Утро вечера мудреней. С утра будет действовать по обстановке, а пока – спать. Короче, плюнул на мороз с высокой колокольни. И что удивительно – попал: дед Мороз обозлился! Совсем турист обнаглел, плюется, собака экстремальная!..

До утра дедушка ждать не стал. Этот чёртов дедушка крутился рядом, всё выжидал, когда костёр опустится. Дождался, сволочь отмороженная. Ночь прошла ужасно! Парниша почти не спал: урывками уходил в забытье и снова возвращался в ледяную реальность. Трясло, как отбойный молоток.

В это время он должен был находиться на рабочем, тёплом месте. Что сделаешь? – Обстоятельства. Если голова не в порядке, – валим всё на обстоятельства, которые сам же создал. Здравомыслящий человек доложен был с Гошей идти в Быков. Тимоха – русский, понадеялся на родной Авось. Подвёл на этот раз дружок-Авось. Авось, на работе поймут: вся бригада знает, что он пошёл в тайгу по сложному маршруту.

Звеновой, наверное, уже устроил поминки. Ему любой повод сгодится, чтоб напиться на рабочем месте! А здесь серьёзный повод: крановщик в тайге сгинул, – всё-таки нашёл то, что так упорно искал. На следующей смене узнает, что было именно так. В бригаде Тимоху знают отлично, он обязательный, когда не пьёт. Хорошо знают, что он пока завязал с употреблением спиртных напитков. Значит, если не вышел на работу, – одно из двух: больница или морг. Есть третий вариант: без вести пропавший…

Под утро ночной зимне-весенний лес наполнился звуками. Сначала сова ухала. Не часто приходится слышать уханье совы. Это в кино, – только в дремучий лес зашёл, а там стаи сов и филинов. Ухают на все лады, кто кого переухает! Сова замолчала. Заяц на сцену вышел, правда, последний раз в своей заячьей жизни. Что сделаешь? – Искусство требует жертв! Заяц заверещал на весь лес. Видно, допрыгался косой, кому-то в лапы угодил. Сове не справиться со взрослым зайцем – сова маленькая, худая, щуплая. Пера на ней больно много – от этого и кажется, что птица мощная. А заяц зверь сильный на счёт убежать. Если косой влепит сове задними лапами, – всё, отухалась птичка!..

Заяц, скорей всего, попал в лапы лисицы. Колотясь в спальнике, Тимоха облизнулся. Сожрал бы зайца с удовольствием! И того, кому косой в лапы попал, тоже сожрал бы вместе со шкурой. Больно кушать хочется!

Светает, нужно подниматься. Вот где начинается самое интересное. Гвоздь программы! Главный сюжет туристического маршрута!.. Вполне реально чуть было не замёрз. Вылез из спальника, – ох, и холодина! Надо срочно заводить огонь. Чем?

– Мелких дров нет. Дедушка Мороз красный нос, алкаш долбаный, тут как тут: хлоп! – спальник сковал, начал хватать за ноги сквозь кеды. «Аляска» жесткой стала. Мороз крепкий.

За всё время путешествия начинается первый ясный день. Если парниша будет стоять дальше как истукан, – для него этот день может оказаться последним. Что делать? Бересты нет, труха от ивовых сухостоин вся мороженная. Как назло, березы – далеко на сопке. Наст держит при аккуратной крадущейся ходьбе. Резкий шаг – корка ломается, проваливаешься по колено в снег. Был бы топор, – настрогал щепы, завёл огонь. Ноги в кедах начали замерзать. Чтоб надеть «дутыши», их сначала надо высушить.

