Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Холмы Варны

ModernLib.Net / Детские / Триз Джефри / Холмы Варны - Чтение (стр. 11)
Автор: Триз Джефри
Жанр: Детские

 

 


      Даже через много веков после падения Римский империи, в 1337 году, когда один из первых гуманистов, великий итальянский поэт Петрарка, приехал в Рим, какую картину запустения и забвения он нашел здесь! Петрарка бродил возле величественных развалин - мимо дворцов, храмов, арок и колонн, и никто не мог объяснить ему, как называются эти строения, кем и когда они были воздвигнуты. Некоторые римляне всерьез утверждали, что это творения злых духов.
      Но жизнь шла вперед. Еще повсеместно возвышались грозные замки - твердыни феодалов, а вокруг них на полях гнули спины, трудясь на своих господ, забитые и бесправные крестьяне; еще Европа была раздроблена на великое множество феодальных владений, и между князьями и королями бушевали беспрестанные войны и междоусобицы, разорявшие трудовой народ; еще крепка была вера в то, что этот порядок установлен богом; и народ с благоговением взирал на своих светских и духовных владык, - как медленно забрезжила заря нового времени! Здесь и там стали расти города. За их крепкие стены собирались беглые крестьяне, ремесленники, купцы - энергичные, свободолюбивые люди. Развивались ремесла и торговля, и благодаря им города богатели, множилось их население. Искусные ремесленники, предприимчивые купцы, смелые мореходы раньше других почувствовали обузу феодальных порядков и власти церкви. Они боролись с феодалами и отвоевывали для своих городов право на независимость. Они совершали путешествия и лучше узнавали жизнь соседей и даже отдаленных стран. Жизнь учила их смелее думать, дерзать и верить в свои силы, а не в силу молитв или в заступничество монахов перед богом. Они не хотели подвергать себя лишениям и мукам ради счастья на том свете. Добытые своими стараниями средства они хотели использовать для лучшей жизни на земле. Так вместе с изменениями в общественной жизни складывались новые взгляды на жизнь, на назначение человека.
      Смиряться, терпеть, страдать и ожидать награды на том свете - учила церковь. Наслаждаться жизнью, творить, дерзать - провозглашали новые люди. Они называли себя гуманистами (от латинского слова "гуманус" - человеческий, человечный).
      Гуманисты выступили в тот период, когда феодальный строй дал только первые трещины, религия еще властвовала над умами людей. Гуманисты не призывали к ниспровержению феодальных порядков (для этого еще не наступило время), они не были безбожниками - атеистами, но своей критикой бесчеловечных, диких феодальных нравов, своими насмешками над монахами и вздорными религиозными суевериями, своим прославлением человека, его могущества и счастья они помогли развеять мрак средневековья.
      Писатели древности были далеки от христианства. В их произведениях гуманисты нашли ту свободу мысли, тот радостный и светлый взгляд на жизнь, глубокие и плодотворные мысли о природе, которые стали для них путеводной нитью. Вспомните, с каким удивлением и восхищением говорил студент-гуманист Дик из повести Триза о книге одного из великих греков: "Все в ней так ново, столько замечательных мыслей и идей! Какие сокровища знаний... греки - это целый мир... это Америка духа!" Изучать античную культуру означало в то время не уходить от самых больших и острых вопросов жизни, а вносить в нее новую, свежую струю. Возрождалась античная культура, и одновременно рождались новые взгляды на жизнь, на место в ней человека, новые научные идеи. Поэтому-то это время и получило название Возрождения.
      Новая культура раньше стала складываться в Италии. Уже с XIV века, за двести лет до описанного в повести времени, в Италии начался расцвет искусства, литературы, науки. И лишь позднее он охватил другие страны Германию, Францию, Англию. Недаром Алан, очутившись в Венеции, восклицал: "Вы в Италии сделали так много! Какие у вас дома, картины, статуи, библиотеки, театры, музыка..."
