Глава 1
Ненависть
Проснувшись на следующий день, я обнаружил в Доме суету. Как мне объяснила служанка, сегодня день представления меня Дому. Во всём Доме будет вечером праздник, на котором объявят моё имя и представят меня всем родственникам.
Меня приодели чужие служанки, которые потом удалились, оставив меня сидеть на кровати. Вскоре появилась моя орин с маленькими расшитыми полусапожками – моей первой обувью. Натянув их с помощью орин, я почувствовал себя скованным. Орин помогла мне подняться, и я увидел себя в стоящем зеркале. На меня смотрел толстенький карапуз с короткими, чуть заострёнными ушками, ослепительно-белой кожей, круглым лицом и очень серьёзным взглядом. Я вздохнул и пошёл в гостиную завтракать. Завтрак тоже удивил – меня дожидалась маленькая тарелка какой-то каши и ставшее уже обыденным молоко. Поискав ложку, я обнаружил её в руке моей орин – она решила меня кормить. Не буду я, наверное, выделяться – пусть кормит.
Съев кашу, я почувствовал себя бурдюком, неспособным к движению, но эту проблему решила моя служанка, взяв меня на руки. Она принесла меня в чьи-то огромные покои. Спустя пару минут пришла мать, одетая, как обычно, в вызывающе легкомысленный наряд. Сделав нам знак следовать за ней, она распахнула высокие двустворчатые двери и вошла в помещение за ними. Это оказался почти обычный элитный очень большой рабочий кабинет: в дальней стене было узкое, меньше полуметра, окно, боковые стены были заставлены книжными шкафами, буквально забитыми книгами, на полу лежал толстый ковёр, на котором стоял письменный стол с аккуратными стопками каких-то деловых документов и книг. Стены были обшиты чем-то очень похожим на лакированное дерево, а по углам серого потолка свисали короткие магические светильники, светящиеся мягким желтоватым светом.
Мать обошла стол своей плывущей походкой и уселась в кресло, обтянутое тёмной кожей. Получившийся контраст белой кожи атар и тёмного кресла завораживал. Орин под тяжёлым взглядом матери посадила меня в одно из кресел, расположенных напротив неё, и замерла за моей спиной, почти не дыша. Мать медленно оглядела меня и, скользнув взглядом из-под пушистых ресниц по свитку, лежащему перед ней на столе, произнесла:
– Сейчас, мой сын, ты познакомишься со всеми своими родственниками, сёстрами и братьями. Хоть многие и считают, что это рано, я думаю, опираясь на доклад твоих учителей, что ты готов к вступлению в семью. Со всеми вытекающими правами и обязанностями. Ты меня понимаешь, Ашерас?
– Да, мама.
– И ещё, с данного момента ты должен называть меня, при любых встречах, где присутствует хоть кто-то, включая орин, кроме нас двоих, – Матриарх, и никак иначе. Я ясно выразилась?
Вот и первый айсберг.
– Да, Матриарх.
– Ну что ж, хорошо, что я в тебе не ошиблась. – Мать встала с кресла и не спеша подошла ко мне. От её походки я на мгновение забыл, где я и кто я. Остановившись рядом, мать протянула мне руку: – Идём, Ашерас.
Она взяла меня за правую руку и, наклонившись влево, из-за того что я доставал ей ладошкой только чуть выше колена, медленно вывела из кабинета. Пройдясь по длинному коридору, мы вошли в довольно большую комнату. Первое, что бросилось в глаза, – все присутствующие в ней были атар.
