Сегодня у него как раз подходил очередной цикл. Капитан отстранил вахтенного и взялся порулить "Коломбиной", сдвинув набок фуражку. Набок пошел и сам пароход, после чего Бурмистров, собрав остатки благоразумия, отказался от своего дальнейшего участия в навигации, пробормотав что-то нечленораздельное, вроде: "М-м...да... ду-да... так вашу".
      Контр-адмирал, наблюдавший за его действиями, крякнул. Микитчик засопел. Вахтенный принял руль в свои руки.
      - Сложная штука эсминец, - произнес авторитетно Иоганн Яковлевич, подняв вверх палец. - Это вам не на велосипеде кататься. Тут нужны трезвый ум, горячее сердце и чистые уши.
      - Я всю жизнь плавал на подводных лодках, - заметил контр-адмирал. Тоже не подарок. Чуть зазеваешься - бах! - и уже в Останкинском пруду. А вы что скажете?
      - Пишу сценарий о пароходе и человеке, - ответил Микитчик. - Вернее, о двух пароходах и нескольких человеках. Суть в том, что в жизни, может быть, и есть место подвигу, но все билеты на лучшие места уже куплены, а проникший в трюм "заяц" случайно обнаруживает пробоину, которую затыкает своим телом. Между тем пассажиры и не подозревают, что настал их последний час. Съемки будут происходить на крейсере "Варяг", который специально для этой цели поднимают с морского дна. Я уже договорился с мэром Владивостока.
      - Круто! - с уважением крякнул Вахрушин. - Могу быть консультантом.
      - Договоримся, - согласился кинорежиссер. - Я бы вас и на главную роль взял. Типаж.
      - Не пора ли нам, друзья, прочистить кингстоны? - предложил капитан, промокая лоб фуражкой. - Корабль идет правильным курсом, делать нам тут нечего. Вахтенный! Когда прибываем в Воркуту?
      - На пути следования такого порта нет, - отозвался тот.
      - Странно... - разочарованно пробормотал Бурмистров. - Тут что-то не так...
      Разговор продолжился в каюте Иоганна Яковлевича. Стюард, принеся ящик с бутылками и закуску, молча удалился.
      - Команда отличная, а старпом - дрянь, сволочь, копает под меня, проворчал Бурмистров. - Но у меня тут в сейфе три помповых ружья, когда-нибудь я его пристрелю.
      - Бить лучше в глаз, навылет, тогда костюмчик не испачкается. Новому старпому пойдет, - заметил контр-адмирал.
      - Три ружья, нас здесь тоже трое, значит, и пить каждому сразу из трех бутылок, - подсчитал Микитчик.
      - Арифметик, - с уважением отозвался о нем капитан. - Люблю умных людей.
      Спустя час каждый говорил о своем, не слушая других. Контр-адмирал держал Бурмистрова за лацкан и громогласно вещал:
      - Я сказочно богат, дурак ты этакий, неужели не понимаешь? Вот только одну вещичку осталось приобрести - и все, на покой, больше ничего не нужно. Она здесь, на твоем пароходе. Иначе бы я сюда и не сунулся, на калошу эту старую. А рейс будет последний, запомни... Буль-буль-оглы!
      Микитчик разговаривал сам с собой, держа перед носом стакан и подмигивая ему:
      - Это гениальная идея! К черту террористов! Пусть они где-нибудь там, сбоку, на фоне, задним планом... Главное - шпионские страсти. Секретное донесение. Абвер. Стоп. При чем здесь Мюллер? Нет, Моссад, ЦРУ, КГБ, Интерпол - и всех в один котел! Пусть варятся. На пароходе. Ищут чего-то. Суперагент. Роковая красавица. Немного секса. Немного черного юмора. Немного крови. И побольше дури, дури, чтобы всех задурить, всех обмануть, всех с носом оставить!..
      Сам хозяин каюты толкал какую-то замысловатую, не поддающуюся расшифровке речь:
      - Шкурки колбасные... Резина горит. Бутылки собрал - и... А как же? Собак только много. Кон-кур-ренты!.. Жить можно. Скажу. Тпр-ру-у!.. Алле, тормози, глаз нет? З-змерз, с-сука? Во! Самосвал пришел... Щас мы тебя, мигом...
