Против обыкновения, Александр не проснулся на рассвете, и полководцы вынуждены были сами отдать приказ воинам - приступать к завтраку. Обеспокоенный тем, что царь все еще спит, Парменион направился к нему. Вошел в палатку и, встав возле ложа, позвал его несколько раз. На лице молодого царя была запечатлена довольная улыбка, и он не сразу пробудился. - Ты спишь сном победителя, когда сражение еще не выиграно, - подметил старик. - А почему бы и нет? Дария мы, наконец, нашли готовым к бою, и нам больше не придется искать его в этой бескрайней стране. Я уверен в силе и опыте наших воинов, и тебе посоветовал бы не сомневаться...
      Позавтракав, Александр надел в палатке свои доспехи: сицилийской работы гипендиму* с поясом, и поверх нее двойной льняной панцирь, взятый из добычи при Иссе. Богаче всего в его одеянии был красный плащ работы Геликона Старшего, который царь надевал поверх доспехов. Это был подарок жителей города Родоса, в знак уважения к македонскому царю. Железный шлем работы Теофила блестел так, словно был из чистого серебра. К нему был прикреплен защищающий шею щиток, усыпанный драгоценными камнями. Шлем он надевал только когда вступал в бой. Главным оружием Александра в битве был меч, удивительно легкий и прекрасной закалки.
      ______________ * Гипендима - род нижней одежды.
      Окончив все приготовления, царь вместе с прорицателем Аристандром объехал ряды воинов. Воевода был в блестящих доспехах, а прорицатель в белом одеянии с золотым венком.
      По окончании смотра Александр сменил коня на своего Букефала и проследовал к отряду фессалийцев и греческих наемников, встретивших его громкими возгласами. Царь взял в левую руку копье власти, а правую подняв вверх, обратился к Аммону - Зевсу: - О, Аммон, вдохни силу и мужество в воинов моих, чтобы одолеть врага. - Посмотри, Александр, в небе парит орел! - воскликнул прорицатель. - И он летит на врага!
      Это знамение воодушевило воинов, в особенности же молодого царя, который растолковал происшедшее как подтверждение богами своей непобедимости, переданное ему посредством сна.
      Вручив своему оруженосцу победоносное оружие, царь взял у него другое копье.
      Как всегда, большую правую часть войска Александр оставил себе и расположил ее на юге. Здесь находились гетайры, гипасписты и пять полков пеших воинов. Левой же частью командовал Парменион, и она состояла из пешего полка Кратера и греческих всадников. Александр не стал растягивать свои ряды, чтобы быть вровень с персидским фронтом. И для того, чтобы избежать обхода с фронта и окружения, он приказал греческим гоплитам образовать вторую линию, чтобы при необходимости вступить в сражение перевернутым фронтом.
      Персидское войско стояло, развернувшись фронтом на запад. В самом центре расположился "Великий царь" со своими яблоносцами-телохранителями*, греческими наемниками и слонами. На обоих флангах находилось множество всадников, правым - командовал Мазей, левым - Бесс. Оба полководца надеялись, что Александр ударит в центр, напротив которого он оказался из-за малочисленности своего войска, и тогда они с обеих сторон окружат его. В этом сражении Атропат командовал мидянами и некоторыми союзными племенами. Мидяне занимали центральную часть и правый фланг. Кадусии, выставившие четыре тысячи всадников и двадцать тысяч пельстатов**, выступали против врага на левой фланге.
      ______________ * Яблоносцами называлась часть гвардии, телохранители персидского царя, для вооружения которых характерны копья с яблоком-шариком на конце древка. ** Пельстат - пехотинец, вооруженный легким щитом.