Почти все разбиты на пары, и, на мой взгляд, в комнате был настоящий светский приём, где все почти равны по статусу и давно друг друга знают. Но была одна многочисленная группа: высокий беловолосый Высший разговаривал с черноволосыми молодыми атар, внимающими каждому его слову. Две моих старших пепельно-волосых сестры сидели в креслах напротив и сверлили друг друга глазами. Две других сестры, черноволосые, намного моложе и ниже окружающих, почти дети, с интересом наблюдали и тихо комментировали их молчаливый поединок. Ещё один высокий беловолосый атар разговаривал с моим отцом. Последняя беловолосая Высшая, будучи одета только в боевые штаны с многочисленными ножнами с оружием, просто отдыхала, полуобнажённая, сидя в глубоком кресле и держа золотой кубок в правой изящной руке, покоящейся на мягком подлокотнике. Её куртка была небрежно брошена на высокую спинку кресла. Выражением лица и позой она напоминала престарелую скучающую львицу, которую отнюдь не веселят игры малых львят и которой уже начхать на мнение всех и в особенности, как я бы сказал в моём земном мире, на мнение туристов, фотографирующих её из машины.
С приходом меня с Матриархом разговоры прекратились, и взгляды всех присутствующих устремились на меня. Было довольно неприятно, и я наполовину спрятался за мать, что вызвало улыбки у всех. Мать вывела меня перед всеми в центр комнаты и, отпустив мою руку, громко и торжественно произнесла:
– Представляю вам нового члена нашего Дома – Ашерас ат И’си’тор!
После этого все присутствующие подняли правую руку и неожиданно дружно произнесли, глядя на меня:
– Во славу Дома И’си’тор!
После чего мать подвела меня к полуобнажённой жрице, развалившейся в кресле и с интересом рассматривающей меня.
– Моя младшая сестра, Арисна. Командует отрядом Глубинной Стражи на нижних рубежах нашего Дома, прибыла лишь на праздники и скоро вернётся обратно.
Группа из четырёх атар отделилась от гостей и подошла к нам.
– Мой старший брат Арештар, служит там же.
Высокородный беловолосый чуть кивнул.
– А это, – мать указала на старшего парня из троицы, – Тедзиром, старший сын моей сестры, обучается в Храме богини Яростной схватки Реа. – Рука матери переместилась на среднего Высшего: – Это мой сын Аксидор – учится в Храме богини Вечной печали Криаты, а это – младший сын моей сестры, Растиер, он пока не достиг первого совершеннолетия.
Матриарх подвела меня к двум пепельноволосым жрицам. Левая встала с кресла и, чуть склонив голову, произнесла:
– Моё имя Иситес, я – дочь Арисны и, являясь великой жрицей Дома И’си’тор, занимаю пост командующего Разящим копьем. – Она бросила взгляд нам за спины и заметно смутилась. – Это всадники на хиснах и ристах. – Ещё больше смутившись, она села обратно.
Сидящая справа жрица поднялась и, хмыкнув, снисходительно посмотрела на меня:
– Я Аресре, дочь Таенори, нашего Матриарха. Командую внутренними отрядами атретасов и подразделениями ариров детей Элос. Иначе говоря – гвардией Дома и разведывательно-диверсионными отрядами.
Две девочки тоже решили представиться первыми, не дожидаясь слов Матриарха. Первой шагнула вперёд старшая и, вздёрнув подбородок, произнесла:
– Я Сираз, дочь Таенори, нашего Матриарха.
Младшая девочка попыталась полностью скопировать старшую, но в её исполнении это выглядело немного смешно. Но мне удалось сдержать улыбку.
– Я Хеласреи, дочь Таенори, нашего Матриарха.
Её голос был звонким и настолько красивым, что выделялся даже среди голосов атар. Интересно, со временем он загрубеет или останется таким же красивым и добавит мелодичности?
Тем временем отец и его собеседник тоже подошли к нам, но не стали представляться первыми, терпеливо ожидая, когда Матриарх обратит на них внимание.
– Это мои братья: Эхаер, – её рука указала на собеседника отца, – и Сариехарна, твой отец.
М-да уж. О кровосмешении тут, похоже, никто никогда не слышал. Или, может, этого народа это правило не касается? Всё-таки мы же не люди, и, вполне возможно, из-за развития магии и влияния богов этот фактор не учитывается вообще.