      Еще через час все трое спали богатырским сном, как счастливые дети.
      6
      Киллер собирался устранить свою жертву между Чебоксарами и Казанью. А именно - в Зеленодольске, куда пароход должен был приплыть ночью. Гагов неплохо говорил по-татарски, а в этой республике, где почти не действовали законы России, было легко затеряться. Но вначале надо было выманить клиента из его каюты, которую надежно стерегли телохранители, и сделать это в нужный час. У Гагова был простой, но очень коварный план. Чтобы выманить лисицу из её норы, следует пустить туда побольше дыма. Пожар на пароходе вызовет всеобщую панику. Кому охота сгореть заживо? Вот тогда-то и настанет подходящее время.
      Гагов усмехнулся, прочищая пистолет с глушителем. Потом прицелился в висевший на стене портрет Лукомского, вырезанный из иллюстрированного журнала. Киллер знал, что не промахнется. Такого ещё не было никогда. Но если бы он знал, что ещё как минимум семь человек на "Коломбине" собираются прихлопнуть Лукомского, то, наверное, скорректировал бы свои действия и подождал более благоприятного для себя развития событий. Зачем зря рисковать, если президента "Гнозиса" так или иначе убьют?
      Кстати, два охотника находились в непосредственной близости от "лисы" и даже были призваны охранять её. Их-то разговор и подслушала ночью мадам Бурохвостова - Ле Чанг.
      Телохранителей Лукомского звали Мика и Кока. Они были надежными, выдрессированными сторожевыми псами, готовыми перегрызть глотку за своего хозяина. Но... до поры до времени. Пока хозяин оставался в силе. Слуги, как и крысы на корабле, первыми чувствуют опасность. И хотя в мозгах у Мики и Коки жили тараканы, оба сообразили, что Лукомскому - конец. Он доживал последние дни, и надо было торопиться: пришить хозяина самим, забрать деньги и драгоценности и затеряться на просторах Вселенной. Мика предлагал в качестве орудия убийства использовать сверхпрочную леску, которую всегда носил с собой в заднем кармане брюк. Особо мстительный Кока, склонный к садизму, мечтал как следует помучить Лукомского перед смертью и выпытать у него счета банковских вкладов в Швейцарии. Для этого надо было выкрасть Лукомского с парохода, пристать на шлюпке к безлюдному берегу и развести костерок. Горящие угольки, приложенные к чреслам, хорошо развязывают язык. Можно ещё закопать в муравейник, сделав несколько надрезов на коже. Или набить желудок через задний проход еловыми шишками... Способов много, было бы желание. Но у нетерпеливого Мики такого желания не было. Наверное, не было его и у Лукомского. Впрочем, его мнением оба телохранителя как-то забыли поинтересоваться. Возможно, он бы и подсказал им, что лучше. Так и не придя к определенному решению, бультерьеры отложили решение сложной задачи на некоторое время. А пока исправно продолжали охранять своего хозяина.
      Еще одним человеком, возмечтавшим сжить Лукомского с лица земли, была некая молодая экзальтированная особа, чей жизненный путь только начинался. Это была дочь банкира Флюгова Катерина. В голове у неё жили не тараканы, а мушки, но это также не способствовало ясности сознания. Катенька была похожа на многих других юных отпрысков богатых буржуазных семейств, которые, подражая западным образцам, обязательно проходили через анархо-радикальный этап, играя в революции и мечтая изменить мир. Катя состояла в конспиративной "Красной Дружине Мстителей", КДМ, уже взявшей на себя ответственность за несколько взрывов в московских парках, результатом которых были, правда, не человеческие жертвы, а разрушенные памятники. Но теперь пришла пора и настоящей крови. Штаб КДМ поручил бойцу Катерине Флюговой уничтожить одного из злейших врагов трудового народа - бизнесмена Лукомского. Сделать это надо было во время круиза. Почему ей не поручили ликвидировать другого врага трудового народа - самого банкира Флюгова, неизвестно. Катенька отказалась от предложенного ей пистолета, но согласилась взять в дорогу ампулу с цианистым калием. Она решила, что состоящие в приятельских отношениях папа и Лукомский непременно сойдутся, и тогда она, выбрав удобный момент, растворит яд в бокале президента фирмы "Гнозис". Поэтому теперь Катя постоянно теребила отца, чтобы тот пригласил Лукомского на ужин.
