Глава 5

Маленький мальчик сидел за письменным столом, его темная головка склонилась над листом бумаги. Пухлые пальцы, держа перо, усердно выводили буквы. Его наставник, сидя в кресле, монотонно повторял греческий алфавит.

Девон, скрестив руки, прислонился к дверной раме и наблюдал за обоими.

Он находился в Колтон-Хаусе, в своем родовом владении – огромном поместье, которым теперь распоряжался он. Здесь он провел детство. Приезжая сюда, Девон всегда чувствовал себя совсем молодым. Молодым и… одиноким.

Он стукнул в дверь согнутым пальцем.

– Не помешаю?

Мальчик вскинул голову. Не в первый раз Девона поразило сходство мальчика с ним, даже в столь юном возрасте. По детскому лицу разлилась улыбка. Он отбросил перо, вскочил из-за стола и кинулся к Девону. Девон схватил его в объятия. Наставник поднялся и поклонился:

– Милорд.

– Мистер Галифакс. – Девон кивнул, мужчина торопливо сел и снова углубился в раскрытую на столе книгу. – А ты подрос, приятель, – сказал Девон, крепче прижимая мальчика.

– Я не знал, когда ты приедешь в следующий раз. – Улыбка не сходила с нежного личика.

– Догадываюсь, – взъерошил ему волосы Девон. – У меня сегодня свободный от парламента день, и я подумал, что можно приехать.

– Мы пойдем на рыбалку? – с горящими глазами спросил мальчик.

– Да, но сначала я должен поговорить с мистером Галифаксом. Оставь нас, хорошо?

Мальчик счастливо кивнул и выбежал из комнаты.

– Я встречусь с тобой в холле через несколько минут, – сказал ему вслед Девон, закрывая дверь.

Он пошел к мистеру Галифаксу. Наставник мальчика поднялся.

– Милорд, – сказал он, поклонившись Девону.

– Пожалуйста, садитесь. – Девон махнул в сторону ближайшей скамьи.

Взяв деревянный стул, он повернул его, сел верхом и, сложив руки на спинке, с минуту буравил взглядом мистера Галифакса.

Тот неловко поерзал на краю сиденья и подтолкнул вверх серебряные очки на тонкой переносице.

– Как он развивается?

Галифакс судорожно вдохнул.

– Джастина учить одно удовольствие, милорд. Он умный, сообразительный, находчивый и веселый. Греческий и латынь идут у него как по маслу, и мне не нужно говорить вам, что его дар к арифметике весьма впечатляет.

Девон тоскливо улыбнулся.

– Да, похоже, эта склонность передается в нашей семье.

Галифакс кивнул.

– Порой он бывает неугомонным и дерзким, но в целом его стремление к знаниям поражает. Мне не раз приходилось ускорять темп, чтобы поспеть за ним. Он очень умен. Вы должны им гордиться.

Девон кивнул. Его взгляд блуждал по комнате. Темные деревянные панели на стенах, маленькие стулья, стол, скамья, аромат лимонного сока, которым наводили чистоту, книги. Сладкий запах книг, отбросивший Девона на несколько лет назад. Девон тогда сидел на том же самом месте, что и Джастин несколько минут назад, и повторял цифры, которые ему казались словами, которые приходили к нему легче, чем все остальное в его мире. Когда они вставали на место в его уме, все обретало смысл.

Девон поднялся и, заложив руки за спину, зашагал по комнате. Остановившись перед книжной полкой, он поискал том арифметики. Вытащив книгу, он открыл первую страницу. Они были на месте. ДМСМ. Его инициалы. Девон Маркус Сандбридж Морган. Пятый маркиз Колтон. Он провел указательным пальцем по буквам. Тень улыбки появилась у него на губах. Он помнил день, когда написал их. Отец подарил ему эту книгу, восхищенный тем, что его сын такой одаренный ученик.

«Он мне в учителя годится, – сообщил наставник Девона его отцу. – Лучшего ученика в жизни не встречал».

