Глава 1

МИФЫ О СОТВОРЕНИИ СОЛНЦА

В литературе о небесной мифологии легенды, относящиеся к сотворению главных светил, занимают значительное место. Естественно, что первобытный человек должен был рано задуматься над великой загадкой сотворения видимой вселенной, и особенно над тем, откуда взялись Солнце и Луна.

Этот великий вопрос, живо интересовавший все народы со времен зари истории, – загадка, не решенная окончательно даже в наш просвещенный век: хотя небулярная гипотеза достаточно хорошо обоснована, некоторые видные современные астрономы не принимают ее безоговорочно.

Мифы, повествующие о сотворении солнца, как правило, рассматривают это светило как сделанное и помещенное на небо неким изначальным племенем или богом Света, а не как существовавшее прежде рождения мира. В других легендах Солнце было освобождено из пещеры богатырем или возникло в результате самопожертвования бога или героя.

Эти предания, несомненно, возникли из основополагающей веры в то, что Солнце и Луна были одушевленными существами, а человек некогда жил во мраке или сумеречной темноте. Потребность в свете приводит к мысли, что он должен был быть создан – так разнообразные изобретательные методы его получения нашли путь в мифологию древних народов.

Из всех дошедших до нас мифов о появлении солнца мифы индейцев Северной Америки представляют наибольший интерес из-за изобретательности легенд и их огромного разнообразия. Мы ожидали бы, что один и тот же в общих чертах миф о сотворении солнца должен преобладать среди большей части индейских племен. На самом деле, напротив, у большинства племен были свои самобытные предания о том, как появилось солнце. По большей части они, однако, согласно говорят, что мир находился во тьме или полутьме, прежде чем было изготовлено или найдено и помещено на небе солнце.

Великие племена Северо-Запада верят, что Ворон, их верховное божество, однажды совершенно случайно нашел солнце, и, поняв его ценность для человека, поместил его на небеса, где оно с тех пор и находится.

Согласно преданию индейцев юма, их великий бог Тучайпа создал мир и затем луну. Поняв, что ее свет недостаточен для нужд человека, он сделал большее и более яркое светило, солнце, которое обеспечило необходимое количество света.

Кутенэ верили, что солнце создано Койотом или Ястребом-Цыплятником из шарика жира. Миф чироки о сотворении солнца более сложен: как кажется, из него следует, что этому народу было известно предание о потопе.

«Когда земля была сухой и животные спустились, было еще темно, так что они взяли солнце и заставили его идти каждый день через весь остров с востока на запад прямо над головой. Так было слишком жарко, и Красный речной рак обжегся так, что его панцирь стал ярко-красным, а его мясо испортилось; поэтому чироки не едят его. Волшебники тогда поместили солнце на ладонь выше в воздухе, но и так было все еще слишком жарко. Они подняли его еще раз, и еще, пока оно не оказалось на высоте семи ладоней, прямо под небесным сводом – так было правильно, и они его так и оставили. Каждый день солнце движется под этим сводом, а ночью по его верхней стороне возвращается к началу пути».

Этот миф отражает общее для многих индейских племен представление, что изначально Солнце было гораздо ближе к Земле, чем сейчас, и его палящий жар вредил человечеству. Как ни странно, хотя это, безусловно, случайное совпадение, небулярная гипотеза утверждает, что Солнечная система возникла в результате постепенного сжатия туманности. Это значит, что планета Земля и Солнце некогда были достаточно близки друг к другу.

Среди индейцев йокуц бытовало предание, что некогда мир состоял из камня, а огня и света не существовало. Койот, бывший главным из всех животных, приказал волку подняться в горы, пока он не придет к большому озеру, где он увидит огонь; он должен схватить его и вернуться с ним. Волк сделал все, как ему было приказано, но взять огонь было не так-то просто, поэтому он схватил и принес лишь его небольшую часть. Из нее койот сделал луну, а потом – солнце и поместил их на небе, где они видны и по сей день.

Существенная черта этого мифа – то, что, вопреки общепринятым представлениям, создание луны предшествовало созданию солнца. Объяснение этой кажущейся непоследовательности можно найти в изложенной выше легенде индейцев юма. Луна, хотя она и была создана первой, не давала достаточно света, поэтому оказалось необходимо изготовить источник света большей мощности и яркости.

Легенды индейцев испанских католических миссий Калифорнии обнаруживают совсем другой взгляд на дело. В мифах, упомянутых выше, солнце было сделано для удобства человека. В нижеследующей легенде Мать-Земля прятала солнце, дожидаясь, когда человечество повзрослеет достаточно, чтобы его оценить; когда время пришло, она достала солнце, и появился свет.

Чтобы солнце могло освещать мир, жившие на земле люди решили, чтобы оно шло с востока на запад; они все трижды воздели к небу руки, крича каждый раз: «Ча, Ча, Ча!», и вот солнце поднялось и заняло назначенное ему место на небе.

В одном из солярных мифов индейцев мивок существование солнца объясняется с помощью необычного рассказа. Эти индейцы считали, что в изначальные времена земля была обителью тьмы, но далеко на востоке был свет, исходивший от Женщины-Солнца.

Людям был очень нужен свет, и они упросили Койота достать его для них. Двух человек послали убедить Женщину-Солнце пойти с ними, но она отказалась от приглашения. Тогда за ней послали много человек, чтобы привести ее, если понадобится, и силой. Им удалось связать Женщину-Солнце и привести ее в свою страну, где она с тех пор давала людям столь нужный им свет. Говорится, что все ее тело было покрыто прекрасными переливающимися раковинами морских ушек (галиотисов), на испускаемый ими свет было трудно смотреть.

Согласно мифу индейцев виандот, Черепашка создала Солнце по приказу великого совета животных, и она же дала в жены Солнцу Луну. Она создала и неподвижные звезды, но те звезды, что «бегают по небу», считаются детьми Солнца и Луны.

Следующая легенда индейцев юма указывает на то, что их предки считали луну более важным светилом, чем солнце: «Квикумат сказал: «Сначала я сделаю луну». Он обратился лицом к востоку и, плюнув на указательный палец правой руки, растер плевок, как краску, на восточном небосклоне, так что появился сияющий кружок. «Я назову его луной», – сказал Квикумат. Тогда другой бог, созданный Квикуматом, стал тереть свои пальцы, пока они не засияли, и, притянув к себе небо, нарисовал на нем большое лицо и тер его, пока оно не стало ярко сиять. Он назвал его солнцем».

Среди индейцев помо в Калифорнии бытует предание, что в давние времена солнце не двигалось ежедневно через весь небосвод, как сейчас, но лишь немного поднималось над восточным горизонтом каждое утро и тут же снова садилось. Такое положение дел не очень устраивало людей, и Человек-Койот решился исправить его. Он отправился на восток, чтобы увидеть, в чем дело.

Он взял с собой немного еды, волшебный пучок перьев, наводящий сон, и четырех мышей. На четвертый день он прибыл к дому солнечных людей, сердечно принявших его. В доме для танцев был устроен большой танец. Посреди этого здания было подвешено солнце, привязанное к стропилам веревками из лозы.

Человек-Койот отпустил мышей и сказал им перегрызть веревки из лозы, удерживавшие солнце. Тем временем он танцевал с солнечными людьми, и с помощью наводящих сон перьев ему удалось усыпить всех танцоров. Мыши к тому времени освободили солнце. Человек-Койот схватил его и унес с собой. Когда он вернулся домой, солнце положили на землю, и люди стали обсуждать, что с ним делать, но Человек-Койот решил, что его нужно подвесить посреди неба. Эта трудная задача была поручена птицам, но никому из них не удавалось сделать это, пока не наступила очередь ворон.

Они смогли подвесить солнце, и с тех пор оно оставалось на своем месте.

Миф апачей согласен с большинством индейских мифов в том, что касается первоначально царившей над миром темноты и желания людей получить свет, но их представления собственно о создании солнца существенно отличаются от представлений других индейских племен.

Миф повествует о том, что изначально единственным светом в мире был свет, исходивший от больших орлиных перьев, которые люди носили с собой. Этот способ освещения мира был таким неэффективным, что пришлось созвать совет племени, чтобы придумать лучший источник света. На совете решили изготовить солнце, что и было сделано. Изготовили большой диск, раскрасили его в ярко-желтый цвет и поместили его на небо. Легенда не рассказывает о том, как это было сделано. Эта первая попытка создать солнце не была полностью успешной, так как диск был слишком мал. Однако ему позволили сделать один круг по небу, прежде чем его сняли, чтобы расширить. Четыре раза его снимали и увеличивали в размере, пока оно не сравнялось в размерах с землей и не стало давать достаточно света. Ободренные своими успехами в изготовлении солнца, люди сделали луну и повесили ее на небе. Оказалось, однако, что деятельность этой осветительной компании и ее успех прогневали колдуна и ведьму, живших в подземном мире. Им создание солнца и луны казалось непростительной дерзостью, и они попытались уничтожить светила; но солнце и луна вырвались из подземного мира, оставив его в вечной темноте, и нашли безопасную обитель на небесах, где и оставались с тех пор в безопасности.

Легенда индейцев навахо о создании солнца, луны и звезд безусловно оригинальная. Она демонстрирует размах воображения первобытного человека в его представлениях о творении небесных тел.

Древние навахо, как и многие другие индейские племена, собрались на совет, чтобы придумать средство увеличить количество света в мире; ведь в те давние времена люди жили в полутьме, напоминавшей сумерки.

Мудрецы пришли к заключению, что для этого нужны солнце, и луна, и множество звезд. Первым делом создали небеса, чтобы разместить на них светила. Старейшины племени сделали солнце в специально построенном для этого доме, но создание луны и звезд они оставили другим племенам.

Работа по созданию солнца скоро была завершена, и возник вопрос, как поднять его к небесам и закрепить там. Чтобы нести солнце и луну (ибо луна тоже была создана) на плечах, на манер Атланта, избрали двух немых флейтистов, занимавших выдающееся положение в племени. Ноша оказалась нелегкой, ведь светила были исключительно тяжелы. Флейтисты поначалу пошатывались под тяготившим их весом, и тот, что нес солнце, чуть не сжег землю, пока не поднял свою ношу повыше. Тогда старейшины племени зажгли свои трубки и с силой выдохнули дым на солнце, и от этого оно отступило на большее расстояние от Земли.