      Персы ожидали, что Александр нападет первым. Однако вопреки их ожиданиям, он не торопился вступать в бой. Сделав маневр, македонский царь неторопливо направил войско направо - в южном направлении. Заметив его действия, Дарий перестроил свой левый фланг, приказал конникам выстроиться дугой, дабы отбить предполагаемую атаку врага. Однако тот по-прежнему не нападал и передвигался на юг. - Взгляните, царь! - воскликнул один из гетайров, показывая на центр сил противников. - Это же албанцы! - Да, ты прав, - узнав их по одеянию, согласился Александр. - А разве их царь не заключил с вами соглашение о мире и дружбе? - Да, заключил. - Но тогда, как они могли пойти против своего союзника? - Может, Дарий их принудил? предположил другой всадник. - Не похоже, - сказал царь. - Они занимают почетное место - в центре дариевского войска, а это говорит об их добровольном участии в этой войне против нас... против меня... - гневно уточнил Александр.
      И тут ему припомнился охотничий пес, явившийся в его покои в ту самую ночь, когда его поразил недуг в Киликии. Он запомнил взгляд этого животного - грозный, неприязненный и не звериный. И только сейчас до него дошло, что все произошедшее с ним было делом рук прославленных в колдовстве магов-жрецов. Да и подарки, как предположил Александр, были ему сделаны царем Кавказской Албании не из дружеских побуждений, а в целях свершения будущей порчи и заклятия. Открытие это еще больше разозлило его, и он пообещал себе, что непременно разберется после боя и со жрецами-магами и с албанским царем.
      Дарий, решив опередить противника, отдал приказ вступить в атаку и остановить продвижение неприятеля. Колесницы с серпами выступили вперед и помчались навстречу противнику. Однако большого вреда они не смогли причинить. Македонские лучники убили возничих, и фаланга, расступившись, пропустила колесницы, остановленные конюхами в тылу.
      Маневр в персидском войске привел к разрыву фронта - центра и левого фланга. Послав часть своих ударных сил направо, чтобы помещать окружению неприятелем, Александр, прежде воздерживавшийся от нападения, увидев прорыв, мигом перестроил гетайров в клин и под боевые звуки труб повел своих воинов в эту зияющую рану противника. За ними также устремились гипасписты и фаланга.
      Его продвижение оказалось столь стремительным, что самый северный полк его не смог поспеть за ним и в образовавшийся коридор тут же вторглись персидские всадники, следовавшие за колесницами. Прорвавшись во вражеские ряды, конники во главе с Бессом взяли на себя инициативу. Одновременно эскадроны под командованием Мазея окружили Пармениона с севера и напали на охрану обоза. Попав в затруднительное положение, старый полководец послал гонца к Александру, прося прислать ему сильное подкрепление, иначе лагерь и обоз будут потеряны. Однако царь, прорвавшийся со своим войском в центр вражеских сил, отказал ему в помощи, велев передать, что "следует заботиться не об имуществе и рабах, а, храбро сражаясь, со славой принять смерть".
      Как и в битве при Иссе, Александр желал сразиться с "Великим царем". Он заметил его издалека, сквозь ряды персидских воинов, - Дарий, рослый и красивый, стоял на высокой колеснице в середине царского отряда телохранителей, всадников в блестящем вооружении. Он с волнением наблюдал за ходом битвы, и чем ближе подбирался к нему македонский царь, тем больше его охватывал страх и смятение.
      Когда противник вклинился глубоко в ряды персидской армии, Бахрам, возглавлявший отряд из двадцати всадников, отдал приказ наступать. Проверенные в бою, опытные и храбрые воины выступили вперед за своим предводителем и, сделав удачный маневр, оттеснили от македонского царя его телохранителей, образовав некое пространство для предстоящей схватки между их предводителем и Александром. Лучник, посланный магами, неотступно следовал за Бахрамом. В нужный момент он должен был пустить стрелу в сердце царя Македонии, чтобы лишить его сперва силы копья власти, а уж потом и жизни.