Его отец тогда просиял. «У меня необыкновенный сын», – говорил он всем, кто готов был слушать. Это было величайшим достижением Девона – заставить отца гордиться им.

Девон и сам гордился собой… пока отец не стал брать его с собой в игорные притоны, используя математический дар сына ради выигрыша.

Девон тряхнул головой, отгоняя печальные воспоминания, и поставил книгу на полку. Сунув руки в карманы, он повернулся к мистеру Галифаксу:

– Я верну Джастина через пару часов.

Голос наставника дрогнул:

– Он очень занят, и я…

– Два часа, – повторил Девон тоном, не терпящим дальнейших дискуссий.

Галифакс, сглотнув, кивнул.

– Вы останетесь на обед, милорд? Возможно, я присоединюсь к вам, и мы подробнее обсудим обучение Джастина.

– Нет, – с искренним сожалением ответил Девон. – Я не могу остаться. Я должен вернуться в Лондон. У меня назначена встреча сегодня вечером. – И добавил себе под нос: – Я кое-что должен сделать.

– Хорошо, милорд. Я помогу Джастину приготовить все для рыбалки. Это займет несколько минут. – Галифакс поспешил из комнаты и закрыл за собой дверь.

Девон снова оглядел классную комнату и шумно выдохнул. Господи, если бы у него не было необходимости возвращаться в Лондон. При мысли о Рукери у него переворачивалось нутро. Но он дал обещание и в отличие от отца сдержит его. Встреча в этой сомнительной части города назначена в полночь, и он там будет. И поскольку должен вернуться в Лондон, то заодно может продолжить соблазнение графини. Он выполнит свои обязательства и одновременно преподаст урок этой мегере. Он уже заказал кое-что, чтобы привести свой план в действие.

Он улыбнулся про себя. Да, он заставил ее ждать достаточно долго. Достаточно, чтобы вынудить ее задаваться вопросом, говорил ли он серьезно. Пора сделать следующий ход.

Девон подошел к окну. Заложив руки за спину, он смотрел на лужайки и сады позади дома. Его глаза тут же остановились на местечке под купой деревьев. Именно там больше двадцати лет назад отец впервые показал Девону фамильный перстень-печатку с гербом, передававшийся из поколения в поколение. Перстень вручил его прапрадеду король, после того как пожаловал семье титул.

Девон припомнил, как его, тогда еще десятилетнего мальчишку, распирало от гордости, когда отец позволил ему надеть перстень на его слишком маленький палец.

«Однажды перстень станет твоим, – сказал ему отец. – А с ним придет и огромная ответственность».

Девон стиснул зубы. Если бы его отец серьезно относился к собственной ответственности!

Девон так ушел в свои мысли, что не заметил, как позади него открылась дверь.

– Мне сказали, что вы здесь, милорд, – тихо сказала старая женщина, возвращая Девона к реальности.

– Миссис Эпплби, – отозвался он. – Рад вас видеть. – Он взглянул на женщину, которая была ему скорее матерью, чем служанкой. Ему все еще было неловко слышать от нее «милорд», после стольких лет, прожитых вместе. – Я приехал повидать Джастина, – сказал он.

– Я так и подумала. Знаете, он вас очень любит. И уверен, что мир вращается вокруг вас.

Уголки губ Девона дрогнули.

– Это не совсем так.

– Ш-ш-ш… – рассмеялась она. – Не говорите ему этого. Вы его герой.

Девон проглотил ком в горле.

– Как он, миссис Эпплби?

– Разве мистер Галифакс не сказал вам? Он занимается как настоящий школьник. Точно так, как занимались вы.

– Я не об этом. Он счастлив здесь?

Морщинистая рука миссис Эпплби скользнула по руке Девона и сжала ее.

– Ему хорошо, милорд. Правда.

– И по-прежнему никаких вестей… от его матери?

Экономка опустила взгляд и мрачно покачала головой.

– Нет, милорд. Как обычно. Ничего.