Долго не думал. В данной ситуации нельзя долго думать, – вредно не только для здоровья, но и для жизни. Распотрошил всю чистую, не отснятую фотоплёнку, вырвал чистые листы с туристического дневника, распилил на полоски фанерку от лопаты. Все это дело поджог. Черенок лопатки пошёл следом за фанеркой в разгорающейся костёр…

Взялись ивовые чурки. Отогрелся, «дутыши» на просушку, лыжи пристроил возле костра. Зачем сушить лыжи в крепкий мороз? Машинально поставил, – проклятый автопилот пытается с утра включиться! Попил кипяточку. Наскрёб табака на самокрутку, покурил. Все, можно выполнять предупреждения Минздрава!..

Надо собираться. Спальник топтал ногами, уминал, чтоб объем рюкзака был меньше. Народ подумает, что он из леса что-то тащит. Начнут просить. Объяснениям не поверят, жадюгой обзовут. Тимохе не понравится несправедливое обвинение. Слово за слово – и можно на нары попасть. Вот такая у него своеобразная логика. Это, кстати, реально. Наглецов в стране полно, тем более, у парниши вид дохлого, слабосильного больного человека. Над ним можно безнаказанно поиздеваться. С виду дохлый и слабосильный, на самом деле – здорово физически развит, взвинченный до предела. Пружину отпустит, не подумав о последствиях.

Спальные вещи уложил в рюкзак. «Дутыши» просохли, переобулся. Через двадцать метров пойма заканчивается, впереди прижим. Река открыта, значит, – брод. Автопилот вчера зафиксировал водную преграду. Как не хочется в крепкий мороз лезть в воду! Пристально посмотрел наверх прижима. Придется лезть в воду. – Высоко обходить, не залезет на лыжах по крепкому насту. Может, как на Долинке, разуться? Чеховка – не Долинка. Крестьянка, приток Чеховки, больше Долинки в два раза. Здесь придется не разуваться, а раздеваться. Неизвестно, сколько бродов впереди. Замучаешься разуваться-раздеваться!..

Нашёл выход. На носки надел полиэтиленовые пакеты, затем – чулки сапог, и снова пакеты. Влез в «дутыши». На них – пакеты большего размера. Следом надел по мешку из болонья. И – опять по большому пакету. Разрезал на полоски лист полиэтилена, предназначенный для накрывания палатки. Полосками обмотал упакованные ноги, закрепил тесёмками. Сто одёжек, и все без застежек! Капуста. – Неправильно, дети! Это – ноги одного туриста, у которого отсутствует голова…

Надеется, что до колен ноги от воды защитил. – На этой речке не встретил еще брода выше колен. Пока упаковал свои ноги, про лыжи забыл. Вспомнил, когда от костра потянуло горящей краской. Подскочил к яме, выдернул лыжи. Правая лыжа горит. Опять правая! Да она какая-то «левая». Задник хорошо обгорел. Лыжи придется укорачивать сантиметров на сорок…

Теперь в рюкзаке всё лежит в общей куче, в большом полиэтиленовом пакете. – Пустил на ноги все пакеты. Нашёл, что жалеть! Это у загнивающих капиталистов полиэтиленовые пакеты одноразовые. В самой счастливой, развитой стране полиэтиленовые пакеты стирают, используют до ветхости. Даже дырки на пакетах запаивают! У Тимохи пакеты собственного производства, можно сказать, были пакеты – теперь сплыли. При помощи утюга и обыкновенных газет понаделал пакетов разной величины из полиэтиленовой пленки, позаимствованной в ночное время на силосной яме в одном из совхозов. – Пришлось, вынужден был пойти на воровство! Нанести ощутимый удар продовольственной программе! Полиэтиленовой пленки в свободной продаже нет, – дачники влёт разбирают на теплицы. Одним словом, дефицит. Куда ни плюнь – кругом дефицит. Нефти – залейся, но почему-то экономят «чёрное золото». А лес не экономят: в стране девяносто процентов упаковочного материала – бумага, плюс миллионные тиражи ненужных книг про тех, кто вёл народ в никуда. Закончится нефть, – придумают, найдут другой энергоноситель. Закончится лес, – ничего не придумают, всего-навсего не успеют: передохнем все, как тараканы от дихлофоса…

Ремешки креплений пришлось отпускать до предела. С трудом впихнул носки упакованных ног в центральный ремешок. Надел рюкзак, поехал до брода. Спуск к реке крут. Снял лыжи. Забыл, что на новой самопальной обувке нет протекторов, – полиэтилен скользит по снегу лучше, чем болоний! Так что в воду слетел на скорости, подняв фонтаны брызг. От неожиданности чуть не упал в речку.