      Остальные четверо потенциальных убийц пока скрывали свои лица и планы, но их замыслами профессиональный киллер Гагов остался бы вполне доволен.
      7
      - Не могу. Папа Римский ещё не дал мне развода с предыдущей женой, ответил Полужанской Второв, несколько удивленный предложением Юлии. Он думал, что девушка шутит, но та смотрела на него вполне серьезно. - Но я могу заменить вам отца или брата, - добавил Гай. - На худой конец - сына.
      - Напрасно кривляетесь. Я предлагаю вам заключить сделку, ничего больше, - сказала Юлия, прохаживаясь по каюте. Фигура у неё была замечательная, и Второв уже успел оценить все её достоинства.
      - Выкладывайте, что у вас на уме, - произнес он, поудобнее устраиваясь в кресле и стряхивая пепел с сигары на ковер. - Хороший, сдобный жених это вам не соленый огурец на рынке, так просто не купишь.
      - Не стройте из себя Аль Пачино. Вы едва-едва тянете на три с плюсом. Я обращаюсь к вам только потому, что других подходящих кандидатур на пароходе нет.
      - А чем вам не по душе просмоленный всеми ветрами адмирал? Или колдун Гибралтаров? Сгодится и мой друг Антон Курицын, который будет лупить вас исключительно по праздникам и выходным дням. А в запасе есть молодой человек в шортах и афганский подданный, кстати, врач и в разводе. Выбор есть. Можно покопаться и среди матросов, авось кто-нибудь и клюнет.
      - Вы - самоуверенный, бестолковый, невоспитанный и самый противный тип, каких я только знаю, - заявила Юлия, прекратив хождение и усевшись в другое кресло. - Будете слушать или вас выставить вон?
      - Ладно, валяйте. Действительно любопытно, зачем вам понадобился такой противный тип, как я, - ответил Второв, плеснув себе в стакан немного вина из стоявшей на столике бутылки.
      - Речь идет о фиктивном браке, - произнесла Полужанская, немного помедлив. - Ничего криминального и противозаконного. Через час "Коломбина" прибудет в Ярославль. В загсе нас уже ждут, я договорилась заранее. Вы получите пять тысяч долларов. А в Астрахани мы разведемся.
      - Любопытная комбинация, - промолвил Второв. - Позвольте узнать, зачем вам это нужно?
      - Это не важно. Не задавайте лишних вопросов. Вы ничем не рискуете, заметьте. Я не претендую на вашу свободу и на все прочее.
      - Под "прочим" вы подразумеваете исполнение супружеских обязанностей?
      - Не надо хамить. Отвечайте только "да" или "нет".
      - Вы, часом, на Лубянке не работали? Если я отвечу "нет"?
      - Поставите меня в неловкое положение. Значит, я в вас ошиблась.
      - Хм... А тот, кто поставил вас в "неловком положении" в холодильник, случайно не намеревался помешать вашему посещению загса в Ярославле?
      - Возможно. Решайте, время не ждет.
      - Признаться, с подобным предложением ко мне ещё никто не обращался. У меня нет опыта супружеской жизни. Но вы производите на меня сильное впечатление. Не знаю, что вы замышляете, но я люблю разгадывать всякие ребусы и кроссворды. Это дело по мне. Я вам отвечу: да.
      Второв прекрасно осознавал, что штамп будет проставлен в паспорте мифического Чарского. В "Прим" придется вернуть немного подпорченный документ, только и всего. Зато он становится действующим лицом какой-то таинственной игры, затеваемой Юлией Полужанской. И не ведется ли эта игра вокруг бриллианта "Глория"? Так или иначе, но в воздухе запахло жареным.
      - Встретимся на пристани, - произнесла Полужанская, словно речь шла о предстоящем походе на рынок.