Девон кивнул.

– А как остальные, миссис Эпплби? Надеюсь, все слуги довольны?

– Безусловно, милорд.

Девон повернулся к двери.

– Мне нужно идти. В прошлый раз, когда я надолго оставил Джастина одного, он решил отправиться на рыбалку самостоятельно.

– Так и есть, – рассмеялась миссис Эпплби. – Совсем как вы. Он не из тех, кто долго чего-нибудь ждет.

Рука Девона легла на холодную бронзовую ручку двери, когда голос миссис Эпплби остановил его:

– Когда нам ждать вас снова, милорд?

Девон повернул ручку и рывком открыл дверь.

– Я вернусь в следующем месяце, к пятому дню рождения Джастина.

Глава 6

Лили снова засела в кабинете, держа в руке перо. На этот раз она составляла список. Перечень вариантов на тот случай, если памфлет не обеспечит ей гонорар, достаточный для того, чтобы остаться в городе. Ее кузина Алтея, живущая в Нортумберленде, может принять их. У Алтеи семеро детей, наверняка ей нужна помощь в их воспитании. Лили и Энни – мастерицы шить. Возможно, они найдут работу белошвеек. Но кто их наймет – двух светских леди, оказавшихся на улице?

Лили снова макнула перо в чернильницу. Если она не найдет способ заработать деньги, ей придется предпринять более радикальные меры. Она взяла перечень хозяйственных расходов. Больше никаких покупок мяса на рынке. Она вычеркнула строку. Никакого сахара. И сливок. Еще две резкие линии. Никакого чая. Она вздохнула. Может быть, для начала попросить Эванса несколько раз использовать заварку?

Она постукивала кончиком пера по бумаге, борясь с паникой, которая всегда подкатывала к горлу во время проверки финансов. Энни, Эванс и Мэри понимали, что их маленькое хозяйство в тяжелом положении, но только Лили знала, насколько ужасна ситуация на самом деле.

Лили смотрела на спящего в углу Леопольда. Найти деньги, чтобы прокормить его, – теперь немалый подвиг, даже если обедом ему служат объедки со стола. Но она отказывалась избавиться от любимой собаки. Нет, Леопольд тоже член семьи, и он окажется на улице не раньше, чем они все. И все же Энни придется перестать приносить в дом бездомных животных. Лили вздохнула. Она была бессильна отказать сестре, когда та приносила домой маленьких беспомощных зверушек. Что ж, теперь, когда она задумалась над этим, чай не казался уж таким необходимым.

Тихий стук в дверь привлек внимание Лили. Подняв глаза, она увидела присевшую в реверансе Мэри. Лили улыбнулась старой подруге.

– Да, Мэри? Что случилось?

– Прошу прощения, миледи, но вам надо это видеть. – Старушка снова быстро присела. – Подождите, я разве об этом не говорила? – глуповато уточнила она.

Лили только головой покачала.

– Идите и посмотрите. Впечатляющее зрелище, нечего сказать. – Натянув чепец на уши, Мэри пошла вниз, в холл.

Наклонив голову набок, Лили бросила перо на лист с удручающими подсчетами и встала. Лео бросился за ней.

Не успела она пройти коридор, как аромат ударил ей в ноздри. Цветы! Чудесный, душистый запах. Однако на этот раз какой-то другой. Обычно по дому плыл запах лилий, а сейчас это были розы. Розы, сирень и что-то еще.

Она ускорила шаг, свернула за угол коридора. Когда Лили вошла в холл, то остановилась, ухватившись за стену.

Все пространство превратилось в настоящую оранжерею. Цветы заполняли каждый уголок, каждое укромное местечко. Против обыкновения оживленный Эванс, который одновременно выглядел и довольным, и раздраженным, сновал к парадной двери и обратно, торопя посыльных.

Энни, сияя улыбкой, сбежала вниз по лестнице.