      Как только первая часть плана была приведена в исполнение, и Александр остался без своего окружения, командующий отрядом атаковал неприятеля. Лицо Бахрама не было защищено забралом шлема, и царь узнал его. Это был тот самый воин, ранивший его при Иссе в бедро, тот, кого он так и не смог одолеть. Опять ты?! - сердито воскликнул Александр и, подставив щит под удар противника, нанес ему ответный удар.
      Спустя несколько минут упорной борьбы, поняв, что неприятель силен и схватка эта только ослабит его, царь решил одолеть храбреца умом. - Ты отважный боец! И мне не хочется убивать тебя, - не ослабляя сопротивления, обратился он к Бахраму. - Такие, как ты, должны состоять в свите льва, а не трусливого зайца.
      Александр надеялся, что противник его знает греческий язык. Так оно и было. Бахрам довольно долго общался с греческими наемниками и знал их язык. Но его молчание навело царя на мысль о невежестве противника, и он постарался высказать свою мысль на персидском, которому его немного обучила Барсина. - Стань моим другом, - сказал Александр с заметным акцентом.
      Кривая, надменная улыбка тронула губы Бахрама. Только сейчас он понял причины, по которым Атропат выдал за него свою дочь. Расчетливый управитель знал, что после схватки при Иссе Александр, возможно, сделает ему предложение перейти на его сторону. И этим выгодным браком он желал связать этого воина верностью к родине. Но каким бы заманчивым ни было предложение, Бахрам не собирался принимать его. В свою очередь он ответил македонскому царю на греческом: - Орел не водится с гончим псом.
      Его высказывание, полное такой же храбрости, как и ловкое тело, вызвало у Александра чувство уважения к этому человеку. И пока он обдумывал между ударами, каким образом можно склонить этого воина на свою сторону, лучник, подготовив все, подал Бахраму сигнал. Тот, сделав прыжок, навалился всем телом на Александра и опрокинул его с коня. Повалившись на землю, царь выронил из рук щит и меч, другой же сам отбросил свое оружие. И когда македонянин шагнул в сторону своего меча, неприятель схватил его со спины и, прижав к себе, замкнул свои пальцы у того на талии. Александр попал в руки человека, превосходившего его силой. Бахрам сильно сжал его и застыл, ожидая выстрела долгожданной стрелы. Он замер, и его бездействие показалось странным молодому завоевателю. И тут он узрел, на некотором расстоянии от себя, лучника с огненной стрелой. Натянув тетиву, тот выпустил стрелу, которая в глазах Александра показалась летящим в его сторону остроглазым орлом. Доли секунды ее полета решили судьбу не только царя Македонии, но и всего мира.
      Сделав резкое движение головой назад, он щитком шлема ранил незащищенное лицо Бахрама. Тот от боли ослабил хватку, и противник его, вырвавшись на свободу, отпрянул в сторону. Стрела, предназначенная для завоевателя мира, поразила сердце сына Феридуна. Заметив нечто пылающее в груди он сначала опешил. Осознав, что стрела избрала неправильную мишень, потянулся к древку и, обжигая себе пальцы, попытался вытащить ее из груди. Но трехлопастный заколдованный наконечник (как и желали того маги-жрецы), прочно засел в человеческой груди, вот только сердце оказалось не тем. Ноги могучего воина подкосились, и он повалился на землю, а вместе с ним рухнули и надежды Дария спасти свою империю. Развернувшаяся перед его глазами сцена произвела на него сильное впечатление и он, как и в прошлый раз, потеряв самообладание, предпочел бегство героической смерти. Паника, охватившая "царя царей", была отчасти и делом рук его противника, который перед боем молился богу Фобосу, прося его вселить в сердце Дария страх. Но еще большее давление на "Великого царя" оказало сознание непобедимости его врага.
      Не теряя времени, Дарий со всей поспешностью решил покинуть место битвы. И кавалькада телохранителей, еле поспевая за своим царем, отдалилась от рядов сражающихся.