Четыре раза им приходилось делать это, чтобы солнце не сожгло мир. Дело в том, что Земля сильно увеличилась в размерах с древних времен; и, соответственно, солнце надо было отгонять выше в небеса, чтобы его сильный жар не поджег весь мир.

Надо отметить, что мы близко следуем выражениям мифов в переводах. Это необходимо, чтобы более полно показать их причудливые образы. Индеец всегда был поэтом, и изучение племенных легенд обнаруживает многие очаровательные моменты, которые потеряли бы красоту выражения, если были бы переведены в соответствии с манерой нашего более прозаического языка.

В приведенном ниже мифе индейцев юте оказывается, что солнце надо покорить и подчинить воле человека для того, чтобы оно стало постоянно совершать свой ежедневный труд.

Рассказывают, что бог-Заяц однажды сидел у костра в лесу и ждал возвращения капризного бога-Солнца. Устав ждать, он уснул, и, пока он дремал, пришел бог-Солнце и подошел так близко, что своим сильным жаром опалил плечи бога-Зайца. Поняв, что навлек на себя гнев бога-Зайца, бог-Солнце бежал в свою пещеру в подземном мире.

Бог-Заяц проснулся разъяренный и пустился в преследование. После многих приключений он подошел к краю света и лег там в ожидании предмета своей мести. Когда бог-Солнце наконец вышел из своей пещеры, бог-Заяц выпустил в него стрелу, но жар солнца сжег ее прежде, чем она достигла цели. Но у бога-Зайца в колчане была волшебная стрела, всегда попадавшая в цель. Он выпустил ее из лука, и стрела вонзилась богу-Солнцу прямо в лицо, так что солнце разбилось на тысячу осколков. Эти осколки упали на землю и вызвали большой пожар.

На этот раз уже бог-Заяц испугался того, что натворил, и ему пришлось бежать перед вызванным им самим бедствием. Пока он бежал, горящая земля сожгла все части его тела, кроме головы, продолжавшей катиться по земле. Наконец и она так нагрелась, что глаза бога лопнули и из них вырвался поток слез, загасивший пожар.

Но бог-Солнце был побежден и ожидал приговора. Был созван большой совет, и после многих прений бог-Солнце был осужден идти по одной и то же тропе через небо каждый день; а дни, ночи и времена года были расположены в надлежащем порядке.

Следующий миф индейцев чироки показывает Солнце как вершителя судьбы человека: «Несколько человек изготовили солнце – первую из созданных планет. Изначально предполагалось, что человек должен жить вечно, но солнце, когда оно увидело, как обстоят дела, решило, что, поскольку земля не может выдержать всех людей, они должны покориться смерти, и так и было постановлено».

В «Мифах творения первобытной Америки» Джереми Кертина есть особенно интересный солярный миф. Он пересказан очень подробно, поскольку считается одним из самых замечательных преданий о солнце. Как чистый плод воображения он стоит наравне с лучшими образцами египетской и греческой мифологии.

Миф повествует о попытках злого и кровожадного старика по имени Сас[1] убить своего зятя, Тулчухерриса. После многих неудачных попыток осуществить свой злодейский замысел он предложил соревнование в сгибании сосен: старик был уверен, что, заставив своего зятя забраться на верхушку высокого дерева, он сможет пригнуть сосну низко к земле и, отпустив ее, внезапно забросить своего врага на небо и тем самым уничтожить его.

У Тулчухерриса, однако, был спрятан в волосах мудрый защитник – маленький дух по имени Винишуйат, который предупредил его об опасности и помог ему сделать так, чтобы коварный замысел тестя обернулся против него самого.

Говоря словами мифа: «Он [Тулчухеррис] встал ночью, повернулся к Сасу и сказал: «Ху-ху-ху, я хочу, чтобы ты спал крепко, Сас». Затем он протянул правую руку к западу, туда, где жила его прабабушка, и у него в руке оказалась палка. Он украсил палку резьбой и красной и черной краской и сделал из нее палку для добывания огня. Тогда он протянул левую руку к востоку, и в ней оказалось дерево для мокоса [выпрямителя стрел]. Он сделал мокос и попросил лиса дать ему лисью шкуру. Лис дал ее. Из нее он сделал повязку для головы и покрасил ее в красный цвет. Все эти вещи он положил в свой колчан. «Мы готовы, – сказал Тулчухеррис. – Теперь, Рассвет, я хочу, чтобы ты пришел». Наступил рассвет. Сас встал, и вскоре они отправились к дереву. «Мой зять, я пойду первым», – сказал Сас и взобрался на дерево. «Поднимись выше, – сказал Тулчухеррис, – я не буду тянуть сильно, поднимись выше». Он поднялся, и Тулчухеррис не тянул сильно, так что Сас спокойно спустился. Теперь на дерево взобрался Тулчухеррис, почти до верхушки. Сас посмотрел на него, увидел, что он близко к верхушке, и нагнул огромную сосну почти до земли, стоя спиной к верхушке дерева. Тулчухеррис спрыгнул с дерева за Сасом и убежал в поле. Дерево с грохотом поднялось к небу. «Теперь ты убит, мой зять, – сказал Сас, – ты больше не будешь причинять мне беспокойство». Он говорил сам с собой и радовался. «Что ты говорил, тесть?» – спросил Тулчухеррис, подойдя сзади. Сас обернулся: «О, мой зять, я боялся, что причинил тебе вред. Я раскаивался». – «Теперь, мой брат, – сказал Винишуйат, – Сас убьет тебя, если ты не убьешь его. До полудня он обязательно тебя убьет, если тебе не удастся убить его. Разве ты не так же силен, как Сас?»

«Тесть, попытайся опять, тогда я заберусь на самую верхушку и смогу выиграть соревнование», – сказал Тулчухеррис. Этим утром старшая дочь Саса сказала своей сестре, когда Сас ушел: «Сестра моя, наш отец состязался со всеми людьми и до сих пор побеждал всех, но сегодня он не победит. Сегодня он погибнет. Я знаю это. Не ищи его сегодня. Он не вернется. Он никогда не вернется к нам».

Сас поднялся высоко. «Я его сейчас убью», – подумал Тулчухеррис, и он был очень огорчен. Все же он крикнул: «Поднимись немножко выше! Я поднялся выше. В следующий раз я поднимусь до самой верхушки. Я не причиню тебе вреда, поднимись немножко выше». Сас поднимался выше и выше, пока наконец не сказал: «Я не могу подняться выше, я уже на верхушке, не тяни сильно, мой зять». Тулчухеррис взял дерево одной рукой и тянул его, пока оно сгибалось, тянул его, пока оно не прикоснулось к земле, а тогда отпустил. Когда дерево устремилось к небу, оно производило ужасный шум, а вскоре после этого послышался грохот во сто раз громче любого грома. Все живые существа услышали его. Небо и земля задрожали. Олелбис, живущий выше всех, услышал это. Все живые существа сказали: «Это Тулчухеррис убивает своего тестя. Тулчухеррис расколол Саса на части». Ужасный шум был оттого, что Сас раскололся. Тулчухеррис стоял и ждал. Он прождал почти три часа, пока земля не прекратила дрожать. Тогда далеко в небе он услышал голос, говорящий: «О мой зять, я расколот; я мертв. Я думал, что я сильнее всех живущих, но теперь это не так. Теперь я скажу, что Тулчухеррис сильнее всех в мире».

Тулчухеррис никого не видел. Он только слышал голос высоко в небе, который говорил: «Мой зять, я попрошу тебя о нескольких вещах. Ты дашь мне свою головную повязку из лисьей шкуры?» Тулчухеррис засунул руку в колчан из лисьей шкуры, достал повязку и бросил ее ему. Она долетела прямо до Саса, и тот поймал ее. «А теперь ты дашь мне свой мокос?» Тулчухеррис достал мокос и бросил его. «Дай мне свою палочку для добывания огня». Он бросил и ее.

Теперь послышался другой голос, не такой громкий: «Я хочу, чтобы ты дал мне головную повязку из белого кварца». Это был голос меньшей части Саса. Когда Тулчухеррис сделал, как просили, и дал головную повязку, он сказал: «Мой тесть, ты расколот. Тебя теперь два. Большая часть тебя будет зваться Сас (Солнце), меньшая, белая, часть – Чана (Луна). Давно уже надо было так тебя разделить, но ни у кого не было на это сил. Теперь ты в порядке. Ты, Чана, быстро состаришься и умрешь, а потом вернешься к жизни и снова будешь молодым. С тобой теперь всегда будет так. Сас, ты будешь все время идти на запад, идти каждый день, не пропуская ни дня. Ты будешь идти день за днем без отдыха. Ты будешь видеть все вещи в мире, их жизнь и смерть. Мой тесть, возьми от меня и это». Тут Тулчухеррис бросил Сасу колчан из кожи дикобраза. «Я возьму это, – сказал Сас, – и буду всегда носить его». Тогда Тулчухеррис дал Чане головную повязку из кварца и сказал: «Всегда носи ее на голове, чтобы, когда ты будешь идти ночью, тебя видели все люди».

Сас повязал лисью шкуру вокруг головы и привязал мокос наискосок на лоб. Палочку для добывания огня он закрепил стоймя в волосах сзади. На рассвете мы видим волосы в лисьей шкуре, повязанной вокруг головы Саса, прежде чем мы увидим самого Саса. Потом Тулчухеррис подбросил вверх две красные ягоды, сказав: «Возьми их и сделай красные щеки на каждой стороне своего лица, чтобы, когда ты поднимешься утром, ты сиял и заставлял сиять все вокруг».

Тогда Тулчухеррис пошел на запад, и нашел в горах несколько белых корней, и бросил их наверх Сасу, сказав: «Прикрепи их поперек своего лба». Потом он протянул правую руку на запад, и в его ладони оказались две большие, синие внутри, раковины. Он бросил их наверх Сасу, сказав: «Помести их на свой лоб, как знак, когда будешь вставать утром. На востоке есть место, где все – огонь. Когда ты достигнешь этого места, войди и согрейся. А сейчас отправляйся в Олелпанти. Олелбис, твой отец, живет там. Он скажет тебе, куда идти».