– О, я знаю, от кого они. Это то, чего я ожидала. Фрэнсис уверяла, будто ее сестра получила ошеломляющее количество цветов от лорда Ситтона, но не сомневаюсь, что это мелочь по сравнению с таким изобилием.

Лили закрыла рот и принялась деловито оглядывать колоритный натюрморт. Здесь были розы, гардении, петунии. Прелестные маленькие желтые нарциссы, тюльпаны, пролески, гиацинты и сирень.

– Похоже, он опустошил целый сад, – сказала Энни, поворачиваясь вокруг. – Что ты думаешь, Лили? Теперь-то лорд Колтон достаточно тебя впечатлил?

Лили укусила себя за щеку, чтобы удержаться от улыбки.

– Это просто нелепо, вот что я думаю. Денег, потраченных на эти цветы, хватило бы, чтобы вести хозяйство в этом доме довольно долго, и я не могу мириться с такими пустыми тратами…

– Силы небесные! – Энни хлопнула себя ладонью по лбу. – Это романтический жест. Только ты способна думать о деньгах в такой момент.

Эванс, справившись наконец с царившим вокруг хаосом, выступил вперед. Прочистив горло, он вручил Лили карточку, привязанную к стеблю цветка. К лилии. Единственной лилии в этом нарочитом изобилии.

Она приняла карточку из вытянутой руки Эванса. Слова были написаны сильной, смелой рукой, черные буквы решительно пересекали прямоугольник бумаги.

Лили прижала карточку к губам, пряча слабую улыбку.

– Что там написано? – нараспев спросила Энни.

Ответом Лили была поднятая бровь.

– Они чудесные, миледи. Должно быть, они стоили ему целое состояние. – Мэри сунула нос в вазу, полную роз. – Эх, если бы мы могли их продать. – Она вздохнула.

Лили мигом повернулась к ней, серые юбки вихрем взметнулись у ее лодыжек:

– Продать?

– Это всего лишь шутка, миледи, – покачала головой Мэри.

Лили щелкнула пальцами.

– Нет, это отличная идея. Просто прекрасная! – Она снова повернулась: – Энни, собирай цветы. Мэри, достань сладости из буфета. Эванс, останови наемную карету.

Дворецкий расправил плечи и кивнул. Он отправился выполнять распоряжение хозяйки. Мэри поспешила в кладовую, качая головой и бормоча себе под нос.

Энни резко хлопнула себя по бедрам.

– Лили, что именно ты планируешь делать? – В ее голосе звучало предупреждение.

– Я планирую надеть свою шляпку. Мы с Мэри отправимся в Воксхолл и продадим все это.

Энни прижала руку к губам, потом медленно уронила ее.

– Неужели ты говоришь серьезно? Ты не можешь продать эти цветы. Это подарок!

– Не могу? Это мы еще посмотрим. – Лили кинулась к парадному входу и схватила шляпку с бронзовой подставки в углу. Нахлобучив ее на голову, она заправила внутрь непокорные завитки и торопливо завязала бант под подбородком. Потом схватила две ближайшие вазы. – Энни, помоги мне, пожалуйста.

Качая головой, Энни неохотно взяла вазу.

Им понадобилось добрых четверть часа, чтобы вчетвером сложить все в карету, которую нанял Эванс. Мэри и Лили уселись среди импровизированного цветника.

– Не забудь заехать к лорду Колтону и поблагодарить.

Лили закатила глаза.

– Ничего подобного я делать не стану.

Карета загрохотала по булыжной мостовой. Лили угнездилась среди цветов с широкой улыбкой на лице. Она выдохнула, долго и медленно, радуясь чувству облегчения, разливавшемуся по ее жилам. Впервые за долгие месяцы ее плечи расслабились. С деньгами, вырученными за цветы, она сможет кормить своих домочадцев неделю, а то и дольше.

Всему свету известно о размере финансов Колтона, точнее, об их отсутствии. Как и его отец, Девон Морган увлекался азартными играми. Слишком увлекался. Это стоило ему состояния и перспектив. Цветы, без сомнения, были куплены в долг, который он не мог себе позволить.

