Емельян Софронович Басов был сержантом Охотской нерегулярной команды. Он
      плавал к острову Беринга в 1743 г. на шитике "Петр". В составе его
      экспедиции были участники плавания В. Беринга - Петр Верхотуров и Лука
      Наседкин. Финансирование осуществлялось не только Андреем Серебренниковым,
      но и камчатским купцом Никифором Трапезниковым. На шитике "Капитон" плавал в
      1757-1761 гг. Степан Кожевников, который открыл остров Кыска в группе
      Крысьих островов (см.: Алексеев А. И. Судьба Русской Америки. Магадан, 1975,
      с. 38-56; Макарова Р. В. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII в.
      М., 1968).
      [53]
      Речь идет о Русской Америке, включавшей Аляску, Алеутские острова и
      простиравшейся вдоль Тихоокеанского побережья Америки вплоть до форта Росс в
      Северной Калифорнии (недалеко от Сан-Франциско). Эти земли были присоединены
      к России в первой половине XVIII в. русскими моряками и "промышленными
      людьми" по праву первооткрывателей. За время существования Русской Америки
      на ее территории было основано до 60 русских поселений со столицей в г.
      Ново-Архангельске, который вплоть до начала XX в. оставался самым крупным и
      значительным городом Аляски. В 1839 г. правительство Николая I приняло
      решение о ликвидации форта Росса в Калифорнии, и в 1841 г. он был продан за
      30 тыс. пиастров в рассрочку на 4 года. Четверть века спустя, в марте 1867
      г., правительство Александра II в секретном порядке заключило с
      правительством США договор о продаже ему всей Русской Америки за 7 млн 200
      тыс. долларов. Правительственным комиссаром по передаче Русской Америки
      Соединенным Штатам был назначен вице-адмирал А. А. Пещуров. 18 октября 1867
      г. русский флаг в Ново-Архангельске был спущен и поднят американский.
      Русская Америка перестала существовать (Алексеев А. И. Судьба Русской
      Америки. Магадан, 1975; Его же. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и
      Русской Америки. М.: Наука, 1982).
      В. И. Вернадский не раз с горечью писал о "государственной ошибке" царских
      властей, лишивших Россию этого богатого края с его лесами, разнообразным
      животным миром, органическими и минеральными ресурсами. В 1910 г. в своей
      работе "Опыт описательной минералогии" он, в частности, отмечал: "Любопытно,
      что незадолго до продажи Аляски Северо-Американским Штатам некоторые русские
      исследователи (Дорошин) указывали на благонадежность ее золотых россыпей (К.
      Богданович, I, с. 38). Об этом при продаже "забыли". Юкон был впервые
      исследован русскими (Лукиным и др. - см. Богданович, I, с. 47). Продажа
      Аляски ждет своего исследователя и составляет одну из печальных страниц
      русской истории" (Вернадский В. И. Опыт описательной минералогии. СПб.,
      1910, Вып. 3, с. 342).
      Вернадский считал продажу Аляски и всей Русской Америки актом не только
      недальновидным, но и преступным, во-первых, по отношению к памяти нескольких
      поколений русских людей, открывших, а затем в течение 130 лет изучавших и
      осваивавших эти земли, а во-вторых, по отношению к будущему России. В
      августе 1913 г. В. И. Вернадский в связи с участием в XII Международном
      геологическом конгрессе посетил Канаду и США. В одном из писем к А. Е.
      Ферсману, делясь своими впечатлениями об увиденном, он сообщил и о
      поразившем его обилии канадцев и американцев русского происхождения, главным
      образом рабочих. "Именно здесь на месте, - писал он, - чувствуешь, какую
      огромную силу потеряла и теряет Россия в этой эмиграции, и она идет на рост
      Нового Света, во многом нам недружного. Я не могу здесь забыть и о той
      ошибке (и преступлении?), которые сделали правительства Николая I и
      Александра II, отдав Русскую Америку, добытую народным старанием" (Письма В.
      И. Вернадского к А. Е. Ферсману. М.: Наука, 1985, с. 61).
      [54]
      При составлении этой карты, помимо данных Ваповского, были использованы
      определения долгот и широт отдельных пунктов Польши, выполненные Н.
      Коперником. Фрагменты двух карт Ваповского (общей карты Восточной Европы,
      включая Русь, и карты Польши и Литвы) недавно были обнаружены. Впервые карты
      эти опубликованы в Кракове в 1528 г. (Bagrow Leo, Skelton R. A. History of
      Cartographic. Cambridge, 1966, p. 170).
