прихода дракона. Только в рытье шахт и строительстве превзошли мы прежнее. Поглядели бы вы, Фродо, на каналы Дейла, на бассейны и горы! А дороги, мощенные разноцветными каменьями! А залы и подземные улицы со сводами со столбами в виде деревьев! А террасы и башни на склонах Горы! Тогда бы вы убедились, что мы не бездельничали.
      -- Я обязательно увижу, если смогу, - заметил Фродо. Как удивлен был бы Бильбо, увидев эти изменения в логове Смога!
      Глойн посмотрел на Фродо и улыбнулся.
      -- Вы очень любите Бильбо? - спросил он.
      -- Да, - ответил Фродо. - Я хочу увидеть его больше, чем все башни и города в мире.
      Наконец пир кончился. Элронд и Арвен встали и пошли вдоль зала, все последовали за ними в строгом порядке. Дверьраспахнулась, они прошли широким коридором и вышли в другой зал. В нем не было столов, но в большом очаге между резными столбами ярко пылал огонь.
      -- Это Зал Огня, - сказал маг. - Здесь ты услышишь много песен и рассказов - если не уснешь. За исключением праздничных дней, этот зал всегда пуст, и сюда приходят те, кто хочет спокойно подумать в одиночестве. Круглый год здесь в очаге горит огонь.
      177
      Когда Элронд вошел и направился к приготовленному для него сидению, эльфийские менестрели начали играть. Зал медленно заполнялся, и Фродо с радостью глядел на множество прекрасных лиц. Огонь золотом блестел на этих лицах и отражался в волосах. Внезапно Фродо заметил у Огня небольшую темную фигуру. Кто-то сидел на стуле, прижавшись спиной к столбу. Рядом с ним на полу стояла чашка и немного хлеба. Фродо решил, что это больной (если только в Раздоле могут быть больные), который не смог прийти на пир. Голова незнакомца была опущена на грудь, он, казалось, спал, и темный капюшон закрывал все его лицо.
      Элронд подошел и встал рядом с молчаливой фигурой.
      -- Проснись, маленький мастер! - сказал он с улыбкой. Потом, повернувшись к Фродо поманил его. - Наконец пришел час, которого вы так ждали, Фродо, - сказал он. - Здесь друг, которого вы давно не видели.
      Темная фигура подняла голову, открыв лицо.
      -- Бильбо! - закричал Фродо, внезапно узнавая и выбегая вперед.
      -- Здравствуй, Фродо, сынок! - сказал Бильбо. - Наконец-то ты здесь. Ну, ну! Сегодня был пир в твою честь, я слышал. Надеюсь, ты повеселился.
      -- Но почему вас не было там! - воскликнул Фродо. - И почему мне не разрешили увидеться с вами раньше?
      -- Потому что ты спал. Я тебя видел. Сидел у твоей постели вместе с Сэмом целыми днями. А что касается пира, то теперь мне такие вещи не очень нравятся. У меня другое занятие.
      -- А что вы делаете?
      -- Ну, сижу и думаю. Я часто занимаюсь этим, а этот зал для такого занятия - лучшее место... "Проснись!" Подумаешь! - он искоса взглянул на Элронда. Глаза его ярко горели, в них не было и следа сонливости. - Проснись! Я не сплю, мастер Элронд... Если хотите знать, вы слишком быстро пришли сюда со своего пира и побеспокоили меня - как раз на середине сочинения песни. Я споткнулся на одной-двух строках и как раз думал о них: кажется, я как раз закончил их. Помогла эта музыка. Я хотел бы, чтобы мой друг Дунадан помог мне. Где он?
      Элронд рассмеялся.
      -- Найдется, - сказал он. - Тогда вы вдвоем отойдите в уголок и закончите свою работу, мы ее послушаем и оценим до конца веселья.
      Были отправлены вестники на поиски друга Бильбо, хотя никто не знал, где он и почему отсутствовал на пиру.
      Тем временем Фродо и Бильбо сели рядом, а Сэм быстро подошел и устроился возле них. Они тихонько разговаривали, не обращая внимание на веселье и музыку в зале. Бильбо мало что мог рассказать о себе. Покинув Хоббитон, он некоторое время бесцельно бродил вдоль Дороги, но каким-то образом все время приближался к Раздолу.