И вот Сас пошел в Олелпанти, где он нашел прекрасную и очень большую парильню. Время шло уже к утру, и Олелбис спал. Внезапно его испугал шум, и он проснулся и увидел кого-то рядом с собой. Он сразу понял, кто это был. Сас повернулся к нему и сказал: «Мой отец, я расколот на части. Я думал, что я сильнее всех в мире, но это не так; Тулчухеррис сильнее всех». – «Ну, мой сын, Сас, – сказал Олелбис, – где ты хочешь быть? И как ты хочешь жить?» – «Я пришел спросить тебя», – ответил Сас. «Хорошо, – ответил Олелбис, – ты должен все время путешествовать, и лучше, чтобы ты шел с востока на запад. Если ты пойдешь на север и направишься оттуда на юг, я не думаю, что это будет хорошо. Если ты пойдешь на запад и направишься оттуда на восток, я тоже не думаю, что это будет хорошо. Если ты пойдешь на юг и направишься оттуда на север, я думаю, что это будет неправильно. Я думаю, что лучше сделать так, как сказал тебе Тулчухеррис. Он сказал тебе пойти на восток и направиться оттуда на запад. Он сказал, что на востоке есть жаркое место, куда каждое утро ты должен зайти и разогреться, прежде чем отправиться в путь. Я покажу тебе дорогу с востока на запад. Прямо к югу отсюда есть очень большое дерево, табачное дерево, на полдороге между востоком и западом. Когда ты придешь туда с востока, присядь в тени дерева, отдохни несколько минут и иди дальше. Никогда не забывай свой дикобразовый колчан или другие украшения, когда путешествуешь… Иди на восток. Каждое утро иди к жаркому месту. В нем всегда горит огонь. Возьми посох из белого дуба и засунь один его конец в огонь, пока он не станет раскаленным углем. Когда будешь путешествовать к западу, неси этот горящий посох в руке. Летом бери посох из мансаниты, помести его в огонь и сожги один конец. Этот посох будет раскален докрасна весь день. Теперь можешь идти на восток и начинать. Ты будешь путешествовать все время, день за днем без сна. Все живые существа будут видеть тебя с твоим раскаленным посохом. Ты будешь видеть все на свете, но ты всегда будешь один. Никто никогда не сможет составить тебе компанию или путешествовать с тобой. Я твой отец, а ты мой сын, но я не могу позволить тебе остаться со мной».

У индейцев яна в Калифорнии есть миф, сходный некоторыми деталями с предыдущей легендой. Он повествует о создании луны, но, поскольку в нем много говорится о солнце, мы приводим его целиком. В нем рассказывается о том, что однажды юноша по имени Пун Миаупа убежал из дома после ссоры с отцом и пришел в дом своего дяди.

Он рассказал дяде, что хочет получить себе в жены Халаи Ауну, Утреннюю Звезду, младшую и самую прекрасную дочь Вакары, Луны. Дядя пытался отговорить его от сватовства, зная, с какой опасностью оно связано: ведь Вакара всегда убивал женихов своей дочери. Но юноша упрямо стоял на своем, и дядя отправился с ним к дому Вакары. После долгого пути они наконец пришли туда, и теперь дядя, который был колдуном, зная, что его племянник в большой опасности, спрятался в сердце своего племянника.

Вакара сердечно принял юношу и, через некоторое время поставив его в середину семейного магического круга, произнес заклинание, и они волшебным образом перенеслись в дом Туины, Солнца. Туина обычно убивал людей, давая им покурить отравленного табака, но, хотя он дал Пун Миаупе пять трубок, тот выкурил их все без вредных последствий – его защищал от вреда дядя, все это время находившийся в его сердце, а Халаи Ауна радовалась, что Туине не удалось убить ее жениха.

Тогда дядя Пун Миаупы вышел из сердца племянника и мощью своего колдовства свел на землю великий потоп. И Туина, и Вакара, и их семьи все утонули, кроме Халаи Ауны; но так велико было ее горе о потере семьи, что колдун пожалел ее и вернул их к жизни. Тут он снова вошел в сердце племянника, и все вернулись в дом Вакары. Вакара все еще хотел убить Пун Миаупу и предложил соревнование по сгибанию деревьев вроде того, в котором участвовали Сас и Тулчухеррис, но, как и злой Сас, он был заброшен на небо, где и остался. Пун Миаупа засмеялся и сказал: «Теперь, мой тесть, ты никогда не придешь, чтобы жить здесь, ты навсегда останешься там, где ты сейчас. Ты уменьшишься, а затем оживешь и станешь расти. Ты всегда будешь так – стареть и вновь становиться молодым». Поэтому луна меняет свои фазы от маленькой до большой, пока следует своим небесным путем.

Следующий прекрасный миф о сотворении солнца рассказывается в Японии[2]. Он озаглавлен «Путь Богов» и повествует об облаке, плывшем посреди бесконечного пространства, прежде чем материя приняла какую-либо другую форму. Это описание подходит к первоначальной туманности, из которой, как утверждают ученые, развилась Солнечная система. Странно находить на страницах мифологии, повествующих о творении небесных тел, намеки, которые в свете современной науки напоминают скорее о факте, чем о фантазии.

Вот этот миф: «Когда не было ни неба, ни земли, ни солнца, ни луны, ничего, что существует сейчас, был в бесконечном пространстве Невидимый Господин Среднего Неба, а с ним были два других бога. Они создали Плывущее Облако, посреди которого была жидкая бесформенная и безжизненная масса, из которой сформировалась земля. После этого в Небесах родились семь поколений богов, и последними и самыми совершенными из них были Идзанаги и Идзанами. Они были родителями мира и всего, что в нем. После создания мира живых существ Идзанаги создал величайшее из своих детей следующим образом. Спустившись к чистому потоку, он окунул в него свой левый глаз, и на свет явилась Аматэрасу, великая богиня Солнца. Сверкая искрами света, она поднялась из вод, как солнце встает на Востоке, и ее удивительный блеск освещал небо и землю. Никогда прежде никто не видел такой сияющей славы. Идзанаги весьма обрадовался и сказал: «Никто не сравнится с этим удивительным ребенком». Взяв ожерелье из драгоценных камней, он надел его ей на шею и сказал: «Правь отныне над Равниной Высоких Небес». Так Аматэрасу стала источником всей жизни и света, слава ее сияния согревала и утешала весь род людской, почитающий ее до сего дня.

Тогда Идзанаги окунул в поток свой правый глаз, и на свет появился брат Аматэрасу, бог Луны. Идзанаги сказал: «Твои красота и сияние уступают в великолепии лишь Солнцу; правь отныне над Владениями Ночи».

В скандинавской мифологии говорится, что Один установил время дневного света и тьмы и времена года. Он поместил солнце и луну в небесах и назначил им их пути. День и Ночь считались смертными врагами. Свет спускался сверху, а тьма поднималась снизу, и луна была сотворена раньше солнца.

Существует, однако, скандинавская легенда, противоречащая мнению, что боги создали небесные тела. Она утверждает, что солнце и луна появились из искр, исходивших из огненной земли Муспельхейма. Отцом двух светил был Мундильфари, и он назвал прекрасных мальчика и девочку Мане (Месяц) и Соль (Солнце).

Боги, разгневанные гордыней Мундильфари, забрали у него детей и поместили их на небо, где они позволили Соль править конями солнца, и поручили Мане управлять фазами луны.

У эскимосов Берингова пролива создание земли и всего, что на ней, приписывалось Отцу Ворону. Рассказывают, что он спустился с небес после Великого потопа и создал сухую землю. Он создал также людей и животных, но из-за ненасытности человека животные могли вымереть, и это так рассердило Ворона, что он наказал человека, забрав с неба солнце и спрятав его в мешке у себя дома. Люди, как рассказывают, были очень сильно испуганы и обеспокоены потерей солнца и предложили богатые дары Ворону, чтобы умилостивить его. Ворон немного смягчился и теперь держал солнце в одной руке день или два подряд, чтобы у людей было достаточно света для охоты, а затем снова прятал солнце в мешок.

Хотя этот договор был и лучше, чем ничего, он в целом не удовлетворял людей, и брат Ворона пожалел их и придумал план, как улучшить условия договора. Он притворился мертвым, и, когда его похоронили, а плакальщики ушли, он выбрался из могилы и превратился в листок, плывущий по глади потока. Некоторое время спустя жена Ворона пришла к потоку попить, и, зачерпнув воды, она проглотила с водой лист. Скоро жена Ворона родила мальчика, который постоянно плакал, требуя себе солнца. Отец, чтобы успокоить его, часто давал ему солнце поиграть. Однажды, когда никого рядом не было, мальчик надел маску и одежду ворона и, взяв с собой солнце, улетел с ним и вернул его на его место на небе. Он также установил ежедневный путь солнца, создав день и ночь, так что с тех пор у людей днем всегда был солнечный свет.

Древние жители Перу верили, что бог Виракоча поднялся из озера Титикака и создал солнце, луну и звезды и установил их путь. Тайлор[3] пишет, что первоначально муиски, обитавшие на плато Боготы, жили в первобытной дикости. С востока к ним пришел бородатый старик, Бочика (Солнце), научивший их возделывать землю и поклоняться богам. Его жена Уитака, однако, была недовольна его вниманием к людям и вызвала великий потоп, погубивший большинство обитателей земли.

Это деяние разгневало Бочику, и он прогнал свою злую жену с земли и сделал ее луной (ведь до того луны не было). Затем он осушил землю, снова сделал ее обитаемой и удобной для жизни человека.

Маникаки в Бразилии смотрели на солнце как на рожденного от девы героя. Их мудрецы, заявлявшие, что владеют силой переселения душ, говорили, что они посещали солнце и что оно выглядит, как человек, облаченный в свет; таким ослепительным был его внешний вид, что простые смертные не могли его видеть.

Согласно мексиканскому преданию, создателем мира был Нешекириак. Он послал бога-Солнце и богиню-Луну освещать землю, чтобы люди смогли смотреть вокруг и делать свою ежедневную работу. Бог-Солнце размеренно и без помех следовал по своему пути, но богиня-Луна проголодалась и, заметив на своем пути кролика, погналась за ним. На это ушло время, а потом она остановилась, чтобы съесть его, но, когда она закончила обедать, она обнаружила, что ее брат, Солнце, обогнал ее и был уже далеко впереди, так что с тех пор она не могла догнать его. Именно поэтому, говорит легенда, солнце всегда оказывается впереди луны и всегда выглядит свежим и румяным, а луна – бледной и больной. Если внимательно посмотреть на луну, можно все еще увидеть кролика, свисающего у нее изо рта.