      [55]
      Имеется в виду "Чертеж всему Московскому государству" - крупнейшая карта
      Руси XVI в., получившая название "Большой чертеж". Он был составлен во
      времена Бориса Годунова, примерно между 1595 и 1600 гг. Новый "Большой
      чертеж", взамен обветшавшего старого, был составлен в 1627 г. Сам "Чертеж"
      сопровождал обширный пояснительный текст - "Книга Большому чертежу". Впервые
      она была издана Н. И. Новиковым в 1773 г. (новое издание: Книга Большому
      чертежу. М.: Изд-во АН СССР, 1950). Общий обзор картографии в допетровской
      Руси см.: Каманин Л. Г. Русская география к концу XVII в. В кн.: Очерки
      истории географической науки в СССР. М., 1975, с. 18-22.
      [56]
      О Петре Ивановиче Годунове см.: Гольденберг Л. А. Семен Ульянович
      Ремезов-сибирский картограф и географ (1692 - после 1720). М.: Наука, 1965,
      с. 17, 20-22 и след.; Лебедев Д. М., Есаков В. А. Русские географические
      открытия и исследования. М.: Наука, 1971, с. 136.
      [57]
      Замечательный русский картограф Семен Ульянович Ремезов, помимо "Чертежной
      книги Сибири" (1699-1701), был составителем атласов, введенных в научный
      оборот сравнительно недавно. Это "Хорографическая чертежная книга"
      (1697-1711) и "Служебная чертежная книга" (1702-1730), работу над которой
      завершили его сыновья. О С. У. Ремезове и его творчестве см.: Гольденберг Л.
      А. Семен Ульянович Ремезов - сибирский картограф и географ; Его же.
      Картографические материалы как исторический источник и их классификация
      (XVII-XVIII вв.) - Проблемы источниковедения. М., 1959, вып. VII, с.
      296-347; Лебедев Д. М. Очерки по истории географии в России XV-XVII вв. М.,
      1956. 240 с.; Медушевская О. М Картографические источники XVII-XVIII вв. М.,
      1957. 28 с.
      [58]
      В 1940 г. академик М. М. Богословский воспроизвел хранящуюся в Библиотеке
      Академии наук рукописную карту, являющуюся, по его мнению, поздней копией
      необнаруженного подлинника карты Брюса-Менгдена. Я. В. Брюс руководил этой
      работой, а Ю. А. Менгден осуществлял съемку районов, прилегающих к Дону,
      там, где прошла русская армия, а также сбор материала для остальной
      территории (Богословский М. М. Петр I. Материалы для биографии. М., 1940, т.
      1, прил. и примеч. на с. 369; 1941, т. 2, с. 241, 249).
      [59]
      В своем плавании 1715 г. А. Бекович-Черкасский обнаружил Кара-Богаз-Гол,
      провел опись (съемку) восточного берега Каспия до Астрабадского
      (Горганского) залива на юге, обнаружил у Балханского залива Актам-Узбой,
      подтвердил впадение Амударьи не в Каспийское море, а в Арал. Карта
      восточного побережья Каспия была составлена Черкасским и его спутниками еще
      в 1715 г. Копия этой карты была выявлена и опубликована Л. С. Бергом в 1940
      г. В 1951 г. П. М. Лукьянов опубликовал подлинную карту части Каспия
      (восточный берег), которую А. Бекович-Черкасский представил Петру I в 1715
      г. (Лукьянов П. М. История химических промыслов и химической промышленности
      России до конца XIX в. М., 1951, т. 3, с. 36). В 1717 г. Петр I показывал в
      Париже Гийому Делилю рукописную карту Каспийского моря. Эта карта до сих пор
      не обнаружена.
      Н. И. Кожин в 1716 г. провел рекогносцировочную съемку восточного побережья
      Каспия, а в 1718 г. они вместе с поручиком кн. В. А. Урусовым описали
      восточные берега и составили (каждый в отдельности) рукописные карты, на
      которых очертания восточного побережья Каспийского моря нанесены практически
      по Бековичу-Черкасскому, но астрономическое положение пунктов побережья дано
      значительно правильнее (об экспедициях А. Бековича-Черкасского см.: Лебедев
      Д. М., Есаков В. А. Русские географические открытия и исследования. М.;
      Наука, 1971, с. 156-157; Берг Л. С. Первые русские карты Каспийского моря.