      Петрарка был в Италии первым, кто стал разыскивать произведения писателей и мыслителей древности. Завидев по дороге старинный монастырь, он сворачивал с пути и начинал поиски. Он нашел несколько произведений Цицерона, которого считали лучшим оратором Древнего Рима. "О, радость находки!" - делился с друзьями Петрарка.
      За ним последовал его друг, великий итальянский писатель Боккаччо. Однажды в поисках книг он заехал в отдаленный монастырь и спросил ключ от библиотеки. Угрюмый монах (вероятно, похожий на отца Димитрия из нашей повести) проворчал: "Ступай наверх, библиотека открыта". Боккаччо поднялся по крутой лестнице. Дверь действительно не была заперта. Но какая картина предстала перед его глазами! Книги были предоставлены ветру, грязи и сырости. Из одних были вырваны Страницы, от других отрезаны целые куски. Кто же эти варвары, безжалостные к сокровищам культуры? Когда Боккаччо спустился вниз, монах невозмутимо поведал ему, что два брата ("братьями" монахи называли друг друга) вырывали страницы - прочный пергамент, - для того чтобы изготовлять из него обложки для молитвенников, которые они переписывали и сбывали среди бедного люда.
      Пример Петрарки и Боккаччо вызвал сотни и тысячи подражаний. Неутомимым искателем древних книг стал гуманист Поджо Браччолини. Где он только не побывал с этой целью - в Швейцарии, Германии, Англии, Португалии! В 1415 году церковники собрались на собор в швейцарском городе Констанца. Сюда приехал и Поджо, который добывал средства к жизни службой в канцелярии римского папы. Церковники с пеной у рта спорили о разных тонкостях веры. Поджо со снисходительной улыбкой выслушивал эти споры. Мысль у него была одна: поскорей вырваться из города и попасть в отдаленные монастыри, где еще не побывали гуманисты! По заснеженным альпийским дорогам Поджо и его друзья добрались до заброшенного в горах монастыря. И вот они в библиотеке, среди покрытых пылью и ржавчиной старинных свитков и кодексов. "В такую отвратительную тюрьму не заключили бы и преступника!" - осмотревшись вокруг, восклицает Поджо. "Эта библиотека, если бы она имела дар слова, сказала бы нам: люди, любящие латинский язык, не дайте мне погибнуть, извлеките меня из этой тюрьмы!" вторит Поджо один из его спутников. И гуманисты извлекают из "тюрьмы" неизвестные им книги писателей древности и свиток с произведениями знаменитого римского мыслителя-безбожника Лукреция, который с гордостью говорил о себе, что он "души не пятнал религией гнусной". Написанное в стихах произведение Лукреция "О природе вещей" уже известно гуманистам, но, кто знает, может быть, в этом списке найдутся новые строфы, исправленные выражения?
      К тому времени, когда Алан Дрейтон из далекой Англии, казавшейся итальянцам варварской страной, попал в Венецию, гуманистическая образованность распространилась среди довольно широкого круга людей. Гуманисты свободно разговаривали по-латыни и по-гречески (знавших два древних языка с уважением называли "двуязычными"). Уже были найдены или восстановлены из забвения, переписаны заново или напечатаны почти все известные TIBM сейчас произведения древних римлян и греков.
      Среди гуманистов выделялся Эразм Роттердамский. В начале XVI века (когда происходит действие повести Триза) он был самым прославленным, самым почитаемым из гуманистов. Родиной Эразма был голландский город Роттердам, но в нем прошли лишь его детские годы. Эразм много странствовал, несколько лет провел в Италии, где подружился с Альдом Мануцием, издававшим его произведения; одно время преподавал греческий язык в Кембриджском университете в Англии (здесь, согласно повести Триза, у него учился Алан Дрейтон). Из многочисленных произведений Эразма одно читается с интересом поныне. Это знаменитое "Похвальное слово Глупости"10.
