— Я не могу допустить, чтобы у меня кого-то усыпляли, — упрямо твердил хозяин. — Если она собирается вам сделать скандал, тоща я могу, конечно, войти в ваше положение…

Суттон вынул пачку ассигнаций, вытащил из нее три купюры и положил перед хозяином на стол.

— Если ей это, конечно, не повредит, — произнес Билл, глядя на деньги. Потом взял их, аккуратно сложил и сунул в карман.

— Когда вы вернетесь? — спросил он, когда Суттон вызвал свой автомобиль.

— Перед ее приходом или чуть позже. Проводите ее, пожалуйста, в зал заседаний, если он свободен.

Билл кивнул.

— Если она придет раньше меня, скажите, что я скоро буду, — добавил Фрэнк.

Когда Суттон уехал, Билл опустился на стул и провел рукой по седым волосам. Джим нашел отца в каком-то оцепенении.

— Что с тобой, папа?

— Со мной?.. Ничего! — встрепенулся отец. — Не задавай, пожалуйста, глупых вопросов!

— А что за дела у этого господина, у мистера Суттона?

— Он — джентльмен! — коротко ответил Билл, затем слез со стула, взял две бутылки шампанского, два стакана, немного бисквитов и понес все в зал заседаний. Это была большая светлая комната. Он включил свет, осмотрелся и зажег газовую печь. У входа он увидел кельнера и позвал его.

— Если кто-нибудь из гостей придет сюда, вы не должны входить. — И потом… если этот господин уйдет, вам не нужно входить в эту комнату и убирать…

— Да, хозяин…

— Если я вам сказал, чтобы вы там не убирали, — добавил Билл, чтобы не навлечь на себя подозрение, — то этим я хочу только напомнить, что гость снял номер до завтрашнего утра.

— Я понимаю, — сказал кельнер, которого не удивляли подобные предупреждения.

Неожиданно послышались возбужденные голоса в коридоре. Высокий молодой человек с красным лицом и взъерошенными волосами выскочил из комнаты, преследуемый полным господином.

— Ну, что случилось? — строго спросил Билл. Впрочем, он сразу понял в чем дело… Вальтер со своими друзьями в одной из комнат «постриг» молодого мистера Витерби.

— Этот олух… — начал сердито Вальтер.

— Вы вытащили одну карту из вашего кармана, я это видел! — кричал молодой человек.

— Успокойтесь! — рявкнул Билл, решительно становясь между ними.

— Я ему шею…

— Не стоит, — ухмыльнулся Билл. — А вам должно быть стыдно, Вальтер!

— А я не пойму, за что! — сказал толстяк.

— Сколько вы потеряли, сэр? — вежливо обратился хозяин к юноше.

— Двадцать пять фунтов.

Билл протянул руку Вальтеру и сказал:

— Платите!

— Что вам нужно? — удивился Вальтер.

— Я вам уже сказал! — в тоне Билла звучала угроза, и Вальтер медленно вытащил свой бумажник, достал пять ассигнаций и передал Биллу, который критически их осмотрел. Одну он вернул.

— Подделка!

— Что вы сказали?

— Подделка! Заменить!

Вальтер заменил ассигнацию.

— Итак, дело сделано, — Билл сложил ассигнации и передал их молодому человеку.

— Благодарю вас…

Витерби подал швейцару одну ассигнацию и направился к лифту.

— Джим, принеси поскорей шляпу мистеру Витерби!

Все молчали, пока Джим ходил за шляпой, затем гость, откланявшись, ушел.

— Что это значит? Почему вы всюду суете свой нос? — набросился Вальтер на Билла.

— Хотите знать? — повысил голос Билл. — Если что случится, сразу вмешается полиция. Позаботьтесь, чтобы никогда не было скандалов, и я не буду вмешиваться.

— Отдайте мне мои пять фунтов, — требовал Вальтер.

Билл расхохотался.

— У вас и так денег куры не клюют!

— И это — приличный клуб! — кипятился Вальтер. — Я докажу комитету…

— Идите в свой номер и пейте виски, — сказал Билл. — Если станете ссорится со мной, я вас сброшу с лифта, и вы сломаете себе шею.