      Александр не увидел пустившегося наутек персидского царя. Вернув себе щит и меч, он приблизился к храброму воину. Даже угасая, тот в свой последний час проявил себя героически. Он не стонал и не корчился от боли, хотя Александр на собственном опыте знал, какие муки приносили такого рода раны.
      Бахрам удивился, разглядев сквозь завесу в глазах своего противника. В руке у того был меч, но тот не собирался добивать поверженного рукою судьбы. И осознав это, смертельно раненный мидянин подивился благородной душе молодого царя. Почувствовав озноб, пробежавший по всему телу, он крепко сжал челюсти, чтобы не застучать зубами. Он понял, что это холодная рука смерти коснулась его. Последним желанием Бахрама было увидеть солнце. Повернул голову и, заметив светило, улыбнулся ему, не тая печали, и не сожалея о прожитой жизни. Дневное светило напомнило ему светлый лик любимой женщины Зуммуриады. Ему припомнился образ юной девы, который запечатлелся в его памяти при последней их встрече: зеленые пленительные глаза, золотисто-рыжие косы, развевающиеся на морском ветру, босые ноги, нежимые пенистым прибоем, и дивный стан луноликой красавицы. Как бы он хотел вернуть тот миг и вновь увидеть свою бесценную любимую.... Но прожитую минуту невозможно было вернуть...
      Это было последнее, о чем подумал храбрый боец. Смерть смежила веки Бахрама, не дав ему увидеть рождение сына и падение Великой империи.
      Г л а в а 38
      ПОТЕРЯ ТРОНА, ИМПЕРИИ, ЖИЗНИ!
      Если все государства, вблизи и вдали,
      Покоренные, будут валяться в пыли
      Ты не станешь великим, владыка,
      бессмертным,
      Твой удел невелик: три аршина
      земли. Омар Хайям
      После побега Дария с поля битвы войско его, оставшись без командующего, рассеялось. Те, кто добрались до лагеря противника, с награбленной добычей убегали оттуда. Александр собирался пуститься следом за "Великим царем", но тут гонец, повторно посланный Парменионом, сообщил, что дела их плохи. Царь не желал возвращаться, ему необходимо было догнать и захватить Дария в плен, дабы воспрепятствовать ему собрать новое войско и повторно выступить против него. Однако ж обстоятельства вынудили его повернуть обратно и пойти на выручку старому полководцу.
      Узнав о приближении Александра и побеге Дария, персидские воины с награбленным добром стали отступать. Царь пытался преградить им путь, и между поспешно убегающими персами и македонянами завязалась ожесточенная битва. Боровшиеся с отчаянием отступающие, в числе которых было немало разбойников-кочевников, смогли прорваться и спасти свою жизнь и добычу. Когда Александр прибыл к группе Пармениона, те уже вышли из затруднительного положения благодаря побегу неприятеля.
      Увидев это, Александр возобновил преследования персидского царя и добрался до самых Арбел, но последний, свернув с дороги в сопровождении гвардии, греческих наемников и всадников, горными проходами бежал в Мидию. С ним были Бесс, Набарзан и Атропат, Мазей же с остатками войска двинулся в Вавилон.
      Александр вновь упустил возможность поймать "Великого царя", и вину за это он вменил нерасторопности и трусости Пармениона. Покинув Арбелы, македонский царь не стал долее преследовать Дария и направился в Вавилон. Тут он ожидал сопротивления, но Мазей вместе со своими сыновьями отправился навстречу к Александру, чтобы присягнуть ему в верности и сообщить о том, что народ и жрецы больше думают о торжественном приеме, нежели о битве. Такая новость обрадовала завоевателя, который и сам жаждал мира и покорности. Он въехал в город на своей колеснице и с триумфом прошел по самой красивой улице к величественной царской резиденции. Народ встречал его как освободителя - цветами и венками. Жрецы преподнесли ему дары, а комендант крепости прославлял его, считая победителем волею Мардука*.
