Мое «я» времен учебы в колледже точно разочаровалось бы в моей теперешней жизни. Тогда у меня все было распланировано: получить степень бакалавра по английскому языку через три года (галочка); несколько лет заниматься волонтерской работой (галочка); получить степень магистра по английской литературе (галочка).

Но затем я стала отклоняться от курса. Получить степень доктора философии? Не знаю… Занять преподавательскую должность, позволяющую впоследствии заключить бессрочный контракт? Снова не уверена. Родить троих детей (ой, четверых) и поставить у дома белый заборчик. Пожалуй, нет.

Как оказалось, та девушка, которой я была в восемнадцать лет, не видела всей картины. Она не знала, что после получения диплома магистра я настолько устану от учебы, что мысль о ее продолжении станет для меня невыносимой. Не знала она также, что мне понравится заниматься тем, что я считала тогда рутиной: приготовлением пищи, обустройством дома и общением с детьми. Я редко в этом признаюсь, но даже уборка приносила мне удовольствие (за исключением стирки – это мое слабое место).

Когда я была моложе, я с пренебрежением относилась к любой сфере деятельности или профессии, которую нельзя было назвать строго академической. Не знаю, откуда во мне это взялось, поскольку родители поддерживали меня во всем и никогда не подталкивали в каком-то одном направлении. Тем не менее этот жизненный принцип определял все мои решения в начале взрослой жизни, заставляя чувствовать себя неудачницей, если с учебой что-то шло не так.

На втором курсе магистратуры я вдруг поняла, что глубоко несчастна, разочарована и сыта по горло учебой, но боялась признаться даже самой себе, что хочу все бросить. Мечта стать профессором определяла всю мою будущую жизнь, поэтому мысль о том, чтобы отказаться от нее, приводила меня в ужас. Что я буду делать? Смогу ли наполнить жизнь смыслом?

Немалую роль во всем этом играла также гордыня. Я всегда так громко заявляла о своих целях (с тех пор я все еще пытаюсь научиться поменьше говорить), что мне было просто неловко не достичь их, особенно когда мои однокурсники активно добивались получения докторских степеней в разных университетах страны.

Мне стало немного легче, когда я переехала на восток и устроилась в редакцию местной газеты на условиях частичной занятости. В моем окружении теперь не было научных работников, и я поняла, что большинству людей не интересны ни роль женщин эпохи Возрождения, ни применение континентальной философии к современным текстам, ни анализ древних английских рукописей. Обычные люди просто пытаются зарабатывать на жизнь, стремятся обрести в ней равновесие и иметь немного свободного времени.

Через два года ко мне обратилась подруга моей подруги, которая открывала журнал об организации жизни (моя любимая тема и хобби). Она искала внештатных редакторов и хотела знать, заинтересует ли меня такое предложение.

Я сразу же сказала «да».

Одним из самых ярких моментов в этой работе стала для меня поездка в Северную Каролину, чтобы взять интервью у «реактивной хозяйки» Марлы Силлей. Это была первая деловая поездка, в которую я отправилась, хотя дома оставался шестимесячный ребенок. Мне понравилась Марла Силлей – очень веселая, жизнерадостная, чуткая женщина; мне также понравилось общаться с моим боссом и ужинать в ресторанах. Я смогла преодолеть страх полетов и посетила поместье Билтмор в Эшвилле. Эта поездка скорее напоминала отпуск, чем работу, поскольку обычно я проводила свои дни как Золушка: убирала дом, готовила еду, возила кого-то на автомобиле и пыталась проявлять терпение в общении с людьми.

Работа в журнале Organize не только позволила накопить опыт, который мне очень пригодился при создании сайта Store and Style, но и помогла усвоить один очень важный урок: для того чтобы задача представляла какую-то ценность, совсем не обязательно, чтобы она была весомой или исторически значимой. Она просто должна быть важной для меня. Еще лучше, если при этом она окажется еще и увлекательной.

Мне нравится редактировать тексты – что-то добавлять, переставлять местами или переделывать в статье, чтобы она стала безупречной. Нравится заниматься организацией жизни – помогать людям понять, как наведение даже небольшого порядка делает ее легче и приятнее. И я очень люблю готовить школьные завтраки, читать своему сыну на крыльце в ожидании школьного автобуса, выпекать что-то вкусненькое и разрисовывать ногти своей дочери. К счастью, мой образ жизни позволяет мне делать все это.

Оглядываясь назад, я очень радуюсь тому, что не стала получать докторскую степень, – я знаю, что бросила бы учебу. Я также рада тому, что мое университетское «я» больше не руководит моей жизнью.

Станьте той переменой, которую вы хотите видеть в мире.