Ох, ничего себе брод! – Глубина почти по пояс! «Короче, вам по пояс будет». – Кто смотрел или читал Васильева, тот поймёт, докуда или покуда глубина! Мгновенно сообразил, что спасет скорость, только скорость! – Реку перелетел, як посуху перешел. Можно сказать, сухой остался: комбинезон болониевый – с подкладом, задница только немного намокла, потому что сильно газовал! Глубокое место было у правого берега. Дальше – по колено. Летел до левого берега, выпучив глаза, не сбрасывая оборотов!..

Надел лыжи. На первом же шаге со всего маха грохнулся физиономией об наст. Покарябал нос, лоб, щеке досталось. От злости, от обиды заорал, завыл на весь лес, – пружина не выдержала, лопнула. Падение лицом на твердый снег – это уже был перебор во всех злоключениях туриста-одиночки! Нервный срыв. Стесняться здесь некого. Можно покричать, матом поругаться, повыть, поскулить…

При форсировании речки сильно намочил лыжи. – Произошло экстренное торможение. Короче, собрался ехать, а с ручного тормоза лыжи не снял! С рабочей поверхности лыж ножом очистил лёд. Утёр сопли и поехал! На широких дровах по насту – громыхает на всю округу. Позавчера жаловался на гробовую тишину. Попробовал идти пешком (площадь обувок по сравнению с кедами увеличилась минимум вдвое). Пару метров проходишь, – наст ломается, проваливаешься неглубоко, но резкие рывки неприятны. Нет, лучше ехать на лыжах.

Двадцать минут ходу по левому берегу, впереди прижим. Не доходя сотню метров до прижима, взял к реке. Русло закрыто, съехал на речку. Правый берег штурмовал на скорости, с пробуксовкой. – Не может ногами пробить наст, не пускает на берег полутораметровый, полукруглый снежный бордюр. Не хочет тайга выпускать в цивилизацию! Тайга понимает, что парнише в цивилизации не место!..

На русле реки наст, что асфальт. Здесь можно идти пешком. Забросил наверх лыжи, рюкзак. Разбежался, с пробуксовкой забрался на берег. Пошёл по пойменному, кондовому ивовому лесу. А почему не пошёл по реке? – Да потому, что река по большой пойме рисует сильные, частые кривуны.

На северо-западе мелькнуло какое-то сооружение. Взял курс на объект. В уме одно: как бы закурить! Из пойменного леса вышел на большое поле. На севере, впритык к сопке, стоит здание, сложенное из шлакоблока. Странное сооружение похоже на большую кочегарку. Трубы отсутствуют, окон много. Да и что здесь обогревать, – медвежьи берлоги? С запада к зданию подходят четыре нитки провода. Три фазы, – значит, для мощных электродвигателей. Скорей всего, насосная станция. Большая территория огорожена забором с колючей проволоки. Забор на полметра торчит из-под снега. Не видно никакой жизнедеятельности. Отсутствует пробитая дорога. Короче, ни кто здесь не живёт, даже не охраняют объект.

Не стал заходить на объект, пошёл дальше. Через десять минут хода уловил до боли знакомый запах. Через сотню метров сообразил, чем пахнет: силосом пахнет, – значит, до фермы недалеко. Если, конечно, запах силоса не мерещится.