      ______________ * Мардук - бог-покровитель города Вавилон, верховное божество вавилонского пантеона. Отождествлялся с шумерским Энлилем.
      Вавилон поразил македонян своим величием, красотой и древней культурой. Так же как и в Египте, Александр здесь получил от халдейских жрецов новые титулы и стал называться "Царем Всего", в чем он усмотрел оракул Аммона о его царствовании над всем миром.
      Сатрапом Вавилона "Царь Всего" назначил перса Мазея. Проведя в Вавилоне месяц, Александр выступил с войском в Сузы - некогда столицу древнего Элама, позже ставшую крупным центром Вавилонии. Здесь к нему навстречу выехал сын тамошнего сатрапа, который, в знак признательности за покорность, был оставлен молодым царем на своей должности. В Сузах находилась часть государственной казны, а также другие сокровища, которые перешли в руки завоевателя. Там Александр, проведя символическую церемонию, воссел на трон Ахеменидов.
      Оставив семью Дария в Сузах, македонский царь выступил с пополнившимся войском в Персиду. Именно тогда он узнал, что Антипатр в конце лета 331 года, под Мегалополем, одержал победу над царем Спарты Агисом III. Эта новость взбодрила Александра и огорчила персов, надеявшихся на поражение македонян и возвращение завоевателя на родину, для урегулирования вопроса со Спартой.
      Переход в Персиду был осложнен природными условиями. Мощные цепи гор, подобно крепости, ограждали со всех сторон столицу Персидской империи. Послав Пармениона с обозом и греками по зимней дороге к столице, царь вместе со своими воинами отправился более короткой летней дорогой. Здесь македонское войско встретило сопротивление персов, которые, в отличие от Египта, Суз и Вавилона не собирались встречать Александра как освободителя. Противостояние было организовано сатрапом Ариобарзаном, выросшим в Македонии и полагавшимся на свою военную смекалку.
      На главном перевале, заняв высоты по обе стороны долины, где проходила дорога, была устроена засада. Множество камней и обломков скал, приготовленных защитниками, обрушилось с гор на головы македонян. Щиты были бессильны защитить воинов, и они понесли большие потери. Александр вынужден был отступить. Его слава непобедимости была поставлена под угрозу, и он почувствовал необходимость немедленно что-то предпринять. И в этот раз мойры*, всегда оберегавшие и направлявшие его к желанной цели, не оставили его в беде.
      ______________ * Мойры - в греч. миф. три дочери Зевса и Фемиды, богини судьбы: Клото прядет нить жизни, Лахесис распределяет судьбы, Атропос в назначенный час обрезает жизненную нить. Им соответствуют рим. парки.
      Среди диких гор вырвавшиеся из западни македоняне встретили двух пастухов, которые согласились стать их проводниками. Царь пожелал, чтобы они показали им безвестную тропинку, по которой возможно было бы двинуться в обход врага. Разделив войско, Александр с большей частью воинов отправился по указанному пастухами пути. Пробирались они по снежным склонам и преимущественно по ночам. Молодой завоеватель не был уверен в своих проводниках, и все же пошел на этот отчаянный шаг, предпочтя действие позорному отступлению. - А вы уверены, что мы идем по верному пути? спросил Александр на греческом у одного из пастухов, который по отцу был ликийцем, а по матери персом. - Да. Мы не раз пользовались этой тропой, утвердительно кивнув, ответил тот. - Но тогда почему же мы еще не достигли того перевала? - Порой для того, чтобы достигнуть желанной цели, необходимо пройти более длинный путь, и тогда Аши вознаградит успехом за труды. - Аши, ты сказал? - заинтересовался царь. - Да, это богиня судьбы и счастья. - Это богиня религии Зороастра? - Не только его, но и всех людей, живущих здесь. Она создана Ахурой для счастья всех людей. Молящимся и почитающим ее людям устами девы огня Аши раскрывает их судьбу. - Девы огня? Это тоже богиня? Нет. Это дочь Ардви-Суры и Апам-Напата - богини воды и бога огня, Луны и Солнца. - И где же она живет? - с любопытством спросил Александр, приверженный ко всему мистическому. - Она живет во граде сияющих богов.