      - Постойте. Могу я немного побольше узнать о своей невесте? Кто она, где работает, сколько ей, в конце концов, лет? С этими пластическими операциями, знаете ли...
      - Зачем? Я-то о вас практически ничего не знаю. Да мне и не интересно. Постарайтесь только надеть какой-нибудь приличный костюм. Хотя... поступайте, как вам удобно.
      - А кольца? Говорят, некоторые идиоты надевают друг другу на пальцы этакие золотые штучки. Чтобы скрепить узы верности.
      - Это не обязательно.
      - Вы хотите сказать, что не собираетесь хранить мне верность?
      - Все, закончим. Я понимаю, что вам хочется потрепаться, но у меня ещё куча дел. И, извините, болит голова.
      - Засуньте её снова в холодильник, - пробормотал Второв, но так, чтобы она не расслышала, и поднялся. - До встречи, дорогая. Не забудьте прогладить свадебную фату.
      Закрыв за собой дверь, Гай усмехнулся. Ему уже давно хотелось поглядеть на себя в роли женатого мужчины. Интересно, не наступит ли после этого расстройство желудка?
      8
      Шиншилов Петр Петрович преподавал в столичном вузе химию, а его жена Сарра, прозванная студентами Шиншиллой, - биологию. У них была одна лаборатория на двоих, там-то и зародился в ходе вненаучных ночных экспериментов страшный вирус, сходный с эмбрионами холеры, но обладающий ещё и психопатическими свойствами, способными вызвать неадекватную агрессию, временный приток чудовищных сил и полную потерю памяти. Практически совершенно неожиданно для самих исследователей ими было создано сильнейшее биологическое оружие, требующее, разумеется, дальнейших многочисленных опытов и экспериментов, для которых понадобилась бы работа целого НИИ. Но кто в разваливающейся на части России, занятой самобичеванием и надвигающейся угрозой полного вымирания, обратил бы внимание на двух чудаков-ученых, заявивших об открытии мирового значения? В двух-трех инстанциях, куда они поначалу обратились, их просто высмеяли и выставили вон. В военное ведомство, где генералы шили себе новую форму, не пустили на порог. В ФСБ трусливо отмахнулись, в шутку посоветовав продать патент американской разведке. Но и в посольстве США, куда привело их отчаянное положение, к вирусу Шиншиловых также отнеслись с недоверием и скепсисом.
      Никому это открытие оказалось не нужно. Более того, руководство института пригрозило закрыть лабораторию, а супругов уволить или отправить в сумасшедший дом, если они не прекратят использовать дорогое оборудование не по назначению. Шиншиловы заморозили работу, но не сдались. Они изготовили несколько миллилитров биологически активной массы и поместили её в специальный раствор. Существовало всего шесть пробирок с вирусом "Ш", прошедшим апробирование на бездомных собаках, кошках и даже одной обезьянке. Все животные после серии наблюдений над ними были впоследствии умерщвлены, трупы их сожжены, чтобы зараза не получила дальнейшего распространения. Результаты оказались поразительными. Можно было с уверенностью спрогнозировать, что штамм Шиншиловых, попавший в водную среду, способен заразить и вывести из дееспособного состояния население крупного города, поскольку жители, обезумев, просто начнут убивать друг друга.
      Петр Петрович и Сарра поняли, что у них в руках адское оружие. Но, будучи в житейских делах людьми совершенно непрактичными, они пока не знали, как им воспользоваться. Единственная идея, вертевшаяся в обоих головах, - начать шантажировать мэра и правительство Москвы, угрожая отравить водосборники, ежели им не выплатят нужную сумму. Дальше миллиона долларов фантазия ученых не простиралась. Потом, слегка поднатужившись, они решили плюнуть на мэра и приставить нож шантажа к горлу Президента. Но тогда уже выбрать в качестве угрозы отравление матушки-Волги. С этой целью они и приобрели два билета на "Коломбину", собрав последние деньги. Телеграмму Президенту решено было отправить из Ярославля.