      -- Я добрался сюда без особых приключений, - сказал он, - и после отдыха отправился с гномами в Дейл. Это было мое последнее путешествие. Старый Балин ушел. Тогда я возвратился сюда и здесь остался. Кое-чем занимался. Продолжил работу над своей книгой. И, конечно, сочинил несколько песен. Иногда их поют здесь, только с целью польстить мне, я думаю: конечно, они недостаточно хороши для Раздола. И я слушал и думал. Здесь не замечаешь времени. Замечательное место.
      178
      Я выслушал все новости: от Гор до Юга, но о Шире редко приходилось слышать. Конечно, я слышал о Кольце. Гэндальф часто бывал здесь. Хотя он немного рассказывал мне, мы стали очень близки в последнее время. Дунадан рассказывал мне больше. Удивительно, что мое Кольцо вызвало такой переполох. Жаль, что Гэндальф поздно узнал о нем правду. Я принес бы его сюда сам и безо всяких трудностей. Несколько раз я обдумывал то, чтобы вернуться в Хоббитон; но я становлюсь стар, и меня не пустили - Гэнадальф и Элронд. Они решили, что враг ищет меня, что меня поймают в Диких землях и станут пытать.
      И Гэндальф сказал: "Кольцо ушло, Бильбо. Ничего хорошего не будет ни тебе, ни другим, если ты попытаешься снова получить его". Странное замечание, совсем не в духе Гэндальфа. Но он сказал, что присматривает за тобой, так что я успокоился. Я ужасно рад снова видеть тебя здоровым и невредимым.
      Он помолчал и с сомнением поглядел на Фродо.
      -- Оно у тебя с собой? - прошептал он. - Я не могу сдержать любопытства после всего, что слышал. Очень хочется взглянуть на него снова.
      -- Да, оно со мной, - ответил Фродо, чувствуя странное нежелание. - Выглядит точно так же, как и раньше.
      -- Покажи его на минутку, - попросил Бильбо.
      Одеваясь, Фродо обнаружил, что пока он спал, Кольцо надели на новую цепь, легкую и прочную и повесили ему на шею. Медленно он снял его. Бильбо протянул руку. Но Фродо быстро отдернул Кольцо. К своему удивлению и ужасу, он вдруг обнаружил, что больше не видит Бильбо: тень казалось пролегла между ними, и он увидел перед собой маленькое злобное существо с голодным лицом и костлявыми жадными руками. Он почувствовал желание ударить его.
      Музыка и пение вокруг них, казалось, затихли и наступила тишина. Бальбо быстро взглянул на Фродо и провел рукой по глазам.
      -- Теперь я понимаю, - сказал он. - Убери его! Мне жаль, жаль, что ты пришел сюда с такой тяжестью, жаль всего. Неужели не будет этому конца? Вероятно, нет. Кто-то должен продолжить историю Кольца. Этому ничем не поможешь. Удастся ли мне закончить свою книгу? Но не будем теперь беспокоиться об этом. Расскажи мне о Уделе!
      Фродо спрятал Кольцо, и тень исчезла, оставив о себе лишь воспоминание. Вновь вокруг него были свет и музыка Раздола. Бильбо счастливо засмеялся. Самая ничтожная новость об Уделе - Фродо рассказывал, а Сэм ежеминутно добавлял и поправлял, - для него представляла величайший интерес, от падения листа с дерева до прыжков самого маленького жителя Хоббитона. Они так глубоко погрузились в дела Удела, что не заметили появления человека в темно-зеленой одежде. Несколько минут он стоял, глядя на них с улыбкой.
      Вдруг Бильбо поднял голову.
      -- Вот и вы наконец, Дунадан! - воскликнул он.
      -- Бродяжник! - воскликнул Фродо. - Вы, кажется, носите множество имен.
      -- Но имени Бродяжник я до сих пор не слышал, - заметил Бильбо. - Почему ты его так называешь?