После всего этого моя семья начала куда-то собираться. Появившиеся слуги собрали пустые бокалы. И моя семья, подождав одевающуюся тётю, потянулась к выходу. Все пошли не спеша, дабы я поспевал за остальными. К счастью, прежде чем я выдохся, мы подошли к широкой лестнице, облицованной гранитными плитами. Спустившись по ней, мы оказались на широком крытом внешнем балконе. Мать подняла меня и поставила на специальную каменную приступочку, но мой рост всё равно не позволял заглянуть за каменные перила. Мать замешкалась и взяла меня на руки. То, что я увидел, потрясло меня. Мы находились на уровне третьего этажа, под нами простирался внешний двор. Он был полностью занят экипированными в начищенные доспехи атретасами.
– Мои верные солдаты и слуги! – провозгласила Матриарх. – Вчера наша богиня благословила моего сына именем Ашерас. И сегодня мы приняли его в семью! Да славься Дом И’си’тор! Во славу богини!
Что-то быстро она. Я думал, будет как на Земле – речь на два часа и всё такое… Серые секунды три переваривали речь Матриарха, после чего дружно, чётко и зычно рявкнули:
– Во славу Дома!
Я с интересом рассматривал энергоауры и щупы стоящих передо мной атретасов. Не было ни одного похожего дара. Мало того, ауры различались по интенсивности свечения, активностью и длиной щупов. А также цветом! Чего тут только не было! Все цвета радуги, чёрный, зелёный, серый, а также многообразие оттенков.
– Отпразднуем же это событие! – Мать кивнула атретасу в красивом синем плаще, расшитом золотом.
Он поднял посох, который держал в правой руке, и, неожиданно для меня, начал в воздухе быстро рисовать навершием в виде загнутого когтя светящуюся синюю спираль. Завершив десятый виток, захватил «когтем» центр и, потянув вниз, создал из спирали воронку. Мать, нагнувшись, поставила меня на пол и прошептала:
– Вытяни руку. Терпи, будет очень больно. Постарайся не кричать и не плакать.
С ума сойти! Надеюсь, я не сдохну. Я вытянул руку перед собой. Серый в плаще наклонил воронку к моей руке и проткнул «когтем» мою кожу. Я не успел почувствовать боль от укола, как вся спираль начала втягиваться под кожу. Это было ужасно. Казалось, мне в тело заталкивают раскалённую струну. Я не смог смотреть на это и задрал голову к каменному потолку, став рассматривать его. Внезапно я увидел две алые точки в тени у основания сталактита нашего дома. Это явно был чей-то взгляд. Лишь мгновение мы смотрели друг на друга. А потом я собрал всю боль и ярость в один импульс и попытался хлестнуть ими по глазам. Неожиданно боль исчезла, и, как мне показалось, ничего не произошло. Но это спокойствие длилось лишь секунду. А потом я увидел, как часть каменного свода начинает светиться, раскаляясь. Область стала быстро расти и стала довольно большой. Я в панике опустил голову. Мать довольно смотрела на меня – синяя нить практически втянулась под кожу, остался лишь небольшой кусочек, сантиметров пять-шесть. Я указал пальцем наверх и спросил мать:
– Матриарх, что это?
Мать вместе со всей роднёй подняла голову и изумлённо выдохнула:
– Великий Хаотический дракон Р’еареш проснулся!
Подняв голову, я действительно увидел гигантский контур крылатого существа. Сейчас по его раскалённой коже пробежали трещины, из которых вырывались видимые даже с такого расстояния языки пламени, буквально расплёскивающиеся о каменный свод. Матриарх, очевидно усилив голос магией, зычно крикнула: – Очистить двор! Р’еареш проснулся! Всем покинуть двор! Включить защиту от огня! Быстрее!
Во дворе начался хаос. Все разбегались кто куда. Однако никто из них не доставал оружие, я не увидел ни у кого из окружающих меня атар признаков страха. Только облегчение и даже радость. Я поднял взгляд вверх вовремя, чтобы увидеть, как гигантский, объятый багрово-оранжевым пламенем дракон отцепился от свода и начал медленно падать прямо в опустевший двор Дома. Он был даже красив. Перед тем как коснуться каменных плит двора, дракон затормозил, резко хлопнув крыльями. Из-за этого с тела дракона сорвался огромный протуберанец пламени и, осветив, наверное, весь Альверист’ас, с рёвом разлился по своду, охватив основание сталактита Дома.