Вальтер поплелся к своим друзьям.

— Хорош клуб, нечего сказать! — ворчал он.

— Единственный клуб, который принимает вас! — крикнул Билл ему вдогонку.

Джим поспешил наверх посмотреть, что будет дальше. Он частенько бывал свидетелем разных сцен, и это развлекало его.

— Отец, ты знаешь, тот господин, которого ты показал мне однажды из автобуса… Ну, офицер, про которого ты так много рассказывал… Тот, кто спас тебе когда-то жизнь…

Билл снял очки и положил их на стол.

— Да, ну и что?

— Я его только что видел!

— Что?! Да ведь это невозможно!

— Представь, я его видел!

— Где?

— У самой нашей двери!

Билл Анерлей покачал головой.

— Ну, что ты выдумываешь!

— Да, видел, — настаивал Джим. — Он стоял на противоположной стороне улицы, когда я провожал молодого человека. Я его хорошо рассмотрел. Я даже перешел на другую сторону улицы, но в эту минуту он повернулся и исчез. Я не успел сказать…

Билл вытаращил на сына глаза.

— И что бы ты ему сказал?

— Я бы спросил у него: «Вы действительно тот, кто спас жизнь моему отцу? Если да, то, пожалуйста, зайдите к нам»…

— Ну что за разговор! — возмутился Билл. — Какие манеры! Я, кажется, зря выбросил деньги на твое воспитание.

Он пожал плечами.

— Не думаю, чтобы это был он.

— Но я его сразу же узнал!

— Он выглядит прилично? — спросил Билл. — Как он был одет?

Джим вспоминал…

— У него была серая шляпа…

— И без штанов? — хмыкнул отец.

— Нет, подожди… у него была серая шляпа, темный костюм и черное пальто.

Отец покачал головой.

— Это не он. Знаешь, он как-то сказал мне: «Если мы выберемся отсюда, то будем вместе ужинать в отеле „Карлтон“!

Но Джим не знал этого отеля, и отец рассердился на него за это…

Раздался звонок у входа. Джим вышел, чтобы поднять на лифте нового посетителя.

— Добрый вечер, мистер Гаррис! — приветствовал гостя хозяин. — Давно я не видел вас, но зато читаю ваши статьи!

Мистер Гаррис пристально смотрел на него.

— Вы гораздо лучше выглядите, чем раньше, когда я здесь бывал, — произнес он и огляделся. — Черт возьми! Тут совсем ничего не изменилось. — Он потрогал стену. — Вот пятно от пива.

— Кто-то запустил в вас бутылкой? — Билл улыбнулся своей шутке и спросил:

— Случилось что-нибудь?

Джошуа отрицательно покачал головой.

— Пресса всегда появляется одновременно с полицией, — не веря ему, ворчал хозяин.

Джошуа Гаррис продолжал рассматривать помещение.

— Ковер немного потерт, — заметил он. — Три года назад он был еще новый…

Неожиданно он спросил:

— Есть еще кто-нибудь?

— Из ваших знакомых — никого. Вы кого-нибудь ждете?

Гаррис смотрел на ковер, потирая подбородок.

— Может — да, может, и нет. Если из редакции позвонят, скажите, что меня…

Билл понял.

— Что вас нет здесь? Хорошо! Хотите комнату?

— Да, мне нужна комната…

Билл позвонил.

— Вы придете с дамой? — полюбопытствовал Билл.

— Нет. Но здесь есть скандалисты, которые могут поднять шум. Потому мне желательно иметь комнату подальше от всего этого…

Кельнер появился у портьеры, что вела к выходу.

— Мистер Гаррис желает иметь комнату номер девять. Хотите еще что-нибудь?

Джошуа заказал пива и выразил желание отдохнуть.

Перед тем как удалиться в свою комнату, он поинтересовался у хозяина.

— А мистер Тильман — член этого клуба?

— Билл сморщил лоб, взял членскую книгу и стал ее просматривать.

— Нет, сэр, такой не состоит у нас в списках.

— Слава богу! — облегченно вздохнул Гаррис.

…Отец с сыном смотрели, как репортер, проскользнув в проходе, скрылся в своей комнате.