      Похвальное слово произносит богиня Глупости. Она поднимается на кафедру и обещает слушателям доказать в своей речи, что она, Глупость, правит миром, что "в человеческом обществе все полно глупости, все делается дураками и ради дураков". Читатель сразу замечает иронический смысл этого "похвального слова". Конечно, не восхвалять глупость задумал Эразм, а показать, сколько глупого, бессмысленного, безумного творится в мире. В самом деле, разве не глупы люди, которые убеждены, что, прочитав молитву перед статуей некоего святого, они воротятся целыми и невредимыми с поля боя, а поставив свечку другому святому, они сделаются богачами? А сколько надо иметь глупости, чтобы верить астрологам, предсказывающим судьбу по течению звезд, или почитать монахов, которые "при помощи вздорных выдумок подчиняют смертных своей тирании"? И что стоит мудрость тех, кто считает себя мудрейшими среди людей, ученых-богословов, ведущих бесконечные споры о том, "может ли бог превратиться в женщину, дьявола, осла, тыкву или камень? И если бы он действительно превратился в тыкву, могла ли бы эта тыква проповедовать и творить чудеса?"
      Богиня Глупости разворачивает в своей речи панораму жизни тогдашнего общества. В голосе ее все сильнее звучит гнев, страсть, издевка. Она добирается до самых верхних ступеней феодальной лестницы и не щадит никого. Дворяне, кичащиеся мнимым благородством своего происхождения, - "родовитые скоты". Придворные вельможи - самые раболепные, пошлые и гнусные людишки на свете. Епископы заботу о пастве возлагают на Христа, а сами пекутся лишь об уловлении денег. Короли ежедневно измышляют все новые способы набивать свою казну, отнимая у граждан их достояние. А сами верховные первосвященники римские папы... Они добиваются престола "посредством меча, яда и всяческого насилия".
      В век нескончаемых феодальных войн Эразм устами богини Глупости поднимает свой голос в защиту мира: "Война есть дело до того жестокое, что подобает скорее хищным зверям, нежели людям, до того безумное, что поэты считают ее порождением фурий, до того зловредное, что разлагает нравы с быстротой моровой язвы..." Однако папы, - негодует Эразм, - то и дело затевают войны и "щедро проливают христианскую кровь".
      В заключение своей гневной и язвительной речи богиня Глупости со смелостью, которую в то время мог позволить себе только такой прославленный человек/как Эразм, заявляет, что и христианская вера "сродни некоему виду глупости". Хотя богиня тут же извиняется: "Если я сказала что-нибудь слишком дерзновенное, то вспомните, что это сказано Глупостью", но церковники сразу же обрушились на знаменитого гуманиста с обвинениями в безбожии. Эразм не был еще атеистом, до полного отрицания бога и религии в его время не доходил никто, но своей критикой религиозных суеверий, бесплодного мудрствования богословов, позорных деяний католической церкви он прокладывал путь свободомыслию и науке.
      Сочинения Эразма расходились по всем странам Западной Европы. Разве мог еще за несколько десятилетий до Эразма какой-нибудь ученый или писатель мечтать о том, что его произведения прочтут за недолгий срок тысячи и десятки тысяч людей? Это стало возможным только после того, как в середине XV века немецкий мастер Иоганн Гутенберг изобрел книгопечатание.
      Первые печатные книги были дешевле рукописных в пять - десять раз. И все-таки они стоили дорого. Как и рукописные, они имели большой формат, и на них уходило много бумаги. Удешевить печатную книгу и сделать ее достоянием массы людей скромного достатка удалось венецианскому книгопечатнику Альду Манупию, с которым вы также познакомились в этой повести.