      Известия АН СССР, серия география и геофизика, 1940, N 2, с. 160-165;
      Княжецкая Е. А. Судьба одной карты (о географе А. Бековиче-Черкасском). М.,
      1964, с. 29-32;
      Федчина В. Н. Как создавалась карта Средней Азии. М.: Наука, 1967, с. 48-52;
      Велинбахов В. Б. Александр Черкасский - сподвижник Петра I. Нальчик, 1966;
      Омаров О. Ю. Отважный исследователь Каспийского моря. Махачкала, 1965).
      [60]
      Еремей Мейер, "морского флота капитан", находившийся на русской службе,
      проводил съемку берегов Каспийского моря в 1699-1703 гг. и составил по
      результатам этой работы карту, которую Петр I приказал отпечатать. Ни
      рукописный, ни печатный экземпляры этой карты пока не найдены.
      [61]
      Капитан-лейтенант Карл Петрович Верден (Ван-Верден, фон Верден, фан Верден,
      фон Верд, голландец, штурман шведского флота, взятый в плен в 1703 г. и
      перешедший на русскую службу, был руководителем экспедиции 1719 г. См.:
      Гольденберг Л. А. Федор Иванович Соймонов (1692-1780). М., 1966, с. 20-21.
      [62]
      О картографировании Каспийского моря в этот период см. комментарий 28 - см.
      также: Лебедев Д. М. География в России петровского времени. М.; Л. 1950 с.
      208-229; Шафрановский К. И., Княжецкая Е. А. Карты Каспийского и Аральского
      морей, составленные в результате экспедиции Александра Бековича-Черкасского
      1715 г. - Известия ВГО, 1952, вып. 6; Они же. О картах залива Кара-Богаз-Гол
      первой половины XVIII столетия. - Известия АН СССР, сер. геогр., 1955, N 4;
      Княжецкая Е. А. О причинах избрания Петра I членом Парижской Академии наук.
      - Известия ВГО, 1960, т. 92, вып. 2; Комарова Н. Г. К истории развития
      картографических представлений о Каспийском море. - Вестн. МГУ. Сер. 5,
      География, .1965, N 1, с. 69-72; Гольденберг Л. А. Федор Иванович Соймонов
      (1692-1780). М., 1966, с. 20-38; Его же. Каторжанин - сибирский губернатор.
      Жизнь и труды Ф. И. Соймонова, Магадан, 1979, с. 19-57; Шафрановский К. И.
      Рукописные карты Каспийского моря Ф. И. Соймонова. - Географический сборник.
      М.; Л., 1954, т. 3; Федчина В. Н. Как создавалась карта Средней Азии. М.:
      Наука, 1967, с. 49-56, 62-65 и др.
      [63]
      По последним данным, Федор Иванович Соймонов, видный ученый и
      государственный деятель XVIII в., родился в 1692 г. Ф. И. Соймонов - автор
      многочисленных трудов по морской картографии и навигации, атласов, лоций и
      описаний Каспийского и Балтийского морей, экономико-географических и
      исторических сочинений. Он обладал обширными познаниями в астрономии,
      математике, физике и других науках, вел научную переписку с М. В.
      Ломоносовым, Г. Ф. Миллером, Л. Эйлером, С. Я. Румовским и другими учеными.
      Подробнее о нем см.: Гольденберг Л. А. Каторжанин - сибирский губернатор.
      Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979. Обзор и часть материалов
      экспедиций Соймонова опубликованы в кн.: Материалы для истории экспедиций
      Академии наук в XVIII и XIX вв. Сост. В. Ф. Гнучева. М.; Л.: Изд-во АН СССР,
      1940. (Труды Архива АН СССР; Вып. 4).
      [64]
      Поездка Соймонова по Дону и Волге до улусов калмыцкого хана, кочевавших на
      Кубани, а также между Царицыном и Астраханью, не была непосредственно
      связана с Оренбургской экспедицией и осуществлялась по специальному заданию
      Коллегии иностранных дел. Ему предписывалось привлечь на сторону России
      калмыцкого хана Дундук Омбе и усилить крымскую армию П. П. Ласси калмыцкими
      войсками. Переговоры завершились успешно: 10000 калмыков были посланы в
      русскую армию, а хан начал военные действия против потенциального союзника
      турок - кубанцев.
