Глаза полицейского торжествующе вспыхнули.
      - Согласен, - ухмыльнулся он. - Только имей в виду - я действительно сильный игрок.
      - А я люблю сильных игроков, - в свою очередь улыбнулась я.
      - Ты можешь подождать меня здесь десять минут?
      - Куда ты собираешься?
      - Здесь неподалеку есть китайский магазин. В нем продаются комплекты го. Прямо сейчас и сыграем.
      - Ты не теряешь времени даром.
      - Я же полицейский, - напомнил мне Сианон, исчезая за бамбуковой дверью.
      * * *
      Одной из удивительных особенностей го было то, что в этой игре характер человека раскрывался ярче, чем в любых психологических тестах. Почти бесконечное многообразие открывающихся возможностей позволяло игрокам в полной мере проявлять особенности своего характера и темперамента. По стилю игры можно было легко определить, труслив человек или агрессивен, безрассуден или осторожен, хитер или доверчив, способен ли он идти на компромиссы или предпочитает придерживаться жесткой линии поведения.
      Ляо меня удивил. Он играл так, как, по моему мнению, играл бы типичный американский полицейский - "хороший парень" с великолепной физической подготовкой, у которого желание по-мужски разобраться с "плохими парнями" превалирует над здравым смыслом и интеллектом.
      Для меня, как, впрочем, для большинства европейцев. индонезийцы были примерно тем же, что китайцы или японцы, то есть я ожидала увидеть в игре Ляо восточное коварство, основанное на глубоких познаниях в хитростях классического китайского воинского искусства. Нечто в стиле стратагемы "Из ничего сотворить что-то":
      Искусство обмана состоит в том,
      Чтобы сначала обмануть,
      А потом не обманывать.
      Когда не-обман кажется обманом
      Это обман истинный.
      Сначала маленький обман,
      Потом большой обман,
      Потом настоящий выпад.
      Ох уж это милое китайское искусство обмана:
      Если ложь кажется настолько правдивой,
      Что правда кажется ложью,
      Хитрость удалась...
      Не похоже, чтобы полицейский увлекался китайскими военными стратегиями. К моему разочарованию, Ляо оказался слишком предсказуем. Он действительно неплохо изучил технику атаки и защиты, но он играл она убийство", в жесткой прямолинейной манере и, увлекаясь "захватом пленных", забывал о влиянии и территории.
      Я старательно прикидывалась глуповатой девицей, рассеянно ставящей "камни" в разные места доски, и демонстративно расстраивалась, когда Сианон "убивал" несколько специально подставленных ему в качестве приманки "камней".
      В данном случае я использовала стратагему "В улыбке прятать нож":
      Добивайся доверия противника
      И внушай ему спокойствие;
      Тогда осуществляй свои скрытые планы.
      Подготовив все, как подобает,
      Нападай без колебаний
      И не давай врагу опомниться.
      Мы играли быстро, и Сианон, увлекаясь, не успевал оценить всю картину в целом. Игра уже близилась к завершению, когда он с ужасом понял, что я выигрываю, причем выигрываю с приличным перевесом. Я никогда не думала, что темнокожий индонезиец способен побледнеть, но, тем не менее, это произошло. Кожа Ляо приобрела нездоровый бледножелтый оттенок, да и выглядел он так, словно я не играла с ним в древнюю японскую игру, а как минимум живьем сдирала кожу с его родителей, и он, бедняга, ничем не мог этому помешать.
      Впрочем, в этом он был не одинок. Мне нередко приходилось сталкиваться с еще менее адекватными эмоциональными реакциями. Я встречала игроков, которые, проигрывая партию, плакали, впадали в ярость, оскорбляли противника или терзались так, словно от исхода игры зависела вся их дальнейшая судьба. Одна моя подруга ухитрялась растягивать партию на несколько часов, поскольку она, сделав один или несколько неудачных ходов, настаивала на том, чтобы все переиграть по-другому, хотя в го "забирать ходы обратно" строго запрещено правилами.