      Царь отчего-то побледнел. Ему припомнилось прорицание жреца Аммона, где говорилось, что дева, пытавшаяся его убить, живет "во граде сияющих богов "Bakhau"", и она раскроет ему будущее мира. - Где же находится этот город? В священных землях Абсурана. В городе-крепости Атеши-Багуан. Дева живет в тамошнем храме Апам-Напата. - Но откуда вы знаете, что она дочь... этих самых... - Жрецы-маги никогда не ошибаются. И, кроме того, предсказания девы всегда исполнялись, и ее пришествие указано также во вселенной. - Где-где? Вселенной! Мы так называем Авесту, так как в ней есть сообщения о сотворении мира, рождении первого человека, пришествии святых, пророков и властителей в этот мир и последнем судном дне.
      "Вселенная! - мысленно воскликнул царь. - Авеста! Следовательно, когда сивский жрец говорил о вселенной, он имел в виду Авесту. Выходит, что только Авеста способна помешать моим планам и нанести мне вред, - таким образом растолковал он оракул Аммона. - Ну что же, если это действительно так, то я уничтожу всех жрецов вместе с их вселенной".
      Проводники привели македонского царя к желанной цели. Персы опешили, увидев противника у себя в тылу. Они сдались без сопротивления, но Александр не пожелал проявить милость и велел всех перебить. Своей жестокостью он намеревался устрашить не только персов, но и всех жителей Персидской империи.
      Ариобарзану с несколькими своими приближенными удалось бежать, участь же остальных была одинаковой.
      Столица державы Ахеменидов была отдана Александром на разграбление своим воинам, за исключением царских дворцов и сокровищницы. Во время грабежа жестоко пострадали местные храмы и жрецы, которые пытались спасти священные реликвии. Персопольская библиотека была предана огню, за исключением Авесты, которую Александр передал для изучения ученому Феопомпу. Двадцать одна книга, состоящая из восьмисот пятнадцати глав и двух миллионов строк, написанная золотыми буквами на двенадцати тысячах бычьих шкур, являлась огромнейшим сводом теологических, этнических, историко-эпических и других памятников. Царь скрыл от своих приближенных то, что полная версия Авесты перешла в его руки. Когда Феопомп приступил к исследованию священной книги, общественности было сказано, что по велению царя ученый муж изучал лишь те части книги, которые имели отношение к науке и философии, остальное же якобы было предано огню. Александру важно было знать, каким образом Авеста могла воспрепятствовать осуществлению его замыслов. Но писание было слишком сложно написано, чтобы за несколько лет раскрыть все его тайные стороны. Здесь требовался профессиональный подход кого-то из могущественных жрецов.
      За время пребывания Александра в Персополе и Парасагдах, второй имперской столице, основанной Киром, погибло много ученых магов-жрецов и толкователей Авесты. По предположению греков и македонян, царь учинил преследование жрецов в отмщение за совершенное персами бесчинство во время разрушения Афин. Такое восприятие совершенных мер было только на руку базилевсу, который не желал раскрытия его истинных побуждений. Для того чтобы укрепить предположения воинов, царь-завоеватель решил предать огню также и царские дворцы в Персополе и таким грандиозным поступком завершить акт возмездия персам не только за греков, но и за египтян, вавилонян и другие народы, находившиеся под игом Ахеменидов. В отличие от Персополя, Парасагды не пострадали. Александр, еще в юности читая "Киропедию", проникшийся глубоким уважением и симпатией к Киру, не стал разрушать этот город. Здешние трофеи также оказались значительными, в особенности было подвержено разграблению имущество служителей храмов, которых постигла жестокая участь.