— Этот ведь не бывает здесь часто, отец?

— Нет. Но когда он появляется на сцене, жди спектакля… Ступай вниз и внимательно смотри на улицу. Хотел бы я знать, куда это пропал Суттон…

В это мгновение задребезжал звонок, и через несколько секунд из лифта вышел Суттон. Джим заметил, что на нем уже другой костюм.

— Что, дама ждет меня? — спросил гость, заметно волнуясь.

— Нет еще, сэр.

Суттон удивился.

— Неужели ее до сих пор нет?

— И все же будьте осторожнее во время свидания, — шепнул ему на ухо Билл.

— Вы имеете в виду ее сон? Об этом не беспокойтесь…

Билл только пожал плечами.

— В таком случае, все в порядке, сэр. Вы мне ничего не говорили, и я ни о чем не знаю… Мое дело — сторона.

— Ну, это само собой. Я вот о чем хотел вас спросить, Анерлей… Вы капитана Лесли знаете?

Нет, Билл, не знал такого.

— Он не член этого клуба?

— Нет. Капитанов у нас сколько угодно, но — Лесли?.. Такого не припомню…

Суттон на несколько секунд задумался.

— Возможно, впрочем, что это вовсе и не его настоящее имя. Я, пожалуй, почти уверен, что это его псевдоним, — наконец обронил он.

— Может, и те, кто здесь называют себя капитанами, вовсе не капитаны… Кто же он в таком случае, сэр?

Суттон, должно быть, не расслышал вопроса и поэтому Анерлею пришлось его повторить.

— Лесли? Вы спрашиваете, кто он такой? Бывший преступник… Вот кто!

— Ну, в таком случае, он годится в члены нашего клуба, — хмыкнул Билл. — Вы его ждете?

— Как вам сказать? — задумчиво произнес Суттон. — И сам не знаю, стоит мне его ждать, или лучше, чтобы этой встречи вообще не было. Во всяком случае, если он появится и станет интересоваться, тут ли я — меня здесь нет, понимаете? Короче, это мой смертельный враг, Билл. Он уже угрожал моей жизни…

— В таком случае предоставьте мне самому с ним разделаться, — доверительно заметил Билл. — Обратите внимание, какая славная старая штучка, — добавил он, расстегнув сюртук и вынимая из бокового кармана огромный кастет. — Этот и льва на месте уложит… Гм… Капитан Лесли… Запомню… Не прикажете ли что-нибудь, сэр? — сказал он, пряча оружие в карман.

В эту минуту взгляд его упал на дверь, ведущую в коридор. В дверях стоял Гаррис. Как долго он там стоял, Билл не мог бы сказать. Суттон тоже увидел его и остолбенел.

Изумление, впрочем, было обоюдным. Мистер Гаррис стоял с полуоткрытым ртом.

— Какое удивительное совпадение! — заговорил он наконец, немного придя в себя. — Не ожидал…

— Я тоже не ждал вас тут встретить, — нервно бросил Суттон.

— По правде сказать, я и сам удивлен тому, что меня занесло сюда, — продолжал репортер. — Видно, это моя профессия — встречаться с вами на таких спектаклях… Вот что, Билл, — обратился он к хозяину, — не найдется ли у вас какой-нибудь деревянной палочки, ну, хоть, скажем, в палец длиной, да и толщины такой же…

Билл порылся в своей конторке и нашел нужный кусочек дерева.

— Подойдет такой? — спросил он. — Вам для чего, собственно, он нужен? — Билл был крайне удивлен, когда старый репортер объяснил, что палочкой он хочет вытащить муху, попавшую в его стакан с пивом.

— Чудак! — улыбнулся Билл, когда Гаррис ушел в свой кабинет. — Ведь он мог просто попросить какую-нибудь ложку.

Суттон все еще ходил по вестибюлю и, видимо, не хотел идти к себе.

— Билл, вы знаете мистера Баррабаля? — неожиданно спросил он хозяина.

— Вы имеете в виду инспектора полиции? Да, я слыхал о нем.

— А здесь он никогда не бывал?

Билл сложил губы трубочкой, будто собираясь свистеть.