      -- Так меня называют в Бри, - со смехом сказал Бродяжник, - и так меня ему представили.
      -- А почему вы зовете его Дунадан? - в свою очередь спросил Фродо.
      179
      -- Дунадан! Его часто так называют тут. Ты, наверное, достаточно знаешь язык эльфов: Дун-Адан - Человек с Запада. Но не время сейчас для уроков! - он повернулся к Бродяжнику. - Где вы были, друг мой? Почему вас не было на пиру? Леди Арвен здесь?
      Бродяжник серьезно посмотрел на Бильбо.
      -- Я знаю, - сказал он. - Но мне часто приходится отказываться от веселья. Из Диких Земель вернулись Элнадан и Элрогир. Они принесли новости, которые мне необходимо было услышать.
      -- Но, дорогой друг, - сказал Бильбо, - теперь, когда вы услышали новости, не можете ли вы уделить мне немного времени? Мне срочно нужна ваша помощь. Элронд велел мне до конца вечера закончить песню, я не могу. Отойдем в уголок и займемся ею.
      Бродяжник улыбнулся.
      -- Идемте! - сказал он. - Я хочу ее послушать.
      Фродо на некоторое время остался один, потому что Сэм уснул. Он чувствовал себя одиноким, хотя вокруг собралось все население Раздола. Но те, что находились с ним рядом, молча и внимательно слушали музыку и ни на что не обращали внимания... Фродо тоже начал слушать.
      Как только он начал слушать, красота мелодии и благозвучных слов эльфийского языка, хотя он плохо понимал его, очаровали его. Постепенно слова начали приобретать какое-то значение, и перед ним открылись далекие, никогда не виденные земли и удивительные прекрасные предметы. Огонь очага покрывал все золотистой дымкой, подобной морской пене на краю мира. Очарование все больше и больше охватывало его., он начал дремать и почувствовал себя на берегу бесконечной реки из расплавленного золота и серебра. Слишком сложен был рисунок ее поверхности, он не мог понять его и все глубже и глубже погружался он в сон.
      Долго блуждал он в королевстве сна, потом внезапно услышал голос. Это был голос Бильбо, читающего стихи. Вначале слабо, потом все яснее раздавались слова.
      Ерендил был моряком,
      Приплывшим в Арверниен.
      Здесь он построил корабль из нарубленного леса
      В Нимбертиле, чтобы плавать на нем
      Паруса корабля сделал он из серебряной ткани,
      Из серебра были его фонари,
      Нос вырезан в виде лебедя,
      И на знаменах его лежал свет.
      Вдоспехи древних королей
      Вооружился он,
      Его сверкающий щит был покрыт рунами,
      Чтобы отвратить вред от него:
      Лук его был сделан из рога дракона
      Стрелы вырезаны из эбенового дерева,
      Из серебра была его кольчуга,
      Ножны из халцедона,
      Стальной меч яростно сверкал,
      Из адаманта был высокий шлем,
      На верхушке его раскачивалось орлиное перо,
      А на груди сверкал бриллиант.
      180
      Под луной и звездами
      Блуждал он далеко от северных берегов,
      За пределами земли смертных,
      Где все пути полны очарования.
      От скрежета Узкого Льда,
      Где тень лежит на замерзших холмах
      От жары и пылающей пустыни
      Он торопливо уплывал
      В безвестные воды далеко-далеко.
      Наконец приплыл он к Ночи-Ничто,
      И проплыл в нее, и не видел больше
      Ни сверкающего берега, ни света.
      Ветры гнева дули на него,
      И слепо плыл он вперед в пене,
      Бесцельно плыл с запада на восток,
      Безпроводника и без назначения.
      Подлетела к нему крылатая Эльвинг,
      Исвет загорелся во тьме,
      Более яркий, чем блеск адаманта,
      Огонь на его ожерелье.
      Она дала ему Сильмариль
      И короновала живым светом,
      Итогда неустрашимо, со сверкающей головой,
      Повернул он свой корабль, и в ночи
      Из мира из-за Моря
      Поднялся яростный шторм,
      Сильный ветер подул из Тарменела,
      Дорогами, которые редко видели смертных,
      Несся его корабль,
      Могучий, как смерть, по серым водам
      Давно забытых морей:
      Несся он с востока на запад.