У бушменов Южной Африки есть любопытная легенда, объясняющая происхождение солнца. Согласно этому преданию, солнце первоначально было человеком, живущим на земле, и давало только ограниченное количество света, освещавшего небольшое пространство вокруг его дома, а вся остальная страна была в полутьме. Как ни странно, испускаемый им свет исходил из одной из его подмышек, когда он поднимал руку. Когда он опускал руку, полутьма падала на землю. Днем свет солнца был белым, но ночью то немногое, что можно было увидеть, было красным, как огонь. Люди не были довольны этим тусклым светом, и, так же как индейцы Северной Америки, собравшиеся на совет, чтобы обсудить вопрос лучшего освещения мира, бушмены рассмотрели это дело, и одна старуха предложила, чтобы дети схватили солнце, пока оно спит, и забросили его на небо, чтобы бушмены могли высушить свой рис, а солнце осветило бы весь мир. Дети так и поступили и осторожно приблизились к спящему солнцу; наконец, они подкрались близко, и так сказали ему: «Стань солнцем, таким жарким, чтобы бушменский рис мог высохнуть для нас, чтобы ты мог освещать всю землю и вся земля согревалась летом». Сказав это, они схватили солнце за руку и забросили его на небо. Солнце тут же стало круглым и навсегда осталось на небе, чтобы освещать землю; бушмены говорят, что оно убирает луну и пронзает ее ножом.

Согласно преданиям Новой Зеландии, солнце – это глаз Мауи, помещенный на небо; а глаза двух его детей стали утренней и вечерней звездами. Солнце было рождено из океана, и об истории его рождения рассказывают так[4]: «Было пять братьев, каждого из которых звали Мауи, и младшего Мауи бросила в море Таранга, его мать, а спас его предок – Великий-Человек-на-Небе, взявший его в свой дом и подвесивший его к потолку. Однажды ночью, когда Таранга вернулась домой, она обнаружила маленького Мауи вместе с его братьями, и, узнав своего младшего ребенка, рожденного ею в старости, она взяла его с собой спать, как она брала его братьев, пока они не выросли. Но маленький Мауи забеспокоился и стал что-то подозревать, когда увидел, как каждое утро его мать вставала на заре, сразу же исчезала из дома и не возвращалась до наступления ночи. Так что однажды ночью он выбрался наружу и заткнул каждую щель в деревянных ставнях и двери, чтобы дневной свет не мог проникнуть в дом. Тогда занялся слабый свет ранней зари, а затем взошло солнце и поднялось в небеса, но Таранга продолжала спать, потому что она не знала, что снаружи уже светло. Наконец она вскочила, вытащила затычки из щелей и убежала в смятении. Тогда Мауи увидел, как она прыгает в дыру в земле и исчезает, и так он обнаружил глубокую пещеру, через которую его мать спускалась под землю каждый раз, когда ночь была на исходе».

Другая маорийская легенда повествует о том, что Мауи однажды взял в руки огонь, и, когда огонь обжег его, Мауи прыгнул с ним в море. Когда он погрузился в воды, солнце впервые зашло и тьма покрыла землю.

Когда Мауи обнаружил, что кругом ночь, он немедленно пустился в погоню за солнцем и наутро привел его обратно.

У племени тонга на островах южной части Тихого океана есть любопытный миф, касающийся создания солнца и луны. Оказывается, что в первобытные времена, прежде чем свет воссиял над землей, Ватеа и Тонга-ити поссорились из-за того, чьим был ребенок. Каждый из них был уверен, что ребенок – его, и под конец спора они решили разделить его. Ребенка немедленно разрезали пополам; Ватеа досталась верхняя половина; он сжал ее в мячик и забросил на небо, где она стала солнцем. Тонга-ити оставил свою долю, нижнюю половину ребенка, лежать на земле день или два, но, увидев яркость половины Ватеа, он тоже сжал свою долю и, пока солнце находилось в подземном мире, забросил ее в темное небо, где она стала луной. Так были созданы солнце и луна, и бледность луны объясняется тем, что вся кровь вытекла из нее, пока она лежала на земле.

Австралийская легенда рассказывает, что люди жили во тьме, пока один из их предков, живший на звездах, не сжалился над ними и не бросил в небо яйцо эму, которое тут же стало солнцем.

У даяков есть миф о том, что солнце и луна были созданы Верховным Существом из особенной глины: ее можно найти на земле, но она очень редка и дорога. Сосуды, сделанные из этой глины, считаются священными и оберегающими от духов. Этот народ и другие племена, живущие в горных районах, где каждый вечер красный диск солнца исчезает из вида за горами, говорят о том, что солнце садится в глубокую расселину в скалах.

Есть и множество других мифов многих стран, рассказывающих на языке воображения о рождении солнца и луны. Большинство из них, однако, в основе своей тождественны уже приведенным.

То, что традиции многих первобытных обитателей земли единогласно считают, что в мире была жизнь, прежде чем на небесах появились светила, а люди тогда жили в полутьме, – возможно, самая поразительная особенность мифов.

На самом деле эти древние легенды имеют много интересных черт, особенно когда сходства обнаруживаются в древних традициях разделенных огромным расстоянием племен. Кажется необычайным, что люди в разных частях света могли независимо друг от друга создать гротескные мотивы, часто характеризующие мифы о появлении солнца.

Кажется, что нет границ фантазиям древних о сотворении небесных тел, но не приходится сомневаться, что, если бы современный мир был лишен того, чему учит наука, наш инстинкт воображения позволил бы нам создать миф, объясняющий присутствие на небе солнца, миф, который был бы столь же фантастичен, как и любой, доставшийся нам в наследство от мифологии.

Глава 2

ДРЕВНИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О СОЛНЦЕ И ЛУНЕ

Изучение мифологии обнаруживает много легенд и преданий о том, что Солнце и Луна тем или иным образом связаны родством или брачными узами. Поэтому, несмотря на то что цель настоящей работы – дать всесторонний обзор преданий и мифов о солнце, мы сочли, что эти легенды должны быть включены в книгу, как раскрывающие новые стороны солярного мифа.

В ранней истории всех народов мы видим, что Солнце и Луна считались антропоморфными существами, более или менее тесно связанными с повседневной жизнью людей, таинственным образом влияющими на бытие человека и управляющими его судьбой. Мы обнаруживаем, что светила упоминают как предков, героев и благодетелей, которые, прожив на земле полезную для людей жизнь, были вознесены на небеса, откуда они продолжают смотреть на земные дела и до определенной степени управлять ими.

Влияние, которое Солнце и Луна предположительно оказывали на жизнь людей, было по природе родительским. На самом деле в самом основании мифологии лежит идолопоклонническое почитание великого отца – Солнца и великой матери – Луны, которые были первыми объектами поклонения, известными в истории рода человеческого.

«Великий отец, – говорит Фабер[5], – был Ноем, который рассматривался как новое воплощение Адама и умножал себя в трех сыновьях при начале каждого мира, великая мать была землей, рассматривавшаяся как огромный корабль, плывущий над бездной, а ковчег рассматривался как земля в миниатюре, плывущая по водам потопа. Из них первого в астрономическом плане представляло солнце, а последняя символизировалась напоминающим лодку лунным полумесяцем».

Как человеческие существа, Солнце и Луна имели пол, хотя в ранних преданиях нет утвердившегося мнения о том, кто из них какого пола и в каких родственных отношениях они состоят. Так, в Австралии Месяц считался мужчиной, а Солнце – женщиной, появляющейся на заре в одежде из красной шкуры кенгуру, подаренной ей поклонником. Шекспир употребляет по отношению к Луне местоимение «она», в то время как в Перу Луна считалась матерью, бывшей одновременно сестрой и женой Солнца, как Исида – Осириса в Египте. Таким образом, обычай инков брать в жены сестер имел в их религии смысл и оправдание.

Эскимосы верили, что Месяц – младший брат женщины-Солнца, а ранние обитатели Малайского полуострова рассматривали и Солнце и Луну как женщин. Одно из индейских племен Южной Америки считало Месяц – мужчиной, а Солнце – его женой. Рассказывают, что она дважды падала на землю; в первый раз индеец вернул ее на небо, но во второй раз она вызвала огромный лесной пожар.

Тейлор[6] рассказывает нам, что индейцы оттава в легенде об Иоско описывают Солнце и Луну как брата и сестру. «Два индейца, – повествует легенда, – прыгнули через трещину в небе и оказались в приятной стране, освещенной лунным светом. Там они увидели Луну, приближавшуюся к ним как будто из-за холма. Они узнали ее с первого взгляда. Она была пожилой женщиной приятного вида с белым лицом. Доброжелательно заговорив с ними, она привела их к своему брату Солнцу, а он взял их с собой по пути, по которому следовал, и отправил их домой, пообещав им счастливую жизнь».

Другие индейские племена, такие как ирокезы, атапаски и чироки, рассматривали Солнце как существо женского пола, и в целом североамериканские мифы чаще представляют Солнце и Луну как брата и сестру, чем как мужа и жену. В Центральной и Южной Америке, особенно в Мексике и в Перу, напротив, Солнце и Луна считались мужем и женой, и их называли соответственно дедушкой и бабушкой.

Причиной этой путаницы с полом, который разные народы приписывают Солнцу и Луне, может быть то, что день мягкий и доброжелательный, поэтому управляющее днем Солнце должно считаться существом женского пола, в то время как правящий холодной и суровой ночью Месяц должен рассматриваться как мужчина. Напротив, в экваториальных районах день жестокий и палящий, а ночь мягка и приятна. С учетом этих сопоставлений оказывается, что пол Солнца и Луны у одних племен должен быть противоположен тому, который приписывается им у других, а причина этой разницы – климатические условия.

В немецком языке, в противоположность романским, род Солнца и Луны – соответственно женский и мужской, в то время как в латыни Солнце – мужского рода, а Луна – женского. В Верхнем Пфальце в Баварии и в наше время еще можно услышать, как Солнце называют «фрау Солнце» (Frau Sonne), а месяц – «герр Месяц» (Herr Mond), и о них рассказывают следующую историю:

«Месяц и Солнце были мужем и женой, но Месяц оказался слишком холодным любовником и был слишком сонлив, и его жена предложила ему пари, по условиям которого право сиять днем должно в будущем принадлежать тому из них, кто проснется первым. Месяц засмеялся, но принял пари и, проснувшись на другой день, обнаружил, что Солнце уже два часа как освещает мир. Поскольку из их договора следовало, что, если они не проснутся одновременно, они должны светить в разное время, результатом спора стало то, что они навсегда разлучились. Это весьма огорчило торжествующее Солнце, которое, все еще храня супружескую любовь к своему мужу, пыталось и всегда пытается восстановить нарушенные брачные узы».