      Все бы так и произошло, да помешал вороватый цыганенок. Самое удивительное, что пропажу заветных пробирок Шиншиловы обнаружили лишь на четвертые сутки, и это обстоятельство ещё раз показало их абсолютную непрактичность и чудовищную рассеянность.
      - А где же пробирки-то? - спросил Петр Петрович, перерывая свой чемодан, вышвыривая оттуда майки и кальсоны. - Ты не помнишь, куда я их запихнул?
      - Кажется, в домашние тапочки, - ответила Сарра.
      - Тапочки на мне.
      - Тогда поищи в футляре для очков.
      - Футляр у меня в руках.
      - А не могли мы их засунуть в морозильную камеру и забыть дома? начала тревожиться Сарра.
      Шиншилов поглядел на неё с грустью. Он любил свою жену, но знал, что она ещё больше рассеянна, чем он сам.
      - Ты забыла, что дома у нас нет холодильника, - мягко сказал он. - И потом, я хорошо помню, как упаковывал пробирки. Они где-то здесь. Давай искать.
      Несколько часов супруги перебирали вещи, но так ничего и не нашли. Зато обнаружили массу других, ненужных предметов, взятых с собой в дорогу.
      - Беда, - вздохнул Петр Петрович горестно. - Наверное, их украли... Я же говорил, что надо было остаться в Москве и отравить водопровод. Производство новой субстанции займет ещё месяца два. С телеграммой Президенту придется подождать.
      - Ну что же, - вздохнула и Сарра. - Зато сплаваем туда и обратно. В конце концов, мы заслужили право на отдых.
      - Сарра, мы с тобой заслужили Нобелевскую премию, - уверенно отозвался муж.
      Глава пятая
      1
      В Ярославле Второв сочетался законным браком с Юлией Полужанской. Церемония заняла ровно четыре минуты, поскольку все было подготовлено заранее. Со стороны жениха свидетелем выступал Антон Курицын, интересы невесты представлял колдун Гибралтаров. Обе кандидатуры были согласованы с невестой и одобрены ею, хотя Гай не совсем понимал, зачем ей вообще потребовались свидетели с парохода. Можно было бы подхватить каких-нибудь бомжей с набережной.
      - Я-то думал, что вы хотите сохранить наш брак в тайне, - сказал Второв.
      - Напротив. Чем больше пассажиров "Коломбины" узнает, тем лучше, отозвалась Юлия.
      - Целоваться будем?
      - В двадцать первый век - без предрассудков.
      - Ясно. Тогда приготовьте доллары. Я намерен пересчитать их самым тщательным образом.
      Свидетели отнеслись к бракосочетанию по-разному. Гибралтаров, привыкший к всевозможным чудесам, - с загадочной улыбкой; Курицын - с недоумением.
      - Идиот, какая муха тебя укусила? - прошептал он жениху на ухо. - Ты хоть давно её знаешь?
      - В жизни, мой юный друг, бывают такие мгновения, когда внезапная любовь ослепляет тебя, как глаукома.
      - В таком случае тебе надо идти не в загс, а к офтальмологу.
      Больше однокурсник ничего не сказал, зато Гибралтаров, когда церемония закончилась, ловким движением вытащил из складок просторной куртки бутылку шампанского и четыре бокала.
      - Дети мои! - произнес он, обращаясь исключительно к Полужанской и явно игнорируя её мужа. - Помните, что я предсказывал вам всего лишь день назад? Вас ждут любовь и серьезные испытания. Но некто охотится за вашей тайной. Не ошиблись ли вы в своем избраннике? Еще не поздно изменить судьбу. Я могу вытравить штамп из ваших паспортов за пару секунд.
      - Мне вы пообещали ампутацию обеих ног, - напомнил ему Второв. - Когда это произойдет, будете ухлестывать за моей женой, а пока подвиньтесь.
      Оттеснив колдуна от Юлии, он подхватил жену под руку и повел прочь.
      - Куда вы меня тащите? - спросила она, оглядываясь на допивавших шампанское свидетелей.
      - Хочу угостить вас настоящим свадебным ужином. Кислятина Гибралтарова такая же фальшивая, как и он сам.