      В 1494 году Альд Мануций создал свою типографию в Венеции, просуществовавшую свыше девяноста лет (от Альда она перешла к его сыну, а затем к внуку). Альд беззаветно любил античную литературу и цель свою видел не в наживе путем торговли книгами (как многие другие типографы и книготорговцы) , а в распространении книг и знаний. Альд мечтал о том, чтобы каждый ученый или студент мог приобрести книгу и взять с собой в путешествие любимые книги, сложив их в сумку у своего седла. Но как вместить в книгу маленького формата большое литературное произведение, не увеличивая объем книги до неудобного? Выход был один - создать мелкий убористый шрифт. Один из помощников Альда предложил такой шрифт. Он имел наклон вправо и напоминал рукописный (говорят, что в качестве образца для него был взят почерк Петрарки). Шрифт получил название курсива. (Курсивом мы пишем здесь это слово.)
      Книги Альда легко отличить от других старинных книг. На них имеется особый типографский знак - якорь, обвитый дельфином. Рисунок, как вы знаете, символизировал римское изречение, избранное Альдом в качестве его девиза: "фестина ленте", то есть поспешай без торопливости (якорь означал стояние на месте, а дельфин - быстроту движения). Книги, изданные в типографии Альда, "адьдины" - прекрасные произведения старинного типографского искусства. Они составляют гордость обладающих ими библиотек.
      Вокруг себя Альд собрал ученых, знатоков древнегреческой и древнеримской литературы. Одни жили в его доме, другие собирались у него по определенным дням. В старинных рукописях, которые много раз переписывались (иногда малограмотными писцами), встречалось много ошибок, искажений текста. Помощники Альда сравнивали тексты, выявляли ошибки и исправляли их. Альд стремился восстановить во всей чистоте и красоте текст произведений писателей и ученых Древней Греции и Древнего Рима. Рукописи истлевали, терялись, а книги, изданные Альдом, донесли до нас немало произведений великих писателей древности.
      Таковы некоторые факты истории, которые нашли отражение в повести Джефри Триза. Кое-что из рассказанного здесь напомнило вам сцены повести, высказывания ее героев. Английский писатель действительно сохранил в основном верность исторической правде, убедительно изобразил людей Возрождения, их взгляды, дела и увлечения.
      Джефри Триз пользуется заслуженной популярностью среди юных читателей Англии. За тридцать с лишним лет литературной деятельности он написал много произведений для детей и подростков. Исторические повести - излюбленный жанр Триза. Некоторые из них переведены на русский язык. В их числе повесть "Фиалковый венец", о которой здесь надо сказать несколько слов.
      Читатели этой книги, очевидно, с интересом узнают, что "Фиалковый венец" является как бы введением к "Холмам Варны", а повесть о приключениях Алана и Анджелы можно, если угодно, рассматривать как окончание "Фиалкового венца". Между этими произведениями Триза своеобразная связь. У них нет общих героев. Изображенные в них времена разделены веками. Если в "Холмах Варны" действие развертывается в Англии и Италии в начале XVI столетия, то в "Фиалковом венце" оно перенесено в древние Афины и приурочено к концу V века до нашей эры. Но обе повести объединяет один мотив - история комедии Алексида. Вспомните, что говорится в "Холмах Варны" о найденной юными гуманистами древнегреческой рукописи и ее авторе, которого Триз назвал Алексидом. Мы узнаем, что комедия Алексида написана примерно за две тысячи лет до похождений наших героев, что она называется "Овод" и написана Алексидом в защиту его учителя, знаменитого афинского мудреца Сократа (Сократ любил называть себя "Оводом"); комедия "замечательное произведение", ради которого, по словам Анджелы, "стоило перенести все, что мы перенесли"; наконец, по мнению Анджелы, первой прочитавшей рукопись, автор комедии "был лишь немногим старше Алана в те дни, когда писал "Овода". Вот, пожалуй, и все. У вдумчивого читателя возникает множество вопросов: кем был Алексид и когда он жил? Как ему удалось в таком молодом возрасте написать замечательное произведение? В каких условиях была создана комедия и о чем в ней говорилось? От кого Алексиду понадобилось защищать Сократа? и т. п. Эти вопросы могут быть обращены только к самому Джефри Тризу. История древнегреческой литературы не знает Алексида, автора "Овода". И комедия и ее создатель, афинский драматург, придуманы Тризом. На возникшие у вас вопросы ответит повесть Триза "Фиалковый венец".