      Пробыв в Персиде с января по май 330 года, Александр выступил в столицу Мидии - Хагматану, где он надеялся застать Дария готовым к битве.
      Однако данное "Великому царю" время для набора войска было упущено. Сперва он надеялся на своего союзника Агиса III, потом полагал, что Александр удовольствуется завоеванными землями и богатствами и не решится идти дальше. А напоследок, когда он понял, что все его надежды рухнули, он стал призывать своих вассалов заняться военными приготовлениями. Но зимнее время было потрачено впустую и за столь короткий срок невозможно было сколотить войско. Многие из племен, к примеру, кадусии, и вовсе отказались поддержать "царя царей" и вступить вновь в его армию. Сатрап Мидии поехал к их племенному вождю с таким предложением, но тот, выслушав его, не раздумывая отказался. И когда Атропат стал настаивать, придумывая всевозможные причины для их повторного объединения и выступления против врага, речь его была прервана высказыванием вождя кадусиев: - Не стоит опираться на заключенный нами союз. Да, мы союзники, и ради этого соглашения я собрал войско и послал его на битву. Но он, трусливо бежав с поля боя, выставил наших львов баранами. И подобную ошибку я больше не совершу никогда! Можете донести ему мои слова. Ни я, ни мой народ персидского царя не боимся! Ахемениды нам не указ! Мы всегда были свободными, и впредь будем соблюдать свою независимость. - А как же Искандер? - Пусть только попробует сунуться на наши земли, и мы покажем ему, что значит связываться с кадусиями.
      Впоследствии вождь кадусиев сдержал данное слово и отстоял независимость своего народа. И даже такой полководец, как Александр, не смог покорить это гордое и воинственное племя. Но это было намного позже описываемых событий.
      А пока Атропат вернулся в Хагматану расстроенным и сообщил царю о решении вождя кадусиев. Дарий был огорчен, но он все еще надеялся, что царь скифов, заключивший союз с Атропатом, пошлет им на помощь скифские отряды. Именно в этих диких и свирепых всадниках он и видел могущественное оружие против Александра. Также он ждал подкрепления от сынов пустыни, сильных арабских воинов, но с наступлением весны все его планы расстроились Александр выступил из Персиды и приближался к Хагматане.
      Паника охватила Дария, и он покинул столицу Мидии, прежде чем туда прибыл македонский завоеватель. Некоторые придворные по мере продвижения его на восток покинули его, изъявив желание сдаться на милость завоевателя. Другие же, в числе которых были Артабаз, наиболее верный царю, визирь Набарзан и сатрап Бактрии Бесс, пройдя Рагу, отправились дальше.
      Атропат вместе со своей семьей и приближенными также оставил столицу, но, в отличие от "Великого царя", он направился на северо-запад. К нему примкнули маги-жрецы из Раги, которые, узнав о приближении врага их религии, покинули город, спасая из храма, основанного кеянидским* царем Кей-Хосровом, священный огонь - Адур-Гушнас. Верховный жрец и другие служители надеялись найти в лице Атропата защитника. Они рассчитывали на убежище в священных землях, полагая, что царь-завоеватель не посмеет явиться туда. В свите сатрапа также пребывали и пришельцы из будущего, которые во время битвы при Гавгамелах гостили в его дворце.
      ______________ * Кеяниды - династия первых царей, к которым принадлежал Кави-Виштаспа, покровитель Заратуштры.
      Люди сатрапа обнаружили нужного пришельцам человека. Он, к великой их радости, находился в Кабале. Туда и спешил герой нашего повествования со своими спутниками.