— Может, и был, только я его не знаю. Это ведь не чиновник наружной полиции. Насколько я знаю, он выходит на дело очень редко…

Через минуту Суттон ушел в свой кабинет.

Билл хмурился. Его не покидало скверное предчувствие, что сегодня вечером в клубе произойдет какая-то драма. Ему хотелось поговорить с Гаррисом насчет своего предчувствия…

К счастью, его желание исполнилось словно само собой: через минуту после ухода Суттона вернулся репортер, бережно держа в руке кусочек дерева.

— Что мне делать с этой мертвой мухой? — наивно поинтересовался старый чудак.

— Отдайте моему сыну, он их, кажется, собирает… Скажите мне, мистер Гаррис, вы с мистером Суттоном в хороших отношениях?

Джошуа ни с кем не дружил, и обстоятельно объяснил это Биллу. Потом поверг его в несказанное удивление, спросив, не состоит ли членом этого клуба некий капитан Лесли.

— Странное совпадение, мистер Гаррис, — уставился на него Билл. — Вы — второй, кто сегодня спрашивает об этом!

— А первый, конечно же, мистер Суттон? — улыбнулся репортер.

— Этот Лесли, наверняка, какой-нибудь преступник? — осторожно спросил Билл.

— Ну, как сказать… Кстати, а какой кабинет занял мистер Суттон? — задал Гаррис вопрос, грубо нарушавший правила и обычаи этого злачного места.

— Не могу вам ничего на это ответить, — замялся Билл. — Мы никому не даем никаких сведений о наших гостях.

— Держу пари, он занял зал заседаний, — пробормотал Гаррис, заставив этим поморщиться Билла. — Пойду, посмотрю, не нападали ли в мое пиво новые мухи, — сообщил он, удаляясь.

— Уверяю вас, она была единственной во всем моем клубе! — пробормотал Билл ему вдогонку.

Оставшись один, Билл в книге посетителей нашел страницу на букву Л. и, водя по ней пальцем, начал бубнить под нос:

— Лонг, Ларри, Ли, Ларкей, Ландо… Нет, Лесли тут нет…

В эту минуту поднялся лифт и Джим первым выскочил из кабины. Лицо его сияло от радости. Кивая головой в сторону входившего за ним посетителя, он крикнул:

— Это он, отец! Погляди, ведь это он?!

Билл с распростертыми объятиями кинулся к гостю:

— Вот неожиданная радость! Я столько раз говорил: «Тысячу фунтов дал бы, чтобы встретиться с ним'»

Джон Лесли, ничего не понимая, стоял неподвижно, не зная, как быть.

— Кажется, не припоминаю, — смущенно пробормотал он.

— А воронку от «чемодана» помните?..

Лицо Лесли озарилось улыбкой.

— Великий Боже! Это вы, Вольдемар?

— Он самый, дружище! — взволнованным голосом подтвердил Билл. — Он самый! Слышал, Джим? Он сказал — Вольдемар!

Билл сиял, на глазах у него даже выступили слезы.

— Иди сюда, Джим! Поздоровайся же с тем, кто спас жизнь твоему отцу!

Джим неуклюже поклонился.

— Вы представить себе не можете, как я рад! Слава Создателю, встретил-таки вас! Помните, как над нашими головами свистели пули, и вы тогда сказали: «Ну, Вольдемар, если ты первым попадешь на небо, скажи там, что я все еще на своем посту». С той поры для меня имя «Вольдемар» стало святыней.

Лесли задумчиво улыбался:

— Вот не ожидал увидеться вновь. Но как же вас зовут на самом деле?

— Зовите меня по-прежнему Вольдемаром, пожалуйста.

— А вы немного постарели, — заметил Лесли. — Вы теперь швейцар этого клуба?

Билл смущенно закашлялся. Нужно было объяснить кое-что своему боевому товарищу…

— Да, уж я начистоту перед вами… Я сам — клуб. Купил его у одного итальянца. А деньги на покупку дал мне один состоятельный джентльмен… Пришлось рискнуть. Жить-то на что-то надо. Так что «Леопольд» — это я.

Лесли понимающе кивал.