Вскоре лес закончился. Пошёл по полю, держа курс на ферму. По ходу движения откорректировал курс на сарай с раскрытыми воротами. На животноводческих фермах сарай – довольно большое сооружение. У ворот лежит куча недавно привезенного силоса и слегка парит. Именно отсюда разносится запах по близлежащим окрестностям.

Два скотника грузят силос в тележку. Завидев туриста, бросили работу. Тимоха идёт по полю прямо на них, в мыслях одно: здесь можно найти курево!..

Скотник – это тот, кто коровам хвосты крутит, пастух, по трудовой книжке – животновод. В детстве, в юности парниша тоже крутил коровам хвосты. Ни разу не встретил корову с закрученным, как у собаки-лайки, хвостом!..

Мужики не могут глаз оторвать от туриста. – Есть на что посмотреть! Таких обувок они больше никогда не увидят, рюкзак тоже диковинный для сельпо, да и в городе станковых рамных рюкзаков – раз-два и обчёлся. Физиономия у туриста покарябана, грязная, худая, небритая. Одна лыжа обгоревшая. Короче, приближающейся субъект выглядит угрожающе.

– До Чехова далеко, курить что есть? – бросил на ходу главные вопросы.

Мужики переглянулись. Турист подошёл вплотную. Эти скотники, оказывается, моложе его.

– Пять километров до города. А ты откуда? – спросил паренёк, протягивая открытую пачку сигарет «Родоппи».

Круто здесь скотники живут, – курят цивильные сигареты! Молодые ребята, им бы учиться, а они коровам хвосты крутят. Спиваются потихоньку. Если посмотреть с другой стороны, – если все пойдут учиться, – где брать молоко, картошку и всё остальное, без чего не может быть жизни? Какой-то процент должен спиваться. Это заложено в основе государства…

Здесь Тимоха неправ. Совсем скоро половина трудоспособного населения страны не будет учиться, не будет работать. Не будут производить товары и продукцию, – будут торговать, охранять и воровать. Молоко, картошку и всё прочее Китай подгонит по сходной цене!..

– С Фирсова иду! – с гордостью ответил парниша.

– Откуда? – переспросил парень.

– С Фирсова, – медленно, чуть ли не по слогам повторил турист, прикуривая сигарету. – А что здесь за ферма?

– Нечего себе, ты даёшь! Ферма здесь совхозная, посёлок Куйбышево.

– Какой посёлок? – настал черёд ему удивляться.

– Куйбышево, северней Чехова, и Новосибирское есть.

Парень подумал, что турист удивился названию посёлка. Нет, удивился существованию посёлка! – На картах на реке Чеховке нет никакого Куйбышева! Вот такие карты у населения на руках. Может, здесь коровы секретные? Стоп. А может, это не Чеховка? От этой мысли стало так плохо, гораздо хуже, чем когда лицом об снег после глубокого брода! Здесь выть нельзя – коров жалко!..

– Слушай, а как эта речка называется?

Ребята снова переглянулись. Взялись за ручки тележки, покатили силос в сарай.

– Чеховка речка называется, – бросил на ходу парень, стараясь быстрей увеличить разрыв. Намеревался поговорить, расспросить. По последнему вопросу понял, что лучше уйти как можно дальше от туриста-одиночки!

Тимохе стало так хорошо – ну, просто слов нет! Сигарета «Родоппи» для него – что для слона дробина. Следом за первой закурил вторую. Только теперь вставило, голова кругом пошла. – Зацепил никотин. Может быть, Минздрав и прав?..

Положил лыжу на снежный бархан, сделанный бульдозером. Уселся, пришёл в себя. Ножом распаковал ноги. Лыжи засунул в чехол, от них за версту несет гарью. От кого еще больше гарью несёт: за шесть дней возле костров прокоптился насквозь! Аккуратно обтёр лицо снегом, обходя поцарапанные места. Надо умыться, – как никак в цивилизацию вышел!..