Колтон, может быть, расточитель и мот, но она не такая. Если цветы – это все, что она может продать, она продаст их. Фортуна склонна помогать тем, кто сам себе помогает.

«Теперь вы знаете». Да уж. Цветы были следующим залпом Колтона. Отлично сыграно. Но он явно не представляет, с кем имеет дело. Она ему еще покажет.

Колтон наверняка появится сегодня на званом вечере у Фоксдаунов. Лили не могла сдержать чувства странной благодарности ему, ее спасителю в этом особом случае. Хуже того, она не могла обуздать безотчетное желание видеть Колтона. Она была ему признательна, это правда. Но если она поблагодарит его, этот прохвост, без сомнения, сочтет это признаком слабости. Он решит, что сломил ее сопротивление. Лили не любила резкость и невоспитанность, но ничего не поделаешь.

Откинув голову на спинку сиденья, она закрыла глаза. Возможно, благодарность – как раз то, чего требует данная ситуация. Позволить ему думать, будто она сдалась, – это именно то, что нужно. Лили улыбнулась про себя и быстро открыла глаза.

– Мэри, как только мы вернемся домой, сделаешь мне прическу и приготовишь наряд к сегодняшнему вечеру. Я планирую надеть бледно-лиловое бальное платье. – Лили поправила вазу у себя на коленях.

Мэри взглянула на нее сквозь гущу цветов и кивнула.

– Прекрасно, лорд Колтон, – прошептала Лили в лепестки. – Я поднимаю ставки.

Глава 7

– Я слышала, леди Андерхилл от памфлета лишилась чувств. Упала в обморок в собственной гардеробной. – В глазах леди Фоксдаун светились сладострастные искорки, она разговаривала с мужем в двух шагах от Лили в конце бального зала.

Лили резко развернула веер. Она вовсе не желала принимать участие в столь специфическом разговоре.

– Тут невыносимо жарко, – шепнула она виконту Медфорду, который неколебимо стоял рядом с ней.

– Не теплее обычного, – прошептал он в ответ с едва заметной улыбкой.

– И что сделал лорд Андерхилл? – поинтересовался лорд Фоксдаун.

– Вызвал горничную с нюхательной солью и забрал у жены скандальную книгу.

Лили огорченно улыбнулась супружеской паре.

– Надеюсь, леди Андерхилл оправилась, – с трудом проговорила она, быстрее обмахиваясь веером.

Ох, тут действительно жарко. И дискуссия о памфлете отнюдь не улучшила настроения Лили. Она с тоской взглянула на двойные двери, ведущие на веранду дома Фоксдаунов. Если бы можно было сбежать!

В довершение всего Колтон наблюдал за ней весь вечер. Он не сделал ни малейшего движения, чтобы приблизиться к ней, но она чувствовала на себе тяжелый взгляд его темных глаз. Этот человек прислал ей сегодня целую оранжерею цветов, а теперь смотрит на нее свысока. Очевидно, все это – часть его замысла свести ее с ума.

И почему он так красив? Все оказалось бы значительно проще, не будь он столь хорош собой. А пока он стоял в другом конце бального зала, окруженный стайкой красавиц, порхавших вокруг него, как бабочки вокруг цветка. Прекрасный вечерний костюм замечательно облегал его изумительную фигуру, его голова и плечи возвышались над всеми мужчинами в зале, за исключением Медфорда. Белые зубы сверкали, когда он смеялся, темные волосы чуть растрепались, волнующий взгляд то и дело останавливался на Лили. И преследовал ее.

Ее мысли вернулись к кругленькой сумме, которую она выручила в Воксхолле. Проклятие, но именно его она должна была благодарить за это!

– Я слышала, готовится новый памфлет. Он обещает быть еще более скандальным, – прошептала леди Фоксдаун, снова метнув взгляд на Лили.