— Если бы теперь вас зацепила граната, то вы умерли бы богатым человеком…

— Да, но зато после меня осталась бы и куча долгов! — радостно подхватил сентиментальный Билл и добавил:

— Вы, конечно, членом нашего клуба пока не состоите?

— Нет.

— Так я вас сию же минуту занесу в наш список! Впрочем, может, и не следует этого делать… Такого джентльмена, как вы… Простите, не могу ли узнать ваше имя… Уже давно хотел его знать…

— Меня зовут — Лесли. Капитан Лесли, — ответил Джон.

Билл остолбенел, услышав это.

— Капитан Лесли? — испуганно переспросил он. — Но вы, наверное, не тот, о ком мне говорили… Простите, но не знаете ли вы мистера Гарриса?

— Газетного репортера? Прекрасно знаю.

Билл растерянно взглянул на сына.

— Джим, ступай-ка ты вниз! — распорядился он. — Когда тот исчез в лифте, Билл продолжал: — Понимаете, при нем неудобно говорить… Скажите, вы ничего не будете иметь против, если я задам вам один вопрос? Если я скажу что-то не особенно приятное, извините…

— Да выкладывайте же, наконец! — нетерпеливо торопил его Лесли. Он уже знал, о чем пойдет речь…

— Кое-кто говорил о вас со мной сегодня вечером…

— Суттон?

Ситуация изменилась. Билл, человек с огрубевшим сердцем, вдруг почувствовал, как оно болезненно сжалось. Так вот кто Лесли! Лесли — преступник! Лесли — тот самый человек, на которого все эти годы он чуть не молился, память о котором так свято чтил!..

— По всей вероятности, он и рассказал вам, что я когда-то сидел под замком? — спросил Лесли.

— Да, что-то в этом роде… Мне очень жаль, сэр… Вы, должно быть, много выстрадали в жизни. Все мы так или иначе боремся с невзгодами… Мне, поверьте, очень жаль вас, сэр, — бормотал Билл, чуть оправившись от смущения.

— Напрасно вы меня жалеете — весело заметил Лесли. — Живу я как нельзя лучше.

Билл повеселел от этих слов окончательно. Значит, не все так плохо…

— Ну, вот и прекрасно, я очень рад… Может, вы, сэр, желали бы взглянуть на мой клуб? — сменил он тему. — Сами увидите — все в лучшем виде. Да и погреб мой лучшему клубу в Нью-Йорке не уступит… Кроме шуток! Только торговля вот никуда. Слишком много трезвенников развелось!

— А Суттон здесь? — поинтересовался Лесли.

Только что Гаррис попытался было нарушить таким вопросом священнейшее правило клуба… Но сейчас речь шла не о Гаррисе, ради боевого товарища можно было и нарушить запрет.

— Он в зале заседаний, сэр.

— Это угловая комната, насколько я понял? И Суттон там один?

— Он потребовал бутылку вина. Ждет какую-то даму… Мне он только что говорил, что вы — его враг, — прибавил Билл почти шепотом. — Но раз вы — его враг, значит и он — мой враг…

С этими словами он вытащил из кармана кастет и торжественно протянул его капитану.

— Идите с этим смело и расправляйтесь!

— Нет, к чему же так… — отвел Лесли руку Билла.

— Говорю вам, не бойтесь. Идите спокойно. Передайте ему привет от меня.

— А в каком кабинете репортер? — спросил Лесли.

— Тот — в девятом номере. Нашел себе занятие — мух ловить…

— Я хочу пройти к нему.

Билл предложил было проводить его, но капитан отказался:

— Не нужно, я сам найду дорогу.

— Если у вас случится что-нибудь драматическое, — шепнул ему на ухо Билл, — имейте в виду, что как раз напротив девятого кабинета — пожарная лестница. По ней можно спуститься на двор и скрыться…

А в это время Суттон с огромным нетерпением ждал в своем кабинете прихода Милли. Сейчас ему дорога была буквально каждая минута. У него появилась мысль вернуться в Уимблдон, и он позвонил Фридману. Каждый кабинет «Леопольд-клуба» был снабжен отдельным телефонным аппаратом, так что Фрэнк тотчас же получил возможность поговорить.

