Ближе к обеду голова его распухла, и Кнуров сделал паузу в процессе обогащения – пересел на диван и щёлкнул пальцами телику: включись!

Роскошная «Регина» послушно высветила экран. Шла московская стереопрограмма – экран приобрёл глубину и объём. Показывали хронику. В экране проплывали Крымские горы, синел окоём Чёрного моря. Сизые остроносые корабли рассекали воды Севастопольской бухты.

– …Никто из украинского руководства не предполагал, – задушевно молвил голос за кадром, – что Черноморский флот не станет хранить нейтралитет. Москва отделывалась общими фразами, и в Киеве сочли это за позицию выжидания. Киевляне проиграли москвичам.

Как только штурмовики из «Померанцевой Гвардии», вооружённые кастетами и дубинками, винтовками и старыми «Калашниковыми», устроили погромы в городе, флот тут же сказал свое веское слово…

В экране показались набережные Севастополя, толпы людей с флагами и плакатами толклись, то и дело вступая в драку. Крупным планом появилось лицо морского офицера – твёрдое, мужественное лицо. Были видны погоны капитана первого ранга.

– …Каперанг Зенков, – продолжал голос со скрытым упрёком, – вывел на улицы флотских и морпехов. Штурмовики ожидали долгих уговоров, но морскую пехоту не зря прозвали «чёрной смертью» – всех, чьи бритые головы украшали оселедцы, жестоко избили и согнали на стадион, словно возвращаясь к обычаям Пиночета. А потом в крымском небе раскрылись многие сотни парашютов – это прибыли десантники под командованием полковника Жданова… И полилась кровь!

Примечания