      В результате она "переигрывала", и "переигрывала" до тех пор, пока более сильный противник, отчаявшись, не сдавался или не соглашался на ничью.
      Меня проигрыши ничуть не травмировали, даже наоборот. Действуя по принципу "не корову проигрываю", я всегда предпочитала проиграть сильному игроку, чем выиграть у слабого. Проигрывая, я училась на своих ошибках и вместо морального удовлетворения от победы приобретала полезный опыт, с лихвой компенсирующий разочарование.
      Сианон проигрывать явно не любил.
      На всякий случай я отвела взгляд от полицейского, чтобы дополнительно не раздражать его. Мужская гордость кажется привлекательной преимущественно в американских боевиках. В жизни она выглядит довольно забавно.
      В положении Ляо я бы скорее всего сдалась, чтобы не тратить понапрасну время, но полицейский явно не собирался сдаваться. Он застыл, немигающим взглядом уставившись на доску, и мне казалось, что, если хорошенько прислушаться, можно будет уловить мучительное и напряженное поскрипывание его мозговых извилин. Я понимала, что ему уже было глубоко плевать и на безопасность Индонезии, и на то, буду я ему помогать или нет. Он, мужчина, гордящийся своим интеллектом, и к тому же самый сильный игрок острова, проигрывал какой-то безмозглой русской туристке!
      Минуты тянулись, и я, уже полностью расслабившись с облегчением подумала о том, что мне удалось-таки выпутаться из очень неприятной ситуация Выиграв эту партию, я вновь обретаю вожделенный покой. Я буду работать, вести здоровый образ жизни, рано ложиться спать и старательно избегать любых связанных с риском приключений. Я победила. Разве это не прекрасно?
      Некоторое время я упивалась ощущением вновь обретенной свободы, а потом совершенно некстати мне вспомнилось несколько спорное замечание Симоны де Бовуар: "Если вы проживете достаточно долго, то увидите, что каждая победа оборачивается поражением".
      Чего только не заявят ради красного словца эти легкомысленные французы!
      Я решила не обращать внимания на парадоксы Симоны, но тут мне пришло в голову, что ее мысль во многом созвучна древнему даосскому изречению: "Иногда бывает нелегко отличить победу от поражения, но еще труднее понять, что победа и поражение по сути своей одно и то же".
      К идеям даосизма я с детства питала слабость, как, впрочем, и к китайским военным стратегиям. Мое блаженное состояние сменилось легким беспокойством. Я слишком хорошо себя знала. Если я проживу достаточно долго, разве смогу я простить себя за то, что упустила возможность пообщаться с высшим обществом острова Бали в компании замаскированного под японского бизнесмена лейтенанта полиции, а заодно раскрыть козни преступного сообщества, угрожающего государственной безопасности Индонезии? Такой шанс выпадает раз в жизни. Упустить его было бы настоящим преступлением.
      С другой стороны, если я приму предложение Сианона, вполне возможно, что об этом мне придется очень и очень пожалеть, если вообще у меня будет время, чтобы раскаяться в собствнной глупости. Что же мне делать? Монетку, что ли, бросить? А как я объясню свои действия Сианону?
      "Пожалуй, следует прислушаться к своей интуиции", - подумала я.
      Интуиция, как назло, зловредно молчала.
      Лейтенант полиции со стуком поставил "камень" на доску. Он пытался выглядеть невозмутимым и уверенным в себе, но его пальцы предательски дрожали, а дыхание было поверхностным и учащенным.
      Я по достоинству оценила сделанный ход. Ляо не зря потратил столько времени на его обдумывание. Видимо, полицейский не так прост, как мне показалось вначале. С виду совершенно безобидный, ход предполагал одновременно три ловушки, в которые я могла бы попасться, и, попадись я в них, еще неизвестно, на чьей стороне в конце концов оказалось бы преимущество.