— Мистер Фридман уехал в город, сэр. Миссис Суттон — тоже уехала, — объяснял по телефону камердинер Фридмана… — Куда именно, не знаю, сэр. Чемоданы отправлены на железнодорожную станцию.

Суттон подумал, что Лоу с Берил вместе отправились на станцию…

Положив трубку, он открыл бутылку шампанского, наполнил один бокал и залпом его проглотил. В другой же осторожно налил из маленького аптекарского флакона тридцать капель совершенно прозрачной жидкости.

Не в первый раз он прибегал к помощи этого снадобья, но раньше порция не превышала двадцати капель. Теперь же он решил не рисковать и действовать наверняка.

…Мысли его прервал стук в дверь. Фрэнк быстро подвинул бокал с лекарством к своему, прежде чем крикнуть «Войдите».

В дверях показался Билл Анерлей. Он был бледен и взволнован.

— У вас все в порядке, сэр? — спросил он, глядя на Суттона.

— А в чем дело? — поднимаясь из-за стола, спросил Суттон.

Анерлей помолчал. Оглянувшись на дверь, он прошептал:

— Я хотел спросить вас, сэр, относительно этого Лесли… Что, собственно, у вас с ним произошло?

— Я отбил у него девушку, — желчно улыбнулся Фрэнк.

— Ах, вот оно что! — понимающе кивнул Билл. — Этим многое объясняется…

— Что именно? — не понял Суттон.

— Револьвер при вас? — поинтересовался Билл.

— Нет, — быстро бросил Суттон, и Билл понял, что он лжет.

Анерлей бросил мимолетный взгляд на стол и на оба бокала.

— Ну, счастливо! — сказал он, и, закрыв за собой дверь, отправился на поиски Лесли…

…Суттон снова посмотрел на часы. Вынув из кармана вечернюю газету, он попытался читать, но сосредоточиться не мог. В эту минуту зазвонил телефон, и Фрэнк в бешенстве схватил трубку. Говорила Милли. Лицо Суттона побагровело от злости, когда он узнал, что она звонит из дома.

— Какого черта ты заставляешь меня торчать здесь! — крикнул он. — Я уже опаздываю… Приезжай немедленно!

Положив трубку, Фрэнк оглянулся. В вестибюле послышались чьи-то голоса, потом опять все стихло. Он попытался было взяться за просмотр спортивного отдела газеты, но потом отложил ее в сторону… Нужно было собраться с силами для серьезного объяснения. Самое лучшее средство — хороший глоток вина… Фрэнк налил бокал шампанского и выпил его.

В эту минуту у двери послышался какой-то шорох, и Фрэнк насторожился. Медленно, еле слышно, дверь начала открываться, и в проеме возникла чья-то рука с револьвером. Человека еще не было видно, но Фрэнк, движимый инстинктом, был уже на ногах. Целое мгновение, показавшееся ему вечностью, он пристально глядел в черную точку направленного на него дула револьвера. В следующую секунду рука его скользнула в карман брюк за своим оружием… Но выстрел противника опередил его.

Фрэнк тяжело рухнул на пол.

А еще через минуту Джон Лесли распахнул дверь настежь, все еще держа в руках дымящийся револьвер. Он взглянул на неподвижное тело у своих ног, и, сунув револьвер в карман, перевернул убитого на другой бок.

— Так вот каков ты, предатель!.. — произнес он мрачно.

Через минуту Джон уже спускался со второго этажа по пожарной лестнице. В этот момент Милли Треннит выходила из кабинки лифта на том этаже, где находился зал заседаний, снятый на время Суттоном.

Билл Анерлей слышал из коридора глухой звук выстрела и шум падения тела. Он отер платком выступивший на лбу пот. Дрожащими пальцами он перелистал свою записную книжку… Все ясно… Лесли свел счеты со своим врагом… Ведь Суттон отбил у него девушку…

— Добрый вечер, мисс! — приветствовал он Милли хриплым от волнения голосом.

— Где Суттон? — спросила Милли.

— Суттон? — переспросил Билл, словно не понимая, о ком идет речь. — Вы это насчет мистера Суттона?..