      - Ну что же, - согласилась Юлия, впервые взглянув на Второва с некоторым интересом. - Нет проблем.
      - Они ждут нас впереди. В Астрахани.
      Пока молодые отдыхали в ресторане, портативный магнитофон под кроватью Второва записывал все, что происходило в каютах Захира Мезари, мадам Ле Чанг и Капитолины Захаровны Скоромордовой, дегустаторши запахов: во время обеда Гай успел установить подслушивающие "жучки".
      Вернувшись в одиннадцатом часу вечера на "Коломбину" и проводив Юлию до её каюты, Второв посоветовал супруге больше не запираться в холодильнике, хотя это было бы оригинальным местом для проведения первой брачной ночи.
      - Вы уверены, что хотите остаться одна? - спросил он на всякий случай.
      - Приятных сновидений, - ответила Полужанская язвительно.
      Оказавшись у себя, Второв швырнул галстук в угол, включил магнитофон и прослушал пленку. Три новых объекта наблюдения вели себя исключительно спокойно. Пуштун тяжело вздыхал и бормотал что-то на родном наречии, и Второв, немного знавший фарси, разобрал только отдельные фразы: "Злокачественную опухоль придется удалить... О, магический кристалл!.. Безжалостная страна... Дивная, дивная девушка..." Магнитофон автоматически переключился на каюту вдовы из Гонконга, откуда донеслись лай мопса и голос мадам Ле Чанг: "Кушай, Мокушка, кушай, к дню святого Валентина я тебя зарежу..." Кровожадная старушка продолжала изливать свою необычную ласку, а Второв уже слушал запись из каюты дегустаторши. Там стоял какой-то монотонный шум, словно работала бормашина. Затем раздался выкрик: "Ий-я-а!" - и глухой удар. Через минуту все повторилось - монотонный шум, возглас, удар. "А ведь старая дева занимается каратэ!" - догадался Гай. Мычит, потом подскакивает и бьет пяткой в стенку. Хороша дегустаторша! Наверное, занятия каратэ развивают нюх.
      Усмехнувшись, Второв отключил магнитофон и выбрался из каюты.
      2
      Объявить на пароходе карантин - означало загубить не только этот рейс, но и все последующие. Кто захочет купить билет на заразную "Коломбину"? Мозг старпома Кукина вскипал от напряжения, он совершенно не знал, что предпринять в столь сложном положении. В каюту капитана Бурмистрова достучаться не представлялось возможным: оттуда доносились чьи-то громкие голоса и выкрики, а потом нестройным хором грянула песня. Пели о летящем вперед паровозе, который должен был сделать остановку в Коммуне.
      Между тем "Коломбина" уже отчаливала от Ярославля и надо было решаться. До Костромы ещё оставалось двенадцать часов ходу. Старпом сунулся было в апартаменты владельца парохода Лукомского, но его остановили телохранители Мика и Кока. Причем первый вывернул ему руки, а второй нагло обыскал на предмет ношения огнестрельного оружия.
      - Доложите, - только и сумел вымолвить совершенно растерянный Кукин. Ему было уже почти все равно, что будет дальше. "Коломбина" начинала казаться ему огромной женщиной, тяжко, с припадками, переносящей климакс.
      По внутреннему телефону Мика сообщил Лукомскому о появлении старпома.
      - Что надо этому козлу? - спросил хозяин.
      - Что надо этому козлу? - передал Мика Коке. Второй телохранитель, придерживающий старпома за плечо, несколько видоизменил вопрос:
      - Козел, тебе чего надо?
      Старпому некогда было обижаться на подобное обращение, да он толком и не расслышал, занятый своими мыслями.
      - Скажите Лукомскому, что я требую встречи с ним. На пароходе заразные больные. Возможно, придется объявлять карантин.
      - Слышь, Мика? Козел требует свиданки с боссом! - крикнул Кока приятелю, который в соседней каюте держал возле уха телефонную трубку. Говорит, кто-то тут заболел триппером. И хочет всех посадить на карантин. Во дурак!
      В ответ раздался взрыв смеха. Затем, после минутной паузы, Мика передал слова Лукомского:
      - Лучшее лекарство - пинок под зад. Выполняй.