      [65]
      Речь идет о переводе со значительными дополнениями и исправлениями
      голландского навигационного атласа и лоции "Зей-факела". Соймонов был не
      только инициатором, вдохновителем и организатором всех работ, но и по
      существу составителем и редактором этого атласа. Полное название атласа и
      лоции: "Светильник морской, сочиненный повелением (титул) Анны Иоанновны...
      то есть описание Восточного или Варяжского моря от Санкт-Питербурга к
      западу, с южною и восточную стороны; Ингерманландии, Эстландии, Лифландии,
      Курландии, Пруссии, Померении, а по северную и западную стороны: Карелии,
      Финляндии, Лапландии, Швеции, Шхоны, через Зунд к Шхагер Раку до Северного
      моря положение берегов и островов, фарватера в заливах и в портах глубины и
      грунты и виды знатных мест, которое с голландского на российский язык
      переведено и что от российских мореплавателей чрез многие лета обсервовано и
      описано было к тому же присообщено и по определению государственной
      адмиралтейской коллегии напечатан в Морской академической типографии в
      Царствующем Санкт-Питербурге лета Христова MD CCXXXVIII" (Гольденберг Л. А.
      Ф. И. Соймонов, М.: Наука, 1966, с. 109-115, 236-237).
      [66]
      Имеется в виду Великая Северная (Вторая Камчатская) экспедиция. По вопросу
      об отношении Ф. И. Соймонова к этой экспедиции в современной научной
      литературе отсутствует единое мнение. Установлено лишь, что, поддерживая
      научную программу экспедиции, Соймонов вместе с А. П. Волынским резко
      критиковали финансовую деятельность Беринга и добились замены его как
      руководителя Шпанбергом; указ о назначении Шпанберга был утвержден Кабинетом
      в марте 1740 г., и лишь арест Волынского и Соймонова помешал его
      осуществлению. См.: Гольденберг Л. А. Каторжанин-сибирский губернатор. Жизнь
      и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979, с. 87-93; Андреев А. И. Экспедиция
      Беринга. - Известия ВГО, 1943, т. 75, вып. 2, с. 22-23; Андреев А. И.
      Русские открытия в Тихом океане в XVIII в. (обзор источников и литературы).
      - В кн.: Русские открытия в Тихом океане и Северной Америке в XVIII веке.
      М.: Изд-во АН СССР, 1948, с. 54-55.
      [67]
      Волынский Артемий Петрович (1689-1740), государственный деятель и дипломат,
      с 1736 г. обер-егермейстер двора, а с 1738 г. кабинет-министр правительства
      имп. Анны Иоанновны; противник "бироновщины", защищал интересы крупного
      русского поместного дворянства. В 1740 г. по доносам своих политических
      противников Э. И. Бирона и А. И. Остермана был обвинен в измене и
      казнокрадстве, подвергнут пыткам и казнен. Ф. И. Соймонов принадлежал к
      кругу "конфидентов" Волынского и пользовался его поддержкой: по настоянию А.
      П. Волынского Соймонов был назначен обер-прокурором Сената и
      вице-президентом Адмиралтейств-коллегий. Арестованный в 1740 г. по делу
      Волынского, он был подвергнут пыткам и сослан в Сибирь (Гольденберг Л. А. Ф.
      И. Соймонов. М.: Наука, 1966; Его же. Каторжанин - сибирский губернатор.
      Жизнь и труды Ф. И. Соймонова. Магадан, 1979).
      [68]
      Съемки петровских геодезистов начались в соответствии с сенатским указом от
      9 декабря 1720 г. (Полное собрание законов Российской империи, I изд., т. VI
      (1720-1722, N 3682).
      [69]
      В 1701 г. в Москве была открыта "Школа математических и навигацких, то есть
      мореходных хитростно наук", которая готовила не только геодезистов, но и
      артиллеристов, инженеров-фортификаторов и моряков. В 1715 г., когда в
      Петербурге начала работать Морская академия, туда были переведены старшие
      классы Московской навигацкой школы, и вплоть до середины XVIII в. она
      оставалась на положении подготовительного училища. В 1752 г. школа была
      закрыта, а Петербургская Морская академия в том же году преобразована в
      Морской кадетский корпус, в котором сосредоточилось преподавание прикладной
      математики, геодезии, мореходного дела.