      В этой повести рассказывается о том, как афинский юноша Алексид, смелый, находчивый и одаренный поэтическим талантом, помог своим согражданам разоблачить опасный для Афин заговор аристократов и написал комедию, получившую приз на драматургических состязаниях в театре Диониса (в Древней Греции драматурги, ставя свои произведения в театре, соревновались между собой за первое место и награду, как и спортсмены на Олимпийских состязаниях).
      По прошествии двух тысяч лет комедия Алексида, забытая людьми, с наступлением средних веков усилиями гуманистов была извлечена из "мрака темницы" и возвращена "свету дня", как сказал о подвиге Алана и Анджелы Альд Мануций. За связью двух повестей Джефри Триза с их придуманными персонажами и приключениями стоит реальная связь двух великих эпох - античности и Возрождения, связь начальных и срединных звеньев той цепи, имя которой история мировой культуры.
      Какие бы времена и эпохи истории ни изображал английский писатель, героями своих исторических повестей он выбирает людей, близких народу, мужественных и благородных, увлеченных не достижением личного успеха и благополучия, а общественным делом, большим или малым, но всегда служащим интересам правды и прогресса. Поэтому они и вызывают наши симпатии. Если вы обратитесь к "Фиалковому венцу" или другим произведениям Джефри Триза, изданным у нас под заглавием "Ключ к тайне", то они, надо полагать, понравятся вам не меньше, чем только что прочитанная повесть.
      Л.С.3авадье
      1 Аристарх Самосский (ок. 320-250 гг. до н. э.) - древнегреческий философ. Наблюдая за движением планет, он пришел к выводу, что Земля вращается вокруг Солнца.Однако его теория не получила распространения. Гераклид Понтийский (IV век до н. э.) - древнегреческий философ. Он утверждал, что Земля вращается вокруг своей оси.
      2 Династическая война (1455-1485), которая велась в Англии Ланкастерами, в чьем гербе была алая роза, и Йорками, имевшими в гербе белую розу. Она завершилась победой Ланкастеров, и на престол Англии взошел Генрих VII Тюдор, разбивший в битве при Босуорте короля Ричарда III из дома Йорков.
      3 Тацит Публий Корнелий (ок. 55-120 гг.) - древнеримский историк. Его "Анналы", посвященные истории Рима при первых императорах, дошли до нас не полностью.
      4 "Книга пословиц" (лат.).
      5 Нравоучительные, часто аллегорические пьесы, пользовавшиеся большим успехом в Европе в XV веке.
      6 Треугольные паруса особого типа, появившиеся в средние века на судах, плававших по Средиземному морю между "латинскими странами" (Италия, Франция и другие).
      7 Перевод В. Вересаева.
      8 Перевод де ля Барта.
      9 Перевод Л. Блуменау.
      10 "Ты читал мою последнюю книгу?" - спрашивает Эразм у Алана в повести Триза. "Похвалу Глупости"? Кто же в Европе не читал ее, учитель ?" - отвечает Алан.
      Изображая прославленного гуманиста, Триз допустил хронологическую неточность. Действие повести начинается в первые месяцы 1509 года. В это время разговор между Аланом и Эразмом не мог состояться по той причине, что Эразма не было в Англии и "Похвальное слово Глупости" еще не было написано. Эразм приехал в Англию после смерти короля Генриха VII, то есть тогда, когда и перед Аланом открылась возможность вернуться из Италии на родину. Джефри Триза, по-видимому, ввела в заблуждение дата, которая стоит на первом издании "Похвального слова", - 1508 год. Исследователи установили, что это типографская опечатка или преднамеренная ошибка. Произведение Эразма издано в 1510 или 1511 году.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11