      Главной целью Александра было пленить "царя царей". Это положило бы конец бесконечным погоням и угрозе вновь ввязаться в распри. Однако по прибытии в Хагматану он узнал о побеге Дария. В столице Мидии не было оказано сопротивления, и царь без боя завладел последним крупным городом Персидской империи. Оставив там Пармениона с обозом, он последовал за отдаляющимся на восток "Великим царем". Достиг Раги и узнал, что царская кавалькада, минуя этот город, продолжила свой путь. Здесь Александру пришлось пробыть несколько дней и дождаться своих отставших людей. Снова пустился в путь, и когда достиг Каспийских ворот, узнал от покинувших персидского царя приближенных о его пленении собственным вассалом. Эта новость заставила ускорить темп преследования, хотя сделать это оказалось довольно сложным. Была середина лета, самый жаркий сезон в этих краях пустынных песков и голых утесов. Многие колодцы высохли, некоторые были преднамеренно засыпаны убегающими. Людей Александра мучила жажда, и продвигаться можно было лишь в ночное время. Пока македонский царь во весь опор мчался вдогонку, между Дарием и его приближенными произошли разногласия, которые и стали причиной его кончины: - Я требую, чтобы мне вернули свободу, - звеня цепями, гневно заголосил Дарий. - Простите, но вы не в таком положении, чтобы что-то требовать, - нагло бросил Бесс. - Охрана! Где моя охрана! Повесьте... нет, четвертуйте этого подлеца-изменника. - Не стоит так кричать. Вас никто не услышит, а если и услышит, то не придет на помощь. - Набарзан! Артабаз! Фратаферн! Автофрадат! Где вы все? - сердито взывал "царь царей". - Все ушли! Все покинули вас! Остались только женщины, да никчемные рабы. - Этого не может быть! Ты лжешь! - рассерженно топнул он ногой. - Они не могли уйти. Не могли предать меня! - Они и не делали этого, - с безразличием сказал сатрап Бактрии и, приложив к губам горлышко кожаного турсука, испил прохладного вина. Вытер тыльной стороной ладони губы и неторопливо приблизился к закованной в цепи царской особе. Рядом с тем стояли двое из его людей. - Это вы предали своих подданных собственной трусостью. И ваше нынешнее положение не лучше, чем у старого вождя волчьей стаи. Сколько бы вы ни рычали и ни выли, а стая не примет вас обратно на место вожака. Мы бы оставили вас в покое, если бы вы приняли предложение Набарзана. - Передать бразды правления тебе? Никогда! Ни один Ахеменид не предал своего рода и не отказался от трона. - Верно. Вы подобно, шакалам, всегда перегрызали друг другу глотки. А знаете ли вы, почему все это сегодня происходит с вами? Ваш род проклят! И проклял его последний мидийский царь! Помните, что он сказал Курушу? "Пусть кара постигнет тебя в девятом потомке, и участь его будет такой, как у меня". Разве вам не кажется, что настало время свершиться судьбе? Ваш предок был вассалом, когда восстал против своего царя и отправил его на смерть в пустыню*.
      ______________ * Бесс говорит о Кире, восставшем против царя Мидии - Астиага и приказавшем завести его в пустыню, чтобы там без пищи и воды тот умер. По преданию после смерти Астиага его тело в пустыне охраняли два льва.
      Бессу доставило удовольствие видеть замешательство и страх царя. - Как же вы перепугались за свою жизнь. Но не бойтесь, я не собираюсь убивать вас. Я передумал. Лучше передам вас в руки вашего заклятого врага. Пусть он сам разбирается с вами. Наверняка, в благодарность он оставит за мной Бактрию. Ты не посмеешь! Артабаз не позволит тебе... - Артабаз? - рассмеялся сатрап Бактрии. - Он и его сыновья уже далеко отсюда. Вы ведь не пожелали прислушаться к его совету и искать защиты у греков. Вот ему и надоело нянчиться с царем-неудачником. - Ты лжешь, предатель! - яростно выкрикнул Дарий. - Вовсе нет, - тем же спокойным тоном отозвался сатрап. - Зачем мне чернить Артабаза? Он был верен вам до конца... а значит, конец ваш уже близок.