      Так старпом Кукин вновь оказался в коридоре. Плохо соображая от нанесенной обиды, он понесся на капитанский мостик и по дороге чуть не сшиб Гая Второва, который прогуливался по палубе под руку с Алисой Ширшинадзе.
      - Пожар? Пробоина? Выдача бесплатных талонов на платные яйцерезки? спросил Полярник.
      - Хуже, - отозвался огорченный старпом и, не выдержав, открыл страшную тайну: - На пароходе инфекция.
      - Эка невидаль! - успокоил его Гай. - Да по всей России давно пора объявить карантин. Корабль тонет, а Президент невменяем.
      - Вы так считаете? - почему-то обрадовался Кукин. - Значит, говорите, карантин?
      - Непременно. Со строгой изоляцией. Под "Лебединое озеро".
      - Так я и поступлю.
      Старпом убежал, а Алиса наморщила носик.
      - Мне кажется, он чем-то очень сильно расстроен, - сказала она.
      - Пустяки. Худшее уже произошло.
      - А что именно?
      - Пять часов назад я женился.
      - На ком же? - Эта новость вызвала румянец на щеках девушки, и Второв с удовлетворением отметил, что он ей, стало быть, не безразличен.
      - На мадам Ле Чанг. Старуха сказочно богата. Сегодня ночью я её придушу, и мы с тобой уплывем на Мадагаскар. Прямо на этом пароходе.
      - Я согласна.
      После этих слов Второву ничего не оставалось, как обнять Алису и поцеловать. Девушка ответила на его поцелуй, задержавшись в объятиях чуть дольше, чем следовало. Так они и стояли возле пароходной трубы, не в силах расстаться.
      - Значит, я соблазняю женатого мужчину? - спросила Алиса, заглядывая Гаю в глаза.
      - Новобрачного, - уточнил Второв. - Лишенного к тому же законной брачной ночи с супругой.
      - Какая она коварная и нехорошая женщина! Так не годится. Неужели молодому придется ночевать одному в холодной постели?
      - Что поделаешь... Не класть же рядом с собой кипящий чайник, чтобы согреться.
      - А другого варианта нет?
      - Есть. Но я не знаю, как ты на него отреагируешь, - отозвался Гай, нежно притягивая Алису к себе.
      - Попробуй - узнаешь.
      Второв, как настоящий варвар, подхватил девушку на руки, затем усадил на плечо и понес в свою каюту.
      3
      Глубокой ночью Костяная Нога вновь выбрался через вентиляционную шахту на палубу, надеясь, что и в этот раз его никто не заметит. Его мучили постоянная жажда и отсутствие часов. Быть вне времени оказалось хуже всего. Словно ты существуешь в каком-нибудь Зазеркалье. Может, так и было на самом деле и пароход уже исчез с волжских просторов, а никто ни о чем не догадывался?
      Костяной Ноге некогда было размышлять на эту тему. Он проворно спустился по лестнице на нижнюю палубу, где размещалось большинство кают. Осторожно потолкавшись в разные двери, бомж наконец обнаружил одну, которая не была заперта. Чуть приоткрыв её и оставив узкую полоску света, он крадучись вошел внутрь. Пол под его ногами предательски скрипнул, но хозяин каюты, если он был тут, не проснулся. Несмотря на увечье, все части тела и органы у корабельного "зайца", включая глаза, работали превосходно. В чернильной темноте он различил очертания столика, кресла и кровати, на которой под простыней лежал человек.
      Затаив дыхание, Костяная Нога услышал тиканье часов. Они лежали где-то на столике. Пошарив рукой и чуть не опрокинув на пол стакан, бомж нащупал кожаный ремешок, схватил часы и, пятясь как рак, выскользнул в коридор, прикрыв за собой дверь.
      - Получилось! - радостно прошептал он, и тут чья-то тяжелая длань легла ему на плечо.
      - Ни с места! - Противный голос раздался возле самого уха. - Буду стрелять в печень. Подними руки и замри.