Дракон неожиданно мягко для такой-то туши стал на плиты двора и не спеша подошёл к нам. Его голова и сложенные крылья были чуть выше уровня балкона. Чудовище одним своим видом внушало ужас. Оно было покрыто чем-то похожим на чёрные роговые пластины, между которыми вырывалось жёлтое пламя. Его голова была треугольной и будто обуглена. По строению она напоминала кошачью: широко расставленные пылающие провалы глаз подразумевали отличное бинокулярное зрение. Пасть, похоже, не имела другого выражения, кроме оскала, и была усеяна лишь чёрными клыками, растущими из внешней части челюстей. На затылке был чёрный щиток, обрамлённый чем-то вроде рогов. Ушные отверстия были спрятаны за ещё одними небольшими щитками. Шея, как мне показалось, была заметно длиннее, чем у кошки, будь она аналогичного размера. Вдоль позвоночника шло два ряда разведённых в разные стороны, загнутых по направлению к хвосту шипов. Строение лап тоже напоминало кошачье, мне даже показалось, что во время посадки дракон выпустил длинные острые когти. На локтях лап также были шипы. Крылья дракона очень сильно были похожи на крылья земных рукокрылых. Приблизившись, дракон произнёс очень глубоким голосом:
– Приветствую тебя, Таенори, старшая дочь Аэриснитари! Я, Протектор Дома И’си’тор, Хаотический дракон Р’еареш, поздравляю тебя с достойным прибавлением в семье! – Тяжёлый взгляд чудовища прошёлся по родственникам и остановился на мне.
Дракон говорил не ртом или пастью. Было такое впечатление, что его голос просто возникал перед ним. Я сумел рассмотреть плотный узел заклинания, связанный с энергощупами дракона и расположенный чуть ниже пасти.
Мать, опустившись на одно колено, произнесла, глядя в огненные провалы глаз дракона:
– Приветствую в пределах Дома нашего Стража и Защитника. Вы очень долго спали.
– Да-а… – пророкотал дракон. – Я бы спал дольше, но меня разбудил твой сын. Его дар очень своеобразен. – Дракон наклонил свою голову ко мне. – Мне показалось, что это твоя мать разбудила меня. – Пылающий взгляд, казалось, проникал в самое моё естество. Он отстранился. – Пусть он дотронется до меня, Таенори.
Мать поставила меня на каменный постамент, а дракон вытянул из своей пасти раздвоенный ярко-жёлтый язык. Все окружающие атар отшатнулись от жара. Но я его не чувствовал. Для меня ничто не изменилось. Я протянул руку и осторожно ткнул пальцем в светящуюся оранжевую плоть. Язык дракона был мягким, как поролон, и очень тёплым, но не горячим. Когда я касался дракона, у меня возникало странное ощущение по всему телу. Мой взгляд упал на рукав моей курточки – он тлел, но я не стал отдёргивать руку. Дракон же, втянув язык, поднял голову и пророкотал:
– Свершилось! У меня опять будет служитель, Таенори! Возрадуйтесь! – Дракон взглянул на Матриарха: – Я поставлю ему свою печать, Таенори. У него необычно ясный рассудок для своего возраста. После ритуала нужно начинать его учить вашей магии. Когда ему исполнится десять, приведи его ко мне. Я же возвращаюсь обратно.
Дракон ещё раз посмотрел на меня и направился к центру двора. Я с интересом смотрел на грациозно удаляющуюся громаду. Дракон остановился, присел и прыгнул, громко хлопнув крыльями на взмахе. Взлетал он не в пример грузнее, чем садился, и временами буквально закутывался в пламя. Прицепившись к основанию сталактита, чудовище шустро перебралось на участок свода непосредственно возле колонны дома и замерло, начав быстро остывать. Я перевёл взгляд с потолка на двор – из проходов, коридоров появлялись атретасы и, стараясь не сводить взгляда с быстро остывающего дракона, снова строились.