Пошёл по дороге, идущей на запад, на выход с территории фермы. Совхоз маленький, всего лишь три сарая с коровами. Вышел на хорошо накатанную, грязну дорогу, идущую сверху, с севера на юг в саму деревню, которая расположена в низине у реки. Наверху дорога повернула на запад.

На обочине дороги с правой стороны возле сопки стоит одинокий дом. Он-то и нужен! Магазин – смешные товары. Букву Ж сменим на букву Ш. Везде, по всей стране, в деревнях эти магазины «смешных» товаров. Эти магазины первыми почувствовали плоды перестройки: если в городских магазинах что-то ещё можно купить нужное, – в сельпо заходишь и смеяться хочется, а местным жителям – плакать…

Пока что не голодные, – на прилавках кое-что есть. Всё ещё впереди, осталось совсем немножко… Купил пачку «собачей радости» – так прозвали сигареты «Лайка». Они с фильтром, гораздо крепче «Родоппи». Сигареты «Родоппи» редко бывают в свободной продаже. Сигареты «Лайка» – даже вон, в сельпо лежат. Также купил две плитки шоколада «Особого» местного производства. Южно-Сахалинский кондитерско-макаронный комбинат производит отличные конфеты и шоколад!..

Вышел с магазина и растерялся. С чего начать? С шоколадки или сигарету выкурить? Не зря говорят, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. – Голод поборол привычку. Это естественно. Когда брюхо забил, можно и покурить, и полюбить и прочие другое «и». Но сначала – брюхо. Конечно, грубо выражается в своих разглагольствованиях: злой потому что и какой-то взвинченный. Всё-таки прошёл, попал куда надо. – Так почему молчит?

– Ура! Я победил! – заорал во всё горло и обернулся на магазин.

Хорошо, что некого нет. Не забывайтесь, товарищ, – не в лесу: посёлок Костромское совсем рядом. Потихоньку пошёл на запад, жуя шоколад. – Обманывает: глотая шоколад, не жуя! Прошло три минуты, как вышел с магазина, – уже принялся за вторую стограммовую плитку шоколада. Разве так жуют?..

По дороге в сторону Чехова идёт «ЗИЛ-130» самосвал. Турист поднял руку, грузовик остановился. Лыжи в кузов, рюкзак в кабину, – поехали.

За рулём – кореец лет тридцати. Пять километров до Чехова ехали минут двадцать. Тимоха рассказывал водителю, как шёл с Фирсово. Мужчина попался эмоциональный, в лесу не новичок. Выражал свое удивленье словом с приставкой «ну!», а дальше – не переводится. Стучал руками по баранке, два раза останавливал машину. Довёз до вокзала посёлка Чехова.

Посёлок Чехов многие называют городом. Что сказать про посёлок-город Чехов? – Тимоха в этом посёлке впервые. Чехов относится к Холмскому району. На поверхностный взгляд того, кто здесь впервые, данный посёлок больше города Долинска. Есть свой небольшой порт местного значения, шахта угледобывающая, ликёроводочный завод. Продукция завода считалась самой лучшей на острове. Нарасхват было что пиво, что водка «Чеховская». Пиво, правда, любое было нарасхват, испокон веков. Мало производили профсоюзного напитка. Чем, интересно, занимается завод в данное время? – Скорей всего, простаивает и потихоньку растаскивается. Зачем непьющей стране нужны ликероводочные заводы?..

До прибытия поезда Ильинский-Южно-Сахалинск три часа. Кстати, тоже скорый-экспресс до областного центра ползёт семь часов. Дизель-поезд бежит три часа. Столовая в сотне метров от вокзала. Нужно покушать.

Понабрал блюд на два подноса. Однако, дорогая столовая, – отдал около пяти рублей. Уселся за стол. «Что я наделал, зачем столько набрал?» – подумал оголодавший. Народ на него косится, как раз время подходит к обеденному перерыву. От него гарью несёт за версту, морда поцарапана, бровей нет, небритый.