Представление о том, что Солнце и Луна были мужем и женой, породило многие легенды, основной из которых можно назвать древнее персидское предание о том, что звезды – дети Солнца и Луны.

Первобытные туземцы Малайского полуострова верили, что небесный свод – твердый. Они представляли себе небо как большой горшок, подвешенный над землей на тонкой веревке; если она когда-нибудь порвется, земля будет уничтожена. Солнце и Луну они считали женщинами, а звезды – детьми Луны. Легенда повествует о том, что в древности у Солнца было столько же детей, как у Луны; испугавшись, что человечество не вынесет столько света и жары, Солнце и Луна решили съесть своих детей.

Луна притворилась, что избавилась от своих детей таким образом, а на самом деле вместо этого спрятала их. Но Солнце сдержало свое обещание и разделалось со своими детьми. Когда они все были съедены, Луна вывела своих наружу из укрытия. Когда Солнце их увидело, оно очень рассердилось и погналось за Луной, чтобы убить ее; эта погоня продолжается вечно. Иногда Солнце подходит достаточно близко к Луне, чтобы укусить ее, и люди говорят, что происходит затмение. Солнце все еще поглощает своих детей, звезды, на заре, а Луна прячет своих днем, когда Солнце близко, выпуская их только ночью, когда ее преследовательница далеко. Одно из туземных племен Северной Индии верит, что Солнце раскололо Луну надвое за ее обман и она так и осталась расколотой и вновь и вновь стареющей.

Дочери Солнца и Луны изображаются в финской мифологии как юные прекрасные девы, сидящие когда на краю красного сверкающего облака, когда на радуге, а когда на опушке лиственного леса. Они исключительно искусны в ткачестве – на мысль об этом наводит сходство лучей света с основой ткани. Как и следует ожидать в таком климате, боги Солнца, Луны и звезд представляются безмятежными и благородными существами, живущими в великолепных дворцах, обладающими всем, что есть на земле прекрасного, и обычно готовыми поделиться с человечеством своим знанием земных дел, полученным благодаря их высокому положению и всепроникающим лучам.

В финском слово «Пяйвя» (Paiva) обозначает Солнце и бога Солнца, а «Куу» (Kuu) – Луну и бога Луны. У Пяйвя было два сына, одного из которых звали Пану (Panu)[7].

Многие предания о солнце и луне рассказывают об их спорах и матримониальных проблемах – как видно из мифологии, Солнце и Луна не жили в супружеском согласии.

В «Кантелетар» (собрании финских народных песен) рассказывается забавная история о Солнце, Месяце и Полярной звезде, которые сватались к прекрасной деве, вылупившейся из гусиного яйца. «Сватовство Полярной звезды было успешным, и он получил девушку; Месяцу она ответила, что его облик непостоянен, лицо его иногда узкое, а иногда широкое. Больше того, у него дурная привычка бродить ночью и оставаться в праздности дома весь день, привычка в высшей степени пагубная для домашнего хозяйства. Солнцу она возразила, что он вызывает не только жару летом, но и холод зимой, а также перемены погоды. Ухаживания Полярной звезды она приняла потому, что он всегда пунктуально возвращается домой».

В Баварии рассказывают историю о девушке, которая стала возлюбленной Месяца, чем навлекла на себя ревность женщины-Солнца. Солнце, чтобы расквитаться со своим неверным супругом, увидев, как он спал в лесу, подняла его к себе наверх. Девушка и ее возлюбленный, обнаружив, какое расстояние их разделяет, сильно желали встретиться снова, и большим горем для Месяца было узнать, что девушка больше его не любит. Слезы, пролитые им из-за этого, мы называем «падающими звездами».

Торп[8] передает следующий рассказ о родстве Солнца и Месяца:

«Месяц и солнце – брат и сестра. Они дети Мундильфари, который за их красоту назвал сына Месяц (Mani), а дочь – Солнце (Sol). За такую гордыню боги в гневе забрали у него детей и поместили их на небо. Соль назначили править конями, запряженными в колесницу солнца, созданного богами, чтобы освещать мир. Имена коней, запряженных в эту колесницу, – Бдительный и Быстрый; и под их лопатками боги поместили ледяной ветер, чтобы охлаждать их.

Перед солнцем стоит щит; если бы не он, палящий жар зажег бы волны и горы. По распространенному поверью, два свирепых волка сопровождают солнце; один, по имени Скелль, следует за солнцем, и Соль боится, что он ее поглотит, другой, по имени Хати, бежит перед солнцем и пытается схватить луну, – и в конце концов им это удастся. Мать этих волков – великанша, живущая в лесу на востоке Мидгарда. Она родила многих сыновей-великанов в облике волков. Одного из них, по имени Манагарм, считают самым могучим. Он насытится только жизнями всех умерших людей. Он поглотит луну и при этом забрызгает небеса и воздух кровью. Тогда солнце утратит свою яркость, а ветер будет свирепствовать и выть во все стороны. Мани управляет движением луны. Однажды он поднял к себе с земли двух детей, шедших от колодца с ведром воды. Их можно увидеть с земли».

У индейцев Северной Америки можно найти много легенд о Солнце и Луне, которых они считали живыми существами. Они учили своих детей тому, что солнце днем представляет глаз великого Маниту, почитаемого индейцами бога, а луна и звезды – это его глаза ночью; и нельзя скрыть от него свои слова или поступки. Практически то же самое верование мы обнаруживаем у аборигенов Австралии, которые считают солнце глазом большего бога, а луну – глазом меньшего бога.

Ниже приведена записанная отцом Бребефом версия гуронской легенды о «белом и темном», интересный образец индейской мифологии:

«Солнце и луна были известны гуронам как Иускеха и Таонискарон соответственно. Когда они выросли, они поссорились и сошлись в поединке. Иускеха был вооружен оленьим рогом, Таонискарон же довольствовался несколькими ягодами шиповника, полагая, что, как только он ударит своего брата, тот упадет мертвым к его ногам. Но все произошло наоборот, и Иускеха нанес своему брату такой сильный удар в бок, что кровь потекла ручьем. Таонискарон бежал, а его кровь, пролившаяся на землю, стала кремнями, которые гуроны и теперь называют «таонискара», от имени жертвы. Иускеху индейцы считали своим благодетелем, без него не кипел бы их котелок, ведь именно он узнал у Черепахи искусство зажигать огонь. Без него у них не было бы удачи на охоте, и именно он заставляет расти кукурузу.

Солнце-Иускеха заботится о живущих и обо всем, что касается жизни, поэтому, говорит миссионер, индейцы считают его добрым, но луна, создательница земли и человека, заставляет людей умирать и отвечает за их отошедшие души, и ее индейцы считают злой. Солнце и луна живут вместе в хижине на краю света, и туда отправились четыре индейца, о которых повествуется в мифе. Солнце радушно приняло путешественников и спасло их от вреда, который хотела причинить им прекрасная, но пагубная луна»[9].

В древних ирокезских легендах Солнце и Луна – бог и богиня дня и ночи соответственно и являются величайшим другом и врагом человека, добрым и злым божествами.

У шайеннов есть предание, повествующее о споре между солнцем и месяцем о том, кто из них главнее. Солнце сказало, что оно яркое и блистательное на вид, что оно правит днем и что никто не может его превзойти. Месяц отвечал, что он правит ночью, присматривает за всем, что есть на земле, хранит всех людей и животных от опасностей и что никто его не превзойдет. Солнце возразило: «Это я освещаю мир. Если я позволю себе отдохнуть от своей работы, все будет во тьме, человечество не сможет обойтись без меня». Тогда месяц ответил: «Я велик и могуч. Я могу отвечать и за ночь, и за день, и управлять всем на свете. Меня не беспокоит, если ты отдохнешь». Так спорили между собой солнце и месяц, и день, когда они так беседовали друг с другом, длился почти как два дня, так много они говорили. Никто из них не победил в споре, хотя месяц заявлял, что на его стороне много чудесных и могучих существ. Он говорил о звездах.

В старину теологи приписывали как солнцу, так и луне охрану неких ворот или дверей в небесном своде. Эти воображаемые врата, как утверждали они, находились на двух противоположных тропиках, и в них таинственно рождались все человеческие души.

Японцы верят, что на луне обитает заяц, а на солнце – трехногая ворона, отсюда выражение «золотая ворона и заяц из драгоценных камней», обозначающее солнце и луну.

В древности в разных странах, далеких друг от друга, было распространено верование, что обладающие властью или принадлежащие к высшему сословию люди являются потомками Солнца.

Среди индусов члены военной касты, к которой всегда принадлежали раджи, именуются «Сурья-банс» и «Чандра-банс», или Дети Солнца и Дети Луны.

«Первой династией Египта, как говорят, были Ауриты, или Дети Солнца, ведь восточное слово «Аур» обозначает солнечный свет.

Персидский солнечный бог Митра носил имя Азон-Накис, или господин Солнце, и в его честь как его потомки, младшие боги-герои, так и его служители маги назывались Зони и Азони, или потомками Солнца.

Среди греков мы обнаруживаем выдающийся род, носящий имя Гелиады, или Дети Солнца, и первоначально этот род состоял из восьми человек. Греки были знакомы также и с Детьми Луны. Этот древний титул был древним обозначением аркадцев.

Древние бритты считали, что солнечный Ху был отцом всего человечества. Инки Перу возводили свою родословную к солнцу и называли себя Детьми Солнца»[10].

Естественно, что каждодневное движение солнца и луны должно было стимулировать воображение древнего человека и побудить его придумать для этого движения разнообразные фантастические объяснения. В древности было распространено представление о подземном мире, в который солнце спускается с наступлением ночи и путешествует там в темное время суток, чтобы на заре появиться из пещеры на востоке.