– Наш Страж, дракон Р’еареш, выбрал себе нового служителя! Мой сын, Ашерас, избран ариром Хаоса! Скоро наступит время мести нашим врагам! Да будем же мы едины, как меч и рука, держащая его! – Мать опять начала вещать какую-то возвышенную муть. Впрочем, надолго её не хватило, и она распустила воинов, сказав: – Праздник будет организован здесь же, через час.
Атретасы неспешно стали растекаться со двора. Матриарх тут же развернулась к нам:
– Вы тоже все свободны, кроме тебя, Ашерас. – Мать сделала знак орин, стоящей у нас за спиной: «Неси его за мной».
Меня подхватила орин, и мы двинулись за стремительно двигающейся по коридорам Матриархом.
Вообще я понял, что здесь каждый, кроме орин, носит как бы маску на лице и в зависимости от того, с кем общается, меняет не только её, но и линию поведения. Эти изменения очень существенны. К примеру, у моей матери, Таенори, этих «образов» было несколько: расчётливый и жестокий Матриарх, заботливая и осторожная мать, а также кровожадный воин. Возможно, были и другие, но я их пока не видел, и, наверное, к лучшему. Интересно, а что прячется под ними? Испуганная девочка? Безумная жрица своей богини? Голый разум, лишённый эмоций? Что-то мне расхотелось заглядывать в них…
Матриарх привела нас в свой кабинет и, сделав знак моей орин, расположилась в своём чёрном кресле. Служанка, посадив меня, бесшумно вышла. Мать скользнула взглядом по бумагам на столе и посмотрела мне в глаза. От её жёсткого взгляда у меня похолодело внутри. Она, ухмыльнувшись, достала из ящика письменного стола небольшую чёрную пирамидку и, поставив её на стол, произнесла:
– Этот артефакт предназначен для допросов пленных атретасов. Принцип его работы прост: он определяет количество веры, убеждения в словах говорящего существа. Если этот показатель низок, существо, которое попало в зону действия, испытывает очень сильные фантомные боли. У артефакта есть свои недостатки и преимущества. Его, после долгого обучения, может обмануть только атар. Сейчас я его активирую. – Мать протянула руку и пальцем дотронулась до вершины пирамидки. Откликнувшись на это прикосновение, пирамидка засветилась слабым белым светом и сразу поменяла цвет на серый. – Я задам тебе несколько вопросов. И лучше тебе отвечать правдиво. Итак, кем ты был в прошлой жизни? – Матриарх выжидательно уставилась на меня.
Всё моё нутро замерло. Я смотрел на пирамидку. Она меня наконец-то раскусила. Ну и что из этого? А ничего! Я свалю всё на Эхаялин. Как-никак божья воля, да и Элос не убила. Я поднял взгляд на Матриарха. Хочешь правды? Ты её получишь…
– Я родился в другом мире. Там я был воином. Меня предали и тяжело ранили. Когда я уже умирал, меня завербовала богиня Эхаялин. Никаких заданий не давала. Сказала только служить Дому и народу.
Коротко и ясно.
Матриарх, неотрывно смотрящая на артефакт, неожиданно рассмеялась. Успокоившись, она произнесла:
– Это вполне в её духе. Чего-то учудить, никому не сказать и исчезнуть. Как будто и не является богиней Холодного страха! Я всегда думала, что по части шуток у нас был Ихитос. Но, похоже, все боги являются лишь гранями Творца…
Мать, что-то вспомнив, задумалась.
Немного подождав, я решился на вопрос:
– Какова будет моя судьба, Матриарх?
– На этот счёт не беспокойся. Не ты первый, не ты последний. Скажу больше: твой отец тоже является подобным рекрутом. Мы называем вас перерождёнными. Вот только его притащил как раз Ихитос. Наша семья наиболее одарена прародителем в магическом плане.