Махатма Ганди, политический лидер XX столетия

Когда-то я работала в самом сердце индустрии детской одежды, но мой труд не приносил мне удовольствия. Однажды в метро я увидела рекламу, которая круто изменила мою жизнь: я решила стать преподавателем и присоединилась к программе New York City Teaching Fellows (NYCTF). Размышляя над перспективой заняться преподаванием, я вспоминала идеалистический период учебы в колледже, когда горела желанием менять мир к лучшему. Мне так хотелось сделать что-то значимое. Это было моим самым сокровенным желанием.

С престижного места на 33-й улице, в самом центре Геральд-сквер, я перешла на работу в район Моррисания в Южном Бронксе, где устроилась учителем в одну из средних школ Нью-Йорка, пользовавшуюся дурной славой. Говорят, первый год преподавания – самый трудный. Через четыре дня после начала моей карьеры учителя произошла трагедия 11 сентября, и мне пришлось объяснять семи– и восьмиклассникам, почему упали башни-близнецы. А 12 ноября 2001 года во время крушения самолета в Белл-Харборе погиб отец одного из моих учеников. По причинам, которые до сих пор неизвестны, в январе 2002 года был уволен директор школы. Довольно долго я не имела ни малейшего представления о том, кто мой босс, какой будет наша школьная программа и как мы будем ее выполнять.

Я работала под руководством педагогов-наставников, а также продолжала учебу, чтобы получить степень и диплом магистра. Я делала все возможное, чтобы заполнить пробелы в знаниях моих учеников. Обнаружив, что они не знают основных географических особенностей разных стран, я нашла старые календари, вырвала из них нужные картинки и развесила их по всему классу. На передней стене, прямо над доской, я повесила страницу с фотографией ребенка из Афганистана. Посреди урока, на котором шла речь о Гражданской войне в США, поднял руку ученик по имени Джейсон. Должна признать, я не смогла скрыть крайнего удивления, поскольку мальчик редко был внимателен на уроках и никогда не задавал вопросов.

– Мисс, афганские девочки действительно выглядят именно так?

– Да, Джейсон.

– Вот это да! Я понятия не имел. Она похожа на мою кузину.

Пять лет спустя я жила на ферме площадью около 40 гектаров, расположенной в двадцати пяти километрах от ближайшего города в Пенсильвании. В то время я находилась в отпуске по уходу за ребенком и заботилась о своей девятимесячной дочери, а муж работал в местном колледже. Однажды после ужина я оторвала взгляд от экрана компьютера и сказала: «Дорогой, а не открыть ли мне свою школу?» Он сразу же ответил: «Действуй! А что это будет за школа?»

За время нашей совместной жизни я работала в обычной средней школе, преподавала на курсах послевузовского обучения, готовила учителей средней школы для NYCTF и активно изучала чартерные школы. Потратив много времени на беседы с разными людьми, а также на изучение инновационных моделей школ, таких как MET School, MATCH и KIPP, я чувствовала, что уже достаточно хорошо разбираюсь в прогрессивных тенденциях обучения.

Затем начались собеседования при поступлении на курсы подготовки руководителей школ. В самый разгар процесса я заболела. Но мне было необходимо попасть в такую программу, поэтому я уговорила врача отключить капельницу и снять с меня больничный браслет всего на один день – этого было достаточно, чтобы добраться до Нью-Йорка, пройти собеседование и вернуться в больницу. Я до сих пор не знаю, как мне все удалось.

Меньше чем через три недели я получила долгожданное письмо о зачислении на программу обучения. У нас оставалось два месяца на то, чтобы переехать в Нью-Йорк. Мужу пришлось отказаться от стабильной карьеры и искать работу в другой области – и все это ради того, чтобы помочь мне осуществить свою мечту.

Во время учебы по программе подготовки руководителей средних школ мы узнали об инициативе Джоэля Клайна, который тогда возглавлял департамент школьного образования Нью-Йорка, о формировании в городе сети новых небольших школ. Мне и моей команде поручили составить проект такой школы и подать его в департамент образования. Совет колледжей предложил нам стать партнерами в создании школы международных отношений.

После нескольких месяцев подготовки у нас был только один шанс на то, что наш проект одобрят. На протяжении тридцати минут комиссия из десяти человек задавала нам вопросы по поводу наших идей. Еще никогда в жизни я не волновалась так сильно. И все же я знала, что иду по верному пути и меня ждет либо успех, либо поражение.

Через два дня после Рождества мне позвонили и сообщили, что наш проект школы Queens Collegiate одобрен и нам выделят место на территории одной из школ на вершине холма, в сердце одного из самых разноликих районов Нью-Йорка – Квинса.

В детстве, когда мы жили в Пенсильвании, я мечтала о средней школе, ученики которой изучали бы иностранные языки и культурные традиции, а также общались бы со сверстниками из разных стран мира. В качестве директора школы Queens Collegiate я каждый день занимаюсь развитием международного сотрудничества, разработкой и внедрением полноценных учебных программ и формированием сообщества, в котором нашлось бы место для самых разных людей со свойственными им уникальными качествами.