Лили старательно сохраняла бесстрастное выражение. Она не решалась посмотреть на Медфорда. Леди Фоксдаун сочла бы это признаком вины. О, но она так рада быть виноватой вместе с Медфордом. Виконт ее добрый друг, в высшей степени светский джентльмен, авторитетный, уважаемый, эталон благопристойности. Только такой человек мог, вращаясь в высшем свете, заняться издательским делом. Только Медфорд мог безнаказанно напечатать этот памфлет, и никто бы не отнесся к нему с пренебрежением. Нет, скандал уготовили анонимному автору, а не образцовому джентльмену, который пустил памфлет в ход.

Медфорд имел талант развлекаться за счет света, да так, что никто этого не понимал. Это было одним из его многочисленных достоинств. Он обладал обостренным понятием чести. Вместе с тем он был начисто лишен гонора, ожидаемого от человека с его богатством и безупречным происхождением.

Пока леди Фоксдаун продолжала бубнить по поводу памфлета, мысли Лили вернулись к тому вечеру, когда она познакомилась с Медфордом.

Четыре года назад они сидели рядом на каком-то музыкальном вечере. Когда дочь хозяина дома запела голосом, больше походившим на визг свиньи, которую режут, они оба не удержались от смеха.

Трясясь, с навернувшимися на глаза слезами, они одновременно метнулись к ближайшей двери. Медфорд вежливо поклонился, пропуская Лили вперед, и с невозмутимым видом проводил из комнаты. Остаток вечера они провели на балконе, радуясь приятному свежему воздуху и еще более приятному обществу друг друга.

Да, лорд Медфорд совершенен во всех отношениях. Но тем, кто знал его так же хорошо, как Лили, было известно, каким непредсказуемым он порой становился. Он был красив, умен, богат, но для Лили Медфорд оставался лишь верным другом. Единственным мужчиной, которому она доверяла, на которого всегда могла рассчитывать. Ее дорогим другом.

Лили вздохнула. Как несправедливо, что она не испытывала никакого романтического влечения к Медфорду. Он ей кем-то вроде брата, которого у нее никогда не было. Ах, если бы она могла полюбить виконта, а он – полюбить ее, все ее денежные проблемы давно и удачно разрешились бы. Но она не любила его. И никогда не решится вступить в брак без любви. Одного раза ей достаточно.

Лили поглядывала на неумолкавшую леди Фоксдаун. Ни она, ни ее муж явно не знали того, что за первый памфлет были ответственны Лили и Медфорд. А возможно, эта дама просто пыталась выудить информацию. В любом случае леди Фоксдаун разочаровалась бы. Кроме того, слухи оказались ложными. Лили не собиралась писать новый памфлет. Она страшно рисковала своей репутацией, написав первый.

Лили быстро обмахивалась веером. Жар ничуть не утих. Ох, ну почему она не жеманная дурочка, которая в такой ситуации изобразила бы приступ слабости? Это дало бы прекрасную возможность отделаться от общества леди Фоксдаун. Но Лили не могла заставить себя сделать это.

Какое-то движение привлекло ее внимание как раз перед тем, как большая теплая мужская рука скользнула по ее талии. Дрожь пробежала у нее по спине. Лили инстинктивно поняла – это Колтон.

– Графиня, судя по вашему виду, вам необходим свежий воздух. Позвольте проводить вас на веранду. – Голос звучный, мужественный, уверенный, словно Колтону в голову не приходило, что Лили может отказаться.

Медфорд шагнул вперед и, прищурившись, взглянул на Колтона.

– Если леди Меррилл душно, буду счастлив…

– Третий лишний, Медфорд, разве вы этого не знаете? – сверкнул озорной улыбкой Девон, взяв Лили за руку. – Вы всегда были прилежным студентом в Кембридже, но, похоже, пропустили уроки светских манер.

Стиснув зубы, Медфорд мрачно посмотрел на Колтона и наклонился к уху Лили.

– Не ходите с этим негодяем, – горячо прошептал он.

Лили никогда прежде не слышала такого неодобрения в голосе лорда Медфорда.