      Вновь проплыл он сквозь Ночь-Ничто
      По черным ревущим волнам,
      Над темными пучинами и затонувшими берегами,
      Которые канули до начала Дня.
      Ион услышал на жемчужном берегу,
      Где кончается мир, музыку
      Там, над ревом волн,
      Где желтое золото и тусклый жемчуг
      Он увидел, как молча вздымаются горы,
      Где сумерки лежат на коленях
      Валинора, и Эльдамар виден далеко за морем.
      Путешественник бежал от ночи,
      К белой гавани приплыл он наконец,
      К дому эльфов, зеленому и прекрасному,
      Где воздух прозрачен, как стекло,
      У холма Илмарин,
      Где в долине сверкают
      Освещенные башни Тириона
      И отражаются в озере теней.
      Здесь он причалил к берегу,
      И эльфы учили его песням,
      Рассказывали старинные саги, полные чудес,
      И принесли ему арфу из золота.
      181
      Они одели его в белую эльфийскую одежду
      И постлали перед ним семь огоньков,
      Когда через Калакириап
      К забытым землям шел он в одиночестве.
      Он пришел в безвременные залы,
      Где проходили бесчисленные годы
      И вечно правил Древний Король
      В Илмарине у изгиба гор.
      И здесь были сказаны ему неслыханные слова.
      Людей и эльфов,
      Слова из мира,
      Запретного для живущих здесь.
      Они построили для него новый корабль
      Из митрила и эльфийского стекла
      Со сверкающим носом; не было на нем ни весла,
      Ни паруса на серебряной мачте:
      Сильмариль горел, как фонарь,
      И развевалось знамя,
      Поставленное самой Элберет,
      Которая пришла к нему,
      И дала ему крылья бессмертного,
      И дала ему бессмертную судьбу,
      Велела плыть ему бесконечно
      По безбрежным морям
      Без света солнца и луны.
      От мягких холмов Иверивен,
      Где звучат серебряные фонтаны,
      Эти крылья унесли его
      К могучей Горной Стене,
      Там он повернул от Конца Мира
      И вновь бродил, не находя своего дома,
      Путешествуя сквозь тени,
      Сверкая, как звезда,
      Плыл он через туманы
      По серым водам Норленда.
      И плыл он мимо Среднеземелья
      И услышал плач
      Женщин и эльфийских девушек
      В древние дни, ушедшие давным-давно.
      Но тяготел над ним могучий рок,
      Пока светит луна,
      Никогда не приставать
      К берегам, где живут смертные;
      И до сих пор плавает он,
      Вполняя никогда не дававшееся ему поручение,
      И никогда не сможет отдохнуть,
      Всегда он будет нести сверкающий свет
      Фламмифер с Запада.
      Песня кончилась. Фродо открыл глаза и увидел, что Бильбо сидит на стуле в кольце слушателей, которые смеялись и аплодировали.
      -- А теперь послушаем еще раз, - сказал эльф.
      Бильбо встал и поклонился.
      -- Я польщен, Линдир, - сказал он. - Но повторять всю песню слишком утомительно - и для меня, и для всех.
      -- Но не для вас, - возразили эльфы со смехом. - Мы
      182
      знаем, что вы никогда не устаете повторять собственные стихи. Но мы не можем дать ответ на ваш вопрос, лишь один раз прослушав это.
      -- Что! - воскликнул Бильбо. - Вы не можете сказать, какая часть моя, а какая Дунадана?
      -- Для нас не очень просто установить разницу между двумя смертными, - сказал эльф.
      -- Ерунда, Линдир, - фыркнул Бильбо. - Если вы не видите разницы между человеком и хоббитом, значит у вас нет или меньше рассудительности, чем я считал. Они различаются, как горошина и яблоко.
      -- Может быть. Овце каждая овца кажется другой, - засмеялся Линдир. - Или пастуху... Но мы не интересуемся смертными. У нас хватает своих дел.