      Костяная Нога подчинился. Голос показался ему знакомым. Не может быть! Его обладатель давно превратился в ливерную колбасу... Если только с ним не разговаривает огромный батон "Докторской"...
      Тем временем в руках у бомжа очутились стакан и бутылка.
      - Пей! - потребовал человек-колбаса.
      Без сомнения, голос этот принадлежал старинному дружку Костяной Ноги, Гоге Цимбалюку, затянутому когда-то в гигантскую мясорубку.
      Костяная Нога хлебнул водки, медленно обернулся, и его единственная здоровая нога подкосилась. Точно: перед ним стоял Гога, но узнать его в белом кителе, фуражке, во всем этом капитанском обличье было почти невозможно. Если бы сейчас "Коломбина" вдруг столкнулась с айсбергом, это поразило бы бомжа меньше, чем видение преобразившегося самым чудесным образом Цимбалюка, который всю жизнь носил одни-единственные брюки и рубашку, а воду в любом её качестве презирал до глубины души.
      - К-как...т-ты?.. - вымолвил Костяная Нога, автоматически подлив из бутылки в стакан.
      - Ну! - усмехнулся капитан Гога Бурмистров-Цимбалюк. - Чего выставился? Я это, я. Судьба, приятель. Она повернулась ко мне лицом. А ты, как я погляжу, продолжаешь нюхать её задницу? Пошли ко мне в каюту, все расскажу. Я теперь тут самый главный. Захочу - потоплю этот пароход к чертовой бабушке. Так-то.
      Костяная Нога, ошарашенный негаданной встречей, последовал за капитаном. Ему было и радостно, и завидно, и чуточку не по себе от загадочного перевоплощения Цимбалюка. Не иначе тут не обошлось без нечистой силы.
      В капитанской каюте выпивки было навалом. За час до этого Микитчик и Вахрушин покинули спящего хозяина, а тот, очнувшись, пустился бродить по пароходу, пока не натолкнулся на закадычного дружка.
      - Значит, ты "заяц"? - спросил он сурово. - По закону я должен выбросить тебя за борт с якорной цепью на шее. Но я добрый. К тому же ты никогда не делал мне пакостей, даже делился последней килькой из банки. Останешься здесь, в моей каюте.
      - Как ты выбрался из мясорубки? - спросил Костяная Нога, уплетая объедки, оставшиеся после недавней гулянки.
      - А она меня взяла и выплюнула, - пояснил тот. - Видно, не гожусь на котлеты. Стукнулся головой, отнесли в морг. А там я от холода очнулся, выпил со сторожем спирта и пошел на помойку. Потом у одной бабы жил. Крышу ей налаживал.
      - А здесь как?
      - Окончил капитанские курсы, экстерном. Вру. Встретился я у этой бабы с её сыном. В гости он приехал, откуда-то с Енисея. Сам капитан, при форме, с документами. Получил новое назначение, на эту самую посудину. Мы с ним разговорились за выпивкой, я все и разузнал. И подумал: кой ляд я буду всю жизнь по помойкам маяться? А не прокатиться ли мне бесплатно до Астрахани? Да ещё капитаном парохода? И решился.
      - Неужели убил старуху с сыном? - замер со стаканом у губ Костяная Нога.
      - Зачем? Спер ночью форму и документы - и сюда.
      - А ведь в погоню пустятся, не боишься?
      - Как же, пустятся! В дурдоме они оба. Я туда знакомых санитаров вызвал. Пока разберутся, я уже в Астрахани буду. И ты тоже. Не робей, друг, прорвемся!
      - Ну, ты даешь... - только и смог вымолвить Костяная Нога, с восхищением глядя на Гогу.
      4
      Алиса уснула, безмятежно улыбаясь чему-то, а Второв, тихонько отодвинувшись, встал с кровати, оделся и выскользнул из каюты. Только что он слышал в коридоре чьи-то приглушенные голоса, но сейчас тут никого не было. Второву почему-то подумалось, что к кинорежиссеру Микитчику вновь заявились ночные гости. Прокравшись к его двери, Гай приложил ухо к замочной скважине и начал прислушиваться. Так и есть, кто-то там ходил и разговаривал.