Среди краснокожих народов одно племя полагало, что Солнце, Луна и звезды были людьми, которые каждую ночь уходили в западное море и выплывали с востока. Они говорили, что «Солнце выходит каждое утро в Месте Рассвета». От этой идеи возникло представление, что Солнце вечером глотает какое-то чудовище и что персонифицированное Солнце – герой или дева, проглоченные, а затем освобожденные или извергнутые, как в греческих мифах о Персее и Андромеде и Геркулесе и Гесионе, в древнескандинавской истории об Эрике и драконе, и в более прозрачном тевтонском мифе о Красной Шапочке.

Жители Мексики верили, что «когда старое солнце выгорело и оставило мир во тьме, некий герой бросился в огромный костер, спустился в страну теней и поднялся обожествленный и сияющий на востоке, как Тонатиу, солнце. После него в костер прыгнул другой герой, но огонь успел ослабнуть, и он поднялся в более слабом сиянии как Мецтли, луна»[11].

Из личностей, обладающих всемогущим влиянием на человечество, солнце и луна стали в воображении людей местами, куда может попасть человек, и связывавшиеся с ними соответственно крайние степени жара и холода вызвали к жизни воззрение, что солнце и луна – места, куда люди отправляются в наказание за земные проступки, чтобы страдать там вечно за свои грехи.

Можно показать, что вера в то, что одушевленные Солнце и Луна могут забирать к себе людей с земли, оказывала влияние на мифологию. И Солнце, и Луна считались обладающими властью похищать смертных, которых им хотелось унести на небо.

Греки современного Эпира рассказывают историю о бездетной женщине, которая молилась Солнцу о том, чтобы у нее была девочка. Ее просьба была выполнена под условием, что девочка должна вернуться к Солнцу, когда ей исполнится двенадцать. Когда девочка достигла этого возраста, однажды она собирала овощи в огороде, и кого, как вы думаете, она встретила? Солнце! Светило позвало ее с собой и напомнило матери девочки о ее обещании. Мать в страхе и ужасе закрыла двери и окна, чтобы уберечь свое дитя от Солнца, но, к несчастью, она забыла заткнуть замочную скважину, и через нее Солнце проникло в дом и забрало свою добычу.

Бушмены, одно из самых примитивных племен Южной Африки, имеют те же предания о солнце и во многом такую же мифологию, как греки, австралийцы, египтяне и эскимосы. Они верят, что Солнце и Луна раньше жили на земле и говорили с людьми, но сейчас они живут на небе и молчат.

Гомеровский гимн к богу Солнца Гелиосу точно так же (как замечает профессор Макс Мюллер) рассматривает Солнце как полубога, почти героя, некогда жившего на земле. Это мифологическое пребывание Солнца и Луны на земле, как кажется, стимулировало сознание примитивного человека и вызвало к жизни множество легенд и преданий, которые можно найти в древней истории всех народов.

Глава 3

СОЛЯРНАЯ МИФОЛОГИЯ

Некто сказал: «Если полезным заслуживает называться только такое знание, которое помогает увеличить нашу собственность или поднять наше положение в обществе, то мифология не может притязать на звание полезной. Но если полезным можно назвать то, что делает нас счастливее и лучше, знание мифологии полезно, потому что она – служанка литературы, а литература – один из лучших союзников добродетели и подателей счастья».

Солярный миф больше всех других привлекает внимание и интерес того, кто изучает мифологию, ведь он лежит в основе науки, пронизывает раннюю историю всех народов, его влияние ощущается в каждом столетии, и многие из обычаев, определяющих нашу сегодняшнюю жизнь, обязаны своим происхождением солярному мифу.

Солнце, больше чем что-либо, что могут увидеть человеческие глаза, является главным элементом жизни, самой основой нашего существования, и его благодетельному влиянию мы обязаны всем ценным, чем мы обладаем теперь. Как мало людей осознают этот факт! «Раздробленный солнечный свет» – поразительная и заставляющая задуматься фраза, использованная Джоном Фиске в его «Космической философии» для обозначения всего, что можно найти в нашем огромном мире, – от маленькой росянки, спрятанной в тайных убежищах широко раскинувшихся болот, и ничтожной мошки, чтобы схватить которую росянка открывает свой липкий кулачок, до огромного дерева в лесу и всемогущего человека, вооруженного всепобеждающим топором. Это всего лишь сжатый символический способ описать процесс космической эволюции, исходящей от солнца как первоначального источника и постоянной направляющей силы для нашей собственной маленькой вселенной.

За образами солнца, присутствующими в первобытных и культурных преданиях, стоят анимистические представления о солнце, например, как о Манабожо, великом белом зайце алгонкинской легенды, или как об Индре – солнечном быке Индии. С течением времени зооморфное солнце уступает место антропоморфному, и наконец мы приходим к таким олицетворениям солнца, как Осирис в Египте, Аполлон в Греции и Бальдр в скандинавской мифологии. Действительно, можно было бы сказать, что все великие шаги, сделанные человечеством в его неуклонном движении вперед, записаны в разнообразных и многочисленных олицетворениях солнца»[12].

Наши знания о явлениях природы – всего лишь результат прошедших веков научных исследований; но когда мы размышляем над феноменами дня и ночи в их вечно сменяющихся фазах, мы обнаруживаем, что исключительно трудно с ясностью понять представления первобытного человека об этих непрекращающихся изменениях, поскольку непрерывная последовательность и постоянное повторение этого феномена притупило наши способности, и он избегает нашего внимания.

В древние времена, однако, за этим непрестанным каждодневным процессом тщательно наблюдали и серьезно размышляли о нем, а солнце во всех своих аспектах рано стало в определенных странах персонифицированным божеством.

Выражение «поглощенный ночью» сейчас – просто метафора, но передаваемая им идея заходящего солнца была очень важна для древних. Однако интерес вызывало не только ежедневное движение солнца: люди внимательно наблюдали и сезонные перемены, а весеннее солнце, возвращающееся с юношеским пылом после долгого ночного сна зимы, носило иное имя, чем солнце летнее и осеннее. Следовательно, изучая первобытную историю и мифологию, можно обнаружить множество имен солнца и огромную массу солярных мифов, описывающих приключения первобытного солнечного героя с употреблением обозначений различных обликов, которые принимает Солнце на протяжении дня и в течение года.

Образам, подсказанным этими обликами, просто не было предела, как сформулировал это сэр Джордж Кокс:

«В мышлении этих древних времен солнце рассматривалось как ребенок ночи или тьмы, заря приходила до его рождения и умирала, когда он поднимался в небеса. Он душил змей ночи, выходил как жених из своих покоев, и как великан шествовал по своему пути. Ему приходилось сражаться с тучами и бурями, иногда его свет тускнел под их мрачным покровом, и дети человеческие трепетали от гнева сокрывшегося солнца. Его путь мог быть сияющим и благодетельным или мрачным, угрюмым и непостоянным. Он мог быть воином, другом или разрушителем. Лучи солнца становились золотыми прядями волос, копьями и пиками или сияющими одеждами».

От этой игры воображения и происходят основные великие солярные мифы, становящиеся основой целых эпических сюжетов или развернутых аллегорий. Из этой прочной нити плетется ткань золотой легенды и чудесное полотно мифа, озаряющее страницы истории человечества.

Наша приятная задача – осмотреть это пестрое полотно, разворачиваемое фантазией, и обследовать великую сокровищницу традиции, в которой люди всех эпох хранили богатейший дар своего воображения, солнечный миф.

Возможно, самые первые мифы о солнце – те, что основаны на феноменах его восхода и заката. Древние обитатели морских берегов верили, что с наступлением ночи, когда солнце исчезало в море, его глотало чудовище. Утром оно изрыгало свою добычу в восточное небо. Считается, что история Ионы имеет солярное происхождение, поскольку его приключение с китом имеет разительное сходство с каждодневной мифической судьбой солнца.

Видный исследователь мифологии Гольдхизер[13] утверждает, что библейская история Исаака представляет собой солнечный миф, а первый Енох, сын Каина, просто символизирует солнце. Он – знаменитый строитель городов (это характерная солярная черта), но то, что он жил ровно 365 дней[14], столько же, сколько длится солнечный год, указывает на его солярный характер. Каин – солнечный герой, и все его потомки – солярные персонажи. Ной явно представляет собой мифологическую фигуру отдыхающего солнца: слово Noach означает «тот, кто отдыхает».

Слово, являющееся основным обозначением солнца в семитских языках, древнееврейское Шемеш, передает представление о том, что Солнце быстро движется или деловито снует по небу. Так, в псалмах мы видим, что солнце уподобляется бегущему великану или герою.

Быстрые кони ассоциировались с солнцем в античной, индийской, персидской и древнееврейской мифологиях, и в древнееврейском культе в Ханаане лошади были посвящены солнцу, как позже в Греции.

В Ведах солнце часто называется «бегуном», «скаковым конем» или просто «конем». Идея быстрого полета солнца доводится до конца приписыванием солнцу или заре крыльев, и на египетских и ассирийских монументах мы видим изображения окрыленного солнечного диска.

Отсюда воображению остается лишь один шаг до того, чтобы рассматривать солнце как птицу; когда солнце садилось, древние говорили: «Птица дня устала и упала в море». Существует даже мнение, что кролик символизирует пасхальную неделю потому, что быстроногость – его главное свойство. Имеет значение и тот факт, что олицетворенное солнце у североамериканских индейцев называлось «Великим Белым Зайцем».

«Чем больше мы рассматриваем вавилонскую мифологию, – говорит Сэйс, – тем более солярным оказывается ее происхождение, тем самым подтверждая результаты, достигнутые при исследовании арийских и семитских мифов. С всего лишь двумя исключениями все великие божества, как кажется, восходят к солнцу».

Выдающийся авторитет по мифологии Египта Ренуф утверждает: «Как бы ни обстояло дело в других мифологиях, я рассматриваю восход и закат, ежедневное возвращение дня и ночи, битву между светом и тьмой, солнечную драму в целом, разыгрываемую во всех своих деталях каждый день, каждый месяц, каждый год на небе и на земле, как основную тему египетской мифологии».

Господствующие мифологические фигуры Египта настолько тесно связаны с египетским культом солнца, настолько близки к тому, чтобы быть богами Солнца, что обсуждение их характеров и деяний скорее должно быть включено в главу о поклонении солнцу и поэтому опущено здесь.