      [70]
      Подлинник рукописи И. К. Кирилова не найден, сохранилось лишь несколько ее
      списков. Один из них в конце XVIII в. был в руках собирателя материалов о
      Петре I И. И. Голикова, который сделал из него извлечения и использовал их в
      своем обширном труде, посвященном Петру I (Дополнения к деяниям Петра
      Великого, том XVIII и последний. М., 1797). Этот список, принадлежавший
      потомкам И. И. Голикова, в начале XIX в. нашел В. Н. Каразин, а в 1831 г.
      его впервые целиком опубликовал М. П. Погодин. Советские исследователи
      осуществили фундаментальное научное издание труда И. К. Кирилова: сверили
      сохранившиеся списки рукописи и по возможности полностью реконструировали
      ее, восполнили пробелы и устранили неточности погодинского издания. См.:
      Кирилов И. К. Цветущее состояние Всероссийского государства (под ред.
      академика Б. А. Рыбакова). М.: Изд-во АН СССР, 1977.
      [71]
      Серия восстаний башкир 1735-1739 гг. была вызвана строительством крепостей и
      заводов, сопровождавшимся изъятием земель у местного населения, стеснением
      их кочевок. Абсолютистская монархия ограничила также привилегии местных
      феодалов. И. К. Кирилов проявил себя сторонником крутых мер борьбы с
      участниками башкирского восстания и жестоко подавлял их выступления. О
      деятельности Кирилова в Оренбургской экспедиции см.: Новлянская М. Г. Иван
      Кирилович Кирилов. М.; Л.: Наука, 1964; Устюгов Н. В. Башкирское восстание
      1737-1739 гг. М.; Л., 1950; Материалы по истории Башкирской АССР. М. Л.,
      1949, т. 3; Аполлова Н. Г. Экономические и политические связи Казахстана с
      Россией в XVIII - начале XIX в. М., 1960, с. 95-110; Кареева-Канафиева К.
      Дореволюционная русская печать о Казахстане. Алма-Ата, 1963, с. 44-47.
      [72]
      Как показали современные исследования, И. К. Кирилов в совершенстве владел
      современными ему геодезическими методами, о чем свидетельствуют
      многочисленные инструктивные материалы и заметки по картографии, созданные
      во время руководства им государственной сухопутной съемкой России. Хорошо
      сознавая преимущества триангуляции как метода создания плановой основы карт,
      он в своих дискуссиях с Ж. Н. Делилем и на практике доказывал необходимость
      использования в условиях необъятных просторов России для получения исходной
      картографической информации в исторически обозримые сроки астрономических
      определений координат, которые давали достаточную точность при составлении
      обзорных (мелкомасштабных) географических карт. Первый и необходимый этап
      картографирования России в тех условиях Кирилов, в противоположность Делилю,
      видел в создании генеральных, а не партикулярных (крупномасштабных) карт.
      Время показало, что путь, избранный Кириловым, был в условиях России
      единственно верным, так как опыт небольших западноевропейских государств,
      начинавших картографирование с создания сплошной триангуляционной сети, был
      совершенно неприменим к нашей стране. Вся история дореволюционной русской
      картографии - это развитие рекогносцировочных методов съемок и
      картографирования в сочетании со сплошными съемками на отдельных участках
      (населенные пункты, пограничные районы и т. п.) или трассах (дороги, реки).
      Представляется нелишним заметить, что только в советское время стало
      возможным проводить топографические съемки исключительно на основании
      триангуляции.
      [73]
      Л. Эйлер (1707-1783) прибыл в Петербург в 1727 г. В 1741 г. уехал в Берлин,
      а с 1766 г. до самой кончины снова жил в России. Протоколами Географического
      бюро, начиная с 1735 г. отмечается интенсивная деятельность Эйлера по
      составлению карт, их редактированию и вычерчиванию. С 1739 г. он консультант
      Географического департамента по Академическому атласу. Им были выполнены
      большие вычисления для создания математической основы карт Атласа. В
      1740-1741 и в 1769-1783 гг. Эйлер возглавлял Географический департамент.
      Составление карт Академического атласа значительно ускорилось после
      утверждения методики Эйлера-Гейнзиуса, по которой в отличие от процедуры,
      предлагаемой Делилем, вначале составлялась из разномасштабных уездных карт
      геодезистов не генеральная карта, а карты провинций и губерний, служившие, в
      свою очередь, основой для обзорной карты. Из сотни научных работ,
      опубликованных к 1777 г. Л. Эйлером, три относятся к математической
      картографии и рассматривают вопросы искажений проекции Делиля, общей теории
      конформного (равноугольного) изображения шара на плоскости. Его ученики С.