— Вы отлично знаете, кто мне нужен, — нетерпеливо бросила Милли. — Что это сегодня с вами?

— Ничего. Сейчас пойду доложу…

— Можете не трудиться. Я сама знаю дорогу…

…Билл напряженно ждал дальнейшего развития событий.

Он услышал сдавленный крик и торопливо шепотом подозвал сына. Вся эта история, как он и предчувствовал, была лебединой песней «Леопольд-клуба».

— Живо ступай и приведи сюда полицейского! Если меня арестуют, беги к матери и скажи, что беспокоиться ей особенно не стоит. Скажи ей только, что сегодня вечером я — у Вольдемара. Она все сама поймет!..

Когда Берил пришла в сознание, она находилась в автомобиле. У открытой дверцы машины стоял господин со стаканом воды, какая-то дама сидела рядом с ней. Берил видела ее впервые. Дама была изысканно одета, она заботливо ухаживала за беспомощной Берил. Но когда та пришла в себя, дама как-то незаметно исчезла.

— Куда вас отвезти? — спросил шофер.

Берил пыталась собраться с мыслями…

— Отвезите меня в редакцию «Почтового курьера», — сказала она.

Берил не видела, как исчезла незнакомка, она даже не поблагодарила ее.

Опять редакция «Почтового курьера», и опять Филд вышел ей навстречу.

— Вы были в клубе, когда совершилось убийство? — поинтересовался он.

— Нет, я была на улице… это было ужасно!.. — Берил вздрогнула и поднесла руку к глазам, как бы защищаясь от ужаса пережитого.

— Гарриса вы видели?

— Разве он был там?

— Разумеется, он был там. Кажется, моя газета будет иметь настоящую сенсацию, но…

— А Баррабаля вы видели?

— Вы говорите о полицейском инспекторе? Нет, единственный знакомый, которого я там видела, был Тильман.

— Вот как! — вырвалось у Филда, и лицо его помрачнело. — Вы видели Тильмана?.. Он тоже был там? Интересно знал ли об этом Гаррис…

— Скажите, а… убийца… он пойман? — с трудом выговорила Берил.

— Нет, насколько я знаю…

— Вы думаете, — это капитан Лесли?

— Да, Гаррис только что говорил об этом…

…Берил возвращалась в Уимблдон. Автомобиль подкатил к подъезду ее дома. Не успела она выйти из машины, как входная дверь перед ней распахнулась.

— Это вы, мэм? — взволнованно спросил лакеи Роберт. — Мистер Фридман уже вернулся… я ему все доложил… Он вне себя от волнения…

Берил быстро прошла в библиотеку.

Лоу Фридман стоял у камина, закрыв лицо руками.

Когда дверь отворилась, он быстро обернулся. Увидя его, Берил ужаснулась. Как же он изменился! За эти часы он постарел лет на десять.

Как слепой, Лоу неуверенно направился к ней и обнял ее…

— Моя милая Берил! — прошептал он. — Слава Богу, ты дома!

— Дядя Лоу! — Берил заглянула в глаза старику. — Ты знаешь, что случилось?

Лоу Фридман молчал.

— Фрэнк Суттон убит, — прошептала она.

Старик молча смотрел на нее.

— Знаешь, кто убил его, дядя Лоу? Я должна тебе сказать… Завтра будут об этом кричать все газеты… Джон Лесли убил его…

Лоу пристально смотрел на нее из-под густых бровей.

— Джон Лесли убил? Кто это сказал тебе? — спросил он хрипло.

— Все люди знают это… я была там.

— В клубе «Леопольд»? — ошарашенно спросил он.

— Нет, на улице. Я отправилась туда, чтобы увидеть Гарриса, но едва успела подъехать, как мне сказали, что произошло убийство… Ах, дядя Лоу, это было ужасно!..

— Но откуда ты знаешь, что это дело рук Джона Лесли?

— Я слышала, как она кричала, эта Милли Треннит. — Берил закрыла лицо руками. — Ужас!

— Где была мисс Треннит?

— Ее вынесли из клуба, и она кричала, что это Джон Лесли убил Фрэнка!