Есть одна черта солярной мифологии, поражающая своей универсальностью. Это связь между фигурами, олицетворяющими солнце в разных странах, и мореплаванием. Еврейский Мидраш сравнивает путь солнца с путем корабля, как ни странно, плывущего в Британию, оснастка которого включает 365 канатов (число дней в солнечном году), и корабля, идущего из Александрии, имеющего 354 каната (число дней лунного года).

В Египте мы видим изображенной на памятниках фигуру Ра, бога Солнца, переплывающего в своей лодке небесный океан. «Солнечный царь Аполлон у греков, – говорит Гольдхизер[15], – считается основателем мореплавания», и даже легендарный Харон, паромщик подземного мира, представляет собой развитие солярного мифа. Римский бог Солнца Янус также связывается с мореплаванием, а перуанское солнечное божество появилось из моря и покинуло перуанских индейцев на лодке, которая плыла вниз по реке и скрылась в море.

Древние египтяне называли Солнце Кошкой, поскольку, как говорит Еораполлон, «подобно солнцу, зрачок кошачьего глаза растет с наступлением дня». Египтяне представляли, что за солнцем стоит огромная кошка, а солнце – всего лишь ее зрачок.

Приведенный далее солнечный миф происходит из Индии и цитируется по «Антропологии» Эдварда Б. Тейлора. Он повествует о том, что «Вамана, маленький брахман, чтобы унизить гордыню царя Бали, просит у него столько земли, сколько он сможет отмерить тремя шагами, но, когда царь обещает выполнить его просьбу, карлик предстает в великанском обличье Вишну и, пройдя одним шагом всю землю, другим – весь воздух, а третьим – все небо, отправляет Бали в области ада, где тот царствует и поныне. Самая поразительная из всех историй о Мальчике-с-пальчик оказывается на самом деле мифом о солнце, поднимающемся совсем небольшим над горизонтом, затем разрастающемся до грандиозной силы и пересекающем вселенную. Ведь карлик Вамана – одно из воплощений Вишну, а Вишну первоначально был солнцем. В гимнах Вед представление о его трех шагах обнаруживается прежде, чем оно стало сюжетом истории, когда оно еще было лишь поэтической метафорой солнца, пересекающего воздушные области тремя шагами».

Для древних индусов бог Солнца царил в пылающей колеснице, а в его сверкающих лучах они видели горячих рыжих коней, украшенных сверкающей и блестящей сбруей. Там, где мы сказали бы: «Солнце восходит» или «Оно высоко в небесах», они замечали: «Солнце запрягло своих коней для поездки».

Одно из распространенных обозначений солнца в мифологии – «корова», а лучи солнца описываются как молоко этой коровы. В Ведах это один из самых обычных образов. Это хорошие примеры роли, которую играло воображение в развитии солярной мифологии. Когда солнце представляется колесницей, лучи тут же начинают напоминать коней, и точно так же, если солнце уподоблено корове, лучи должны представлять молоко.

Солнечные лучи чаще сравниваются с прядями волос или с волосами на лице или голове солнца. Греки называли бога-Солнце Гелиоса «желтоволосым», а длинные локоны и ниспадающая борода являются мифологическими атрибутами солнца во многих странах. В индейском мифе бог Солнца описывается как старик с густой бородой, а длинные бороды перуанского и тольтекского богов Солнца часто упоминаются в мифах о них.

Если рассматривать мифологию как чудесный гобелен, созданный воображением и фантазией, изображающий в множестве оттенков благородные деяния богов и героев Древнего мира, тогда часть, сотканная греками, вполне может считаться самой замечательной из-за великолепия плана и красоты замысла всего, что изображено на этой удивительной и бесценной ткани.

Кто-то сказал, что греческая мифология, в ее сменяющихся династиях правящих богов, демонстрирует эволюцию от почитания сил природы к почитанию сил духа. Она, без сомнения, самая полная деталями, самая совершенная с художественной точки зрения, самая прекрасная и устойчивая из всего мирового запаса дошедших до нас легендарных преданий, и среди этого богатства мифологии солярный миф выделяется как величайший, как центральная фигура, облаченная в несравненные образы поэтичного от природы и в высшей степени художественного народа.

В следующем дальше обсуждении греческих солярных мифов есть много такого, что, как кажется, настолько гротескно и причудливо, что граничит с абсурдом, но в серьезности предмета не приходится сомневаться, и, чтобы понять его полностью и оценить по достоинству, мы должны всегда рассматривать легенды как истолкование природных явлений дня и ночи. Имея это в виду, мы сможем осознать значение многого, что иначе было бы бессмысленным.

Можно сказать, что ежедневный путь и меняющиеся аспекты живого и полного энергии солнечного героя представляют собой мотив почти каждой легенды и мифа, завещанного нам древними.

Так же как в изучении солярного культа бог-Солнце Гелиос первым выходит на сцену как центральная фигура широко распространенного и популярного культа, мы и здесь сначала рассмотрим легенды, объединенные этой мифологической фигурой, которой некогда поклонялась греческая нация со всем рвением религиозного пыла.

Самый интересный миф о Гелиосе – тот, что рассказан о нем в Одиссее. Он повествует о том, что, когда Одиссей возвращался к себе домой на Итаку, богиня поведала ему о зеленом острове Тринакрия, где бог-Солнце Гелиос пасет свои священные стада – семь стад коров и семь стад овец, по пятьдесят в каждом стаде, число, которое всегда остается неизменным. Одиссей, жаждущий посетить этот прекрасный остров, немедленно отправился в путь, предупрежденный Цирцеей, что стада Солнца надо оставить в покое, чтобы не навлечь на себя беды. Высадившись на острове, его спутники от души радовались приятной погоде, но, поскольку еды не хватало, они пренебрегли предупреждением богини, забили лучший скот Солнца и пировали шесть дней, пока не отплыли с острова.

Гелиос, разгневанный их поступком и опечаленный потерей стад, которыми он так гордился, молил Зевса наказать преступников[16]:

И так и случилось: мощью Зевса поднялся ужасный шторм, который чуть не разбил корабль беспутных искателей приключений; но Одиссей героическими усилиями смог предотвратить потерю корабля, и жизнь его спутников была спасена.

«Ничто так не обычно в арийской мифологии, – говорит Пэйли, – как упоминание коров или волов в связи с Солнцем. Судя по всему, они символизируют яркие очертания, которые, как кажется, выходят в форме светящихся мимолетных облаков из дома Солнца на востоке. Угон и возвращение или убийство этих волов – предмет многих рассказов в ранних греческих легендах».

Мы переходим теперь к самой заметной фигуре в греческой мифологии, грозному герою, чьи деяния являются темой бесчисленных легенд, песен, стихов, эпических поэм и многих из самых благородных и прекрасных замыслов в мире искусства.

Тот факт, что этот прославленный и возвышенный персонаж персонифицирует солнце, отмечает Феба Аполлона как величайшего и самого широкоизвестного солнечного бога, порожденного мифологией и историей.

О его славном рождении на Делосе и успешном сражении с огромной змеей, которую Гера послала ему навстречу в долине Криссы, и о установлении его оракула в Дельфах рассказывается в главе о поклонении Солнцу, как о сюжетах, тесно связанных с его обожествлением.

В мифической биографии такого прославленного персонажа, как Феб Аполлон, мы должны ожидать, конечно, упоминания о его любовных связях. Одна из них описана в следующем мифе о Дафне.

Дафна, персонифицированная Заря, появляется из вод с первым румянцем утреннего света, а когда прекрасные оттенки раннего дня постепенно исчезают при свете восходящего солнечного диска, Дафна бежит от Аполлона, который пытается ее добиться. Во время своего бегства она молит богов помочь ей, и рассказывают, что в ответ на ее молитву она была превращена в лавровое дерево, с тех пор посвященное Аполлону.

Другой миф повествует об охоте, на которой Аполлона сопровождал его друг Гиацинт. Они метали диски, и Аполлон метнул диск, который отскочил от цели и нанес Гиацинту смертельный удар. Полный угрызений совести из-за безвременной гибели друга от его руки, он превратил Гиацинта в прекрасный цветок, с тех пор носящий его имя.

Согласно Мюррею[18], «цель этого мифа – указать на попеременное угасание и возвращение жизни в природе, которая в этом случае представлена в образе юноши, а брошенный Аполлоном диск – явный символ солнца, иссушающего растительность».

Далее об Аполлоне рассказывается, что, разгневавшись на Зевса за то, что тот поразил его сына Асклепия молнией, он поразил стрелами нескольких циклопов, которые выковали молнии. Это навлекло на него гнев Верховного Существа, и Аполлон был изгнан с Олимпа. Во время своего изгнания он служил у Адмета пастухом.

Кири[19] утверждает, что Адмет на самом деле – одно из имен Гадеса, а упоминание о службе Аполлона под его началом указывает на то, что Аполлон спустился в подземный мир с целью очищения. Здесь мы опять встречаем распространенную веру в то, что солнце ночью спускается в подземные и подводные царства.

В течение срока своего изгнания Аполлон служил троянскому царевичу Лаомедонту. Поскольку тот не заплатил ему обещанной суммы, Аполлон навел на город ужасную чуму, которая выкосила все окрестное население. Раздосадованный своим изгнанием, Аполлон объединился с Посейдоном в попытке свергнуть Зевса. Заговор провалился, и обоих богов приговорили участвовать в постройке стен Трои.

Аполлон был прославленным музыкантом, и однажды поспорил с Паном, утверждавшим, что флейта сладкозвучнее лиры – любимого инструмента Аполлона. Боги согласились, что рассудить их должен Мидас, царь Лидии. Тот предпочел Пана, и Аполлон, раздосадованный приговором, наказал Мидаса, удлинив его уши, так что они напоминали ослиные. Аполлон, видимо, не терпел соперничества на музыкальном поприще, потому что, когда Марсий похвалялся, что превосходит Аполлона в игре на флейте, тот заживо содрал с него кожу.

Как могучий воин, Аполлон отличился в Троянской войне, где он сражался против греков. Его ярость была неодолимой, и рассказывают, что целые шеренги воинов падали, когда он бросался в атаку.

Обладая вечной юностью и будучи самым совершенным из атлетов, Аполлон считался покровителем юношеских атлетических соревнований, а Пифийские игры, учрежденные им в ознаменование его победы над Пифоном, праздновались повсеместно.