      Я. Румовский и А. Н. Гришов проводили определение величины сжатия земного
      сфероида у полюсов.
      О роли Леонарда Эйлера в развитии картографии в России см.: Фель С. Е.
      Картография России. М.: Геодезиздат, 1960, с. 177; Гольденберг Л. А.
      Географический департамент Академии наук и создание первого академического
      атласа (1739-1799 гг.). - В кн.: Очерки истории географической науки в СССР.
      М., 1976, с. 49-60; Багратуни Г. В. Леонард Эйлер. - В кн.: Л. Эйлер.
      Избранные картографические статьи. М., 1959, с. 5-16.
      [74]
      И. К. Кирилов сыграл важную роль в организации и снаряжении экспедиции
      казачьего головы А. Ф. Шестакова в Северо-Восточную Азию для расширения
      российских владений и пополнения государственных доходов (Белов М. И.
      Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX в. М., 1956, т
      I, с. 258). Активно поддерживая идею организации Второй Камчатской
      экспедиции, Кирилов в 1731 г. написал записку "О тамошних местах и пользах",
      намечавшую [ по заселению Охотска и Камчатки, развитию там земледелия,
      промыслов и торговли. В ней он учел и некоторые замечания Беринга по
      освоению Дальнего Востока (Андреев А. И. Русские открытия в Тихом океане в
      первой половине XVIII в. - Известия ВГО, М., 1943, т. 75, вып. 2, с. 35).
      Проект Кирилова был одобрен правительством, а его предложения вошли в
      инструкцию главному командиру Охотского порта Г. Г. Скорнякову-Писареву (I
      ПСЗР, т. VIII, N 5813). Кирилов принял самое деятельное участие в
      организации Второй Камчатской экспедиции. Особенно много он сделал для
      отправки академической группы экспедиции во главе с профессорами Г. Ф.
      Миллером и И. Г. Гмелином. В 1733 г., вскоре после отъезда экспедиции,
      Кирилов подал в Сенат второй проект, в первой части которого подробно
      намечал задачи экспедиции. По его мнению, Камчатская экспедиция не только
      должна была "подлинно проведать", могут ли корабли "Северным морем проходить
      до Камчатского или Полуденного океана" (в чем он не сомневался), но и
      провести всестороннее исследование морского пути из Архангельска на
      Камчатку, а также отыскать пути в Америку и Японию, открыть в Тихом океане
      не принадлежащие другим государствам земли. Участники экспедиции должны были
      подробно изучить природу и обычаи, быт и нравы населения новых земель,
      составить карты, разведать полезные ископаемые, приискать места, удобные для
      торговли с соседними странами. Подробнее об этом см.: Проект обер-секретаря
      Ивана Кирилова о Камчатских экспедициях и об удержании в русском подданстве
      киргиз и способах управления ими - В кн.: Материалы по истории России,
      Оренбург, 1900, т. I, с. 1-7; Андреев А. И. Очерки по источниковедению
      Сибири, XVIII в. М.; Л.; Изд-во АН СССР, 1965, вып. 2, с. 28-30, 63, 74-75,
      314; Ефимов А. В. Из истории великих русских географических открытий в
      Северном Ледовитом и Тихом океанах - первой половины XVIII в. М.;
      Географгиз, 1950, с. 286-292.
      [75]
      См. комментарий 22.
      [76]
      Беринг был дезориентирован картой Ж. Н. Делиля, изображавшей к востоку
      Камчатки и к северу от Японии земли Иедзо и де Гамы, якобы преграждавшие
      путь к берегам Америки. А Делиль де ля Кройер вопреки мнению Чирикова и
      других офицеров, требовавших идти прямо на восток, настоял на том, чтобы от
      Камчатки идти сначала до 46o с. ш. и только после того на "остен-норден
      непременно, докамест получим землю". В результате на поиски несуществующих
      земель Иедзо и де Гамы было потеряно драгоценное время (Каманин Л. Г.