Лоу Фридман положил руки на плечи Берил и долго с грустью смотрел на нее.

— Это — ложь. Человек, убивший Фрэнка — не Джон Лесли. Если потребуется, я предстану перед судом и поклянусь, что он невиновен.

…Служащие Суттона давно покинули контору. Только сонный ночной сторож сидел на своем месте, когда Джон Лесли подошел к дверям конторы и открыл их. Лестница была темна, только на верхнем этаже горела маленькая лампочка. Этого скудного освещения ночному сторожу было достаточно для обхода.

Лесли направился в контору и хотел было открыть ключом дверь, но, к его удивлению, она оказалась открытой. Он вошел и повернул выключатель. Сняв промокшее от дождя пальто, он повесил его на спинку стула. Увидев ключи от своего письменного стола, Лесли поморщил лоб. Очевидно, здесь перед его приходом кто-то был. Он посмотрел на камин: кто мог рыться в этих жалких остатках пепла? Он почему-то сразу подумал о Джошуа Гаррисе… Письменный стол имел потайной ящик, отпиравшийся отдельным ключом. Там находилась тяжелая железная шкатулка, которую он поставил на стол и открыл маленьким ключиком.

Некоторые бумаги не имели значения, но две из них имели особую важность. Это были свидетельства о браке. Первое — на имя Генри Вильтона, второе — на имя Рудольфа Шталя. Под этими двумя фамилиями раньше выступал Фрэнк Суттон в качестве жениха. Он женился в Капштадте, а также в Бристоле, считавшемся штаб-квартирой всех английских преступников.

Второй документ Джон прочел очень внимательно. Молодая дама, имя которой было написано неразборчивым почерком чиновника, была его родной сестрой. Он был тогда во Франции и жениха лично не знал. Потом ему передавали, что муж бросил его сестру. Со слов дяди он узнал, что половина состояния, принадлежащего его сестре, была передана Шталю. Это не стало трагедией, хотя и могло окончиться ею, — подумал он, складывая документ. Молодые сердца не разбиваются так легко. После неизбежного судебного процесса сестра была разведена с человеком, который никогда не был ее мужем. Потом вышла замуж вторично за присяжного поверенного из Новой Зеландии. Но лишь благодаря всей этой истории он, наконец, напал на след «Доносчика».

Среда этих бумаг находилась записная книжка, заполненная стенографическими записями. Очевидно, Милли Треннит была незаменимой секретаршей. Шифр был особый, и Джону потребовалось не меньше месяца, чтобы расшифровать текст. Это была хронологическая запись преступлений Суттона за многие годы.

«Доносчик» был богатым человеком, хранившим свои деньги в двенадцати банках. Его богатство было результатом бесчисленных грабежей. Среди бумаг находилась газетная вырезка с фотографией Фрэнка Суттона. Текст гласил:

»…Жан Стефенед, очевидно, швед по национальности, разыскивается по обвинению в двоеженстве и убийствах». Затем следовало описание: «говорит на нескольких языках, выглядит изящно, имеет облик серьезного и ловкого коммерсанта».

…Лесли сложил бумаги в шкатулку и закрыл ее, решив захватить с собой. … В эту минуту послышались чьи-то медленные шаги. Посетитель был, по-видимому, не знаком с расположением комнат и останавливался почти у каждой двери. Но вот шаги стихли и дверь отворилась. На пороге показался Билл Анерлей.

— Ну, что, мой друг? — Лесли был удивлен и одновременно рад его появлению.

Билл выглядел, как загнанная лошадь.

— Я сделал все возможное, чтобы найти вас. Один из полицейских сказал мне, что вы здесь служите, — говорил он торопливо. — Почему вы здесь напрасно теряете время, капитан? Вы должны скрыться, вас везде уже ищут!

— Догадываюсь, — сказал Лесли, дружески подмигивая Биллу. — Но откуда вообще выплыло мое имя?

— Это Милли выдала вас полиции! — Билл сунул руку в карман и вытащил оттуда пачку ассигнаций.

— Это вам пригодится… возьмите, здесь восемьдесят два фунта — моя дневная выручка.

Он протянул деньги, но Лесли не коснулся их.