      Если бы Ляо играл так с самого начала мне пришлось бы очень постараться, чтобы получить возможность выбора. Еще одна - сначала его а потом и моя ошибка: никогда нельзя недооценивать противника.
      Мне вспомнилось еще одно даосское изречение: "Ты можешь уважать врага и должен уважать врага, но боец Шоу-Дао даже в случае, если на бой с ним идет ребенок, приводит себя в полную боевую готовность, так, как если бы на него в атаку шел опытный воин. Тем самым проявляется уважение к недостойному уважения, ибо этим последователь Шоу-Дао застрахован от неожиданностей".
      Я улыбнулась и, настойчиво подталкиваемая под локоть неожиданно проснувшейся интуицией, ответила наиболее глупым ходом из всех возможных.
      * * *
      - Ты ведь нарочно проиграла, - с подозрением глядя на меня, заметил Ляо.
      В его голосе звучали одновременно и облегчение, и злость.
      - Я просто проиграла.
      - Зачем ты это сделала?
      - Не знаю. Мне не нравятся ситуации, в которых мне не оставляют выбора. Как только положение изменилось и я получила возможность выбирать, я сделала свой выбор. Тебе бы, например, понравилось работать с женщиной, которая тебя шантажирует? Врял ли она смогла бы тебе доверять.
      - Похоже, я тебя недооценил.
      - Теперь постарайся не переоценить, напарник, - засмеялась я.
      - У тебя по-прежнему есть выбор, - сказал Сианон. По-видимому, мой дурной пример оказался заразителен, и он тоже решил поиграть в благородствоЕсли вдруг ты захочешь выйти из игры, то сможешь сделать это в любой момент без всяких возражений с моей стороны.
      - Выходит, я тоже тебя недооценила, - засмеялась я. - А за что ты все-таки ненавидишь женщин и писателей детективных романов?
      - Не так уж я их и ненавижу. Я соврал.
      - Буду иметь в виду, что ты еще и врун, - заметила я.
      * * *
      В свой номер я возвратилась около половины двенадцатого ночи. Ляо не стал меня провожать чтобы нас не увидели вместе; и оставил в нескольких кварталах от отеля. Мы договорились, что моя "случайная" встреча с богатым японским бизнесменом состоится завтра в кафе "Дайянг Сумби" между десятью и одиннадцатью часами утра. Я приду в кафе первой, а уже затем японский бизнесмен, очарованный моей красотой, подсядет за мой столик.
      Раздался короткий стук в дверь, затем она распахнулась, и в комнату влетела Адела.
      - Где ты была? Мы уже начали волноваться!
      - _Мы_?
      - Ну да, конечно. Мы со Стивом. Ты что, забыла? Грек, о котором я тебе говорила по телефону. Пойдем, я тебя познакомлю.
      - Так он у тебя?
      - Зашел на минутку. Он проводил меня до дверей номера, и я не могла не пригласить его выпить чашечку кофе. Это было бы невежливо.
      - Я всегда ценила в тебе хорошие манеры, - кивнула я.
      - Не язви, - обиделась подруга.
      Грек оказался высоким, черноволосым и весьма привлекательным. Я была слишком усталой для того, чтобы внимательно его разглядывать, да и желания такого у меня не возникало. Сначала утомительный перелет, потом трупы, поединок в го с Сианоном - от такого и слон утомится. Единственное, чего мне хотелось, - это завалиться в постель и безмятежно проспать по крайней мере часов двенадцать. К сожалению, это было невозможно. Я пожалела о том, что слишком рано назначила встречу с "японцем".
      Здороваясь, новый приятель Аделы, в нарушение правил этикета, первым протянул мне руку, возможно, потому, что сама я этого делать не собиралась.
      - Очень рад познакомиться с вами, - с какимито особыми интонациями в голосе произнес Стефанос, слишком долго, на мой взгляд, задерживая мою кисть в своей. - Адела весь вечер говорила только о вас.