– «Негодяй» – это уж слишком резко, вы не находите? – прошептала она в ответ.

Медфорд выпрямился и чопорно кивнул ей:

– Я жду вашего решения, леди Меррилл.

Стремясь избежать сцены, Лили заверила его:

– Благодарю вас, лорд Медфорд. Все будет в порядке. – Она умоляюще взглянула на него и, извинившись, отошла в сторону.

Девон ухмыльнулся Медфорду и увлек Лили через зал к двустворчатым дверям. От его руки, лежавшей на ее талии, дыхание Лили сделалось прерывистым, мысли о Медфорде быстро улетучились.

Когда они проходили мимо стола с закусками, Колтон прихватил два бокала шампанского. Лили выдохнула. Без его прикосновений она снова могла дышать нормально. Он кивнул, предлагая ей проследовать за ним сквозь распахнутые французские двери.

Лили отошла подальше от других пар на балконе и положила руки на балюстраду.

Как ловко Колтон избавил ее от общества Фоксдаунов, не говоря уже о том, как он отделался от недовольного Медфорда. Это настоящее мастерство. О да, Девон Морган владел светскими навыками, как художник – кистью.

Лили радовалась прохладному ночному воздуху. Как чудесно освободиться от духоты бального зала. Она сделала глубокий вдох и повернулась к Колтону. Маркиз стоял в лунном свете, прислонившись к стене дома и скрестив ноги. Как этому человеку удается без всяких усилий выглядеть роскошно?

Лили расправила плечи.

– Полагаю, мне следует поблагодарить вас за то, что вы спасли меня от ужасной жары.

– Не стоит, – сказал он с лукавой улыбкой и, оторвавшись от стены, двинулся к ней. – Я считаю своим долгом спасать красивых леди от скучных разговоров. Сам настрадавшись от подобных бесед, я знаю, насколько это неприятно.

Лили не могла удержаться от ответной улыбки. Она подавила радостную дрожь, когда он назвал ее красивой леди.

– Разговор был более чем скучный, – призналась она.

Колтон подвинулся ближе и подал ей бокал шампанского.

– Судя по всему, вы непрочь выпить.

– Нет, спасибо.

Он поднял бровь.

– Вы все еще не пьете?

– Не пью.

– Жаль.

Девон поставил бокал на балюстраду рядом с Лили и сунул свободную руку в карман. Потом поднес свой бокал к губам, прислонился спиной к балюстраде и оперся на локоть. Снова скрестив ноги в лодыжках, Колтон искоса взглянул на Лили.

– Скажите, какова была тема этого «более чем скучного» разговора? Гонорары? Земельное управление? Безбожная дороговизна чая? Медфорд не отличается остроумием и находчивостью. Понятия не имею, почему вы упорно проводите столько времени в его обществе.

Лили подняла бровь.

– Я не знала ни того, что вы знакомы с лордом Медфордом, ни того, что вы осведомлены, как много времени я провожу в его обществе.

Колтон лишь плечом повел.

– К несчастью, мы не просто знакомы. Мы были однокашниками в университете.

– Понятно, – кивнула Лили. – И что-то подсказывает мне, вы его недолюбливали.

Колтон закатил глаза.

– Достаточно сказать, что мы с Эшборном больше интересовались… светскими занятиями, а Медфорд был крайне озабочен учебой и оценками.

– Это очень на него похоже, – рассмеялась Лили.

– Скажите правду. Он ведь не стал хоть немного интереснее? Тогда что вы обсуждали там? – Колтон кивнул в сторону бального зала.

– Мы обсуждали некий памфлет, – с кривой улыбкой призналась Лили.

– А, «Тайны брачной ночи» – тема, которая нынче у всех на устах. Должен признаться, меня удивляет, что разговор вам показался скучным, учитывая, что вы написали эту вещь. Вы с Медфордом признались в заговоре автора и издателя?

Лили провела пальцем по краю висевшей на запястье сумочки.