      -- Не буду спорить с вами, - сказал Бильбо. - Я хочу спать после такого количаства музыки и пения.
      Он встал и подошел к Фродо.
      -- Ну, с этим покончено, - сказал он тихо. Получилось лучше, чем я ожидал. Не часто меня просят повторить. Что ты об этом думаешь?
      -- Не могу догадаться, - улыбаясь, сказал Фродо.
      -- И не нужно. В сущности песня вся моя. Арагорн настоял лишь, чтобы там был Сильмариль. Он считал это очень важным. Не знаю, почему. Он лишь прослушал все и сказал, что если я хочу читать стихи о Ерендиле в доме Элронда, то это мое дело. Я думаю, он прав.
      -- Не знаю, - сказал Фродо. - Чем-то оно мне нравится, хотя и не могу обВяснить - чем. Я дремал, когда вы начали читать, и мне показалось, что мой сон продолжается. Я не понимал до самого конца, что это вы читаете.
      -- Тут трудно не уснвть, пока не привыкнешь, - заметил Бильбо. - Хоббит никогда не будет иметь аппетита эльфов к музыке, поэзии и сказкам. Они любят их, как еду, и даже больше. Согласны слушать сколько угодно. Не ускользнуть ли нам для более спокойного разговора?
      -- А можно?
      -- Конечно. Это веселье, а не дело. Пока не шумишь, делай что угодно.
      Они встали, тихо отошли в тень и направились к двери. Сэм продолжал спать со счастливой улыбкой на лице. Несмотря на свою радость от присутствия Бильбо, Фродо почувствовал внезапное сожаление, когда они покинули Зал Огня. Когда они ступили на порог, сзади ясный сильный голос начал песню:
      Элберет Гилтониеэль,
      силивен пенна мириель
      о менел аглар элепат!
      На - чаеред палан-дириель
      о галадреимин эппорат,
      Фануилок, ле линнатон
      неф аер, си неф аэрон!
      Фродо оглянулся. Элронд сидел в своем кресле, и огонь освещал его лицо, как летнее солнце деревья. Рядом с ним сидела леди Арвен. К своему удивлению, Фродо увидел, что рядом с ней стоит Бродяжник. Он отбросил свой темный плащ и был одет как эльф: на груди его сияла звезда. Они говорили о чем-то, и Фродо показалось, что Арвен взглянула на него, и свет ее глаз пронзил его сердце.
      183
      Он стоял в очаровании, а мягкие звуки эльфийской песни падали, как драгоценные камни.
      -- Это песня Элберет, - сказал Бильбо. - И они будут петь ее и другие песни Благославенного Королевства всю ночь напролет. Идем!
      Он провел Фродо в свою маленькую комнату. Она выходила в сад и смотрела на юг, на каньон Бруниена. Некоторое время они сидели, глядя на яркие звезды над круто взыдмающимися лесами, и тихонько разговаривали. Больше они не говорили ни о маленьких новостях Удела, ни о тени и опасностях, окруживших их, но о прекрасных вещах, которые они вместе видели в мире, об эльфах, о звездах, о деревьях и омягком падении листвы в лесу.
      Наконец послышался стук в дверь.
      -- Прошу прощения, - сказал, просовывая в дверь голову, Сэм, - но я просто хотел узнать, не нужно ли вам чего-нибудь.
      -- А я прошу твоего прощения, Сэм Гэмджи, - ответил Бильбо. - Я решил, что ты желаешь, чтобы твой хозяин отправился в постель.
      -- Ну, сэр, завтра рано утром Совет, а он сегодня впервые встал с постели.
      -- Совершенно верно, Сэм, - рассмеялся Бильбо. - Можешь отправиться и сказать Гэндальфу, что он пошел спать. Доброй ночи, Фродо! Как хорошо было снова увидеть тебя! Никто, кроме хоббита, не поймет, что такое хороший разговор. Я становлюсь стар и задумываюсь, увижу ли я твои главы нашей истории. Доброй ночи! Я прогуляюсь и посмотрю на звезду Элберет из сада. Спи спокойно!