      Его пальцы были сухими и горячими. Они сжимали мою ладонь, легкими, почти неуловимыми движениями лаская ее.
      - Мне тоже очень приятно, - с легким раздражением произнесла я.
      Мне не нравилось, когда мужчины, ухаживающие за моими подругами, пытались оказывать мне повышенные знаки внимания, особенно при первой встрече. Я всегда считала, что мужчин на свете более чем достаточно, а хороших подруг мало, поэтому рисковать дружбой из-за случайного знакомого - наибольшая глупость, которую можно сделать. И уж совсем глупо было бы связываться с парнем, который с самого начала знакомства пытается ухаживать одновременно за обеими.
      - Извините, но я немного устала и хочу спать, - решительно отнимая руку, заявила я.
      - Я тоже уже ухожу, - заторопился грек. - Надеюсь, мы еще встретимся. Я ведь тоже остановился в этом отеле.
      - Это вполне вероятно, - без особого энтузиазма заметила я.
      * * *
      Адела с одобрением отнеслась к моей идее с утра пораньше (а десять часов утра мы обе считали ранним утром) совершить одинокую прогулку по пляжу. Похоже, ее отношения с греческим миллионером успешно развивались в нужном направлении, так что моя ветреная подруга только приветствовала неожиданно проснувшуюся во мне тягу к одиночеству и здоровому образу жизни.
      Кафе "Дайянг Сумби" располагалось на набережной неподалеку от отеля. Я выбрала столик на террасе, заказала кокосовое молоко и фруктовый салат, закинула ногу за ногу и, приняв соблазнительную позу, принялась ждать появления своего прекрасного принца в образе индонезийского полицейского, замаскированного под японского бизнесмена.
      Потягивая через соломинку, вставленную прямо в кокосовый орех, почти безвкусную белесую жидкость, я гадала, наденет ли Ляо неотделимый от японца костюм бизнесмена или, учитывая особенности местного климата, решит ограничиться белой рубашкой и галстуком.
      Взрыв пронзительного детского хохота справа от меня заставил обернуться. Несколько темных и подвижных, как обезьянки, местных ребятишек, подвывая от восторга, катались по песку. Дрыгая в воздухе ногами, они тыкали пальцами в направлении одетого в безупречный черный костюм джентльмена, с достоинством двигающегося в направлении "Дайянг Сумби".
      - Костюм. Нет, все-таки он псих, - недоверчиво пробормотала я.
      Несмотря на то, что я сидела в тени, а мои топик и мини-юбка прикрывали не многим больше, чем экзотические прикиды танцовщиц из "Мулен Руж", я чувствовала, что с удовольствием сняла бы с себя кожу, если бы это помогло мне чуть-чуть охладиться. Я сидела в тени, но он-то шагал по солнцу! Вот что значит настоящая преданность делу. Если бы я не знала, кто он такой, то ни на секунду бы не усомнилась бы, что передо мной японец. Ляо ухитрился изменить не только лицо и прическу, но даже стиль походки и жесты.
      Однажды в Париже около Сакре-Кёр я стала свидетелем знаменитой японской организованности, доведенной до высших пределов абсурда. Эта незабываемая сцена потрясла меня до глубины души. У церкви затормозил автокар с японскими туристами. Стандартные, как инкубаторные цыплята, коротко подстриженные потомки самураев в одинаковых черных костюмах, белых рубашках и галстуках деловито высадились из автобуса и построились по трое в идеально ровную колонну. Выражения их лиц были серьезны и сосредоточенны. Было очевидно, что члены туристической группы в полной мере осознают важность поставленной перед ними задачи, заключающейся в ознакомлении с историческими и культурными достопримечательностями французской столицы.
      Главный японец встал во главе колонны, развернул знамя Страны восходящего солнца, и колонна ровным строевым шагом двинулась вокруг церкви.