– Самому страшно на себя смотреть.

Такой тип уселся один за полностью заставленный стол. Здесь хватит еды на четверых здоровых мужиков. Сожрал всё до последней ложки, до крошки, – ничего не оставил! Женщина на кассе наблюдала за парнишей с нескрываемым любопытством.

Расположился за столиком рядом с кассой. Предпочел бы столик в укромном уголке, но в столовой народу хватает, – свободным был самый неудобный столик, рядом с кассой. Женщина, наверное, думала, что молодой человек с товарищем. А Тимоха – за себя и за того парня. Мелкий, подростковой комплекции молодой человек за короткий промежуток времени столько провизии забросил внутрь! – Кассиршу, наверное, охватил ужас. Каких же размеров солитер сидит у него внутри?..

Вышел на улицу, покурил. В Чехове воды полно, а он в «дутышах»! Шутка чёрная над самим собой. Ох, эти «дутыши»! Додумались, великие таёжники. Зашёл в магазин, купил ещё две плитки шоколада «Особого», – правду говорит! До прибытия поезда скушал шоколадки, – уже не проглотил и даже не сожрал: кушал, наслаждаясь вкусом шоколада.

Билет взял в купейный вагон. Спать, правда, не смог. Чаи распивал, за семь часов пути в буфете взял с десяток пирожков и скушал. А спать – никак. Сегодня заступать в ночь. Придётся, наверное, кран сломать, чтоб не работать. Вот и закончился маршрут, который преодолел с четвёртой попытки. По правилам туриста-экстремала маршрут закончился, когда сел в кабину сто тридцатого «ЗИЛа»…

На работе прогул не поставили – с пониманием отнеслись. Правда, бригадных за месяц лишили. Да лучше бы прогул поставили! Такое понимание Тимохе непонятно! Бригадные – это в месяц сотни две с половиной минимум! А премиальные, которых бы за прогул лишили, – всего лишь рублей полста…

Часто упоминает о деньгах, о стоимости той или иной вещи. Мелочный человек? – Нет, на деньги нежадный, потому что у него их не было и никогда не будет! Называет цены, чтоб можно было сравнить: как было и как стало. Что, мол, не только плохое было при коммунистах, а было много хорошего. Финансовая сторона в любом деле – серьёзное дело. Без денег ты никуда и никто!..

После данного маршрута без топора в лес не ходит. Вдвоем, втроём идут, у каждого по топору есть, – он всё равно берет свой топор! И никто его не отговорит. В «дутышах» в лес – ни ногой! Только в болотных сапогах. Продукты берутся с суточным запасом минимум. Собрал специальный набор лыжника: пассатижи, отвёртка, гвозди, саморезы, ремешки, проволока…

Продвигаясь по тайге, станет периодически снимать или подбирать бересту, которая под рукой, и – в карман. Это войдёт в привычку на всю жизнь. Стал смотреть на вещи, связанные с тайгой, с туризмом, как-то иначе. – Что-то произошло в душевном состоянии… Повзрослел? – Да давно уже пора. А может, сдал экзамен на выживаемость? Лес его принял, сделал своим? – Да, вроде, с детства в лесу был не чужим…

У Тимохи было и будет много разных маршрутов. Даже будет двадцатидневный маршрут в одиночку по центральной части острова. Фирсово-Чехов – это самый лучший его турпоход. Те три дня, которые прошёл в одиночку!..

Что интересно: после маршрута ну, хотя бы разок чихнул! Он вообще-то парень морозоустойчивый. В детстве ангиной часто болел, простывал. – Это в порядке вещей, закономерность, скажут многие, – в детстве почти все болеют. Можно с этим согласиться. Многим водные процедуры, которые турист-одиночка принимал во время движения, продвижения к посёлку Чехов, здоровье бы попортили основательно, надолго, а, может, и навсегда…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.