      Глава ii
      СОВЕТ ЭЛРОНДА
      На следующее утро Фродо проснулся рано, чувствуя себя здоровым и освеженным. Он прошел на террасу над громкозвучным Бруиненом и оттуда следил за бледным, холодным солнцем, восходящим над далекими горами и посылающим свои лучи сквозь тонкий серебряный туман. Роса сверкала на желтых листьях, и тонкие сети осенней паутины дрожали на каждой ветви. Сэм шел за Фродо, ничего не говоря, но принюхиваясь к воздуху и с удивлением снова и снова поглядывая на огромные пики на востоке. На них белел снег.
      У поворота дороги они увидели вырезанную из камня скамью. На ней, погрузившись в разговор, сидели Гэндальф и Бильбо.
      -- Доброе утро! - сказал Бильбо. - Ты чувствуешь себя готовым к большому Совету?
      -- Я готов ко всему, - ответил Фродо. - Но больше всего мне хотелось бы сегодня побродить по долине. Хочу пройти вон в ту сосновую рощу, - он указал на дальний склон Раздола к северу.
      184
      -- У тебя будет такая возможность позже. Пока не стоит строить планы, - сказал Гэндальф. - Нам многое нужно выслушать и обсудить сегодня.
      В это время послышался чистый звон колокольчика.
      -- Это призывный колокол Совета Элронда. Идемте! - воскликнул Гэндальф. - Вы оба, с Бильбо, приглашены.
      Фродо и Бильбо быстро пошли по вьющейся тропе вслед за магом назад к дому, за ними, не приглашенный и в данный момент забытый, шел Сэм.
      Гэндальф провел их к порогу, где накануне вечером Фродо нашел своих друзей. В долине теперь царил свет ясного осеннего утра. От пенящейся реки доносилось журчание воды. Пели птицы, и всеобВемлющиц мир лежал на земле. Для Фродо его опасное бегство и разговоры о тьме, сгущающейся в мире, превратились теперь в воспоминания о беспокойном сне, но лица собравшихся на Совет были серьезны.
      Здесь был Элронд, вокруг него молча сидело еще несколько. Фрдо увидел Глорфинделя и Глойна. В углу одиноко сидел Бродяжник, вновь одетый в свою старую изношенную одежду. Элронд пригласил Фродо сесть рядом с собой и прдеставил его собравшимся, сказав:
      -- Это, друзья мои, хоббит Фродо, сын Дрого. Мало кто прибывал сюда сквозь большие опасности и с более важным делом.
      Затем он назвал тех, кого Фродо не встречал раньше. Рядом с Глойном сидел молодой гном, это был его сын Гимли. Возле Глорфинделя было несколько членов Совета из дома Элронда, главным среди них был Эрестор, был здесь и Гальдор, эльф из Серых Гаваней, прибывший с поручением от Кирдана Корабела. Здесь был также незнакомый эльф, одетый в зеленое и коричневое, - Леголас, вестник от своего отца Трандуила, короля эльфов Северного Чернолесья. А немного в стороне сидел высокий человек с красивым и благородным лицом, темноволосый и сероглазый, гордый и строгий на взгляд.
      Он был в плаще и сапогах, как будто приготовился к путешествию верхом, и хотя его одежда была богатой, а плащ подбит мехом, они несли на себе следы долгого путешествия. На нем было серебряное ожерелье с единственным белым камнем, локоны его спускались на плечи, на перевязи висел большой рог, отделанный серебром, теперь этот рог лежал у него на коленях. Он с внезапным удивлением взглянул на Фродо и Бильбо.
      -- Это, - сказал Элронд, поворачиваясь к Гэндальфу, Боромир, человек с юга. Он прибыл сегодня утром и просит совета. Я же просил его присутствовать, потому что он здесь получит ответы на свои вопросы.
      Не все, о чем говорилось и что обсуждалось на Совете, нужно пересказывать. Многое было сказано о событиях в мире, особенно на юге и землях к востоку от Гор. Фродо слышал об этом многое, но рассказ Глойна был новым для него, и когда гном заговорил, он слушал его внимательно. Очевидно, несмотря на занятость великолепными работами, сердца гномов Одинокой Горы были обеспокоены.