      Меня настолько заворожило это зрелище, что я пристроилась японцам в кильватер и вместе с ними торжественно продефилировала вокруг Сакре-Кёр, зашла вместе с колонной внутрь, вышла, а затем японцы аккуратно свернули знамя, организованно погрузились в автобус и уехали. Все это заняло около пятнадцати минут.
      И вот сейчас ко мне приближался точно такой же клонированный, инкубаторский японец. Натуральный брат-близнец узкоглазых туристов, встреченных мною в Париже. Лицо, серьезное и скучное, как одноразовая пластиковая тарелка, украшали дорогие очки в строгой золотой оправе.
      Сианон окончательно добил меня, заговорив поанглийски с типично японским акцентом. Именно с таким акцентом разговаривали японские игроки в го. Интересно, где он всему этому научился?
      - Такая прекрасная женщина в такое прекрасное утро - и завтракает одна? порадовал меня Ляо штампованной фразой как раз в пластиково-инкубаторском японском стиле.
      Я с удивлением отметила, что Сианон, казалось, даже не потел в своем тяжелом траурном костюме. Он выглядел таким свежим, словно его только что вынули из холодильника.
      - Женщина никогда не завтракает одна, - возразила я. - Если она завтракает одна, это уже не завтрак.
      - В таком случае, может быть, вы позволите присоединиться к вам и угостить вас чем-нибудь покрепче кокосового молока?
      - Кока-колой, - сказала я. - По утрам я не пью более крепких напитков.
      Сианон опустился на стул и жестом подозвал официанта.
      - Позвольте представиться, - снова обратился он ко мне. - Йошинори Сукиебуси, бизнесмен из Мацууямы.
      - Сукиебуси из Мацуямы? - повторила я. - Сукиебуси - это имя или фамилия?
      - Фамилия, - с гордостью пояснил Ляо. - Это весьма известная в Японии фамилия. Моя семья занимается выращиванием искусственного жемчуга.
      - Хорошо хоть не имя, - вздохнула я. - Не хотелось бы мне каждый раз кричать "Сукиебуси", если мне вдруг потребуется позвать тебя.
      - Почему? - удивился японец.
      - Да так, не обращай внимания, - махнула рукой я. - Это связано с некоторыми особенностями русского языка.
      - Можешь звать меня Йоши, - предложил Сианон, тоже переходя на "ты". Надеюсь, это имя у тебя не вызывает сомнительных ассоциаций?
      - Так в го называется фаза завершения игры, - напомнила я. - Впрочем, это даже забавно. Хорошее имя.
      К столику приблизился официант, и Ляо заказал для меня кока-колу с лимоном, а себе минеральную воду и салат с креветками.
      - Ну, ты даешь! Ты выглядишь просто потрясающе, - восхитилась я, когда официант ушел. - Совсем как настоящий японец.
      - Я и есть японец, - Сианон понизил голос. - Пожалуйста, веди себя осторожней. Тебя могут услышать.
      - Здесь? - удивилась я. - Кто? Кому может быть интересно, о чем мы с тобой говорим?
      - Возможно, здесь это никому и не интересно, но даже в спокойной обстановке ты не должна расслабляться. Тогда у тебя будет меньше шансов совершить ошибку.
      - Нечто подобное я уже слышала от своего третьего бывшего мужа, заметила я. - Ради бога, избавь меня от лекций по конспирации. Я все-таки пишу детективы.
      Сианон лучезарно улыбнулся и нежно накрыл мою руку своей. Я удивленно посмотрела на него. Полицейский слегка скосил глаза в сторону. Проследив за направлением его взгляда, я увидела приближающегося официанта. Пока он ставил перед нами напитки и салат, я тоже соблазнительно улыбалась господину Сукиебуси. Наконец мы снова остались одни.
      - Теперь можно убрать руку, - напомнила я. - Мы уже достаточно поработали на публику, так что теперь объясни мне, во что ты меня собираешься втянуть. Я не собираюсь действовать вслепую. Или ты введешь меня в курс дела, или бизнесмен из Мацуямы может подыскивать себе другую Мату Хари.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.