      Великая Северная экспедиция (Вторая Камчатская экспедиция Беринга). - В кн.:
      Очерки по истории географической науки в СССР, М., 1976, с. 37). Изучение
      документальных материалов Делиля де ля Кройера ничего не прибавило к весьма
      нелестной оценке деятельности. По всеобщему признанию современных ему
      ученых, а также позднейших исследователей, обращавшихся к изучению
      Камчатской экспедиции, иль де ля Кройер не проявил не только достаточных
      знаний, но даже просто добросовестного отношения к своим обязанностям. Все
      астрономические определения, сделанные во время его путешествия, были
      выполнены трудами его спутника и помощника геодезиста А. Д. Красильникова.
      Обзор документальных материалов Делиля де ля Кройера, хранящихся в Архиве
      Академии наук СССР в г. Ленинградe, см. в кн.: Материалы для истории
      экспедиций Академии наук в XVIII и XIX веках. Хронологические обзоры и
      описание архивных материалов. Сост. В. Ф. Гнучева, М.; Л.: Изд-во АН СССР,
      1940, с. 55-56.
      [77]
      Данные, полученные во время Второй Камчатской экспедиции, долгое время жили
      основным источником сведений об азиатских землях и о севере Тихого Еда.
      Исключительную ценность имели карты (свыше шестидесяти), составленные
      участниками экспедиции. Они использовались при создании сводных карт
      сибирских и дальневосточных берегов и морских плаваний, например карты
      Морской академии 1740-1742 гг., знаменитых карт Г. Ф. Миллера 1754-1758 гг.
      и некоторых других. Подробнее об этом см.: Лебедев Д. М., Есаков В. А.
      Русские географические открытия и исследования. М.: Наука, 1971, с. 212-216.
      [78]
      Развитие картографии в России во второй половине XVIII в. не остановилось, а
      лишь пошло иными путями. К середине 60-х годов XVIII в. наметилась тенденция
      к децентрализации картосоставительской деятельности. Появляются новые
      учреждения, руководящие специальными ведомственными
      съемочно-картографическими работами: Генеральный штаб (1763), Межевое
      ведомство (1765), Географический департамент Кабинета (1786), Депо карт
      (1797) и некоторые другие. Наиболее детальные и обширные по территориальному
      охвату картографические работы проводило Межевое ведомство. Карты и планы
      Генерального межевания (с 1765 г.) хотя и не были строго привязаны к
      географической системе координат (на них отсутствовала сетка меридианов и
      параллелей и при съемке не проводилось астрономических определений), но
      поставляли ценнейшую детальную информацию о местности. Содержание
      крупномасштабных планов межевания (1:8400) значительно превышало содержание
      карт предшествующего периода. Эти материалы широко использовались при
      создании русских топографических карт даже в XIX в. (см.: Очерки истории
      географической науки в СССР. М., 1976; Постников А. В. Развитие картографии
      и вопросы использования старых карт. М.: Наука, 1985). О взглядах В. И.
      Вернадского по вопросу о преемственности развития науки в России см.
      комментарий 10 к главе I.
      [79]
      М. В. Ломоносов возглавил Географический департамент в 1758 г. и оставался
      на этом посту до 1765 г. За год до своего официального назначения Ломоносов,
      глубоко ознакомившись с состоянием дел, составил развернутый план
      искоренения "излишеств, недостатков и замешательств" Географического
      департамента. Он наметил три направления будущей работы: организационное
      укрепление департамента, пополнение штатного состава департамента русскими
      геодезистами и картографами, обеспечение картосоставительских работ точными
      научными данными и достоверными географическими сведениями. В инструкции от
      3 октября 1757 г. М.В.Ломоносов определил для департамента строгий регламент
      сотрудников, организационные и методические основы картосоставления.
      Предусматривалось коллегиальное обсуждение на еженедельных собраниях всех
      теоретических, методических и технических вопросов, а также отчетов о
      проделанной работе, проведение исправления атласа 1745 г. по частям на
      основе новейших материалов, ведение формуляра карты, исключение любых
      гипотетических, не основанных на проверенных данных изображений на картах;
      коллегиальное обсуждение и утверждение общим собранием департамента
      авторского оригинала составленной карты; систематическое выявление,
      комплектование и хранение рукописных и печатных картографических материалов
      - источников картосоставления. М. В. Ломоносов поручил профессорам Н. И.
      Попову и А. Д. Красильникову обучать студентов в академической гимназии и
      университете теоретической и практической астрономии, а адъюнктам Я. Ф.
      Шмидту и И. Ф. Трускотту - "ландкартному делу". Разработанные им ценные
      научно-методические материалы: "Мнение о посылке астрономов и геодезистов в