Ограниченный объем данной работы не позволяет нам полностью пересказать множество подвигов этого знаменитого солнечного героя. Его любимыми животными были ястреб и лебедь, его деревом – лавр. Его изображали как совершенное единение мужественной силы и красоты. Его длинные волосы свободно падают, его чело увенчано лавром, а в руках он держит лук и лиру.

Удивительный и знаменитый Аполлон Бельведерский демонстрирует одновременно представление древних об этом благосклонном божестве и высокую ступень совершенства, достигнутую ими в скульптуре.

Немногие божества имели больше прозваний, чем Феб Аполлон. Его называли Делосским, Дельфийским, Кларосским и т. д., по местам, где ему поклонялись. Он также именуется Локсий[20] из-за двусмысленности многих предсказаний его оракула. Другое его прозвание – Ликейский, что означает или Волчий Бог, или Золотой Бог Света. Его также называли Мышиным Богом, поскольку считали его покровителем или истребителем мышей. Другими именами Аполлона были Серебролукий, Далеко Разящий, Даритель Света, Лепокудрый, Златокудрый, Обладатель Золотого Меча.

«Сходство между Аполлоном и Ахиллом едва ли нужно указывать, – говорит Кири[21]. – Каждый из них – идеальный юноша, представитель юной Греции, которой еще предстоит стать в грядущие годы Элладой».

Сопоставляя фигуры солнечных божеств, Гелиоса и Аполлона, мы отмечаем разительное сходство. Оба бросаются в глаза своим сияющим обликом, оба обладают силой создавать и разрушать жизнь и неуязвимым оружием. Они также одарены неисчерпаемыми силами вызывать счастье или горе, наслаждение или муку, здоровье или болезнь. Применение этих многогранных способностей составляет тему большей части той огромной массы легенд, которые представляют собой важнейшие элементы арийской мифологии.

В фигуре Геракла мы видим солнечного бога и героя, чья слава разошлась по всем землям, и начиная с его времени каждый век сравнивает свои величайшие деяния с силой и мощью, явленной им в совершении его сверхчеловеческих подвигов.

Даже в наше время сооружение Панамского канала часто упоминается как деяние, достойное Геракла, а прилагательное «геркулесов» заняло прочное место в современной литературе и фразеологии.

Ключ к солнечным мифам, повествующим о жизни и подвигах Геракла, лежит в идее подчиненности солнца неизменным законам природы. У солнца есть ежедневная работа, которую оно должно выполнять. У него есть тропа, с которой оно не должно сходить. Впереди у него – жизнь, полная тяжкого труда, от которого оно не может уклониться. «Нигде больше, – говорит Кокс[22], – непередаваемо тяжкий труд и скудное вознаграждение солнца не выступает так ясно, как во всей легенде или, скорее, в массе отдельных легенд, собранных вокруг фигуры Геракла».

Геракл – сын Зевса и Алкмены. Злоба и ненависть Геры осудила его с самого рождения служить Эврисфею, и, не удовольствовавшись тем, что предназначила ему жизнь в рабстве, богиня послала змей задушить его, пока он был еще младенцем. Герой, однако, обладал богоподобной силой уже в нежные годы и легко убил змей, к большому удивлению тех, кто должен был о нем заботиться.

Эта борьба и триумф бога над змеями очень похожи на победу Аполлона в сражении с Пифоном. Она символизирует великую битву, представленную в мифологии всех стран – покорение сил тьмы мощью всесильного солнца, правителя света. Эта неодолимая сила, главный атрибут солнца, – преобладающий элемент в характере солнечного героя Геракла, она позволяет ему совершить по требованию его повелителя двенадцать поразительных подвигов, которые принесли ему вечную и неувядаемую славу.

Нет нужды подробно излагать эти разнообразные подвиги. Каждое изложение греческой мифологии отдает должное этой теме, и аллюзии на нее появляются в изящных искусствах и литературе каждого последующего века. Нам остается, однако, указать солярное значение этих великих деяний и то, как, даже в своих многочисленных деталях, они символизируют триумф солнца над ограничениями, постоянно налагаемыми природой.

Первым подвигом была победа над Немейским львом. Миф повествует, что, убив свирепого зверя, Геракл содрал его шкуру своими пальцами и затем во многих яростных схватках она служила ему щитом. Львиная шкура уподоблялась «одеянию из рыжеватых облаков, которые, как кажется, солнце влачит за собой, с боем прокладывая себе путь через туман».

Далее Геракл был призван покончить с омерзительной Лернейской гидрой. Это создание имело множество голов, одна из которых была бессмертной. Герой выполнил свою задачу, сжигая нападавшие на него головы. Бессмертную голову он похоронил под камнем. Так же как у этого чудовища было много голов, штормовой ветер непрестанно приносит новые облака, чтобы затмить солнце; но более легкий пар и туман, бессмертную голову, удается победить лишь на время. Солнце легко сжигает тяжелые тучи, смертные головы, но лишь временно прячет бессмертную голову, которая поднимается вновь и вновь, чтобы устрашать его. В этой битве Геракла сопровождает его друг Иолай – это имя напоминает «иолэ», название темно-лиловых облаков, сопровождающих солнце.

«На третий месяц Солнце вступает в знак Весов, когда восходит созвездие Кентавра, и в своем третьем подвиге Геракл встретил и убил кентавра. Подобные сравнения можно проследить на всем продолжении года». Детальный анализ этих мифов читатель может найти в Anthon’s Classical Dictionary.

В безумии Геракла мы видим дальнейшее доказательство того, что он олицетворяет солнце, поскольку, по мере того как солнце восходит, его сила растет, пока его жар не начинает уничтожать плоды любимой им земли. Геракл в своем безумии убивает своих собственных детей.

Брак Геракла с Гебой, богиней юности, который совершился после окончания его двенадцати подвигов, обозначает обновление года в конце солнечного цикла.

Последнее деяние в жизни Геракла лучше всего передает его солярный характер. Отравленная одежда, поднесенная его женой Деянирой, надета. Она символизирует облака, которые поднимаются от воды и окружают солнце как темное одеяние. Вскоре яд попадает в организм героя, вызывая сильную боль. Геракл напрасно старается сбросить одежду, но «огненные туманы охватывают его и смешиваются с угасающими лучами солнца, и сквозь разбросанные облака на небе видно, как умирающий герой рвет свое собственное тело на части, пока наконец его яркий облик не поглощается всеобщим пожаром».

В этой сцене смерти солнечного героя и в сиянии его погребального костра мы видим самое прославленное изображение заката, когда-либо представленное нашему вниманию. Все чудесные оттенки, расцвечивающие западное небо на закате, украшают холст, и отражение этой сцены простирается вдаль, озаряя волны Эгейского моря с живописными группами островов и рисуя неблекнущими красками сцену, которую все народы считают высочайшим зрелищем, предлагаемым природой зрению человека.

Энтон так пишет о солнечном герое: «Если считать, что Геракл реально существовал, не может быть ничего более чудовищного, ничего больше расходящегося со всеми принципами хронологии, ничего более полного противоречий, чем приключения такого человека, каким его рисует нам поэзия. Но если считать его светилом, дающим миру свет, богом, оплодотворяющим всю природу своими животворными лучами, все части легенды становятся полны живостью и красотой, отмечены приятной и совершенной гармонией».

Латинский Геркулес, несомненно, тождествен греческому Гераклу, и легенда о его жизни идентична легенде о греческом герое. Она изображает ту же великую битву сил света и тьмы, которую мы находим в примитивном индусском мифе об Индре и Ахи, источнике, из которого она произошла.

Одна из солярных легенд, дошедшая до нас в простейшей форме, – легенда о Сизифе, который, как повествует миф, был осужден проводить свои дни, катя большой камень на вершину холма. Только лишь работа завершалась, как камень сам по себе скатывался к подножию холма и Сизиф должен был начинать все сначала.

Если мы посмотрим на эту легенду как на солярный миф, мы увидим, как хорошо ее детали передают ежедневный ход солнца. Оно представляется большой сферой или шаром, который каждый день постепенно поднимается к зениту, как если бы кто-то его с трудом подталкивал, а достигнув высшей точки, немедленно начинает спуск к горизонту.

Опять же солнце из-за его всепроникающих лучей и занимаемой им господствующей позиции наводит на мысль о силе и свете, от которых ничто не может быть сокрыто. Олицетворение этого всевидящего ока само должно быть всезнающим существом. «Греческое имя Сизиф, – говорит Кокс, – просто редуплицированная форма слова «софос», мудрец, так что мы представляем себе мудреца, вынужденного взойти на небеса или на гору и обязанного, несмотря на его мудрость, силу и мощь, спуститься, когда он поднялся наверх. Идея принуждения может легко перейти в представление о тяжком труде, а последнее – в мысль о наказании, и таким образом солнце становится приговоренным преступником».

1

Сас на языке индейцев винту значит «солнце».

2

Clarke H.A. The Child’s Guide to Mythology.

3

Туlor Е.В. Primitive Culture.

4

Туlor Е.В. Primitive Culture.

5

Faber G.S. The Origin of Pagan Idolatry.

6

Туlor E.B. Primitive Culture.

7

Шифнер обращает внимание на сходство этого имени с санскритским bhame, которое, как он говорит, в Ведах обозначает солнце, а также является эпитетом огня.

8

Thorpe В. Northern Mythology.

9

Туlor E.B. Primitive Culture.

10

Faber G.S. Op. cit.

11

Туlor E.B. Primitive Culture.

12

Clarke H.A. Ancient Myths in Modern Poets.

13

Goldhizer I. Mythology Among the Hebrews.

14

Здесь смешаны два библейских Еноха: сын Каина, в честь которого был назван первый город (Быт., 4: 17) и сын Иареда, который прожил триста шестьдесят пять лет (Быт., 5: 23), а не дней. (Примеч. пер.)

15

Goldhizer I. Op. cit.

16

Одиссея, песнь XII. Перевод В. Жуковского. (Примеч. пер.)

17

Отрывок из поэмы Байрона «Дон Жуан» в переводе Т. Гнедич. (Примеч. пер.)

18

Murray A.S. Manual of Mythology.

19

Keary C.F. Outlines of Primitive Belief.

20

Loksias от греч. loksos – кривой. (Примеч. пер.)

21

Keary C.F. Outlines of Primitive Belief.

22

Сох G.W. The Mythology of the Aryan Nations.