– Вот уж нет, – покачала она головой.

Колтон сверкнул улыбкой, от которой у дам слабеют колени.

– Как вижу, вы все еще притворяетесь, будто не имеете к этому никакого отношения. В следующий раз меня может не оказаться рядом, чтобы спасти вас. Вы могли бы попытаться изобразить обморок.

Лили заговорщически улыбнулась ему.

– Я подумывала об этом.

Его смех эхом отдавался в каменных стенах.

– Мне следовало бы знать, что вы возьмете дело в свои руки, – подмигнул ей Колтон.

– Я всегда это делаю, – подмигнула она в ответ. Ох, и откуда только взялась эта дерзость?

Его глаза потеплели, как растаявший шоколад. Вынув руку из кармана, он заправил за ухо Лили выбившийся завиток.

– Рад видеть, что вы больше не носите нелепые траурные цвета. В этом наряде вы выглядите бесподобно.

Она отвела взгляд и пожала плечами.

– Я решила, что вы правы. Возможно, мне пора отказаться от траурных нарядов.

Хорошо, что ему нравится лавандовый цвет. Колтон определенно часто будет его видеть. Это одно из немногих платьев, которое Лили не перекрасила в черный или серый.

Он провел подушечкой большого пальца по ее щеке. Искры пробежали по нервам Лили от его прикосновения. Она ухватилась за перила балюстрады, как за спасительный якорь, и судорожно сглотнула.

– Спасибо, – тихо прошептала она. – За комплимент… и за цветы.

– Не за что! – прошептал он в ответ.

Борясь с дрожью, Лили отвела взгляд. Несколько минут они стояли так в уютном молчании. Наконец Лили вздохнула.

– Думаю, мне лучше вернуться. Лорд Медфорд наверняка скоро отправится меня искать.

– Я в этом уверен, – согласился Колтон. – Но вы не можете винить Медфорда. В конце концов, вы здесь самая красивая леди.

Лили резко повернулась, чтобы взглянуть на него. Он уже дважды сказал, что она красива. Он действительно так считает? Это возможно?

– Вы… вы думаете, я красивая? – Ее голос сорвался, и она тут же пожалела о своем вопросе.

Его темные глаза поймали ее взгляд.

– Я всегда считал вас красивой, Лили.

Она перестала дышать. Провалилась во времени. Словно этих пяти лет и не было. Она стояла с ним на балконе в другую ночь, на другом балу. И тогда, как сейчас, она подняла на него глаза и приоткрыла губы в надежде на поцелуй.

Дыхание Колтона стало прерывистым, лицо напряглось. Он поставил пустой бокал на перила, взял ее за руку и потянул вниз по каменным ступенькам в ночь. Прежде чем она успела повернуться к нему, он увлек ее в затененное укрытие, где другие гости не могли их видеть. Его губы взяли в плен ее губы.

Его горячий язык мягко, но настойчиво приоткрывал ее губы. От его прикосновений жаркая волна разливалась у нее внутри. Да, наконец-то Колтон целует ее, как она всегда хотела. Лили прижалась к нему и издала гортанный стон.

Стоп! Что она делает? Все должно было произойти совсем не так. Ей не следовало наслаждаться этим, не следовало ждать этого, однако ее предательское тело боролось с ее властным умом и победило.

Отчаянно стремясь вернуть контроль над собой, она подняла руку, собираясь оттолкнуть его. Девон перехватил ее запястье и потянул руку вниз, прижимая Лили к себе. И чуть приподнял.

Требование, чтобы он остановился, так и не слетело с ее губ. Вместо этого Лили застонала и стиснула руку Девона. Пробежалась пальцами по его груди, волосам, прижала к себе.

Он прервал поцелуй и скользнул губами к чувствительной коже ее шеи. Жар захлестывал Лили. О Господи! Она уже знала… она любила, когда он делал это. Пожар бушевал у нее внутри, все ее нервы трепетали. Она вдыхала его дурманящий запах.